Глава 5. БРЕМЯ ДОКАЗЫВАНИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ

 

§ 1. Понятие и содержание бремени доказывания

 

Вопросы о правовой природе и содержании института распределения доказательственных обязанностей остаются сложными и дискуссионными, несмотря на длительную историю их исследования в науке гражданского процессуального права.

Следует отметить неопределенность в вопросе о том, является ли данный институт процессуальным либо материально-правовым. На первый взгляд основания для дискуссий отсутствуют: поскольку вопросы доказывания и доказательств относятся к процессуальному праву, то и вопросы распределения бремени доказывания являются исключительно процессуальными. Однако простота решения проблемы только кажущаяся.

В литературе высказывались мотивированные мнения о наличии у рассматриваемого института материально-правового значения наряду с процессуальным. Более того, отдельные ученые утверждали, что распределение обязанностей по доказыванию - институт материального права. В начале прошлого века принадлежность норм о бремени доказывания к материальному праву обосновывалась Б.В. Поповым <1>. В советский период М.А. Гурвич писал, что "распределение бремени доказывания - материально-правовой институт, регулирующий взаимоотношения между сторонами в гражданском правоотношении" <2>.

--------------------------------

<1> См.: Попов Б.В. Распределение доказательств между сторонами в гражданском процессе: Критико-догматическое исследование. Харьков, 1905. С. 8.

<2> Гурвич М.А. Является ли доказывание в гражданском процессе юридической обязанностью? С. 14 - 15.

 

Постановка вопроса о распределении доказательственного бремени в материальном праве, в котором нет доказывания в юридическом смысле, представляется излишне прямолинейной и потому неверной. Субъекты материальных правоотношений получают возможность осуществлять доказательственную деятельность только в рамках юрисдикционной процедуры. Участники гражданского правоотношения могут доказывать что-либо друг другу и обычно делают это, как, например, участники дорожно-транспортного происшествия обосновывают друг другу свою невиновность и отсутствие нарушений правил дорожного движения. Однако это доказывание в обыденно-практическом понимании, не подчиненное формальным правилам, спор. Результат подобного доказывания не будет иметь юридических последствий, поскольку такого рода последствия в гражданском праве признаются только за соглашением сторон. Способы формализации такого соглашения определены гражданским законодательством (например, отступное (ст. 409 ГК РФ), новация (ст. 414 ГК РФ)) и не имеют прямого отношения к процессуальной деятельности.

Также очевидно, что стороны материального правоотношения не могут распределить между собой обязанности по доказыванию, даже опираясь на установленные законодательством правила, поэтому непосредственное использование института распределения доказательственного бремени до возникновения процесса лишено смысла. Распределение и сообщение сторонам их обязанностей по доказыванию - функция суда.

Материально-правовое значение будет иметь не само процессуальное доказывание, а его результат - вступившее в законную силу судебное решение, которым установлены обстоятельства, имеющие правовое значение, которое подтверждает возникновение, изменение, прекращение гражданских правоотношений.

Позиция о процессуальном характере института бремени доказывания неравнозначна отрицанию его роли и значения в материальном праве. Нормы института (в том числе специальные - доказательственные презумпции) прямо либо опосредованно указывают на участника (участников) материальных правоотношений, который должен совершить действия по закреплению определенных юридических фактов, наличия и содержания права. Тем самым институт реализует одну из своих функций - побуждения участников материальных отношений к оформлению своих прав либо имеющих правовое значение обстоятельств.

Вопрос о причинах наличия в процессуальном законодательстве института распределения доказательственных обязанностей многогранен.

Диспозитивный характер норм гражданского права, законодательно закрепленная для граждан и юридических лиц возможность по своему усмотрению осуществлять принадлежащие им гражданские права предполагают и ответственность за совершение или несовершение действий в материальных правоотношениях. Субъект права волен действовать в соответствии с предписаниями нормативных актов, правовыми обычаями либо отклоняться от них, но если он в силу каких-то причин не предпринял действий по закреплению своего права, сохранению документов, его подтверждающих, он не вправе рассчитывать, что оно будет защищено так же, как право субъекта, предпринявшего необходимые действия по закреплению статуса.

Действиями в гражданских правоотношениях и их надлежащим оформлением лицо создает предпосылки для защиты своих прав в случае возникновения спора. Следовательно, задолго до возможного процесса формируются условия для надлежащего исполнения доказательственных обязанностей.

В литературе подчеркивается необходимость учитывать допроцессуальные интересы и действия при распределении бремени доказывания <1>. Действительно, при формулировании общего и в особенности специальных доказательственных правил учитываются возможности сторон зафиксировать свои сделки, действия и решения. Значительное число специальных доказательственных правил возлагает бремя доказывания на субъекта, который располагал реальными возможностями обеспечить свои интересы необходимыми доказательствами.

--------------------------------

<1> См.: Курылев С.В. Основы теории доказывания в советском правосудии. С. 127 - 130; Попова Ю.А. Судопроизводство по делам, возникающим из публично-правовых отношений (теоретические проблемы). Краснодар, 2002. С. 139 - 140.

 

Таким образом, функция института бремени доказывания - побудить участников материальных правоотношений заранее позаботиться о подготовке к вероятному процессу, выполнении указаний закона о надлежащем оформлении отношений, наличии достоверных письменных и иных доказательств.

Правила распределения доказательственного бремени выступают также как движущее начало процесса в целом и доказывания в частности. Первоначально суд относится (или по крайней мере должен относиться) к версиям о доказанности и недоказанности искомых фактов как к равновероятным. Такое отношение могло бы сохраняться неопределенное время, если у кого-либо из участников процессуальных отношений не возникла необходимость предпринять действия к установлению обстоятельств предмета доказывания. Кто и какие действия должен предпринять - на этот вопрос отвечают положения рассматриваемого института.

Установление обязанностей по доказыванию преследует также цель устранения неопределенности, возникающей в правоотношениях в случае невозможности достоверно выяснить обстоятельства, имеющие значение для дела.

В случае если по делу получено достаточное количество доказательственного материала для достоверного установления юридических фактов, необходимость прямого применения правил о последствиях неисполнения бремени доказывания отсутствует. Иное дело, когда достоверные выводы об обстоятельствах дела невозможны в связи с отсутствием доказательств либо их недостаточностью. Суд не может уклониться от вынесения решения и его мотивировки, сославшись на недостаточность доказательств и невыясненность фактических обстоятельств дела. Для устранения неопределенности объективно необходим механизм, который в том числе исключил бы возможность произвольной оценки судом обстоятельств дела, вынесения субъективного решения. В качестве механизма, способствующего, с одной стороны, устранению неопределенности и ограничивающего, с другой стороны, произвольность в оценке наличия либо отсутствия искомых фактов, используется институт распределения доказательственного бремени.

Распределить доказательственное бремя означает в том числе сделать предположение о наличии либо отсутствии юридических фактов в пользу одной из сторон. Если другая сторона утверждениями и доказательствами не сможет убедить суд в ложности такого предположения, то предположение трансформируется в утверждение о наличии искомого факта, которое будет отражено в мотивировочной части судебного решения.

Неоднозначно решается в литературе вопрос о круге участников процесса, между которыми распределяется бремя доказывания. Бесспорно, бремя доказывания распределяется между сторонами и другими лицами, участвующими в деле. Однако вопрос о том, возлагается ли бремя или обязанность доказывания на суд, остается спорным.

В литературе высказывались мнения о том, что суд не должен рассматриваться как субъект бремени доказывания <1>.

--------------------------------

<1> См.: Лилуашвили Т.А. Предмет доказывания и распределение бремени доказывания между сторонами в советском гражданском процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1961. С. 11 - 12.

 

Приведенная точка зрения вызывает возражения. Разумеется, у обязанностей суда и доказательственного бремени, возложенного на лиц, участвующих в деле, различная природа. Необходимость для суда совершить какие-либо действия по установлению юридически значимых обстоятельств обусловлена не материально-правовой заинтересованностью в исходе дела, а законодательно определенной ролью как органа правосудия и возложенными функциями. Стороны же, напротив, доказывают потому, что судебное решение повлияет на их правовой статус, на объем и характер их прав и обязанностей в материальном правоотношении.

Однако, несмотря на различные задачи и мотивы, которыми руководствуются суд и стороны, осуществляя доказательственную деятельность, они тем не менее ее осуществляют. Суд не может уклониться от участия в доказывании и выполнения действий, необходимость совершения которых предусмотрена законом. С процессуальной точки зрения действия суда и действия иных участников процесса по установлению фактических обстоятельств дела однородны. Это, на наш взгляд, определяет необходимость и возможность распространения института бремени доказывания в равной степени и на суд, и на лиц, участвующих в деле.

В теории процессуального права и в процессуальном законодательстве традиционно используется термин "обязанность доказывания". Об обязанности доказывания говорится и в ст. 56 ГПК РФ, и в ст. 65 АПК РФ.

Несмотря на использование приведенной терминологии в законодательстве, проблема правомерности рассмотрения доказательственной деятельности как юридической обязанности была и остается дискуссионной.

Многие процессуалисты рассматривают доказывание как юридическую обязанность.

Такова, например, позиция М.К. Треушникова, который подчеркивает дискуссионность вопроса о мерах обеспечения обязанности доказывания <1>. По его мнению, обеспечение данной обязанности государственным принуждением следует понимать в том смысле, что суд может отвергнуть как не существовавший факт, в подтверждение которого стороной не представлено доказательств.

--------------------------------

<1> См.: Треушников М.К. Судебные доказательства. М., 2004. С. 54 - 58.

 

А.Ф. Клейнман писал о доказывании как о юридической обязанности участников процесса, невыполнение которой влечет истребование доказательств и невыгодные материальные последствия, например удовлетворение иска, отказ в иске <1>.

--------------------------------

<1> См.: Клейнман А.Ф. Новейшие течения в советской науке гражданского процессуального права. С. 23.

 

С.В. Курылев также считал доказывание юридической обязанностью сторон, отмечая, что ее невыполнение влечет применение санкций в виде неблагоприятного исхода дела, невозможности повторного обращения в суд с тождественным иском <1>.

