Правила непризнания классовости



Мы и теперь, как и прежде, очень восприимчивы к классовым различиям, но в нынешние «политически корректные» вре­мена многие из нас все больше стыдятся своих сословных предрассудков и стараются их не выказывать либо скрывать. Представители среднего класса, прежде всего, его верхушка, в этом вопросе особенно щепетильны. Они будут лезть из кожи вон, лишь бы не употребить в отношении кого-то или чего-то выражение «рабочий класс», которое они заменяют разными изящными эвфемизмами: «группы населения с низ­кими доходами», «менее привилегированные», «простые лю­ди», «менее образованные», «человек с улицы», «читатели бульварной прессы», «синие воротнички», «бесплатная шко­ла», «муниципальный микрорайон», «народный» и т. д. Иног­да в разговоре между собой они используют менее деликат­ные эвфемизмы, например «Шерон и Трейси», «кевины», «Эс-секский человек»* и «владелец форда-мондео»».

--------------------

*Эссекский человек ( Essex man ) — представитель рабочего класса, который в 80-х гг. XX в. разбогател благодаря политике под­ держки частного предпринимательства правительства М. Тэтчер.

Эти сверхтактичные представители верхушки среднего класса порой стараются совсем не употреблять слово «класс», заменяя его словом «background» («происхождение, среда, связи и окружение»), а я при этом всегда представляю человека, неожиданно появившегося из какого-нибудь грязного закоулка или сошедшего со светского портрета кисти Гейнсборо или Рейнолдса, в зависимости оттого, к какому классу принадлежит объект обсуждения. (Это всегда ясно из кон­текста: «Ну, учитывая его происхождение, неудивитель­но...» — значит, из грязного закоулка; «Мы предпочитаем, чтобы Саския и Фиона водились с девочками из той же сре­ ды...» — значит, с картины Гейнсборо или Рейнолдса).

Все эти дипломатичные эвфемизмы совершенно излиш­ни, ведь англичане из рабочей среды не имеют никаких про­блем со словом «класс» и охотно называют себя рабочим классом. Англичане из высшего света тоже зачастую прямо и категорично высказываются о классах. Это не значит, что у представителей верхов и низов английского общества в сравнении со средними слоями менее развито классовое со­знание, — просто они не боятся называть вещи своими име­нами. И представление о социальной структуре общества у них тоже несколько иное, чем у среднего класса: они не склонны делить общество на промежуточные слои, ориен­тируясь на едва уловимые различия. Их радар социального позиционирования признает в лучшем случае три класса: ра­бочий, средний и высший, а иногда всего два. Рабочий класс делит мир на две части: «мы» и «свет», высший класс видит только «нас» и «плебс».

В этом отношении яркий пример — Нэнси Митфорд с ее простой бинарной моделью деления общества на высший свет и невысший, в которой не учитываются тонкие разли­чия между низами среднего класса, его средним и верхним слоем, не говоря уже про совсем микроскопические нюансы, разделяющие, скажем верхи среднего класса на «прочную ус­тойчивую элиту» и на «неустойчивую», балансирующую на грани между верхами и средним слоем. Эти тонкости инте­ресуют только сам раздробленный средний класс. Да еще любопытных антропологов.

 

НОВЫЕ ВИДЫ РЕЧЕВОГО ОБЩЕНИЯ: ПРАВИЛА РАЗГОВОРА ПО МОБИЛЬНОМУ ТЕЛЕФОНУ

Неожиданно почти все в Англии обзавелись мобильными телефонами, но, поскольку это — новая, ранее неведомая технология, не существует и установленных правил этикета, предписывающих, когда, как и в какой манере следует осу­ществлять общение с помощью данного вида связи. Мы вы­нуждены по ходу «придумывать» и вырабатывать эти прави­ла — увлекательнейший, волнующий процесс для социолога, ведь не часто случается наблюдать формирование нового свода неписаных правил общественного поведения.

