ЧАСТЬ II . ДРЕВНЕЕГИПЕТСКИЕ МИФЫ 7 страница
Текст 125-й главы содержит в себе так называемую «отрицательную исповедь»: покойный перечисляет длинный ряд грехов, отрицая при этом их совершение. Этот перечень грехов очень характерен. Приведем некоторые из них: «Я не делал зла... Я не лгал никому... Я не ловил в силки птиц богов... Я не отводил воды в ее время, я не отводил течения воды... Я не делал зла... Я не крал... Я не уменьшал жертв... Я не убивал священных животных... Я не восставал... Я не говорил зла против царя... Я не презирал бога в сердце моем».
Таким образом, для получения оправдания на суде Осириса никоим образом нельзя было ни посягать на храмовые богатства, ни восставать, ни даже говорить зла против царя. Все это объявлялось злом с точки зрения осирической религии. Классовая ее роль видна здесь особенно отчетливо. Не менее отчетливо выступает она и в учении о «вечно блаженном» пребывании в загробном мире душ, оправданных на суде Осириса. Посвященная этому 110-я глава Книги мертвых показывает, как души работают на полях Иару в загробном мире на своего господина-бога. Поля эти изобилуют водой, злаки вырастают выше человеческого роста, однако души трудятся так же, как трудились египетские земледельцы: душа пашет, погоняя пару запряженных в плуг быков, затем сеет, жнет, молотит, прогоняя быков по разбросанным на току колосьям, и, наконец, приносит жертву богу. Как и повсюду, в древнем Египте картина потустороннего блаженного пребывания умерших явилась идеализацией реальной земной обстановки. Но если обилие воды и богатство урожая делали соблазнительной картину райского житья, то за этим незаметно внедрялась в сознание идея оправдания и утверждения земного неравенства наличием неравенства небесного.
|
|
|
Культ Осириса оказал большое влияние на христианство, на сложение ряда обрядов, на создание многих образов христианской иконографии. Несомненно влияние осирических мистерий на пасхальную обрядность, изображений суда Осириса — на иконографию христианского страшного суда, учения о подземном царстве и казнях врагов Осириса — на христианское учение о муках грешников в аду, изображений Исиды с Гором — на создание образа богоматери, Гора, победителя зла, — на целый ряд образов святых, победителей дьявола. Пережитки древнеегипетских религиозных представлений, и в особенности представлений, относящихся к культу Осириса, были сильнее всего, конечно, в самом Египте, и в искусстве и религии христианского Египта они прослеживаются особенно ясно6.
1. Теперь см. [Griffiths, 1980]. — Примеч. сост.
2. Полной записи мифа об Осирисе в египетских текстах нет. Основными источниками являются: а) Тексты пирамид; б) Тексты саркофагов; в) Книга мертвых; г) Гимн Осирису на стеле С—286 Лувра (см. перевод и литературу в примеч. «а» к переводу); д) «Спор Гора с Сетом» (P. Chester Beany 1; см. перевод и литературу в примеч. «а» к переводу); е) «Плач Исиды и Нефгиды» (см. перевод и литературу в примеч. «а» к переводу); ж) «Исида и Гор в болотах Дельты» (см. перевод и литературу в примеч. «п» к переводу); з) стелы Ментухотепа, Ихернофрета, Схотепиебра и фараона Неферхотепа (см. примеч. к гл. IV); и) Plut., De Iside; к) Hopfner, 1922—1925, с. 219 и сл.; 1940; л) Диодор, гл. I.
|
|
|
Отдельные сведения, иногда очень существенные, рассеяны по всей древнеегипетской литературе. Иногда эти сведениа дают целые мифологические эпизоды; например, сказание об Исиде и семи скорпионах (перевод и литературу см. в примеч. «а»). Большой фактический материал собран в работах [Lefebure, 1874—1875; Budge, 1911]. Необходимо иметь в виду, что в дошедших до нас сведениях отдельные эпизоды мифа имеют различные варианты; см., например, [Rusch, 1931, с. 88 и сл.]. В данной работе мы касаемся только важнейших черт мифа и образа Осириса.