--------------------------------

<1> См.: Курылев С.В. Основы теории доказывания в советском правосудии. С. 99 - 113.

 

И.В. Решетникова, определяя обязанность доказывания как юридическую, в качестве санкций за ее неисполнение рассматривала, с одной стороны, неблагоприятный результат по делу в целом, с другой - более частные меры реагирования на ненадлежащее поведение участника процесса: рассмотрение дела в отсутствие неявившегося участника, установление факта как признанного участником при неисполнении им обязанности по представлению доказательств, истребованных судом <1>.

--------------------------------

<1> См.: Решетникова И.В. Курс доказательственного права в российском гражданском судопроизводстве. М., 2000. С. 154 - 155; Она же. Доказывание в гражданском процессе. С. 118 - 121.

 

Как обязанность, подкрепленную санкциями, в частности возможностью принятия неблагоприятного для стороны решения, рассматривала доказывание Е.А. Нахова <1>.

--------------------------------

<1> См.: Нахова Е.А. Роль презумпций и фикций в распределении обязанностей по доказыванию: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2004. С. 17.

 

Наличие процессуальной обязанности доказывания признается Т.В. Сахновой <1>.

--------------------------------

<1> См.: Сахнова Т.В. Курс гражданского процесса: теоретические начала и основные институты. С. 391 - 393.

 

В литературе высказывались и противоположные мнения о невозможности рассмотрения доказывания как юридической обязанности лиц, участвующих в деле.

Дореволюционный процессуалист Е.В. Васьковский, рассматривая содержание обязанности доказывания, писал, что такой обязанности вообще не существует, поскольку стороны вольны не совершать вообще никаких процессуальных действий <1>. Аналогичную и в плане общего вывода, и в отношении категоричности позицию высказывал Т.М. Яблочков, по мнению которого, "наука процессуального права установила, что обязанности к представлению доказательств не существует" <2>.

--------------------------------

<1> Хрестоматия по гражданскому процессу. М., 1996. С. 108.

<2> Яблочков Т.М. К учению о принципе диспозитивности в гражданском процессе // Памяти Александра Владимировича Завадского: Сборник статей по гражданскому и торговому праву и гражданскому процессу. Казань, 1917. С. 59.

 

В советский период сходной точки зрения придерживался К.С. Юдельсон, отмечавший, что, независимо от того, какая сторона доказывает обстоятельства дела, суд обязан всецело стремиться к выяснению действительных отношений тяжущихся <1>. Думается, приведенный в обоснование точки зрения аргумент утратил значение в связи с законодательным освобождением суда в гражданском судопроизводстве от обязанности устанавливать действительные обстоятельства дела. Однако сама позиция о невозможности определения доказывания как юридической обязанности представляется обоснованной.

--------------------------------

<1> См.: Юдельсон К.С. Проблема доказывания в советском гражданском процессе. С. 84 - 85.

 

В учебнике по курсу "Гражданский процесс" отмечается, что законодатель не случайно использовал в ГПК РФ для обозначения необходимости доказать обстоятельства, на которые стороны ссылаются, слово "должен", а не "обязан", поскольку "долженствование предполагает возможность выбора поведения, обязанность такого выбора не допускает" <1>.

--------------------------------

 

КонсультантПлюс: примечание.

Учебник "Гражданский процесс" (под ред. М.К. Треушникова) включен в информационный банк согласно публикации - Городец, 2007 (2-е издание, переработанное и дополненное).

 

<1> Гражданский процесс: Учебник / Под ред. М.К. Треушникова. М., 2003. С. 256.

 

Как полагают авторы комментария к АПК РФ, "анализ норм доказательственного права показывает, что для лиц, участвующих в деле, предписания закона имеют характер долженствования. Порядок доказывания, закрепленный в ч. 1 ст. 65 АПК, означает не что иное, как способ определения предмета доказывания каждой стороной, круг тех обстоятельств, которые следует установить стороне по делу с помощью доказательств для достижения своих целей, детерминированных материально-правовым интересом" <1>.

--------------------------------

<1> Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Отв. ред. Д.А. Фурсов. М.: Проспект, 2011.

 

На наш взгляд, обязанность доказывания не отвечает традиционному пониманию обязанности в праве, при условии, что речь идет о доказывании материально-правовых фактов.

Доказывание процессуальных фактов имеет особенности, которые позволяют при определенных условиях рассматривать доказывание как обязанность участника процесса. Например, если сторона ходатайствует об обеспечении иска, она должна доказать наличие оснований для этого, в противном случае суд сошлется на их отсутствие и в удовлетворении ходатайства будет отказано. Этот отказ уже может рассматриваться как процессуальная санкция. При заявлении ходатайства о предоставлении отсрочки в уплате государственной пошлины заинтересованное лицо должно представить суду доказательства наличия оснований к этому, иначе отсрочка не будет предоставлена. В соответствии с ч. 1 ст. 167 ГПК РФ лицо, участвующее в деле, несет обязанность известить суд о причинах неявки в заседание и представить доказательства уважительности этих причин, в противном случае суд получит право рассмотреть дело без участия неявившегося участника.

Таким образом, факты, имеющие процессуальное значение, и материально-правовые факты различаются, помимо прочего, и по природе необходимости для участника процесса принять меры к их доказыванию.

Первоначально следует определиться с характером необходимости для стороны доказать факты предмета доказывания, после чего можно будет перейти к рассмотрению особенностей установления иных обстоятельств, входящих в состав пределов доказывания.

Поскольку обязанность является мерой должного поведения, в таком смысле понятие не применимо к доказыванию в целях рассмотрения спора по существу. При детальном рассмотрении выясняется, что участник процесса в доказательственной деятельности не несет обязанности совершить какие-либо конкретные процессуальные действия. Это проявляется, в частности, и в том, что к исполнению обязанности доказать обстоятельства, на которые лицо ссылается, нельзя понудить.

Конечно, можно попытаться провести аналогии и утверждать, что в правовых отношениях довольно часто встречаются случаи, когда к исполнению обязанности невозможно понудить. Нельзя, например, обязать передать индивидуально-определенную вещь, если она не существует к моменту рассмотрения спора. Однако сразу можно заметить неуместность такого рода аналогий. Недопустимо смешивать невозможность понудить к исполнению обязанности вообще, безотносительно к конкретной ситуации (как это имеет место в случае неисполнения обязанности доказывания фактов основания иска), и невозможность понудить в связи с наступлением каких-либо обстоятельств, преодолеть которые участник правоотношений не в состоянии в силу объективных причин.

Представляется, сфера доказывания обстоятельств дела свободна от принуждения. Нельзя согласиться с авторами, утверждающими, что принуждение в доказывании играет значительную роль <1>. Принуждение к исполнению доказательственного бремени не может иметь больше значения для сторон и других лиц, участвующих в деле, чем их заинтересованность в исходе дела, и потому не имеет смысла. Участник процесса либо отстаивает свой материальный интерес в деле, либо нет, и какие-либо иные, кроме заинтересованности в деле, факторы не могут оказать на его процессуальную деятельность сколько-нибудь серьезного влияния.

--------------------------------

<1> См.: Мохов А. Личные неимущественные права и их ограничения в гражданском процессе // Российская юстиция. 2001. N 9. С. 26.

 

Для рассматриваемого вопроса значение имеет правило ч. 2 ст. 66 АПК РФ, в соответствии с которым арбитражный суд вправе предложить лицам, участвующим в деле, представить дополнительные доказательства, необходимые для выяснения обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела. Показательно, что суд именно предлагает, а не обязывает стороны представить дополнительные доказательства. Предложение суда оставляет свободу выбора: стороны вольны выбирать соответствующую их интересам и фактическим возможностям линию поведения.

Высказываемое в литературе мнение о том, что можно рассматривать как санкцию за неисполнение обязанности доказывания признание судом несуществующим факта, на который сторона ссылается, но в обоснование которого не представила доказательств, представляется спорным. В данном случае речь идет не о санкции, а о способе установления искомого факта.

Если предположить, что содержанием бремени доказывания является юридическая обязанность, то сложно объяснить, почему за неисполнение процессуальной обязанности неблагоприятные последствия наступают в сфере материального права. Можно утверждать, что необходимость устранить данное противоречие - одна из причин существования позиций о том, что институт распределения доказательственного бремени - это институт не только процессуальный, но и материально-правовой <1> либо только материально-правовой.

--------------------------------

<1> См.: Курылев С.В. Основы теории доказывания в советском правосудии. С. 112.

 

Могут возразить, что нельзя понимать санкцию узко, есть масса примеров, когда нормы одной отрасли права предписывают субъектам определенное поведение, нормы же другой отрасли устанавливают ответственность за неправомерные действия. Действительно, таких примеров достаточно много, однако к рассматриваемому вопросу они не имеют отношения. Очевидно, что одна и та же санкция в виде привлечения к гражданско-правовой ответственности не может быть следствием одновременно двух нарушений - причинения убытков и неисполнения возложенных законом доказательственных обязанностей.

Представляется, что неблагоприятные последствия для стороны в материально-правовых отношениях - это результат ее действий именно в этих отношениях. Возложение на лицо ответственности за причинение вреда есть результат его виновных противоправных действий, но не его отношения к исполнению доказательственных обязанностей. Участник процесса по-разному может относиться к исполнению своих процессуальных обязанностей, в том числе и по доказыванию, и такое отношение может сказаться на результате рассмотрения дела, но может и не сказаться. В этой связи еще раз подчеркнем, что непосредственное материально-правовое содержание у процессуального института распределения доказательственного бремени отсутствует.

С.В. Курылев предлагал рассматривать в качестве санкции за неисполнение доказательственных обязанностей невозможность вторичного обращения в суд с тем же иском, невозможность вторичного выдвижения проверенных ранее судом обстоятельств, невозможность требовать пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам, ссылаясь на новые доказательства. На наш взгляд, оснований соглашаться с приведенной аргументацией нет.

