ЧАСТЬ II . ДРЕВНЕЕГИПЕТСКИЕ МИФЫ 9 страница
Равным образом не раз на протяжении истории Египта пытались жрецы обратить в свою пользу те или иные неудачи, случавшиеся во времена фараонов, проводивших нежелательную для жрецов политику. Вспомним, как истолковали жрецы потерю Египтом своих владений в Передней Азии при Эхнатоне: неудачи внешней политики последнего были объяснены жрецами как результат гнева богов, культ которых был запрещен Эхнатоном. Очень интересно, что таким же образом жречество Египта при Птолемее I объяснило ему причины поражения персов в войне с Александром Македонским. В уже цитированной нами выше «стеле сатрапа» имеется чрезвычайно любопытный в этом отношении рассказ о том, как Птолемею становится известной история земли, отнятой Ксерксом от храмов Буто. Текст повествует о посещении Буто царем Хабабашем, пожелавшим узнать от жрецов о тех последствиях, которые повлекло для Ксеркса проведение этой меры: «Его величество сказал: „Расскажите мне, как поступили боги Пе-Деп8 со злодеем за его злодеяние, — ведь говорят, что злодей Ксеркс преступил против Пе-Деп, отняв его достояние?" Они сказали его величеству: „Государь, господин наш, Гор, сын Исиды, сын Осириса, князь князей, царь царей Верхнего и Нижнего Египта, защитник своего отца, владыка Пе, начало и конец богов, с которым никакой царь несравним, — он изгнал злодея Ксеркса с его старшим сыном из дворца!"» [Тураев, 1935, II, с. 163].
|
|
|
Перед нами явная попытка произвести впечатление на нового правителя-грека рассказом о мощи египетского бога Гора; «с которым никакой царь несравним». В то же время невольно вспоминается уже приведенная выше религиозная драма о вторичном изгнании Сета из Египта: имеющееся в «стеле сатрапа» прямое объяснение падения персов как изгнание их Гором за преступления против египетского храма представляет собой полную параллель с текстом драмы, в которой Сет изгонялся из Египта за нечестивые проступки против богов долины Нила. Совпадение официального жреческого декрета с религиозной драмой, подобное тому, которое мы уже видели выше на другом примере, еще раз говорит о несомненном политическом значении, которое имели в Египте драматические храмовые действа.
Думается, что значение драматизованных обрядов было еще шире, ибо они давали возможность проявляться и идеологической борьбе, которая являлась отражением борьбы социальной.
В папирусе с текстом Книги мертвых, принадлежавшем писцу Ани, жившему в XIV в. до н.э. (British Museum, № 10476), имеется одно очень интересное место. Это — диалог умершего Ани с богом Атумом, который, по ходу всего ритуала, происходит незадолго до прихода Ани на загробный суд бога Осириса. Ани высказывает здесь сомнения в том, действительно ли предстоящее ему посмертное существование будет лучше земного. Атум пытается рассеять его сомнения [Budge, 1894, табл. 29, стк. 9—12].
|
|
|
Вот перевод этого замечательного диалога:
«Ани:
— О Атум, что это (значит), что я отправляюсь в пустыню? Там ведь нет воды, нет воздуха, она глубока-глубока, она темна-темна, она вечна-вечна!
— Ты будешь в ней жить с умиротворенным сердцем!
— Но в ней нет радостей любви!
— Я дал просветление вместо воды, воздуха и радостей любви, умиротворение сердца — вместо хлеба и пива!»
