PS. Жора – Георгий Александрович Чуич ушел от нас в мае 2013 года. 40 страница
- Ты слышишь меня? - спросил Вит.
На это Жора заморщил на лице кожу и ногтем указательного пальца почесал переносицу. Козырек кепки прикрывал глаза, и невозможно было определить, о чем он думает, но мне было достаточно и этого почесывания, и этого ослепительного оскала, который обнажил белый ряд крепких зубов, и этого безмолвия, с которым Жора встретил сообщение Вита. Когда самолет пошел на посадку, Жора выпрямился в кресле, сдвинул кепку со лба и, наконец, посмотрел на Вита.
- Вит,- спросил он,- ты издал свой учебник по менеджменту?
- Да-авно.
- Помнишь, ты рассказывал мне, как научную идею превратить в кучу денег?
- Как? - спросил Вит.
Жора улыбнулся.
Я понимал, что у Вита были на нас свои планы. Смысл его жизни состоял в том, чтобы из всего, к чему он прикасался, капелька за капелькой сочились разного калибра и содержания денежные знаки - копейки, центы, шекели, иены... Капелька за капелькой. Единственное условие – их должно быть много и очень много. Идея была проста как палец. Как проблему долголетия человека поставить на службу своей идее Вит прекрасно себе представлял. Вот он и искал «кухню клона», где можно было бы лепить пирожки долголетия. Он доверял Жориной интуиции и делал на нас ставку. И мы тоже ему доверились.
Мы были еще в небе, а я уже скучал по Юлии. И был бесконечно рад, что Тина осталась где-то там, на земле… Далеко и, похоже, что навсегда.
Мы приземлились в назначенный час, был рассвет, свежесть раннего заморского утра вселяла уверенность в наших действиях, мы были свежи и жадны до всего нового и неожиданного, хотелось есть и это был признак здорового духа, Жора улыбался.
|
|
|
- Как? - спросил он, обращаясь к Виту, когда мы вышли из здания аэропорта.
- Зна-аешь, старик,- сказал Вит, - я вернусь из Иерусалима через пару дней и расскажу о перспективах сотрудничества с ними. Они давно занимаются клонированием миллиардеров, ты не поверишь, но, кажется, они уже растят клон Моргана. Или Рокфеллера. Но у них не все клеится… Мы поможем, я уже договорился.
Затем Вит резко повернулся и быстро пошел в противоположную сторону.
- Вит?- произнес Жора одно единственное слово, пытаясь остановить Вита.
Тот не оглянулся.
Глава 12
Ровно месяц ушел у нас на обустройство в Америке. Вит сдержал слово, и нам были предоставлены блистательные лабораторные апартаменты. Да, эта страна ждала уже нас. Мы были требовательны и даже привередливы, когда создавали свою «кухню» на новый лад. Учитывая наш предыдущий опыт, мы теперь все делали lege artis. Все было учтено до мельчайших подробностей. Термодатчик оповещал писком комара даже тепло Жориной трубки, которую он по-прежнему время от времени в раздражении бросал на полировку стола, и Жоре приходилось снова брать ее в зубы. Жили мы совсем рядом с лабораторным корпусом в роскошном коттедже, расположенном в редком соснячке в предместье Чикаго. Утро мы начинали с бассейна, а день заканчивали на теннисном корте. Я часто у Жоры выигрывал, но бывали вечера, когда он наседал так, что мне приходилось туго, и тогда я начинал хитрить, тянул время, перешнуровывал кроссовки или долго выбирал новый мяч.
|
|
|
- Нужно чаще бывать на корте,- говорил Жора и радовался, как дитя.
К нам пришел аппетит, у нас зарозовели щеки и заблестели глаза, наши ноги обрели под собой твердую почву, к нам вернулся здоровый сон. Иногда я звонил Ане…
- Мы перебрались в Чикаго!
- Мне больше нравится Лазурное побережье.
О генах мы даже не упоминали.
- Ты теперь никуда от меня не денешься,- грозился я ей.
- Когда ты будешь в Париже?