Сторона в процессе, исполняя доказательственную обязанность, может доказывать активно, но все равно получить в результате санкцию в виде невозможности повторного обращения в суд. Как отмечалось, сама по себе активность стороны не является достаточным основанием для удовлетворения или отказа в удовлетворении исковых требований.

Более того, если квалифицировать невозможность повторного предъявления иска как санкцию, то получится, что она в равной мере применяется и к стороне, исполнившей доказательственные обязанности и в результате полностью либо в части выигравшей дело, и к проигравшей стороне, не исполнившей доказательственных обязанностей. Очевидно, исключительность решения, т.е. недопустимость повторного обращения в суд с тождественным иском, следует рассматривать как правовое последствие вступления решения в законную силу и не придавать этому институту значения, ему не свойственного.

Интересная точка зрения относительно сущности рассматриваемого явления была высказана М.А. Гурвичем. Он характеризовал бремя доказывания как нетипичное, промежуточное явление, не требующее, однако, изменения оснований существующей классификации <1>. По его мнению, обязанность доказывания не обладает существенным признаком юридической обязанности - обеспеченностью государственным принуждением, однако все равно должна рассматриваться как юридическая обязанность, поскольку иное понимание ослабит регулирующий судопроизводство порядок и "выхолостит" процессуальную форму.

--------------------------------

<1> См.: Гурвич М.А. Является ли доказывание в гражданском процессе юридической обязанностью? С. 16.

 

Соглашаясь с точкой зрения об отсутствии у обязанности доказывания основного признака любой юридической обязанности, тем не менее считаем, что это достаточная причина для того, чтобы рассматривать бремя доказывания как особое правовое явление, не вписывающееся в традиционную классификацию на права и обязанности сторон.

В отдельных предусмотренных законом случаях необходимость представления доказательств или ссылки на доказательства можно рассматривать как юридическую обязанность лица, участвующего в деле, в точном значении этого слова.

Юридическая обязанность стороны представить доказательства довольно часто закрепляется в процессуальном законодательстве, но не для подтверждения участником процесса основания иска или основания возражений против иска, т.е. не для исполнения доказательственного бремени, а для решения различного рода процессуальных вопросов, возникающих в ходе рассмотрения дела либо после принятия решения.

Так, для принятия судом заявления об отмене заочного решения заинтересованная сторона в соответствии с требованиями ст. ст. 238, 242 ГПК РФ должна не только указать в заявлении доказательства, подтверждающие уважительность причин отсутствия, и доказательства, которые могут повлиять на содержание принятого решения, но и приложить их.

По конкретному делу Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ указала, что доказательства уважительности причин отсутствия сторона должна представить суду до начала рассмотрения дела <1>. В случае непредставления требуемых материалов в пересмотре заочного решения будет отказано.

--------------------------------

<1> Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. N 10. С. 23 - 24.

 

Имеет смысл уточнить, что необходимость доказывания процессуальных фактов не всегда нужно рассматривать как юридическую обязанность. В ряде случаев необходимость для стороны доказать заявленное ходатайство как бы замещается обязанностью суда выяснить обстоятельства. К примеру, поскольку закон устанавливает обязательность приостановления производства по делу по основаниям, перечисленным в ст. 215 ГПК РФ, суд вне зависимости от представления стороной доказательств должен будет принять меры для установления обстоятельств, влекущих приостановление.

Таким образом, определить, является ли юридической обязанностью необходимость для участника процесса доказать процессуальные факты, можно лишь для конкретного вида процессуальных действий, а в качестве критерия определения будет выступать предписание процессуального закона.

Отдельные характеристики института распределения доказательственных обязанностей могут меняться с изменением законодательства. Так, прежние процессуальные кодексы не предусматривали обязанности истца приложить к исковому заявлению документы, подтверждающие указанные в нем обстоятельства. Действующие кодексы такую обязанность устанавливают: ГПК РФ - в ст. 132, АПК РФ - в ст. 126. За неисполнение обязанности приложить к заявлению необходимые документы суды могут применить процессуальную санкцию - оставление заявления без движения.

Следует отметить, что рассмотренный пример является частным и не затрагивает характеристик всего комплекса доказательственных прав участников процесса, тяжести доказывания, т.е. не меняет коренным образом природу института бремени доказывания. Истец может представлять доказательства и позднее, например в предварительном заседании, может заявлять ходатайства об истребовании доказательств, но может и не делать этого без каких-либо неблагоприятных процессуальных последствий для себя.

По конкретному делу, подчеркивая различную природу бремени доказывания и обязанности приложить к исковому заявлению документы, на которые истец ссылается, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ отметил, что положения ст. 65 АПК РФ подлежат применению при рассмотрении дела по существу и не регулируют процессуальные действия суда при решении вопроса о принятии искового заявления к производству <1>.

--------------------------------

<1> Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 февраля 2009 г. N 1492/09 // СПС "КонсультантПлюс".

 

Гражданское процессуальное законодательство предусматривало и предусматривает право суда обязать сторону представить доказательства и обеспечивает эту обязанность санкцией, но не для доказывания обстоятельств, на которые она ссылается, а для исполнения соответствующего требования суда, т.е. для установления фактов, входящих в состав предмета доказывания, хотя бы это и могло противоречить интересам представляющей стороны.

Возможность наложения штрафа как общее последствие непредставления доказательств предусматривается ч. 3 ст. 57 ГПК РФ. Для отдельных категорий дел законодатель продублировал возможность применения штрафных санкций как меру, обеспечивающую собирание доказательственного материала. Например, согласно ч. 2 ст. 249 ГПК РФ по делам из публично-правовых отношений должностные лица, не исполняющие требований суда о предоставлении доказательств, подвергаются штрафу в размере до одной тысячи рублей. Следует признать, что основания для ограничительного толкования положений ч. 3 ст. 57 ГПК РФ отсутствуют, и исходить из возможности применения штрафных санкций в том числе к должностным лицам юридических лиц либо публично-правовых образований, участвующих в деле.

В арбитражном процессуальном законодательстве также используется механизм обеспечения исполнения требований суда о представлении доказательств. Возможность наложения штрафа на лицо, не представившее по требованию арбитражного суда доказательства, предусмотрена ч. 9 ст. 66 АПК РФ.

В рассмотренных случаях речь идет о применении к виновному лицу санкций (штраф, обоснование выводов объяснениями противоположной стороны) за неисполнение юридической обязанности представить доказательства. Однако обеспеченная санкцией обязанность представления доказательств в приведенных примерах существенно отличается от необходимости исполнить бремя доказывания, закрепленное в ст. 56 ГПК РФ и ст. 65 АПК РФ. В первом случае речь идет о необходимости исполнить требование суда, во втором - о необходимости доказать обстоятельства, на которые сторона ссылается, с тем чтобы эти обстоятельства были установлены судом.

Таким образом, обязанность представления доказательств в подтверждение фактов предмета доказывания появляется обычно в силу специального указания закона, закрепляется в ситуациях, когда на определенного субъекта возлагается обязанность фиксировать юридически значимые обстоятельства (работодатель, орган, осуществляющий государственную регистрацию прав на недвижимое имущество, арбитражный управляющий), при этом одним из условий признания возложенных законом либо судом на сторону действий юридической обязанностью является то, что их совершение может находиться в противоречии с интересами стороны.

Предусмотренная законодательством возможность наложения на сторону штрафа за неисполнение обязанности представить истребованные судом доказательства в литературе часто критикуется.

В.М. Шерстюк писал, что "правило, возлагающее на лицо, участвующее в деле, обязанность представлять суду доказательства, подтверждающие обоснованность требований или возражений противной стороны, т.е. по существу против самого себя, не соответствует принципу состязательности и должно быть пересмотрено" <1>.

--------------------------------

<1> Шерстюк В.М. Комментарий к постановлениям Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по вопросам арбитражного процессуального права. М., 2000. С. 20.

 

В тех случаях, когда участниками процесса являются государственные органы, органы местного самоуправления либо организации, для которых законом установлена обязанность совершать или фиксировать юридически значимые действия, подход к возможности закрепления обязанности представления доказательств должен быть иным.

В отдельных случаях исходя из характера спорных отношений и наличия у какого-либо из участников обязанности фиксировать юридические факты и представлять доказательства к нему могут быть применены санкции за непредставление доказательств.

По одному из дел арбитражные суды наложили штрафы за непредставление проектно-сметной документации на фирмы, выполняющие функции застройщиков; Высший Арбитражный Суд РФ согласился с позицией судов <1>.

--------------------------------

<1> Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 апреля 2011 г. N ВАС-4765/11 // СПС "КонсультантПлюс".

 

С учетом изложенного в отношении необходимости для стороны доказать обстоятельства, на которые она ссылается, должны использоваться термины "бремя доказывания" или "тяжесть доказывания" как отражающие правовую природу института.

Используемый в законодательстве и в теории применительно к доказыванию материально-правовых фактов термин "обязанность" следует понимать с оговоркой о том, что это не есть юридическая обязанность применительно к доказыванию материальных фактов и не всегда есть обязанность доказывания процессуальных фактов.

Рассмотрение обязанности доказывания только как бремени, отягощения стороны не раскрывает всего содержания института. В процессуальной науке обоснованно отмечается, что доказывание следует рассматривать и как право лица, участвующего в деле <1>. Характерно, что применительно к отдельным юридически значимым обстоятельствам доказывание является только правом, но не обязанностью стороны. Например, доказывание истцом по делу о защите чести и достоинства несоответствия распространенных о нем сведений действительности является его правом, но не обязанностью, поскольку ч. 1 ст. 152 ГК РФ возлагает обязанность доказывания соответствия распространенных сведений действительности на лицо, распространившее их. Истец в этом случае обязан доказать лишь факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений (п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" <2>).

--------------------------------

<1> См.: Треушников М.К. Судебные доказательства. М., 1997. С. 49.

<2> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 4.

