ЛЕТОПИСАНИЯ О БОГАХ И ПРАВИТЕЛЯХ 6 страница

Я несу мольбу богам

Неба и земли,

Неужели никогда

Не увижусь я с тобой,

Что так сильно мной любим.

ПЕСНИ‑ЛЕГЕНДЫ

1740

Песня, воспевающая Урасима из Мидзуноэ  [9]

В час, когда туман затмит

Солнца лик весною,

Только выйду я на берег

В бухте Суминоэ,

Посмотрю, как челн рыбачий

По волнам плывет,

Древнее сказание

В памяти встает.

В старину в Мидзуноэ

Раз Урасима‑рыбак,

Ловлей рыбы увлечен

Кацуо и тай[10],

Семь ночей не возвращался

На село домой,

Переплыв границу моря

На челне своем.

Дочь морского божества

Водяных долин

Неожиданно он вдруг

Встретил на пути.

Все поведали друг другу

И судьбу свою

Клятвой навсегда скрепили,

В вечную страну уйдя...

Во дворец владыки дна,

Водяных долин,

В ослепительный чертог,

В глубину глубин

Парой юною вошли,

За руки держась,

И остались жить, забыв

Горе, старость, смерть.

И могли бы вечно жить

В светлой стороне,

Но из мира суеты

Странен человек!

Раз, беседуя с любимой,

Так промолвил он:

«Ненадолго бы вернуться

Мне в мой дом родной!

Матери, отцу поведать

О своей судьбе,

А назавтра я пришел бы

Вновь к тебе сюда».

Слыша эту речь его,

Молвила в ответ она:

«Только в вечную страну

Ты вернись ко мне!

Если хочешь, как теперь,

Вечно жить со мной,

Этот ларчик мой возьми,

Но не открывай!»

Так внушала рыбаку,

Поглядела вслед...

И вот прибыл в край родной

Юноша‑рыбак.

Он взглянул на дом, а дома –

Смотрит – нет как нет,

Поглядел он на селенье –

И селенья нет.

И так странно показалось

Все это ему, –

Ведь всего назад три года

Он покинул дом!

Нет ни кровли, ни ограды,

Нету ничего, –

Не открыть ли этот ларчик,

Может, в нем секрет?

Может, все еще вернется,

Дом увидит он?

И свой ларчик драгоценный

Приоткрыл слегка.

Струйкой облачко тотчас же

Вышло из него

И поплыло белой дымкой

В вечную страну.

Он бежал и звал обратно,

Рукавом махал...

Повалился, застонал он,

Корчась на земле!

И внезапно стала гаснуть

Юная душа,

И легли морщины вдруг

На его чело,

Черный волос вдруг покрыла

Сразу седина,

Все движенья постепенно

Стали замирать...

Наконец, и эту жизнь

Смерть взяла себе!

Так погиб Урасима

Из Мидзуноэ.

И лишь место,

Где родился,

Видно вдалеке...

1741

Каэси‑ута

В бессмертном мире он

Мог жить за веком век,

Но вот по воле сердца своего

Он сам пошел на лезвие меча, –

Как безрассуден этот человек!

АВТОРСКАЯ ПОЭЗИЯ

КАКИНОМОТО ХИТОМАРО

135

Обвита плющом скала...

В море, в Ивами,

Там, где выступает мыс

Караносаки...

На камнях растут в воде

Фукамиру‑водоросли,

На скалистом берегу –

Жемчуг‑водоросли.

Как жемчужная трава

Гнется и к земле прильнет,

Так спала, прильнув ко мне,

Милая моя жена.

Глубоко растут в воде

Фукамиру‑водоросли,

Глубоко любил ее,

Ненаглядную мою.

Но немного мне дано

Было радостных ночей,

Что в ее объятьях спал.

Листья алые плюща

Разошлись по сторонам –

Разлучились с нею мы.

И когда расстался я,

Словно печень у меня

Раскололась на куски,

Стало горестно болеть

Сердце бедное мое.

И в печали, уходя,

Все оглядывался я...

Но большой корабль

Плывет...

И на склонах Ватари

Клена алая листва,

Падая, затмила взор,

Я не смог из‑за нее

Ясно видеть рукава

Дорогой моей жены...

Дом скрывает жен от глаз...

И хоть жалко нам луну,

Что плывет средь облаков,

Над горами Яками,

Но скрывается она –

Скрылась и моя жена...

