PS. Жора – Георгий Александрович Чуич ушел от нас в мае 2013 года. 123 страница
- Не бывает, - подтверждает Лена.
- …и весь мир уже шептался по закоулкам в ожидании свадьбы, свадьбы… Слухи просочились… Ведь не даром же за нами велась беспрерывная слежка всеми службами мира. Охота! Да – и охота! Прессинг по всему полю! Все хотели взглянуть на живую невесту – царицу!, жену Эхнатона, которую Жора прятал от любопытных взглядов, желая лишь одного – жениться на царице!.. Эхнатона он сунул куда-то, вождём в какое-то низкорослое племя. То ли в Африке, то ли в… Да, неважно! Поговаривали даже о дате… Планировали на конец года, на конец этого года, на последние числа декабря, кажется, на двадцатое… Чтобы 21.12.12-го, как раз… И уж верили, рассказывала Юля, верили, что наш Жора лицом в грязь не ударит, что свадьба будет самая-самая, всем свадьбам свадьба, что сам князь Альберт позавидует, и Альберт… а уж принц Уильям, герцог Кембриджский со своей Кэтрин Миддлтон…. Кейт, конечно, прекрасна, но наша Неффи… Сочились слухи, что…
- Жорина!
- Жорина!.. Да и принцесса Диана, будь она жива… Да, Диана вряд ли… Жаль, ах, как жаль! Мы все так страдали, когда они… Жора был в те дни в Лондоне…
И другие и князья, и принцы, графы и графини, даже короли со своими королевами… Не говоря уже о индийских и китайских миллиардерах… Да, многие… Обзавидовались бы!
И вдруг – распятие!
Юля, конечно, была потрясена: Жора женится! У неё спёрло дыхание!
Рассказывая, она едва сдерживала себя от того, чтобы не разрыдаться, прерывая рассказ на полуслове, давясь словами, глядя в одну точку… Как полоумная… У неё всё поплыло перед глазами. Она сглотнула слюну и, справившись с собой, продолжала:
|
|
- И тут вдруг распятие!
- Слушай, - говорит Лена, - скажи мне вот что… сотни миллионов на этих свадьбах летят просто на ветер в то время, когда почти весь мир голодает… Как же так?!
- Потому и распятие… Этот мир заслужил свой крест! Потому-то Жору и… Жора - только начало… Затравка… Центр кристаллизации!
- Начало конца?
- Жора сам принял решение положить конец этому миру. Это же его хрустальня мечта! Вспомни, как он поносил этот мир, как он кричал во всё горло: «Мне не по пути, мне не по пути с вашей сраной цивилизацией…»
- Да помню я, помню… Докричался…
- … и вот они…
У меня пересохло в горле, я отпил из стакана.
- … и вот они…
Я силился вспомнить всё, о чём говорила Юля, но в голове был такой кавардак, перед глазами мелькали событие за событием, как кадры мирового шедевра. Никакой последовательности, конечно, не было и в помине, ворох фактов, нагромождение, хаос…
- … и вот они… Да, вот ещё – откуда ни возьмись появилась Тина! Наша – клон!.. Они о чём-то шептались с Иисусом, тот кивал в знак согласия, иногда тихо о чём-то спрашивал и тогда кивала Тина своим рыжим хвостом… В конце концов, рассказывала Юля, они, радостно, улыбнувшись друг другу и кивнув головами, видимо пришли к согласию. Тина вдруг стала оглядываться по сторонам, ища кого-то и, так и не найдя, растворилась в толпе.
|
|
Что ей было нужно и о чём они шептались с Иисусом осталось тайной.
- Ты со своими Тинами просто всех запутаешь, - возмущается Лена, - сам-то как-то их различаешь – где клон, а где сама твоя настоящая Тина? Ты хоть родинку кому-то из них дорисуй…
- Дорисую.
- Различаешь?
- А то! Тина – это Тина, а клон – это клон! Понимаешь?..
- Чё уж тут…
- Не уверен, - говорю я. – Тут должно быть чутьё. Как у волка! Живая Тина – это… Это…
- Да ладно, не пыжься!..
- А клон… Сама понимаешь… Но я – различаю! Это – ясно?.. Живая Тина – это… это… Ну как тебе объяснить? Она…
- Да уж… Рассыпал ты её таинственным бисером…
- …и пахнет она… как Живая!.. Ты знаешь, как пахнет альфа Центавра?