 

Содержание права сторон доказывать складывается из права утверждать, т.е. ссылаться на юридически значимые обстоятельства, права просить об исследовании доказательств, об их истребовании, об их обеспечении, права участвовать в их исследовании, доводить до суда мнение об их оценке и о доказанности наличия (отсутствия) юридических фактов. С каждым элементом права сторон доказывать корреспондирует соответствующая обязанность суда.

В литературе распространена точка зрения о том, что содержание бремени доказывания неоднородно и в зависимости от направленности доказательственной деятельности подразделяется на два неравнозначных элемента - бремя утверждения и бремя представления доказательств.

Под бременем утверждения понимается необходимость для стороны обосновать иск фактически, т.е. сформулировать и в установленной форме довести до суда основание иска либо возражений против него.

В дореволюционной и в современной процессуальной литературе необходимость выделения наряду с бременем доказывания в качестве его самостоятельного элемента бремени утверждения довольно часто критиковалась. Б.В. Попов называл бремя утверждения лишним понятием и писал, что "каждая сторона должна утверждать все факты, из которых вытекают ее права" <1>.

--------------------------------

<1> Попов Б.В. Указ. соч. С. 7.

 

Тем не менее нет оснований полностью соглашаться с авторами, отрицающими самостоятельное значение вопроса о бремени утверждения в российском судопроизводстве. Ссылка на искомые факты и их подтверждение доказательствами - объективно разные действия, относящиеся к различным этапам доказательственной деятельности. Доказывание в процессе при любых обстоятельствах - не только обоснование тезиса, но и (причем в первую очередь) его выдвижение.

О наличии такого рода обязанности у истца говорит анализ положений ст. 131 ГПК РФ и ст. 125 АПК РФ, определяющих требования к форме и содержанию искового заявления. В соответствии с названными нормами истец должен указать в исковом заявлении обстоятельства, на которых он основывает свои требования.

Однако положение о том, что тяжесть утверждения для истца ограничивается необходимостью сослаться в заявлении на обстоятельства, которыми он обосновывает свои требования, будет неверным. Только истец может поставить на обсуждение обстоятельства, не входящие в типовой предмет доказывания по делу. Например, факт внесудебного признания долга может обсуждаться в процессе только по инициативе истца.

Наличие обязанности определить фактическое основание своих возражений для ответчика из процессуального законодательства не вытекает. Предусмотренная арбитражным процессуальным законодательством (ст. 131 АПК РФ) обязанность ответчика представить отзыв на исковое заявление не означает необходимости утверждать факты, ссылаясь на правопрепятствующие для истца обстоятельства либо на отсутствие правоосновывающих. Формулируя свои возражения, ответчик вполне может ссылаться на правовую несостоятельность требований истца. Аналогично следует относиться и к предусмотренному гражданским процессуальным законодательством институту возражений относительно заявленных требований (ст. 149 ГПК РФ). Не случайно в литературе говорится о том, что способом защиты ответчика против иска может быть его простое отрицание.

Следует отметить, что отдельные юридические факты (как правило, свидетельствующие об отсутствии либо о прекращении права истца - возврат долга, истечение сроков исковой давности) могут обсуждаться только по инициативе ответчика.

Понятие "бремя утверждения" следует соотносить с законодательно закрепленной обязанностью суда по определению предмета доказывания. Именно это является одной из причин, по которым допустимо употребление термина "бремя доказывания" в отношении суда.

В соответствии с действующим российским законодательством суд ставит обстоятельства на обсуждение, хотя бы стороны на них и не ссылались. Неправильное же определение круга юридически значимых обстоятельств рассматривается как ошибка суда, а не сторон и в соответствии, например, со ст. 330 ГПК РФ, является основанием отмены решения суда.

Таким образом, можно сделать вывод, что бремя утверждения в российском гражданском процессе распределяется между сторонами и судом, причем если для стороны утверждение является бременем, то для суда необходимость определить круг фактов, входящих в типовой предмет доказывания, является процессуальной обязанностью.

Закрепление в законе бремени представления доказательств означает необходимость для стороны не только сослаться на юридически значимые обстоятельства, но и подтвердить эти обстоятельства доказательствами. Представление доказательств является одновременно и правом стороны.

Исполняя обязанность представить доказательства, сторона может ходатайствовать перед судом об их истребовании, в случае если их представление является затруднительным (ст. 57 ГПК РФ). В этом случае у суда возникает необходимость истребовать доказательства. Однако одного желания участника процесса воспользоваться помощью суда в собирании доказательств недостаточно, для того чтобы суд начал предпринимать какие-либо действия. Согласно ч. 2 ст. 57 ГПК РФ в ходатайстве об истребовании доказательства должны быть указаны причины, препятствующие его самостоятельному получению. Аналогичные правила закреплены в ч. 4 ст. 66 АПК РФ.

В тех случаях, когда закон устанавливает обязанность суда по собиранию доказательств (например, дела об усыновлении (удочерении) ребенка, дела о признании гражданина безвестно отсутствующим, объявлении гражданина умершим), можно говорить о возложении на суд бремени собирания доказательств.

Кроме того, как следует из содержания ст. 67 ГПК РФ, суд несет обязанности оценить доказательства и сформулировать выводы о наличии либо отсутствии обстоятельств предмета доказывания. Выводы суда об установленных юридических фактах должны быть мотивированными.

Заслуживает внимания вопрос о том, что можно считать исполнением бремени доказывания. На первый взгляд утверждения сторон и представление доказательств и являются исполнением доказательственного бремени. Однако рассматривать доказательственное бремя как реализованное можно не в момент, когда представлено то или иное доказательство, а лишь тогда, когда суд, основываясь на представленных доказательствах, сделает вывод о доказанности факта, на который сторона ссылалась. Понятно, что узнать об исполнении бремени сторона может только после оглашения решения суда.

С учетом изложенного в настоящем параграфе бремя доказывания следует характеризовать как комплексное процессуальное явление, представляющее собой сочетание прав участника процесса и необходимости выдвинуть и доказать основания своих требований и возражений, обусловленное его материально-правовой заинтересованностью в исходе дела, обязанностей по доказыванию фактов, имеющих процессуальное значение, а также совокупность процессуальных обязанностей суда по установлению юридически значимых обстоятельств.

 

§ 2. Общие правила распределения обязанностей

по доказыванию в гражданском судопроизводстве

 

Общие правила распределения доказательственных обязанностей закреплены в процессуальном законодательстве.

Согласно ч. 1 ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Согласно ч. 1 ст. 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Следует обратить внимание на общий характер приведенных правил и объективную потребность в их конкретизации для практического применения.

Прежде всего при анализе положения о том, что каждая сторона доказывает то, на что ссылается, может сложиться неверное представление, что доказыванию стороной подлежат любые обстоятельства, на которые она сослалась, а не только юридически значимые факты, входящие в состав предмета доказывания.

Кроме того, довольно сложно уяснить содержание общего правила распределения доказательственного бремени, когда обе стороны ссылаются на одно и то же обстоятельство, причем одна - на его наличие, другая - на его отсутствие. Правила ст. 56 ГПК РФ и ст. 65 АПК РФ при прямом их толковании позволяют предположить, что при ссылке на обстоятельства, доказывание которых является обязанностью, допустим, истца, ответчик возлагает на себя доказательственное бремя, при этом сохраняются и обязанности истца.

Такая несколько упрощенная трактовка общего правила распределения доказательственного бремени иногда встречается в литературе <1>. В одном из комментариев к АПК РФ утверждается о зависимости обязанности доказывания ответчика от избранной им правовой позиции: "Если ответчик лишь отрицает требования истца, то последний практически выполняет все бремя доказывания. В том случае, когда ответчик приводит возражения против иска, ссылаясь на какие-то обстоятельства, он их и доказывает" <2>.

--------------------------------

<1> См.: Дегтярев С.Л. Возмещение убытков в гражданском и арбитражном процессе. М., 2001. С. 128.

<2> Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.В. Яркова. М., 2003. С. 177.

 

Схожие утверждения находили отражение и в судебной практике. По одному из дел президиум Московского городского суда, мотивируя отмену судебных постановлений, указал, что "на ответчике лежит бремя доказывания обстоятельств, на которые он сослался в судебном заседании, возражая против полного удовлетворения иска" <1>.

--------------------------------

<1> Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. N 4. С. 12 - 13.

 

Между тем приведенные трактовки общего правила распределения обязанностей по доказыванию имеют односторонний характер и потому не могут быть признаны полностью обоснованными. Вне зависимости от того, доказывает ли ответчик отсутствие фактов основания иска либо нет, общее правило распределения доказательственных обязанностей остается неизменным и доказательственное бремя не перемещается от одной стороны к другой. Удовлетворение иска невозможно, если истец не доказал наличие фактов основания иска. По справедливому утверждению Э.М. Мурадьян, ответчик не обязан доказывать отсутствие оснований иска, бремя доказывания не перемещается от истца, не доказавшего свое требование, к противной стороне <1>. В.С. Анохин также отрицает возможность перемещения доказательственного бремени; по его мнению, при исследовании обстоятельств, бремя доказывания которых возложено на другую сторону, сторона использует свое право доказывания <2>.

--------------------------------

<1> См.: Мурадьян Э.М. Истина как проблема судебного права. М.: Былина, 2002. С. 61 - 62.

<2> См.: Анохин В.С. Предприниматель и арбитражный суд. М., 1998. С. 104.

 

Если предположить у общего правила распределения доказательственного бремени иной смысл, то оно не будет способствовать реализации одной из основных своих функций - устранению неопределенности в правоотношениях: когда доказывание одного и того же факта может считаться обязанностью каждой из противоположных сторон и перемещаться в ходе рассмотрения дела, неясно, в чью же пользу принимать решение, если получение достоверной информации о факте невозможно.

В связи с изложенным следует сделать вывод, что представление доказательств в опровержение обстоятельств, на которые ссылается истец, есть право, но не обязанность ответчика. Обязанность же доказывать возникает у ответчика либо в силу специального доказательственного правила, либо в связи с выдвижением тезиса о правопрепятствующих юридических фактах - обстоятельствах, свидетельствующих об отсутствии у истца утверждаемого им права.