Этот диалог умершего с Атумом вставлен в первую часть главы, носящую название «Чтобы не умереть вторично», и не имеет никакого отношения ни к ее началу, ни к ее второй части и производит впечатление явной вставки. И это действительно так. Мы встречаем этот диалог только в папирусе Ани и в одновременном ему лейденском папирусе писца царского стола Ра [Naville, 1886, табл. 198, с. 92, 188—189. О гл. 175 Книги мертвых см. Naville, 1904, с. 251—257, 287—294]. Ни раньше, ни позже в известных нам экземплярах Книги мертвых этого диалога нет. А между тем содержание его крайне важно, так как оно отражает наличие сомнений в превосходстве загробного мира над земным, если нет сомнений в самом существовании этого загробного мира.
|
|
|
Очень интересно, что на стене фиванской гробницы № 50, принадлежавшей современнику писца Ани, верховному жрецу Неферхотепу, сохранился текст, который также содержит полемику по поводу сравнений достоинств загробного и земного бытия [Benedite, 1894; Porter, Moss, I, с. 82—83]. Полемика эта была направлена против знаменитой «Песни арфиста», произведения, возникшего еще за несколько веков до того времени, когда жили и Ани, и Ра, и Неферхотеп. Как известно, «Песнь арфиста» является одним из немногих свидетельств, наличия в древнем Египте элементов свободомыслия, так как в ней высказано явное неверие в существование загробной жизни.
...Покоятся боги, бывшие прежде, в своих пирамидах.
Погребены мумии и духи в своих гробницах.
Слыхал я слова Имхотепа и Хардедефа9,
Изречения которых у всех на устах,
А что до мест их — стены их разрушены,
И мест этих нет как не бывало.
Никто не приходит оттуда, чтобы поведать нам о их пребывании,
Чтобы укрепить наше сердце,
Пока вы не отправитесь в то место, куда они ушли.
Заставь же свое сердце забыть об этом!
Следуй сердцу своему, пока ты жив!
Возложи мирру на твою голову,
|
|
|
Оденься в тонкие ткани,
Умащайся прекрасными истинными мазями богов,
Умножай еще более свои наслаждения,
Не давай своему сердцу огорчаться,
Следуй желанию его и благу твоему,
Совершая свои дела на земле согласно велению твоего сердца,
И не печалься, пока не наступит день плача по тебе!
Не слушает ведь жалоб тот, чье сердце не бьется,
И плач не вернет никого из могилы.
Итак, празднуй радостный день и не печалься,
Ибо никто не уносит добра своего с собой,
И никто из тех, кто ушел туда,
Еще не вернулся обратно!
[Muller. 1899, с. 31 и сл.].
В гробнице Неферхотепа дважды изображен арфист, играющий на арфе и поющий песни. Одна из песен [Benedite, 1894, с. 505, табл. 2] содержит следующий текст: «Говорит арфист жреца Амона Неферхотепа: „О все почтенные знатные и Девятка богов Владычицы жизни!10 Слушайте совершение восхвалений этому жрецу, прославлений... благородного знатного, теперь, когда он стал богом, живущим вечно, возвеличенным в некрополе! Пусть будут они (восхваления) воспоминанием для потомков, для всякого, приходящего к (этой гробнице)...
...эти песнопения, которые в древних гробницах, — что это они рассказывают, когда они возвеличивают (жизнь) на земле, а некрополь умаляют? Для чего это — так поступать с Землей вечности? Правый и справедливый, не имеющий страха, — для него мятеж — это отвращение... Эта земля, не имеющая врага, все наши предки покоятся в ней с изначального времени... Никто не останется в Египте, нет никого, кто бы не пришел в нее! То время, которое проводится на земле, — это сон, и говорят: „Добро пожаловать благополучным и невредимым" тому, кто достиг Запада"»
Содержанием второй песни [Benedite, 1894, с. 529—530, табл. 4] также является прославление покоя, который ждет умершего: «О, как воистину покоен этот вельможа! Прекрасная судьба свершилась! Со времен бога проходят тела, и поколения приходят на их место. Ра восходит утром, Атум заходит в Ману11, мужчины оплодотворяют, женщины зачинают, все носы вдыхают воздух, но утром их дети уходят к их местам!12 Проводи же счастливый день, о жрец! Да будут всегда благовония и ароматы для твоего носа, гирлянды и лотосы для плеч и груди твоей возлюбленной сестры, которая сидит рядом с тобою!13 Да будут песня и музыка пред тобою, отбрось всякое огорчение, думай только о радости, пока не придет день, когда надо причалить к земле, любящей молчание... Проводи же счастливый день, мудрый жрец, с чистыми руками! Я слыхал обо всем, что случилось с предками — их (стены) разрушены, их места не существуют, они подобны тем, кто никогда и не был со времени бога. Но твои стены крепки, ты посадил деревья14 на берегу твоего пруда, твоя душа отдыхает на них и пьет их воду. Следуй же смело своему сердцу!.. Давай хлеб неимущему, чтобы осталось твое имя прекрасным навеки!»