3. В полном соответствии с этими текстами находится и следующее свидетельство Плутарха: «Говорят, что Осирис погребен, когда зерно, которое сеют, зарыто в землю, и что этот бог снова появляется и вновь оживает, когда ростки начинают всходить» [Plut, De Iside, 65].
|
|
|
4. См. подробно об этом ниже, в комментариях к переводу «Гимна Нилу (времени Нового царства)».
5. Как известно, Орест убивает свою мать, Клитемнестру, за то, что она убила своего мужа, отца Ореста, Агамемнона. Древние богини-мстительницы Эриннии преследуют Ореста. Но Аполлон и Афина защищают его. Происходит суд. Эриннии указывают на особую тяжесть греха Ореста, убившего мать, тогда как Клитемнестра, по их мнению, менее виновна, ибо она не была с мужем в кровном родстве. В споре Эринний — выразительниц идеологии матриархата, и Аполлона и Афины, олицетворяющих новый порядок, так же как в египетской мифологии в споре Гора с Сетом за право на сан Осириса, отразилась борьба материнского и отцовского права. Исход обоих споров одинаков: в египетской мифологии побеждает Гор, в греческой — Аполлон, так как Орест оправдан судом. Отныне подтверждена тесная связь сына с отцом, отцовское право торжествует.
6. В нашем очерке мифы об Осирисе не исчерпаны полностью. Мы не касались представлений, связанных с погребением Осириса, «топографии» загробного мира, роли бога Анубиса, некогда самостоятельного могущественного божества смерти, оттесненного культом Осириса на положение бога-бальзамировщика, сказаний о сыновьях Гора, анализа образа бога Сета, связи Осириса с луной, пережитков тотемистических представлений в культе Осириса, в частности связи его с быком, и ряда других моментов. Материал, относящийся к осирическому мифу и культу, исключительно велик, и подробный анализ его не мог быть сделан в данной работе, где мы остановились только на наиболее существенных чертах образа Осириса, характеризующих его как бога плодородия, царя и загробного судьи.
|
|
|
Глава IV
Египетская религиозная драма и ее политическое значение
Мы рассмотрели три главных цикла мифов древнего Египта, проследив основные этапы их развития, равно как и то значение, которое они имели на этих этапах. Однако это значение не было бы освещено надлежащим образом, если бы мы прошли мимо той области использования египетских мифов, которая до сих пор еще не получила должной оценки и которая в действительности была весьма обширна. Я не имею в виду древнеегипетскую религиозную драму, все содержание которой, в сущности, было построено на мифологическом материале.
До последнего времени вопрос о древнеегипетских драматических представлениях не привлекал к себе еще должного внимания исследователей, хотя некоторые сведения о них были известны давно. Описания ряда мистерий сохранились как в древнеегипетских памятниках, так и у античных авторов. Большая часть этих сведений относится к драме, разыгравшейся во время праздника смерти и воскресения Осириса. До нас дошли надписи на заупокойных плитах тех вельмож, которые по царскому поручению устраивали подобные празднества в главном государственном святилище Осириса в городе Абидосе1. Такие поручения считались, очевидно, весьма почетными, если указанные вельможи находили нужным упоминать об этом в своих надписях.
В обязанности вельможи, посланного в Абидос для руководства праздником Осириса, входила как подготовка к нему (изготовление новых или реставрация пришедших в ветхость статуй, священных ладей и т.п.), так и наблюдение за проведением самого праздника в полном согласии с требованиями ритуала. При чтении указанных надписей, а также и других источников, в том числе и античных авторов, становится несомненным, что не только праздник, но и его подготовка проходили в форме драматизованных ритуальных действий. По-видимому, процесс изготовления статуи Осириса, совершавшийся в особом помеще так называемом «золотом доме», изображался как представление поисков Исидой частей тела Осириса, разрубленного, по легенде, на куски Сетом2.