Вскоре мы поверили, что Америка действительно страна великих свершений. The American Way of Life нам нравился, хотя мы не могли ощутить его в полной мере, живя почти в полном затворничестве и не окунаясь в гущу мировых событий. Хозяином нашей жизни был Вит, этот щуплый заикающийся евреишко, чьи тихие повседневные поступки вызывали восхищение своей обязательностью и неподдельной аккуратностью. Мы верили в него, доверяли ему во всем, полагаясь на его удивительную интуицию в выборе единственно верного решения в жутких условиях рыночных отношений, которые, что называется, взяли нас за горло при первом же самостоятельном шаге по чужой земле.
|
|
|
- Ну как тебе живется в чужой стороне, - время от времени приставал ко мне Жора,- хочется, небось, домой, похлебать борща с фасолькой или сальца с картошечкой?…
Иногда мы откровенно скучали.
- Пригласи сюда свою Анку,- как-то сказал Жора,- ей понравится.
Он был уверен в том, что Аню мы ни за какие деньги не вытащим из Парижа и больше никогда не увидим.
- И где-то здесь топчется рядом и твоя Тина. Ты не думал об этом?
Я вытаращился на него:
- С чего ты взял?
Только Тины здесь мне ещё не хватало!
- Я уверен, - сказал он, - здесь – это наверняка!
- Она и в Париже была наверняка.
- Да сдался ей твой Париж! Она точно здесь! Я чую её! В Оклахоме или в Луизиане!.. А точнее – в Майями! В Майями – точно! Где же ей ещё обитать?
Жора просто издевался надо мной!
Вскоре стало ясно, что при всей нашей гениальности и старательности мы вдвоем с Жорой ничего не сделаем. Мы всегда это знали и все свои усилия тратили на создание экспериментального полигона - приобретение необходимого лабораторного оборудования. Перед нами открылся широчайший выбор всего, что душа желает. Нам привозили последние модификации лабораторной техники, с нами работали безмолвные (если не немые) менеджеры и наладчики, физики и химики, и электронщики, и программисты. Последнее слово было за Жорой. Он был генератором технологических новшеств и хозяином положения. Все операции были упрощены до гениальности и автоматизированы. Наши роботы и компьютеры шумели и пищали, и щелкали, шипели кондиционеры, мигали индикаторные разноцветные лампочки... Ни звука лишнего, ни пылинки. Солнечные лучи сюда не проникали, но света было достаточно, чтобы найти иголку и разглядеть наши клеточки, которым выпала честь стать первооткрывательницами новой эпохи, эры, да-да, новой эры.
|
|
|
Наши клеточки! Боже, как мы за ними соскучились! Мы были уверены, что все у нас получится. Все! Мы пригласили к себе Стаса, и он снова привез нам из своей Голландии несколько контейнеров с искусственными матками.
- Давно бы так,- радовался он за нас,- в этом сраном Союзе…
Он до сих пор пытался оправдать свой побег в Голландию.
Вскоре все стало на свои места. Это был полигон, конвейер по производству человеческих жизней, а если быть более точным и заглянуть в глубину явления - рукотворная дорога в вечность. Мы взяли на себя смелость спорить с Богом. Я понимал, что спор этот высосан из пальца. Спорить с Богом так же бессмысленно, как утолять жажду морской водой. Это все равно, что просить милости у палача. И вот настал час. Пришло лето, середина июля, наши приборы и экспериментальные установки прошли «прогонку» и были готовы исполнять любые наши команды. Теперь нужны были люди - команда завоевателей вечности. Тут и начались старые проблемы...
О Пирамиде не произносилось ни слова, но мы были уверены, что ее строительство уже идет полным ходом. Я даже забыл поздравить с днем рождения Юлю.
- В июле? – спрашивает Лена.
- В самом начале, - говорю я, - хороши в июле Юли…
По правде говоря, я просто разрывался на части: Юля, Аня… Теперь ещё эта неуловимая Тина, о которой я старался даже не думать. Жора тоже молчал.
- Я тебя понимаю, - говорит Лена.
- Спасибо, - произношу я, - если бы не ты…
Мне нравится эта ее Турея. В первый раз за много дней утро пасмурное. Дождя нет. Только небо затянуто серой пеленой. Мы уже успели выпить по чашке крепкого чая с блинами и морошковым вареньем.
- …мне даже показалось, что ледяная стена стала таять, - говорит Лена.
- Какая стена?
- Плача, - смеясь произносит Лена, - Стена Плача.
- Слёз? – спрашиваю я, - Стена Слёз?
- Ага, - говорит Лена, - Слёз радости.
