Ответственность продавца за недостатки проданной вещи.

Таким образом, продавец обязан предоставить покупателю свобод­ное и спокойное обладание вещью (дать vacuam possessionem) и обеспечить покупателя от эвикции проданной вещи со стороны третьих лиц, а если эвикции произойдет — возместить покупателю

ущерб.

Этим не исчерпывается ответственность продавца: он обязан предоставить вещь в надлежащем состоянии и по качеству: если вещь передана в таком виде, что или ее невозможно использовать по назначению или она обесценена вследствие имеющихся в ней недостатков, в этом нельзя видеть исполнение продавцом приня­той на себя по договору обязанности.

Ответственность продавца за надлежащее качество проданной вещи развивалась постепенно, причем наряду с правилами, регла­ментировавшими этот вопрос в отношении общегражданских до­говоров купли-продажи, в римском праве сложилась еще особая система норм, определявших ответственность продавца за пороки и недостатки рабов и скота, продававшихся на рынках.

Цицерон в своем произведении «De officiis» (HI, 16), противо­поставляя право XII таблиц праву своего времени, говорит: «Cum ex XII tabulis satis esset ea praestari, quae essent lingua nuncupata, quae qui infitiatus esset dupli poenam subiret». Эта фраза означает, что по законам XII таблиц достаточно было предоставить вещь с такими качествами, какие были прямо обещаны; невыполнение данного обещания влекло за собой штрафную ответственность продавца в двойном размере; если же вещь имела обещанные при продаже свойства, продавец считался исполнившим свою обязанность. Этот принцип ответственности лишь за то что было прямо обещано, в сущности, характеризует цивильное римское право в течение ряда последующих столетий. Расширение ответственности продавца за недостатки вещи произошло в практике курульных эдилов, регули­ровавших торговлю на рынках и базарах, и лишь в классическую эпоху из основной области применения эдикта курульных эдилов (торговля на рынках и базарах) расширенная ответственность была распространена и на общегражданские договоры продажи.

По цивильному праву продавец отвечает за свои заявления и обещания, dicta et promissa. Эти два понятия разграничиваются в источниках (D. 21. 1. 19. 2) так: dictum — простое заявление, когда имеется только nudus sermo, простой разговор (но имевший серь­езное значение); promissum -- прямое обещание, оформлявшееся

-407-

иногда в форме стипуляции. Но ответственность продавца имела место только при условии, если заявления и обещания делались ut praestentur, поп ut iactentur (D. 21. 1. 19. 3), т.е. нужно разграничи­вать серьезные заявления, делаемые с целью установления ответст­венности, и простое расхваливание товара, с которым нельзя свя­зывать принятие продавцом на себя ответственности (или, по выражению Флорентина, то, что говорится commendandi causa, в целях простой рекомендации продаваемой вещи) (D. 48. 1. 43. рг.). Таким образом, по цивильному праву продавец несет ответст­венность перед покупателем, если он прямо обещал, что вещь имеет такие-то положительные качества, а их не оказалось, или что вещь не страдает такими-то недостатками, а они имеются в ве­щи. Например, продавец заверил покупателя в честности продава­емого раба, а он оказался вором, заверил, что раб — искусный ма­стер, а в действительности он такими качествами не отличается: продавец отвечает перед покупателем, так как он quod adseveravit, поп praestat (не предоставляет обещанного) (D. 21. 1. 17. 20). Но при решении вопроса о том, сдержал ли продавец свои обещания, нужно подходить с масштабом, соответствующим жизни. Гай дает такую иллюстрацию этого тезиса: если продавец обещал, что про­даваемый раб — трудолюбивый, то нельзя требовать, чтобы он ра­ботал дни и ночи, или если продавец заверил, что раб отличается серьезностью, то нельзя требовать серьезности quasi a philosopho (как от философа) (D. 21. 1. 18).

Наряду с этим, продавец отвечает и в тех случаях, когда в его действиях можно усмотреть dolus, т.е. намеренное сокрытие, умол­чание об известных продавцу и не известных покупателю недо­статках, с целью сбыть негодную вещь: например зная, что прода­ваемый раб страдает определенной болезнью, продавец скрывает это обстоятельство от покупателя (D. 21. 1. 14. 9).

Впрочем, норму об ответственности продавца за умолчание о недостатках продаваемой вещи, поскольку речь идет о цивильном праве, нужно понимать несколько ограничительно. Дело в том, что римское право было проникнуто индивидуалистическим прин­ципом, в силу которого один из контрагентов в договоре не обя­зан был заботиться о том, чтобы не пострадали интересы другого контрагента. Поэтому ответственность за умолчание (reticentiae роепа, по выражению Цицерона) обусловливается тем, что недо­статки продаваемой вещи неизвестны и не должны быть известны покупателю, а продавец этим пользуется и старается склонить по­купателя к договору. Римские юристы дают нам такую казуистику: покупатель слепой, а продавец ничего не говорит-о недостатках (D. 18. 1. 11. рг.); продавец не сообщает, что рядом с продаваемым

-408-

участком такой сосед, что если бы покупатель об этом знал, он не купил бы имения: продавец отвечает за недостатки проданной ве­щи (D. 18. 1. 35. 8); наоборот, если продается слепой раб, покупа­тель должен это видеть, и если он все-таки раба покупает, ему не дается иска к продавцу (D. 21. 1. 14. 10; D. 18. 1. 43. 1).