Как видно из надписей руководителей праздника Осириса, вся подготовительная часть должна была совершаться согласно записям в древних книгах, что также подтверждает ее ритуальный характер. Весь первый этап праздника Осириса происходил в глубокой тайне, в особом помещении, при небольшом круге допущенных туда лиц. Наоборот, второй и главный этап развертывался публично и заключал в себе воспроизведение в драматической форме всех основных эпизодов мифа об Осирисе.
Сначала в торжественной процессии несли статую Осириса — это Осирис выходил, «как могучий царь»; впереди процессии несли статую бога Вепуата — «открывателя путей». Затем следовал эпизод насильственной смерти Осириса, поиски и нахождение его трупа, оплакивание и погребение, после чего происходил «великий бой» между Гором и Сетом. Драма кончалась воскресением Осириса и его радостным возвращением в абидосский храм. Все это нам известно лишь в очень общей форме, так как египетские надписи не дают более подробных сведений.
Таким образом, уже на примере абидосских мистерий Осириса видно, что часть религиозных драматических представлений в древнем Египте совершалась публично, в то время как ряд обрядов был доступен только избранным лицам и потому не подлежал оглашению. Это подтверждается и сведениями, которые сообщают античные авторы. Так, с одной стороны, Геродот, описывая праздник в Папремис3, рассказывает о драматическом представлении, в котором принимало участие множество людей: «...когда солнце склоняется к западу, несколько жрецов бывают заняты около статуи божества, а большинство их с деревянными дубинками в руках стоит у входа в храм. На противоположной стороне помещается толпа людей в тысячу с лишним человек во исполнение обета; все они тоже с дубинками. Изображение божества, помещающееся в небольшом деревянном позолоченном ковчеге, переносится накануне празднества в другое священное строение. С другой стороны, те немногие жрецы, которые оставались подле статуи, подвозят четырехколесную повозку с ковчегом и статуей в нем, а стоящие у входа в храм жрецы не пропускают повозки, причем исполняющие обет спешат к божеству на помощь и наносят удары не пропускающим божества жрецам; эти последние защищаются. Следствием этого бывает ожесточенная битва, дерущиеся бьют дубинками друг друга по головам, и, как я полагаю, многие умирают от этих ушибов. Египтяне, конечно, уверяют, что никто не умирает при этом» (Herod. II, 63). С другой стороны, тот же Геродот, говоря о представлениях, связанных с драмой Осириса, высказывается сдержанно и уклончиво, явно давая понять, что речь идет о тайных обрядах, известных только посвященным: «В Саисе, в святилище Афины4, позади храма, вдоль всей стены его есть гробница того божества, назвать которое по имени в этом случае я считаю для себя грехом. В ограде храма стоят два больших каменных обелиска, а подле них озеро... На этом озере египтяне устраивают мимические представления страстей божества, именуемые мистериями. Хотя я знаю это таинство во всех подробностях, но благоговейно умолчу о нем» (Herod. II, 170—171).
Указание Геродота о «мимических представлениях страстей божества, именуемых мистериями», не оставляет сомнения в драматическом характере совершавшихся обрядов. Характерно, что Геродот называет эти представления тем же словом «мистерии», которым они обозначались и по-египетски: египтяне называли их «сешета», что значит «тайное».
