Право и юридическое образование в системе социализации российских граждан

 

В современном обществе существуют целые комплексы вызовов и проблем, сопровождающие процесс правовой социализации человека. Российский социум традиционно демонстрирует противоречивое отношение к целям и задачам формирования личности как субъекта права. Отечественная политическая элита вынуждена признать наличие огромной общественной потребности в формировании высокого уровня правового сознания гражданина. Это признание – не дань современной моде, а объективная историческая необходимость. Ведь в современном мире набирает силу глобальный процесс гонки наций, лидеры которой войдут в золотой миллиард человечества. В длительной конкурентной борьбе могут выиграть только те нации, которые сумели обеспечить доминирование принципов права в регулировании общественных и экономических отношений. Ведь только свободный гражданин, чьи права гарантированы обществом, имеет реальную возможность реализовывать свой творческий потенциал, внося тем самым вклад в повышение конкурентоспособности своего социума в исторической гонке наций. Поэтому объективной и насущной общественной потребностью является такая правовая социализация человека, в процессе которой он принимал бы высокие образцы правового поведения. Современная историческая ситуация настоятельно требует, чтобы индивид усваивал социально‑психологические установки, общественные нормы и духовные ценности, позволяющие ему стать достойным и деятельным гражданином правового государства.

Не следует полагать, что проблемы правовой социализации человека остро стоят лишь перед российским социумом, постоянно пытающегося «догнать» технологически быстро модернизирующийся Запад. Так, немецкий мыслитель Альберт Швейцер весьма критично оценивает правовую ситуацию, сложившуюся в мире во второй половине XX в.: «Наступило безотрадное время опровержения, выхолащивания и деморализации правосознания. Мы живем в период отсутствия права. Парламенты легкомысленно фабрикуют противоречащие праву законы. Государства обходятся со своими подданными, нисколько не заботясь о сохранении у людей хоть какого‑то ощущения права»[246]. Да и юристы, по мнению Швейцера, уже не представляют себе живого и непосредственного понимания права, они довольствуются лишь чисто техническим подходом к нему. Хотя оценка немецкого гуманиста выглядит слишком пессимистичной, но, тем не менее, с ней следует согласиться. Современные цели, задачи и методы правовой социализации человека нуждаются в существенной нравственной корректировке, пока процессы отчуждения индивида от своих прав и свобод не зашли слишком далеко.

Высокие правовые идеалы и принципы, официально провозглашенные первыми лицами нашей страны, еще очень далеки от своей практической реализации. Следует отметить, что в российском социуме исторически сформировались общественные отношения, которые могут негативно воздействовать на развитие правового сознания человека. Реальная общественно‑правовая ситуация, сложившаяся в нашей стране после периода первоначального накопления капитала, нередко способствует превращению гражданина в социального аутсайдера, если в своем поведении он твердо следует принципам морали и действующим правовым нормам. И наоборот, те, кто не боится нарушать моральные установки и юридические законы, слишком часто добиваются успеха в своей политической и экономической деятельности. Сложившаяся общественно‑правовая ситуация делает весьма актуальными научные исследования, связанные с решением проблем правовой социализации человека.

Одним из истоков фундаментальных противоречий правовой социализации человека выступает онтологический дуализм права, формально выражающийся в традиционном делении права на естественное и позитивное. Еще древнегреческие стоики придерживались воззрения, что существует как вечное естественное право, коренящееся в природе человеческого разума и отношений между людьми, так и изменчивое позитивное право, регулирующее общественные отношения с помощью относительно подвижной системы правовых норм. По их мнению, положительное право является правом лишь постольку, поскольку оно соответствует установкам естественного права. Эти взгляды разделяли и юристы Древнего Рима, которые утверждали, что естественное право столь же вечно и незыблемо, как и законы логики, поскольку то и другое составляют природу разума. Современные сторонники естественного права видят в нем не столько часть современного позитивного права, сколько систему идеальных норм, которая должна играть роль парадигмы для развивающегося действующего права.

Формирование убеждений граждан в необходимости подчинения силе позитивного права является одной из приоритетных задач правовой социализации. Если же действующее право не соответствует установкам естественного права и требованиям времени, то последнее выступает как «призыв» к его усовершенствованию, «играет роль движущего начала в истории, является необходимым условием прогресса, развития в праве»[247]. Здесь вполне уместно естественное право рассматривать как антитезис (необходимый компонент диалектической триады) исторически изжившему себя, но еще действующему праву: тезис – антитезис – синтез. Гегель утверждал, «что право восстанавливается посредством отрицания этого своего отрицания; посредством этого процесса своего опосредования, возвращения к себе из своего отрицания, оно определяет себя как действительное и действующее… Сущность подвергла отрицанию свое отрицание и таким образом вышла укрепленной. Неправо есть такая видимость, и посредством ее исчезновения право получает определение прочного и действующего»[248].

Для успешного развития процессов правовой социализации человека необходимо стремиться к тому, чтобы в ходе личностного развития индивида происходило осознание им нравственных установок естественного права, которые выполняют телеологическую функцию, задавая цели и ориентиры для его общественно‑правовой деятельности. На социальном макро‑уровне данные ориентиры становятся своего рода путеводной звездой для целенаправленной трансформации существующих правовых институтов, успевших «закостенеть» и уже адекватно не отвечающих на вызовы сложившейся общественно‑исторической ситуации. Если естественное право выступает в качестве внутреннего духовно‑нравственного детерминанта правовой социализации человека, будучи также еще идеальной основой всего правопорядка, то позитивное право является по отношению к правосознанию индивида внешним значительным фактором, во многом обуславливающим процесс усвоения им юридических знаний, норм и ценностей. Е.Н. Трубецкой даже утверждал, что право – это прежде всего психическое явление, поскольку его первоначальным источником является всегда сознание человека. «Поэтому, сила и действительность всякого позитивного права обуславливается теми неписанными правовыми нормами, которые обитают в глубине нашего сознания, его внутренними велениями. Всякий внешний авторитет может иметь силу лишь до тех пор, пока люди убеждены в необходимости ему подчиняться. Веления государственной власти, равно как и веления обычая могут иметь значение и силу права только до тех пор, пока в обществе есть убеждение в необходимости подчиняться власти, пока обычай служит выражением убеждения »[249]. По мнению русского правоведа, во всех общественных революциях позитивное право теряет значение права, поскольку перестает быть предметом убеждения тех или иных социальных групп.

Установки естественного права являются важной компонентой духовной природы личности, от которой ее нельзя отчуждать. Они имеют безусловное значение для всех времен и народов. История знает немало примеров того, что при умалении естественных прав человека со стороны внешних социальных сил происходит рано или поздно разрушение и гибель тех политических и правовых институтов, которые поддерживали такой несправедливый общественный порядок.

Современное общество должно создавать все внешние условия для свободного саморазвития и самоопределения человека. Социально‑психологические установки на эволюцию данных процессов являются своего рода «обязывающими диспозициями» главных антропологических законов, выступающими одним из основных факторов развития и реализации естественных прав личности. Свободная жизнь есть единственная возможность достойного существования человека. Ее гарантии со стороны общества и государства должны быть закреплены в позитивном праве. Несвободным делается не только лишенный своих естественных прав человек, но и тот, кто их отобрал.

По утверждению Гольбаха, «для человека свобода есть не что иное, как заключенная в нем самом необходимость»[250]. Естественное право является частью этой внутренней необходимости, в соответствии с которой юридические отношения должны формироваться только на его основе. Но существует и внешняя необходимость, которая не позволяет человеку быть абсолютно свободным и ставит индивида под власть ее объективных законов, регулирующих его социальное поведение. По мнению Гольбаха, чувство свободы – это «иллюзия, которую можно сравнить с иллюзией мухи из басни, вообразившей, сидя на дышле тяжелой повозки, что она управляет движением мировой машины, на самом же деле именно эта машина вовлекает в круг своего движения человека без его ведома»[251]. Но человек не муха, а творец и созидатель. Он идет по пути социального прогресса, одним из требований которого является формирование общественных отношений, основывающихся на принципах свободы, справедливости и гуманизма. Им целенаправленно формируется законодательная база, соответствующая объективным историческим требованиям современной эпохи.

Установки естественного права должны быть нравственными ориентирами правовой социализации, благодаря которым человек может быть в своей деятельности адекватен исторически сложившейся общественно‑правовой ситуации. Если он признает, что действующая политико‑правовая система является благом для общества, то будет законопослушным гражданином и опорой существующему правопорядку. В противном случае, когда объективное право не соответствует критериям добра и потеряло свой авторитет, то граждане будут стремиться преобразовать имеющуюся политико‑правовую систему, ставшей преградой на пути движения общества к прогрессу. Здесь естественное право «дает человеку силу подняться над его исторической средой и спасает его от рабского преклонения перед существующим»[252].

Позитивное право должно быть не закрепощающей, а освобождающей силой, т. е. устраняющей препятствия для духовного и физического развития человека. Исходя из общественного блага, социумом должны определяться границы свободы, предоставляемой им индивиду. В соответствии с установками естественного права внешняя свобода человека всегда должна быть ограничена свободой Другого. Естественное право не требует, чтобы эти границы были всегда одинаковы и не зависели от исторических условий и социокультурной среды жизнедеятельности субъекта. Но в позитивном праве должен быть закреплен исторически сложившийся баланс между требованием максимально возможной внешней свободы для человека и общественным благом. Этот баланс весьма сложно выдерживать из‑за сильного воздействия на него протекающих в обществе фундаментальных политических процессов, которые могут иметь как либеральный, так и авторитарный вектор развития.

Е.Н. Трубецкой был убежден, что прогресс заключается в поступательном движении права к добру, и он возможен лишь постольку, поскольку над позитивным правом есть высшее нравственное или естественное право, требующее от человека пользоваться внешней свободой только в той мере, в которой это будет для него благом. Эта мера не может быть одинакова для различных уровней исторического развития общества. Ведь то, что для одного уровня является позитивным и прогрессивным, то оно же может быть негативным и регрессивным для другого – более низшего или высшего уровня. Так, «было бы верхом неразумия требовать, чтобы у диких кочевников, живущих пастушеством, был бы тот же общественный строй, та же организация собственности, как и у народа оседлого…»[253]. Этот верх неразумия можно наблюдать у современных идеологов неоконсерватизма и радикального либерализма. Попавшие под их влияние, западные политики пытаются порой с помощью интриг и штыков насаждать свои демократические ценности другим нациям, которые объективно еще не готовы к быстрой и коренной политико‑правовой перестройке. Иноземное вмешательство разрушает традиционные социально‑правовые институты и веками складывающиеся ценностные паттерны традиционных обществ. Это вызывает моральную дезориентацию и протестные настроения у народов, загоняемых в «прокрустово ложе» западных идеалов. Ошибка современных радикальных идеологов и политиков заключается в том, что они не осознают условного и исторически изменчивого характера конкретных требований естественного права по отношению к действующему праву. Хотя еще в начале прошлого века Трубецкой писал, что «в наше время всякий образованный человек сознает нелепость самой постановки вопроса о том, каково вообще наилучшее государственное устройство: такого государственного устройства, которое было бы для всех и всегда наилучшим, вообще не существует; можно, разумеется, ставить вопрос о наилучшем государственном устройстве для данной страны, в данную эпоху, и, ставя этот вопрос для различных стран, мы, понятно дело, придем не к одному, а к множеству разнообразных решений… Существуют, например, такие народы, для которых неограниченная монархия представляет максимум желательной свободы; но существуют и такие, для которых этот максимум достигается только при республиканском устройстве»[254].

Если граждане не считают нужными и справедливыми те или иные юридические законы, то они будут им следовать только из‑за страха перед наказанием за их нарушение. Такая общественно‑правовая ситуация неизбежно приводит к расцвету правового нигилизма, когда в сознании различных слоев общества появляется гипер‑трестированное сомнение в моральных ценностях и принципах, на которых зиждется позитивное право. Субъектами с деформированным правосознанием избираются наихудшие приемы и способы правового поведения. Социальная позитивная программа в таких случаях у них либо отсутствует, либо отличается большой абстрактностью и аморфностью.

Ценность права должна быть признана гражданином сознательно и самостоятельно, а не в бессознательной пассивности, когда человек вынужден подчиниться насилию со стороны внешних сил. В естественном праве заключаются основные идеи и принципы права, которые может адекватно осознавать только личность с высоким уровнем правосознания, обладающая возможностью видеть не только недостатки действующей правовой системы, но и пути их устранения. Ведь в позитивном праве любого общества можно найти нормы, которые имеют неверные, несправедливые и унизительные основания, проистекающие из мнимых ценностей законодателя. Это негативно сказывается на результатах правовой социализации. Тем не менее, как свидетельствует история, позитивное право может и со временем получает справедливое содержание, соответствующее универсальным духовным и моральным ценностям.

Установки естественного права задают интенции профессиональному правосознанию. Законодателю они позволяют вырабатывать нормы позитивного права, которые не вызывают морально‑правового отторжения у граждан. Критерии справедливости выступают здесь в качестве ценностных детерминант естественного права и позволяют придать достойный моральный облик и содержание юридическим законам, без которого они не будут позитивно восприниматься народом и быть положительным фактором правовой социализации.

Наше правовое поведение определяется естественным законом внутри нас и множеством факторов вне нас. А.И. Ильин был убежден, что ценность, лежащая в основании естественного права, «есть достойная, внутренне – самостоятельная и внешне – свободная жизнь всего множества индивидуальных духов, составляющих человечество»[255]. История либеральных обществ свидетельствует о том, что при эволюции общественно‑правовых форм в сторону увеличения свободы, самостоятельности и самоуправления социальных групп и человека внешние предписания положительного права уступают самообязыванию индивида, основывающегося на его естественно‑правовых представлениях.

В качестве важнейшей цели правовой социализации должно выступать формирование нормального правосознания, которое есть «особый способ жизни, которым живет душа, предметно и верно переживающая право в его основной идее и в его единичных видоизменениях (институтах)»[256]. Для достижения данной цели необходимо, чтобы в объективном праве было отражено стремление законодателя по возможности оставлять юридические нормы без негативных санкций, поскольку закон не должен основываться только на страхе граждан перед наказанием за правонарушение. Общественный правопорядок, психологически базирующийся лишь на отрицательных эмоциях и чувствах, обречен на развращение и распад. Позитивное право не должно апеллировать только к страхам и хозяйственным интересам граждан.

