Характер молитвы в «Движении Веры»
Характер молитвы в «ДВ» концептуально отличается от молитвы традиционных христианских церквей. Его формируют два самостоятельных мотива. А) Первая особенность заключается в упразднении просительной формы молитвы, её трансформации в повеление. Эта особенность коренится в глубинных основах теологии Веры, вытекает из её генетического родства с пантеизмом Нового Мышления и в наибольшей мере уязвима для подозрений в магизме. Б) Другая особенность непосредственно связана с практикой «Позитивного исповедания». Достаточно однократного прошения, поскольку многократно повторяющаяся просьба свидетельствует о неверии или слабоверии просителя.
Молитва – требование
Поскольку Бог передал в человеческие руки волшебство «творящей веры» и Его промыслительная воля деистически устранена, человеку остаётся распоряжаться волшебной силой веры. Это распоряжение мыслится учителями Веры в категории повеления или требования, а не просьбы. «Я пришёл к выводу, что самая эффективная молитва – это когда ты настаиваешь на своих правах. Я так и молюсь: «Я настаиваю на своих правах!» - утверждает К. Хейгин[401]. Интерпретация К. Хейгином Священного Писания отвечает его мировоззренческой позиции, например, автор предпочитает переводить греческий глагол «aitew» в значении «требовать» и утверждает, что Ин. 16:23-24 переводится в смысле «Что вы потребуете как свои права и привилегии …»[402].
|
|
|
Христианские церкви, по мнению «ДВ», ещё не осознали, что вся полнота власти и силы чудотворения отдана Богом человеку, и продолжают по устоявшейся привычке просить, в то время как следует требовать и настаивать на своих правах. «К несчастью, Церковь Иисуса Христа превратилась в непрестанного просителя, она просит и просит, опасаясь произносить слова повелений»[403]. Судя по всему, это «непонимание» Церковью своего призвания тянется с момента её основания и может быть обнаружено уже у апостола Павла, что нисколько не смущает деятелей «ДВ». Глория Купленд, жена и соратница Кеннета Коупленда, бросает упрёк апостолу Павлу в непонимании Библии в связи с его трёхкратной безуспешной молитвой об избавлении от «ангела сатаны» (2 Кор.12:7-9). «Если ты хочешь результатов, не проси Бога разделаться с дьяволом вместо тебя…Бог не станет разделываться с сатаной вместо тебя, но когда ты возьмёшь имя Иисуса и Слово Божие и прикажешь сатане прекратить свои атаки против тебя, то всё небо гарантирует тебе результат»[404]. Итак, человек - не пассивный проситель Бога, а активный повелитель его чудотворной силы, поэтому «избави нас от лукавого» и характеризует ветхий характер молитвы Господней.
|
|
|
Учителям Веры трудно игнорировать молитву Самого Спасителя, исходящую от Его человеческой природы, которая, как пример для подражания людям, выстроена в неудобном для учения Веры ключе. Это молитва в Гефсиманском саду (Мф. 26:39): «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты». К. Хейгин выходит из положения с помощью своеобразного типологического разграничения молитв. Молитва «если возможно, если угодно» названа особым типом молитвы «посвящения», в отличие от привычных молитв – требований во Имя Иисуса или «настояний на правах».
«В молитве посвящения и подчинения мы молимся «Если на это есть воля Твоя». Когда же дело касается изменения положения вещей или получения чего-то от Бога, мы не молимся: «Если на это есть воля Твоя», потому что у нас уже есть Его Слово относительно того, что нам нужно. Мы знаем, что на удовлетворение наших нужд есть Его воля»[405].
В этих рассуждениях К. Хейгина послеживается определённая закономерность. К. Хейгин чувствует радикальное отличие двух типов молитвы: с одной стороны – просительные «Отче наш» и «если Тебе угодно», а с другой – требования во Имя Иисуса, заявление своего права. Можно предположить, что это различие имеет глубокую принципиальную основу. Один тип молитв, выражающий подчинение человека высшей силе, носит строго религиозный характер, другой может быть интерпретирован магически. Признание «Отче наш» отжившей ветхозаветной молитвой, выделение молитв «посвящения» в отдельную группу у К. Хейгина представляется желанием выгородить смысловое поле, где возможно построение магической схемы подчинения высшей силы.