Наряду с Геродотом, но подробнее описывает мистерии Осириса и Плутарх: «Все, что рассказывают о теле Осириса, заключенном в ящик, действительно, не может относиться ни к чему другому, как к разливу вод Нила и их исчезновению. Вот почему говорится, что Осирис умер в месяце атир5, ибо в это время ежегодные ветры больше совершенно не дуют, Нил уходит под землю и оставляет почву нагой. Ночи становятся длиннее, увеличивается темнота, власть света уменьшается и кажется побежденной. Тогда жрецы совершают различные мрачные обряды. Чтобы изобразить траур богини, они покрывают позолоченную (статую. — М.М.) коровы черным льняным покровом, ибо они думают, что корова, как и земля, это образ Исиды, и они выставляют ее в течение четырех дней, начиная с семнадцатого числа этого месяца. Эти четыре дня траура имеют каждый свое назначение. В первый оплакивают понижение Нила и его уход; во второй — прекращение северных ветров, совершенно покоренных ветрами юга: в третий — уменьшение дней, которые стали короче ночей; наконец, в четвертый оплакивают обнажение земли, так же как и оголение деревьев, к этому времени полностью потерявших все свои листья. Девятнадцатого числа, когда наступает ночь, спускаются к Нилу. Туда столисты и жрецы приносят священную цисту, содержащую маленький золотой ящичек, в который они наливают пресную воду. Присутствующие тогда издают шум, и все кричат, что Осирис найден. После этого они смачивают водой землю, замешивают туда благовония и дорогие ароматы и изготовляют из этого статуэтку в форме полумесяца» [Plut., De Iside, 39].
Одним из существенных эпизодов «страданий Осириса» было оплакивание убитого бога. Египетские папирусы, сохранившие нам текст этого плача, дают и интереснейшие указания о том, как он должен был исполняться. «Да будет очищен весь храм, — читаем мы в одном из таких текстов, — и да будут введены две женщины, чистые телом, девственницы, и да будут удалены волосы с их тела и надеты парики на их головы... бубны в их руках, и да будут написаны их имена на их плечах, чтобы (изображать. — М.М.) Исиду и Нефтиду, и да поют они из песен этого свитка перед этим богом»6.
Таким образом, уже из приведенных фактов можно было бы предположить, что религиозная драма была широко распространена в древнем Египте. И действительно, это подтверждается большим материалом, сообщаемым древнеегипетскими текстами и изображениями на росписях и рельефах, иллюстрациями на папирусах, находками интереснейших вещественных памятников (см. [Лурье, 1939, с. 82—87, табл. 24—27]).
В форме религиозных драматических действий совершался и заупокойный ритуал, и ряд храмовых ритуалов [Schiaparelli, 1881—1890; Moret, 1902; 1922]. Тексты сохранили нам речи участников этих драм, указания на их действия, на необходимую обстановку и реквизит — жертвы, сосуды, амулеты, растения, одежды, инструменты, материалы. Особенно важны в этом отношении тексты, содержащие ту или иную драму целиком; наиболее полным из них является текст «Коронационных мистерий фараона Сенусерта I» [Sethe, 1928a]. Содержанием этого драматического представления, посвященного восшествию на престол Сенусерта I и одновременно погребению его отца Аменемхета I, является восшествие на престол сына Осириса Гора, победившего Сета. Выше мы уже видели, какое значение имел миф Осириса в связи с культом фараона, поэтому оформление обряда погребения старого фараона и воцарения нового как смерти Осириса и воцарения Гора неудивительно.
Папирус, на котором написан текст этой драмы, разделен на две части, из которых большую, верхнюю, занимает сам текст, а нижнюю — рисунки, изображающие отдельные эпизоды действия. Действующими лицами драмы являются: бог Гор, роль которого исполняет молодой фараон, и сыновья Гора, которых играют царские дети, бог Тот и другие боги. Осирис, в течение всей драмы не произносивший ни одного слова, был представлен мумией умершего фараона, а Сета изображали жертвенные животные, которых убивали по ходу действия. Отдельные части текста, а именно названия эпизодов драмы, имена действующих лиц, указания о том, кто должен исполнять данные роли и между кем ведется диалог, текст речей, перечень предметов, необходимых в данном эпизоде, а также объяснения того, что именно символизируют собой эти предметы, — все это расположено на папирусе в строгом, определенном порядке и настолько коротко, что это свидетельствует о существовании давно выработанной формы записи текстов религиозных драм, а следовательно, и о существовании многих подобных произведений. Когда стало ясно, что такой способ записи египетских текстов указывает на драматический характер данного произведения, удалось установить еще несколько религиозных драм [Sethe, 1928a; Frankfort, 1933,1, с. 82—86; И, с. 84—85; Drioton, 1942]. То обстоятельство, что драматическая форма ряда текстов не была сразу опознана исследователями, объясняется тем, что в них в ряде случаев пропускались слова, указывавшие на то, что данные фразы должны были произноситься тем или иным лицом, а с другой стороны, и сложившимся среди египтологов предвзятым мнением о том, что многие культовые тексты являются просто набором магических формул и заклинаний, не всегда понятных не только для нас, но и для самих египтян. В результате такого подхода подлинное значение таких текстов ускользало от понимания исследователя.
