Смысловые аксиоланты правосознания личности

 

Массовая потребительская культура стала объективным фактором существования и развития глобального сообщества. Многие ценностные ориентиры и установки, задаваемые ею, оказывают деструктивное воздействие на ход общественного прогресса и отрицательно влияют на процессы политической и правовой социализации индивида. Негативная тенденция проявляется также в увеличении количества и масштабов девиаций, вызванных релятивизацией ценностно‑нормативной сферы. Поэтому в последнее время отчетливо прослеживается усиление общественного и научного интереса к аксиологическим и экзистенциальным проблемам человека, к ценностно‑смысловым ориентациям его социальной жизнедеятельности. Исследователи все реже рассматривают личность лишь как некую объективированную систему персональных качеств, она предстает перед ними в первую очередь как субъект определенного типа мировоззрения, обязательно включающего в себя систему ценностных детерминант и смыслов, которые задают направленность преобразованию духовной и социальной реальности. Многие из них признают, что чем выше уровень сформированности субъектности личности и быстрее идет процесс самоосуществления ее индивидуальности, то тем больше включены высшие уровни мотивации в регулирование общественного поведения субъекта.

Ценностные ориентации следует рассматривать не только как некий мотивационный фактор общественной деятельности индивида, но и как когнитивную репрезентацию его жизненных ценностей. Ведь ценности, являясь смысловыми структурами, включают в себя познавательную компоненту, которая объединяет их в единую систему и придает целостность политическому и правовому сознанию субъекта. В результате осмысления и их принятия ценности выступают не как внешний фактор, а становятся основой внутренних установок человека, непосредственно влияющих на его общественное поведение. Ценностные ориентации, регулирующие правовое поведение гражданина, представляют собой систему когнитивных образований (понятий, представлений, идей) и индивидуальных психолого‑мотивационных установок по отношению к феноменам права. Множество объективных и субъективных факторов оказывают воздействие на процесс формирования ценностных ориентаций личности, выступающих в качестве регуляторов ее социальной деятельности и характеризующих отношение субъекта к существующей общественной системе и своему месту в ней. Здесь следует учитывать и религиозный фактор, который стал играть важную роль в постсоветском российском обществе. Ведь в России в отличие от Западной Европы не выступает в качестве доминанты протестантская этика, которая считала труд и частную собственность благом и на первое место ставила отстаивание личностью своих прав и свобод. С.Н. Булгаков писал: «Православие не стоит на страже частной собственности как таковой даже в той степени, в какой это делает католическая церковь, видящая в ней установление естественного права… православие превозносит свободный аскетический труд… стремление к нестяжанию и бедности… оно объявляет труд правом и обязанностью, проповедует послушание и смирение в противоположность отстаиванию личностью прав и свобод»[137].

Между ценностными приоритетами и религиозными убеждениями существует сложная диалектическая взаимосвязь. В своем философском труде «Жизненная драма Платона» В.С. Соловьев делает анализ сложного душевного состояния шекспировского Гамлета, вызванного тем, что естественное чувство и естественная обязанность родовой мести требует от Гамлета покарать убийцу своего отца. И эта обязанность осложняется для него преступным участием его матери в страшном деле. Тайное братоубийство, мужеубийство, цареубийство, похищение престола, двойная, тройная измена – все это обрушилось на не окрепшего морально и психологически молодого героя. По Соловьеву, хотя драма происходит после многих веков христианства, она имеет смысл только на почве чисто языческого понятия о родовой мести как нравственном долге. Центр драмы именно в том, что Гамлет считал своей обязанностью отомстить за отца, а его сомнения задерживали исполнение этой обязанности. С точки зрения православного мыслителя, нет никакой общей и существенной необходимости, чтобы человек, исповедующий религию, запрещающую мстить, сохранял понятия и правила, требующие мести.

Для Соловьева любая месть иррациональна, поскольку она противоречит христианским канонам. Но, как известно, и сам Господь не отказывался от справедливого возмездия.

В механизм формирования системы ценностных ориентаций включены различные когнитивные и мотивационно‑волевые составляющие. Если когнитивная компонента представляет собой систему выработанных человеком духовных форм, образованных как результат познания, мышления, рефлексии, духовного поиска, то мотивационно‑волевая составляющая характеризуется наличием у индивида соответствующей мотивации, бессознательных установок, привычек и волевых качеств. Мотивационно‑волевой компонент способствует претворению политических и правовых идеалов субъекта в реальную общественную жизнь.

Процесс формирования системы ценностных ориентаций личности имеет три основных этапа:

1) получение субъектом необходимой информации о возможных ценностных ориентациях;

2) превращение полученных человеком знаний о ценностных ориентациях в определенные внутренние установки социального поведения;

3) реализация ценностных знаний и установок на данные ориентации в общественной деятельности и социальном поведении.