|
|
|
Как у К. Хейгина с двумя типами молитв, так и у его предшественника Э. Кеньона, намечается вторая параллельная система координат, что отражается в том числе в «бинарных» названиях трудов, например «Два вида веры». В одной системе координат человек исповедует господство Бога, в дугой – заявляет своё собственное господство от имени Бога по вполне магической схеме. В своей книге «Сила ваших слов» Э. Кеньон говорит о двух видах исповедания: «Сюда вовлечены два исповедания: во-первых, исповедание Господства Иисуса. И во-вторых, что он стал праведностью Бога и спасён. Это позитивное исповедание. Причина, по которой большинство христиан слабы, несмотря на их усердие, заключается в том, что они никогда не смели исповедовать, что они во Христе»[406]. Кеньон сетует на то, что традиционные христиане до сих пор не слили эти два исповедания в одно. Однако причина этого заключается не в том, что у христиан не хватает дерзновения, как думает Э. Кеньон, а в магическом характере той теологии, которую предлагает Кеньон, в её принципиальной несовместимости с религией. «Я использую Имя Иисуса. Он дал мне юридическое право использовать его. Моя исповедь в том, что чего - бы я ни попросил у Отца во Имя Его, Он даёт мне. Он дал мне силу Своей доверенности. Я использую эту силу, чтобы помочь людям. Я занимаю место Иисуса теперь»[407]. Кеннет Коупленд: «Как я уверен, Вы имеете право отдавать команды от имени Иисуса. Каждый раз, когда Вы утверждены в Слове, Вы командуете Богом в некоторой степени, потому что это - Его Слово»[408]. Большинство исследователей «ДВ» сходятся в том, что именно так, магически, последователи «ДВ» интерпретируют Библию. «Вы можете требовать то, что Вы хотите, и Бог должен дать это Вам», - пишет Макартур[409]. Макконнелл утверждает, что «ДВ» следует в этом вопросе тем путём, который проложил Э.У. Кеньон, переводя идеи Нового Мышления на христианские рельсы.
|
|
|
«В своей книге «Замечательное Имя Иисуса» Кеньон заявляет, что Бог дал церкви свою «доверенность» от имени Иисуса: «это наше право». Прежде своего вознесения, Иисус оставил церкви свое имя. Когда верующий использует имя Иисуса, Бог должен ответить благоприятно, потому что вся власть находится в этом имени. Кеньон учит, что «когда мы просим во имя Христа, мы занимаем место отсутствующего Христа; мы используем его имя, его власть, чтобы реализовать его волю на земле». Используя имя Иисуса, церковь занимает его место на земле. О чём бы церковь ни просила с верой, используя имя, Бог должен ответить. В своей книге «Имя Иисуса» Хейгин утверждает, что «за 45 лет у меня не было ни одной безответной молитвы. Я всегда получал ответ - и ответ всегда был «да». Имя Иисуса – это карт бланш верующего от Бога. Оно дарует безоговорочную власть верующему»[410].
Сторонники «требовательной» молитвы могут сослаться на новозаветный пример. В самом деле, в Деян. 3:6 Пётр повелевает хромому: «Но Петр сказал: серебра и золота нет у меня; а что имею, то даю тебе: во имя Иисуса Христа Назорея встань и ходи». Аналогичное исцеление хромого происходит по «требованию» Павла в Листре: «Он слушал говорившего Павла, который, взглянув на него и увидев, что он имеет веру для получения исцеления, сказал громким голосом: тебе говорю во имя Господа Иисуса Христа: стань на ноги твои прямо. И он тотчас вскочил и стал ходить» (Деян. 14:9-10). Религиозная или магическая трактовка этих эпизодов зависят от настроя сознания верующего. Если апостолы констатируют то, что совершает через них Святой Дух, волю которого в данном случае они поняли правильно, то схема вполне религиозна[411]. Независимо от формы молитвы, поведение апостолов – служение актуально присутствующей, личностно действующей воле Святого Духа. Апостолы осознают себя как канал действия этой воли, предоставляя ей в каждом случае возможность совершения или не совершения чуда.
Если же прочесть библейский эпизод иначе, понимая так, что чудо совершают сами апостолы силой имени Иисуса, или чудо вырабатывается верой хромого, то ситуация приобретает магическую окраску[412]. Апостолы подчиняют фактически безвольную, безличную божественную силу своему желанию с помощью магических инструментов, которым эта сила покорна.
