СОДЕРЖАНИЕ И СТРУКТУРА ДОКАЗЫВАНИЯ. 7 страница
Возможно ли в таких условиях официальное признание каких-то методик «единственно верными»? Думается, ответ очевиден — это совершенно исключено. Прекращение научных споров в науке неминуемо влечет застой и деградацию.
Таким образом, оценка научности того или иного метода может носить только содержательный характер. Бесспорно право любого суда признать экспертную методику научной или ненаучной и на этой основе расценить заключение эксперта как достоверное или недостоверное. Но это должно делаться в каждом конкретном случае
на основе внутреннего убеждения, при отсутствии каких-то формальных, обязательных для суда правил.
Как же определяется достоверность доказательств? Можно выделить следующие компоненты, подлежащие проверке и установлению.
Свойства источника доказательства, например компетентность эксперта, заинтересованность или незаинтересованность свидетеля, иногда его физиологические качества — состояние зрения, слуха и т.п.
Обстоятельства формирования доказательства, например условия восприятия события свидетелем, проведенные экспертом-исследования, послужившие основой для вывода.
Способ получения доказательственной информации. Известно, что одна и та же информация может быть получена различными процессуальными способами (например, один и тот же факт может устанавливаться показаниями свидетеля и заключением эксперта). И достоверность ее нередко значительно различается в зависимости от способа. Например, наиболее эффективным способом индивидуальной идентификации помимо экспертизы является предъявление для опознания. Гораздо менее достоверно простое узнавание, которое нуждается в большем подтверждении. Поэтому оно нежелательно и может использоваться только в случаях, когда предъявление для опознания по каким-то причинам невозможно (или не состоялось).
|
|
|
Проверка обстоятельств, подтверждающих или опровергающих содержащуюся в доказательстве информацию (косвенное подтверждение), например в месте, указанном обвиняемым, находят похищенные вещи.
Получение той же информации из других источников (прямое подтверждение), например допрос других свидетелей, наблюдавших тот же факт.
Обычно достоверность доказательств определяется путем их прямого или косвенного подтверждения на основе какой-то собранной их совокупности. Практически не бывает, чтобы сначала неопровержимо была установлена достоверность каждого отдельно взятого доказательства, а потом уже оценивалась их совокупность. В такой совокупности действует система их взаимного подкрепления1. Например, если все десять свидетелей дают согласные показания, то тем самым подтверждается достоверность каждого из них. Поэтому для включения доказательства в совокупность не обязательно предварительно устанавливать абсолютную достоверность, достаточно, чтобы оно не вызывало неустранимых сомнений.
|
|
|
87
Сила (значимость) доказательства — его доказательственная ценность, весомость, логическая убедительность как аргумента.
Необходимо сразу оговориться, что данное свойство выделяется очень немногими авторами, хотя оно весьма важно для оценки достаточности доказательств и понимания логики доказывания. В большинстве работ по теории доказательств и во всех учебниках это свойство даже не упоминается1. В остальных случаях, когда ему уделяется какое-то внимание, допускается его смешение с другими свойствами доказательств. Поэтому лучше всего начать с их разграничения.
Чаще всего сила доказательств отождествляется с их допустимостью. Вот что пишет, например, В. Зажицкий: «Юридическая сила доказательств — не что иное, как их способность ввиду соответствия требованиям уголовно-процессуального закона служить средствами доказывания обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела. Следовательно, признание юридической силы доказательств равнозначно определению свойства допустимости доказательств»2.
|
|
|
Такая трактовка данного термина действительно довольно распространена. Однако в данном случае дело, скорее всего, не в разногласиях по существу, а в чисто терминологическом несоответствии. Термин «сила» применяется в законе в разных значениях. Так, в ч. 2 ст. 17 УПК говорится, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы. Очевидно, что речь здесь идет о доказательственной значимости {и уж во всяком случае не о допустимости, которая как раз заранее определена законом). В ст. 75 УПК РФ говорится, что недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК. Здесь уже имеется в виду допустимость. Правда, в первом случае применяется термин «сила», а во втором — «юридическая сила», но все равно использование одного и того же слова для обозначения различных понятий нежелательно вообще, а в законе — тем более.