В процессе формирования системы ценностных ориентаций личности важную роль играют апперцепция и рефлексия, с помощью которых происходит осознание субъектом необходимости данного выбора ориентиров социального поведения, позитивного для прогрессивного развития общества. В диалоге с Другим происходит сопоставление посредством апперцепции и рефлексии ценностей «Я» с действующими общественными установками и социальными стереотипами, которые человек, как рациональное существо, должен подвергнуть сомнению и критическому анализу. Личность, исходя из собственных социальных ожиданий и установок, делает выбор политических и правовых ориентиров своего поведения. Благодаря рефлексии человек осознает смысл имеющейся у него ценностной ориентации, вырабатывает персональное отношение к политическим и правовым установкам, доминирующим в обществе. С ее помощью ее сознание совершает восхождение от имеющихся общественных ценностных установок к собственной ценностно‑смысловой системе.

Через рефлексию приходит к человеку понимание и принятие (или непринятие) общественных ценностей. В его сознании зарождается и развивается собственное отношение к существующим политическим и правовым идеалам, приемлемое для него самого и способствующее его социальной адаптации. Благодаря социализации у человека создается система ценностных установок, обычно адекватных устоявшимся в социуме идеалам и ценностям, способствующих консолидации членов сообщества. Рефлексирующий субъект приходит неизбежно к критическому анализу существующих общественных ценностей и установок. В результате своей мыслительной деятельности он ясно начинает осознавать различие между внешне заданными и внутренними, глубоко осмысленными ценностными ориентациями. Существует сложная взаимозависимость между задаваемыми сообществом своим членам ценностными ориентациями и внутренними ценностными ориентирами субъекта. «Сложная зависимость и взаимодействие личности с заранее заданной ценностной картиной мира, выступающая отражением объективной реальности и деятельности людей, опосредствуется внутренним (субъективным) механизмом персонификации ею внешних воздействий, когда социализирующие и регулирующие деятельность и поведение личности факторы взаимодействуют с различными типами сознательно‑психических процессов, свойств и отношений, образующих целостный личностный модус»[138]. Если же человек отвергает ценности и установки, господствующие в обществе, то он становится на путь нигилизма, который может иметь как регрессивное, так и прогрессивное значение.

Ценности, принятые человеком, становятся образцом, идеалом и наиболее общим требованием для его общественного поведения. Воплощенные в его деятельность, они тем самым образуют важнейший компонент его экзистенциального мира и демонстрируют единство объективного и субъективного. Ценности, превращаясь в идеалы, формируют определенные стандарты политической и правовой деятельности субъекта.

Ценностная ориентация субъекта, как генетическая предпосылка и регулятор его общественной деятельности, является важным компонентом механизма освоения и преобразования устоявшегося социального порядка. Воспринятые и усвоенные человеком ценности определяет его персональную позицию по отношению к общественным явлениям, выбор духовных и общественных ориентиров его деятельности осуществляется через призму сложившихся у него представлений о правде и лжи, добре и зле, хорошем и плохом. Ценностная ориентация субъекта задает вектор преобразованиям личностью политической и правовой действительности, создает перспективу дальнейших общественных деяний и поступков.

Правовые ценности человека являются компонентами когнитивной, мотивационно‑волевой и потребностной сфер сознания. На определенном уровне своего развития они способны интегрировать их в единую смысловую сферу, придавая личности и ее деятельности определенную целостность. Исходя из данных сфер поля своего сознания субъект структурирует полученные благодаря опыту ценностные знания, проясняет собственную систему координат и субъективные категории, которыми он оперирует при восприятии и оценке явлений общественной жизни. Данные субъективные категории являются частью когнитивных структур политического и правового сознания личности.

Ценностные ориентации формируются в процессе социализации. Как источники мотивации личности их можно признать функционально эквивалентными потребностям, которые находятся с ними в сложном диалектическом взаимодействии. Если потребность толкает индивида к определенным действиям, то ценность притягивает его благодаря возможности свободного выбора тех или иных предпочтений. «Ценностные ориентации рассматриваются как система осознанных установок по отношению к существующим в обществе ценностям, как убеждение в том, что определенные цели существования и способы поведения предпочтительнее, чем противоположные им»[139].

Ценностные ориентации, используемые личностью в процессах познания социальных феноменов и оказывающие воздействие на направленность и эффективность его общественной деятельности, не всегда однозначно и линейно связаны с мотивационной сферой и сущностью самого субъекта. Эти связи могут иметь нелинейный характер, поскольку они детерминируются различными сочетаниями паттерн, зависят от личностных диспозиций и уровня развития ценностных ориентаций индивида. Из‑за сложности детерминации социального поведения человека нельзя утверждать о наличии прямых и однозначных связей общественных деяний субъекта с имеющимися у него когнитивными схемами и декларируемыми им ценностными ориентациями. Это можно объяснить противоречивостью отношений некоторых ментальных структур и процессов, последствия которой трудно прогнозировать. Ментальные процессы могут конфликтовать друг с другом, блокировать ориентиры ожидаемого общественного поведения или стимулировать синергетический эффект.