В отношении гражданина к установкам позитивного права может возникнуть своеобразный порочный эффект маятника. Если он не видит или не осознает этических оснований юридической нормы, то единственным по‑настоящему сдерживающим фактором ее нарушения для него будет страх перед наказанием. И чем больше человек испытывает страх перед наказанием за нарушение закона, в котором он не увидел нравственной основы, тем более дерзкими и вызывающими могут стать его противоправные действия. Наказание лишь раскачивает своеобразный социально‑психологический «маятник»: озлобленный негативными санкциями, индивид будет и далее совершать правонарушения, за которыми неизбежно последуют более строгие карательные меры со стороны государства и общества. Таким образом, человек попадает в порочный замкнутый круг правового нигилизма. Чтобы его разорвать, необходимы действенные механизмы правовой ресоциализации, основной целью которой является восстановление всего богатства утраченных индивидом духовных ценностей, социальных норм и общественно полезных ролей.

Узаконенное позитивным правом насилие и принуждение со стороны государства должно основываться на принципах гуманизма и справедливости, которые являются первопричинами естественного права. В противном случае, когда в обществе происходит отказ от первых принципов права как регуляторов социальных отношений, легитимное насилие формирует убеждения в неизбежности использования индивидом авторитарного принуждения в отношениях с Другим. И будучи первоначально объектом длительного социального насилия, он сам со временем становится уже его субъектом, попирающим права и свободы других членов сообщества.

Первые причины и принципы естественного права должны быть не только адекватно отражаться, но и развиваться в позитивном праве. Еще Б. Спиноза утверждал в «Кратком трактате о Боге, человеке и его счастье», что «истинная свобода состоит только в том, что первая причина не побуждается и не принуждается ничем иным и только через свое совершенство есть причина всякого совершенства»[257]. Человек обретет истинную свободу только тогда, когда первопричины естественного права станут единственными детерминантами развития позитивного права.

Правовая социализация должна давать человеку такие необходимые ему качества, как самостоятельность и самодеятельность, способствующие устранению в процессе осознания первых принципов права ненужных внешних посредников, преследующих свои цели, чуждые его интересам. При авторитарных общественных отношениях внешние силы постоянно стремятся выступать в качестве наставников, ратующих якобы за интересы расы, нации, народа, религии и т. п. Социальные манипуляторы пытаются различными способами подчинить себе волю человека. Поэтому одной из задач социализации является выведение индивида из‑под влияния общественных сил, чуждых его подлинным личностным интересам и потребностям. Только свободная и самодеятельная личность может адекватно осознавать установки естественного права, поскольку может ставить свое «Я» в непосредственное отношение к правовому бытию. Даже благородное и справедливое вторжение чужой воли в сложные духовные отношения между «Я» и установками естественного права не должно иметь прямого определяющего значения. Только тогда, когда движущие мотивы личности в правовой деятельности будут питаться собственными подлинными влечениями и интересами, естественное право сможет приобрести свое подлинное значение и истинную ценность для общественной жизни. Человеку необходима свобода воли, данная ему изначально. Только будучи свободным и разумным, он может иметь оптимальные (с точки зрения исторического прогресса) критерии определения правомерности общественного поведения.

Природа правовых отношений такова, что человек является всегда инобытием по отношению к Другому. Но, несмотря на это, люди духовно и социально взаимосвязаны друг с другом. И одним из важнейших оснований этих взаимоотношений является естественное право, позволяющее организовать и структурировать общественную жизнь на основании такого юридического закона, который с необходимостью утверждает свободный, справедливый и гуманный порядок сосуществования множества индивидов. Но так происходит далеко не всегда. В авторитарном обществе естественное право является чем‑то второстепенным, а позитивное право по своей сути представляет собой узаконенное требование полного подчинения внешним силам (государству, религиозной организации, партии, общине, роду и т. п.). При авторитарных правовых отношениях человек теряет свою независимость и внутреннюю цельность, его стремятся сделать безропотным «винтиком» жестко структурированного общественного механизма. В качестве главного критерия правомерности признается только такое поведение, которое основывается на безоговорочном повиновении власти, даже если при этом нарушаются духовно‑нравственные установки естественного права. Такая социально‑правовая ситуация требует от людей полного презрения к себе, а этого нельзя достичь не превратив их в субъекты авторитарного правового нигилизма, для которых эмоционально окрашенные идеологемы становятся выше первых принципов права. Авторитарная власть, используя нормы «позитивного» права, пытается так регулировать общественные отношения, чтобы ее граждане воспринимали сакрально как некую верховную силу, одновременно внушающей и чувство собственного могущества, когда индивид ощущает свою причастность к ней, но также и чувство своего бессилия перед ее мощью, когда человек пытается ей сопротивляться. Авторитарная тенденция в развитии правовых институтов общества присутствует и в современных либеральных обществах, но она не является здесь преобладающей. Необходимо также отметить, что авторитарный политический режим может иметь объективные основания для исторического оправдания своего существования. Например, когда в обществе отсутствует или слишком мал средний класс, являющийся социальной базой либерализма, а также существует большая угроза внешней агрессии, требующая скорейшей ресурсной мобилизации, и которую невозможно быстро провести при либеральном характере государственной власти. Авторитарный режим должен быть лишь временным явлением при переходе общества к либеральному политическому и правовому устройству.

В российском обществе необходимо сделать все для того, чтобы естественные права и свободы личности стали высшей ценностью. Каждый гражданин должен уважать их не только для себя, но и для других. Свободным он может стать, только находясь среди свободных, поскольку в процессе социализации будет воспринимать ценности своего социального окружения. Поэтому человек с развитым правосознанием ценит не только свои права и свободы, но также уважает права и свободы других субъектов.

В силу особенностей своего менталитета русский человек может признать нормы позитивного права и воспринять их на духовном уровне только тогда, когда у него есть для этого их этические обоснование. В противном случае, он будет относиться к ним как к чему‑то чуждому и извне навязываемому. Позитивное право должно на практике помогать человеку идти по пути достижения высших целей, детерминируемых основными законами человеческого бытия, важной частью которых являются установки естественного права. Юридические нормы не будут признаны окончательно личностью в качестве регулятора поведения до тех пор, пока не получат в достаточной степени нравственного обоснования. Только тогда, когда субъект осознает, что нормы позитивного права являются необходимой формой естественного права, он станет безусловно им подчиняться. Ведь «нетрудно убедиться в том, что предписания естественного права суть вместе с тем и предписания нравственные»[258].

Адекватное личностное восприятие и полное признание норм позитивного права придает общественной жизни необходимую полноту и гармонию. Правовое государство выступает здесь тем внешним необходимым условием правовой социализации, благодаря которой гражданин будет принимать право в его естественно‑родовой сущности и позитивной форме.

В современной России радикально настроенные либералы активно ратуют за совершенное и справедливое законодательство, проистекающее из требований западной правовой культуры. В своих рассуждениях о необходимости проведения коренных реформ они абсолютно не задаются вопросом о том, готова ли наша правовая и социокультурная среда принять это совершенное и справедливое законодательство. В результате появляются «идеальные» законы, которые не оказывают существенного воздействия на регулирование общественных отношений в российском социуме в силу своей оторванности от правовой реальности. Невозможность исполнения таких «идеальных» законов объективно приводит к их отрицанию, что самым негативным образом сказывается на процессах правовой социализации[259]. Своеобразной реакцией на радикальные действия либералов стала усиливающаяся авторитарная тенденция в развитии политической и правовой жизни современного российского общества.

Таким образом, если естественное право выступает преимущественно как внутренняя духовно‑нравственная необходимость человека и является идеальным критерием оценки существующего правопорядка, то позитивное право есть по отношению к личности внешняя необходимость, нуждающаяся в непрерывном улучшении. Между этими формами права существует диалектическое противоречие, оказывающее генетическое воздействие на процессы правовой социализации, в ходе которой человек не только познает нормы позитивного права, но и на духовно‑нравственном уровне воспринимает ценностные установки естественного права.

В девяностых годах прошлого века представители российской политической элиты неоднократно заявляли о том, что строительство правового государства является одной из стратегических целей системного реформирования институтов государственной власти. Более того, в 1993 году положение о правовом государстве было закреплено в первой статье Конституции Российской Федерации как уже некий свершившийся факт. После принятия Конституции прошло уже семнадцать лет, но нам предстоит приложить еще немало усилий по достижению данной цели из‑за многочисленных проблем и трудностей, усиливающихся в нынешний трансформационный период развития российского общества. К числу исторических вызовов и вопросов, настоятельно требующих своего решения, следует прежде всего отнести: значительную утрату традиционных духовных ориентиров социальной деятельности, кризис нравственно‑правовых ценностей, противоречия правовых регуляций общественного поведения, отсутствие целостного механизма целенаправленной правовой социализации, направляемой общественными и государственными институтами. Успешное преодоление всех трудностей на пути становления правового государства является необходимым условием прогресса российского социума, остро нуждающегося в создании системы правовой социализации граждан, благодаря которой было бы возможно сформировать ценностные установки правосознания человека, соответствующие жестким требованиям общественно‑исторического прогресса.

Правовая социализация – это процесс формирования открытой иерархической системы аксиолантов правосознания человека, детерминирующих его ориентиры, установки и нормы правового поведения. Являясь неотъемлемой и специфической частью общего процесса социализации субъекта духовного воспроизводства, правовая социализация находится в генетической зависимости от его социокультурной среды обитания. Ее основная функция заключается в формировании ценностно‑смысловой компоненты правосознания, благодаря которой субъект имеет возможность быть включенным в социальное пространство и успешно выполнять свои общественные роли и функции. Важным компонентом механизма правовой социализации является юридическое образование.

Правовая социализация оказывает формирующее воздействие на сознание индивида в процессе его социально‑правовой деятельности, когда совершается обмен значимой информацией между ним и другими субъектами права. Это может происходить как при стихийном влиянии на человека различных, порой имеющих взаимоисключающий характер, социальных и природных факторов, так и при целенаправленном воздействии на него созданных влиятельными агентами социализации системы общественных механизмов, важной составляющей которых является образование.

Юридическое образование – это значимая компонента современной системы воспитания и обучения, которая выступает немаловажным фактором и средством правовой социализации личности. Данную форму образования можно рассматривать также как процесс и следствие рационально организованной правовой социализации, в ходе которой личность воспринимает образцы правомерного поведения в качестве матрицы своей общественно‑правовой деятельности. Правовое воспитание и обучение являются важнейшими сторонами единого процесса юридического образования, суть которого заключается в движении субъектов к значимым целям, заданных обществом и опосредованных не только внешней социокультурной реальностью, но и внутренним духовно‑нравственным и интеллектуальным потенциалом развивающейся личности. Единство правового воспитания и обучения подтверждается этимологически: понятие «образование» восходит к русскому слову «образ». Поэтому можно утверждать, что юридическое образование есть создание образа правомерного поведения, восприятие ценностей правовой культуры и формирование правильных представлений о социально‑правовой сфере жизнедеятельности общества.

П.Г. Редкин был одним из первых русских ученых‑гуманистов, который сформулировал общие социально значимые задачи правового воспитания и обучения студентов университета – будущих членов «сословия юристов». В 1846 г. выступая на ежегодном торжественном собрании Московского университета с речью «Какое общее образование требуется современностью от русского правоведца?», он поставил перед «русскими правоведцами» следующие задачи: «сознать свое личное призвание в современной действительности, в особенной среде своего народа и в общей жизни человечества; развить свою личную, народную и общечеловеческую сущность; приготовить всего себя на служение в жизни своему народу и всему человечеству, на исполнение в деятельности всех обязанностей собственного звания, на удовлетворение особенным современным требованиям своего народа и общим требованиям современного человечества…»[260]. Судя по поставленным задачам, можно сделать вывод о том, что отечественные правоведы, стоящие у истоков университетского юридического образования в России, отличались не только глубиной, но и широтой мышления, присущей русской ментальности. Они не замыкались на решении узких или технических проблем развития юриспруденции, а ставили социально значимые задачи служения не только своему народу, но и всему человечеству. К сожалению, современным влиятельным идеологам и агентам правовой социализации российского студенчества не свойственна подобная широта мысли и такой общечеловеческий подход.

Главный вопрос, на который пытался ответить П.Г. Редкин в своей речи перед Ученым собранием Московского университета, вызывал интерес у многих представителей научной общественности того времени. Данный вопрос, не утративший своей актуальности и в XXI в., был сформулировал П.Г. Редкиным следующим образом: какие требования предъявляет современность к образованию и деятельности правоведа? Русский ученый настойчиво стремился найти ответ, поскольку был полностью уверен в том, что от этого зависит будущее направление развития правовой жизни нашего отечества. В процессе своего научного поиска он выделил основные принципы‑критерии, исходя из которых необходимо проводить отбор общеобразовательного материала для обучения студентов в соответствии с требованиями современного времени. Наряду с такими «сухими» рационалистическими принципами выбора содержания юридического образования как научность, системность и полнота учебного материала, П.Г. Редкин считал нужным использовать также принцип правды, в котором объединяются и получают возвышенную эмоциональную составляющую два концепта «истина» и «справедливость», являющиеся базовыми для профессиональной деятельности «истинного правоведца». «Сознаем же эту правду современною наукой. Сознаем современную жизнь, в которой скрывается эта правда! Сознаем себя самих, и будем действовать в духе этого сознания на поприще правды, как истинные правоведцы Русские!»[261]. Правда юриста выражается в духовно‑нравственном действии по решению социально‑правовой проблемы. Несмотря на все имеющиеся трудности общественного развития, правда должна стать краеугольным камнем системы социализации человека. В своей речи П.Г. Редкин призывает терпеливо сносить «медленность» истории и не впадать в отчаяние и тогда, когда человеку кажется, что все потеряно, лишь бы им не была потеряна честь.

Следует согласиться с мнением А.П. Семитко, что правовое воспитание и собственно юридическое образование являются важными факторами социально‑правового развития общества, которые могут как ускорять, таки замедлять общественный прогресс[262]. Замедление развития может быть связано с тем, что правовое воспитание предполагает, прежде всего, целенаправленное усвоение субъектом иерархической системы нравственных и правовых ценностей той социальной группы (нации, класса, коллектива и т. п.), в которую он входит. Хотя «абсолютно жесткой зависимости между правокультурными обликами общества или социальной группы, с одной стороны, и индивидов, с другой, не существует»[263], но эти общественные группы могут обладать традиционалистским или даже архаическим правосознанием, что выступает сдерживающим фактором для повышения уровня правовой культуры человека.

Необходимость включения юридического образования в систему механизмов планомерно проводимой правовой социализации личности вызвана не только значительными изъянами стихийно полученного социального и юридического опыта, но и пробелами современного общего образования, уделяющего недостаточное внимание правому воспитанию и обучению молодых людей. Увеличение правоведческой компоненты на начальной и средней ступени отечественного образовании сможет оказать позитивное влияние на процессы упорядочивания стихийной социализации и помочь сделать правильный выбор молодыми гражданами социально значимых ориентиров и ценностей. Ведь в будущем им придется реализовывать свой внутренний потенциал в условиях высокой диверсифицированности общественно‑трудовой деятельности, требующей для успешного социального роста не только специализированных глубоких научных познаний, но и широкой социогуманитарной подготовки, необходимой составляющей которой является правоведение.