В связи с этим нужно четко определиться с терминологией и разграничить понятия юридической силы доказательства и его доказа-
|
|
|
2
тельственной силы. Поскольку термин «юридическая сила доказательства» закреплен в законе как синоним допустимости и часто применяется именно в этом значении, то целесообразно за ним это значение и оставить. Что же касается рассматриваемого свойства доказательств, то наиболее удачным представляется название «значимость» (или «доказательственная значимость»). Это позволит избежать двусмысленности в применении термина «сила», и, кроме того, предлагаемый термин созвучен названиям других свойств доказательств — относимости и допустимости.
Но это предложения на будущее. Пока что мы будем применять оба термина — «сила» (имея в виду доказательственную силу, а неюридическую) и «значимость» (или «доказательственная значимость), поскольку во всех работах, написанных до законодательного закрепления термина «юридическая сила», т.е. дополнения ст. 69 УПК РСФСР ч. 3 в 1993 г., авторы данное свойство именуют силой (кроме Р.С. Белкина, который называет его значением доказательств)1.
Теперь о соотношении допустимости и значимости по существу. Это совершенно различные свойства доказательств. Первое представляет собой правовую характеристику доказательств, второе — логико-гносеологическую. Первое относится только к форме доказательства, второе определяется его содержанием. Доказательственная значимость не зависит от способа получения доказательства или его процессуального оформления. Орудие убийства остается орудием убийства независимо от того, изъято оно при обыске, проведенном по судебному решению или без такового. И если оно будет признано по этому основанию недопустимым, то его познавательная ценность — в чисто логическом аспекте — нисколько не изменится (кстати, и в житейском смысле тоже, недаром присяжные не должны знать о существовании такого доказательства). И если, допустим, завтра решение судьи об исключении такого доказательства как недопустимого, будет отменено, то оно вновь станет доказательством точно такой же силы.
Теперь о соотношении доказательственной значимости с достоверностью. Эти качества тоже нередко отождествляются. Считается, что доказательства спорные, сомнительные обладают меньшей силой и, соответственно, достоверные — большей2. Тем не менее это тоже совершенно различные свойства. Малодостоверные доказательства
89
(а достоверность может быть разных степеней, об этом подробнее — в гл. 8) просто требуют большей подтвержденное™. Но доказательственная сила их от этого не меняется. При абсолютно равной достоверности доказательства могут иметь весьма различающуюся доказательственную значимость. Простой пример: заключение эксперта о том, что кровь, обнаруженная на месте преступления, той же группы, что и кровь обвиняемого, и другое заключение — о том, что отпечаток пальца на месте преступления оставлен обвиняемым. Даже на житейском уровне предельно ясно, что второе заключение является гораздо более сильной уликой (логическое объяснение этому — потом).
И наконец, о соотношении силы доказательства с его относимо-стью. Смешение этих свойств — тоже в литературе не редкость. Вот что пишет, например, Г.М. Резник: «Если относимость — качественная, то сила — количественная характеристика одного и того же доказательства. Относимость отвечает на вопрос о наличии связи между содержанием доказательства и подлежащим установлению фактом, оценка силы определяет, насколько точно оно устанавливает искомый факт. Иными словами, относимое доказательство имеет определенную силу, неотносимое — не имеет ее вовсе»1.
Представляется, что это не так. Относимость — лишь необходимая предпосылка силы доказательства. Но отнюдь ее не гарантирует. Вполне относимое доказательство может не иметь никакой силы. Опять же простой пример. На месте преступления обнаружен отпечаток пальца, заведомо оставленный подозреваемым. Относимость его не вызывает сомнений. Но при исследовании выяснилось, что он к идентификации непригоден. Таким образом, доказательственная ценность его становится равной нулю. Если бы, допустим, при повторном исследовании какие-то признаки были выявлены (или вдруг появилась бы новая, более совершенная методика), то это доказательство приобрело бы какую-то ценность. Но от всех этих пертурбаций с доказательственной силой относимость следа никак не меняется, доказательство как было относимым, так и остается таковым2.
Резюмируем сказанное. Сила (значимость) — самостоятельное свойство доказательств, подлежащее отдельному установлению и оценке. «Величина» этой силы совершенно не зависит от иных свойств доказательства. Другое дело, что наличие этих свойств является необходимой предпосылкой определения силы. Если доказательство будет признано недопустимым, неотносимым или ложным, то установление его силы просто теряет смысл. Но сама по себе сила, как логическая категория, от этого не меняется. (Это целиком распространяется и на относимость. Если какой-то факт признан неотносимым, то доказательства его существования не теряют от этого логической силы, просто они становятся ненужными ввиду ненужности обосновываемого ими тезиса.)
