Юань: борьба за место под солнцем
Каждый день мы узнаем что‑то новое о китайской валюте – юане. Он упрямо и методично захватывает все новые высоты в мировой финансовой системе. На днях ведущие информационные агентства сообщили о знаковом событии: юань занял четвертое место среди всех валют по использованию в международных расчетах. Это данные международной расчетной системы SWIFT. Доля платежей, проведенных с использованием юаня, в августе увеличилась до 2,79% с 2,34% в июле. На крутом вираже китайская валюта обогнала японскую иену, доля которой в августе оказалась равной 2,76%. Всего за три года юань обошел 7 валют по объемам использования в мировом товарообороте. В 2012 году китайская валюта занимала лишь 12‑ю строчку в мировом рейтинге валют (доля в международных расчетах 0,84%). В 2013 г. юань обошел сингапурский и гонконгский доллары, норвежскую и шведскую кроны, а в 2014 г. – швейцарский франк и канадский доллар. Итак, на сегодняшний день перед юанем как валютой международных расчетов всего три денежные единицы – доллар США, евро и британский фунт стерлингов. Мы не удивимся, если в ближайшее время узнаем, что юань уже на третьем месте, обойдя и британскую валюту. Новый рекорд китайской валюты тем более знаменателен, что он достигнут на фоне девальвации юаня 11 августа (снижение курса на 3% по отношению к доллару США).
Для более полной картины нам необходимо также следить за динамикой такого показателя, как доля юаня в международных резервах разных стран. Известно, что уже многие государства накапливают китайскую валюту в своих резервах, однако данных о величине таких накоплений не раскрывают. Некоторые страны вообще не афишируют сам факт использования юаня в качестве валюты для формирования международных резервов. Согласно экспертным оценкам, на начало текущего года не менее 30 стран имели юань в своих золотовалютных резервах.
|
|
|
Конечно, выход юаня на более высокие орбиты не происходит стихийно. Власти Китая (правительство и Народный банк Китая) упорно продвигают свою валюту по всему миру. Китай на сегодняшний день имеет договора и соглашения с более 170 странами по использованию юаня в качестве платежного инструмента. Еще с 27 странами Китай подписал соглашения о валютных свопах на общую сумму почти 3 трлн. юаней. Юань начинает использоваться не только для расчетов в международной торговле, но также в операциях на фондовых биржах и для инвестиций. В октябре 2014 г. Великобритания выпустила суверенные облигации в китайской валюте на сумму 3 млрд. юаней (300 млн. фунтов стерлингов, или 488 млн. долл.). Это первая эмиссия суверенных облигаций в китайской валюте в Европе. Кроме того, в прошлом году облигации в юанях выпустили Австралия, Канада и Шри‑Ланка. Имеются сведения, что юань стал использоваться в оффшорах.
|
|
|
8 октября 2015 года официально начала работу китайская система международных платежей (CIPS). «Начало работы системы CIPS позволит повысить эффективность трансграничных расчетов в юанях и стимулировать использование юаня в международных масштабах, окажет глубокое влияние на улучшение поддержки реальной экономики и стратегии выхода китайских компаний на мировые рынки», – отметил заместитель председателя Народного банка Китая (Центробанка) Фань Ифэй . Система международных платежей CIPS даст возможность зарубежным участникам рынка вести расчеты в юанях напрямую с китайскими партнерами. Правительство КНР надеется с ее помощью повысить уровень международного признания своей валюты.
Для Пекина вопросом принципа становится официальное присвоение юаню статуса полноценной резервной валюты. К таковым на сегодняшний день относятся лишь те валюты, которые Международным валютным фондом включены в так называемую «корзину СДР». Напомним, что СДР (SDR) – безналичная денежная единица, которую выпускает МВФ. На русский язык аббревиатуру SDR (Special Drawing Rights ) можно перевести как «специальные права заимствования». Первая порция SDR была выпущена в январе 1970 года, когда возник острый дефицит международной ликвидности. Напомню, что в те времена были даже планы замены доллара США на SDR как наднациональную валюту. Но этот вариант не прошел, на Ямайской международной валютно‑финансовой конференции дяде Сэму, защищавшему интересы хозяев «печатного станка» ФРС, удалось продавить решение о замене золотодолларового стандарта на бумажно‑долларовый стандарт. Однако денежная единица под названием SDR сохранилась как рудимент мировой валютной системы. МВФ рассчитывает курс SDR на основе корзины ключевых валют.