Общее правило распределения доказательственных обязанностей нельзя применять прямолинейно, оно не тождественно используемому иногда в практике положению "кто на что ссылается, тот то и доказывает".

Предположим, по делу о взыскании долга истец утверждает, что между ним и ответчиком заключался договор займа, срок платежа наступил, однако возврат долга не произведен. Должен ли истец обосновывать в процессе последнее обстоятельство, доказывать отсутствие возврата? Очевидно, нет, тем более что он объективно не может этого сделать, хотя если следовать буквальной трактовке общего правила, то должен. Истец в большинстве случаев не может располагать доказательствами полного либо частичного возврата долга, поскольку таковые должны быть в наличии прежде всего у должника.

Судебная практика в данном вопросе единодушна: доказывание факта возврата долга - обязанность ответчика, истец не может обязываться к его опровержению. Например, Ростовский областной суд по одному из дел указал: "Ответчик, ссылающийся на полные либо частичные возврат суммы займа и (или) уплату процентов на нее, должен доказать данные обстоятельства" <1>.

--------------------------------

<1> Апелляционное определение Ростовского областного суда от 18 октября 2012 г. по делу N 33-12226 // СПС "КонсультантПлюс".

 

Непредставлением доказательств именно ответчиком по искам о взыскании долга по договорам займа суды мотивируют выводы об удовлетворении исковых требований. В одном из определений Тамбовский областной суд отметил: "Поскольку ответчиком не представлено допустимых и достаточных доказательств в подтверждение доводов о возврате суммы основного долга, судебная коллегия полагает, что суд первой инстанции обоснованно счел установленным факт наличия между сторонами отношений по договору займа и взыскал названную сумму с ответчика" <1>.

--------------------------------

<1> Апелляционное определение Тамбовского областного суда от 8 октября 2012 г. по делу N 33-2686 // СПС "КонсультантПлюс".

 

Для конкретизации общего правила распределения доказательственных обязанностей значение имеет высказанное К.С. Юдельсоном мнение о необходимости различать материальное и процессуальное основания иска <1>. Под материальным основанием иска К.С. Юдельсон понимал совокупность всех предпосылок, необходимых для обоснования искового требования, под процессуальным - совокупность данных, утверждать и доказывать которые должен истец.

--------------------------------

<1> См.: Юдельсон К.С. Проблема доказывания в советском гражданском процессе. С. 276.

 

Идея о необходимости различать круг всех обстоятельств, подлежащих установлению по делу, и круг фактов, подлежащих доказыванию истцом, вне всяких сомнений, правильна. Однако само по себе использование термина "процессуальное основание иска" не позволяет решить вопрос о том, какие же факты должен по общему правилу доказывать истец, а какие - ответчик. Кроме того, нетрудно заметить, что предложенное К.С. Юдельсоном понятие "материальное основание иска" совпадает с традиционным понятием предмета доказывания.

В процессуальной литературе обоснованно отмечается, что в качестве основания распределения бремени доказывания должна использоваться классификация фактов, входящих в состав предмета доказывания <1>.

--------------------------------

<1> См.: Курылев С.В. Основы теории доказывания в советском правосудии. С. 44.

 

Конкретизировать общее правило необходимо, во-первых, в зависимости от характера юридических фактов, подлежащих установлению, во-вторых, в зависимости от характера иска, его процессуальной цели.

В материальном праве юридические факты по последствиям традиционно подразделяют на правообразующие, правопрекращающие и правоизменяющие. Е.В. Васьковский для целей распределения бремени доказывания выделял правопроизводящие факты, подлежащие доказыванию истцом, а также правопрекращающие и правопрепятствующие обстоятельства <1>.

--------------------------------

<1> См.: Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. Краснодар, 2003. С. 297.

 

М.А. Гурвич позднее писал, что для целей распределения обязанностей по доказыванию имеет значение специальная классификация фактов на правоосновывающие и правопрепятствующие <1>. При этом он полагал, что правоосновывающие факты образуют основание иска, а правопрепятствующие - основание возражений ответчика против иска <2>.

--------------------------------

<1> См.: Гурвич М.А. Судебное решение. Теоретические проблемы. С. 82 - 83.

<2> См.: Там же. С. 83.

 

К.С. Юдельсон выделял также правопогашающие факты <1>, однако, полагаем, по влиянию на характер распределения доказательственного бремени они не отличаются от правопрепятствующих обстоятельств, и потому нет оснований рассматривать их в качестве самостоятельного элемента процессуальной классификации.

--------------------------------

<1> См.: Юдельсон К.С. Проблема доказывания в советском гражданском процессе. С. 274.

 

Предложенная М.А. Гурвичем классификация будет абстрактной и непригодной для практического использования, если анализировать ее в отрыве от субъекта, права которого возникают или прекращаются на основе тех или иных фактов. Вполне понятно, что, например, обстоятельства недействительности сделки в соответствующем исковом требовании будут правоосновывающими для истца и правопрепятствующими для ответчика. Поэтому не лишним будет уточнение, что, проводя классификацию фактов на правоосновывающие и правопрепятствующие, будем иметь в виду их влияние на правовой статус именно истца как субъекта, ставящего вопрос о защите нарушенного или оспоренного права, но только применительно к искам о присуждении и положительным искам о признании. По отрицательным искам о признании правоосновывающими фактами следует считать обстоятельства, которые определяют наличие и объем прав ответчика, правопрепятствующими - влекущие прекращение прав ответчика.

Конкретное содержание общего правила распределения обязанностей по доказыванию обусловлено также видом иска в зависимости от его процессуальной цели.

Когда истец просит признать наличие у него субъективного права либо признать наличие права и в связи с этим обязать ответчика совершить в его пользу определенные действия, то наличие и объем права доказывает он.

Поэтому по искам о присуждении истец утверждает и доказывает правоосновывающие факты, но не должен (и в большинстве случаев не может в силу объективных причин) доказывать отсутствие правопрепятствующих обстоятельств.

Соответственно, ответчик по искам о присуждении несет тяжесть выдвижения и доказывания правопрепятствующих фактов и не доказывает отсутствие правоосновывающих фактов основания иска. Например, ответчик не должен доказывать отсутствие договора займа, напротив, его наличие должен обосновать истец. Если же ответчик сделает утверждение о правопрепятствующем факте, например полном или частичном исполнении договора займа, он примет на себя и бремя его доказывания.

По конкретному делу Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ подтвердил правильность выводов суда первой инстанции о взыскании с ответчика задолженности и процентов по договору займа, указав, что представление доказательств своевременного возврата кредита является обязанностью заемщика <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 августа 2000 г. N 3807/00 // СПС "КонсультантПлюс".

 

Удовлетворяя исковые требования о взыскании задолженности по договорам займа, кредитным договорам, арбитражные суды традиционно ссылаются на непредставление заемщиком доказательств надлежащего исполнения принятых обязательств <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Определения Высшего Арбитражного Суда РФ от 10 декабря 2012 г. N ВАС-16331/12, от 7 ноября 2012 г. N ВАС-14872/12, от 24 октября 2012 г. N ВАС-14159/12, от 18 октября 2012 г. N ВАС-12974/12 // СПС "КонсультантПлюс".

 

При рассмотрении дел по отрицательным искам о признании бремя доказывания наличия правопрепятствующих фактов несет истец, наличие же правоосновывающих обстоятельств доказывает ответчик.

При изучении проблемы следует рассмотреть обосновываемые в теории процесса варианты конкретизации общего правила распределения доказательственных обязанностей: принцип удобства представления доказательств (Б.В. Попов), принцип вины (С.В. Курылев), правило о невозможности доказывания отрицательных фактов.

В дореволюционной литературе определение бремени доказывания ставилось в зависимость от фактической возможности для стороны представить доказательство: представляет доказательства тот, кому удобнее и легче это сделать <1>. Можно заметить, что распределение доказательственных обязанностей в зависимости от удобства представления доказательств является прикладной трактовкой рассмотренных выше правил. Удобство представления доказательств определяется, во-первых, видом подлежащего установлению факта, во-вторых, видом иска. Истцу по положительным искам о признании легче доказывать факты, свидетельствующие о наличии у него права, поскольку он как минимум располагал возможностью получить соответствующие документы и иную информацию при возникновении обязательства, ответчику - факты, подтверждающие отсутствие прав у истца.

--------------------------------

<1> См.: Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. Тула, 2000. С. 156; Попов Б.В. Указ. соч. С. 7.

 

С.В. Курылев, формулируя принцип ответственности за вину как основание распределения бремени доказывания, писал: "...отрицательные последствия недоказанности искомого факта падают на ту сторону, которая виновата в непредставлении суду необходимых доказательств" <1>. Следует отметить, что приведенная позиция сама по себе не разрешает проблему распределения доказательственного бремени. Чтобы решить, кто виновен в непредставлении доказательств, нужно определить, кто должен их представить и в подтверждение каких фактов.

--------------------------------

<1> Курылев С.В. Избранные труды. Минск, 2012. С. 409.

 

Отметим тем не менее, что предложенная С.В. Курылевым трактовка вполне применима как практическая конкретизация общего правила распределения доказательственных обязанностей. Винить в непредставлении доказательств можно того участника процесса, у которого они могли бы быть. Понятно, например, что доказательства, подтверждающие наличие и содержание права, должны быть у самого управомоченного субъекта. Это полностью соответствует рассмотренному выше общему правилу - истец по положительным искам о признании и по искам о присуждении утверждает и доказывает правоосновывающие факты.

Проблему доказывания отрицательных обстоятельств <1> в современной процессуальной литературе подняли И.М. Зайцев и М.А. Фокина, которые в совместной работе предложили использовать для целей доказывания классификацию юридических фактов на положительные и отрицательные <2>. Под положительными фактами авторы понимали существование какого-то фактического обстоятельства, под отрицательными - отсутствие чего-либо, несовершение каких-то актов, невыполнение обязательств. Как отмечали ученые, "большинство отрицательных фактов материально-правового характера устанавливается через выяснение связанных с ними положительных фактов" <3>.

