Разъяснение недоумений касательно служения Литургии без участия диакона
Священник Н. Раевский предложил на разрешение редакции «Церковного Вестника» следующие недоуменные вопросы.
По упразднении диаконских вакансий при сельских церквах представился вопрос о том, должен ли священник на литургии Иоанна Златоуста и Василия Великаго, на великом входе, поднимать дискос на свою голову. Решение этого вопроса тем необходимее, что в церковных уставах и служебниках прямого ответа на него нет, а опыт своим разноречием только усиливает затруднение. Приходится видеть священников, износящих дискос и потир в обеих руках, держа равномерно; по сложившемуся же издавна обычаю, некоторые священники дискос поставляют на главу свою, придерживая его левою рукою. Которое действие правильнее? Откровенно должен сказать, что я держусь мнения и образа действия первых, и вот мои основания.
В служебнике сказано: «Священник, святый дискос прием, возлагает на главу диакона». Почему? Потому что сан диакона в церковной иерархии на целую степень ниже сана священника, потому что диакон есть только служитель при Таинствах, а не совершитель их, вследствие чего он даже целует руку у священника, сослужа ему при Таинствах. Замечательно, что диакон не сам и берет дискос на главу, а приемлет от священника. Значит, велико различие между священником и диаконом, а следовательно, что здесь обязательно для диакона, то необязательно для священника, и обычай возносить дискос на главу свою, вероятно, получил начало от священников старых времен, которые, только по одной наглядности, действия диакона приняли на себя, без всякой дальнейшей мысли.
|
|
|
Впрочем, священники, держащиеся этого обычая, кроме ссылки на давность, хотят доказать его правильность тем, будто дискос поставляется на главу диакона из предпочтения к этому виду Таинства, а в силу такого предпочтения и священник, когда служит без диакона, должен взимать дискос также на главу. Такое мнение, по моему разумению, более чем несправедливо. Если бы вид хлеба имел предпочтение пред видом вина, то, сообразно со степенями служащих, было бы указано в служебнике нести дискос священнику, а диакону — потир. Да и по какому предпочтению дискос опять возлагается на главу диакона в то время, когда и самый Агнец, и все части, по причащении, уже вложены в потир, при словах священника «Всегда, ныне и присно»? Допуская предпочтение хлеба до освящения, уже необходимо будет допустить такое предпочтение этого вида Таинства и по освящении, и таким образом единое существо святейшего Таинства Плоти и Крови Иисуса Христа, как и самую единую личность Его, делить на виды более или менее важные.
Святая Церковь знает и нас не оставила в неведении, когда и как почтить Святые Дары. В служебнике, в главе «Изъявление о некиих исправлениях в служении Преждеосвященныя литургии», сказано: «Святый дискос с Божественными Дарами священник приемлет десницею и поставляет на главу свою». При этом хотя бы и служил диакон, ему не дается ни дискоса, ни потира. Вот случай, указывающий время, когда священник обязуется принять дискос на главу свою, отрицающий обязанность поступать так на Литургиях Иоанна Златоуста и Василия Великого, о чем свидетельствует и самое молчание в чиноположениях их.