Вскоре вечер наступил,

И, плывя по небесам,

Солнце на закате дня

Озарило все вокруг,

У меня же, что считал

Храбрым рыцарем себя,

Рукава, что я стелю

В изголовье,

Все насквозь

Вымокли от слез моих...

137

Каэси‑ута

Ах, опадающие листья клена среди осенних гор,

Хотя б на миг единый

Не опадайте, заслоняя все от глаз,

Чтоб мог увидеть я

Еще раз дом любимой!

217

Плач Какиномото Хитомаро о гибели придворной красавицы  

Словно средь осенних гор

Алый клен,

Сверкала так

Красотой она!

Как бамбуковый побег,

Так стройна она была.

Кто бы и подумать мог,

Что случится это с ней?

Долгой будет жизнь ее,

Прочной будет, что канат, –

Всем казалось нам.

Говорят,

Что лишь роса

Утром рано упадет,

А под вечер – нет ее.

Говорят,

Что лишь туман

Встанет вечером в полях,

А под утро – нет его...

И когда услышал я

Роковую весть,

Словно ясеневый лук,

Прогудев, спустил стрелу,

Даже я, что мало знал,

Я, что мельком лишь видал

Красоту ее, –

Как скорбеть я стал о ней!

Ну а как же он теперь –

Муж влюбленный,

Молодой,

Как весенняя трава,

Что в ее объятьях спал,

Что всегда был рядом с ней,

Как при воине всегда

Бранный меч?

Как печали полон он,

Как ночами он скорбит

Одиноко в тишине,

Думая о ней!

Неутешен, верно, он,

Вечно в думах об одной,

Что безвременно ушла,

Что растаяла росой

Поутру,

Что исчезла, как туман,

В сумеречный час...

223

Песня Какиномото Хитомаро, сложенная в провинции Ивами в печали о самом себе, когда приближался час его кончины  

Возможно ль, что меня, кому средь гор Камо

Подножье скал заменит изголовье[11],

Все время ждет с надеждой и любовью,

Не зная ни о чем,

Любимая моя?..

303

В прославленной стране,

В Инами,

На взморье поднялась огромная волна,

И встала в тысячу рядов она,

От взора спрятав острова Ямато!

304

Когда взгляну я

На пролив меж островами,

Где плыли наши корабли не раз

К владеньям отдаленным государя,

Я вспоминаю век богов!

502

На миг один короткий, как рога

Оленей[12] молодых, что бродят в поле летом,

На самый краткий миг –

Могу ли позабыть

О чувствах нежных милой девы?

1068

Вздымается волна из белых облаков,

Как в дальнем море, средь небесной вышины,

И вижу я:

Скрывается, плывя,

В лесу полночных звезд ладья луны[13].

ЯМАБЭ АКАХИТО

317

Ода, воспевающая гору Фудзи  

...Лишь только небо и земля

Разверзлись, – в тот же миг,

Как отраженье божества,

Величественна, велика,

В стране Суруга поднялась

Высокая вершина Фудзи!

И вот, когда я поднял взор

К далеким небесам,

Она, сверкая белизной,

Предстала в вышине.

И солнца полуденный луч

Вдруг потерял свой блеск,

И ночью яркий свет луны

Сиять нам перестал.

И только плыли облака

В великой тишине,

И, забывая счет времен,

Снег падал с вышины.

Из уст в уста пойдет рассказ

О красоте твоей,

Из уст в уста, из века в век,

Высокая вершина Фудзи!

318

Каэси‑ута

Когда из бухты Таго на простор

Я выйду и взгляну перед собой, –

Сверкая белизной,

Предстанет в вышине

Вершина Фудзи в ослепительном снегу!

372

Песня, сложенная Ямабэ Акахито при посещении долины Касуга  

О весенний яркий день!

В Касуга – долине гор,

Гор Микаса, что взнесли

Гордую корону ввысь,

Как над троном у царей!

По утрам среди вершин

Там клубятся облака,

Птицы каодори там

Распевают без конца.

И как эти облака,

Мечется моя душа,

И как птицы те, поет

Одинокая любовь.

В час дневной –

За днями дни,

В час ночной –

За ночью ночь,

Встану я или ложусь –

Все томит меня тоска

Из‑за той, что никогда

Не встречается со мной!

373

Каэси‑ута

Как корона над троном,

Эти горы Микаса,

И как птицы там плачут,

Смолкнут, вновь зарыдают, –

Так любовь моя ныне не знает покоя...