Лена молчит, улыбается. Я продолжаю:
- На Жору, рассказывала Юля, Тина даже не посмотрела. Хотя он ел её взглядом. Но не произнёс в её адрес ни слова. И мне, говорила Юля с обидой в голосе, ничего не сказал. Представляешь – ни слова!
Жора, как сказано, уселся на крест… Как на скамейку. Передохнуть на пути к… Куда он там так спешил? Достал из своего желтого видавшего виды портфеля свою чёрную трубку (заметь – мой подарок!), затем извлёк кожаный кисет…
|
|
Наталья молчала…
Мы все сгрудились над ним, рассказывала Юля, просто нечем было дышать! Иисуса тоже сдавили со всех сторон, никто не проявлял недовольства, не ворчал, мирился с происходящим… Все ждали начала спектакля, рассказывала Юля… И не только Юля. Потом я слышал эту историю из разных уст – каждый рассказывал по-своему, каждый подметил что-то своё, на его взгляд, особенное…
- Интересно, - говорит Лена, - интересно… Интересно было бы и мне взглянуть…
- Распни меня, - говорю я, - и наслаждайся!
- Не шути так!
- Да я и так уже давно распят на своей Пирамиде! Ты меня словно сняла с креста. Лен, если бы не ты… Спасибо тебе… Выходила… Раны зализала…
- Рест, перестань…
- Как только миру стало известно о новом распятии, тотчас были организованы репортажи с места событий, с самой, так сказать горячей точки земли! Конечно же, это было событие из событий, конечно же, это была суперсенсация! Ничего подобного мир не знал! Даже распятие Настоящего Христа две с хвостиком тыщи лет тому назад казалось медным грошем в сравнении с этим распятием! Какие там Везувии с Помпеями, какие там цунами и землетрясения с сотнями тысяч жертв! Гибель динозавров, всемирный потоп? Да кто их видел?! Атлантида? Да это же просто выдумка какого-то там Платона! У меня бы мозг никогда не шевельнулся такое придумать!.. И представь себе…
|
|
- Чем же Жора заслужил такой резонанс, такую помпу? – спрашивает Лена.
- Он сидел и курил свою трубку. На кресте.
- Я понимаю твою иронию, но правда – чем? Если подумать…
- Лен, мне ли тебе объяснять?
- Объясни… Не мне – человечеству. Каждый, прочитавший твою книжку об этом, обязательно задастся вопросом: кто такой Жора?.. А ты кто такой?!.
- Как задастся, так и ответит, - говорю я, - тут всё дело в удельной серости мозга спрашивающего. Ты понимаешь, о чём я говорю.
- Ты рассчитываешь на…
- Были созданы беспрецедентные меры безопасности. Все эти Скотлан-Ярды и Пентагоны, Кагэбэ и секретные службы Израиля (и «Моссад», и «Шабак», и «АМАН», и «МАТАМ», и Мамад») собственно, все самые крепкие службы мира объединили свои усилия для защиты Жоры от любых посягательств на его жизнь. Это как если бы у нас-землян появился общий враг, скажем, инопланетяне, или тот же Апофиз, или даже Армагеддон! Никакие межнациональные, или расовые, или религиозные распри никого уже не интересовали. Не то что не интересовали – были тотчас напрочь забыты как только в воздухе запахло жареным – Жжжжжор-ааааа… Всеобщий всевселенский жор!.. Ааааа!... Прям потекли мировые слюнки… Жора! Только Жора! Только Жорино распятие! Как только миру стало об этом известно, рассказывала Юля, тотчас были организованы телемосты… Журналисты, радио и телекорреспонденты… Все-все-все сбились в тугую жадную до простоты вынюхивающую кучку – что, что там?.. Просто куча мала! Блики фотовспышек и телекамер… Было еще утро, но это был настоящий закат! В сто тысяч солнц! Лезли и лезли с вопросами… С самого начала…
- Скажите, Георгий…
- Как вы думаете?..
- Не кажется ли вам?..
- Не понимаю, зачем вы?...
- Кто вам дал право?..
Жора, как сказано, сидел и курил…
- Ой, это был такой спектакль! Цирк! Балет! Шекспир отдыхает!
- Балет?
Наталья не проронила ни слова.
