Глава I ПОНЯТИЕ ИМУЩЕСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ 6 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 6 из 14Следующая ⇒

Таким образам, решающая черта гражданскоправового метода — это разное положение сторон в гражданском правоотношении. С. С. Алексеев сомневается в том, что источник равенства сторон в гражданском правоотношении надо искать в -самом предмете советского гражданского права. Он считает, что «состояние равноправия субъектов гражданского права является выражением 'имущественно-распорядительной самостоятельности участников отношений, складывающихся на основе товарного производства». Это правильное положение, но надо идти дальше и признать, что равенство сторон — важнейшая черта самих имущественных отношений, составляющих предмет гражданского права. Конечно, равенство сторон имеется и в отношениях, связанных с осуществлением политических прав граждан, и в семейных, и в процессуальных отношениях и в основанных на членстве отношениях внутри общественных организаций и т. д., но в гражданском праве речь идет не об этом равенстве, опирающемся на иные основания, а о равенстве, коренящемся в самом характере имущественных отношений. Товарное производство означает эквивалентность, равенство стоимостей (разумеется, в виде установленных и регулируемых государством цен) и в этом смысле равенство участников основанных на товарном производстве имущественных отношений. Иначе говоря, источник равенства сторон в гражданском правоотношении надо искать в самом предмете гражданского права — в самих имущественных отношениях, им регулируемых.

6. Существует, однако, и мнение, отвергающее равенства сторон как необходимый признак гражданского правоотношения. Таким признаком, утверждает А. В. Дозорцев, является имущественная обособленность субъектов этих отношений, которая может сочетаться с административной подчиненностью одной стороны другой[71].

А. В. Дозорцев прав, указывая на то, что в гражданском правоотношении стороны всегда противостоят друг другу как имущественно обособленные субъекты. В этом ведь и заключается суть имущественного правоотношения. Но наличие имущественной обособленности на том участке общественных отношений, на котором действие закона стоимости при социализме проявляется во всех его чертах (т. е. именно в сфере отношений, регулируемых гражданским правом), предопределяет та равенство сторон, о котором говорилось выше. Административная подчиненность одной стороны другой .не меняет положения

вещей: она характерна для административного правоотношения, юридически закрепляющего отношения по управлению (организационные отношения), но эти отношения не являются имущественными. Если даже одна сторона и подчинена другой, но каждая из них имеет обособленное имущество и обе стороны осуществляют оперативную деятельность, то в экономическом обороте они будут находиться в равном положении по отношению друг к другу[72].

Так, например, ,в 1936 году главные управления (главки) промышленных народных комиссариатов (впоследствии министерств) были наделены хозрасчетными правами[73]. Главкам были предоставлены собственные оборотные средства для осуществления операций по сбыту ,и снабжению; они получили право на получение ссуд из Государственного банка и т. д. Однако хозяйственно-оперативная деятельность главка практически обособилась от его планово-регулирующей деятельности, для ведения сбыто-снабженчееких операций были созданы отделы сбыта и снабжения, действовавшие на хозрасчете. В этих отделах и обособилась хозрасчетная деятельность главков.. Практически именно эти отделы вступали в договорные отношения по сбыту и снабжению с подведомственными главку предприятиями. В дальнейшем, в конце 30-х годов, хозрасчетные отделы сбыта производственных главков были ликвидированы, а оперативная деятельность отделов снабжения сокращена в связи с образованием специальных сбытовых и снабженческих главков, переведенных на полный хозрасчет. Конторы этих главков, практически занимавшиеся сбытовыми и снабженческими операциями, стали девствовать как обычные хозяйственные организации.

Таким образом, по существу сохранилось прежнее положение. Производственные глазки продолжали выполнять те функции, которые и .надлежит осуществлять органам хозяйственного управления: планирование и регулирование деятельности подведомственных им предприятий и организаций. «Хозрасчет» этих главков состоял лишь в том, что их расходы по снабженческим и сбытовым функциям производились за счет установленных накидок (начислений)[74]. Расходы же ло содержанию аппарата отделов сбыта и снабжения были отнесены за счет государственного бюджета[75]. Созданные же впоследствии и переведенные на полный хозрасчет сбытовые и снабженческие глазки наркоматов (затем .министерств) полностью содержались за счет накидок (начислений) по своим хозяйственным (сбыто- снабженческим) операциям. Следовательно, перевод главков на хозрасчет коснулся только той стороны их деятельности, которая была связана с оперативными сбыто-снабженческими функциями. В остальном же деятельность главков, переведенных на хозрасчет, ничем не отличалась от деятельности главков, не переведенных на хозрасчет. И у тех и у других остались те же административно-управленческие функции. А эта деятельность не могла быть построена на хозрасчетных основаниях.