|
|
|
Нужно обратить внимание и на то, что Святейшим Синодом разрешено соборное служение Литургии несколькими священниками, без диакона, каковое по местам совершалось и совершается. Кто при таком соборном служении должен нести дискос с хлебом вместо диакона? Дискос с хлебом должен предшествовать, ибо а) таков устав Церкви, и б) в словах Спасителя к иудеям (Ин. 6, 53): Аще не снесте Плоти Сына Человеческаго, ни пиете Крове Его, живота не имате в себе — плоть предшествует крови; равно и на Тайной вечери, в беседе с учениками (Мф. 26, 26): Прием Иисус хлеб и благословив преломи, и даяше учеником, и рече: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И прием чашу и хвалу воздав, даде им, глаголя: пийте от нея вси: сия бо есть Кровь Моя Новаго Завета — хлеб предшествует чаше. По простому соображению можно думать, что дискос с хлебом должен взять первенствующий в соборном служении. Далее — как нести его? Если бы первенствующий поставил дискос на голову, то это или послужило бы действительно к уничтожению другого вида Таинства, заключающегося в потире (в утверждение предубеждения о предпочтении), или износящего таким образом вместо главенства в соборном служении поставило бы на степень диакона. Если бы, сохраняя свое положение, первенствующий взял потир, а дискос — с поднятием на главу — второй священник, не предшествующий первому, то этим разрушился бы весь строй церковный, в противоречие с приведенными местами из Священного Писания, и священник, кроме того, поставил бы себя ниже диакона, идущего впереди, а если бы второй священник с дискосом на главе пошел впереди, то или уронил бы свое священство, приравниваясь к диакону, или уронил бы значение первенствующего. Из этой дилеммы выход тот, что первенствующий в соборном служении должен обеими руками взять дискос, без возношения его на голову, второй священник — потир и так далее. Да и самое внешнее положение священника не говорит в защиту обычая возлагать дискос на главу. В положении священника, возложившего дискос на главу, видится какая-то ненормальность в теле, искривленность корпуса, особенно если он от природы или от болезни или от старости не имеет нужной гибкости в плече. А праздничные ризы, с оплечьями на упругой подклеенной подкладке, подпирая горло священника, давят его, душат и делают положение его затруднительным, даже опасным. Напротив, вид священника, износящаго дискос и потир в обеих руках, держа их равномерно, истовее выражает и вид креста, и образ Распятаго на нем, что вполне соответствует значению великого входа.
|
|
|
|
|
|
Другой недоуменный вопрос, требующий разрешения: должен ли священник без диакона кадить во время чтения Апостола, когда ему Уставом указано: «седети во стране горняго престола, из южныя страны»? Обычаем принято, оставляя сидение, кадить. Вопрос сводится к тому же, что сказано и о великом входе, именно: прилично ли первенствующему исправлять диаконскую должность каждения, когда меньшие будут восседать? Если же младший стал бы кадить, когда прочие восседают, то не унизил бы он себя до равенства с диаконом? То же должно сказать и о каждении во время Херувимской песни. В «Церковном вестнике» по поводу этих недоуменных вопросов дается такое разъяснение.
Относительно первого вопроса нужно заметить следующее: различие иерархических степеней — пресвитерской и диаконской, — на котором автор основывает решение этого вопроса, в действительности не имеет решающего значения. Церковная практика, следы которой обнаруживаются в древних литургиях, показывает, что в одних церквях потир и дискос переносились одним священником, даже и при сослужении диакона, в других — одним диаконом; в Церкви Армянской право перенесения усвояется преимущественно архидиакону, который при этом держит над головою как потир, так и дискос, а за отсутствием архидиакона то же самое делает священник. Само собой разумеется, что подобные примеры необязательны для Русской Церкви, но не нужно забывать, что в них отражается голос древней практики и дается прозрачный намек на то, почему у нас дискос поднимается диаконом на голову: это делалось в старину, во-первых для выражения почтения, во-вторых, для того, чтобы дискос видим был всеми верующими; требование это, как показывает пример Армянской Церкви, применимо было бы и к потиру, если бы его поднятие на голову не соединено было с неудобствами. Условия не изменяются — будет ли переносить дискос священник или диакон. Дискос должен быть возносим на главу священника, и в таком случае следующее затем снятие его с головы удержит свое символическое знаменование снятия Тела Христа Спасителя со креста, на что прямо указывает произносимая при этом песнь «Благообразный Иосиф». Между внешним действием и его символическим значением необходимо должно быть соответствие. Но, без сомнения, было бы странно видеть в поднятии дискоса на главу какое-либо предпочтение его чаше, и очень жаль, если действительно, как говорит наш автор, существует такое мнение, от которого очень недалеко до ереси. По нашим соображениям, священник может переносить дискос в руках, не на голове, лишь в том случае, если его болезненное состояние не позволяет ему без всякой опасности поднять его на голову. Что касается тяжелых оплечий риз и искривленности тела, то эти неудобства, как согласится, вероятно, и автор, не имеют особенной важности; ссылка на Прежде-освященную литургию также ничего не доказывает, и молчание не есть доказательство.