Как же определяется сила доказательств? Каким образом она может быть «измерена» (а «величина» ее, как указывалось, может быть очень различной)?
Как известно, каких-либо формальных правил на этот счет не существует. Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы (ст. 17 УПК). Оценка доказательственной значимости носит, таким образом, четко выраженный содержательный, а не формальный характер. Но означает ли это, что она может осуществляться исключительно по наитию, произвольному усмотрению? Нет, отсутствие заранее предустановленных формальных правил не означает отсутствие законов логики, которые никто не отменял.
Логике доказывания будет посвящена гл. 8. Здесь же отметим лишь самые общие правила (логические, разумеется) определения силы доказательств.
Прежде всего, прямые доказательства всегда имеют гораздо ббльшую силу, чем косвенные (подчеркнем еще раз — при условии их равной достоверности). Одно дело,, когда лицо было застигнуто непосредственно при совершении преступления, и совсем другое — когда у него были обнаружены похищенные вещи.
Что же касается косвенных доказательств, то здесь действуют следующие логические правила, вытекающие из законов вероятностной логики. Доказательственная значимость их тем выше, чем больше они повышают вероятность обосновываемого тезиса. Поэтому, например, вывод эксперта об индивидуальной идентификации (допустим, по отпечатку пальца) всегда более ценен, чем вывод о родовой (групповой) принадлежности. Последний, в свою очередь, тем более значим, чем уже класс, к которому отнесен объект, т.е. меньшим остается число возможных вариантов. Например, совпадение группы крови свидетельствует о том, что она принадлежит данному лицу с вероятностью примерно '/4, поскольку таких групп четыре (примерно - потому, что их распространенность неодинакова). Цена
91
каждого идентификационного признака тем выше, чем менее он распространен, т.е. чем меньше вероятность его случайного появления. Например, тот факт, что нападавший был среднего роста — улика довольно слабая, поскольку большинство людей среднего роста. Если же он очень высокого или очень низкого роста, то это качество уже более значимо, потому что такие люди встречаются реже. Еще более ценны какие-то редкие особенности — шрамы, татуировки, физические недостатки и т.п.
Коснемся теперь некоторых спорных проблем значимости доказательств. Имеют ли доказательственное значение данные о личности обвиняемого (не для определения меры наказания — тут споров нет, а именно для доказывания виновности)? Вопрос этот был поставлен С.Н. Шишковым применительно к психологической или психиатрической характеристике обвиняемого, даваемой в заключении эксперта (в частности, о его психических отклонениях, особенно по делам о сексуальных маньяках)1. Но он имеет более общее значение и должен быть решен в принципе.
Представляется, любые данные, характеризующие обвиняемого {также и потерпевшего, и даже свидетеля), в принципе могут иметь доказательственное значение. Мне могут возразить, что человек не виноват в том, что у него какие-то отклонения в психической или сексуальной сфере. Правильно, не виноват. Но он в равной мере не виноват, если у него родинка на правой щеке, какие-то дефекты речи или на левой руке недостает безымянного пальца. И тем не менее все эти данные могут использоваться (и широко используются) в качестве идентификационных признаков. Доказательственное значение могут иметь и любые другие, кроме физических, качества лица, будь то способности к рисованию (по делу о фальшивомонетчестве), умение завязывать морские узлы или навыки в разделывании мясных туш (по делу, связанному с расчленением трупа)2. Не должны составлять исключения и какие-либо психические свойства лица. Здесь неприемлемы никакие нравственные, этические критерии. Вопрос о доказательственном значении таких данных — чисто гносеологический (или логико-гносеологический) и должен решаться именно с этих позиций по изложенным выше правилам: доказательственная ценность любого признака, свойства обратно пропорциональна частоте его встречаемости.
|
|
Какое-либо морализирование в логике совершенно неуместно. Нравственные критерии должны проявляться совсем в другом. Они касаются только способа получения доказательства. Вот здесь —- да, должны быть соблюдены все гарантии прав личности, в том числе нравственного характера — сохранение полученных сведений в тайне, возможность их исследования в закрытом судебном процессе, особые правила освидетельствования, сопряженного с обнажением, и т.п. Оценка же значимости какого-то факта как аргумента при обосновании определенного тезиса — процедура число логическая'.