|
|
|
Курс SDR публикуется Международным валютным фондом ежедневно и определяется на основе долларовой стоимости корзины из четырех ведущих валют: доллар США, евро, иена и фунт стерлингов. До введения евро с 1981 года курс был привязан к корзине из пяти валют: доллара США, немецкой марки, французского франка, иены и фунта стерлингов. Вес валют в корзине пересматривается каждые пять лет. В конце нынешнего года должен состояться очередной пересмотр. Китай очень рассчитывает на то, что в результате такого пересмотра юань окажется в корзине SDR. О предстоящем пересмотре СМИ пишут достаточно много и регулярно. Говорится о том, что США как главный «акционер» Международного валютного фонда (им принадлежит самая большая доля в капитале и голосах Фонда) всячески противодействует включению юаня в «корзину». Китай, наоборот, активно готовит «почву» для решения о таком включении.
|
|
|
Одним из последних шагов в деле подготовки «почвы» можно назвать решение Пекина о предоставлении Фонду информации о международных резервах Китайской Народной Республики в соответствии со стандартами МВФ. Это знаковое событие. Фактически Китай заявил о том, что становится полноправным участником программы Фонда, которая называется COFER (Composition of official foreign exchange reserves). COFER – это база данных МВФ, в которой отражается состав официальных валютных резервов 146 стран – членов организации (напомним, что всего в фонде состоит 188 стран, следовательно, 42 страны в программе не участвуют). Некоторые обобщенные данные из базы COFER находят отражение в официальной статистике Фонда. Однако большая часть информации по резервам хранится в строгой тайне. Совокупный объем международных резервов, по которым предоставляется информация в COFER, составила на середину текущего года 11,4 трлн. долл. Между прочим, в составе резервов заметно возросла доля доллара США – до 58,2% по итогам второго квартала 2015 года против 53% в предыдущем квартальном отчете.
Присоединение Китая к программе COFER – серьезный и очень рискованный шаг со стороны Пекина. Фонд, а, следовательно, и главный его акционер (Вашингтон) будут лучше понимать игру, которую ведет Пекин. Хорошо известно, что Китай на протяжении многих лет накапливает золото в своих резервах. Об этом косвенно можно судить по статистике национальной добычи металла (более 400 тонн в год), импорта золота, операций с драгоценным металлом на Шанхайской бирже и т. д. По оценкам экспертов, золотые резервы Китая составляют не менее 5 тысяч тонн. А некоторые даже полагают, что Китай уже догнал Соединенные Штаты, у которых золотые резервы, согласно официальным данным, равны 8100 тонн.
А статистика Китая с 2009 года регулярно давала одну и ту же цифру золотых запасов – 1054 тонны. И вот, наконец, «лед тронулся». В июле 2015 года Народный банк Китая неожиданно выдал новую цифру золотых запасов – 1658 т. Прирост по сравнению с предыдущим месяцем составил 604 тонны! В июле появилась новая цифра запасов – 1677 т. В августе – уже 1693 т. Очевидно, что и августовская статистика очень далека от реального положения дел. Можно ожидать, что теперь каждый месяц Китай будет увеличивать цифры запасов золота для того, чтобы его международные резервы выглядели более или менее правдоподобно. В обмен на заявленную «прозрачность» Пекин рассчитывает получить поддержку Фонда в вопросе о включении юаня в «корзину» резервных валют.
До конца планы Пекина по продвижению юаня не понятны. Можно предполагать, что включение юаня в «корзину» нужно для того, чтобы сделать следующий шаг в Международном валютном фонде – добиться пересмотра доли Китая в капитале и голосах Фонда. ВВП Китая, рассчитанный по паритету покупательной способности (ППС), в прошлом году превзошел ВВП США. Китай стал первой экономикой мира. В то же время квота США в голосах МВФ равна 17,7%, а квота Китая – лишь 4,2%. Вашингтону все еще принадлежит право вето по решениям МВФ (для этого необходимо не менее 15% голосов). Китай рассчитывает на повышение своей квоты как минимум в два раза. Но США страшно боятся пересмотра квот. В конце этого года будет уже пять лет с того времени, когда в Фонде состоялось голосование по корректировке квот. Но Вашингтон до сих пор не ратифицировал решения Фонда, принятые в конце 2010 года.