В господствующих у человека основаниях оценки объектов и ситуаций социальной действительности отражена мотивация, связанная с ценностно‑смысловой системой правосознания личности. Отношение субъекта к правовому феномену зависит от того, что он о нем знает и желает знать, а последнее связано с тем, что вообще им признается важным и значимым в социальном мире. Представления индивида о необходимом и должном – не единственный фактор, влияющий на его ценностную ориентацию. Оказывают также влияние опыт общения, Я‑концепция, идентичность, актуальная цель субъекта, в целом его психическое состояние.

Мотивационное содержание выявляемых личностных ценностных ориентаций имеет свою специфику. Например, при эмпирических исследованиях отражаемые в диагностических показателях уровень конфликтности и толерантности могут иметь разное качество в зависимости от присущей субъекту ценностно‑смысловой системы – отражать готовность человека к тесному и плодотворному сотрудничеству или только готовность к вынужденному компромиссу, толерантность конструктивную («позитивную») или адаптивную («негативную»).

На ценностную ориентацию личности влияют не только мотивационные образования, непосредственно связанные с правовыми отношениями, но и мировоззренческие диспозиции. Здесь большую роль играет социальный прагматизм, базирующийся на стремлении к общественному успеху, материальному благополучию и власти, а также личностное развитие, стимулируемое стремлением к самодостаточности, творчеству, развитию коммуникативных связей и гармоничных отношений с Другим.

Ценностные ориентации правого сознания являются полидетерминированными, т. е. их генезис обусловлен влиянием нескольких факторов. Их роль тем больше, чем более социально значимой представляется человеку конкретная правовая ситуация (когда актуализируется субъективное аксиологическое пространство индивида) и чем больше у него развита ценностно‑рефлексивная регуляция социального поведения. В детерминации направлений развития обыденной жизни человека роль ценностных ориентаций также велика, как и при формировании его субъектной позиции, исходя из которой он выбирает с ценнностно‑смысловой точки зрения стратегические приоритеты своей социальной жизни. Особый научный интерес представляют прежде всего ценности‑цели, а не ценности‑средства. Хотя иногда в правовой деятельности субъекта инструментальные ценности начинают подменять терминальные и занимать доминирующие позиции в его сознании.

Субъективное аксиологическое пространство человека представляет собой поле сознания, включающее в себя систему его представлений о собственных ценностях и об имеющихся в сообществе ценностных альтернативах. Отдельные ценности и ценностные факторы имеют контекстный характер. Например, современный человек может осознать и руководствоваться ценностью «социальная справедливость» только исходя из паттерн социальной и правовой культуры, субъектом которой он сам является. Субъективное аксиологическое пространство дает человеку возможность свободного выбора тех ценностей, которыми он будет руководствоваться в правовой деятельности. Наличие такой возможности обусловливает интегрированность и целостность личности, основным ценностным ориентиром которой является достижение подлинности своего человеческого существования.

Основным способом формирования развитой системы ценностных ориентаций и смыслов является рефлексия. Примеров использования философской рефлексии в генезисе аксиолантов и ценностных ориентаций, оказавших существенное воздействие на ход мирового общественно‑исторического процесса, можно привести множество. Это влияние Аристотеля на ценностные ориентации А. Македонского, идеалов и ценностей философии Просвещения – на Великую французскую революцию, ценностно‑смысловых установок учения К. Маркса – на политическое и правовое сознание революционеров, аксиолантов философии Ницше – на развитие идеологий фашизма и нацизма.

Каждый субъект права имеет свои предпочтения. Он находит свою ценностную матрицу правового поведения, которая становится основой его гражданской позиции (активной или пассивной). Но зачастую происходит так, что идея, сформулированная и охарактеризованная как правовая ценность, при ее воплощении в социальную практику выглядит по‑другому и является уже некой деформацией, далекой от своего ценностного идеала.

Человек должен ответственно относиться к выбору ценностных ориентиров для своей правовой деятельности, т. е. выбирать те из них, которые приводят к значимым и положительным результатам для общественного прогресса. Безответственный выбор индивида не учитывает эту значимость, человек не осознает ценности его результата как для себя, так и для других. В этом случае правильность и адекватность выбора может быть только случайной. Здесь требуется высокий уровень правового сознания личности. Именно в этом отношении рефлексивный механизм выбора ценностных ориентаций может считаться нормативным правилом.

В своей нормативной направленности философская рефлексия дает ответ на вопрос: «Какие должны быть ценностные ориентиры?». Принципиальный ответ содержит предельные основания для правильного выбора в любой правовой ситуации. Без этих мировоззренческих оснований не может быть ответственного выбора ценностной ориентации. Поиск и нахождение ответа по существу на этот вопрос должны предварять общественную и гражданскую активность субъекта. Однако здесь следует согласиться с М. Хайдеггером, что «ответ по существу есть лишь начало ответственности». Ответственный выбор ценностной ориентации предполагает и ответственные действия субъекта по воплощению правовых идеалов в общественную жизнь.