Кстати. Любое свойство лица может стать не только обвинительным, но и оправдательным доказательством. Все зависит от конкретной ситуации. Например, умение хорошо рисовать является сильной уликой по делу о фальшивомонетчестве (если оно совершалось таким способом). По делу же о хищении обвинительным доказательством будет как раз неумение рисовать у лица, получившего деньги за якобы выполненные им художественные работы. Логическая и моральная оценка одного и того же свойства может совершенно не совпадать, быть с разными знаками. И любое отрицательное качество характера может стать оправдательным доказательством. Например, если обвиняемый характеризуется как человек крайне грубый, невыдержанный и вспыльчивый, то это сильно колеблет версию обвинения, когда обстоятельства дела свидетельствуют о том, что убийство готовилось долго и тщательно. Обвиняемый же по психическому складу таков, что скорее всего либо отомстит обидчику сразу же, либо через полчаса об этом забудет2.
Можно привести еще один аргумент в пользу изложенной позиции. Известно, что одним из излюбленных приемов адвокатов являет-
| 93 |
ся упор на высокие моральные или какие-то иные качества подсудимого, в силу которых он не мог совершить инкриминируемое ему деяние. Причем отнюдь не всегда это является пустой риторикой, рассчитанной на внешний эффект. Бывает, что такие утверждения соответствуют действительности, ставят под сомнение версию обвинения и принимаются во внимание судом. Во всяком случае правомерность такой практики ни у кого не вызывает сомнений. Почему же обвинение не может использовать данные о личности обвиняемого? Здесь никакая «асимметрия» недопустима, стороны должны быть в равном положении. «Асимметрия», как говорилось, применима только в вопросе о допустимости, когда доказательство выбраковывается ввиду нарушения процессуальной формы какой-то стороной (обычно обвинением), для которой и должны наступить неблагоприятные последствия. Здесь же ни о каких нарушениях речь не идет, вопрос стоит в чисто логической плоскости — подтверждают или опровергают данные о личности обвиняемого обвинительный тезис. В логике обе спорящие стороны должны быть абсолютно равноправны.
Следующее, и последнее свойство доказательств — их достаточность. В отличие от предыдущих, оно характеризует не одно, отдельно взятое доказательство, а их совокупность. Определение достаточности является заключительным и, пожалуй, наиболее сложным этапом оценки доказательств. Все предшествующие этапы осуществляются именно для него, являются лишь его предпосылкой. Каждое доказательство, если оно не забраковано по какому-то признаку, должно быть положено в основу совокупности и сыграть там какую-то роль. Именно для этого предварительно определяются его достоверность, сила и другие свойства.
Достаточность доказательств означает, что на основе данной их совокупности может быть сделан достоверный вывод и принято соответствующее решение по делу'.
Как определяется достаточность доказательств? Здесь тоже нет никаких заранее установленных критериев, это делается исключительно на основе внутреннего убеждения. Именно поэтому оценка достаточности доказательств представляет наибольшую сложность и именно в этом вопросе чаще всего возникают расхождения. Нередко одну и ту же совокупность доказательств одна судебная инстанция признает достаточной, а другая — нет. Видимо, даже нет нужды иллюстрировать это конкретными примерами.
Какие-то рекомендации по этому вопросу может дать логика доказывания. Но и она содержит лишь приблизительные ориентиры, поскольку четких формальных критериев на этот счет не существует. Логический механизм перерастания вероятного знания в достоверное см. в гл. 8.
* * *
Необходимо оговориться, что рассмотренный перечень свойств доказательств не является общепризнанным и в науке указывают другие его трактовки. Выше уже говорилось, что не все авторы признают такое свойство доказательств, как достоверность. Однако наиболее отчетливо выражена предельно узкая трактовка количества этих свойств И.Б. Михайловской. По ее мнению, «применительно к отдельному доказательству можно... говорить лишь о двух обязательных свойствах: относимости и допустимости»1.
Вообще-то здесь отчетливо просматривается все та же тенденция к редукции, упрощению, что и в рассмотренной выше концепции юридической истины, стремление выхолостить содержательный компонент процесса доказывания, сведя его исключительно к формально-юридическим процедурам (опять же по американскому образцу). Естественно, ни достоверность, ни доказательственная значимость в эту схему не вписываются. Поэтому и отвергаются, что называется, с порога. Для их установления одних формально-юридических процедур недостаточно (как и только правовых знаний, иногда, например, не помешает знать хотя бы основы теории идентификации). Однако от того, что мы от этих свойств просто отмахнемся, они существовать и нуждаться в установлении не перестанут.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 283; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!