В решении второй половины вопроса о перенесении потира и дискоса, при служении нескольких священников, без диакона, мы также не согласны с автором. Если автор полагает, что «хлеб предшествует чаше» и потому дискос следует нести первому священнику, а чашу — второму, то это совсем не подтверждается Священным Писанием. Правда, в Евангелиях от Матфея и Иоанна сперва идет речь о хлебе, потом и о вине; но этот порядок не имеет обязательной силы по отношению к великому входу; а что и сами апостолы не соединяли с этим порядком особенного смысла, видно из того, что апостол Павел, в первом Послании к Коринфянам в одном месте говорит о хлебе, потом о чаше (1 Кор. 11, 26), в другом же месте, наоборот, ставит впереди чашу (1 Кор. 10, 16). Мы полагаем, что нельзя изменять древний обычай по личным соображениям, и если при сослужении диакона право несения потира издревле предоставлялось первому священнику, то право это принадлежит ему и при отсутствии диакона; он же вместе с тем должен нести и дискос на голове. При таком порядке сами собою решаются казуистические вопросы иерархического местничества и чинопочитания и устраняется необходимость введения в церковную практику новых порядков.
Второй из предложенных автором вопросов — о каждении — явился под влиянием той же неправильно истолкованной идеи о правах и преимуществах иерархических степеней. Если не унизительно для священника произносить, за отсутствием диакона, ектении, то не унизительно и кадить первому священнику, хотя бы остальные сидели. Сам архиерей, после малого входа, «кадит и сущия во алтари, стоя пред святою трапезою». При излишней ревности к преимуществам священника в вопросах практических придется, за отсутствием диакона, отказаться от Литургии. Около 600 лет тому назад подобные вопросы предложены были Саранским епископом Феогностом Константинопольскому Патриаршему Собору (1276 года), а именно: «аще подключит ся святителю служити литургию, а не будет диакона, а попов будет много, нельзя ли будет ему служити»? Ответ: «аще будет нужда, а не будет диакона, да поет с попы». Другой вопрос: «аще будут попове мнози вместе, а не будет диакона посреди их, достоит ли им служити?» Ответ: «достоит: един из них поп ектению молвит, во алтари стоя, а вон не выходя» (Русск. истор. библ. V1, 132-133). Итак, собор иерархов в Константинополе не считает унизительным для священника произношение ектений. Но спустя одно столетие митрополит Киприан в поучении новгородскому духовенству о церковных службах дает, по-видимому, противоположное решение, когда говорит: «а что есте вопросили, аще коли диакон не пригодится, а надобе многим попом пети вместе, чтобы от попов которому младшему диаконовати; несть в поповстве ни младости, ни старости... А коли бы то было, чтобы попу диаконовати, ино будет не поп, ни диакон, того для нельзя будет так быти; поп есть поп, а дьякон — дьякон, а коли не пригодится дьякона, и поп служит один» (там же, стр. 236-237). Эти два решения признавались иногда совершенно противоположными («Руководство для сельских пастырей», «Воронежские епархиальные ведомости», «Полтавские епархиальные ведомости», 1871 г., № 16, август, стр. 820, 821 и 622), но такое истолкование их едва ли верно. Иерархи Константинопольского Собора и митрополит Киприан решают разные вопросы. Первые говорят о возможности замены диакона священником, причем последний не превращается совершенно в диакона и произносит ектении не на амвоне, но в алтаре. Последний же отвечает на вопрос: может ли младший священник, хотя бы на некоторое время, например, для одной Литургии, стать диаконом, отказавшись от своих пресвитерских прав. Но полагать надо, что если бы митрополиту Киприану предложен был частный вопрос о произнесении священником ектений или о каждении, то он не ответил бы отрицательно. Обсуждая эти вопросы, мы обратились за дружеским советом к знатоку богослужебной практики отцу протоиерею К. Никольскому и получили от него следующие ответы. В практике церковной такой обычай: если два священника, без диакона, служат панихиду, то каждый из них вместо диакона произносит ектению и после нее возглас; но не бывает так, чтобы один священник произнес ектению, а другой после него возглас. Таким образом, хотя каждый священник служит за диакона, но так, что не исполняет для другого священника обязанности диакона. И если два священника служат Литургию, то дискос и потир должен нести один священник, как если бы он один служил без диакона, как носит на Преждеосвященной литургии. Дискос должен быть возносим на главу священника, и только соединенные с этим неудобства могут до известной степени оправдывать иную практику.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 167; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!