В процессе исследования ценностно‑мотивационных интенций правосознания человека необходимо учитывать прежде всего не диспозиции, непосредственно связанные с явлениями обыденной жизни, а ориентации духовного и мировоззренческого уровня, например, доминирующую установку личности на авторитарные отношения (стремление к доминированию в общественно‑правовых отношениях, подчинению Другого, «консервации» имеющихся правовых институтов) или на либеральные ценностные ориентиры (стремление к свободе, уважение частной собственности, поддержание равноправных отношений с Другим, творческая самодетерминация). Эта ось различения соотносится с основным цивилизационным противоречием между гуманистическими и авторитарными тенденциями развития права. Это противоречие так или иначе проецируется на межличностную коммуникацию, персональную картину правового мира и сферу социального бытия.

Когда общество трансформируется в новое состояние, с иным устройством и укладом своей жизни, изучение вариантов решений экзистенциальных проблем в аксиологическом аспекте имеет как научный, так и практический интерес. Смена политических и правовых ценностей, произошедшая в последние годы в российском государстве, поставила каждого гражданина перед сложным ценностным выбором. Он уже должен самостоятельно определяет свои ценностные идеалы и приоритеты. В последнее время все чаще перед ним возникает проблема альтернативного выбора между авторитарными и либеральными ценностями. Россия пока еще находится в стадии бифуркации, которая связана не только с глобальными экономическими кризисами, но и со сменой ценностно‑смысловых парадигм. В общественном сознании российских граждан постепенно ширится понимание того, что потребительские ценности материального благополучия должны сменить другие, пришедшие из высокой духовной сферы, которые не будут исключать потребительские ценности материального благополучия, а лишь поменяются с ними местами в приоритетном отношении, детерминируя более возвышенные политические и правовые идеалы.

Содержание понятия «ценность» обычно толкуют как положительную или отрицательную значимость для человека тех или иных феноменов духовного и материального мира, которая определяется не только объективными свойствами данных явлений, но и степенью их вовлеченности в область общественных отношений. Еще Протагор в суждении «Человек есть мера всех вещей» выразил зависимость ценностного подхода индивида от его интересов и потребностей. Выбор ценностей является важным духовным актом, без которого невозможна общественная деятельность и полноценная жизнь человека как личности. В процессе политической и правовой социализации формируется ценностно‑смысловая система субъекта, имеющая большое значение не только для него, но и в целом для общества, которое «поддерживает и развивает те моменты, которые способствуют самосохранению и развитию самого общества в целом. Любое государство ревниво оберегает свои ценности, преследует за их отрицание и поощряет преданность им»[140]. Правовые ценности всегда занимают важное место в общественных отношениях. С точки зрения ценностного подхода, норма и оценка имеют основание в системе общественных предпосылок, которые могут не являться всеобщими, и быть значимыми только в рамках сообщества, принимающего их.

Свою ценностно‑смысловую систему имеют любые общности на всех уровнях. Обладают своей спецификой национальные ценности, вырабатываемые каждым народом в соответствии с общественно‑историческими и иными условиями своего генезиса. Национальная ценностно‑смысловая система формируется столетиями, сохраняя при всех обстоятельствах некую специфическую матрицу, выявление которой имеет большое значение для понимания процессов, происходящих в данном регионе. Ведь эти процессы приобретают свою специфику, преломляясь через традиционные ценностные установки граждан. Тем не менее, в основе данной системы лежат общечеловеческие ценности, признаваемые всеми народами.

Ценностно‑смысловая система является не только важнейшим регулятором правового поведения человека, но и его духовным системообразующим основанием как субъекта права. Она задает ориентиры гражданину для общественного самоопределения и преобразования социального мира, помогает ему сделать нужный выбор в правовых ситуациях. Ее конструктивная роль может проявляться при принятии индивидом общественно необходимых решений. Придавая устойчивость социальному поведению человека, данная система постепенно трансформируясь в то же время дает возможность субъекту адаптироваться к меняющимся условиям внешнего мира.

Следует отметить, что не существует единого для всех толкования понятий, с помощью которых определяется смысл правовых ценностей. Отношение к тем или иным правовым ценностям, в основе которого лежит понимание справедливости, зависят как от внешних социокультурных условий, так и внутренних установок и нравственно‑психологических потенций человека.

Развитие современного российского общества неоднозначно и противоречиво: с одной стороны, социально‑политические и правовые условия значительно расширили возможности граждан по реализации своих жизненных планов, с другой – радикальные общественные преобразования и негативные глобальные процессы в мировой экономике вызвали нестабильность общества, отразились, в частности, и на формировании ценностно‑смысловой системы правовой деятельности человека. Происходит смена идеалов и ценностных ориентаций большинства граждан, которые стремятся выстроить систему внутренних правил, позволяющих им адекватно действовать. Эти правила являются фундаментом ценностно‑смысловой системы человека, задающей как ближнюю, так и дальнюю перспективу его социальной жизни.