Фактически работа Фонда парализована в течение последнего пятилетия. Если юань получит статус резервной валюты, то нынешняя квота Китая будет тем более выглядеть абсурдно мизерной. После этого Пекину будет намного легче бороться за ключевые позиции в капитале и голосах Фонда.
Полагаю, что официальное присвоение юаню звания резервной валюты для Пекина является вопросом престижа. Не могу согласиться с теми экспертами, которые полагают, что Пекин будет стремиться бесконечно наращивать долю юаня в международных расчетах. Превращение национальной денежной единицы в международную валюту имеет много минусов, порождает смертельно опасные последствия. Для этого достаточно посмотреть на доллар США. Когда в 1944 году на международной конференции в Бреттон‑Вудсе американской делегации удалось «продавить» решение о золотодолларовом стандарте, в Америке началось активное противодействие ратификации этого решения в Конгрессе США. Противодействие оказывали так называемые «патриоты» и «изоляционисты». Они прекрасно понимали, что превращение доллара США в действительно международную валюту будет означать смертный приговор американской промышленности. Ведь для того, чтобы доллар оказался за пределами США и обслуживал расчеты в мире, надо было сделать торговый и платежный баланс США дефицитным. Только при наличии дефицита «зеленая продукция» «печатного станка» ФРС могла оказаться за пределами американской экономики. Позднее эта простая истина была изложена в учебниках по экономике и финансам под названием «Парадокс Триффина» (Триффин – американский экономист бельгийского происхождения). Увеличение «зеленой массы» за пределами США означает не что иное, как наращивание внешнего долга Америки. А такое наращивание возможно лишь при опоре на военную силу. Поскольку добровольно «зеленые бумажки» (необеспеченные долговые расписки) никто принимать и накапливать не желает. Обеспечением доллара США как международной валюты на сегодняшний день является не ее экономика (там уже процесс деиндустриализации близок к своему завершению), а шестой американский флот и бомбардировщики ВВС США.
Думаю, что в Пекине многие это понимают. Далеко не все в Китае, особенно представители реального сектора экономики, разделяют восторги по поводу планов завоевания мира юанем. Точно также многие в Китае понимают, что введение золотого юаня (это также популярная тема мировых СМИ) является не менее тупиковым вариантом. Можно уверенно сказать, что если Пекин и накапливает «желтый металл», то отнюдь не для того, чтобы ввести у себя золотую валюту. Скорее всего, запас золота рассматривается как стратегический ресурс, «чрезвычайное платежное средство». В партийно‑государственном руководстве Китая есть немало людей, которые полагают, что наиболее подходящей для страны является социалистическая модель, основывающаяся на государственной валютной монополии и запрете использования национальной денежной единицы в международных расчетах. Сегодня они пребывают в глухой обороне, поскольку китайское общество находится под сильным влиянием идей «экономического либерализма».
Тактические цели и задачи Пекина в области валютно‑финансовой политики достаточно понятны. Намного сложнее понять, в чем заключается его валютно‑финансовая стратегия. Впрочем, смею предположить, что ее на сегодняшний день нет. Это в свою очередь объясняется тем, что внутри партийно‑государственного руководства Китая борьба за выбор пути развития страны продолжается. Отсутствие реальной (а не декларируемой) социально‑экономической стратегии развития Китая предопределяет, в свою очередь, невнятность и непоследовательность международной валютно‑финансовой политики Пекина.
«Теневой банкинг» и «долговая ловушка» Китая
Уже давно экономика Китая «перегрета». На рынке недвижимости и фондовом рынке образовались «пузыри». Этим летом фондовый рынок Китая дважды был на грани коллапса. Путем жесточайших мер, имевших явно оттенок административных, Пекину удалось купировать развитие финансового кризиса в стране. А тот, в свою очередь, мог стать «спусковым крючком» для начала второй волны мирового финансового кризиса. Основную ответственность за это, по мнению большинства экспертов, несет так называемый «теневой банкинг» (ТБ).