Она терпеливо выслушивает мою исповедь даже по утрам, и мне льстит ее внимание.
- Нужно мысленно, - говорит она, - идти на сближение, а не на разрыв.
Кошки мурлычат, трутся рядом с нами в поисках ласки и теплоты. И я уже привыкаю к этому мурлыканию.
- И, знаешь, - говорит Лена, - мои душевные тревоги улеглись, рассеялись, остались где-то там, в городском переполохе.
У нее, я понимаю, тоже были трудные дни.
- Больше ничего не болит, не тревожит, не выворачивает душу. Все зажило.
Меня радует, что и я к этому причастен.
Глава 13
- Итак, что же у нас есть?- сказал Жора,- давай все разложим по полочкам.
Он, как всегда бывает в таких случаях, взял лист чистой бумаги и черкнул по нему карандашом.
- Первое...
Он стал вспоминать и по пальцам перечислять то, что мы никогда забыть не могли.
- Мы умеем знать…
Он вдруг притих и сделал вид, что прислушивается.
- Как тебе это нравится: “умеем знать”?- спросил он.
И не дожидаясь ответа, привычно дернул скальпом, ухмыльнулся и продолжал:
- Мы умеем выращивать клетки, содержащие гетерогенный геном. Наконец-то! Наконец-то и к нам пришла эта самая искусственная жизнь! Крейг прекрасно тут постарался! И это значит, что хрустальная мечта человечества воплощена! Бог в растерянности: как же так?!. Зачем тогда Я?!!
Жора с нескрываемым восторгом улыбнулся и поднял вверх сжатый кулак, мол, знай наших!
- А знаешь, - говорит Лена, - Стивен Хокинг в своей новой книге «The Grand Design» снова пишет о том, что современная физика не оставляет Богу места в устройстве Вселенной?
- Надо же!
- Он просто камня на камне тут не оставил от представления Ньютона о том, что Вселенная не могла возникнуть из хаоса только благодаря законам физики. Вот послушай…
Лена берет книгу, ищет нужную страницу, читает: «Так как есть закон, такой как гравитация, Вселенная может и будет создавать себя из ничего…».
Я слушаю.
- «…Самопроизвольное возникновение – вот причина, почему существует нечто, а не ничто…». Что скажешь?
- Гм! – говорю я.
- Извини, - говорит Лена, - так что там Жора еще сказал про гетерогенный геном?
Мне нужно вспомнить, на чем я остановился.
- Это первое, сказал Жора, - говорю я, - далее… Второе: мы знаем,
сколько в геноме чего находится и умеем с этим “чего” поступать так, как нам заблагорассудится. Теперь третье: мы умеем внедрять модифицированный геном в стволовые клетки и в клетки любого живого существа и знать при этом, что из этого получится, то есть: вылечить любой пораженный орган, продлить жизнь хорошего человека, создать новую, совершенно новую жизнь. Это – немало! Правда?
Во всем этом не было ничего нового, просто Жоре вдруг понадобился слушатель.
- Да,- согласился я. Мы еще можем…
Это была вопиющая правда! Каждый день, жадно созерцая свои достижения, мы с Жорой все более укреплялись в одной единственной мысли: Пирамида возможна! Но Ее строительство в современном мире - и это тоже было щемящей правдой - гораздо хлопотнее и труднее, чем водрузить знамя победы на Рейхстаге. И все же теперь мы были уверены, что добудем эту славу победителей, не разделяя ее ни с кем.
- Помолчи,- остановил он меня,- слушай дальше. Третье: у нас есть
искусственная плацента…
- Это уже четвертое,- поправил его я.
Жора взял четки.
- Третье,- твердо произнес он,- искусственная матка с плацентой и все такое для клонирования как живых и ныне здравствующих человеков, так и для глубоких мертвецов, всяких там твоих Лениных, Сталиных, Македонских и Навуходоносоров… Так?
- Я еще не полный склеротик,- сказал я.
У меня решительно не было никакого повода для радости, но я весь светился: я был просто счастлив.
- Далее,- продолжал Жора,- мы обладаем генератором биополя на любой вкус и выбор, что тоже очень важно, правда?
- Ну.
Я знал, я мог угадать наперед каждое Жорино слово, и это меня радовало.
- И в состоянии индуцировать любое поле любого существа животного или растительного происхождения с заданными характеристиками.