Проблемы развития отечественной правовой системы усугубляются кризисом общественного сознания, связанного с потерей смысла социальной жизни, все более наполняемой экзистенциальным вакуумом. Отказ от традиционных социальных идеалов и ценностных ориентации привели к потере смысловой направленности у значительной части граждан, к разрушению социально‑духовных связей и кризису идентичности. Ведь, по В. Франклу, личность не может существовать в мире непосредственно данных смыслов, перед ней должна быть перспектива более отдаленных высоких целей, задающих истинный смысл всей его жизни. Данную перспективу определяет во многом сообщество, к которому принадлежит индивид. Но всегда ли его роль позитивна для человека? Не навязывает ли оно жесткие социальные рамки для его деятельности как свободной личности? Отсюда проистекает особое значение для человека нахождение смысла жизни, позволяющего успешно совместить личные и общественные интересы. Ведь личностный смысл является важной компонентой социально‑психологического механизма регулирования политического и правового поведения. Исследование ценностно‑смысловой системы различных социальных групп дает необходимую информацию о состоянии современного российского общества: ценностных системах и идеалах, смысложизненных ориентациях населения, уровнях общественного сознания и отдельных социальных групп, политических и правовых установках граждан.

В российском обществе социальные идеалы и ценности, общественные ожидания и правовые установки претерпевают существенные изменения. Прежняя ценностная система, которая доминировала в общественном сознании и формировалась соответствующими правовыми институтами, не соответствует современной ситуации. Необходимые для общественного прогресса новые ценности и установки, регулирующие социальное поведение человека еще не утвердились. Каскад моментов неопределенности в развитии российского социума спровоцировали его духовный кризис, сопровождающийся эмоциональным дискомфортом граждан.

Характеризуя современную российскую правовую жизнь следует также отметить, что ее развитие во многом обусловлено существенными изменениями традиционной ценностно‑смысловой системы граждан, которые отказываясь от прежних идеалов социальной жизни при этом все более теряют высшие ценности человеческого бытия. Их правовые идеалы становятся депривированными, что приводит к различным типам социальной метапатологии. Человек, не имеющий четких критериев позитивности при выборе ориентиров своей правовой деятельности, отчуждается от собственных социальных интересов и все чаще становится легкой добычей различного рода манипуляторов. Поэтому изучение трансформаций его ценностно‑смысловой системы, играющей важную роль в генезисе политического и правового сознания личности и осуществлении его общественных функций, представляется особенно актуальным.

Деформация ценностно‑смысловой системы происходит не только у субъектов девиантного поведения, но и у внешне правопослушных граждан. Это связано с тем, что одной из особенностей процесса формирования ценностно‑смысловой конфигурации в российском обществе является слишком большое количество критических жизненных ситуаций, представляющих собой реальную угрозу базовым потребностям человека. Как известно, после удовлетворения физиологических позывов их место в мотивационной жизни человека занимают потребности другого уровня, которые Абрахам Г. Маслоу объединяет в категорию безопасности (потребность в безопасности, стабильности, защите, социальной структуре, правовом порядке, законе, ограничениях насилия; в свободе от страха, тревоги и хаоса и т. п.)[141]. Желания, направленные на создание безопасного образа жизни, могут доминировать в правовом сознании. Они могут стать также господствующими в организации политической и правовой деятельности, подчинив все физические и духовные возможности человека и нацелить их на достижение безопасности. Главная цель не только детерминирует восприятие личности, но и предопределяет его систему ценностей и философию будущего. Иногда даже физиологические потребности, если они не удовлетворены, расцениваются таким человеком как второстепенные по сравнению с потребностями в безопасности. Такое состояние может набирать экстремальную силу и приобрести хронический характер. В этом случае человек становится субъектом фрустрационного нигилизма, когда его безопасность становится превыше всего: этических ценностей, политических идеалов, правовых норм, интересов других людей и т. д.

Правовые ценности личности являются генетически производными от ценностей тех социальных групп, в которые входит индивид. Селекция и усвоение человеком общественных ценностей опосредуются процессом его самоидентификации, а также идеалами малых групп, с которыми он имеет тесные коммуникативные связи. Влияние на него малых групп может выступать в роли как катализатора, так и барьера в усвоении правовых аксиолантов больших общностей, в том числе и общечеловеческих идеалов[142].

Индивидуальные ценности выступают как внутренние регуляторы правового поведения человека. В своей совокупности они являются важной компонентой сознания личности, задающей ориентиры для ее социальной деятельности. Ценностные ориентации представляют собой сложные психосоциальные образования, имеющие иерархическую структуру со своими доминантами. Современные тенденции развития общественной жизни приводят к качественным изменениям в массовом правовом сознании, способствует формированию и широкому распространению новых социальных ценностей и ориентаций.