Я уже писал о том, что в XXI веке ТБ стал глобальным явлением. По своим масштабам (активам, объемам операций, прибыли, численности занятых) ТБ стал сопоставим с классическим банковским бизнесом. Не надо думать, что ТБ представлен исключительно подпольными структурами, занимающимися криминальными операциями типа отмывания грязных денег, финансирования наркобизнеса или терроризма. Есть, конечно, и такой ТБ. Но большая часть ТБ приходится на вполне легальные, респектабельные и часто весьма крупные структуры. Они не только не прячутся от человеческих глаз, но нередко рекламируют свои услуги. А услуги примерно те же, какие предоставляют обычные банки, – кредиты, инвестиции, платежи и расчеты и т. д. Называются структуры ТБ по‑разному: инвестиционные фонды, хеджевые фонды, трасты, финансовые компании и т. д. Главным отличием структур ТБ является то, что они, с правовой точки зрения, – не банки. Что выводит их из‑под жесткого банковского надзора, позволяет осуществлять рискованные операции, снижает издержки бизнеса (например, не надо осуществлять отчисления на резервирование). Кроме того, они еще не успели приобрести плохой репутации. Последнее оказывается крайне важным конкурентным преимуществом для ТБ. Дело в том, что традиционные банки сыграли большую роль в подготовке первой волны финансового кризиса. В ходе и сразу же после кризиса они активно были замешаны в различных манипуляциях (например, со ставками ЛИБОР, валютными курсами, ценами на золото и др.), а также в нарушениях законов (отмывание грязных денег, нарушение экономических санкций и т. п.). За все эти «грехи» банкам в настоящее время приходится расплачиваться миллиардными штрафами. Впрочем, не следует думать, что традиционные банки и структуры ТБ – обязательно конкуренты. Нет. Часто структуры ТБ создают сами банки. Если и не создают, то все равно активно прибегают к услугам ТБ. Не следует думать также, что если структуры ТБ пока не стали объектами расследований и преследований, то они на фоне традиционных банков – «белые и пушистые». Нет, институты ТБ также «пускаются во все тяжкие». Просто они удобны банкам для выполнения разного рода «деликатных» задач. Власти разных стран достаточно толерантно относятся к ТБ. По той причине, что ТБ поддерживает хотя бы на минимуме реальную экономику. Традиционные банки это сегодня делают крайне неохотно. Очевидно, что одной рукой ТБ поддерживает экономику, а другой рукой он подготавливает условия для второй волны финансового кризиса. Разборки и громкие скандалы по поводу ТБ неизбежны. Но их время пока еще не пришло.
Все сказанное выше в полной мере применимо к Китаю. Согласно исследованиям Совета по финансовой стабильности (СФС), организации, созданной «Большой двадцаткой», Китай в 2013 году занимал третье место по масштабам операций ТБ после США (14 трлн. долл.) и Великобритании (4,7 трлн. долл.). Объем операций ТБ в Китае был оценен в 2,7 трлн. долл. Впрочем, имеются и более высокие оценки масштабов ТБ в Китае. Данный сектор в Китае представлен такими неформальными кредиторами, как трастовые компании, инвестиционные фонды и лизинговые фирмы, которые берут средства у инвесторов, обещая им высокие прибыли, и кредитуют зачастую рискованные проекты. Обычные банки кредиты под такие проекты никогда не выдали бы.
В Китае имеется также «теневой банкинг» в узком смысле – как откровенно незаконная деятельность («отмывание» денег и другие операции по обслуживанию «теневой» экономики, вывод денег за границу в обход государственного контроля над трансграничным движением капитала и др.). Причем такой деятельностью могут заниматься как неформальные кредиторы, так и обычные банки. Для «белых» банков это нередко забалансовые, или подпольные операции, которые они скрывают от Народного банка Китая и Комиссии по регулированию банковской деятельности.