Юридические знания, полученные молодыми людьми в школе, помогут им разобраться в сложных общественно‑правовых ситуациях. Если же полученной информации им будет не хватать, то они смогут, конечно же, обратиться за квалифицированной помощью к юристам. Но здесь существуют свои фундаментальные проблемы. Так, по мнению Альберта Швейцера, современные юристы не представляют себе живого и непосредственного понимания права, они довольствуются лишь чисто техническим подходом к нему. Мыслитель‑гуманист следующим образом описывает общественно‑правовую ситуацию, сложившуюся в мире: «Наступило безотрадное время опровержения, выхолащивания и деморализации правосознания. Мы живем в период отсутствия права. Парламенты легкомысленно фабрикуют противоречащие праву законы. Государства обходятся со своими подданными, нисколько не заботясь о сохранении у людей хоть какого‑то ощущения права… Юристы допустили упадок права и правосознания. Но они здесь ни при чем. Право стало жертвой отсутствия мировоззрения…»[264].

В российском обществе проблемы юридического образования, оказывающего непосредственное воздействие на процессы формирования правосознания, как одного из базовых истоков мировоззрения, усугубляются противоречивостью паттерн правовой культуры, переживающей трансформационный период своего развития. С одной стороны, на социокультурную среду нашего социума оказывает воздействие историческая инерция, под влиянием которой российский гражданин относится к праву как к второстепенному по сравнению с моральными, политическими или экономическими ценностями. Но с другой стороны, в нашем общественном сознании есть понимание того, что современное право, основанное на нравственных ценностях, должно стать основным регулятором социальных отношений. Для увеличения значимости права в нашей жизни требуется всемерное повышение уровня отечественного юридического образования, которое в связи с перестройкой всей системы высшего образования переживает далеко не лучшие свои времена.

К противоречиям паттерн отечественной правовой культуры следует отнести исторически сложившийся аксиологический дуализм правовой социализации, которая находится в генетической зависимости от окружающей социокультурной среды, далеко не всегда оказывающей благотворное влияние на правовое регулирование общественной сферы жизнедеятельности российских граждан. Если отечественное юридическое образование стремится задавать высокие принципы и стандарты правового поведения человека, то реальная общественно‑правовая ситуация часто дает совершенно другую регулятивную матрицу для его социальной деятельности. Данный парадокс русской жизни был замечен еще А. И. Герценым, который писал в своей книге «Былое и думы» о совершеннейшем противоречии слов университетского учения с былями жизни вокруг. «Учителя, книги, университет говорили одно, и это одно было понятно уму и сердцу. Отец с матерью, родные и вся среда говорили другое, с чем ни ум, ни сердце не согласны – но с чем согласны предержащие власти и денежные выгоды. Противоречие это между воспитанием и нравами нигде не доходило до таких размеров, как в дворянской Руси»[265]. В XXI в. противоречия только усугубились между официально декларируемыми целями правовой социализации и нигилистическим нравами общественной среды правового бытия российского гражданина. К сожалению, роль юридического образования, как позитивного фактора правовой социализации, постепенно все более снижается в силу целого ряда причин. Одна из них – кризис нравственных ценностей, связанный с тем, что в девяностые годы прошлого века период «первоначального накопления капитала» оказал нравственно разлагающее и деморализующее влияние на социокультурную жизнь нашего общества, его негативные последствия будут нами еще не скоро преодолены.

Фундаментальные противоречия российской общественной жизни не могут не сказываться на развитии отечественного правоведения. Парадоксальным образом исторически сложилось так, что, с одной стороны, юриспруденция является «модной» наукой, изучать которую стремятся очень многие молодые люди, но, с другой стороны, получаемые ими, теоретические познания остаются далеко не всегда востребованными на практике. В современном российском обществе на высококвалифицированных юристов так и не сформировался широкий социальный заказ, исходящий из объективных требований политического и экономического развития, а также из осознания большинством граждан необходимости правового регулирования общественных отношений. Такая общественно‑правовая ситуация возникла давно и имеет свои глубокие исторические корни. Уже в начале XIX в. на изучение юриспруденции появилась большая мода, вызванная развитием капиталистического уклада российской экономики. Так, высокопоставленный чиновник министерства юстиции А.И. Тургенев обращается с просьбой в письме от 10 марта 1809 г. к своему родному брату Николаю Ивановичу, обучавшемуся в немецком университетском городе Геттингене: «Займись, пожалуйста, римским правом и вообще юриспруденцией. Это очень пригодится в России, где эта наука в большой моде»[266]. В XIX веке «большая мода» к правоведению стимулировала развитие теоретической юриспруденции и привела к значительным успехам в этой научной области. Например, после получения образования в Германии Н.И. Тургенев издает свой трактат «Основы теории налогов» (1818 г.), положивший в России начало не только развитию финансовой науки, но и теории налогового права. Но на уровне широкой социально‑правовой практики глубокие юридические познания большей частью остались не востребованными. Об этом с горечью писал доктор права, профессор П.Г. Редкин в своем журнале «Юридические записки» (первое повременное научно‑юридическое издание России) в 1859 г. «Публика знает, что есть цехи для всех возможных ремесел; что надобно держать экзамен и в булочники, и в сапожники, и в портные; но что в судьи, произносящие приговор о нашей жизни, чести и имуществе, в поверенные по делам, отстаивающие права наши, защищающие нас, могут быть назначаемы все без разбора, – и выводит такое заключение, что для русского юриста не только вовсе не нужно знать римское право, но излишне всякое вообще знание; а нужны только для судьи – ловкий секретарь, для секретаря – сноровка, для поверенного – уменье к кому подлезть, кого задобрить и т. и. К чему же тут какие бы то ни было юридические сведения? Наши юристы – не рождаются, не делаются, а так себе – назначаются в юристы по выборам, или по милости высшего начальства, или по воле судьи, или, наконец, по слепому доверию лиц, тяжущихся и обвиняемых… К чему было учиться и накапливать знания о праве, если юридическая карьера зависела скорее от связей, протекции, умения прислужить, искусства угодить, чем от учения и знаний? Кому после того у нас дело, что, как, зачем и когда преподается в наших юридических факультетах?»[267]. П.Г. Редкин описывает достаточно безрадостную картину положения отечественной юриспруденции середины XIX века. Но так ли она принципиально отличается от ее современного статуса? В XXI веке юриспруденция продолжает быть модной специальностью, но для быстрого и успешного продвижения по карьерной лестнице все также остаются чем‑то второстепенным глубокие юридические познания по сравнению с ролью протекции, клановых связей и искусством угодничества.

Образование – эта одна из необходимых предпосылок развития демократических отношений в обществе. Один из родоначальников американской демократии, третий президент США, Т. Джефферсон утверждал, что если народ еще недостаточно просвещен для того, чтобы осуществлять свою власть с полной ответственностью, то нужно не лишать его власти, а наделять ею посредством образования[268]. Юридическое образование объективно является той силой, которая способствует демократическому развитию современного российского общества. Ведь именно юристы помогают не только гражданам отстаивать легитимными способами свои социально‑экономические и политические интересы, но и содействуют институтам государственной власти осуществлять свои полномочия, не выходя при этом за рамки Закона. Нынешняя образовательная политика является весьма недальновидной. Наши чиновники пытаются бессистемно, с помощью отдельных бюрократических мер, перестроить высшее образование, отдавая при этом приоритет естественнонаучным и техническим специальностям в ущерб социальным и гуманитарным наукам. Результатом проведения такой непродуманной политики стало значительное урезание количества бюджетных мест по юридическим специальностям и сокращение сроков обучения в связи с переходом на систему бакалавриата в государственных вузах. Подобные действия приводят к снижению количественного и качественного уровня вузовской подготовки юристов. Чиновничьи деяния в образовательной сфере идут в разрез с нашими национальными интересами, поскольку негативным образом сказываются как на процессах правовой социализации российских граждан, так и на действенности общественных усилий по строительству правового государства. Здесь следует согласиться с мнением Б.Я. Бляхмана о том, что у нас слишком большое внимания уделяют созданию новых карательных правовых структур вместо того, чтобы заняться актуализацией правовых ценностей. В результате наша «правовая система становится все более оторванной от реальных социальных потребностей российского общества. Звеном такого разрыва стало и юридическое образование, которое утрачивает прежде всего связь с основными моральными ценностями»[269].

Капитализм стимулировал процесс пересмотра общественных потребностей и символических ценностей. Современная масс‑медийная потребительская культура не требует обсуждения фундаментальных правовых проблем цивилизационного развития и критического отношения к социальной действительности. Поэтому реклама и PR‑кампании легко навязывают нам не только товары и услуги, но и определенный образ жизни. Стало модным быть юристом, финансистом или менеджером. Проблема заключается даже не в том, что все граждане не могут быть заняты престижной и модной трудовой деятельностью. По настоящему тревожным является то, что наше мышление перестает быть рациональным и работает в неправильном направлении, вследствие чего происходит углубление отчуждения человека как от своего духовного потенциала, так и от своих естественных прав и свобод. Отечественное образование стало в значительной мере удовлетворять не естественные и рациональные желания, а искусственно создаваемые с помощью различных манипуляций надобности, которые культивируются обществом потребления, но являются чуждыми духовным интересам самого субъекта. В правосознании современного человека Альтер‑Эго, создаваемое мифотворчеством чуждых ему социальных сил, начинает занимать доминирующее положение, а Я – истинное ценностно‑смысловое ядро личности – все более переходит на подчиненные позиции и становится чем‑то второстепенным.

Финансовые вложения в юридическое образование приносят весомую прибыль. Как известно, спрос порождает предложение. Из‑за современного гипертрофированного спроса на юридическое образование появилось множество предложений коммерческих учебных заведений, главной целью которых является вовсе не правовое воспитание и обучение, а максимальная прибыль. Основным способом получения сверхприбыли здесь выступает чрезмерная минимизация сил и средств, направляемых на образовательный процесс. Отечественное юридическое образование трансформировалось в услугу, которую можно купить. Ее стоимость находится в прямой зависимости от престижности и модности вуза, и лишь в косвенной – от качества подготовки специалистов. Негосударственные учебные заведения проводят весьма гибкую ценовую политику и представляют серьезную конкуренцию для государственных образовательных учреждений. Эта конкуренция значительно обострилась из‑за демографического кризиса. Некоторые коммерческие образовательные учреждения стали настолько дешево предоставлять свои услуги, что их уже можно обвинить в демпинге. Но предоставление качественной образовательной услуги с низкой себестоимостью не может быть в силу ряда объективных социально‑экономических причин. Дешевое юридическое образование – это, по своей сути, лишь имитация воспитательной и учебной деятельности, прикрывающей собой предоставление некачественной образовательной услуги или даже фактическое отсутствие таковой. К сожалению, значительную часть студентов вполне устраивает такое положение, поскольку им нужны не столько глубокие теоретические и практические познания, сколько диплом, являющийся символом повышения социального статуса и дающий более широкие возможности для трудоустройства.

Образовательная деятельность по подготовке квалифицированных юристов стала зиждиться на принципе гипертрофированной минимизации затрат как во многих государственных, так и в большинстве негосударственных учебных заведениях. Без соответствующих юридических познаний выпускник вуза становится обладателем диплома, который по своей сути является фикцией, требуемой с точки зрения бюрократической формальности и подтверждающей несуществующую квалификацию. Значительному количеству российских граждан нужен в первую очередь не широкий круг научных знаний, который можно получить в университете, а документ об успешном окончании высшего учебного заведения, который позволяет им подняться немного выше по социальной лестнице. Такое отношение к юридическому образованию вызвано неофеодальными укладами жизнедеятельности российского общества, при которых некие символические требования бюрократии ставятся выше объективных вызовов общественно‑исторического прогресса. По мнению В.С. Нерсесянца, нынешнее положение дел в стране является неизбежным следствием избрания прокапиталистического курса реформ, «в действительности ведущего к весьма неразвитым до‑буржуазным, по сути дела неофеодальным общественным формам, нормам и отношениям»[270].

Юридическое образование является одним из основных факторов формирования как правового сознания, так и мировоззрения современного человека. Действенное использование юридического образования в контексте правовой социализации возможно только при условии наличия отвечающих требованиям времени инновационной образовательной программы и хронологических учебных планов, научно обоснованной методологии и конкретных дидактических методов, продуманной стратегии и обоснованной тактики обучения, квалифицированных научно‑педагогических кадров и профессиональных менеджеров, а также развитой инфраструктуры и современных информационно‑компьютерных систем. Организация юридического образования и система его управления должны способствовать обеспечению доступа к нему всех российских граждан, которые желают и способны его получить. Необходимо обеспечить им справедливые стартовые условия, для создания которых нужны системные социальные программы по защите и поддержке талантливой российской молодежи.

Развитие юридического образования должно быть подчинено главной цели общественного прогресса – всестороннего и полноценного развития личности. Полученные знания и умения послужат для человека базовыми факторами правовой социализации. Познающий субъект развивает в себе способности к объективной критике и самокритике, самоанализу и рефлексии, очищению от социально‑мифологических заблуждений и самокорректировке своей общественной деятельности. Обеспечение эффективности юридического образования, как средства социализации, невозможно без обращения к современным достижениям психологии, педагогики, социологии, философии и других социально‑гуманитарных наук.

Юридическое образование является необходимой составляющей духовной жизни современного общества и находится в генетической взаимозависимости от уровня правовой культуры социума. Оно способствует овладению гражданами правовых терминов в отличие от обыденных понятий, образующихся спонтанно. Тем самым юридическое образование помогает осознанию и рационализации человеком нравственных требований естественного права, благодаря которым происходит синтез непосредственного социально‑правового бытия личности с паттернами правовой культуры общества. В глобализирующемся мире оно должно помогать воссоздавать социальную ткань, связывающую людей в сообщество, которое подвергается разрушительному воздействию набирающих силу процессов деградации личностного и человеческого в сфере общественной жизни.

Главным условием правовой социализации должен стать сам человек при усилении его духовно‑нравственного потенциала. В современном обществе ключевым фактором в этом процессе является понимание того, насколько существенные свойства субъекта социальной деятельности соответствуют истинно человечным качествам, а его поведение – нравственным установкам естественного права. Мотивированность поведения человека является движущей силой любого социального процесса, она проявляется в интересах и склонностях его субъектов, чье становление проходит в определенном социальном пространстве, где формируются общественные ориентиры и ценности, осуществляется связь поколений и генерируются новые результаты научной деятельности, закладываются национальные ценности и навыки самоуправления. Важнейшей составляющей социального бытия является образовательное пространство, оказывающее самое непосредственное воздействие на процессы правовой социализации человека.

