Свобода выбора и ответственность
Многими философами и психологами свобода определялась через способность человека осуществлять выбор и нередко сводилась только к нему. Выбор рассматривался в контексте волевого усилия, которое необходимо при постановке цели, выборе путей и средств достижения цели, борьбе мотивов и принятии решения, оценке волевого акта.
Следует заметить, что свобода выбора не тождественна феномену свободы. Она – лишь одно из его проявлений. В выборе свобода проявляется во всей полноте и взаимодействии ее компонентов. В нем составляющие свободы (процессы осознания, переживания и изменения границ возможностей) находятся как бы в пределе. Человек в ситуации выбора переживает противоречие, усиливающее все эти процессы и их связь. В ситуации неопределенности, требующей оценки и прогнозирования неопределенных событий и величин (шансы на выигрыш‑проигрыш, оценка профпригодности, аварийности и т. п.), выбор интенсифицирует процессы осознания, подводит человека к необходимости осуществлять рефлексию на бóльшую глубину, в том числе на уровни деятельности, слабо поддающиеся осознаванию. Для того чтобы быть свободным в выборе, необходимо снизить вероятность ошибок (преодолеть предубеждения), которые свойственны людям, подчинены определенным психологическим закономерностям, получившим экспериментальное доказательство и обоснование в ряде работ [68; 70; 78]. В экзистенциальном выборе в условиях неопределенности человек восходит к смыслу, несет и осознает личную ответственность за свое решение.
|
|
|
Однако человек может стать свободным и переживать чувства свободы не только в ситуации непосредственного выбора. Свобода обретается человеком, когда он осознает и прогнозирует будущий выбор, продумывает отдельные его варианты, взвешивает аргументы и контраргументы, определяет значение и значимость цели, результата, осознает долю своего авторства и ответственность за возможные решения, умеет распознавать причины альтернатив и участие других людей, а также увеличивает каналы информации для осуществления, с его точки зрения, наиболее эффективного варианта выбора.
После того как человек сделал выбор, он может отрефлексировать его правильность, вернуться в прошлое, перерешить, если это возможно и необходимо для достижения цели, а затем приступить к осуществлению принятого решения (как гласит поговорка, семь раз отмерь, один раз отрежь).
Свобода выбора связана с рефлексией на противоречие, возникающее в ситуации принятия решения, когда из двух или нескольких альтернатив человек сознательно выбирает одну, которая в большей степени способствует достижению ситуативной цели и самоактуализации. Выбор представляет собой деятельность с ее многоуровневой структурой, за результаты которой человек несет ответственность. Свобода выбора возможна при следующих условиях.
|
|
|
1. Выбор осуществляется по внутреннему побуждению, исходя из содержания «Я‑концепции», а также на основе законов, норм, принятых в обществе, которые защищают права человека.
2. Человек совершает выбор самостоятельно – противостоит давлению и манипуляциям со стороны другого человека (группы). Он осознает свое авторство, себя как причину и следствие выбора, результаты и последствия выбора каждой из имеющихся альтернатив, осознает свое право, ответственность.
Ответственность предполагает простраивание человеком ситуации за целью – последствий для себя и для других. Ответственный человек на любом этапе выбора рефлексирует последствия реализации и отклонения каждой из альтернатив и отвечает за них. Известно, что в сплоченных группах высокого уровня развития в случае неуспеха лидер берет ответственность на себя, успех приписывает другим; в низко‑развитых группах – наоборот.
3. Выбор может быть перерешен для достижения цели, связанной с самоактуализацией, т. е. человек способен осуществить выбор по глубинным внеситуационным критериям. Если появляется альтернатива, которая в итоге уводит человека от достижения целей самоактуализации, то он может ее не выбрать. Мы полагаем, что любой выбор представляет собой шаг по «дереву» целеполагания вперед, который, будучи совершенным, с одной стороны, уменьшает количество актуальных альтернатив выбора, с другой стороны, открывает новые виртуальные возможности – альтернативы поведения, новую «ветвь дерева» – в этом диалектика свободы выбора.
|
|
|
4. Основной детерминантой выбора являются не эмоции, а разум – осознание возможностей, последствий их реализации для себя и других. При выборе альтернатив человек осуществляет анализ, синтез, сравнение, обобщение, абстрагирование и на основе вывода принимает решение.