Обе песни арфиста из гробницы Неферхотепа дают яркую параллель к приведенному выше диалогу из Книги мертвых писцов Ани и Ра. И там в словах бога Атума, и здесь в словах арфиста явно звучит голос жреца, пытающегося опровергнуть те проявления свободомыслия, самое существование которых представлялось для жречества совершенно нетерпимым. Очень показательно, что первая песнь Неферхотепа прямо указывает, что человек «правый и справедливый» — это тот, для которого «мятеж — это отвращение». Жрецы пытаются бороться с сомнениями в блаженстве загробной жизни, с одной стороны, попытками противопоставить восхвалению реальной жизни с ее радостями и волнениями вечный покой и «умиротворенное сердце» пребывающей в загробном мире души, с другой же стороны, как это видно из второй песни Неферхотепа, делаются еще более наивные попытки возразить уже непосредственно на доводы древней «Песни арфиста», которая, ссылаясь на разрушенные гробницы предков, подрывала тем самым учение жрецов о необходимости сохранения тела для возможности загробного существования души. Автор второй песни Неферхотепа пробует противопоставить этим доказательствам уверение, что зато данная гробница крепка, о ней надлежащим образом позаботились, выкопали около нее пруд и т.д.
Появление этой полемики именно во второй половине XIV в. н.э. не случайно. Вспомним, что это было время торжества жреческой реакции после поражения реформ «фараона-еретика» Эхнатона, пытавшегося, опираясь на средние слои населения, бороться с усилившимся жречеством и верхушкой рабовладельческой знати. Вполне вероятно, что нарушение при Эхнатоне ряда привычных норм — запрещение культов древних богов, новый, резко отличный от прежнего стиль в искусстве (см. [Матье, 1953]), замена в литературе и официальных документах живым разговорным языком устаревшего книжного и т.д. — способствовало пересмотру многих казавшихся ранее незыблемыми положений. Большую роль играло и выдвижение людей из средних слоев населения, идеология которых, несомненно, внесла много нового в культуру периода. Возможно, что тогда усилились и элементы свободомыслия. На это указывают и борьба с ними жреческой реакции, и тот существенный факт, что из двух дошедших до нас записей древней свободомыслящей «Песни арфиста» одна сохранилась как раз на стеле современника Эхнатона—Паатонемхеба [Boeser, 1911. с. 3, табл. 6], а вторая — на папирусе того же времени, что и, гробница Неферхотепа и папирусы Ани и Pa [P. Harris 500, recto VI, 2—VII, 3; Muller, 1899, с. 29—37].
Таким образом, диалог с полемикой о «благах» загробного мира, который дали нам заупокойные ритуальные папирусы Ани и Ра, являются еще одним подтверждением того, что египетские , религиозные драматические представления не были чем-то застывшим и неизменным, а наоборот, отражали в своем содержании под привычной мифологической оболочкой борьбу политических течений, которые возникали в тот или иной период истории египетского общества.
Не следует думать при этом, что религиозные драматические представления в древнем Египте могли быть доступны лишь, небольшому кругу жрецов или высшей знати. Разумеется, при некоторых драмах особого назначения число присутствовавших было ограничено. Однако заупокойные ритуальные действа охватывали уже широкие слои населения, не только высшие, но и средние, а частично и низшие. Не случайно поэтому, что именно в ряде эпизодов этих драматических действий сохранилась гораздо большая связь с народными обрядами; таковы, например, оплакивания умерших с их характерными «плачами» [Luddeckens, 1943], вылившимися в заупокойном ритуале в «Плач Исиды и Нефтиды». Ряд же религиозных драм происходил во время всенародных празднеств, как это видно по многим данным, в частности по приведенным в главе III сведениям о празднике Хатор-Тефнут или по рассказам Геродота, упомянутым в начале данной главы.