Образовательное пространство, в котором протекают процессы правовой социализации, стало необходимой компонентой современного мирового информационного пространства, формирующегося на базе новейших компьютерных технологий, и оказывающего значительное воздействие на индивидуальное и общественное правосознание. Процессы развития различных форм социального сознания имеют многовекторную направленность. К альтернативным ориентирам следует отнести гуманизм и авторитаризм. Несмотря на то что сильно возросла роль интеллекта, который все более превращается в главный ресурс правовой социализации, принципиально важной остается ценностная компонента правосознания.

Образовательные учреждения должны стать инструментами изменения институтов государственной власти Российской Федерации, которые остро нуждаются во вводимых легитимным путем масштабных преобразованиях, необходимых для ответа на серьезные исторические вызовы нашему социуму. В российских вузах пока еще сохраняется мощный интеллектуальный потенциал, способный создавать инновационные технологии и осуществлять научные прорывы. Юридическое образование призвано принять активное участие в формировании социокультурного пространства, необходимого для подготовки менеджеров и чиновников нового типа. Сегодня появляется все больше признаков того, что юридические факультеты и университеты становятся центрами правовой жизни страны. Если российская политическая элита действительно заинтересована в построении правового демократического государства, то она должна помочь укрепиться им в этом качестве. В свою очередь юридическое образование сможет оказывать более сильное позитивное влияние на трансформационные процессы, идущие в российском государстве.

Образовательное пространство как поле социальной деятельности способствует формированию институтов гражданского общества и строительству демократического правового государства. Это пространство является основной «территорией» правовой социализации российских граждан, поскольку именно на ней происходит повышение уровня гражданского сознания, структурообразующей компонентой которой является система социально‑правовых ценностей и приоритетов.

Таким образом, российские граждане будут принимать нормы действующего права не как нечто чуждое и авторитарно навязываемое им извне, а как естественные установки социального поведения только в тех случаях, когда они будут иметь веское этическое обоснование. Позитивное право должно помогать человеку преодолевать препятствия на пути к высшим целям, определяемыми первыми законами человеческого бытия. Только когда человек осознает, что юридические нормы являются исторически оправданным воплощением нравственных требований естественного права, только тогда он будет непреложно им следовать. Юридическое образование является важнейшим фактором и необходимой частью механизма правовой социализации, которая оказывает значительное воздействие на развитие общего процесса социализации российских граждан. Оно объективно нацелено на принятии инициативного участия в гуманизации российского социокультурного пространства, необходимого для повышения уровня правосознания, развития гражданского общества и строительства правового демократического государства.

 

 

Заключение

 

В процессе эволюции теория правовой социализации человека прошла ряд этапов, качественно отличающихся друг от друга. При своем возникновении она попала в методологическую зависимость от политических наук, в тени которых она оставалась достаточно долгое время. Лишь в семидесятые годы прошлого века она становится вполне самостоятельным направлением научного исследования. Основным идейным истоком ее развития выступает диалектическое единство двух методологических подходов: теории социального обучения и концепции когнитивного развития. Данные подходы вполне укладываются в контекст метафизического вопроса о соотношении бытия и сознания. Исследования проблем правовой социализации отличаются стремлением к прагматической конкретизации их решений для последующего использования полученных результатов в общественной практике.

При нормальных психосоциальных условиях человек успешно решает ряд фундаментальных проблем своей эволюции как субъекта правовых отношений. В процессе прохождения первичной социализации у него, как у самостоятельной и ответственной личности, должна появиться базовая установка на приверженность правопорядку, подкрепленная соответствующими ценностями правовой культуры общества. Результатом ранней правовой социализации должна стать сформировавшаяся личность, осознавшая важность выполнения ею общественно полезного комплекса правовых ролей. При прохождении вторичной социализации у индивида должны сформироваться такие базисные качества как уважение к правам и свободам Другого, генеративность (стремление передать систему правовых ценностей молодому поколению) и тяга к осмысленному правопорядку. Успешность развития процессов социализации генетически зависит от общественного статуса личности и той правовой роли, которую она выполняет в социуме. Поэтому ее особенностью является значительная вариативность, вызванная исторически сложившимися социокультурными условиями.

В современном обществе основными агентами правовой социализации выступают, во‑первых, семья, в которой обычно мать формирует отношение ребенка к внешнему миру, а отец олицетворяет для него порядок и закон; во‑вторых, школа, являющаяся важным общественным институтом, выполняющим социальный заказ государства по правовому воспитанию и обучению детей и молодежи; в‑третьих, сверстники, активно участвующие в формировании поколенческих правовых ценностей; в‑четвертых, СМИ, выполняющие как позитивную просветительскую функцию, так и негативную – из‑за стремления к получению прибыли массово тиражирующие сцены насилия, беззакония и страха; в‑пятых, общественные организации, оказывающие значительное влияние на формирование ценностно‑смысловой компоненты правой культуры социума. Необходимо отметить, что кроме перечисленных агентов социализации их еще достаточно много. Каждая общественная группа, обладающая своим оригинальным стилем социального мышления и правовым контекстом, оказывает влияние на развитие своих членов как субъектов правовых отношений.

Механизмы правовой социализации воздействуют прежде всего на правосознание человека, которое может выступать в двух своих ипостасях (нормальном и измененном состоянии). Нормальное правосознание является следствием нормального протекания процессов правовой социализации человека, когда его права не нарушаются, и он может реализовать свой внутренний потенциал и отстаивать свои экзистенциальные интересы при существующих общественных отношениях. Объективным критерием «нормальности» правосознания выступает адекватность его действий относительно конкретной правовой ситуации, т. е. насколько эффективно им была решена возникшая перед ним правовая проблема. При десоциализации правосознание индивида становится спутанным и трансформируется в негативное измененное состояние, при котором разрушается система моральных и правовых ценностей, общественное поведение становится асоциальным и маргинальным.

Архетипы правосознания являются важными психогенными и социокультурными детерминантами правовой социализации человека, поскольку играют большую роль в качестве психосоциальных компонентов ее механизмов. Следует помнить, что правовое мышление и поведение не выходят обычно за границы архетипической матрицы сознания личности.

Одной из сложных задач, стоящей перед современным социумом, является формирование инновационного и креативного правосознания человека, который в процессе ее прохождения получил бы личностные качества, необходимые для правового творчества. Как субъект права, человек является деятельным существом. Ведь в противном случае он становится лишь его объектом, потерявшим свое «Я». Успешная деятельность нуждается в творческом подходе и соответствующих психических механизмах, важной составляющей которых является правовое надсознастельное, сублимирующее психическую энергию и позволяющее мгновенно «перебрасывать» качественно новую информацию из бессознательного на сознательный уровень. Этот процесс воспринимается человеком как озарение, благодаря которому он может своевременно и адекватно реагировать на быстрые изменения общественно‑правовой ситуации.

В ходе правовой социализации формируется ценностно‑мотивационная сфера правосознания личности, основу которой составляют ее представления о должном и значимом в правовой жизни. Данная сфера оказывает воздействие на когнитивные формы правового мышления, используемых субъектом при выборе ориентиров для своего правового поведения. Взаимодействие мотивационных и когнитивных форм имеют как линейный, так и нелинейный характер. При нелинейном характере связей между ними человек далеко не всегда в состоянии рационально объяснить свои действия и поступки. Поэтому достаточно часто преступники не могут внятно объяснить мотивы и причины своих противоправных действий. Только после правовой ресоциализации, результатом которой стало возвращение нормального правосознания, человек сможет объяснить смысл и мотивацию своих поступков.

Только лишь в небольшом количестве развитых стран (например, таких как Голландия, Швеция и Финляндия) увенчались успехом попытки создания механизмов гуманистической правовой ресоциализации. В российском государстве традиционно доминирует стратегия репрессивной правовой ресоциализации, которая по своей сути и не является ресоциализацией, поскольку лишь способствует изоляции индивидов и потери ими социально значимых качеств. Только переход системы правовой ресоциализации на гуманистическую основу позволит повторно сформировать нормальное правосознание человека и психосоциальную матрицу его правомерного поведения.

Следует выделить ряд фундаментальных противоречий развития российского общества, оказывающих непосредственное воздействие на процесс правовой социализации его членов. Прежде всего к ним относятся противоречия между:

– объективной необходимостью модернизации правовой системы общества и стагнацией правовых форм его жизнедеятельности;

– декларируемым политическими лидерами строительством правового социального государства и правовой незащищенностью граждан в реальной жизни;

– высшими и низшими социально‑экономическими группами населения, которые все более поляризуются (возникла ситуация, когда высшему классу не выгодно подчиняться Закону, который мешает его обогащению; а низшему классу, чтобы выжить в трудной социально‑экономической ситуации, приходиться «преступать» через него);

– социально детерминируемыми потребностями граждан в общественном успехе, связанным не только с удовлетворением ими своих первичных нужд, и теми реальными экономическими условиями, которые государство и общество для этого предоставляет им;

– либеральными установками в общественном сознании (уважение частной собственности, агональных ценностей, прав и свобод) и этатисткими идеями, абсолютизирующими роль государства в экономике, политике и праве;

– необходимостью реформирования общественной системы и процессами ее консервирования, которые ограничивают доступ к власти активной части граждан, обладающей государственным сознанием и развитым правовым мышлением;

– различными этническими социально‑экономическими группами, конфликты между которыми стали базой межнациональных противоречий в российском обществе.

Важной составляющей механизма правовой социализации российских граждан является перманентно развивающийся институт правового воспитания и обучения, который формирует ценностно‑смысловую систему правосознания человека. В данный механизм еще входят в качестве основных компонентов эталоны‑ориентиры правового поведения, создаваемые ведущими агентами социализации, а также иерархическая полисистема общественно‑правовых статусов членов социума и соответствующий им набор ролей.

Значительным фактором правовой социализации является ментальная компонента правового сознания, которая оказывает регулирующее воздействие на правовое поведение личности, вполне сравнимое с влиянием системы государственных нормативно‑правовых актов. Она составляет психосоциальный фундамент социокультурных и правовых паттерн правосознания человека, определяя его интенции и матрицу правового мышления. К одной из основных особенностей правового менталитета российских граждан следует отнести стремление к правде, за которую и «живота можно не пожалеть», ведь в ней и есть настоящая сила.

На протяжении последних двух десятилетий правовая социализация российской молодежи носит стихийный характер. Наше общество еще не создало эффективные механизмы управляемой социализации. Молодые люди вынуждены приспосабливаться к правовым институтам и той общественной ситуации, которая имеет ряд фундаментальных противоречий. Их наличие приводит к спутанности правосознания у большей части нашей молодежи. Для нормального протекания процессов правовой социализации необходимо, чтобы диалектический гуманизм стал основным ее принципом, исходя из которого будет утверждаться ценность человека как личности, обладающей естественным правом на свободу и счастье.

Исследования отечественных и зарубежных ученых свидетельствуют об исключительной важности правовой социализации человека для современного общества. Вместе с тем, остаются еще не раскрытыми многие аспекты этой проблемы. Исследователям следовало бы обратить особое внимание на соотношение глобального и национального в процессах правовой социализации человека с точки зрения общественно‑правового прогресса, дать объективную оценку процессам унификации ценностей и норм правовой жизни, предложить модель правовой социализации, которая позволила бы формировать нормальное правосознание человека.

 

Список использованной литературы

 

1. Адлер, А. Наука жить / А. Адлер. – Киев: Port‑Royal, 1997. – 288 с.

2. Айзенберг, А.М. О развитии норм социалистического общежития в единые правила коммунистического общежития / А.М. Айзенберг // Советское государство и право. – № 12. – 1961. – С. 21–35.

3. Алексеев, С. С. Восхождение к праву. Поиски и решения / С. С. Алексеев. – М.: Статут, 2001. – 243 с.

4. Андреев, А.Л. Ценностные и мировоззренческие аспекты социального неравенства / Андреев А.Л. // Социологические исследования. – 2007. – № 9. – С. 38–44.

5. Арутюнян, М. Образ и опыт права. Правовая социализация в изменяющейся России / М. Арутюнян, О. Здравомыслова, Ш. Курильски‑Ожвэн. – М.: Весь Мир, 2008. – 207 с.

6. Баранов, В.А. Ресоциализация осужденных к лишению свободы и освобожденных от этого наказания: теоретико‑методологические и правовые основы / В.А. Баранов. Автореф. дис…. док. юрид. наук: 22.00.04. – Ростов‑на‑Дону, 2008. – 53 с.

7. Баранов, Ю.В. Правовая социализация: традиции и новации / Ю.В. Баранов. – Казань: Познание, 2007. – 155 с.

8. Баринов, В. Надзиратель выбивал показания зэков, чтобы избежать отставки / В. Баринов, Г. Петелин // Известия. – 2012. – 18 июля. – С. 7.

9. Бергер, П., Лукман, Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман. – М.: Медиум, 1995. – 323 с.

10. Бердяев, Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма / Н. А. Бердяев. – М.: Наука, 1990. – 224 с.

11. Бердяев, Н. А. Философия свободного духа / Н. А. Бердяев. – М.: Республика, 1994. – 480 с.

12. Березутский, Ю.В. Права и свободы в коллективном сознании молодежи/ Ю.В. Березутский //Власть и управление на Востоке России. – 2010. – № 2 (51). – С. 126–130.

13. Бехтерев, В.М. Психика и жизнь. Избранные труды по психологии личности. – СПб.: Изд‑во «Алетейя», 1999. – Т. 1. – 250 с.

14. Бим‑Бад Б.М. Образование в контексте социализации / Б.М. Бим‑Бад, А.В. Петровский // Педагогика. – 1996. – № 1. – С. 3–8.

15. Биркхойзер‑Оэри О. Мать. Архетипический образ в волшебной сказке / О. Биркхойзер‑Оэри. – М., 2006. – 256 с.

16. Брайант, Д. Основы воздействия СМИ / Д. Брайант, С. Томпсон. – М.: Издательский дом «Вильяме», 2004. – 432 с.

17. Васильева, Я.С. Социальные и психологические факторы ресоциализации условно осужденных / Я.С. Васильева //Прикладная юридическая психология. – 2011. – № 1. – С. 91–98.

18. Ведерникова, О.Н. Теория и практика борьбы с преступностью в Великобритании / О.Н. Ведерникова. – М.: Рос. криминолог. ассоц., 2001. – 344 с.