Однократная молитва
Ещё одна особенность молитвы «ДВ» - её однократность. Это связано как с самой теоретической конструкцией - Бог не может отказать, так и с «технологической» потребностью – необходимостью укрепления веры в невозможность этого отказа, то есть потребностью «позитивного исповедания». Повторная молитва означала бы неверие в эффективную силу первой, что является грубым нарушением принципа творящей веры и ведёт к отсутствию результата. Ф. Прайс так поясняет специфику одноразовой молитвы: «Если я верю, что я получил в 10:39 утра, я не могу просить о том же самом снова в 10:40. Если я молюсь той же самой молитвой в 10:40, я утверждаю, что я НЕ получал того, что я попросил в 10:39»[413].
«Я никогда не думал, что наши дети могут не спастись, потому что у меня была власть и сила в этой сфере. Я помолился за них один раз и востребовал их спасения на основании Слова», - пишет К. Хейгин[414]. Стоящие рядом «помолился» и «востребовал» отражают характерную для оккультизма нерасчлененность просительной и повелительной формы обращения к высшей силе. Однократная молитва Хейгина о своей семье свидетельствует силу его «позитивной» веры, а повелительный характер соответствует царственному статусу «новой твари» во Христе.
Логика Веры предполагает, что молитва имеет мгновенное действие, если соответствует Библии. За молитвой должно следовать благодарение, которое дополнительно укрепляет субъективную уверенность просителя. Критики обычно напоминают притчу о настойчивой вдове и неправедном судье (Лк. 18: 1-8), прообразующей постоянство молитвы верующих к Богу. Учителя Веры отвечают типологичским разграничением молитв. Одни, традиционные молитвы – прошения – отражают религиозную сторону «ДВ», другие – требовательные или повелительные молитвы – неосознанно для сторонников «ДВ» выражают магический ракурс его практики.
2. «Ви́дение»
До сих пор был рассмотрен первый способ устранения промысла Божьего в теологии Движеня Веры. Это деистический путь с соответсвтующей ему молитвенной практикой, который подменял активный промысел пассивным его изложением на страницах Священного Писания. Воля Божья, выраженная в Библии в самых общих чертах, а также свобода интерпретации Священного Писания, открывали безграничные возможности конкретного практического применения «позитивного исповедания».
Второй способ представляет собой более сложный харизматический путь. «Мы должны участвовать в исполнении воли Божьей для нашей жизни, когда Он сначала даёт видение, а затем наше воображение наполняется мечтами об увиденном», пишет П. Йонгги Чо[415]. В харизматической практике «ДВ» наряду с визуализацией используется пассивный аспект воображения – визионерство, которое получило название «Ви́дение». Видение - это пассивное усвоение Божьего замысла, само слово позаимствовано из Иоиль.2:28 «И будет после того, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения». Считается, что видение даётся во сне или воспринимается воображением во время молитвы. Йонгги Чо ссылается на видения пророка Даниила, сотника Корнилия и апостола Павла. Поскольку харизматы наделяют всех верующих чудотворными дарами апостольских времён, все «крещёные Святым Духом» наряду с глоссолалией получают «видения». Афро-украинский пастор Двжения Веры С. Аделаджа пишет: «Слово веры» - миссионерская церковь. Видение её – поднять в Украине сильную многотысячную церковь, которая подготовит и пошлёт миссионеров по всему миру»[416].
Видение в его библейском значении - теистический религиозный термин. Его заимствование «ДВ» связано с определённым риском для его теологии. Способность Бога сообщать видения, т.е. отход от деистической модели обнажает внутреннее противоречие логики Веры. Во-первых, видение пророка Даниила о грядущих царствах не зависит от «позитивного исповедания» человека, «творящая вера» обессмысливается. Во-вторых, видение как сообщение личностной воли Творца предполагает, что воплощению подлежит отнюдь не любое желание человека, как утверждает К. Хейгин, а лишь то, которое сообщено в видении. Кажется, что сами последователи «ДВ» не всегда замечают это противоречие.
«Я знаю только один духовный принцип: мы получим от Бога только то, что видим, чего желаем, к чему стремимся», - пишет латвийский лидер «ДВ» А. Ледяев[417]. Так что же мы всё-таки получим: то, что помимо нашей воли сообщено в видении, или то, чего мы сами желаем и к чему стремимся? Ответ заключается в том, что мы увидим то, что пожелаем увидеть. «Когда эти вещи ясны в вашем разуме, глубокое желание получить их от Бога становится видением как в вашем сердце, так и в молитве», - утверждает П. Йонгги Чо[418]. Фактически Чо утверждает, что харизматическое видение – это наше собственное желание. Ранее ту же мысль высказывал в своей книге «Сила позитивного мышления» реформатский пастор Н.В. Пил: «Утверждайте вслух: «Бог сейчас посылает мне успех. Он сейчас дает мне знания». Мысленный образ, который вы создаете и прочно удерживаете в сознании, реализуется, если вы будете постоянно утверждать его в своих мыслях … ».