Поэтому, «огда в связи с образованием совнархозов возник вопрос, следует ли предоставлять их отраслевым управлениям хозрасчетные права, то вначале он решался отрицательно[76]. Это и понятно. Подлинный хозрасчет возможен лишь там, где на основе плана производятся и реализуются на эквивален-тно-возмездных началах материальные ценности или выполняется на тех же началах определенная работа. Планово-регулирующая, т. е. организационная (административная), деятельность не может быть построена на хозрасчетных началах[77].

Однако в дальнейшем в связи с обсуждением вопроса о .правовом положении совнархозов и их отраслевых управлений снова появилась проблема хозрасчета и «хозрасчетных прав» этих управлений. Дело в том, что с 1959 года отраслевые управления совнархозов содержатся за счет отчислений от себестоимости (коммерческой) продукции их предприятий. Большинство авторов, исследовавших вопрос о правовом положении отраслевых управлений совнархоза, пришло к правильному выводу, что отраслевое управление является и должно остаться планово-регулирующим органом, что у него нет оперативных хозяйственных функций и потому оно не может быть признано хозяйственной организацией[78].

Сказанное о соотношении планово-регулирующих и оперативных сбыто-снабженческих функций в деятельности главков и отраслевых управлений совнархозов относится и к тресту, если в его состав входят производственные предприятия, действующие на полном хозрасчете, т. е. имеющие собственные оборотные средства, самостоятельный расчетный счет в банке и самостоятельный баланс. Трест в этих случаях является планово-регулирующим органом, а «е оперативной хозяйственной организацией[79]. Некоторые тресты, однако, выполняют и оперативные, снабженческие операции. Но в таком случае у треста появляется хозрасчетный отдел (контор.а) снабжения с обособленными оборотными средствами. Этот отдел (контора) по существу представляет собой самостоятельное снабженческое предприятие, хотя и является структурной частью треста. Если же такого обособления хозрасчетной деятельности треста не происходит, его оборотные средства, предназначенные для снабженческих операций, все равно отделяются от тех средств, за счет которых осуществляется его плаиово-регулирующая деятельность по отношению -к предприятиям. В этом случае трест и подчиненное ему предприятие выступают л о отношению друг к другу как равные, обособленные ,в имущественной сфере, самостоятельные субъекты гражданского права.

Можно установить определенную закономерность, выражающуюся в том, что хозрасчетная деятельность, всегда предопределяющая имущественную самостоятельность субъекта такой деятельности, неизбежно обособлялась и обособляется от пла-ново-регулирующей деятельности. Это имеет место даже в том. случае, когда в одном органе сочетаются планово-регулирующие и оперативные функции. Пример такого объединения функций— деятельность Государственного банка СССР. Госбанк выступает как хозрасчетная организация, заключая со своими клиентами, предприятиями и хозяйственными организациями, кредитные сделки и обслуживая их взаимные расчеты, и одновременно устанавливает порядок производства этих операций, осуществляет контроль и плановое руководство в сфере кредитных и расчетных отношений. Но и здесь легко определить, когда Госбанк выступает в 'качестве- равноправной по отношению к клиенту стороны ,в гражданскоправовой сделке, а когда осуществляет предоставленные ему властные полномочия и является стороной в административном правоотношения[80].

7. Итак, практика правового регулирования подтверждает, Что организационные отношения, .понимаемые как отношения управления ('административные), не сливаются с отношениями имущественными. Административные правоотношения также не сливаются с имущественными (Правоотношениями.

Поэтому нельзя согласиться с позицией по данному вопросу, которую заняло большинство участников дискуссии о предмете гражданского права и о системе советского права. Смысл этой позиции — в признании того, что, кроме имущественных отношений, регулируемых гражданским правом, имеются имущественные отношения, регулируемые административным правом, т. е. такие, которые характеризуются административной подчиненностью одной стороны другой [81].

Эту позицию еще в 1951 году, т. е. задолго до упомянутой .дискуссии, обстоятельно и подробно обосновал С. И. Аскназий. Он исходил из того, что регулирование общественных отноше-лшй властными актами государственного управления (в противоположность отношениям, складывающимся в ином порядке)— это регулирование по методу. Иначе говоря, С. И. Аскназий не признавал организационную деятельность предметом регулирования, рассматривая ее лишь как способ или метод . воздействия государственной власти на поведение людей. В одних случаях, утверждал он, право лишь закрепляет сложившиеся производственные и иные общественные отношения, таковы, например, гражданские правоотношения. В других • случаях, по мнению С. И. Аскназия, общественные отношения : возникают при прямом посредстве государственных мероприятий. В социалистическом обществе эта сторона регулирующей роли права приобретает особое значение. Это — область административного права. Поэтому, заключает С. И. Аскназий, .«утверждение, что форма правового регулирования определяется только содержанием самого регулируемого отношения, находилось бы в противоречии с активной ролью социалистического права в поступательном движении социалистического общества и игнорировало бы относительную самостоятельность правовой надстройки»[82].