19. Вопленко, Н.Н. Злоупотребление правом как родовое понятие юридической науки / Н.Н. Вопленко // Вестник Волгоградского государственного университета. – Серия 5: Юриспруденция. – 2011. – Т. 1. – № 5‑14. – С. 7–15.

20. Вопленко, Н.Н. Механизм формирования представлений о юридической справедливости / Н.Н. Вопленко // Вестник Волгоградского государственного университета. – Серия 5: Юриспруденция. – 2012. – № 2. – С. 7–17.

21. Вопленко, Н.Н. Понятие и виды юридической справедливости / Н.Н. Вопленко // Вестник Волгоградского государственного университета. – Серия 5: Юриспруденция. – 2011. – № 2. – С. 7–17.

22. Вопленко, Н. Н. Правосознание и правовая культура / Н. Н. Вопленко. – Волгоград: Изд‑во ВолГУ, 2000. – 52 с.

23. Вопленко, Н.Н. Правовая жизнь в современной России: теоретико‑методологический аспект/Н.Н. Вопленко, В.А. Рудковский // Известия высших учебных заведений. Правоведение. – 2007. – № 2. – С. 247–253.

24. Вопленко, Н.Н. Свобода и справедливость: закономерности их взаимодействия / Н.Н. Вопленко // Вестник Волгоградского государственного университета. – Серия 5: Юриспруденция. – 2012. ‑№ 1,‑С. 7‑12.

25. Гегель, Г. Философия права / Г. Гегель. – М.: Мысль, 1990. –524 с.

26. Герцен, А.И. Былое и Думы / А.И. Герцен // Сочинения: в 4 т. – М.: Правда, 1988. – Т. 1. – 387 с.

27. Гольбах, П.А. Система природы / П.А. Гольбах. // Избр. произведения в 2 т. М.: Мысль. 1963. – Т. 1. – С. 237

28. Горичева, Т. Ужас реального / Т. Горячева, Н. Иванов, Д. Орлов, Д. Секацкий. – СПб.: Алетейя, 2003. – 288 с.

29. Гусейнов, Н. Н. Лев Николаевич Толстой / Н. Н. Гусейнов. – М.: Акад. наук СССР, 1954. – 720 с.

30. Дейкман, А. Дж. Деавтоматизация и мистический опыт / А. Дж. Дейкман // Измененные состояния сознания / Пер. с англ. Е. Филиной, Г. Закарян. – М.: Изд‑во Эксмо, 2003. – 288 с.

31. Джеймс, У. Многообразие религиозного опыта / У. Д жеймс. – М.: Наука, 1993.‑432 с.

32. Жевакин, С.И. Правовая социализация личности в контексте проблем преобразования российского общества / С.Н. Жевакин. – Воронеж: Воронеж, высш. шк. МВД России, 1995. – 95 с.

33. Иванов, А. В. Мир сознания / А. В. Иванов. – Барнаул: АГСА, 2000. – 240 с.

34. Ильин, И.А. О сущности правосознания / И.А. Ильин // Общее учение о праве и государстве. Собр. соч.: – М.: Русская книга, 1994. – Т. 4. – С. 149–420.

35. Ильин, И.А. Философия права. Нравственная философия / Ильин И.А. // Сочинения: в 2 т. – М.: Медиум, 1993. – Т. 1. – 503 с.

36. Иншаков, С.М. Зарубежная криминология / С.М. Иншаков. – М.: Изд. группа ИНФРА. М‑НОРМА, 1997. – 374 с.

37. Казурова, О.Ю. Правовая социализация студенческой молодежи: прикладные исследования / О.Ю. Казурова, С.А. Панкратов, О.Е. Борзилова //Вестник Волгоградского государственного медицинского университета. 2006. – № S2. – С. 20–24.

38. Каландаришвили, З.Н. Влияние правовой социализации на процесс конструирования правовой культуры личности в современном российском обществе / З.Н. Каландаришвили // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. – 2010. – № 137. – С. 116–123.

39. Карамзин, Н.М. Записки о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях / Н.М. Карамзин. – М.: Наука, 1991. – 125 с.

40. Колеман, Дж. Комитет 300 / Дж. Колеман. – М.: Витязь, 2006.‑250 с.

41. Кони, А. Ф. Письма 1868–1927. В 8 т. / А. Ф. Кони. – М.: «Юридическая литература», 1969. – Т. 8. – 528 с.

42. Кони, А. Ф. Судебные речи. 1868–1888 / А. Ф. Кони. 4‑е издание. – C.‑П.: тип. А.С. Суворина, 1905. – 451 с.

43. Константиновский, Д.Л. Образование – для кого и зачем? / Д.Л. Константиновский //Вестник Института социологии. – 2010. – № 1. – С. 411–419.

44. Кудрявцев, В.Н. Преступность и нравы переходного общества /B. Н. Кудрявцев. – М.: Гардарики, 2002. – 238 с.

45. Курильски‑Ожвэн, Ш. Правовое государство и гражданин: сравнительный анализ индивидуальных представлений во Франции, России и Венгрии / Ш. Курильски‑Ожвэн // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. – М.: Изд‑во Центра Конституц. исслед. МОНФ, 1997. – № 3 (20); 4 (21). – C. 43–49.

46. Лукашева, Е.А. Права человека: конфликт культур / Е.А. Лукашева // Российское правосудие. Научно‑практический журнал. – М.: ООО «ИПП «Куна», 2006, № 6. – С. 15–24.

47. Лукашева, Е.А. Правосознание, правовое воспитание и правовая культура / Е.А. Лукашева // Советское государство и право. – 1976.‑№ 1.С. 129–137.

48. Лысков, А.П. Человек: путь к цивилизации / А.П. Лысков. – М.: «Еуманитарий», 1997. – 120 с.

49. Людвиг, А. М. Измененные состояния сознания /ЛюдвигАМ. // Измененные состояния сознания / Пер. с англ. Е. Филиной, Е Закарян. – М.: Изд‑во Эксмо, 2003. – 288 с.

50. Малько, А.В. Правовая политика в современной России: проблемы доктринального понимания и формирования / А.В. Малько, В.В. Трофимов // Государство и право. – 2013. – № 2. – С. 5–13.

51. Малько, А.В. Теория правовой политики / А.В. Малько. – М.: Издательство «Юрлитинформ», 2012. – 325 с.

52. Мамардашвили, М. К. Как я понимаю философию / М. Мамардашвили. – М.: Прогресс, 1992. 415 с.

53. Мамардашвили, М. К. Сознание как философская проблема / Мамардашвили М. К.//Вопросы философии. 1990.№ 10, – С. 3–18.

54. Манфред, А. 3. Наполеон Бонапарт / А.З. Манфред. 3‑е изд. – М.: Мысль, 1980. – 775 с.

55. МаслоуА. Мотивация и личность //Теория человеческой мотивации / А. Маслоу. – СПб.: Евразия, 1999. – С. 77–105.

56. Матузов, Н.И. Актуальные проблемы Российской правовой политики / Н. И. Матузов // Государство и право. 2001. № 10. – С. 5–12.

57. Матузов, Н.И. Актуальные проблемы теории права / Н.И. Матузов. – Саратов: Изд‑во Сарат. гос. академии права, 2004. – С. 512.

58. Матузов, Н.И. Возможность и действительность в правовой сфере / Н.И. Матузов // Вопросы теории государства и права: новые идеи и подходы: межвуз. сб. науч. тр. / под ред. М. И. Байтина. – Саратов: Изд‑во Сарат. гос. акад. права, 2000. – Вып. 2. – С. 3–16.

59. Матузов, Н.И. Правовой нигилизм и правовой идеализм как две стороны «одной медали» / Н.И. Матузов. // – Правоведение, 1994.‑№ 2.‑С. 3‑16.

60. Матузов, Н.И. Правовой нигилизм и правовой идеализм как явления российского политического менталитета / Н.И. Матузов// Право и жизнь. 2002. – № 47. – С. 5–38.

61. Матузов, Н.И. Правовой нигилизм как образ жизни / Н.И. Матузов //Право и политика. – 2012. – № 12. – С. 2080–2089.

62. Матузов, Н.И. Правовой идеализм как «родимое пятно» российского общественного сознания / Н.И. Матузов // Юридическая наука и правоохранительная практика. – 2009. – № 2 (8). – С. 4–13.

63. Мертон, Р. К. Социальная структура и аномия / Р.К. Мертон // Социология преступности (Современные буржуазные теории). М.: Прогресс, 1966. С. 299–313.

64. Михайлов, А.П. Альтернативные стратегии ресоциализации несовершеннолетних правонарушителей: социокультурный анализ / А.П. Михайлов. – Ростов н/Д: Изд‑во РГУ, 2006. – 160 с.

65. Моисеев, Н.И. Судьба цивилизации. Путь разума / Н.И. Моисеев. – М.: Изд‑во МНЭПУ, 1998. – 228 с.

66. Морено, Я. Л. Социометрия: Экспериментальный метод и наука об обществе. / Я.Л. Морено. – М.: Академический Проект, 2001. – 384 с.

67. Мудрик, А.В. Социализация человека / А.В. Мудрик. – М.: Издательский центр «Академия», 2006. – 304 с.

68. Надеждин, Н.И. Литературная критика. Эстетика /Н.И. Надеждин. – М.: Художественная литература, 1972. – 574 с.

69. Напсо, М.Б. Правовые основы защиты этнонациональных интересов в условиях глобализации / М.Б. Напсо / Автореф. дис…. док. юрид. наук: 12.00.01. – Краснодар, 2010. – 68 с.

70. Наш трудный путь к праву: Материалы философско‑правовых чтений памяти академика В. С. Нерсесянца / Институт государства и права Российской академии наук. – М.: Норма, 2006. – 416 с.

71. Овчинников, А.И. Юридические архетипы в правовой политике России / А.И. Овчинников, А.Ю. Мамычев, А.В. Ма‑настырский, М.Е. Тюрин. – Ростов н/Д: Изд‑во ЮФУ, 2009. – 320 с.

72. Павлов, А.С. Правовое воспитание / А.С. Павлов. – М.: Сов. Россия, 1972. – 272 с.

73. Петражицкий, Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности/ Л.И. Петражицкий. – Т. 1. – СПб.: тип. «Екатерингородск. печ. дело», 1909–1910. – 768 с.

74. Пиаже, Ж. Еенетическая эпистемология /Ж. Пиаже. – СПб.: Питер, 2004. – 160 с.

75. Плевако, Ф. Н. Речи. В 2 т. / Ф. Н. Плевако. – М.: Издание М.А. Плевако, 1912. – Т. 1. – 401 с.

76. Поздняков, В.М. Ресоциализация несовершеннолетних осужденных на основе системы общественных воздействий: история и современность /В.М. Поздняков // Вестник института: преступление, наказание, исправление. – 2011. – № 16. – С. 41–51.

77. Попов, М.Ю. Правовая социализация личности как ресурс социального порядка в российском обществе / М.Ю. Попов. – Диссертация… доктора социологических наук: 22.00.04. – Ростов‑на‑Дону, 2006. – 433 с.

78. Пэнто, Л. Личный опыт и научное требование объективности / Л. Пэнто // Начала практической социологии / Р. Ленуар, Д. Мерлье, Л. Пэнто, П. Шампань. – М., СПб.: Институт экспериментальной социологии, Алетейя, 2001. – Елава I. – С. 5– 35.

79. Редкин, П.Е Какое общее образование требуется современностью от русского правоведца? / П.Е Редкин // Речь, произнес, в торжеств, собр. Моек, ун‑та, д‑ром прав., орд. проф. юрид. энциклопедии и гос. права, Петром Редкиным 15‑го июня 1846. – М.: Унив. тип., 1846. – 106 с.

80. Редкин, П.Г. Обозрение юридической литературы по римскому праву / П.Г. Редкин // Юридические записки. – Спб., 1859. – Т. 3. – С. 250–402.

81. Рудковский, В.А. Позитивизм и естественное право (философия права) в контексте современного правопонимания / В.А. Рудковский // Философия права. – 2008. – № 5. – С. 9–16.

82. Рудковский, В.А. Политика права: теоретические истоки и социальный смысл / В.А. Рудковский // Вестник Саратовской государственной юридической академии. – 2006. – № 4. – С. 38–46.

83. Рудковский, В.А. Правовое воспитание как общегосударственная задача / В.А. Рудковский // Вестник Волгоградской академии МВД России. – 2011. – № 16. – С. 36.

84. Рудковский, В.А. Теоретические и практические проблемы формирования правовоспитательной политики в современной России / В.А. Рудковский //Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 5: Юриспруденция. – 2012. – № 2. – С. 41–47.

85. Самыгин, П.С. Правовая социализация учащейся молодежи в условиях социальной неопределенности российского общества / П.С. Самыгин. Автореферат дис… доктора социологических наук: 22.00.04. – Ростов‑на‑Дону, 2008. – 53 с.

86. Сауляк, О.П. Правовая культура как фактор обеспечения правопорядка / О.П. Сауляк// Право и образование. – 2009. – № 10. – С. 48–59.

87. Свертков, И.А. Радикализация молодежи начала XXI века как фактор модернизации молодежной политики Российской Федерации / И.А. Свертков //Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2009. № 2. С. 169–171.

88. Семитко, А.П. Развитие правовой культуры как правовой прогресс / А.П. Семитко. Дис…д‑ра юрид. наук. – Екатеринбург, 1996.– 284 с.

89. Сергеев, В.В. Правовая социализация подростков в условиях обострения криминогенной ситуации в современном российском обществе / В.В. Сергеев. Дис… кан. соц. наук: 22.00.04. – Ставрополь, 1997. – 189 с.

90. Смелзер, Н. Социология / Н. Смелзер. – М.: Феникс, 1998.– 688 с.

91. Спиноза, Б. Краткий трактат о Боге человеке и его счастье / Б. Спиноза // Избранные произведения: в 2 т. – М.: Политическая литература, 1957. – Т. 1. – С. 3–116.

92. Столяренко, Е.В. Внесистемная молодежная оппозиция: тенденции радикализма / Е.В. Столяренко //Теория и практика общественного развития. – 2012. – № 2. С. 73–76.

93. Суровицкая, А.В. Социальная организация досуга молодежи: регионально‑муниципальный аспект / А.В. Суровицкая // Дис. кан. соц. н. – Саранск, 2010. – 179 с.

94. Сухов, АН. Социальные детерминанты ресоциализации осужденных / АН. Сухов // Прикладная юридическая психология. – 2012.‑№ 1.‑С. 115–118.

95. Тарт, Ч. Сон‑«кайф»: новое состояние сознания // Измененные состояния сознания / Пер. с англ. Е. Филиной, Е Закарян. – М.: Изд‑во Эксмо, 2003. – 288 с.