«Теневой банкинг» стал самой настоящей головной болью для партийного и государственного руководства Китая. Гонконгский журнал «Дунсян» в своём сентябрьском выпуске сообщил, что 2 сентября Госсовет КНР провёл третье в этом году собрание, посвящённое теневой деятельности банков – отмыванию денег и выводу денег за границу. На собрании присутствовали руководители Народного банка Китая, Министерства финансов, Комиссии по регулированию банковской системы, четырёх крупных государственных банков Китая, и т. д. Вел собрание премьер‑министр Ли Кэцян . Премьер заявил, что так называемые подпольные банки фактически являются секторами официальных финансовых учреждений страны, что об этом все знают, и это является очередным проявлением «коррумпированности и упадничества финансовой системы и правительства». Далее премьер потребовал объяснить, как получилось, что подпольные банки незаконно функционируют практически открыто и без каких либо ограничений уже на протяжении 16 лет, начиная с 1999 года?
В статье также говорится, что в Китае, включая особые регионы Гонконг и Аомынь, теневые банки процветают. В 120 городах КНР функционирует более 3350 таких банков. В них задействовано от 120 до 150 тысяч сотрудников, прибыль от незаконного оборота денег в этих банках составляет от 4% до 15%. Подпольные китайские банки имеют тесные связи с государственными банками и заграничными финансовыми институтами и даже непосредственно подчиняются им.
Подпольные банки сейчас в основном занимаются незаконным выводом из страны денег. Выводятся как юани, так и иностранная валюта. Согласно оценкам, приведенным в гонконгском журнале, в период с 2000 по 2004 г. через подпольные банки в Китае было выведено от 450 до 800 миллиардов юаней (70‑125 млрд. долл.); в 2007–2012 гг. – 3 триллиона юаней (475 млрд. долл.); в 2013–2014 гг. – 6 триллионов юаней (950 млрд. долл.). Авторы статьи также сообщают, что в этом году за три недели, с 24 июля по 14 августа (время, когда на фондовом рынке страны начался обвал) из Китая за границу ушло более 824 миллиарда юаней (свыше 130 млрд. долл.), причем 70% капитала было выведено через теневые банки.
Министерству общественной безопасности КНР летом этого года было поручено срочно разобраться с подпольными банками. Указанное ведомство на своём сайте 30 сентября 2015 г. отчиталось о борьбе с «теневыми банками» за два месяца (август и сентябрь): выявлено 37 теневых банков с незаконным оборотом средств на сумму 240 миллиардов юаней (38 млрд. долл.), арестовано 75 человек.
На совещании Госсовета КНР от 2 сентября обсуждали лишь ту часть ТБ, которая связана с нарушением законов, представляющую откровенно криминальный бизнес. Но большая часть ТБ вполне легальна и респектабельна. Выше мы отметили, что по масштабам легального ТБ Китай уступает значительно США и Великобритании и сопоставим с Японией (по «Стране восходящего солнца» оценки оборотов ТБ сильно разнятся – от 2,5 до 6 трлн. долл.). Но вот по темпам роста ТБ Китай опережал экономически развитые страны. Согласно оценкам The Financial Times (FT), в период 2008–2013 гг. объем операций «теневого банкинга» в Китае вырос примерно в четыре раза и достиг 20 трлн. юаней. Это эквивалентно 3,2 трлн. долл. и 40% ВВП Китая.
В 2013 году основные участники рынка ТБ – трасты – обладали активами с совокупным объемом около 1 трлн. долл. По оценке KPMG, эти структуры обошли по объему активов местные страховые компании и стали вторыми по величине финансовыми институтами КНР после банков. Деньги в трасты несут простые граждане, равно как и «белые» банки. Примечательно, что сбор денег граждан в трасты осуществляется обычно в офисах обычных банков через своих агентов. Большинство клиентов являются неискушенными людьми и наивно полагают, что они сдают деньги в банки. То есть они рассчитывают на какие‑то гарантии со стороны государства. Но это откровенный обман. В случае потери денег клиентами трастов банки и государство сделают удивленное лицо и скажут, что они никакого отношения к сделкам трастов с физическими лицами не имеют. Рано или поздно это произойдет, совокупные потери физических лиц – клиентов трастов будут измеряться сотнями миллиардов долларов.
