Не в правильных ответах прячется истина
- POSTED ON1. АВГУСТ, 2017
— Люди под словом любовь нечто другое воспринимают. (Собеседник)
— Всё за другое воспринимают. Мы не любим воспринимать то, что есть, потому что то, что есть — это любовь всего ко всему, именно всего ко всему, а мы не любим, когда всё любит всё, мы хотим, чтобы было по-нашему, у нас внутри ку-клукс-клан: мы любим только белых, мы любим только вегетарианцев, мы любим представителей своей религии, мы любим только добрых и нежных, мы ненавидим тех, кто не любит нас, мы ненавидим тех, кто нас бросает.
— Да-а, озадачил! Я, когда с тобой общаюсь, кажется, как ты и говорил: «вот-вот всё будет», но каждый раз будто погружаюсь куда-то всё глубже и глубже.
— Да, так и есть. Это как с раздеванием. Ты, когда снимаешь шубку, чувствуешь легкость, но там, черт, еще и пальтишко, там еще много одежки. И всё же с каждой снятой вещью тебе становится легче, ты всегда ближе к этой голости, и никто не знает, сколько на тебе этих шкурок. Но всегда есть чувство легкости и тут нужно набраться такого недюжинного терпения, чтобы дождаться, когда до «нижнего белья» дело дойдет, когда скинется последняя одежка. Но шкурок на тебя накинуто очень много.
Как я уже говорил однажды, само слово персона происходит от греческого слова «маска» — это еще с древне-греческих времен идет, со времен зарождения театрального искусства. Вот эта маска — эта персона — у нас их столько! Ты справилась с одной, радуешься, обоснованно конечно, но там их еще больше — родители нас окультуривали, общество нас окультуривало, мы сами в такие дебри залезали: какие только книги мы ни читали, скольким учителям следовали, сколько мы видели всего по телевизору, а сейчас еще и интернет появился, и сколько мы кино просмотрели в своей голове, сколько разных дум напридумывали. И это же всё осталось у нас внутри, это же всё оставило свой след, это как фактура нашего внутреннего мира. Хочется блеска, гладкости, чистоты, а внутри столько всякого. Хочешь посидеть в молчании, но тут же вопрос вылезает, и вопрос такой важный, большой и он сильнее тебя, он начинает жить своей жизнью, ты смотришь — уже куда-то пошла, с какими-то людьми уже об этом говоришь, не задумываясь, а нужен ли тебе был сам этот вопрос, мало ли, что вылезло в голове. У нас, конечно, ситуация с людьми очень сложная. Но знаешь, что утешает? Спокойствие мира. Хоть людей очень много, больше 7 миллиардов, но все равно это один муравейник в этом добром лесу Вселенной, и кругом все-таки много спокойствия. Всегда есть, под чем укрыться.
|
|
|
Не в правильных ответах прячется истина. Банально говоря, она прячется в самом вопрошающем. Ясно, что это где-то в себе самом, и ясно, что, копая в себя, ты увидишь свои же зарытые трупы. Если эта птица обособленной жизни все же захочет себя увидеть и полетит искать зеркало, то она такое может увидеть! Ведь, когда образно рисуют человеческую душу или дух, это всегда белые символы, и это не случайно, это постановка нашего диагноза. Мы ненавидим дьявола, мы любим Бога, хотя дьявол ничего плохого не сделал, и Бог ничего хорошего не сделал. Мы живем в расщепленном шизофреническом мире, у нас есть воображаемые враги и воображаемые друзья. У нас очень странный мир и стоило бы его, конечно, изучить, но только мы сами там уже. Просто взгляни в себя.
|
|
|
Это очень просто. Я не лукавлю, когда говорю, что это просто. Спроси ребенка, он тебе даст ответ на любой вопрос. И он, правда, всё знает, потому как, что есть знание, если не только то, что есть, и это всё меняется, но это не проблема. Лиза всегда об этом говорит.