- Ага, балет! Всё вокруг прыгали и кружились как…
- Я так люблю балет, - разоткровенничалась Светка, - я бы крутилась и крутилась, и крутилась…
Потом Иисус всем заткнул своим выразительным кляпом враз все их лужёные глотки – поднял руку! И воцарилась могильная тишина. Было так тихо, что, слышалось только, как струится дым из Жориной трубки… Шурша… Периодически… Когда Жора не затягивался.
И вот Иисус лениво кому-то кивнул, мол, пора, брат… Не было никаких поцелуев, хотя Иуды со свирепо разинутыми ртами и вываленными из орбит жёлтыми глазами только и ждали команды наброситься на Жору со своими мерзкими вонючими поцелуями…
- Какие Иуды, - спрашивает Лена, - о ком ты говоришь?
- Да ты оглянись, присмотрись хорошенько! В каждом твоём друге на большую его половину сидит гаденький Иудёнок. Ты только свистни, и он тут же оттопырит губы, чтобы присосаться к твоей щеке. Как пиявка!.. Валерочка, твой Славик или тот же Переметчик… Они же… И иже… И с ними… иже…
- Ты перегибаешь, - говорит Лена, - ты становишься чересчур недоверчивым.
- Ты поживи с моё, - говорю я, - присмотрись хорошенько.
- Идём, - говорит Лена, - потом дорасскажешь, в машине.
В машине, так машине. Если тебе не интересно, думаю я, я могу и совсем не рассказывать. Я замечаю, что становлюсь занудой и злюкой. Да – злюсь на всех, вот даже на Лену. Хотя она одна из множества, кто проявляет интерес к моей жизни.
- Хорошо, - соглашаюсь я, - идём… А куда мы едем?
Проходит неделя.
-… ты собираешься дорассказать эту твою историю с Жорой? – спрашивает Лена.
- Его-таки так и распяли, - говорю я, - я же рассказал.
- Ясное дело, - говорит Лена, - это я знаю. Мне нужны подробности.
Эти подробности сведут меня с ума! Какие ещё нужны подробности?! Распяли и есть распяли! Нельзя же распять лишь чуть-чуть, на копейку, на рубль. Распяли, что называется, напрочь! Уложили на крест, приковали, поставили крест на попа – виси! Э-ка невидаль! Сам любуйся и радуй ротозеев!.. Это уже было-было… Об этом только ленивый… Весь мир пестрит этим распятием… Правда, - Христа! Сколько книг написано – не перечитать! Сколько написано картин – не пересмотреть! Монумент в Рио – не перепрыгнуть!..
- Подробности, - говорю я, - да, подробности…
Лена включает диктофон.
- …и потом, - говорю я, - по всем странам и континентам прокатилась волна протестов, многолюдные митинги, миллионнолюдные… мир такого еще не видел…
- Протестов? – спрашивает Лена.
- Протестов в поддержку, - говорю я.
- Как это?
- На всех площадях всех столиц всех стран всего мира, - говорю я, - каждый день, почти каждый день… Красная площадь была просто усеяна головами, как красной икрой, если смотреть с высоты вертолёта…
- С высоты птичьего полёта, - уточняет Лена.
- В Мадриде перед…
- В Лондоне вся Трафальгарская площадь… На этой стеле – колоне Нельсона - , как, впрочем, и в Питере на Александрийском столпе… Они висели как шашлычные куски мяса на шампуре… Сползали друг на дружку…
- А что Папа, - спрашивает Лена, - как Папа Римский и Ватикан?
- Тоже, - говорю я, - Папа был рядом с Иисусом, они вместе пришли к выводу, что…
- А Далай-Лама?
- Ты не поверишь, но ночью, перед самым Жориным распятием, у Большой Медведицы отвалилась звезда.
Лена не понимает: какая звезда, как так отвалилась?
- Ну так, - говорю я, - раз и… готово! Та маленькая звёздочка, по которой древние греки определяли зрячесть своих воинов. Стариков…
- Зоркость, - говорит Лена, - та, что рядом со второй звездой!
- Зоркость или зрячесть, - говорю я, - со второй или с шестой… Смотря откуда считать!
- Митинги? – спрашивает Лена.
- Сплошь и рядом, - говорю я. – И не было никакого парада планет. Правда, на солнце в ту ночь отмечалась дикая солнечная активность.
- В ту ночь? – спрашивает Лена.
- Именно, - говорю я, - в ту самую ночь перд самим Жориным распятием. Юля говорила, что он никак не мог уснуть в эту ночь.
- Он ночевал с Юлей?