В настоящее время ясно, что круг древнеегипетских драматических произведений был весьма обширен и что роль их в истории египетской культуры была гораздо глубже и важнее, чем это до сих пор предполагалось. Так, выше уже отмечалось, что весь заупокойный ритуал являлся драматическим действием. Древнейшими записями царского заупокойного ритуала были Тексты пирамид. Драматический характер этого ритуала несомненен [Матье, 1947а]. Равным образом и Тексты саркофагов также содержат бесспорные данные, указывающие не только на их ритуальное назначение, но и на то, что этот ритуал состоял из целого ряда драматических эпизодов. Достаточно указать хотя бы на эпизод «Рождение Гора» [Drioton, 1942, с. 54] или на диалог умершего с перевозчиком в потустороннем мире [Lefebure, 1895, с.103—119]. То же самое следует сказать и о Книге мертвых. Уже с самого начала она открывается монологом бога Тота, который он произносит у входа в потусторонний мир, прося богов этого мира принять к себе приведенного им умершего. Ряд глав Книги мертвых имеет совершенно отчетливую драматическую форму; укажу хотя бы на диалог умершего с ладьей (гл. 99), на эпизод борьбы его с чудовищем Ререк (гл. 39) [Drioton, 1942, с. 68], наконец, на всю сцену загробного суда (гл. 125).
Изображения на стенах гробниц вельмож также воспроизводят ряд сцен из драматического заупокойного действа, а раскопки дали нам и употреблявшиеся по его ходу предметы, в том числе маску в виде головы шакала, которую надевал жрец, игравший роль бога Анубиса, как это видно по многим изображениям ритуала бальзамирования и погребения. Рельефы на стенах египетских храмов также свидетельствуют, что жрецы, исполнявшие в различных ритуалах роли богов, носили соответствующие маски в виде голов соколов, ибисов, павианов и т.п. [Legrain, 1929, с. 221, рис. 131; с. 228, рис. 136; Le Page Renouf, 1895, табл. 29; Murray, 1934, с. 251-255; LD III, 14]. Сохранились и части приводившихся в движение статуи богов.
Однако значение религиозной драмы в Египте не ограничивалось лишь рамками культа — исполнением той или иной мистерии в связи с погребальными обрядами или в определенные дни храмовых празднеств. Ее роль была гораздо шире, и выяснить это нам помогают в первую очередь те драмы, которые имели совершенно определенную цель — обеспечить фараона от несчастий и сохранить его власть прочной и незыблемой.
Выше мы познакомились с материалами, показывающими наличие в Египте культа фараона как сына бога по плоти; мы видели, как складывался и развивался этот культ. Естественно, что подобные представления отражались не только в том, что фараон являлся центральной фигурой в ритуале на официальных праздниках, — весь повседневный обиход царского двора был полон различными обрядами, запретами и т.п.7. Мы уже частично видели, какими сложными мистериями сопровождалось вступление фараона на престол. Как показывают сохранившиеся на стенах египетских храмов изображения, коронация фараона в различные времена сопровождалась различными обрядами, содержание которых черпалось из того или иного мифа в зависимости от конкретной политической обстановки эпохи.
Так, в период Нового царства эти обряды уже не ограничивались только исполнением драмы, содержанием которой являлся миф о смерти Осириса и воцарении Гора. Рельефы Карнакского храма бога Амона-Ра в Фивах помогают нам представить себе этот обряд на примере коронации Рамсеса II [Legrain, 1922, с. 216 и сл., особенно с. 234—237].
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 230; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!