96. Толстой, Л.Н. Письмо студенту о праве/Л.Н. Толстой //ПСС. – М.: ГИХЛ, 1956. – Т. 38. – С. 45–65.

97. Томазова, О.Е. Правовая социализация молодежи в современном российском обществе / О.Е. Томазова. – Автореферат дис…. кандидата юридических наук: 12.00.01. – Ростов‑на‑Дону, 2003. – 22 с.

98. Тонконогов, А. В. Образовательные и научные учреждения в системе духовной безопасности российского общества / А.В. Тонконогов // Право и образование. – 2010. – № 1. – С. 50–55.

99. Трубецкой, Е. Н. Энциклопедия права / Е.Н. Трубецкой. – М.: т‑во скоропеч. А.А. Левенсон, 1908. – 224 с.

100. Тюрин, М.Г. Архетипы национальной правовой культуры / М.Г. Тюрин//Дис…. кан. юрид. наук: 12.00.01. – Ростовн/Д, 2008. – 193 с.

101. Усимова, И.П. Правовая социализация личности/И.П. Усимова. – Автореферат дис…. кандидата юридических наук: 12.00.01. – Москва, 2007. – 26 с.

102. Фарбер, И.Е. Правосознание как форма общественного сознания / И.Е. Фарбер. – Москва: Юрид. лит‑ра., 1963. – 204 с.

103. Федосеев, А.П. Проблемы ресоциализации в современном обществе: социокультурный анализ / А.П. Федосеев // Вестник Адыгейского государственного университета. – Серия 1. – 2010. – № 1. – 58–63 с.

104. Фестингер, Л. Теория когнитивного диссонанса / Л. Фестингер. – СПб.: Ювента, 1999. – 318 с.

105. Фихте, И. Факты сознания. Назначение человека. Наукоучение / И. Фихте. – М.: ACT, 2000. – 784 с.

106. Франк, С.Л. Философия и жизнь: этюды и наброски по философии культуры / С. Л. Франкл. – СПб.: Д.Е. Жуковский, 1910.– 389 с.

107. Франкл, В. Человек в поисках смысла / В. Франкл. – М.: Прогресс, 1990. – 386 с.

108. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности / Э. Фромм. – М.: ACT, 2008. – 352 с.

109. Фромм, Э. Душа человека / Э. Фромм. – М.: Республика, 1992. – 430 с.

110. Фромм, Э. Искусство любить / Э. Фромм. – СПб.: Азбука‑классика, 2004. – 288 с.

111. Чупрунов, В.И. Социализация молодежи в посткоммунистической России / В.И. Чупрунов, Ю.А. Зубок // Социально‑политический журнал. – 1996. – № 6. – С. 150–157.

112. Шапиева, О.Г. Нравственно‑правовая социализация личности / О.Г. Шапиева. Диссертация… доктора юридических наук: 12.00.01. – Санкт‑Петербург, 1997. – 376 с.

113. Швейцер, А. Благоговение перед жизнью / А. Швейцер. – М.: Прогресс, 1992. – 572 с.

114. Шемякина, В.В. Исторический аспект возникновения, становления и развития криминальной субкультуры / В.В. Шемякина // Вестник Челябинского государственного университета. – 2009. – № 7 (145). – Право. – Вып. 18. – С. 100–103.

115. Эриксон, Э. Г. Детство и общество / Э.Г. Эриксон. – СПб.: ООО «Речь», 2002. – 416 с.

116. Юнг, К. Г. Проблемы души нашего времени / К. Г. Юнг. – М.: Изд. группа «Прогресс», «Универе», 1994. – 336 с.

117. Юнг, К.Г. Божественный ребенок / К. Г. Юнг. – М.: Олимп: АСТ‑ЛТД, 1997. – 400 с.

118. Юнг, К.Г. Воспоминания, сновидения, размышления / К. Г. Юнг. – Мн.: Харвест, 2003. – 496 с.

119. Юнг, К.Г. Психология переноса / К. Г. Юнг. – Киев: Баклер; – М.: Рефл‑бук, 1997. – 304 с.

120. Якоби, М. Стыд и истоки самоуважения / К.Г. Юнг. – М.: Институт аналитической психологии, 2001. – 252 с.

121. Ярошевский, М. Г. Историческая психология науки /

M. Г. Ярошевский. – СПб.: Изд‑во Международного фонда истории науки, 1995. – 352 с.

122. Berkowitz, L. Aggression: Its causes, consequences, and control / L. Berkowitz. – N.Y.: McGraw‑Hill, 1993. – 485 p.

123. Berman, H.J. Law as an Instrument of Mental Health in the United States and in Soviet Russia / H.J. Berman // Univ. Of Pennsylvania Law Review. – Jan. – 1961. – 361–377.

124. Berman, H.J. The Educational Role of Soviet Court / H.J. Berman // The International and Comparative Law Quarterly. – Jan. – 1972. – 81–94;

125. Burgess, R. A Differential Association‑Reinforcement Theory of Criminal Behavior / R. Burgess, R. Akers // Social Problems. – Yol. 14. – №. 2 (Autumn, 1966). – P. 128–147.

126. Cantor, J. Children's fright reactions to television news / J. Cantor, A.I. Nathanson // Journal of Communication. – 1996. – № 46 (4). – P. 139–152.

127. Cohn, E.S. Cognitive developmental versus social learning approaches to studying legal socialization / E.S. Cohn, S.O. White // Basic and Applied Social Psychology. – 1986. – № 7 (3). – P. 195–209.

128. Cohn, E.S. Legal Socialization: A Study of №rms and Rules / E.S. Cohn, S.O. White. – N.Y.: Springer‑Verlag, 1990. – 224 p.

129. Cohn, E.S., White S.O. Legal socialization effects on democratization / E.S. Cohn, S.O. White // International social science journal. – Volume 49. – Issue 152. – 1997. – P. 151–157.

130. Fuller, L. The Morality of Law / L. Fuller. – New Haven and London: Yale University Press, 1963. – 263 p.

131. Geertz, C. Local K№wledge: Fact and Law in Comparative Perspective / Local KMwledge: Further Essays in Interpretive Anthropology / C. Geertz. – N.Y.: Basic Books, 1983. – 168–234 p.

132. Grof, S. LSD Psychotherapy / S. Grof. – Pomona: Hunter House, 1980.– 352 p.

133. Heider, F. The psychology of interpersonal relations/F. Heider. – N. Y.: Wiley, 1958.– 322 p.

134. Kelman, H.C. Compliance, identification, and internalization: Three processes of attitude change / H.C. Kelman // Journal of Conflict Resolution. – 1958. – № 2(1). – P. 51–60.

135. Kohlberg, L. Stage and Sequence: The Cognitive‑Developmental Approach to Socialization / L. Kohlberg. – Chicago: Rand McNally, 1969. – P. 134.

136. Kourilsky, C. Le rapport des jeunes au Droit a TEst a TOuest / C. Kourilsky// Droit et Societe. ‑1991. – № 19. – P. 209–221.

137. Kourilsky, C. Socialisation juridique: la naissance d’un champ de recherche et d’un concept aux confine de la sociologie du droit et de la psychologie / C. Kourilsky //La socialisation de Tenfance a I'adolescence. – Paris: PUF, 1991. – 233–266 pp.

138. Kourilsky‑Aug even, C. Legal Socialisation: From Compliance to Familiarisation through Permeation / C. Kourilsky‑Aug even //European journal of legal studies. – Issue F – April. – 2007. http://www.ejls.eu/ current.php?id= 1

139. Kourilsky‑Aug even, Ch. Modele francais et modele russe de socialisation juridigue: la construction des attitudes a l’egard du Droit avant l’age adulte, Revue d’Etudes Comparatives Est‑Ouest / C. Kourilsky‑Augeven, O. Zdravomyslova, M. Arutjunjan. – Paris, 1994, n° 3 (septembre). P. 37–131.

140. Kusztal, J. System resocjalizacji mlodziezy niedostosowanej spoleczniewPolsceiwNiemczech/ J. Kusztal. – Krakow: WAM, 2008. – 312 s.

141. Levine, R.A. Eth№centrism: Theories of conflict, ethnic attitudes and group behavior / R.A. Levine, D.T. Campbell. – N.Y., London: John Wiley and Sons, 1972. – P. 310.

142. Malewska‑Peyre, H., Tap P. Les enjeux de la socialisation / H. Malewska‑Peyre, P. Tap //La socialisation de l’enfance a Fadolescence. – Paris: PUF, 1991. – P. 7–20.

143. Murphy, G. Human Potentialities / G. Murphy. – N.Y.: Basic Books, 1958. – 340 p.

144. Piaget, J. The Moral Judgment ofthe Child / J. Piaget. – London: Kegan Paul, Trench, Trubner and Co., 1932. – 430 p.

145. Rawls, J. A Theory of Justice / J. Rawls. – Cambridge, Massachusetts: Belknap Press of Harvard University Press, 1971. – 607 p.

146. Rieker, R Eth№zentrismus und Serialisation / Jugendgewalt Und Rechtsextremismus: Soziologische und psychologische Analysen in internationaler Perspektive / P. Rieker. – Miinchen: Juventa, 2002. – S. 143–162.

147. Rokeach, M. Beliefs, attitudes and values: A. theory of organization and change/М. Rokeach. – San. Francisco: Jossey‑Bass, 1972. – 214 p.

148. Schrader, D.E. Lawrence Kohlberg's Approach to Moral Education/ D.E. Schrader // Journal of Moral Education. – № 20. – 1991. – 342–344 p.

149. Tapp, J.L. Socialization, the Law, and Society: Reflections / J.L. Tapp // Journal of Social Issues. – 1971. – № 27/2. – P 4–5.

150. Tapp, J.L. The geography of legal socialization: scientific and social markers / J.L. Tapp //Droit et Societe. – 1991. – № 19. – P 329–353.

15 L Tapp, J.L., Levine F.J. Law, justice, and the individual in society: psychological and legal issues / J.L. Tapp, F.J. Levine. – N.Y.: Holt, Rinehart and Winston, 1977. – 446 p.

152. Tapp, J.L., Levine F.J. The dialectic of legal socialization in community and school / J.L. Tapp, F.J. Levine // Justice, and the Individual in Society: Psychological and Legal Issues. – N.Y.: Holt, Rinehart, 1977. – P. 163–182.

153. Wallace, S.E. Total Institutions / S. E. Wallace. – Transaction Publishers, 1971. – 198 p.

154. Williams, T.M. The impact of television: A natural experiment in three communities / T.M. Williams. – N.Y.: Academic Press, 1986.‑446 p.

155. Wilson, B.J. Developmental differences in empathy with a television protagonist's fear / B.J. Wilson// Journal of Experimental Child Psychology. – 1985. № 39. – P 284–299.

156. Wortman, R.A. The Development of a Russian Legal Consciousness / R.A. Wortman. – Chicago: University of Chicago Press, 1976. – 345 p.

157. Wylie, R Generation of vipers: newly an№tated by the author / P. Wylie. – Marietta Ga.: Larlin Corp, 1979. – 331 p.

 

[1] См.: Даль В.И. Пословицы и поговорки русского народа. М., 1987.

 

[2] Burgess R., Akers R. A Differential Association‑Reinforcement Theory of Criminal Behavior// Social Problems. Vol. 14. №. 2 (Autumn, 1966). P. 128.

 

[3] Cm.: TappJ.L., Levine F.J. Law, Justice, and the Individual in Society: Psychological and Legal Issues. N.Y.: Holt, Rinehart and Winston, 1977.

 

[4] См.: Berman H.J. Law as an Instrument of Mental Health in the United States and in Soviet Russia // Univ. of Pennsylvania Law Review. Jan., 1961; Berman H.J. The Educational Role of Soviet Court // The International and Comparative Law Quarterly. Jan., 1972; Wortman R. A. The Development of a Russian Legal Consciousness. Chicago: University of Chicago Press, 1976.

 

[5] См.: Айзенберг А.М. О развитии норм социалистического общежития в единые правила коммунистического общежития // Советское государство и право. 1961. № 12; Лукашева Е.А. Правосознание, правовое воспитание и правовая культура // Советское государство и право. 1976. № 1; Павлов А.С. Правовое воспитание. М., 1972; Фарбер И.Е. Правосознание как форма общественного сознания. М., 1963.

 

[6] Tapp J.L. The geography of legal socialization: scientific and social markers// Droit etSociete, 1991. № 19. P.329.

 

[7] См.: Friedman L.M. The Idea of Right as a Social and Legal Concept // Journal of Social Issues. 1971. № 27/2; Fuller L.L. Human interaction and the law//The American Journal of Jurisprudence. 1969. № 14.1–36; Fuller L.L. Some presuppositions shaping the concept of socialization / Law, justice and the individual in society. N.Y., 1977; Tapp J.L. Socialization, the Law, and Society: Reflections//Journal of Social Issues. 1971. № 27/2.

 

[8] См.: Geertz С. Local K№wledge: Fact and Law in Comparative Perspective. Local K№wledge: Further Essays in Interpretive Anthropology. N.Y.: Basic Books, 1983; Levine R.A..Campbell D.T.  Eth№centrism: Theories of conflict, ethnic attitudes and group behavior. N.Y.; L., 1972.

 

[9] См.: Kohlberg L. Stage and Sequence: The Cognitive‑Developmental Approach to Socialization. Chicago: Rand McNally, 1969; Schrader D.E. Lawrence Kohlberg’s Approach to Moral Education //Journal of Moral Education. № 20.1991; Пиаже Ж. Генетическая эпистемология. СПб., 2004.

 

[10] Tapp J. L„Levine F.J. Law, Justice, and the Individual in Society: Psychological and Legal Issues. N.Y., 1977. P. 446.

 

[11] Tapp J. The geography of legal socialization: scientific and social markers // Droit etSociete, 1991. № 19. P.335.

 

[12] См.: ПетражицкийЛ. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. Т.1. СПб., 1909–1910; Fuller Lon L. The Morality of Law. New Haven and London: Yale University Press, 1963; Heider F. The psychology of interpersonal relations. N.Y., 1958; Kelman H.C. Compliance, identification, and internalization: Three processes of attitude change // Journal of Conflict Resolution. 1958. № 2(1); Piaget J. The Moral Judgment of the Child. L., 1932; Rawls J. A Theory of Justice. Cambridge, Massachusetts, 1971.

 

[13] Tapp J.L. The geography of legal socialization: scientific and social markers // Droit etSociete, 1991. № 19. P.349.