- Не было никакого солнечного затмения, - говорю я, - ни лунного, ни солнечного… Вулканическое кольцо по всему побережью Тихого океана, конечно, выперлось… Но не так, чтобы это была угроза… На Гаваях что-то там буркнуло, да и Этна в долгу не осталась… И этот гренландский тоже пукнул – Эйяфьятлайокудль… Или как там его?...
Да, мир вдруг встал на дыбы: «Распни, распни его!». Будто бы распинали Самого Христа. Оказалось – Иисус сам распинал! Чудеса в решете!.. Жору раздели… Юля сказала, что он был похож на Христа… С него стащили шорты, футболку… Кеды он сам расшнуровал и отбросил в сторону. Оголили! Затем на него надели жёлтые спортивные трусы… Кто-то сказал, что он был похож на какого-то известного бразильского футболиста. Жаль только что белый. Он не просто белый – белотелый! Загар никогда не брал его кожу. Ни о каком отчаянии не могло быть и речи – Жора держался, с восхищением рассказывали потом, держался молодцом! Не произнося ни слова, он сам улёгся на крест, раскинул руки и пошевелил всем телом, словно выискивая поудобнее положение на этом жёстком ложе, кивнул, мол, всё в порядке и даже подмигнул, рассказывали, чтобы придать уверенности своим палачам, мол, смелее, ребята!
- Палачам?
Наталья молчала…
- Ну не то, чтобы они были настоящими палачами, они выполняли волю Иисуса, да и самого Жоры, поскольку он, все ведь это знали, не терпел над собой никакого насилия, а тут пришлось подчиниться, и он сам желал, чтобы пытка эта побыстрее закончилась. Он геройствовал, но и не пал духом, и даже с любопытством и как бы со стороны смотрел на весь этот спектакль, режиссёром которого сам-то и был. В содружестве с Иисусом! Иногда они переглядывались короткими взглядами, словно согласовывая свои действия. Мол, всё идёт хорошо? Всё отлично! И – дальше по тексту… Без единого слова.
- Итак, Жору уложили на крест, - говорит Лена.
- Толпа, конечно, была взволнована, - говорю я, - все жили ожиданием какого-то чуда. Но никакого чуда не произошло – всё было до смешного банально: ни молний, ни громов, светило как всегда солнце, легкий бриз шевелил волосы… Здесь!..
- Ты говорил, что по всему побережью Тихого океана…
- Юля рассказывала, - говорю я, - и не только Тихого! Весь мир клокотал! И не только Юля! Весь мир вдруг засудачил о конце света. Это было начало конца! Вдруг с этим утверждением все согласились! И учёные и президенты! Все в один голос вдруг заявили: «Началось!». Учёные, сверкая глазами, уверяли в том, что случилось всё так, как мы и предсказывали, что жаль, что нам не поверили, что, мол, наши прогнозы, вот видите, оправдались, и если бы нам увеличили финансирование…
- А президенты? – спрашивает Лена.
- И короли, и премьеры, и президенты разбежались по своим бункерам, как тараканы. И ты же помнишь, что сказал в тот вечер Обама?
- Что он сказал? – спрашивает Лена.
- То же что и король Норвегии, и королева Виктория, и датчане, и даже князь Альберт…
- Что?
- Все в один голос! Правда, некоторые…И Путин, и твой Путин тоже…
- Ладно. Бог с ними, с президентами и королями. Тараканы и есть тараканы.
- Да-да, как…
- Итак, Жору уложили на крест…
Наталья не выла…
- Нестерпимо кричащее спокойствие! Классическая поза! Вероятно, Жора испытывал неодолимую потребность еще раз убедить весь этот настороженный мир (ведь он точно знал о том, что мир, затаясь, следит сейчас за каждым его движением, прислушивается к каждому его слову), убедить в том, что… Своим теперь поведением на кресте! Мол, ценой собственной жизни я хочу вам ещё
раз прокричать… Всё, точка, - произнёс он тихо, - the buck stops here (Фишка дальше не идёт. Англ.).
Это жертвоприношение, считал он, должно возбудить в людях жажду уразумения…
- Ты так думаешь? – спрашивает Лена.
- Он так думал, - говорю я, - он об этом как-то мне рассказал…
- Он считал себя жертвой?
Иисус только молча наблюдал за происходящим. А усердствовали в большей степени все эти… недомерки и планарии… и, конечно, цезари, ленины, наполеоны… Старались Валерочка с Ушковым…Они, наконец, спелись…
Наталья только смотрела…
- Ты мне так и не ответила, - говорю я потом.