Система ценностно‑смысловых ориентаций определяет содержательную сторону правовой социализации личности, составляет фундамент ее отношений к обществу и другим людям, формирует мировоззрение и является ядром мотивации гражданской активности, индивидуальной основой жизненного концепта «смысл жизни». Процесс выбора правовых ориентиров российскими гражданами имеет противоречивый характер, который обусловлен конфликтами между различными группами населения, мозаичностью социальной и правовой культуры общества, существенными различиями в общественных ожиданиях и предпочтениях тех или иных слоев населения. На выбор правовых ориентиров, адекватных тенденциям прогрессивного развития российского социума, существенное влияние оказывают ментальные установки и стереотипы.

Рациональный и адекватный выбор человеком правовых идеалов есть важный этап его социализации, т. е. становления его как субъекта общественно‑правовой деятельности. Критерием зрелости личности является формирование устойчивой правовой ориентации, которая постепенно трансформируется в осмысленную и активную гражданскую позицию. Этот процесс зависит от множества условий: социально‑экономической системы, политической конъюктуры, характера действий государственной власти, образцов общественного поведения, социальных интересов и ожиданий, желания и воли человека и т. д. Важную роль здесь играют психологические факторы. По мнению О.Ю. Гетмановой, психологические детерминанты смысложизненных ориентации субъекта «представляют собой трехуровневую структуру и включают: когнитивный компонент – представлен смысложизненной концепцией, выражаемой совокупностью ценностных ориентаций, представлений и отношений человека, связанных с ближними и дальними перспективами его жизни; эмоциональный компонент выражается экзистенциальной шкалой, полюсами которой являются ощущение счастья, полной самореализации – и фрустрация, экзистенциальная «пустота» (вакуум); поведенческий компонент отражает динамику жизнедеятельности индивида и группы, измеряемую по шкале активная жизнедеятельность – пассивность»[143].

М. Рокич выделил терминальный и инструментальный типы ценностей. Первые основываются на убеждении человека, что некая конечная цель его существования стоит того, чтобы к ней стремиться. Второй тип ценностей формируется на убеждении в том, что с личной и общественной точки зрения какой‑то образ действий будет предпочтительным в любых ситуациях. Терминальные ценности более устойчивы, чем инструментальные. Они обладают меньшей индивидуальной вариативностью. В процессе трансформации терминальные и инструментальные ценности могут существенно изменяться.

К основным тенденциям трансформации ценностно‑смысловой системы российских граждан можно отнести следующие:

– доминирование терминальных ценностей, связанных с достижением материального благополучия и спокойствия, приводит к уменьшению общественной активности граждан в условиях авторитарного характера политической системы;

– инструментальные ценности деловых, карьерных межличностных отношений становятся все более значимыми по сравнению с индивидуальными терминальными ценностями, связанных с реализацией активной гражданской позицией человека;

– терминальные ценности, определяющие высокую гражданскую позицию личности (патриотизм, социальная справедливость, гражданская ответственность), все чаще остаются на уровне декларируемых и не являются для общественной деятельности индивида смыслоопределяющими;

– углубление в условиях современного экономического кризиса внутреннего конфликта, вызванного, с одной стороны, позитивной потребностью достижения материального благополучия как основы для социальной самореализации личности, с другой – наличием общечеловеческих моральных и правовых ценностей, которые становятся препятствием для быстрой реализации плана по материальному обогащению и обеспечению своей жизни;

– отчуждение человека от собственных социальных интересов, когда в его политическом выборе и регулировании правого поведения преобладают внешние чуждые факторы (манипулирование, авторитет Другого, общественное мнение, санкции силовых структур и т. п.).

У значительной части российских граждан возникает состояние когнитивного диссонанса из‑за несоответствия сформировавшихся в их правовом сознании представлений с реальным развитием общественных процессов. Сложность адаптации человека к новой правовой ситуации являются одной из детерминант спутанности сознания личности и ее деструктивного общественного поведения. В современном российском обществе вектор социального поведения большей части населения колеблется от пассивного принятия гражданами существующих правил политической игры до латентного противостояния им.

Системный кризис охватил все основные сферы жизни российского общества. Очевидно, что системным должен быть и выход из него. Все большему количеству граждан становится ясно, что только человек, не только сохранивший национальные, но и придерживающийся прогрессивных правовых ценностей и чувствующий свое духовное единство со всем мыслящим человечеством, способен на адекватные и оптимальные общественно‑правовые решения.

В современной общественной жизни все большее значение приобретают такие факторы деятельности человека, имеющие глубинные психологические корни, как состязательность и конкуренция, выступающие в роли своего рода двигателя общественно‑правового прогресса. Еще Плутарх отмечал положительное значение состязательности: «кони, запряженные в колесницу, бегут быстрее, нежели поодиночке – не потому, что общими усилиями они легче рассекают воздух, но потому, что их разжигает соревнование и соперничество друг с другом»[144].