Материалы, по которым мы могли бы судить о подлинных масштабах распространения египетской религиозной драмы, в настоящее время пополнились очень важным памятником. В 1922 г. в Эдфу была найдена интереснейшая стела, которая была посвящена в начале II тысячелетия до н.э. богу Гору египтянином Эмхебом [Drioton, 1942, с. 15—17]. Этот Эмхеб был помощником странствующего актера. Он сообщает о себе следующее: «Я — следующий за своим господином в его хождениях, без неудач в игре... Я отвечал моему господину во всех его выступлениях: он был богом, я — правителем, когда он убивал, я оживлял».
Этот памятник ясно говорит нам о существовании в древнем Египте бродячих актеров, которые, очевидно, разыгрывали свои представления в различных местностях и селениях долины Нила. Мы, разумеется, не знаем, каковы были эти представления. Судя по словам стелы Эмхеба, очевидно, они имели мифологический облик, что и неудивительно; однако содержание их могло отражать настроения самых различных слоев населения.
Таким образом, вполне вероятно, что драматические представления, имевшие мифологические сюжеты, играли большую роль в истории древнеегипетской культуры, являясь той своеобразной формой, в которой ие только отражалась современная политическая обстановка, как мы это видели на примерах драм персидского и птолемеевского периодов, но в которой находила выражение и борьба различных идеологических течений.
1. Стелы: 1) Ментухотепа, везира и начальника сокровищницы при Сенусерте I, XX в. до н.э. [Lange, Schafer, 1902, табл. 41—42]; 2) Ихернофрета, начальника сокровищницы при Сенусерте III, XX в. до н.э. [Schafer, 1904]; 3) Схотепйебра, начальника сокровищницы при Аменемхете III, XIX в. до н.э. [Lange, Schafer, 1902, табл. 40]. См. также стелу фараона ХIII династии Неферхотепа, XIX в. до н.э. [Pieper, 1929].
2. В этом свете особый интерес приобретает сообщение Диодора, который, передавая сказание о поисках Исиды и рассказывая, что она по мере нахождения частей тела Осириса, разбросанных Сетом по всему Египту, оживляла их, говорит об этом так: «Каждый кусок она покрывала формой, сделанной из воска и благовонных веществ». Здесь, очевидно, отразился процесс изготовления культовой статуи Осириса, отливавшейся при помощи техники воскового литья, широко применявшегося в Египте. Об этой технике см. [Лурье, 1940].
3. Город в Египте, точное местонахождение которого не установлено.
4. Т.е. богини Нейт.
5. Третий месяц египетского года, соответствовавший октябрю—ноябрю нашего календаря.
6. См. примеч. «а» к переводу «Плача Исиды и Нефтиды».
7. См., например, тексты, относящиеся к обряду, совершавшемуся перед едой фараона [Blackmail, 1945, с. 57 и cл.].
8. Пе и Деп — две части города Буто.
9. Знаменитые древнеегипетские мудрецы.
10. Т.е. некрополя.
11. Место, куда заходит на ночь солнце.
12. Т.е. умирают. Смысл этой фразы: все проходит своим чередом, ничто не вечно.
13. «Сестра» по-древнеегипетски означала и «возлюбленная» и «жена».
14. В этом месте текст поврежден, однако общий его смысл ясен, так как, судя по тому, что сохранилось после поврежденного места, в лакуне должно было находиться описание прочности гробницы Неферхотепа (см. [Maspero, 1879, с. 175]).
ПЕРЕВОДЫ МИФОВ
Сотворение мира1
(гелнопольское сказание)a
Книга познания творений Раб
Изречения слов. Говорит владыка вселенной после того, как он воссуществовал: «Я тот, кто воссуществовал как Хеправ. Я воссуществовал, и воссуществовали существования. Воссуществовали все существования после того, как я воссуществовал, и многие существа вышли из моих уст.