--------------------------------

<1> См.: Афанасьев С.Ф., Катукова С.Ю. О доказывании отрицательных фактов и возможности применения фикции признания при их обосновании по гражданским делам // Российская юстиция. 2011. N 3. С. 69 - 72.

<2> См.: Зайцев И.М., Фокина М.А. Отрицательные факты в гражданских делах // Российская юстиция. 2000. N 3. С. 19 - 20.

<3> Там же. С. 20.

 

Рассматриваемая позиция поддерживается судебной практикой. По одному из арбитражных дел кассационная инстанция указала: "Часть 1 ст. 65 АПК РФ возлагает на каждое лицо, участвующее в деле, обязанность доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений. При этом доказывание отрицательных фактов процессуальным законодательством не предусмотрено и не представляется возможным" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление ФАС Уральского округа от 18 октября 2007 г. N Ф09-8513/07-С3 по делу N А50-2095/07 // СПС "КонсультантПлюс".

 

Позиция о возможности доказывания отрицательных фактов через утверждение и установление связанных с ними положительных обстоятельств в целом может быть принята, в том числе и в аспекте недопустимости возложения на истца бремени доказывания отсутствия правопрепятствующих фактов, например неисполнения обязательств по возврату долга заемщиком, неисполнения ответчиком обязанности по уплате алиментов.

К примеру, по конкретному делу кассационная инстанция указала: "Истец не обязан доказывать отсутствие других вариантов проезда и прохода, поскольку доказательства наличия иного варианта доступа к объекту недвижимости и земельному участку обязана представлять та сторона, которая настаивает на том, что такой вариант имеется" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 25 августа 2011 г. по делу N А17-3982/2010 // СПС "КонсультантПлюс".

 

Следует отметить, что авторы не случайно указывали на невозможность прямого доказывания большинства отрицательных фактов. В современном хозяйственном обороте, при наличии правил об обязательной регистрации перехода прав на недвижимое имущество, отдельных сделок с недвижимостью, учете прав на акции в системе ведения реестра акционеров, возможно и прямое установление отрицательных фактов (например, отсутствия государственной регистрации конкретного договора аренды нежилого помещения) путем получения соответствующих выписок. Выпиской по банковскому счету возможно подтвердить отсутствие денежных средств на счете. И тем не менее возможность прямого установления конкретного отрицательного факта не должна рассматриваться как основание изменения доказательственного бремени.

Важен в прикладном значении вопрос о возможности перемещения доказательственного бремени в процессе доказывания. Смысл характеристики доказательственного бремени как явления динамического заключается в том, что при появлении доказательств создается предположение в пользу утверждающего что-либо на их основании, и таким образом распределение обязанностей в доказывании изменяется <1>. Так, в деле о взыскании задолженности по договору займа обязанность доказывания факта заключения сделки лежит на истце. Допустим, истец в ходе рассмотрения дела лежащую на нем обязанность исполнил, представив суду договор займа и расписку о передаче денег ответчику. На первый взгляд бремя доказывания истцом исполнено, у суда возникает предположение об обоснованности иска, в связи с чем обязанность доказывания переходит на ответчика, который теперь уже должен оспорить факт составления либо содержание названных документов.

--------------------------------

<1> См.: Владимиров Л.Е. Указ. соч. С. 155.

 

Немецкий процессуалист Хаймо Шак вопрос об изменении бремени доказывания трактовал следующим образом: очевидное доказательство "смещает предмет доказывания и тем самым облегчает предмет доказывания, но не перекладывает его на противную сторону. Если обремененной доказательством стороне удалось полностью доказать предполагаемую основу, то теперь противная сторона должна своим доказательством (так называемым доказательством обратного) поколебать (временную) убежденность судьи, чтобы серьезно рассматривалось другое направление происходящего. Если противной стороне удастся доказать... свое, то действие очевидного доказательства отпадает, и все остается по-старому, как при первоначальном распределении бремени доказывания" <1>.

--------------------------------

<1> Шак Х. Международное гражданское процессуальное право. М., 2001. С. 326 - 327.

 

Нужно сказать, что рассматриваемая позиция находит отражение и в судебной практике. По одному из дел Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ указал следующее: "...истец представил достаточно серьезные доказательства и привел убедительные аргументы в пользу того, что указанные сделки обладали признаками взаимосвязанных, преследующих единую цель - переход титула собственника от Семененко Г.П. и его матери к подконтрольному Семененко Г.П. Путиловскому заводу.

При названных обстоятельствах в силу статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации именно на Семененко Г.П. перешло бремя доказывания обратного" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 6 марта 2012 г. N 12505/11 // СПС "КонсультантПлюс".

 

Если согласиться с рассматриваемой позицией, придется сделать вывод о том, что доказательственное бремя в ходе процесса может меняться, перемещаться от одного участника к другому. В этом случае довольно затруднительно для суда и тем более для участвующих в деле лиц определить, кто и что именно должен доказывать.

Кроме того, невозможно процессуальное оформление перемещения доказательственного бремени от одного участника процесса к другому. Если такого рода оформление допустить, то судья, корректируя распределение доказательственных обязанностей, в ходе процесса будет вынужден многократно высказывать предварительные суждения по существу спора, предрешать вопрос о доказанности того или иного факта. Ситуацию, когда судья сообщает сторонам, что в связи с допросом свидетеля А. бремя доказывания переходит на ответчика, а спустя некоторое время в связи с допросом свидетеля Б. вновь возлагает бремя на истца, вряд ли можно признать нормальной. Формулирование предварительных выводов в процессе доказывания равнозначно предрешению результатов рассмотрения спора, противоречит принципу оценки доказательств в их совокупности и потому не может быть признано допустимым.

Нужно учитывать, что так называемая очевидность доказательства как предполагаемое основание перемещения доказательственного бремени носит оценочный и субъективный характер и потому не может быть использована в качестве критерия перераспределения доказательственных обязанностей.

Доказательственное бремя следует рассматривать как стабильное, а не динамическое явление. Оно может и должно быть заранее распределено в начале процесса, в противном случае институт не сможет выполнить функцию устранения неопределенности, если искомые факты невозможно будет установить достоверно, при помощи доказательств. Уточнение бремени доказывания возможно лишь в случае дополнения в силу разных причин предмета и пределов доказывания новыми обстоятельствами, ранее не обсуждавшимися, либо в случае договорного изменения бремени доказывания. Как писал И.Г. Медведев, стороны могут изменить определенный презумпциями порядок распределения доказательственных обязанностей <1>, как, например, в случае с правилом, предусмотренным ст. 401 ГК РФ, согласно которой лицо, не исполнившее обязательство либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины, кроме случаев, предусмотренных законом или договором.

--------------------------------

<1> См.: Медведев И.Г. Письменные доказательства в частном праве России и Франции. С. 41.

 

Однако и в приведенных случаях можно говорить только о первичном распределении доказательственного бремени, но не о его перемещении.

Авторы, допускающие возможность изменения доказательственного бремени в результате анализа доказательств, на самом деле рассматривают вопрос о фактической ситуации в доказывании по конкретному делу. Эта ситуация действительно динамична и меняется в связи с появлением новых доказательств. Однако в данном случае речь идет не о перераспределении доказательственных обязанностей, а о предварительной оценке имеющихся доказательств и предварительных выводах, из них вытекающих. Безусловно, эти оценки и выводы могут неоднократно изменяться и у суда, и у лиц, участвующих в деле. Факт, который казался бесспорным, вдруг с появлением новой информации может оказаться весьма сомнительным, а впоследствии сомнения могут рассеяться, но все это никоим образом не отражается на распределении доказательственного бремени.

 

§ 3. Специальные правила распределения обязанностей

по доказыванию в гражданском судопроизводстве

 

Распределение доказательственного бремени производится в соответствии с общими, а также законодательно закрепленными специальными правилами. Общие правила действуют для всех категорий дел, независимо от их материально-правовой природы. Специальные правила применяются в отношении определенных категорий дел либо при решении отдельных процессуальных вопросов. Содержанием и тех, и других являются предположения о наличии либо об отсутствии искомых фактов. Так, содержанием общего правила является (при прочих равных условиях) предположение об отсутствии фактов основания иска, основанное на презумпции добросовестности участников гражданских правоотношений.

Содержанием специальных правил являются предположения либо утверждения, изменяющие содержание общего правила распределения доказательственных обязанностей, а также правила, освобождающие от исполнения доказательственного бремени. С учетом названных критериев к специальным правилам следует относить доказательственные презумпции, доказательственные исключения (ограничения), иные специальные правила.

Презумпциями являются перераспределяющие бремя доказывания правовые предположения, т.е. закрепленные нормой права либо предусмотренные правовой позицией высших судебных органов <1>.

--------------------------------

<1> См.: Фокина М.А. Юридические предположения в гражданском и арбитражном процессах // Современное право. 2009. N 6. С. 71 - 80.

 

Вопрос о круге явлений, по отношению к которым допускается использование термина "презумпция", неоднозначен.

Дореволюционный процессуалист Б.В. Попов определял фактические презумпции как "индуктивные правила, выведенные из массы наблюдаемых явлений наукой, техникой, искусством и т.д.", и писал, что судья должен подчиняться логике вещей <1>.

--------------------------------

<1> См.: Попов Б.В. Указ. соч. С. 6.

 

В.К. Бабаев рассматривал правовые презумпции как разновидность общих (или фактических) презумпций, под которыми понимал предположения о наличии или отсутствии предметов (явлений), основанные на связи между ними и предметами (явлениями) наличными, подтвержденные предшествующей жизненной практикой <1>.

--------------------------------

<1> См.: Бабаев В.К. Презумпции в советском праве. Горький, 1974. С. 12 - 13.

 

Х. Шак писал, что фактические презумпции основываются на жизненном опыте и возникают тогда, когда очевидное доказательство, представленное одной из сторон, позволяет говорить о преобладающей вероятности наличия искомого факта <1>.

--------------------------------

<1> См.: Шак Х. Указ. соч. С. 326.