В эссе «Состязание Гомера» Ф. Ницше утверждает, что греки одержали победу в борьбе за выживание и процветание благодаря тому, что их основательность в ведении конкурентной борьбы совмещалась с отвращением к политическому самодержавию и государственному централизму. Ницше находился под сильным воздействием агональных теорий того времени (концепция народонаселения Мальтуса, эволюционная идея Г. Спенсера, классовый подход К. Маркса, учение о естественном отборе Дарвина и т. д.). Он понимал, что общество одновременно и поощряет, и сдерживает конкуренцию между людьми. Это сдерживание личности возмущало Ницше, утверждавшего, что в результате этого европейская цивилизация оказалась переполненной «маленькими людьми», которые стали господами и «проповедуют покорность, скромность, благоразумие, старание, осторожность и длинную вереницу остальных маленьких добродетелей»[145]. Здесь сложно полностью согласиться с Ницше, поскольку вряд ли «маленькие люди» могут стать господами даже для самих себя. Сильные личности, закаленные в борьбе за свои интересы и необходимые им ресурсы, отводят им роль социальных статистов. Сильнейший часто подавляет всех остальных, которые становятся жертвами, порой даже не способными выразить и артикулировать то насилие, которыми совершается над ними. Для того, чтобы таких жертв было как можно меньше в обществе, и создаются соответствующие политические и правовые институты.

Согласно Й. Хейзинге, люди склонны рассматривать мировой процесс как извечную борьбу первозданных противоположностей, борьбу, лежащую в сути всех вещей, как, например, китайская антиномия инь и ян[146]. Борьба лежит и в природе человека. Борьба, состязание, конкуренция – это феномены одной категории. В их основе заложена «экзистенциальная неизбывность соревновательности» в любой сфере человеческой деятельности.

По проблемам конкурентной борьбы как одной из важнейших составляющих политической и правовой жизни существует целый массив литературы, однако практически вся она исходит из понимания человека, действующего рациональными способами, исходя из простого расчета получения необходимых ему ресурсов. В последнее время появились много работ, авторы которых исследуют феномен состязательности с позиции философии и культурологии. И это понятно, ведь культура – это основа развития политической и правовой жизни любого общества и этому базису следовало бы уделять большее значение при оценке социальной деятельности человека.

Философско‑культурологическую оценку агональным проявлениям в обществе дали зарубежные и отечественные мыслители – А.С. Богомолов, Я. Буркхардт, Ж.П. Верная, Дж. Грей, В. Зомбарт, Ф.Х. Кессиди, Н.А. Козырева и др. Их исследования позволили определить наиболее перспективные направления в изучении данного феномена в системе политических и правовых ценностей с точки зрения социальной философии.

В. Зомбарт трактует атональность как одно из важнейших проявлений духа капитализма, когда человек стремится к доминированию через утверждение своей власти над другими. Тем самым им косвенно признается, что античное агональное начало стало одним из оснований западно‑европейской культуры. Он подчеркивает эмоционально‑чувственную природу атональности: «Позыв к могуществу – это радость оттого, что имеешь возможность показать свое превосходство над другими»[147]. Другой исследователь Р. Мэй предупреждает о негативных психологических последствиях проявления атональности. По его мнению, основная цель западного человека (достижение успеха) делает его в итоге тревожным. «Значение, которое придается ценности успеха, так велико в нашей культуре, и тревога, связанная с возможностью неудачи в достижении этой цели, настолько часто встречается, что существуют основания предполагать: стремление индивида достичь успеха в ходе соперничества – это одновременно и доминирующая цель в нашей культуре, и всеобщая причина тревоги»[148].

Благодаря глобализации паттерны западноевропейской цивилизации стали переносится на российскую социокультурную почву. Некоторые из отечественных мыслителей видят в этом угрозу: «фактическиже агональный инстинкт застывает в достижениях, победных трофеях, символизирующих полномочия единственной реальности, что для мира оборачивается угрозой превращения в предельный объект, становящийся залогом агона сильнейших»[149]. Здесь возникает ряд вопросов, ответы на которые ищут философы и культурологи. Как меняются ценностные ориентиры гражданина в ходе трансформации правовых институтов российского общества? Как эти изменения в духовном настрое воздействуют на динамику общественно‑правовых процессов? Не приведет ли доминирование принципа атональности в общественных отношениях к нарушению коммуникаций и социальных отношений? Как гармонизировать атональность в процессе правовой социализации? Эти и другие, производные от них, аспекты исследования крайне важны для создания теоретико‑методологической базы формирования системы правовых ценностей российского гражданина, которые были бы адекватны современному историческому вызову.