Например, я обнаружила, что большинство англичан, ес­ли их спросить, однозначно ответят, что, находясь в обще­ственном транспорте, нельзя во весь голос обсуждать по мо­бильному телефону домашние дела или любые другие ба­нальные проблемы. Это проявление невоспитанности и неуважения к окружающим. Тем не менее значительное меньшинство благополучно игнорирует это правило. Попут­чики могут вздыхать и закатывать глаза, но редко кто-нибудь из них решится сделать невеже замечание, потому что это влечет за собой нарушение других укоренившихся правил английского этикета, запрещающих заговаривать с незна­комцами, устраивать скандалы в общественных местах или привлекать к себе внимание. Несмотря на то что данная про­блема широко обсуждается в средствах массовой информа­ции, любители громко разговаривать по мобильному теле­фону, кажется, совершенно не замечают, что своим поведе­нием доставляют неудобства окружающим. В этом они сродни людям, которые, сидя в своих автомобилях, любят ковыряться в носу и чесать под мышками, не думая о том, что их кто-то может увидеть.

Какой же возможный выход из этой явно тупиковой ситу­ации? Налицо первые признаки нарождающихся правил пользования мобильными телефонами вобщественных мес­тах, и, судя по всему, громко разговаривать по мобильному телефону в общественном транспорте, не выключать звуко­вой сигнал на время киносеанса или театрального спектакля вскоре станет столь же неприемлемо, как и попытка пролезть без очереди. Однако утверждать это с полной уверенностью нельзя, учитывая, что у англичан не принято вступать в кон­фликт с нарушителями порядка. Хорошо уже то, что недо­статки, связанные с использованием мобильных телефонов, возведены в ранг социальной проблемы, о которой известно всем. Но есть другие аспекты «формирующегося» этикета пользования мобильными телефонами, которые еще более расплывчаты и противоречивы.

Например, пока еще не сложились общепринятые нормы пользования мобильными телефонами во время деловых встреч. Нужно выключить телефон до того, как вы пришли на встречу? Или следует вынуть аппарат и демонстративно выключить его на глазах деловых партнеров — в качестве льстивого жеста, означающего: «Видите, как я вас уважаю? Ра­ди вас я выключил свой мобильный телефон»? Далее: должны вы положить выключенный телефон на стол — как напоми­нание о вашей обходительности и статусе вашего клиента или коллеги? Если вы решили не выключать телефон, следует держать его перед собой или оставить в портфеле? Можно ли отвечать на звонки во время встречи? Согласно данным мо­их предварительных наблюдений, в Англии руководители невысокого ранга менее обходительны: стремясь доказать собственную значимость, они оставляют телефоны вклю­ченными и отвечают на звонки во время деловой беседы. А руководители высокого ранга, которые не нуждаются в са­моутверждении, более тактичны.

Как быть с мобильным телефоном во время делового обе­да? Можно ли вновь включить телефон за столом? Обязаны ли вы объяснить важность этого? Следует ли извиниться? На основе проведенных наблюдений и собеседований я выяви­ла аналогичную картину. Не уверенные в своем положении люди, занимающие менее престижные должности, обычно отвечают на звонки и порой даже сами звонят во время делового обеда — зачастую извиняясь и мотивируя свои поступ­ки, но с таким важным видом, словно говоря: «Ах, как я занят и незаменим!» — что их «извинение» звучит как завуалиро­ванное хвастовство. Их более уверенные в себе коллеги, сто­ящие выше на служебной лестнице, либо оставляют телефо­ны выключенными, либо, если им по какой-то причине просто необходимо включить телефон, извиняются с непод­дельной искренностью, зачастую смущенно, в манере само­уничижения.

Мобильные телефоны выполняют и множество других, более тонких социальных функций, в частности служат средством соперничества, используются как индикатор ста­туса, особенно среди подростков. А взрослые мужчины, ведя игру «У меня лучше, чем у тебя», часто вместо машин хваста­ются мобильными телефонами, обсуждая теперь уже не ко­леса с литыми дисками из сплава, мощность, управляемость машин и т. д., а достоинства различных марок телефонов, их характеристик и услуги операторов мобильной связи.