Для харизматического сознания нет противоречия между видением и желанием, их граница номинальна, а суть тождественна. Святой Дух рисует в воображении человека красками его собственной мечты. Например, Йонгги Чо пишет: «Мы должны хранить свой разум от любых отрицательных и глупых мыслей. Это поможет содержать «холст» чистым для творчества Духа Святого, рисующего в нашем воображении. Творческий потенциал, восприятие, понимание и духовные мотивации будут «побочными продуктами» воображения, активизированного Духом Святым»[419]. Святой Дух вкладывает в нас творческий потенциал воображения, который сам и предоставляет Богу «материал для созидания чудес и чудотворных событий», круг замкнулся. Видение изначально растворено в мечте самого человека, точнее, собственные мечтания человек выдаёт под вывеской божественного видения. Вновь, но уже более утончённо, воля Бога подменяется волей самого человека.
Учителя «ДВ» поощряют мечтательность верующих как инструмент творческой визуализации – магического превращения объекта веры в реальность. Когда К. Коупленд или Йонгги Чо просят своих учеников детально визуализировать 80-футовую яхту, марку и цвет автомобиля или параметры желаемого супруга, они провоцируют человеческую фантазию. Тем не менее, этому мечтательному образу придается статус откровения, поскольку все «крещёные Святым Духом» действуют по Его наитию. Сформированный воображением образ, к которому с верой относится сам мечтатель, и есть богооткровенное «видение».
«Мы никогда не вырастем за пределы своего видения. Наши переживания всегда будут ограничены тем, что мы видим в видении», - пишет П. Йонгги Чо[420]. Тем не менее, визуализация поддаётся тренировке. Предела запросу нашего воображения-видения никто не ставит. По мнению некоторых авторов «ДВ», в небесных кладовых Бога содержится с избытком всё, что только может пожелать душа: здоровые органы тела взамен больных, деньги, машины, самолёты … У Бога уже есть невидимо ваш автомобиль, надо только вызвать его в существование. Дж. Савелль: «Твой мир, прежде всего, начинается внутри тебя, слава Богу. Как только ты начинаешь говорить, ты приводишь этот мир к существованию. Я не говорю о том, что ты обязательно должен проговорить автомобиль к существованию. Автомобиль уже где-то там есть, слава Богу. Но это приведёт автомобиль в твой мир. Дом уже есть там где-то, слава Богу, но он войдёт в твой мир. Одежда, в которой ты нуждаешься, уже там где-то, но она войдёт в твой мир, слава Богу»[421].
Отдельные высказывания лидеров «ДВ» можно прочесть как призыв к более масштабной и дерзновенной мечтательности, к «видению» с размахом: «Что ты сегодня видишь? О чём ты мечтаешь? К чему ты стремишься и чего ты жаждешь? В Церкви останутся люди больших видений… Если увидишь – получишь. Из невидимого происходит видимое», - утверждает латвийский пастор А. Ледяев[422].
П. Йонгги Чо оценивает ветхозаветных праведников Авраама, Исаака и Иакова с точки зрения их способности мечтать. Авраам – хороший мечтатель, он «высидел» в «инкубаторе четвёртого измерения» своё многочисленное потомство из «видения» бесчисленных звёзд. «Исаак – не мечтатель», в понимании Чо, «он так никогда и не позволил Духу Святому построить между ним и Богом такие же отношения, которые были у его отца»[423]. Зато «мечтателя Иакова» и «мечтателя Иосифа» автор считает достойным образцом, поскольку они усвоили и «инкубировали» свои сонные видения.
Цели « Движения Веры»
«Теология процветания» постулирует конечной индивидуальной целью верующего его здоровье и материальное богатство – «благословение Авраамово», достижимое у последователей «ДВ» тренировкой «созидающей» веры. «ДВ» сделало богатство критерием подлинного христианства. «Роберт Тилтон делает следующий шаг, он говорит: «Быть бедным – это грех»[424]. В унисон с высказыванием этого лидера «ДВ» звучат оккультные заявления современных активистов New Age[425].