5. В случае поливариантного выбора альтернативы могут находиться на одном, на нескольких или на всех уровнях деятельности. Человек способен осознанно рядополагать изначально нерядоположенные, т. е. занимающие различное место на уровнях деятельности альтернативы, удерживать в сознании разницу при выборе между мотивом и целью, средством и целью и т. п.
|
|
|
Процедура многомерного выбора (например, профессии) осуществляется субъектом с развитой рефлексией при выполнении следующего условия: в ситуации выбора между двумя и более альтернативными вариантами решения субъект не только рефлексирует условия, способы и последствия выбора альтернатив, связывает его результаты с первоначальными желаниями, но и способен дифференцировать, классифицировать альтернативные варианты актуального и потенциального выбора по тому или иному основанию. При осуществлении многомерного выбора творческий человек осознает его многомерность: находит оптимальное решение, выбирая между альтернативами не в одной плоскости выбора, декартову систему координат которой составляют две оси, а в многомерном пространстве «сети», организованном множеством взаимодействующих друг с другом факторов, т. е. в n‑мерном пространстве факторов.
Экспериментальное изучение свободы выбора позволяет глубже познать его природу и особенности, специфику влияния внешних и внутренних детерминаций, выявить ряд феноменов свободы выбора. В этой связи хочется отметить некоторые в большей или меньшей степени исследованные феномены:
– усиление привлекательности отвергнутых альтернатив (теория реактивного сопротивления Дж. Брэма);
– привлекательность «запретного плода», нарушение запрета;
– феномен дискомфорта, когда перед человеком открывается слишком много альтернатив выбора (Ю. Козелецкий);
– выбор со жребием (Л. С. Выготский).
В теоретических и экспериментальных исследованиях свободы выбора Л. С. Выготского и В. Лефевра в качестве основной выступает идея самодетерминации.
Л. С. Выготский исследовал поведение детей в ситуации сложного выбора: выбор производился ребенком между двумя рядами действий, в состав которых входили как приятные, так и неприятные моменты, что приводило к борьбе мотивов и желанию использовать «метательную кость» – доверить жребию свой выбор. В опытах со жребием он усматривал экспериментальную философию в действии:
«Ребенку предлагают на выбор два рода действий, из которых одно он должен выполнить, а другое отбросить. Усложняя выбор ребенка, уравновешивая мотивы, мы создаем… буриданову ситуацию. Выбор затруднен. Ребенок прибегает к жребию, вводит в ситуацию новые стимулы, совершенно нейтральные по сравнению со всей ситуацией, и придает им силу мотивов. Он условливается заранее сам с собой, что если кость выпадет черной стороной, он выбирает один ряд, если белой – второй. Выбор, таким образом, сделан заранее» [45, т. 3, 277].
В выборе со жребием, как предполагает Л. С. Выготский, есть две особенности. С одной стороны, этот выбор не свободен, так как детерминирован:
«…ребенок выполнил поступок не потому, что хотел его выполнить… предпочел его другому, но исключительно потому, что кость выпала черной стороной. Ребенок выполнил поступок как реакцию на стимул, как ответное действие на инструкцию, за секунду перед тем он не мог бы сказать, какой из двух поступков он совершит». [45, т. 3, 277].
С другой стороны – этот выбор свободный, так как игральной кости
«…ребенок сам заранее придал… силу мотива… связал один поступок с белой, а другой с черной стороной кости. Он сделал так исключительно для того, чтобы определить свой выбор через эти стимулы. Таким образом, перед нами максимально свободный, совершенно произвольный поступок. Диалектическое противоречие, заключающееся в свободе воли, выступает здесь в экспериментально расчлененном и доступном для анализа виде» [45, т. 3, 277].
«Свобода воли, – делает вывод Л. С. Выготский, – не есть свобода от мотивов, она заключается в том, что ребенок сознает ситуацию, необходимость выбора, определяемого мотивом и, как говорится в философском определении, в данном случае его свобода есть познанная необходимость. Ребенок овладевает своей реакцией выбора, но не так, что отменяет законы, управляющие ею, а так, что господствует над ней по правилу Ф. Бекона, т. е. подчиняясь законам» [45, т. 3, 277].
Важной проблемой в вопросе об определении детерминант свободы выбора является разделение (или единство) его ситуационных и личностных факторов. Классические теоретические и экспериментальные работы по определению детерминант выбора строились на разделении их на ситуационные и личностные. В последнее время ориентация ситуационалистов на исследование только ситуационных факторов и выделение их в качестве ведущих детерминант выбора подвергается критике и все большую популярность и признание получает идея изучения ситуационных и личностных детерминант выбора в их единстве. Дж. Истербрук в качестве ситуационных детерминант выбора отмечает голод, тревогу, в качестве личностных – умственные споcобности, фантазию, риск и другие, усматривая между ними связь (например, между тревогой и социальными требованиями, тревогой в ситуации и тревожностью как чертой характера).
В модели инструментальности (V. Vroom, 1964) выбор альтернативы определяется вероятностью и валентностью исхода (последствиями осуществления действия). Чем выше результат, тем сильнее мотивация. Субъект предсказывает результаты выбора, вычисляет вероятности исходов. Но его аналитическая работа, очевидно, выступает не только личной детерминантой выбора, но и ситуационной, так как связана с ситуацией – ценность и последствия исхода имеют социальную природу.