- И любого вещества, - добавил я.
- Само собой…
Он подумал секунду и добавил:
- И это значит, что говоря по сути, мы… становимся богами, Богом. О-пре-де-лен-но! Ты это заметил? Посмотри на меня, я – твой Бог.
Жора встал и расправил плечи.
- Разве я не Бог?- спросил он.
Я кивнул: Бог!
- Смех смехом, но так ведь оно и есть, ты согласен?
А сколько раз мы с Жорой хохотали до упаду, представляя себе, что мы уже всевластны и всесильны! Мы ведь ясно осознавали: мы – песчинки! Тем не менее, нам нравилось продвигаться вперед к поставленной цели. Из одной только гордости! А то! Мы – первые на планете! Это знаете ли…
Потом он еще долго перечислял все наши достижения, пока и обратная сторона листа не была испещрена карандашными числами, пунктами, которых набралось аж сорок семь. Когда в голову уже ничего не приходило и были перечислены, казалось, все наши достижения, Жора помолчал, привычно потирая спинку носа указательным пальцем, и наконец произнес:
- А чего у нас нет?
Он посмотрел мне в глаза, устремил свой палец в моем направлении и добавил:
- Зубов! Вот чего! Мы - беззубые козявки роемся в говне…
- То есть?
- Ты, как всегда прав: у нас нет главного – команды. Знаешь, прежде я думал, что могу перевернуть мир один, сам, как Ньютон, Галилей или, скажем, Эйнштейн. Как тот же Македонский или твой Ленька да Винчи. Увы! Оказалось - нет. Время одиночек прошло. Оно закончилось в наши дни, когда стало ясно, что одна голова не может вместить и проанализировать все новые знания, новые факты из жизни человечества, растущие как грибы после дождя, все разом, в один миг. Мозг ведь так работает, верно, раз и ответ готов. Невозможно знать сразу все, а вот твой да Винчи, тот мог. Но достижений в то время было всего ничего – колесо, крыло, порох, компас... Ни атома, ни гена они не знали. А теперь? Все эти электроны и нейтрино, гуанины и цитозины… С ума сдуреть можно! И твой интернет не спасет. Не спасет… И сегодня нам без команды не обойтись, ты согласен? Ну, что мы можем с тобой вдвоем, что? Да ничего!
Жора подошел ко мне вплотную, упер указательный палец правой руки мне в грудь и произнес:
- Я знаю: ты – гений. Но и я гений. И Вит, и Вася Сарбаш и твоя муленружка, и… Юлька! Ба-а-а-гиня! Пс! Все мы по-своему гении, а сейчас нужен Бог. Вот мы его и слепим из наших обрюзгших тел и извилин. В основном из твоих, тех прежних, не испорченных требованиями сегодняшнего дня парней и девиц. Если сможем вернуть их в то прошлое, где нам верно и щедро служили деревянные прищепки и консервные банки. Верно? Верно! О-пре-де-лен-но! Где, где все твои Коли, Пети, Ксюши и Сони? Чего только стоит один твой Ушков! Я тебя спрашиваю – где?
Мы разулыбались.
- В скором времени, я уверен,- задумчиво произнес Жора, перебирая четки,- мы получим доступ к святая святых феномена жизни – мы возьмем под уздцы ее будущее и приблизимся к пониманию вечности. Ах, как верно подмечено, что будущее существует долго! Я тебе так скажу: не долго, но вечно. Верно? И без твоей Ани мы не продвинемся ни на йоту вперед. Где она? Я тебя спрашиваю: где твоя краля из Мулен Ружа?! А Тинка?! А Тинка где?!. Я тебя спрашиваю: где они?!!
Это скорое вечное блестящее будущее застыло немыслимой синью в его глазах. Это было одно из редких мгновений надежды, и я знал, что в такие минуты Жора мысленно устремлялся в неведомые небесные выси и был недосягаем никакими земными заботами.
- А твое правило,- добавил он,- что для нашей работы можно подготовить кого угодно, видишь сам, не вполне пригодно. Старый друг лучше новых двух.
- Мое правило?!
- Завтра едем в Париж, к твоей муленружевской крале. А знаешь, она…
- Да ладно, ладно тебе…
- Да,- сказал Жора,- хорошо. Идем трахнем по пивку, а?..