С. С. Алексеев усматривает источник формирования и развития имущественных отношений в действии трех факторов: в природе собственности как стороны производственных отношений, в функционировании товарного производства, в деятельности государства [83]. Важное значение в социалистическом обществе, указывает он, приобретает обширная по объему группа; имущественных отношений властно-организационноя) характера, обусловленных, прежде всего, действием экономических законов, планомерного развития и распределения по труду; среди этих властно-имущественных отношений 'Особенно велика роль отношений, опосредствующих .процесс управления единым фондом: государственной собственности[84].

С делением имущественных отношений на три вида: а) непосредственно выражающие отношения собственности, б) складывающиеся на основе товарного производства, в) властно-имущественные отношения, являющиеся результатом организующей деятельности государства, — соответственно связана, по мнению С. С. Алексеева, дифференциация правовых институтоь по отраслям государственного, гражданского и административного права [85].

Специфической чертой властно-имущественных отношений,, в отличие от имущественных, складывающихся на основе товарного производства и именуемых С. С. Алексеевым фактическими отношениями, является, по его мнению, то, что «они возникают, существуют и отпадают в форме правовых отношений, причем правоотношений, в которых стороны занимают неодинаковое, юридически неравное положение, что характерно для адмияистратизноправового регулирования»[86].

С. С. Алексеев, как и С. И. Аскназий, полагает, что в адми-нистративноправовом регулировании особенно проявляется относительная самостоятельность права, его обратное воздействие на базис социалистического общества.

В отличие от С. И. Аскназия, С. С. Алексеев не считает, что регулирование общественных отношений властными актами государственного управления — это регулирование по методу. С. С. Алексеев исходит из правильного положения, что форма правового регулирования в целом определяется содержанием регулируемых отношений. Но его конечный вывод о существовании особой сферы властно-организационных (админи^тратив-ных) имущественных отношений совпадает с ьыводоад С. И. Аскназия и большинства других цивилистов.

Нельзя согласиться с этим ходом рассуждений. Во-первых, относительная самостоятельность права —явление, присущее не только социалистическому, но и любому другому обществу, в котором действует право. Относительная самостоятельность права и его воздействие на общественные отношения как определенная закономерность, свойственная данному социальному явлению, имеет место даже в эпоху промышленного капитализма, -когда государство выступает, главным образом, в качестве «ночного сторожа», охраняющего свободную конкуренцию и частную капиталистическую собственность, не вмешиваясь з свободную игру экономических сил, обеспечивающую экплуата-цию трудящихся. Несомненно, право не только закрепляет-общественные отношения, но и подталкивает в определенном направлении их развитие, поскольку это диктуется назревшими общественными потребностями. Однако это не опровергает того положения, что форма правового регулирования в целом определяется содержанием регулируемых отношений.

Но не в этом главное возражение против точки зрения С. И. Аскназия и взглядов тех юристов, которые считают, что управление, организационная деятельность государственных органов — метод правового регулирования, а не особое свойство общественных отношений, само являющееся объектом регулирования. Можно ли утверждать, что имеется круг случаев, когда право лишь закрепляет уже сложившиеся производственные и иные общественные отношения, и круг случаев, когда, право формирует эти отношения путем властных предписаний органов государственного управления?

По нашему мнению, нет. Действия, например, социалистических предприятий по сбыту продукции другим предприятиям,, реализация этой продукции по кооперативным поставкам и т.д. предопределяются по общему правилу плановыми актами, т. е. актами хозяйственного управления. Договор поставки как институт гражданского права и плановый акт распределения так называемой фондируемой продукции, обязывающий стороны заключать договор поставки, регулируют то поведение людей, те их действия, которые при социалистическом способе

•производства являются необходимой стадией формирования производственных отношений социалистического общества.

Закономерным в одинаковой мере является и то обстоятельство, что в первом случае — это действия сторон, находящихся в равном положении, имеющих обособленное имущество и пользующихся известной автономией, ,а во втором — это действия органа, предписывающего определенное поведение другой стороне или обязанного в силу своего положения как органа управ-

лен'ия к определенному поведению з пользу другой стороны. Различия в природе этих актов обусловлены различной ролью, которую играют названные организации в социалистическом хозяйстве, различным характером действия экономических законов. Закон Планомерного развития требует, как известно, определенной централизации плановой деятельности, находящей свое выражение в соответствующих актах хозяйственного управления. Закон стоимости и закон распределения по труду предполагают децентрализацию, имущественную и оперативную самостоятельность, материальную заинтересованность участников экономических процессов.