Было бы так здорово, если бы можно было говорить с людьми о познании себя вот в этом искреннем контексте, не в том напыщенном религиозно-духовном, а в искреннем, т.е. разобраться с ситуацией человека. Это было бы так по земному и было бы столько шансов всё решить! Но, понимаешь, и в мистике, и в религии, и в йоге, и в эзотерике, и во всем этом оккультизме мне больше всего мешает то, что это всё ложь. Вот всё, что там написано — всё ложь. Это всё — утешение для больного. Но я предлагаю больного лечить, а не утешать.
|
|
|
Я понимаю, что когда-то в истории это было как-то оправдано — не было лекарств и больных утешали, но у меня, современного человека, язык не поворачивается пихать людям вот эти «плоды утешения». Я настолько уважаю современного человека, я настолько верю в его интеллект, что мне просто стыдно, когда приходится говорить о брахмане и всей этой ереси. Это всё утешение, это всё чепуха, полнейшая чепуха, абсолютнейшая чепуха. Но представители моего племени, когда я им намекаю: «Давайте, прежде чем отвечать на вопросы каббалистического толка, разберемся, в чем печаль вашей жизни на самом деле», они не хотят, они идут к другим, кто им рассказывает про особенности казуальных структур в нашем кали-юговском цикле. Я печалюсь об этом на самом деле. Пациент, оказывается, не болен, но он не в курсе, поэтому зря принимает лекарство. Понимаешь? Религия, эзотерика, духовность, медитация — это всё лекарство, но оказывается, что пациент не болен.
Жизнь не неправильна, она праведна всегда, любой человек всегда прав, любая ситуация — единственно возможная. Никто никогда не виноват ни в чем абсолютно, все оправданы. Нет святых, потому что грешников нет. Нет правых, потому что неправых нет. Некого лечить и зря человечество посажено на лекарства. Поэтому отнять у взрослого ребенка этот чупа-чупс эзотерических знаний, отнять у доброго человека знания о его исключительности и правоте и сказать, что он на тех же правах, что и палач, и педофил, и преступник, и враг государства, и изменник. «Этого всего нет в мире, это всё не наше, это всё выкинем, это всё убьем, уничтожим, разобьем вдребезги!» Но ночь не обижает день, это и есть жизнь: день — ночь, ты съел — тебя съели. Ты пережил свою маму, но ты родил других детей. Какая тут к черту однозначность? Да, педофилы — тоже жизнь, но духовные люди больше говорят о том «Кушать или не кушать куриц?», чем о педофилах, «Когда Луна во втором доме, идти или не идти на биржу труда?». Но отцы убивают своих детей, мужья бьют своих жен — столько всего разного, но мы от всего этого отворачиваемся, а потом говорим, что у нас что-то не получается в жизни. Да, конечно, мы же отвернулись от половины своей жизни. И не то чтобы отвернулись, мы ее распинаем, мы ее убиваем, мы ненавидим половину мира, мы ненавидим половину себя, а иногда эта половина — лучшее, что у нас могло было быть. Поэтому мы и живем в мире грез. А учение недвойственности, христианство, ислам, каббала, дзен — это всё возможности уйти в прекрасные бреды, это всё возможности уйти в мир грез. Это не пути к истине, это просто альтернативные возможности существования в мире грез. Один предпочитает буддизм, второй — ислам, третий — христианство, кто-то верит в какую-то другую истину, но неприемлемость себя ничего не решит, не приняв мир, мы ничего не решим.
|
|
|
Почему я говорю так скептически? Потому что ненависть к тому, что есть мы передаем по наследству детям, поэтому я говорю, что от этого не уйти. Да, мы умрем — улизнем из этого ада, но мы подставляем своих детей, мы их сюда уже нарожали, и им придется проходить вот этот армагеддон заново. Нас также подставили. Мы говорим своим детям: «это люби, а это не люби; это правильно, а это неправильно; это хорошо, а это плохо; об этом давай-ка не будем, дочка, говорить; давай-ка не будем это вспоминать; не смотри туда, смотри сюда; давай-ка лучше поедем смотреть золотые купола в Суздаль, чем смотреть местную свалку», хотя в окна ветер дует — запах с местной свалки. Мы это можем решить, тут есть выход — честность, снять эту распятую истину с креста, обнять, подлечить и жить вместе с ней, какая уж она там получилась.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 220; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!