Подобные заявления выражают ригористически заострённую идеологию успеха. В рамках американской культуры успеха подобный ригоризм не выглядит вовсе экстраординарным. В американском пуританизме также существовало представление об успехе как Божьем благословении. Тем не менее, богатство американских пуритан сочеталось с их личным аскетизмом, капитал служил прославлению Бога. На этом фоне этика «ДВ» носит ярко выраженный гедонистический характер: «Бог желает, чтобы его дети ели самое лучшее, Он желает, чтобы они одевались во всё лучшее, Он желает, чтобы они ездили на самых хороших машинах; Он желает, чтобы они имели самое лучшее во всём»[426]. Эта гедонистическая идеология является прямым продолжением «христианского пантеизма» Нового Мышления, в котором богатство наряду со здоровьем мыслилось «естественным правом» детей Божьих. «Маленьким богам», какими себя мыслят последователи «ДВ», подобает жить по-царски, на широкую ногу. Поэтому учителя Веры рекомендуют своим последователям тренировать «позитивную» веру с размахом, визуализируя и исповедуя не просто велосипеды, а Роллс-Ройсы и 80-футовые яхты.
«Относительно своего богатства, Прайс заявляет, что водит Росл-Ройс, поскольку подражает Христу»[427]. Иисус Христос у учителей «ДВ» предстаёт нуворишем, одетым в модельную одежду от кутюр – не сшитый, а весь тканый сверху хитон (Ин.19:23), разъезжающим на ослике – «кадиллаке того времени»[428], в сопровождении личного казначея Иуды. Денег было так много, что воровства Иуды никто не замечал. У Христа был свой особняк, и лишь однажды Он не имел «где приклонить голову» (Мф.8:20), поскольку рядом не нашлось пятизвёздочного отеля.
К. Хейгин вспоминает, как ещё молодым пастором исповедовал небывалые пожертвования-гонорары за свои проповеди, и получал их силой веры. Лидеры «ДВ» рекламируют своё материальное процветание, как, например, К. Коупленд свой личный самолёт, демонстрируя миру образец христианских исповедников веры.
За своими американскими учителями потянулись харизматические лидеры постсоветского пространства. Латвийский лидер «ДВ» А. Ледяев, шестой ребёнок в бедной баптистской семье, с детства мечтавший о велосипеде, в начале 1990-х гг. «вошёл в резонанс» с теми заезжими проповедниками, которые заявляли, что быть богатым не только можно, но и нужно. Вскоре он уже рассказывал по латвийскому телевидению о своём дорогом автомобиле и доме как зримых плодах Божьего благословения.
Саморекламу успеха и гедонистический настрой лидеров «ДВ» следует отличать от заурядной корысти представителей христианских конфессий. Жажда обогащения, например, для католического или православного иерарха означала бы следование страстям, идущее в разрез с вероучением. Для «ДВ», наоборот, стремление к обогащению доктринально укоренено. Здоровье и богатство становятся индикатором успешности «позитивного исповедания», которым адепты «ДВ» реализуют своё «естественное право» детей Божьих.
Став критерием подлинного христианства, здоровье и богатство означают всецело земное, посюстороннее целеполагание «теологии процветания». Телеологическая посюсторонность рассматривается некоторыми религиоведами как характерная черта магического сознания. «Магизм явно посюсторонен. Высшим благом для него являются блага земные. Предел желаний мага — процветание здесь, на земле … Магизм ждет от Неба только даров», - пишет А. Мень. Цели архаической магии примитивны, это бытовые выгоды, облегчение повседневных забот: «…согласимся, хотя бы в общих чертах, с определением Гримма, рассматривавшего магию как «разновидность религии, служащей для низменных нужд домашнего быта»[429].
В традиционных католичестве и православии встречаются посюсторонние, в том числе рутинные, бытовые просьбы: молебен о здоровье, о дожде, об урожае и т.д. Однако эти цели не ставятся во главу угла, не делаются критерием подлинности христианства. И богатство или бедность, равно как здоровье или болезнь подчинены сотериологической задаче.
Для церквей «ДВ» их постмиллениаристский посыл – подготовка второго пришествия, совпадает с всецело посюсторонними инидивидуальными целями верующих. Гедонистический мотив отличает учение «ДВ» от пуританского кальвинизма и от христианства как такового, но роднит с магией.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 256; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!