 

[14] См.: Cohn E.S., White S.O. Cognitive developmental versus social learning approaches to studying legal socialization // Basic and Applied Social Psychology. 1986. № 7 (3); Cohn E. S., White S. O. Legal Socialization: A Study of №rms and Rules. N.Y., 1990; Louin‑Tapp J„Levine F.J. Law, Justice, and the Individual in Society: Psychological and Legal Issues. N.Y., 1977.

 

[15] Tapp J.L. The geography of legal socialization: scientific and social markers // Droit et Societe, 1991. № 19. P. 353.

 

[16] Cm.: Cohn E. S., White S. O. Legal Socialization: A Study of №rms and Rules. N.Y., 1990.

 

[17] Tapp J.L., Levine F.J. The dialectic of legal socialization in community and school /Justice, and the Individual in Society: Psychological and Legal Issues. N.Y., 1977.

 

[18] Cohn E.S., White S.O. Legal Socialization: A Study of №rms and Rules. N.Y., 1990. P.72.

 

[19] См.: KourilskyC. Socialisation juridique: la naissance d’un champ de recherche et d’un concept aux confins de la sociologie du droit et de la psychologie La socialisation de I’enfance a I’adolescence. Paris, 1991.

 

[20] Kourilsky С. Le rapport des jeunes au Droit a I’Est a I’Ouest // Droit et Societe. 1991. № 19. P. 209.

 

[21] Cm.: Kourilsky‑Augeven Ch„Zdravomyslova O., Arutjunjan M. Modele francais et modele russe de socialisation juridigue: la construction des attitudes a I’egard du Droit avant I’age adulte, Revue d’Etudes Comparatives Est‑Ouest. Paris, 1994, n° 3 (septembre); Kourilsky‑Augeven C. Legal Socialisation: From Compliance to Familiarisation through Permeation // European journal of legal studies: Issue 1. April, 2007. http://www.ejls.eu/current.php?id=1

 

[22] См.: Курильски‑Ожвэн Ш. Правовое государство и гражданин: сравнительный анализ индивидуальных представлений во Франции, России и Венгрии // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. М., 1997, № 3 (20); 4 (21).

 

[23] Там же.

 

[24] Kourilsky‑Augeven С. Legal Socialisation: From Compliance to Familiarisation through Permeation // European journal of legal studies: Issue 1. April, 2007. http:// www.ejls.eu/current.php?id=1

 

[25] Арутюнян M„Здравомыслова О., Курильски‑Ожвэн Ш. Образ и опыт права. Правовая социализация в изменяющейся России. М., 2008. С. 205.

 

[26] Malewska‑Peyre Н„Тар Р. Les enjeux de la socialisation La socialisation de I’enfance a I’adolescence. Paris, 1991. P. 7.

 

[27] См. Жевакин С.Н. Правовая социализация личности в контексте проблем преобразования российского общества. Воронеж: Воронеж, высш. шк. МВД России, 1995; Сергеев В.В. Правовая социализация подростков в условиях обострения криминогенной ситуации в современном российском обществе / Дис… канд. соц. н. Ставрополь, 1997; Шапиева О.Г. Нравственно‑правовая социализация личности/Дис…док. юрид. н. Санкт‑Петербург, 1997.

 

[28] См.: Эриксон Э.Г. Детство и общество. СПб.: ООО «Речь», 2002.

 

[29] Эриксон Э.Г. Детство и общество. СПб.: ООО «Речь», 2002. С. 242.

 

[30] ЭлкиндД. Предисловие // Э.Г. Эриксон. Детство и общество. СПб.: Ленато, ACT, Фонд «Университетская книга», 1996. С. 7.

 

[31] Эриксон Э.Г. Детство и общество. СПб.: ООО «Речь», 2002.

 

[32] Фихте И. Факты сознания. Назначение человека. Наукоучение / пер. с нем. Мн.: Харвест, М.: ACT, 2000.

 

[33] Эриксон Э.Г. Детство и общество. СПб.: ООО «Речь», 2002.

 

[34] Эриксон Э.Г. Детство и общество. СПб.: ООО «Речь», 2002.

 

[35] Фромм Э. Душа человека. М., 1992. С. 84.

 

[36] Фромм Э. Душа человека. М., 1992. С. 35.

 

[37] Эриксон Э.Г. Детство и общество. СПб., 2002. С. 245.

 

[38] Цит. по: Гусейнов Н.Н. Л.Н. Толстой. М., 1954. С. 63.

 

[39] Там же. С. 52.

 

[40] Толстой Л.Н. Письмо студенту о праве И Толстой Л.Н. Поли. Собр. соч.: ПСС. М., 1956. Т. 38. С. 230.

 

[41] Толстой Л.Н. Письмо студенту о праве И Толстой Л.Н. Поли. Собр. соч.: ПСС. М., 1956. Т. 38. С. 230.

 

[42] Эриксон Э.Г. Детство и общество. СПб., 2002. С. 247.

 

[43] Левковская, Н. Г. Об этических основаниях формирования правовой культуры личности несовершеннолетнего в современном российском обществе // Известия ВГПУ. Сер.: Педагогические науки. № 4. Волгоград, 2007. С. 54.

 

[44] Эриксон Э.Г. Детство и общество. СПб., 2002. С. 247.

 

[45] Эриксон Э. Г. Детство и общество. СПб., 2002. С. 248.

 

[46] Эриксон Э. Г. Детство и общество. СПб., 2002. С. 248.

 

[47] Элкинд Д. Предисловие // Э.Г. Эриксон. Детство и общество. СПб.: Ленато, ACT, Фонд «Университетская книга», 1996. С. 9.

 

[48] Элкинд Д. Предисловие II Э.Г. Эриксон. Детство и общество. СПб.: Ленато, ACT, Фонд «Университетская книга», 1996. С. 9.

 

[49] См.: Элкинд Д. Предисловие // Э.Г. Эриксон. Детство и общество. СПб.: Ленато, ACT, Фонд «Университетская книга», 1996.

 

[50] Бердяев. Н. А. Русская идея // Самопознание: Сочинения. М., 1998. С. 195.

 

[51] Мамардашвили, М. К. Жизнь шпиона // Как я понимаю философию. М., 1992. С. 343.

 

[52] Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С.119.

 

[53] Франки В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990, с. 249. (386 с.).

 

[54] Эриксон Э.Г. Детство и общество. СПб., 1996. С. 250.

 

[55] Франк, С. Л. Философия и жизнь: этюды и наброски по философии культуры… СПб.: Д.Е. Жуковский, 1910. С. 146.

 

[56] Эриксон Э.Г. Детство и общество. СПб., 1996. С. 251.

 

[57] Эриксон Э.Г. Детство и общество. СПб., 1996. С. 251.

 

[58] Ильин И.А. О монархии и республике. М., 1994. // Ильин И.А. Собр. соч.: в Ют. Т. 4. С. 449.

 

[59] Эриксон Э. Г. Детство и общество. СПб., 2002. С. 264.

 

[60] Бергер П„Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995. С. 214.

 

[61] Там же. С. 224.

 

[62] Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995. С. 227.

 

[63] Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995. С. 215.

 

[64] Эриксон Э. Г. Детство и общество. СПб., 2002. С. 252.

 

[65] Эриксон Э. Г. Детство и общество. СПб., 2002. С. 253.

 

[66] Фромм Э. Искусство любить. СПб., 2004. С. 7.

 

[67] Фромм Э. Искусство любить. СПб., 2004. С. 7.

 

[68] Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М., 2008. С. 140.

 

[69] Ницше Ф. Так говорил Заратустра. М., 1990. С. 249.

 

[70] Ницше Ф. По ту сторону добра и зла // Ницше Ф. Соч. в 2 т. Т 2. М., 1990. С. 62.

 

[71] Эриксон Э. Г. Детство и общество. СПб., 2002. С. 255–256.

 

[72] Эриксон Э. Г. Детство и общество. СПб., 2002. С. 261.

 

[73] См.: Фестингер Л. Теория когнитивного диссонанса. СПб., 1999.

 

[74] Эриксон Э. Г. Детство и общество. СПб., 2002. С. 256.

 

[75] Ильин И.А. О сущности правосознания // Ильин И.А. Соч. в 2 т. Т. 1. М., 1993. С. 106.

 

[76] Эриксон Э. Г. Детство и общество. СПб., 2002. С. 256.

 

[77] Эриксон Э. Г. Детство и общество. СПб., 2002. С. 256.

 

[78] Маслоу А. Мотивация и личность// Теория человеческой мотивации. СПб., 1999. С. 87.

 

[79] Эриксон Э. Г. Детство и общество. СПб., 2002. С. 257.

 

[80] Эриксон Э. Г. Детство и общество. СПб., 2002. С. 257.

 

[81] Эриксон Э. Г. Детство и общество. СПб., 2002. С. 258.

 

[82] Там же.

 

[83] Эриксон Э. Г. Детство и общество. СПб., 2002. С. 259.

 

[84] Ильин И.А. О сущности правосознания // Ильин И.А. Общее учение о праве и государстве. Собр. соч.: М., 1994. Т. 4. С. 158.

 

[85] См.: Казурова, О.Ю., Панкратов, С.А., Борзилова, О.Е. Правовая социализация студенческой молодежи: прикладные исследования // Вестник Волгоградского государственного медицинского университета. 2006. № S2; Kusztal J. System resocjalizacji mtodziezy niedostosowanej spotecznie w Polsce iw Niemczech. Krakow: WAM, 2008; Rieker, P. Eth№zentrismus und Sozialisation / Jugendgewalt Und Rechtsextremismus: Soziologische und psychologische Analysen in internationaler Perspektive. Munchen: Juventa, 2002.

 

[86] Фромм Э. Искусство любить. М., 1990. С. 140.

 

[87] Биркхойзер‑Оэри О. Мать. Архетипический образ в волшебной сказке. М., 2006. С. 7.

 

[88] Там же.

 

[89] Эриксон Э. Дети и общество. СПб., 2002. С. 170.

 

[90] Там же.

 

[91] См.: Wylie Р. Generation of vipers: newly an№tated by the author. Marietta, 1979.

 

[92] Фромм Э. Искусство любить. М., 1990. С. 14.

 

[93] Там же.

 

[94] Фромм Э. Искусство любить. М., 1990. С. 14.

 

[95] Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995. С. 774.

 

[96] Адлер А. Наука жить. Киев, 1997. С. 125.

 

[97] Смелзер Н. Социология. М., 1998. С. 170.

 

[98] Цит. по: Брайант Д., Томпсон С. Основы воздействия СМИ. М., 2004. С. 41.

 

[99] Смелзер Н. Социология. М., 1998. С. 140.

 

[100] Wilson, B.J. Developmental differences in empathy with a television protagonist’s fear // Journal of Experimental Child Psychology. 1985. № 39. P. 284.

 

[101] Cm.: Berkowitz L. Aggression: Its causes, consequences, and control. N.Y., 1993.

 

[102] Cm.: Cantor J., Nathanson A.I. Children’s fright reactions to television news // Journal of Communication. 1996. № 46 (4).

 

[103] Williams Т.М. The impact of television. N.Y., 1986. P. 41.

 

[104] Фромм Э. Душа человека. М., 1992. С. 300.

 

[105] Адлер А. Спасение человечества с помощью психологии // Наука жить. Киев, 1997. С. 198.

 

[106] МудрикА.В. Социализация человека. М., 2006. С. 200.

 

[107] См.: Фромм Э. Душа человека. М., 1992.

 

[108] Мамардашвили М.К. Сознание как философская проблема // Вопросы философии. 1990. № 10. С. 3.

 

[109] См.: Тарт Ч. Сон‑«кайф»: новое состояние сознания // Измененные состояния сознания. М., 2003.

 

[110] Ильин И.А. О сущности правосознания // Ильин И.А. Соч. в 2 т. Т. 1. М., 1993. С. 81.

 

[111] Там же. С. 146.

 

[112] Там же. С. 81.

 

[113] Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2001. С. 142.

 

[114] Гегель Г. Философия права. М., 1990. С. 152.

 

[115] См.: Иванов А.В. Мир сознания. Барнаул, 2000.

 

[116] Ильин И.А. О сущности правосознания // Ильин И.А. Соч. в 2 т. Т. 1. М., 1993. С. 83.

 

[117] Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права. Саратов, 2004. С. 84.

 

[118] Бердяев Н.А. Философия свободного духа. М., 1994. С. 41.

 

[119] См.: Джеймс У. Многообразие религиозного опыта. М., 1993.

 

[120] Ильин И.А. О сущности правосознания // Ильин И.А. Соч. в 2 т. Т. 1. М., 1993. С. 80–81.

 

[121] Людвиг А.М. Измененные состояния сознания. М., 2003. С. 23.

 

[122] Горичева Т, Иванов Н., Орлов Д., Секацкий Д. Ужас реального. СПб., 2003. С. 224.

 

[123] Дейкман А.Дж. Деавтоматизация и мистический опыт// Измененные состояния сознания. М., 2003. С. 63.

 

[124] Джеймс У. Многообразие религиозного опыта. М., 1993. С. 140.

 

[125] Ярошевский М.Г. Историческая психология науки. СПб., 1995. С. 85.

 

[126] См.: Иванов А.В. Мир сознания. Барнаул, 2000.

 

[127] Вопленко Н.Н. Правосознание и правовая культура. Волгоград, 2000. С. 13.

 

[128] Дейкман А.Дж. Деавтоматизация и мистический опыт// Измененные состояния сознания. М., 2003. С. 67.

 

[129] См.: Grof S. LSD Psychotherapy. Pomona, 1980.

 

[130] Murphy G. Human Potentialities. N.Y., 1958. р. 129–130.

 

[131] Муравьев Н.К. Предисловие. Речи. Т. 1.3‑е издание. М., 1912. С. 3.

 

[132] Плевако Ф.Н. Избранные речи. Тула, 2000. С. 140.

 

[133] Кони А.Ф. Письма 1868–1927 // Кони А.Ф. Собр. соч.: в 8 т. М., 1969. Т. 8. С. 110.

 

[134] Там же. С. 149.

 

[135] Кони А.Ф. Нравственные начала в уголовном процессе // Кони А.Ф. Судебные речи. 1868–1888. 4‑е издание. С.‑П., 1905. С.4.

 

[136] Гегель Г. Философия права. М., 1990. С. 137–138.

 

[137] Булгаков Н. С. Православие: очерки учения православной церкви. М., 1991. С. 348.

 

[138] Вильданов Х.С. Ценность как предмет философского познания: Автореф. дис. д‑ра. филос. наук. Магнитогорск, 2009. С. 27.

 

[139] Лузаков А.А. Личность как субъект категоризации в межличностном познании: взаимодействие когнитивных и ценностно‑мотивационных структур / Авто‑реф. дис. док. психол. н. Краснодар, 2007. С. 22.