Поэтому управление и организационная деятельность—это не метод правового регулирования, а особый вид общественных отношений[87]. То, что отношения по хозяйственному управлению в социалистическом государстве регулируются нормами права и выступают всегда в правовой форме, не может поколебать данного утверждения. Процесс обращения товаров — купля-продажа, расчетные отношения, кредитование, выполнение работ по капитальному строительству, перевозка грузов и т. д., короче, экономический оборот — тоже всегда выступает в правовой форме. Экономические сделки выражаются в юридических сделках.

М. М. Агарков еще в 1940 году правильно указал «а то, что «советское административное право регулирует отношения, из которых складывается организующая деятельность Советского государства (организационные отношения)»[88], что эту деятельность следует рассматривать как особый вид общественных отношений, а не как метод их регулирования [89]. Отсюда он делал правильный вывод, что организационные отношения, возникающие из регулирующей деятельности органов . государственного управления, если они даже и направлены «а имущественные цели, например на создание имущественной основы для деятельности государственного предприятия, на распределение материалов и денежных средств между ними и т. д., не являются имущественными отношениями.

Возражая М. М. Агаркову, С.-С. Алексеев утверждает, что организационные отношения могут быть одновременно и имущественными, что вместе с тем имущественные отношения отграничиваются от иных общественных отношений по признаку объекта, организационные же отношения — по признаку своего содержания. «Следовательно,— заключает С. С. Алексеев,— те организационные отношения, объектом которых являются материальные блага, должны быть квалифицированы в качестве имущественных»[90]. С этими возражениями нельзя согласиться. Различие между имущественными и организационными отношениями— это прежде всего различие в их содержании, в их характере, т. е. в поведении участников данных отношений по поводу материальных .благ, закрепленном .в соответствующих правах и обязанностях. Если даже и согласиться с мнением С. С. Алексеева, что властно-организационные отношения являются одновременно и имущественными, поскольку, по его мнению, они имеют своим объектом вещи, то мы все равно придем к выводу, что организационные отношения по поводу материальных благ, регулируемые гражданским правом, коренным образом отличаются от направленных на имущественные цели властно-организационных отношений, регулируемых административным правом. Правда, в ч. 2 ст. 2 Основ гражданского законодательства говорится о неприменении гражданского законодательства «к имущественным отношениям, основанным на административном подчинении одной стороны другой». Но здесь по существу имеются в виду не имущественные, а властно-организационные отношения, направленные на имущественные цели. Имущественные отношения в подлинном смысле этого слова возможны лишь между имущественно обособленными субъектами. А такая обособленность, как хорошо показал сам С. С. Алексеев, связана с категориями владения, пользования и распоряжения как категориями, выражающими прежде всего экономические явления — определенные стороны отношений собственности как основы производственных отношений.

Ошибочность деления общественных отношений «а имущественные и организационные С. С. Алексеев усматривает в том, что одни общественные отношения оказываются выделенными только по 'признаку объекта (имущественные отношения), .другие — только по признаку содержания (организационные отношения). Задача, по его мнению, заключается в том, чтобы преодолеть противопоставление указанных двух видов отношений[91]. Верно, что -нельзя отрывать содержание регулируемых правом общественных отношений от объекта этого регулирования. Но дело в том, что те отношения, которые складываются на основе имущественной обособленности их участников как субъектов непосредственной хозяйственной деятельности, являются по -самой своей природе, по своему содержанию имущественными отношениями. Речь, следовательно, идет о существенных различиях в характере поведения субъектов, что и служит основой для классификации, для отделения имущественных отношений от отношений властно-организационных. Имущественные отношения, как мы знаем,— волевая сторона производственных отношений; разумеется, эти отношения в известной степени — и «организационные», потому что без них невозможен процесс общественного производства. Но это — совсем иного рода «организационные» отношения: они как бы обратная сторона отношений имущественных, их рефлекс. Между тем отношения, вытекающие из планово-регулирующих актов, хотя и направленные на имущественные цели, но не являющиеся отношениями имущественно-обособленных субъектов,— это подлинно организационные отношения: они служат предпосылкой для возникновения имущественных отношений между оперативными социалистическими организациями, а в некоторых 'случаях — и имущественных отношений с участием граждан.

Дата добавления: 2018-10-25; просмотров: 129; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!