Я также заметила, что многие женщины, находясь в оди­ночестве в кафе или в любом другом общественном месте, используют свои мобильные телефоны в качестве «загради­тельного знака», коим традиционно является газета или жур­нал, обозначающего «личную» территорию и сигнализирую­щего о том, что данный человек не расположен к общению, Телефон, даже если женщина не использует по прямому на­значению, просто лежит на столе, служа ей надежным сим­волическим телохранителем, защищая от нежелательного общения. Если приближается потенциальный нарушитель покоя, то женщина обычно тотчас же дотрагивается до теле­фона или берет его в руку. Одна из представительниц слабо­го пола объяснила: «Просто чувствуешь себя спокойнее, ког­да телефон рядом — на столе, под рукой... На самом деле те­лефон даже лучше, чем газета, потому что это реальные люди... То есть ты можешь кому-то позвонить или послать со­общение, если хочешь. Это вселяет уверенность». Уверен­ность в том, что телефон гарантирует поддержку и помощь друзей и родных, означает, что, когда женщина дотрагивает­ся до телефона или берет его в руку, у нее возникает ощуще­ние защищенности. Тем самым она дает понять окружаю­щим, что она не одинока и не беспомощна.

Данный пример свидетельствует о том, что мобильный телефон выполняет и более важные социальные функции. Об этом я уже подробно писала в другой своей работе20, но здесь стоит коротко объяснить еще раз.

---------------------------

20 См.: Фокс К Эволюция, отчуждение и сплетни: роль системы мобильных телекоммуникаций в XXI веке, 2001. («Evolution, Aliena­tion and Gossip: the role of mobile telecommunications in the 21st centu­ ry».) Это отчет об исследовании, выполненном по заказу компании «Бритиш телеком»; также опубликован на сайте ИЦСП: www . sirc . org . Работа весьма скромная, несмотря на ее громкое название.

 

На мой взгляд, мобильные телефоны — это современный аналог садового за­
бора или деревенской живой изгороди. В нашем скоростном современном мире заметно снизился количественно и качественно уровень общения в этой единой социальной сети. Многие из нас лишены удовольствия поболтать о том о сем с
соседями, подойдя к садовому забору. Мы постоянно нахо­димся в дороге, добираясь либо из дома на работу, либо с работы домой, и большую часть времени проводим среди незнакомых людей в поездах и автобусах или в одиночестве в собственных автомобилях. Эти факторы особенно проблематичны для англичан, поскольку мы более замкнуты и социально заторможены, чем представители других культур; мы не вступаем в контакт с незнакомыми людьми, не очень быстро и нелегко заводим новых друзей.

Проводная телефонная связь позволяет нам контактировать друг с другом, но не обеспечивает того peгулярного, не­принужденного, спонтанного общения, характерного для небольших сообществ, какими большинство из нас жили до промышленной революции. Мобильные телефоны — и особенно возможность посылать дешевые короткие сообще­ния — вернули нам ощущение общности и взаимосвязи. Мо­бильные телефоны — противоядие от одиночества и стрес­сов современной городской жизни, «социальный якорь спасения» в мире отчуждения и равнодушия.

Вообразите типичный короткий деревенский разговор «через садовую ограду»: «Hi, how're you doing?» — «Fine, just off to the shops. Oh, how's your mum?» — «Much better, thanks». — «Oh, good, give her my love. See you later». («Привет, как дела?» —«Отлично, вот в магазин иду. Как мама?» —«Спа­сибо, гораздо лучше». — «Рада это слышать. Передавай ей привет. Пока»). Если убрать большинство гласных из этих фраз и остальные буквы записать «языком текстового сооб­щения» (HOW R U? С U L8ER), то получится типичное SMS-co-общение: сказано немного — дружеское приветствие, кое-какие новости, — но личностная взаимосвязь установлена, людям напомнили, что они не одиноки. До обретения воз­можности посылать и получать текстовые сообщения, ис­пользуя мобильные телефоны, многие из нас были вынужде­ны жить без этой, казалось бы, пустяковой, но важной с пси­хологической и социальной точек зрения формы общения.

Однако эта новая форма общения требует и нового свода неписаных правил, и в процессе выработки этих новых пра­вил возникают определенные трения и противоречия. Осо­бенно много споров по поводу того, какие типы разговоров можно вести с помощью SMS-сообщений. Заигрывания, флирт допустимы, даже поощряются, но некоторые женщи­ны жалуются, что для мужчин SMS-сообщения — способ ук­лониться от настоящего разговора. Разрыв отношений путем SMS-сообщений расценивается как трусость. Это абсолютно неприемлемо, хотя данное правило еще не стало непрелож­ной нормой, которой следуют все без исключения.