 

[140] Казанов X. М. Трансформация ценностных ориентаций в современном российском обществе: Дис… д‑ра филос. наук. Нальчик, 2002. С. 9.

 

[141] См.: Маслоу А. Мотивация и личность // Теория человеческой мотивации. СПб., 1999.

 

[142] Михеева И.В. Трансформация ценностно‑смысловой сферы личности в условиях современной России в контексте исследования правосознания: дис… канд. псих. наук. Барнаул, 2004. С. 10.

 

[143] Гетманова О.Ю. Психологические детерминанты смысложизненных ориентаций представлений различных социальных групп: дис… канд. псих. наук. М., 1999. С. 11.

 

[144] Плутарх. Пелопид,!9 // Энциклопедия афоризмов. М., 2004. С. 386.

 

[145] Ницше Ф. Так говорил Заратустра. М., 1990. С. 249.

 

[146] Хейзинга Й. «Homo Ludens». М., 1997.

 

[147] Зомбарт В. Буржуа: Этюды по истории духовного развития современного экономического человека. М., 1994. С. 176.

 

[148] Мэй Р. Проблема тревоги. М., 2001. С. 181.

 

[149] Липовая Л.П. Социальный кризис и социальная катастрофа: об. матер, конф. СПб., 2002. С. 233.

 

[150] Валлерстайн И. Конец знакомого мира: Социология XXI в. М., 2003. С. 117.

 

[151] Портер М. Конкуренция. М., 2000. С. 162.

 

[152] Хейзинга Й. «Homo Ludens». М., 1997. С. 123.

 

[153] Тюрин М.Г. Архетипы национальной правовой культуры: дис… кан. юрид. наук. Ростов н/Д, 2008. С. 3.

 

[154] Овчинников А.И., Мамычев А.Ю., Манастырский А.В., Тюрин М.Е. Юридические архетипы в правовой политике России. Ростов н/Д, 2009. С. 6–7.

 

[155] См.: Юнг К. Г. Проблемы души нашего времени. М., 1993.

 

[156] Юнг К.Г. Об архетипах коллективного бессознательного // Архетип и символ. М., 1991. С. 98.

 

[157] Карамзин Н.М. Записки о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. М., 1991. С. 90.

 

[158] Там же.

 

[159] Манфред А.3. Наполеон Бонапарт. 3‑е изд. М., 1980. С. 430.

 

[160] Овчинников А.И., Мамычев А.Ю., Манастырский А.В., Тюрин М.Е. Юридические архетипы в правовой политике России. Ростов н/Д, 2009. С. 7.

 

[161] Моисеев Н.Н. Судьба цивилизации. Путь разума. М., 1998. С. 152.

 

[162] Богатырев В.В. Глобализация права: автореф. дис…. д‑ра юрид. наук. Владимир, 2012. С. 11.

 

[163] Лукашева Е.А. Права человека: конфликт культур // Российское правосудие. Научно‑практический журнал. М., 2006, № 6. С. 15–24.

 

[164] Напсо М.Б. Правовые основы защиты этнонациональных интересов в условиях глобализации: автореф. дис… док‑pa юрид. наук. Краснодар, 2010. С. 19.

 

[165] Морено Я. Л. Социометрия: Экспериментальный метод и наука об обществе. М., 2001. С. 91.

 

[166] Там же.

 

[167] Юнг К.Г. Подход к бессознательному // Архетип и символ. М., 1991. С. 27.

 

[168] Юнг К.Г. Воспоминания, сновидения, размышления. Мн., 2003. С. 151.

 

[169] Там же.

 

[170] Юнг К.Г. Борьба стенью// Избранное. М., 1998. С. 56.

 

[171] Юнг К.Г. Шизофрения // Психология переноса. Киев, 1997. С. 96.

 

[172] См.: Юнг К.Г. Божественный ребенок. М., 1997.

 

[173] Овчинников А.И., Мамычев А.Ю., Манастырский А.В., Тюрин М.Е. Юридические архетипы в правовой политике России. Ростов н/Д, 2009. С. 181–182.

 

[174] Якоби М. Стыд и истоки самоуважения. М., 2001. С. 104.

 

[175] Юнг К. Г. Психологические типы. М., 2001. С. 140.

 

[176] Юнг К. Г. Психологические типы. М., 2001. С. 140.

 

[177] Юнг К.Г. Проблема души современного человека //Архетип и символ. М., 1991. С. 214.

 

[178] Овчинников А.И., Мамычев А.Ю., Манастырский А.В., Тюрин М.Е. Юридические архетипы в правовой политике России. Ростов н/Д, 2009. С. 178–179.

 

[179] Герцен А.И. Былое и думы // Герцен А.И. Соч. в 4 т. Т. 2. М., 1988. С. 31.

 

[180] Лейбин В. М. Фрейд. Психоанализ и современная западная философия. М., 1990. С. 60.

 

[181] См.: Бармашова Т.И. Идея бессознательного в экзистенциальной трактовке личности Н.А. Бердяева //Философия и общество. 2004. № 4.

 

[182] Бердяев Н.А. О назначении человека. М., 1993. С. 81.

 

[183] Бердяев Н. А. Творчество и объективация. Мн., 2000. С. 285.

 

[184] Герцен А.И. Былое и думы // Герцен А.И. Соч. в 4 т. Т 1. С. 270.

 

[185] Бердяев Н.А. Самопознание // Бердяев Н.А. Соч. М., 1999. С. 297.

 

[186] Бердяев Н.А. Самопознание // Бердяев Н.А. Соч. М., 1999. С. 33.

 

[187] Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 15.

 

[188] Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2000. С. 324.

 

[189] Степин В.С. Гражданское общество, правовое государство и право // Вопросы философии. 2002. № 1. С. 24–25.

 

[190] Бердяев Н. А. Самопознание. С. 197.

 

[191] См.: Вышеславцев, Б.П. Русский национальный характер // Вопросы философии. 1995. № 6.

 

[192] Трубецкой Е. «Иное царство» и его искатели в русской народной сказке // Литературная учеба. 1990. № 2. С. 106.

 

[193] Трубецкой, Е. «Иное царство» и его искатели в русской народной сказке // Литературная учеба. 1990. № 2. С. 112.

 

[194] Там же.

 

[195] Там же.

 

[196] См.: Вышеславцев Б.П. Русский национальный характер // Вопросы философии. 1995. № 6.

 

[197] Безансон А. Убиенный царевич: Русская культура и национальное сознание: закон и его нарушение. М., 1999. С. 5.

 

[198] Там же. С. 208.

 

[199] Герцен А.И. Былое и думы // А. И. Герцен. Сочинения в 4 т. Т. 2. М., 1988. С. 100.

 

[200] См.: Льюков А.П. Человек: путь к цивилизации. М., 1997.

 

[201] Надеждин Н.И. Европеизм и народность, в отношении к русской словесности//Литературная критика. Эстетика. М., 1972. С. 14.

 

[202] Там же.

 

[203] Ильин И.А. О сущности правосознания // Ильин И.А. Собр. соч.: в 10 т. Т.4. М., 1994. С. 215.

 

[204] Там же. С. 216.

 

[205] Мамардашвили М.К. Жизнь шпиона // Как я понимаю философию. М., 1992. С. 346.

 

[206] Мамардашвили М. К. Если осмелиться быть… // Как я понимаю философию. М., 1992. С. 174.

 

[207] Ильин И.А. О сущности правосознания // Ильин И.А. Собр. соч.: в 10 т. Т.4. М., 1994. С. 216.

 

[208] Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения//THESIS. Весна 1993. Т. 1. Вып. 2. С. 103.

 

[209] Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения//THESIS. Весна 1993. Т. 1. Вып. 2. С. 103.

 

[210] Редкий П.Г. Какое общее образование требуется современностью от русского правоведца? Речь, произнес, в торжеств, собр. Моек, ун‑та, д‑ром прав., орд. проф. юрид. энциклопедии и гос. права, Петром Редкиным 15‑го июня 1846. М., 1846. С. 13.

 

[211] Тонконогов А.В. Образовательные и научные учреждения в системе духовной безопасности российского обшества // Право и образование. 2010. № 1. С. 51.

 

[212] Дубов И.Г. Феномен менталитета: психологический анализ// Вопросы психологии. 1993. № 5. С. 27.

 

[213] Юнг К. Г. Архетип и символ. М., 1991. С. 98.

 

[214] Юнг К. Г. Проблемы души нашего времени. М., 1993. С. 95.

 

[215] Гройс Б. Утопия и обмен. М., 1993. С.245.

 

[216] Лебон Г. Психология народа и масс. СПб., 1995. С. 12.

 

[217] Цит. по: Ястребицкая А.Л. История культуры Лев Платонович Карсавин: у истоков исторической антропологии в России // Диалог со временем: историки в меняющемся мире. М., 1996. С. 40.

 

[218] Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С.15.

 

[219] Гуляихин В.Н. Формы правового нигилизма в России //Личность. Культура. Общество. М., 2004. Выл. 3 (23). С. 255.

 

[220] Цит. по: Карташев А. Очерки по истории русской церкви: в 2 т. Т. 1. М., 1992. С. 245.

 

[221] Бердяев Н.А. Русская идея. М., 1997. С. 271.

 

[222] Цит. по: Гусев В.А. Д.А. Хомяков: интерпретация девиза: «Православие. Самодержавие. Народность» // Социально‑политический журнал. 1992. № 10. С. 81.

 

[223] Достоевский Ф.М. Объяснительное слово по поводу печатаемой ниже речи о Пушкине // Русская идея / сост. М.А. Маслин. М., 1992. С. 132.

 

[224] Цит. по: Эткинд А.М. Эрос невозможного. История психоанализа в России. СПб., 1993. С. 270.

 

[225] См.: Ильин В.А. Археология детства: Психологические механизмы семейной жизни. М., 2002.

 

[226] Бердяев Н.А. Русская идея. М., 1997. С. 238.

 

[227] Мамардашвили М.К. Если осмелиться быть… // Как я понимаю философию. М., 1992. С. 174.

 

[228] Халем Ф. Историко‑правовые аспекты проблемы Восток – Запад // Вопросы философии. 2002. № 7. С. 38.

 

[229] Там же. С. 45.

 

[230] Цит. по: Кантор В.К. Меняется ли российская ментальность? // Вопросы философии. 1994. № 1. С. 41–42.

 

[231] Джидарьян И.А. Представления о счастье в русском менталитете // Психол. журн. 1997. Т. 18. № 3. С. 13–25.

 

[232] Матузов Н.И. Правовой нигилизм и правовой идеализм как две стороны «одной медали» // Правоведение. 1994. № 2. С. 14.

 

[233] Чаадаев П.Я. Философические письма // Чаадаев П.Я. Поли. собр. соч. и избр. письма. М., 1991. Т. 1. С. 320.

 

[234] Байниязов Р.С. Правосознание и российский правовой менталитет// Правоведение. 2000. № 1. С. 39–40.

 

[235] Герцен А.И. Былое и думы // Соч.: в 4 т. Т. 1. М., 1988. С. 131.

 

[236] Степин В.С. Гражданское общество, правовое государство и право // Вопросы философии. 2002. № 1. С. 24–25.

 

[237] См.: Гуляихин В.Н. Правовой нигилизм в России: монография. Волгоград, 2005.

 

[238] См.: Даль В.И. Пословицы и поговорки русского народа. М., 1987. С. 145–146.

 

[239] См.: Deleuze G., Guattari F. Capitalisme et schizophrenie: L’Anti‑Oedipe. P., 1972.

 

[240] Jameson F. The political unconscious: Narrative as a socially symbolic act. Ithaca, 1981. P. 35.

 

[241] Косиков Г.К. От структурализма к постструктурализму. М., 1998. С. 36.

 

[242] Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени. М., 1993. С. 124.

 

[243] Там же.

 

[244] См.: Юнг К.Г. Тибетская «Книга мертвых». Психологический комментарий. СПб., 1993.

 

[245] Гумилев Л.Н. Этнос и биосфера Земли. Л., 1989. С. 86.

 

[246] Швейцер А. Благоговение перед жизнью. М., 1992. С. 89.

 

[247] Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. М., 1908. С. 59.

 

[248] Гегель Г. Философия права. М., 1990. С. 137–138.

 

[249] Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. М., 1908. С. 57.

 

[250] Гольбах. Система природы // Гольбах. Избр. произведения: в 2‑х т. Т. 1. 1963. С. 237

 

[251] Там же. С. 238.

 

[252] Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. М., 1908. С. 59.

 

[253] Там же. С. 64.

 

[254] Там же. С. 65–66.

 

[255] Ильин И.А. О сущности правосознания // Ильин И.А. Соч: в 2 т. Т. 1. М., 1993. С. 36.

 

[256] Там же. С. 61.

 

[257] Спиноза Б. Краткий трактат о Боге человеке и его счастье // Спиноза Б. Избр. произведения: в 2 т. Т. 1. М., 1957. С. 38.

 

[258] Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. М., 1908. С. 58.

 

[259] Матузов Н.И. Правовой нигилизм и правовой идеализм как две стороны «одной медали» // Правоведение, 1994. № 2. С. 7.

 

[260] Редкин, П.Г. Какое общее образование требуется современностью от русского правоведца? Речь, произнес, в торжеств, собр. Моек, ун‑та, д‑ром прав., орд. проф. юрид. энциклопедии и гос. права, Петром Редкиным 15‑го июня 1846. М., 1846. С. 13.

 

[261] Там же. С. 27.

 

[262] Семитко А.П. Развитие правовой культуры как правовой прогресс Дис…д‑ра юрид. наук. Екатеринбург. 1996. С. 16.

 

[263] Сауляк О.П. Правовая культура как фактор обеспечения правопорядка // Право и образование. 2009. № 10. С. 48.

 

[264] Швейцер А. Благоговение перед жизнью. М., 1992. С. 89–90.

 

[265] Герцен А.И. Былое и Думы // Герцен А.И. Соч.: в 4 т. Т. 1. М., 1988. С. 248.

 

[266] Архив братьев Тургеньевых. Спб., 1911. Вып. 2. С. 382.

 

[267] Редкин П.Г. Обозрение юридической литературы по римскому праву// Юридические записки. Спб., 1859. Т. 3. С. 262.

 

[268] См.: Томас Джефферсон о демократии: Сб. СПб., 1992.

 

[269] Бляхман Б.Я. Подготовка специалистов‑юристов в условиях рыночной экономики // Право и образование. 2010. № 1. С. 59.

 

[270] Нерсесянц Б. С. Гражданская концепция общественного договора об основах постсоциалистического строя // Социологические исследования. 2001. № 2. С. 31–32.

 

---

Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 227; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!