925

Когда ночь наступает,

Ночь, как черные ягоды тута,

Там на отмели чистой,

Где деревья хисаги[14],–

Часто плачут тидори...[15]

1424

Я в весеннее поле пошел за цветами,

Мне хотелось собрать там фиалок душистых,

И поля

Показались так дороги сердцу,

Что всю ночь там провел средь цветов до рассвета!

1425

Когда бы вишен дивные цветы

Средь распростертых гор всегда благоухали,

День из дня

Такой большой любви,

Такой тоски, наверно, мы не знали б!

1426

Я не могу найти цветов расцветшей сливы,

Что другу показать хотела я,

Здесь выпал снег, –

И я узнать не в силах,

Где сливы цвет, где снега белизна?

ЯМАНОУЭ ОКУРА

876

Когда бы в облаках я мог парить,

Как в небе этом реющие птицы,

О, если б крылья мне,

Чтоб друга проводить

К далеким берегам моей столицы!..

892

Диалог бедняков  

Когда ночами

Льют дожди

И воет ветер,

Когда ночами

Дождь

И мокрый снег, –

Как беспросветно

Беднякам на свете,

Как зябну я

В лачуге у себя!

Чтобы согреться,

Мутное сакэ

Тяну в себя,

Жую

Комочки соли,

Посапываю,

Кашляю до боли,

Сморкаюсь и хриплю...

Как зябну я!

Но как я горд зато

В минуты эти,

Поглаживаю бороденку:

«Эх!

Нет, не найдется

Никого на свете

Мне равного –

Отличен я от всех!»

Я горд, но я озяб,

Холщовым одеялом

Стараюсь я

Укрыться с головой.

Все полотняные

Лохмотья надеваю,

Тряпье наваливаю

На себя горой, –

Но сколько

Я себя ни согреваю, –

Как этими ночами

Зябну я!

Но думаю: «А кто бедней меня,

Того отец и мать

Не спят в тоске голодной

И мерзнут в эту ночь

Еще сильней...

Сейчас он слышит плач

Жены, детей:

О пище молят, –

И в минуты эти

Ему, должно быть, тяжелей, чем мне.

Скажи, как ты живешь еще на свете?»

Ответ

Земли и неба

Широки просторы,

А для меня

Всегда они тесны,

Всем солнце и луна

Сияют без разбора,

И только мне

Их света не видать.

Скажи мне,

Все ли в мире так несчастны,

Иль я один

Страдаю понапрасну?

Сравню себя с людьми –

Таков же, как и все:

Люблю свой труд простой,

Копаюсь в поле,

Но платья теплого

Нет у меня к зиме,

Одежда рваная

Морской траве подобна,

Лохмотьями

Она свисает с плеч,

Лишь клочьями

Я тело прикрываю,

В кривой лачуге

Негде даже лечь,

На голый пол

Стелю одну солому.

У изголовья моего

Отец и мать,

Жена и дети

Возле ног ютятся,

И все в слезах

От горя и нужды.

Не видно больше

Дыма в очаге,

В котле давно

Повисла паутина,

Мы позабыли думать о еде,

И каждый день –

Один и тот же голод...

Нам тяжело,

И вечно стонем мы,

Как птицы нуэдори,

Громким стоном...

Недаром говорят

Где тонко – рвется,

Где коротко –

Еще надрежут край!

И вот я слышу

Голос за стеной, –

То староста

Явился за оброком...

Я слышу, он кричит,

Зовет меня...

Так мучимся,

Презренные людьми.

Не безнадежна ли,

Скажи ты сам,

Дорога жизни

В горьком мире этом?

893

Каэси‑ута

Грустна моя дорога на земле,

В слезах и горе я бреду по свету,

Что делать?

Улететь я не могу,

Не птица я, увы, и крыльев нету.

898

Ныне сердцу моему

Не утешиться ничем!

Словно птица, что кричит,

Укрываясь в облаках,

Только в голос плачу я!

899

Без надежды день за днем

Только в муках я живу

И хочу покинуть мир.

Но напрасны думы те:

Дети преграждают путь.

900

Много платьев у ребенка богача,

Их вовек ему не износить,

У богатых в сундуках

Добро гниет,

Пропадает драгоценный шелк!

901

А у бедного – простого платья нет,

Даже нечего ему порой надеть.

Так живем,

И лишь горюешь ты,

Но не в силах это изменить!

902

Словно пена на воде,

Жизнь мгновенна и хрупка,

И живу я, лишь молясь:

О, когда б она была

Прочной, крепкой, что канат!

Мы поможем в написании ваших работ!