Выбор в категориях моральной дилеммы (между добром и злом), подразумевающий единство социального и личного в детерминации выбора, рассматривается и в работах Э. Фромма.
Смысловой аспект выбора, воплощающий единство ситуационных и личностных факторов выбора, представлен в трудах психологов экзистенциального направления. Его содержание раскрывается в положении о том, что человек свободен, когда осуществляет сознательный выбор альтернатив, соизмеряя их со смыслом. Так, А. Лэнгле, последователь идей В. Франкла, автор теории персональной экзистенциальной теории личности, сущность свободы усматривает в поиске оснований, благодаря которым становится возможным принятие правильного решения. Человек определяет субъективную значимость информации, сопоставляет различные обстоятельства с учетом их ценности. Первоначально отрицательная по своему содержанию свобода «от» трансформируется «в полноту бытия для». В итоге негативный аспект заменяется позитивным – «свобода наполняется смыслом», а смысл свободы, с точки зрения А. Лэнгле, – это ответственность.
Ценной для понимания сущности свободы выбора является модель свободы, предложенная В. Лефевром. Согласно его представлению, после акта осознания субъект оказывается способным назначать для выбора позитивного полюса любую вероятность, т. е. приобретает способность к свободному выбору. Ведущим выступает положение о том, что люди способны оперировать категориями «добро» и «зло», причем, они рефлексируют на давление мира при выборе позитивного или негативного полюса, а также на свою собственную готовность осуществить выбор. Функция готовности субъекта (X 1) описывает поведение субъекта, осуществляющего выбор из двух альтернатив, одна из которых олицетворяет для него «добро» (позитивный полюс выбора), а другая – «зло» (негативный полюс выбора) и определяется тремя факторами – интенсивностью давления, с которым мир склоняет субъекта выбрать позитивный полюс (x 1), представлением субъекта о давлении мира в сторону позитивного полюса (x 2) и желания (интенции) субъекта (x 3). Таким образом, выбирающему субъекту соответствует следующее математическое выражение:
X 1=f (x 1, x 2, x 3),
где x 1, x 2, x 3, X [0, 1]; 0 – негативный полюс выбора, 1 – позитивный полюс выбора.
В результате математических преобразований с данной формулой В. Лефевр делает вывод, что свободному субъекту соответствует тождество f (0, 0, x 3) = x 3. То есть, если мир диктует выбор негативного полюса (x 1 = 0) и субъект знает об этом (x 2 = 0), то любая интенция субъекта превращается в готовность совершить выбор. Свободный субъект несет ответственность за свой выбор. В случае морального выбора, имея позитивную интенцию, свободный субъект всегда выбирает позитивный полюс, т. е. выбирает добро. Человек свободен, если позитивный полюс, который он выбирает, не имеет положительной полезности, т. е. определяется не утилитарным значением альтернатив (например, их ценой, принятой в обществе), а деонтологическим аспектом – семантикой языка, социальными нормами, индивидуальными особенностями субъекта [99].
Автономный человек самостоятельно организует шкалу оценивания альтернатив выбора, определяет ключевую детерминанту, полюса и индексы веры (значения полезности) различных альтернатив:
«он… способен сам “назначать” вероятности, с которыми намерен выбирать альтернативы» [101, 117], не связывает позитивный полюс с какой‑либо позитивной полезностью; субъект может быть свободен не только при выборе полюсов, но и при выборе программы своих будущих выборов полюсов. Когда субъект выделяет одну из программ – совершает интенциональный метавыбор, то он свободен. Число фиксаций – рефлексивных обращений субъекта к своему переживанию на различных рефлексивных рангах выступает определяющим компонентом для вычисления интенсивности ощущения переживания: «…интенсивность ощущения переживания равна интенсивности этого переживания, умноженной на число фиксаций этого переживания при его многократном осознании» [101, 113].
Существует много работ по свободе выбора. Нам представляется эвристичным дальнейшее исследование этого феномена на основе рефлексивно‑деятельностного подхода, математической теории катастроф, концепции динамических процессов И. Пригожина.
Рефлексивно‑деятельностный подход в понимании свободы с богатыми возможностями изучения феноменов свободы, условий ее обретения на различных уровнях деятельности, пониманием выбора как деятельности ставит перед исследователем задачу учета и анализа актуальных (а также виртуальных) детерминант, влияющих на выбор на различных этапах его осуществления.
Концепция И. Пригожина о динамических процессах, происходящих в равновесных структурах (1985), и теория катастроф Р. Тома (1972) создают теоретические предпосылки понимания механизмов выбора с равновероятными альтернативами, осуществляемого человеком в условиях влияния «мнимой» случайности, – дают возможность учитывать и контролировать «случайные» детерминанты. В адаптированном варианте определения, катастрофы – «…скачкообразные изменения, возникающие в виде внезапного ответа системы на плавное изменение внешних условий» [6, 4].