Основными получателями кредитов трастов стали строительные компании и другие участники рынка недвижимости. Важная особенность китайских трастов – полнейшая непрозрачность операций. Никто толком не знает, куда и под залог чего инвестируются огромные суммы денег. Власти Китая сквозь пальцы смотрели на деятельность трастов и других организаций «теневого банкинга» по той причине, что они помогали наращивать рынок недвижимости и поддерживать высокие темпы экономического роста Китая.
В начале нынешнего года компания McKinsey Global Institute опубликовала исследовательский отчет о мировом долге и его структуре по странам и секторам. За период с 2007 года (накануне начала мирового финансового кризиса) до 2014 года мировой долг вырос на 57 трлн. долларов и достиг величины 199 трлн. долл. Примечательно, что почти 2/5 всего прироста мирового долга за указанный период пришлось на Китай. Совокупный долг Китая (все сектора экономики, включая сектор государственного управления) с 2007 года вырос в четыре раза – до 282% от ВВП. Относительный уровень совокупной задолженности Китая сегодня выше, чем у США и Германии. По мнению экспертов, это произошло из‑за теневой банковской системы и неконтролируемого развития сектора недвижимости. По их мнению, около половины всей задолженности Китая, так или иначе, связано с рынком недвижимости, теневой банковской деятельностью и долгом местных властей (согласно некоторым оценкам, последний составляет более 3 трлн. долл., он слабо отражается в официальной статистике и его погашение весьма проблематично).
Сегодня власти Китая видят, что трасты и другие небанковские структуры превратились из фактора экономического роста в фактор экономической дестабилизации и предпринимают попытки ограничить «теневой банкинг». Пока у властей Китая успехи на этом направлении более чем скромные. ТБ по инерции продолжает надувать «пузырь» на китайском рынке недвижимости. «Схлопывание» «пузыря» может привести к тому, что китайская экономика впервые за несколько десятилетий может уйти в минусовую зону экономического роста и стать детонатором мирового кризиса. Для комфортного обслуживания совокупного китайского долга, который в конце текущего года приблизится к планке 300% ВВП, по мнению аналитиков рейтингового агентства Fitch, потребуются темпы прироста ВВП в 15%, а не нынешние официальные 7%. Нерешительность Пекина в борьбе с ТБ легко объясняется: если власти начнут активно наводить порядок в секторе небанковского кредитования, то вместо ожидаемых 7% прироста ВВП Китай немедленно получит экономический обвал. Плюс к этому социальное возмущение десятков миллионов простых китайцев, которые потеряют свои вложения в трасты. Страна попала в «долговую ловушку».
Часть V
Украина
«Технический дефолт», или смертный приговор экономике Украины
Коротко об ISDA. Это международная негосударственная организация, созданная в 1985 году, ее штаб‑квартира находится в Нью‑Йорке. Она объединяет крупнейших игроков мирового финансового рынка – банки и фонды. В постоянном комитете ассоциации 15 мировых гигантов – Bank of America, BNP Paribas, Deutsche Bank, Goldman Sachs, JPMorgan Chase Bank, Morgan Stanley & Co. International и т. д. Именно они проголосовали единогласно за упомянутую резолюцию по Украине. Решение гигантов мирового финансового бизнеса было моментальной реакцией на подписанное 22 сентября премьером Яценюком распоряжение правительства № 978‑р. Этим актом вводился мораторий на предстоящую 23 сентября выплату 500 млн. долл. долга по еврооблигациям. Этот мораторий был квалифицирован как технический дефолт Украины по ее внешним обязательствам. Окончательный вердикт, согласно резолюции ассоциации, должен был состояться 3 октября. Не совсем, правда, понятно, почему ISDA назвала украинский мораторий техническим дефолтом. Напомним, что техническим дефолтом принято считать лишь тот отказ от выполнения страной своих внешних обязательств, который согласован с кредиторами. Иногда техническим дефолтом называют некоторую задержку в выплате должником денег по обслуживанию и погашению долга. Можно предположить, что ISDA рассчитывала, что до 3 октября Украине удастся либо заплатить упомянутую сумму, либо договориться с кредиторами об отсрочке или иной реструктуризации долга.