- Что? – спрашивает Лена.
- Как пахнет альфа Центавра?
- Как?... Ясное дело – сиренью. Верно?..
Запахи живой Тины… Эх-ма!... Никому не дано знать, как пахнет космический бисер. Я – знаю!..
- Ага, - говорю я, закрыв глаза, - полынью…
Глава 8
Иисус хорошенько поднаторел в этом деле: он знает, что такое распятие от корки до корки! Он, так сказать, на собственной шкуре испытал все прелести этой гнусной процедуры. Я не думаю, что он и Жору хотел подвергнуть этому унизительному испытанию.
- Величественному! – восклицает Лена с искренним благоговением, - величественному! Почему унизительному?
- Ты права, - признаюсь я, - конечно величественному! Если уж речь идёт о судьбе цивилизации!
- Это была месть? – спрашивает Лена.
Месть? Было бы ошибкой считать поведение Иисуса как проявление мстительности. Месть? Ну какая же это месть? Пришёл Иисус… Весь мир ждал его прихода! Ждёте – нате! Я пришёл! И коль скоро я весь перед вами, то и знайте теперь: «Не мир я принёс вам, но меч!». Он пришёл, чтоб творить свой Страшный Суд. Он обещал – он сделал. И начал он своё страшное дело с распятия Жоры. А с кого же еще, если не с того, кто возомнил себя творцом новой жизни? Ведь за что распяли Христа две тысячи лет назад? Вот и Жора попался…
- …так это событие начиналось, Жору распяли, и вскоре всё побережье было усыпано любопытствующими, и вскоре весь остров и все потом острова наши, и весть эта кочевала из уст в уста из дома в дом, затем по улицам и площадям из города в город, по странам и континентам, не зная границ…
- Что, что случилось?
- Жору распяли…
Никто уже не спрашивал, кто такой Жора, ни как это вдруг его распяли, ни за что, собственно, все радовались, радовались, смеясь и исторгая восторги и вопли и даже вопли и оры, пели песни и читали стихи, орали хоралы и пили, и конечно, пили взахлёб, пили, пили…
На радостях-то! Никто не мог отказать себе в удовольствии выпить на халяву, что называется, - шару… Ведь вина и коньяки лились реками…
- Пир во время чумы?
- Никакой чумы не было и в помине, только пир, пир, по всему миру, всевселенский пир на весь мир… Риодежанейровские карнавалы в сравнении с нашим – просто смех…
Пушкин читал свои «Нет правды на земле», Моцарт творил свои реквиемы, а Шекспир сонеты… Кто во что горазд… Гомер рифмовал свою «Одиссею» с шёпотом прибоя, а Леонардо вдруг стал переписывать свою «Тайную вечерю», где вместо Христа вывел Жору, а рядом с ним Нефертити! С ума сдуреть!
Наталья молчала…
Микельанджело снова прилип к алтарной стене Сикстинской капеллы, чтобы переписать свой «Страшный суд» с учётом всех катаклизмов нашего времени (кризис, глобальное потепление, вулканы, цунами…) и за одну ночь блестяще выписал новые образы, поражающие трагической силой воображения гения. Ну и Мунк, и Эдвард Мунк со своим «Криком» ещё раз немо проорали миру – «Стоп, ума-а-а-а-а-а-а-лишённые!». Предупреждая олухов цивилизации о достижении «punctum no return»: приехали, друзья мои!...
Шостакович дописал свою симфонию гнева…
- Дописал? Седьмую?
- Да, свежими красками… С извержениями вулканов и низвержением божков… С роковыми рОковыми оттенками…
… и рок, рок… И, конечно, рок. Рок всего человечества вдруг грохнул роком: тра-та-та… бах, бац… Ыыыы!... Бу-бух…
Суетливые папарацци окружили Жору плотным кольцом, от фотовспышек слепли глаза, протиснуться не было никаких сил, в небе появились вертолёты с троссами, на которых висели корреспонденты с камерами наперевес…
Даже Юля, ага, даже наша Юлия тоже… Представляешь… Виснем вися… Как перезрелая… Как заря запоздалая… Озаряя весь этот…
Несколько раз эти вертолёты сталкивались и валились с неба как спелые груши: бац!... Прямо в толпу… Крики, ор, глаза в ужасе выпадали из орбит… Люди гибли сотнями, тысячами…
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 210; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!