- Может быть, по гоголю-моголю?- предложил я, - у меня есть прекрасные свежие яйца!
- Прекрасная идея!- воскликнул Жора. – Давай свои яйца!
Мы часто возвращались в те дни, где были так молоды.
- Езжай в свой Париж, но без Аньки и Тинки не возвращайся!
Напоминание о Тине свело мне челюсти.
- Ты опять о своих баранах! Какая Тинка?!.
У меня просто зубы затарахтели!
- Ты… Тыыыы…
Я не мог больше произнести ни слова.
- Да ладно тебе, - примирительно произнёс Жора, - найдем мы твою Тину. Прозябает, небось, где-то у нас под боком. Вот голову даю на отрез – точно валяется на каком-нибудь шикарном пляже в Брайтон-Бич под какой-нибудь роскошной гнущейся от ветра пальмой. Голову даю…
- Да нужна мне твоя голова! Без неё хлопот было бы меньше…
- Не скажи!.. Или в Арканзасе… Там есть такой замшелый туннель, ну помнишь?..
- Не помню…
- Или…
Жора дёрнул скальпом и ощерил как конь зубы, делая вид, что вспоминает, но на самом деле, пряча за этим оскалом свою издевательскую ухмылку.
- Или…
Он почесал ногтями голову.
- Вот! – воскликнул он, словно вспомнил, - вот! Точно!.. Твоя Тина точно сейчас в Денвере. Я даже вижу её: сидит себе на тепленьком слоёном пироге… На каменном! Помнишь, там такие слои выпирают… Каменные… До самого неба. Да я просто вижу твою Тину – ноги свесила… Рыжая! Она рыжая у тебя, рыжая… Гривастая… Кобылица… С глазами львицы…
- Слушай, хватит, а?!. – взревел я.
- Или в Луизиане, - продолжал изголяться Жора, - в парчочке, где мох… Забралась на дерево, глянь, - как обезьяна, шимпанзёнок этакий, только вот рыжая… Ноги свесила… Смотри!...
- Слуууушай…
- Ну что «слушай», что «слушай»… У самого, небось, тоже слюнки текут!..
- Тоже, - говорю я.
- То-то же!.. Ты бы её… а? Догнал на дереве?.. Прям на дереве, а?
- Да ты просто маньяк!
- Поживи с моё, - рассмеялся Жора, - сам станешь… С вами тут не только… А ничего ножки-то!..Как… Как… Ну, просто как…
- Не укакайся, - посоветовал я.
- Да-да, дадада… Это, знаешь ли… Ты мне лучше скажи, вот что главное, скажем, в скоростном автомобиле? Или в подводной лодке? Или в сверхзвуковом самолёте?.. Что?!.
- Ясное дело, - говрю я, - двигатель! Если я сижу за штурвалом какого-нибудь МИГа или…
- Да-да, - поддакивет Жора, - вот ты сидишь за штурвалом, и на тебя несётся не менее скоростной, скажем, китайский истребитель… Что для тебя главное?
- Я же сказал – двигатель! Если мой двигатель…
- Не-а, - говорит Жора, - не двигатель.
- Точность и быстрота манёвра? – предполагаю я.
- Главное для тебя здесь, - говорит Жора, ехидно скаля зубы, - не укакаться!
- Что?!!
- Так вот и с Тиной… Как только ты её встретишь – главное – не наложить в штаны!
Конечно же, я теряюсь в догадках: смеяться мне или дуться?
- Ладно, не дуйся… Забыли про Тину! Но помни о главном!
- Слушай…
- О, кей! Сперва Анька, потом доберёмся и до…
- Пощади, а?
- Да иди ты! Дело есть дело! Мотай к своей Аньке-пулемётчице, но помни…
- Да, помню я, помню!..
- Анька – не спасёт. Спасёт Тина.
- От чего спасёт?
- Она как раз сейчас у Ниагарского водопада…
- Кто?!.
- Я же вижу! Ты что совсем слепой?! Смотри – радуга!.. И Тинка твоя, видишь? В костюме Евы! Вся из бисеринок водной пыли… Посмотри – царица!.. Слушай – крррассссивая, а!.. Нефертити, не меньше!
Во чёрт!..
- А что… Ничего… А?... А?!! Ух… Рррррррыжая… Что за порода?...
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 184; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!