Возникает законный вопрос: а разве официальный Киев не договорился о реструктуризации суверенного внешнего долга с кредиторами? Ведь об этом еще в августе радостно сообщили украинскому народу и международному сообществу премьер‑министр Арсений Яценюк и министр финансов Наталья Яресько. Однако, как выясняется, заявления украинских чиновников – попытка выдать желаемое за действительное. Дело в том, что согласно мировой практике и обычаям, реструктуризация долга считается состоявшейся в том случае, если на нее согласились держатели долга, в руках которых находится не менее 75% общего объема долговых требований, исчисленных по номиналу. В случае с так называемой «реструктуризацией» украинского суверенного внешнего долга это условие не было выдержано. Можно по‑разному считать указанный показатель, но в любом случае он далеко не дотягивает до 75% (по моим оценкам, договоренность была достигнута примерно лишь по половине долга). Официальный Киев решил проигнорировать многих серьезных держателей украинских евробондов. Видимо, рассчитывая на то, что Вашингтон как покровитель нынешней киевской хунты сумеет «убедить» независимых держателей украинских бумаг, чтобы те не «возникали».
Как же дальше развивались события? За отведенный Киеву срок погашения текущих обязательств на сумму 500 млн. долл. не было сделано. Уже 2 октября, в последний рабочий день перед вступлением в законную силу решения правительства Яценюка об отказе от выплаты долгов, ISDA за закрытыми дверями приняла окончательное решение о признании на Украине технического дефолта по внебиржевым активам. Впрочем, об этом стало известно уже на следующий день. Решение постоянной комиссии ISDA официально было оглашено в понедельник, 5 октября. Ассоциация действовала и продолжает действовать четко и жестко, поскольку мораторий украинского правительства напрямую затрагивает интересы ее членов. Единственная «смягчающая» формулировка резолюции ISDA – название дефолта «техническим». Но, по сути, речь идет о полном дефолте. Думаю, что через некоторое время фиговый листок в виде названия «технический» будет отброшен. Начнется жесточайшая борьба кредиторов за удовлетворение своих требований к Украине.
Для некоторых членов ISDA дефолт на Украине может вызвать серьезные убытки не потому, что они являются держателями евробондов, выпущенных правительством Украины, а потому, что они продали таким держателям страховки, которые называются CDS (свопы по кредитному дефолту).
Например, таким бизнесом очень активно промышляет JPMorgan Chase Bank. Владельцы этого банка боятся дефолта на Украине даже больше, чем Яценюк и Яресько. Но ведь и этот банк был вынужден проголосовать за признание дефолта на Украине. И тем самым признать, что ему придется выплатить солидные компенсации держателям украинских евробондов. А в дальнейшем в порядке регресса заняться сдиранием семи шкур с Украины, чтобы не остаться крайним в этой азартной игре. Безусловно, что в сдирании семи шкур будут участвовать и другие члены ISDA.
Трудно сказать, у кого из мировых ростовщиков зубы окажутся острее, когда будут рвать на куски остатки Украины. Но есть основания полагать, что наиболее алчными в этой стае ростовщиков будут так называемые «финансовые стервятники». Мне о них уже неоднократно приходилось писать. Особенно они «прославились» в Аргентине, где пытались и продолжают пытаться загнать страну в состояние дефолта. «Финансовые стервятники» (инвестиционные фонды) скупают за гроши долговые бумаги разных государств, а потом начинают требовать от государств‑эмитентов этих бумаг их погашения по номиналу. «Финансовые стервятники» славятся тем, что умеют разрушать соглашения о реструктуризации суверенных долгов. Именно это они сделали в отношении Аргентины, которой в прошлом десятилетии с большим трудом удалось провести две реструктуризации, позволившие уменьшить суверенный долг примерно на 100 млрд. долл.