Выбор одной альтернативы из нескольких приобретает характеристики катастрофы тогда, когда на человека, находящегося в состоянии неопределенности – «бифуркации» (т. е. в состоянии раздвоения между, по крайней мере, двумя вариантами решения, при котором невозможно предсказать, какой вариант он выберет), действует толчок извне: под влиянием какой‑то переменной меняется состояние субъекта – оно перестает быть устойчивым равновесием, и субъект предпочитает один вариант другому. Такие «неожиданные» переменные могут действовать в силу правил «запаздывания», «золотого сечения» или других. При моделировании ситуации свободы выбора следует учитывать закономерности действия случайных переменных, причинно‑следственные связи.
И. Пригожин, изучавший динамические процессы на физическом, биологическом и химическом уровнях, утверждает, что случайные переменные, влияющие на динамические процессы равновесных структур, на самом деле, не являются беспричинными, а детерминированы законами другой системы. Под случайностью он понимает не беспричинность, а явление из другого причинного ряда:
«В сильно неравновесных условиях процессы самоорганизации соответствуют такому взаимодействию между случайностью и необходимостью, флуктуациями и детерминистическими законами… Вблизи бифуркаций основную роль играют флуктуации и случайные элементы, тогда как в интервалах между бифуркациями доминируют детерминистические аспекты» [136, 54].
Мы полагаем, что теория катастроф приоткрывает механизмы не только выбора, но и свободы творчества, и в целом процессов экзистирования (т. е. выхода за пределы своих возможностей). Ю. М. Лотман, рассматривая с позиций концепции И. Пригожина исторический выбор, обозначил проблему фиксации и прогнозирования, отнюдь не случайных факторов, влияющих на развитие исторического процесса, и поставил задачу проведения причинно‑следственного анализа факторов на принятие решения в рамках исторического процесса и интерпретации его историком. На наш взгляд, Ю. М. Лотман открыл действительно существующую закономерность – «ретроспективность усиливает детерминированность», действующую, очевидно, не только при рассмотрении исторического процесса историком, но и при рефлексии истории своего поведения субъектом, осуществившим выбор. Этот же ученый высказал также интересное и важное для психологического анализа свободы выбора предположение:
«В момент, когда историческое, социальное, психологическое напряжение достигает той высокой точки накала, когда для человека резко сдвигается его картина мира (как правило, в условиях высокого эмоционального напряжения), человек может изменить стереотип, как бы перескочить на другую орбиту поведения, совершенно непредсказуемую для него в “нормальных” условиях. Разумеется, “непредсказуемую” для данного персонажа, но вполне предсказуемую в другой связи. Например, он может усваивать нормы поведения театрального героя, “римской личности”, “исторического лица”» [106, 131].
Теория катастроф Р. Тома и теория динамических процессов равновесных структур И. Пригожина, на наш взгляд, могут быть использованы в изучении сознания и поведения человека в условиях свободы выбора. Мы предполагаем, что субъект с развитой рефлексией способен предвосхищать, учитывать и контролировать «неожиданные», «случайные» факторы выбора или открывать их после его осуществления в ходе проверки и анализа. В процессе осознания причинно‑следственных связей между компонентами выбора, проясняя для себя его картину, человек становится более свободным в принятии решения.
Контрольные вопросы
1. В чем сходство и различие понятий «свобода» и «вседозволенность»?
2. Что вы понимаете под духовной свободой?
3. Может ли человек быть свободным в современном обществе?
4. Можно ли дать (получить) свободу? От кого в большей степени зависит возможность быть свободным?
5. Свобода – реальность или иллюзия?
6. Что такое рефлексия?
7. Какова роль рефлексии в достижении свободы?
8. В чем заключается сущность единства рефлексии и деятельности?
9. Кто осуществляет рефлексивно‑деятельностный анализ – субъект деятельности или психолог?
10. Согласны ли вы с мнением известного кинорежиссера Андрона Кончаловского, высказанным в СМИ, о том, что с колен можно поднять только пинком – и русскому человеку свобода не нужна (конец 90‑х гг. ХХ в.); в человеке нужно воспитать страх, чтобы он уважал законы (2006 г.)?
11. В чем разница понятий «границы возможностей» и «ограничения деятельности»?
12. Можно ли считать выбор свободным, если он осуществлен по жребию (например, с помощью игральной кости, подбрасывания монеты: «орел или решка» и т. п.)?
13. Правомерно ли сводить вопрос о свободе человека к вопросу о свободе выбора?
14. Верно ли, что свобода – феномен личности?
15. В чем сущность принципа свободы?
Раздел II
Эмпирическое исследование феномена свободы с позиций рефлексивно‑деятельностного подхода
Глава 5
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 340; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!