 

А.В. Федотов считает, что "каждый человек в своем мышлении использует фактические презумпции - предположения о том, что какой-то искомый факт, явление, признак, вероятно, существовал, существует или будет существовать в силу того, что достоверно существовал, существует или будет существовать другой факт, явление, признак" <1>. По мнению автора, презумпция - это утверждение о вероятном или конвенциально-достоверном существовании факта, связанного причинно-следственной либо тетической связью с другим достоверно установленным фактом.

--------------------------------

<1> Федотов А.В. Понятие и классификация доказательственных презумпций // Журнал российского права. 2001. N 4. С. 46.

 

По мнению О.А. Кузнецовой, "фактические предположения в праве - это ни прямо, ни косвенно не закрепленные в нормах права предположения, используемые законодателем в качестве оснований для установления правовых норм и правоприменителем в качестве логического приема мышления при формировании своего убеждения" <1>. Следует отметить, что О.А. Кузнецова избегает употребления в отношении фактических предположений термина "презумпция", что соответствует другой высказанной ею позиции: "Презумпция должна рассматриваться как явление исключительно правовое" <2>.

--------------------------------

<1> Кузнецова О.А. Презумпции в гражданском праве. СПб., 2004. С. 104.

<2> Там же. С. 20.

 

Трактовка презумпции как предположения, не закрепленного правовой нормой, вызывает ряд возражений.

Определение любой гипотезы, любого вероятностного суждения (независимо от степени достоверности) как презумпции размывает содержание понятия. К перечисленным конструкциям следует относиться именно как к версиям и предположениям и не использовать в отношении их термин "презумпция", если только они не закреплены в праве. Правовые и неправовые предположения - разнородные явления, выполняющие различные функции, поэтому смешивать и использовать для их обозначения одинаковую терминологию нельзя.

При рассмотрении конкретного дела состав суда знает, например, что родители обычно заботятся о детях, что обычно работники добросовестно исполняют свои трудовые обязанности, что в обычной ситуации наниматель и члены его семьи не портят занимаемое ими жилое помещение. Однако сами по себе эти предположения правового значения иметь не могут, пока закон либо сложившаяся судебная практика не придадут им такого значения. Суд не может отказать в иске о лишении родительских прав со ссылкой на то, что поскольку обычно родители заботятся о детях, то и конкретный ответчик также надлежаще исполняет свои родительские обязанности, т.е. на неопровержение фактической презумпции. Отказывая в иске, суд сошлется либо на неисполнение истцом общей обязанности доказать факты основания иска, либо на доказанность противоположных обстоятельств.

И. Коржаков, рассматривая вопросы доказывания по делам о расторжении брака, писал, что "решающую роль в судебном познании имеют фактически презумпции типа "пьяница - плохой муж", "неверная жена - плохая жена" и т.п., с помощью которых суд устанавливает предположительное прекращение фактических брачных отношений в настоящем..." <1>. Однако умозаключения, названные автором фактическими презумпциями, на самом деле являются доказательственными фактами, при помощи которых устанавливаются юридические факты материально-правового характера, в конкретном примере - невозможность совместной жизни супругов и дальнейшего сохранения семейных отношений.

--------------------------------

<1> Коржаков И. Доказывание по делам о расторжении брака // Российская юстиция. 1997. N 10. С. 47.

 

Один из существенных признаков презумпции заключается в том, что она должна использоваться в доказательственной деятельности вне зависимости от воли и желания участников процесса в силу того, что закреплена нормативно. Что касается прочих предположений, то они не носят нормативного характера, выдвигаются и используются в доказывании свободно. Обоснование достоверности либо недостоверности такого предположения может иметь только логические, но не процессуальные (в виде изменения бремени доказывания) последствия.

Обосновываемый взгляд на фактические презумпции не означает, что следует отрицать значение предположений различной степени вероятности как логического приема, используемого в процессуальной деятельности. Как отмечалось, процесс доказывания не может обойтись без предположений, построения версий, в том числе и основанных на статистических вероятностях, длительных наблюдениях. Однако, по нашему мнению, презумпции без нормативного закрепления быть не может.

Следует согласиться с М.А. Фокиной, писавшей: "Для установления фактических обстоятельств дела в рамках процессуальной формы значение могут иметь только презумпции, закрепленные нормами права. Кроме того, толкование презумпции как предположения о том, что любой искомый факт существует в силу наличия причинно-следственной связи с другим достоверно установленным фактом, полностью совпадает с давно уже известным способом доказывания при помощи доказательственных фактов. Речь идет о так называемой логической модели доказывания, основанной на выводных знаниях" <1>.

--------------------------------

<1> Фокина М.А. Юридические предположения в гражданском и арбитражном процессах. С. 71 - 80.

 

Таким образом, доказательственная презумпция - не любое предположение о факте и не любое обстоятельство, возможность оспаривания которого допускается. Презумпцией можно считать лишь законодательные либо определенные сложившейся судебной практикой предположения о наличии юридических фактов. Наличие либо отсутствие презюмируемых фактов устанавливается путем доказывания, и только после этого появляется возможность рассматривать их как установленные либо, напротив, как несуществующие.

В литературе обоснованно отмечается, что существенным признаком презумпций является их предположительный характер. Содержанием презумпции всегда является информация вероятная, что в большинстве случаев допускает возможность ее опровержения применительно к конкретному случаю. При этом опровержение презумпции по конкретному делу вовсе не означает исчезновения презумпции вообще. Законодательное презюмирование факта, имеющего значение для дела, всегда отражается на процессе доказывания, изменяя тем или иным способом доказательственное бремя.

Рассматривая признаки доказательственных презумпций, следует отметить, что они всегда закрепляются специальными процессуальными нормами. Эти нормы могут содержаться как в ГПК РФ, так и в актах материального права, однако место в системе законодательства не меняет их природы: поскольку это нормы о распределении обязанностей по доказыванию, они являются процессуальными.

Доказательственная презумпция имеет двойственный характер: с одной стороны, это процессуальное правило, устанавливающее особый порядок распределения доказательственных обязанностей, с другой - предположительное, вероятное знание о существовании какого-либо факта, события, действия либо состояния. Процессуальное правило и предположительность существования факта - два неразрывно связанных элемента любой презумпции.

Способы правового закрепления презумпций различны. Обычно в законодательстве презумпция формулируется с указанием каждого из двух названных элементов.

Например, в закрепленной ст. 28 ГК РФ презумпции вины родителей при ответственности по сделкам малолетнего содержится как предположение об ответственности родителей, так и доказательственное правило о том, что тяжесть доказывания факта нарушения обязательства не по их вине возлагается на них. В некоторых случаях в текстах законов, содержащих презумпции, не обязательно отражаются оба вышеназванных элемента, более того, во многих случаях законодатель, формулируя презумпцию, использует лишь один признак. Такова, например, закрепленная гл. 7 СК РФ презумпция принадлежности супругам на праве общей совместной собственности имущества, которым они владеют. Очевидно, что в данном случае в законе закреплено только предположение о режиме общей собственности, но из этого предположения выводится содержание процессуального правила о том, что доказывание того, что имущество не относится к собственности супругов, возлагается на утверждающее лицо. В литературе такого рода презумпции называют косвенными <1>.

--------------------------------

<1> См.: Сериков Ю.А. Презумпции в гражданском судопроизводстве / Науч. ред. В.В. Ярков. М.: Волтерс Клувер, 2008.

 

Противоположным примером может служить правило ч. 1 ст. 152 ГК РФ. Данной нормой прямо закреплено только доказательственное правило, в соответствии с которым тяжесть доказывания соответствия действительности порочащих сведений возлагается на лицо, их распространившее. Однако из содержания этой нормы выводится и предположение о несоответствии действительности сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию. Это предположение является частным случаем презумпции добросовестности участников гражданских правоотношений (ст. 10 ГК РФ).

Под презумпцией следует понимать закрепленное специальной процессуальной нормой исключительное правило, применяемое вместо общего правила распределения обязанностей по доказыванию, на основании которого при доказанности определенного состава юридических фактов допустим вывод о существовании связанного с ними факта.

Причины закрепления в законодательстве исключений из общего правила распределения обязанностей по доказыванию имеют специфику в сравнении с причинами формирования общих доказательственных правил.

В литературе называются различные причины перераспределения обязанностей по доказыванию. По мнению М.К. Треушникова, презумпции формулируются в интересах защиты прав стороны, поставленной в более трудные условия доказывания <1>.

--------------------------------

<1> См.: Треушников М.К. Доказательства и доказывание в советском гражданском процессе. М., 1989. С. 162.

 

Авторы монографии "Проблемы доказательств в советском уголовном процессе", характеризуя презумпции, отмечали, что они представляют собой правила, вытекающие "из многочисленных наблюдений и обобщений устойчивой взаимосвязи между событиями, явлениями, фактами и т.д." <1>.

--------------------------------

<1> Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Элькинд П.С. Указ. соч. С. 236.

 

По мнению О.А. Кузнецовой, "некоторые презумпции имеют политическое значение, они показывают на определенное отношение государства к человеку" <1>.

--------------------------------

<1> Кузнецова О.А. Указ. соч. С. 100.

 

Разнообразие мнений обусловлено множественностью причин формирования доказательственных презумпций.

Рассматривая причины закрепления презумпций, нужно отметить, что в ряде случаев в таких правилах находят отражение объективные, устойчивые, часто повторяющиеся взаимосвязи между явлениями, а также характеристики правоотношений. Такова презумпция вины причинителя вреда. При доказанности наличия противоправного действия (бездействия), последствий в виде причиненного вреда, причинной связи между действиями и последствиями достаточно объективно, с большой степенью уверенности можно говорить о виновности причинителя вреда. Однако анализ законодательства не позволяет установить наличие объективной основы у всех доказательственных презумпций. Значительную их часть можно рассматривать как своего рода процессуальные льготы, предоставляемые субъекту, претерпевшему какие-либо неблагоприятные последствия в материальном отношении.