Не существовало еще небо, и не существовала земля. Не было еще ни почвы, ни змей в этом месте.
Я сотворил их там из Нунаг, из небытия.
Не нашел я себе места, на которое я мог бы там встать.
Я размыслил в своем сердце, задумал пред моим лицом. И я создал все образы, будучи единым, ибо я (еще) не выплюнул Шуд, я (еще) не изрыгнул Тефнуте, и не было другого, кто творил бы со мною.
Я задумал в моем собственном сердце, и воссуществовали многочисленные существования от существ в образах рождений и в образах их рождений.
Я соединил с моим кулаком, совокупился с моей рукой, упало семя в мой собственный рот.
И я выплюнул Шу, я изрыгнул Тефнут. И мой отец Нун сказал: „Да возрастут они!" И мое Окож было для них защитой вечно, когда они удалялись от меня.
После того как я существовал как бог единый — вот три бога со мною.
1 Цифры означают сноски внизу страницы, буквы — ссылки на комментарии в конце переводов. Текст в круглых скобках принадлежит автору настоящей книги.
Я был на этой земле, и Шу и Тефнут возликовали из Нуна, в котором они были, и они привели ко мне мое Око с собой после того, как я соединил мои члены. Я оросил их слезами, и воссуществовали люди из моих слезз, вытекающих из моего ока. И оно разгневалось на меня, когда оно пришло и нашло, что я; сотворил другое на его месте, заменив его Великолепными. Но я поместил его на моем челе, и после этого оно господствовало над всей землей...»к.
Сотворение мира
(мемфисское сказание)а
Возникла в сердце (мысль) в образе Атума, возникла на языке (мысль) в образе Атума. Велик и огромен Птах, (унаследовавший свою силу от) всех (богов) и их духов через это сердце... в котором Гор превратился в Птаха, через этот язык... в котором Тот превратился в Птаха.
Случилось, что сердце и язык получили власть над (всеми) членами, ибо они познали, что он (Птах) в каждом теле, в каждом рту всех богов, всех людей, всех зверей, всех червей и всего живущего, ибо он мыслит и повелевает всеми вещами, какими желает. Его Девятка богов пред ним в виде зубов и губ. Это — семя и руки Атума, ибо возникла Девятка богов Атума через его семя и его пальцы, Девятка же богов (Птаха) — это зубы и губы в этих устах, называвших имена всех вещей и из которых вышли Шу и Тефнут. Девятка создала зрение, слух ушей, дыхание носа, чтобы они осведомляли сердце. Ибо это именно оно дает выходить всякому знанию, а язык повторяет все задуманное сердцем.
И были так созданы этим словом духи Ка и определены духи Хемсут, которые творят всю пищу и всю еду...
И была дана жизнь миролюбивому, и была дана смерть преступнику, и были созданы всякие работы и всякие искусства, труды рук, хождение ног, движение всех членов согласно этому приказанию, задуманному сердцем и выраженному языком и творящему назначение всех вещей.
И случилось, что было сказано о Птахе: «Тот, который создал Атума и произвел богов». Это Та-нен создал богов. Вышли из него все вещи: пища и еда, пища богов и все другие прекрасные вещи. И так было найдено и признано, что его сила больше, чем всех других богов.
И был Птах доволен после того, как он создал все вещи и все божьи слова.
И он родил богов, он создал города, он основал номы, он поставил богов в их святилища, он учредил их жертвы, он основал их храмы, он создал их тела по желанию их сердец. И вошли боги в свои тела из всякого дерева, из всякого камня, из всякой глины, из всяких вещей, которые на нем росли и в которых они приняли свои образы. И собрались вокруг него все боги и их Ка.
Сотворение мира
(гераклеопольское сказание)а
Охранены люди, стадо бога, он создал небо и землю по их желанию, он уничтожил хаос воды, он создал воздух, чтобы жили их носы. Они его подобия, вышедшие из его тела.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 267; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!