Украинские евробонды активно скупал «финансовый стервятник» – американский фонд «Франклин Темплтон» (Franklin Templeton ). Именно он был главным в группе кредиторов, которые вели переговоры с правительством Украины о реструктуризации долга. На момент начала переговоров в портфеле фонда находилось украинских евробондов на сумму 7,6 млрд. долл. Некоторые недоумевали: неужели «волк» превратился в «ягненка»? Именно о такой метаморфозе заявил официальный Киев, когда сообщил, что реструктуризация успешно проведена, и долг Украины уменьшился на 20%.
Однако все это блеф. Официальный Вашингтон прилагал немалые усилия с тем, чтобы заставить кредиторов Украины пойти на уступки официальному Киеву. С кем конкретно работал Белый дом? – с финансовым холдингом BlackRock Inc. По величине контролируемых активов (4,57 трлн. долл.) это крупнейшая американская (а, может быть, и в мире) финансовая корпорация[47]. С BlackRock связаны министры финансов США (Лоуренс Саммерс – бывший и Джейкоб Лью – ныне действующий), также нынешний председатель совета управляющих ФРС Джанет Йеллен и другие важные «шишки» из американского истеблишмента. В свою очередь, BlackRock выступает акционером уже упомянутого фонда Franklin Templeton . Итак, Белый дом надавил на BlackRock, BlackRock надавил на Franklin Templeton, Franklin Templeton «прогнулся» и согласился на реструктуризацию долга. Однако Белому дому не удалось добиться желаемого результата. Во‑первых, потому, что его возможности давления были ограниченными, Белый дом не имел подходов ко многим держателям украинских долговых бумаг, в результате не удалось набрать 75%, необходимых для признания легитимности реструктуризации. Во‑вторых, потому, что BlackRock и Franklin Templeton лишь имитировали лояльность Белому дому. Шкурные интересы «финансовых стервятников» всегда на первом месте, политика их интересует гораздо меньше или вообще не интересует.
О последнем моменте немого подробнее. Согласно ряду источников, пока шли переговоры кредиторов с официальным Киевом, Franklin Templeton уступил украинские евробонды другим «финансовым стервятникам» – фондам Aurelius и Elliott. Они находятся вне эффективного контроля со стороны Белого дома и намерены душить Украину по полной программе. Примерно так же, как они душили и продолжают душить Аргентину. Указанные фонды получили название «независимых международных коллекторов», услугами которых пользуются многие респектабельные банки и фонды, которым не хочется портить свое реноме, но при этом хочется «срубить» по максимуму со своих должников. История с «реструктуризацией» украинского долга лишний раз показывает, что администрация США не контролирует финансовую ситуацию на Украине. А это является серьезной угрозой и политическим планам Вашингтона в этой стране.
Впрочем, переход долговых требований в руки «независимых международных коллекторов» является еще большей угрозой для самой Украины. В ближайшее время начнется безудержное мародерство со стороны зарубежных кредиторов. Последствия его могут быть ужасными. В первых числах октября курс гривны покатился вниз. Киев попытается «законопатить» границу страны в плане утечки капиталов, но при нынешнем разгуле коррупции это вряд ли ему удастся. Валютные счета физических и юридических лиц в лучшем случае будут заморожены, в худшем случае произойдет конфискация валюты. Последние формальные признаки суверенитета в виде «национального» правительства могут быть ликвидированы. Его место может занять какая‑нибудь «временная администрация», составленная из представителей главных кредиторов. Подобно тому, как устанавливается временная администрация в банке при объявлении о банкротстве банка. Претензии будут удовлетворяться за счет приватизации остатков государственной собственности. Впрочем, много от приватизации ожидать не стоит. Кредиторы обратят внимание на взыскание внешних активов Украины. В первую очередь, конечно, государственных активов. Отношение Запада к Украине может резко измениться. Иностранные суды будут штамповать решения о конфискации украинских активов в пользу кредиторов. Когда государственные внешние активы будут исчерпаны, примутся за активы частные, т. е. те, которые украинские олигархи наворовали за годы «реформ» и вывели за пределы Украины.
Итак, объявление ISDA о «техническом дефолте» на Украине – сигнал о начале «зачистки» активов этой страны «финансовыми стервятниками» и прочими «акулами» финансового бизнеса. Если не произойдет никакого чуда, то экономика Украины может быть окончательно уничтожена.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 246; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!