Помимо указанных выше, презумпциями являются также иные положения законодательства, например предположение о возмездности гражданско-правового договора (ст. 423 ГК РФ); предположение о том, что подрядчик обязан выполнить все работы, указанные в технической документации и в смете, если отсутствуют иные указания в договоре строительного подряда (ст. 743 ГК РФ); предположение о том, что вкладчик по договору банковского вклада выразил согласие на получение денежных средств, поступивших в банк на его имя от третьих лиц, если договором не предусмотрено иное (ст. 841 ГК РФ); презумпция при ответственности владельца источника повышенной опасности (ст. 1079 ГК РФ), презумпция ответственности рекламодателя (ст. 38 Федерального закона от 13 марта 2006 г. N 38-ФЗ "О рекламе" <1>), целый ряд положений других нормативных актов.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2006. N 12. Ст. 1232.

 

В литературе презумпции классифицируют в зависимости от ряда оснований. Прежде всего выделяют материально-правовые и процессуально-правовые презумпции или, как их предлагается называть в литературе, презумпции материально-правового и процессуально-правового содержания <1>.

--------------------------------

<1> См.: Баулин О.В. Бремя доказывания при разбирательстве гражданских дел. С. 231.

 

К числу процессуальных относят, к примеру, "презумпцию неуважительности причин неявки в судебное заседание лиц, участвующих в деле, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного заседания, если ими не представлены сведения о причинах неявки (ст. 167 ГПК РФ); презумпцию незаинтересованности судьи в исходе дела; презумпцию доброкачественности признания; презумпцию процессуальной дееспособности (правосубъектности); презумпцию знания процессуального закона; презумпцию процессуальной добросовестности; презумпцию невиновности ответчика; презумпцию признания факта" <1>.

--------------------------------

<1> Фокина М.А. Юридические предположения в гражданском и арбитражном процессах. С. 71 - 80.

 

Также в литературе обосновывается существование презумпций опровержимых и неопровержимых. К данной классификации правовых презумпций следует относиться весьма осторожно. Само значение презумпций как вероятных, предполагаемых фактов свидетельствует о возможности опровержения презумпции. В связи с этим представляется более правильной позиция, признающая опровержимость любой презумпции <1>. Если презумпция не может быть опровергнута, то данное положение и не является презумпцией вовсе, а представляет собой определенное правило поведения, сформулированное в законе.

--------------------------------

<1> См., например: Решетникова И.В. Курс доказательственного права в российском гражданском судопроизводстве. С. 163; Треушников М.К. Судебные доказательства. М., 2004. С. 67.

 

Презумпции прямые и косвенные - еще одна классификация, за существование которой высказываются в литературе. О прямых презумпциях говорят, когда норма права непосредственно содержит предполагаемое положение (например, виновность причинителя вреда). В качестве косвенных презумпций предлагается рассматривать предположения, прямо не сформулированные в законодательстве, но которые можно вывести из содержания конкретной нормы путем толкования <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Кузнецова О.А. Указ. соч. С. 105 - 112; Решетникова И.В. Доказывание в гражданском процессе. 2010. С. 128 - 129; Сериков Ю.А. Классификация презумпций в науке гражданского процессуального права // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2003. N 2. СПб., 2004. С. 131.

 

Помимо названных разновидностей правовых презумпций, в юридической литературе обосновывается наличие иных классификаций: негативные и позитивные; общеправовые, межотраслевые, отраслевые; общие, частные; классификация презумпций в зависимости от правового института, с которым презумпции связаны; императивные, диспозитивные; высоковероятные, средневероятные, маловероятные и др. <1>.

--------------------------------

<1> Обзор точек зрения и их анализ см.: Сериков Ю.А. Классификация презумпций в науке гражданского процессуального права. С. 138 - 143; Баулин О.В. Бремя доказывания при разбирательстве гражданских дел. С. 231 - 234.

 

Основанием для специального установления факта могут быть также доказательственные исключения, имеющие несколько иной механизм действия, чем презумпции и фикции.

Содержание этих правил, закрепляемых обычно гражданско-правовыми нормами, заключается в лишении юридического значения названных в законе юридических фактов при доказанности состава связанных с ними обстоятельств.

Например, ч. 3 ст. 720 ГК РФ запрещает заказчику, если иное не предусмотрено договором подряда, ссылаться на явные недостатки, если он принял работу без проверки. Согласно ч. 2 ст. 716 ГК РФ подрядчик, не предупредивший заказчика об обстоятельствах, которые грозят годности или прочности результатов работы, не вправе ссылаться на них при предъявлении им или к нему соответствующих требований. Значение приведенных правил заключается в том, что определенные обстоятельства по конкретному делу признаются не имеющими значения и не влекущими последствий, хотя сами по себе из состава предмета доказывания не исключаются. Цель закрепления доказательственных исключений - в побуждении участников материальных правоотношений к совершению определенных действий. Заинтересованное лицо обязывается действовать определенным образом, с тем чтобы сохранить для себя возможность защитить право.

В числе специальных доказательственных правил встречаются правила, не вписывающиеся в рамки рассмотренных ранее. В ряде случаев законодатель перераспределяет доказательственные обязанности без формулирования предположения о наличии или отсутствии какого-либо юридического факта.

Специальные правила распределения бремени доказывания установлены для дел, возникающих из публичных правоотношений.

Как показано, традиционный способ перераспределения бремени доказывания - закрепление презумпции. Однако в делах из публичных правоотношений презумпции не используются, поскольку законодатель перераспределяет доказательственные обязанности без формулирования предположения о наличии или отсутствии какого-либо юридического факта.

При рассмотрении судами общей юрисдикции дел об оспаривании действий и решений органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих заявитель несет бремя доказывания факта совершения действий и нарушения действиями его прав и законных интересов.

Отсутствие законных оснований для совершения действий в отношении его заявитель не обязан доказывать. Статьей 249 ГПК РФ предусматривается освобождение граждан от обязанности доказывать незаконность и отсутствие оснований для совершения оспариваемых действий. Данная обязанность возлагается на должностное лицо или государственный орган, действия которого оспариваются.

Нет оснований соглашаться с авторами, называющими приведенное правило презумпцией <1>. И дело не только в том, что в ст. 249 ГПК РФ законодатель не сформулировал прямо какого-либо правового предположения. Предположение о незаконности действий государственных органов лишено смысла и права на существование не имеет.

--------------------------------

<1> См.: Гражданское судопроизводство: особенности рассмотрения отдельных категорий дел. М., 2001. С. 149.

 

Существует точка зрения о наличии по данной категории дел презумпции законности актов, решений, действий органов власти, управления и их должностных лиц <1>.

--------------------------------

<1> См.: Попова Ю.А. Судопроизводство по делам, возникающим из публично-правовых отношений (теоретические проблемы). С. 138.

 

Представляется, что основания рассматривать законность действий и решений государственных органов как предположение отсутствуют. Нет предположения о законности акта, есть акт, имеющий силу и подлежащий исполнению до тех пор, пока не будет признан недействующим, недействительным либо незаконным в установленном законом порядке. Кроме того, в случаях, когда законодательством закрепляется презумпция, предполагаемый факт будет считаться установленным, если не будет доказано иное. В рассматриваемом же случае механизм применения правила иной - доказыванию государственным органом подлежит именно факт, называемый предполагаемым (наличие оснований для совершения действия, издания акта), и если он не будет доказан, законность действий органа не будет установлена.

Рассматриваемой нормой законодатель закрепил специальное доказательственное правило, не являющееся ни презумпцией законности, ни презумпцией незаконности действий и решений органов и должностных лиц. Данным правилом доказательственные обязанности только перераспределяются без выдвижения какого-либо предположения.

В арбитражном судопроизводстве аналогичное правило закреплено ст. 200 АПК РФ для дел о признании недействительными ненормативных правовых актов, решений и действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, наделенных федеральным законом отдельными государственными или иными публичными полномочиями, должностных лиц. Заявитель по данной категории дел должен доказать наличие акта, его ненормативный характер, а также то, что этот акт нарушает права и законные интересы. Орган или должностное лицо, действия которого оспариваются, несет бремя доказывания законности действия или решения, наличия необходимых полномочий, а также обстоятельств, послуживших основанием для принятия ненормативного акта.

Следует отметить, что рассматриваемое правило последовательно применяется в судебной практике. По одному из дел Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ указал: "...суд кассационной инстанции счел не доказанным обществом неполучение им извещения о времени и месте рассмотрения материалов налоговой проверки. Тем самым суд освободил инспекцию от обязанности доказывания соблюдения ею процедуры рассмотрения материалов налоговой проверки и вынесения решений в нарушение положений, содержащихся в части 5 статьи 200 АПК РФ, согласно которым обязанность доказывания соответствия оспариваемого ненормативного правового акта закону или иному нормативному правовому акту, законности принятия оспариваемого решения, совершения оспариваемых действий (бездействия), а также обстоятельств, послуживших основанием для принятия оспариваемого акта, решения, совершения оспариваемых действий (бездействия), возлагается на орган или лицо, которые приняли акт, решение или совершили действия (бездействие)" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 февраля 2010 г. N 14458/09 // СПС "КонсультантПлюс".

 

Причины закрепления рассмотренных специальных правил распределения доказательственного бремени по делам, возникающим из публичных правоотношений, многоплановы, однако их объединяет одно - они не могут считаться объективными, т.е. являющимися результатом анализа взаимосвязи явлений и событий.

Устанавливаются данные правила в интересах стороны, которая находится в более сложных условиях доказывания. Трудности в осуществлении доказывания следует понимать либо как сосредоточение основной массы доказательств у противоположной стороны, либо как неравноправие сторон в материальном правоотношении, как это имеет место в делах, возникающих из публичных правоотношений.

Одна из причин перераспределения доказательственных обязанностей по анализируемой категории дел определена тем, что именно государственный орган совершает действие, принимает решение, при этом он исходит из определенных обстоятельств, наличие которых должен доказать суду. Лицо же, оспаривающее законность действий государственного органа, никаких решений не принимало, обстоятельств не устанавливало, поэтому на него не может быть возложено доказательственное бремя.

 

---

Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 823; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!