Я надеюсь найти деньги на проведение полноценного ис­следования на тему этикета общения по мобильному теле­фону, которое включало бы мониторинг всех связанных с этим формирующихся правил, превращающихся в неписа­ные законы. Возможно, в будущих изданиях книги «Наблю­дая за англичанами» уже будут опубликованы новые данные о процессе формирования и выработки правил этикета об­щения по мобильному телефону. А сейчас я надеюсь, что вы­явление общих установившихся «правил английской само­бытности» или «характерных особенностей» поможет нам спрогнозировать, по крайней мере до некоторой степени, наиболее вероятное развитие этого процесса.

Чтобы выявить эти «характерные особенности», мы сна­чала должны проанализировать правила гораздо более ус­тойчивой, укоренившейся в Англии формы вербального контакта — общения в пабе.

ОБЩЕНИЕ В ПАБЕ

Паб — один из главнейших элементов культуры и жизни англичан. Возможно, это звучит как фраза из путеводите­ля, но я говорю совершенно искренне: значение пабов в анг­лийской культуре невозможно переоценить. В пабы ходит более трех четвертей взрослого населения Великобритании, из них одна треть — завсегдатаи, посещающие пабы как ми­нимум раз в неделю; для многих паб — это второй дом. Для любого социолога клиентура паба — это «репрезентативная выборка» состава населения Англии, поскольку пабы посе­щают люди всех возрастов, социальных классов, уровней об­разованности и профессий. Не проводя много времени в пабах, было бы невозможно даже попытаться понять англий­скую самобытность, и в принципе достаточно сидеть в одних лишь пабах, чтобы получить относительно полное представ­ление об особенностях английской культуры.

Я говорю «в принципе», потому что паб, как и всякое пи­тейное заведение в любой культуре, — это особая среда, со своими собственными правилами и социальной динамикой. Вместе со своими коллегами из ИЦСП я проводила довольно масштабные исследования роли питейных заведений в раз­ных культурах21 (ну, кто-то же должен был это сделать) и на основе полученных данных пришла к выводу, что употреб­ление алкогольных напитков во всех обществах — это, по сути, социальная деятельность и что в большинстве культур коллективное употребление алкогольных напитков проис­ходит в специально отведенных для этого местах.

-----------------------

21 См.: Фокс К. Социальные и культурные аспекты употребления алкогольных напитков, Амстердам труп, Лондон, 2000. («Social and Cultural Aspects of Drinking». The Amsterdam Group, London.)

Наш срав­нительный анализ выявил три кросскультурных сходства, или «константы», характерных для питейных заведений.

1. Во всех культурах питейное заведение — это особая среда, отдельный социальный мир со своими собс­твенными традициями и ценностями.

2. Для любого питейного заведения характерна социально смешанная эгалитарная среда или, по крайней мере, такая среда, в которой статус индивида определяют критерии, отличные от тех, что существуют во внешнем мире.

3. Основная функция питейных заведений — содействие в создании и укреплении социальных связей.

Таким образом, несмотря на то что паб — один из важнейших элементов английской культуры, он имеет свой собственный «социальный микроклимат» 22.

---------------------

22 «Социальный микроклимат» — понятие, которое я ввела в сво­ей работе «Племя любителей скачек» (« The Racing Tribe »), где выдви­нула предположение о том, что некоторые типы социальной среды, подобно определенным географическим объектам (островам, доли­нам, оазисам и т. д.), «создающим свою собственную погоду», тоже имеют только им присущий «микроклимат», в котором господству­ют модели поведения, нормы и ценности, отличные от тех, что ха­рактеризуют общество в целом.

 

Как и все питейные заведения, паб в некоторых отношениях — «пороговая» зона, сомни­тельная среда промежуточного пограничья, для которой ха­рактерна «культурная ремиссия» — временная структурная приостановка обычного социального контроля («узаконен­ное отклонение от нормы» или «режим перерыва»). Отчасти этим и обусловлена необходимость всестороннего рассмот­рения правил общения в английских пабах, которые могут очень много рассказать о самобытности англичан.

 


Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 223; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!