Как известно, одной из основ рыночной экономики является конкуренция и достижение финансового успеха, методы которого порой не соответствуют моральным ценностям, имеющимся в обществе. Далеко не все люди готовы принять целевую установку любого капиталиста – обогнать конкурента и добиться доминирования. Поскольку ее принятие часто оборачивается значительными духовными и материальными потерями. И. Валлерстайн даже говорит о «грязном секрете» капитализма, заключающийся в его стремлении не платить по своим счетам[150]. Причину многих бедствий он видит в потребности предпринимателей скрывать свои издержки и нежелание принимать из‑за острой конкуренции социально важных, но материально затратных решений. Этот «грязный секрет» стал определять во многом правовые отношения в российском обществе. Значительная часть наших предпринимателей признают его необходимым и вполне естественным, что в целом негативно сказывается на процессе формирования ценностных установок россиян, которые заражаются таким стилем жизни.

В неолиберальных вариантах формирования ценностной системы человека культивируется стремление к успеху, закладывается тяга быть первым, обогнать всех и прорваться в прекрасное будущее. Но здесь существуют определенные угрозы устоям общества, о которых предупреждает (как это ни парадоксально) финансовый спекулянт Дж. Сорос. Он говорит о капиталистической угрозе, выражающаяся в абсолютизации основных принципов рынка, ведущей к ценностной дезориентации человека и культу денег, поскольку последние во многом и определяют успех человека в обществе. Агональные паттерны, не имеющие в качестве своего основания моральных ценностей, приводят к отказу от традиционных принципов сотрудничества, исконно присущих российскому обществу, что в итоге ведет к разрушению социальных связей. Переход к рыночной конкуренции в нашем обществе сопровождается таким неизбежными явлением как утрата многих традиционных ценностей, составляющих основу прежних общественных отношений. Это происходит в каждом социуме, где начинают доминировать новые паттерны. Еще А. Смит отмечал, что человек при капиталистических отношениях превращается в товар. На него смотрят прежде всего как на рабочую силу, поэтому его аксиологический и, следовательно, онтологический статус резко снижается.

По мнению К. Маркса, на основе абстрактной фразы о возникновении общего интереса из простого столкновения частных интересов можно было бы сделать обратный вывод о том, что каждый со своей стороны стремится не давать осуществлению интересов другого. Но частный интерес, являясь социально определенным, может быть осуществлен с помощью предоставляемых обществом условий. Отсюда и возникает возможность широких социальных коммуникаций, объединяющих конкурирующих субъектов. Думается, что атональность в культуре человека должна иметь систему сдержек и противовесов в виде воспринятых им норм социального сотрудничества. Свою роль здесь должно играть как институты гражданского общества, так и соответствующие государственные учреждения. Можно согласиться с позицией западного исследователя М. Портера, подчеркивающего, что в нынешней ситуации, когда «конкуренция в мировых масштабах все возрастает, роль государств становится все более важной. По мере того, как основа конкурентной борьбы все более смещается в сторону создания и освоения знаний, роль государств становится все более важной. Конкурентное преимущество создается и поддерживается через сильно локализованные процессы»[151] [7, с. 162]. Портер делает акцент на роль науки и образования как основы успешной конкуренции.

В России еще находятся в стадии становления институты частной собственности и гражданского общества. У нас еще очень далеко до формирования добросовестной конкуренции в экономике и взаимовыгодных правил в политической жизнедеятельности. Тем не менее, рынок, несмотря на существенные недостатки и деформации, из желаемой цели экономических реформ постепенно превращается в действительную характеристику российской социально‑экономической системы. Это позволяет надеяться, что чрезвычайно медленно складывающиеся правила цивилизованного рынка окажут со временем благотворное воздействие не только на нашу хозяйственную жизнь, но станут также благоприятным фактором для повышения уровня политической и правовой культуры российского общества.

В связи с модернизационными процессами, идущими в нашем обществе, агональные паттерны постепенно становятся важными составляющими политической и правовой культуры российского гражданина. Перед нашим социумом стоит непростая задача: необходимо культивировать и гармонизировать не только приобретаемые позитивные ценности, но и те, которые традиционно присущи российскому народу. Противоречия между ними не носят антагонистического характера. Так, Й. Хейзинга полагал, что «одна из добродетелей действительно зародилась в сфере аристократической и агональной жизни ранней эпохи, а именно верность. Верность есть преданность какому‑то лицу, делу либо идее, безусловная преданность, исключающая всякие дискуссии о причинах и не допускающая сомнений в ее постоянной обязательности»[152]. Думается, что духовный аристократизм и атональность являются теми необходимыми факторами, которые способствуют появлению такой добродетели как верность высшим правовым идеалам гуманизма, справедливости и свободы.

Таким образом, ценностно‑мотивационная сфера правосознания личности, ее представления о должном и значимом в правовой жизни выступают одним из факторов, оказывающих влияние на формирование когнитивных структур, используемых субъектом как при восприятии социальных феноменов, так и при выборе ориентаций своей общественной жизнедеятельности. Ценностную ориентацию субъекта детерминирует взаимодействие мотивационных и когнитивных форм, связи между которыми имеют как линейный, так и нелинейный характер. Объективный анализ данного взаимодействия может быть основой для прогноза правового развития человека как личности.

 

---

Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 225; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!