В таких границах установилась в римском праве ответствен­ность продавца по общегражданским договорам продажи. Торго­вый оборот этими нормами не удовлетворился. Живые торговые отношения требовали создания большей уверенности у участников этого оборота в том, что заключаемые сделки не таят в себе ника­ких опасностей, что из них не возникнет убытков, которых не на кого будет переложить.

В Риме особенно большое значение имели сделки продажи, со­вершаемые на рынках, так как здесь продавались наиболее ценные для рабовладельческого хозяйства товары: рабы и скот. Эти сдел­ки находились под наблюдением особых должностных лиц, имено­вавшихся курульными эдилами. В частности, в компетенцию ку­рульных эдилов входило рассмотрение споров, возникавших на почве рыночных сделок.

В этой практике курульных эдилов по рассмотрению споров из сделок рыночной продажи выработались специальные правила, вошедшие в эдикты, издававшиеся курульными эдилами. Эти пра­вила установили ответственность продавца за скрытые недостатки вещи, т.е. такие, которые не бросаются в глаза, так что обнаружить их нельзя даже при внимательном осмотре товара.

Относящиеся сюда постановления эдикта курульных эдилов до­шли до нас в следующем виде;

1. Qui manciple vendunt certiores faciant emptores, quid morbi vitiive cuique sit, quis fugitivus errove sit noxave solutus non sit: eademque omnia, cum ea mancipia venibunt, palam recte pronuntianto, quodsi mancipium adversus ea venisset, sive adversus quod dictum promis-sumve fuerit cum veniret, fuisset, quod eius praestari oportere dicetur: emptori omnibusque ad quos ea res pertinet iudicium dabimus, ut id mancipium redhibeatur (D. 21.1.1.1). -1. Кто продает res mancipi [рабов, скот], должен ставить покупателей в известность, ка­кой болезнью или каким пороком страдает каждая продаваемая вещь, не является ли раб беглым или бродягой или подлежащим ноксальной ответственности*, которой еще не понес; все это продавцы должны объявлять откровенно и правильно при про-. даже этих res mancipi : если какая-нибудь res mancipi продана во­преки этому или вопреки тому, что было указано и обещано при продаже, то, по заявлении соответствующей претензии, мы

1

О ноксальной ответственности см. п. 581.

-409-

дадим покупателю и всем, кого это касается, иск, направлен­ный на то, чтобы купленная вещь была возвращена продавцу.

2. Aediles aiunt: «Qui iumenta vendunt, palam recte dicunto, quid in quoque eorum morbi vitiique sit,.., si quid ita factum non erit... mortal... vltiive causa Inemptis faciendis in sex mensibus, vel quo minoris cum venirent fuerint, in anno iudicium dabimus...» ( D . 21.1. 38. pr .). - 2. В эдильском эдикте сказано: «Кто продает вьючный скот, дол­ жен откровенно и правильно заявлять о болезнях и пороках, ка­кими страдает каждое из продаваемых животных... если этого не будет сделано, — то мы дадим на этом основании иск или на­ правленный на расторжение договора [буквально чтобы сде­лать скот некупленным] в пределах шести месяцев, или же иск по поводу того, что продававшийся скот стоил дешевле [нор­ мальной стоимости]; этот последний иск будет даваться в пределах годичного срока».

Из этих фрагментов эдильского эдикта видно, что в борьбе против продажи вещей, имеющих недостатки, которых покупатель не мог заметить при заключении договора, были введены два ис­ка: один был направлен на то, чтобы «сделать вещь некупленной», или вернуть стороны в то положение, в каком они находились при заключении договора (это — actio redhibitoria), другой иск был на­правлен на уменьшение покупной цены (отсюда его название: actio quanti minoris).

Слова эдикта, напоминающие продавцу о необходимости пре­дупреждать покупателя о недостатках, имеющихся в продаваемой вещи, могут вызвать предположение, что в качестве необходимого условия для предъявления эдильских исков было знание продавца о недостатках, имеющихся в продаваемой вещи. В действительно­сти, такого требования не ставилось: продавец отвечал по эдиль-ским искам даже в том случае, если он сам не знал о существова­нии недостатков вещи. Ульпиан (D. 21.1.1, 2), пояснив, что целью издания эдильского эдикта было бороться с обманами со стороны продавцов и помочь покупателям, в дальнейшем изложении гово­рит: нужно знать, что продавец должен отвечать, даже если он сам не знал о тех фактах, за которые эдильский эдикт возлагает на продавцов ответственность. Ульпиан добавляет затем, что это -вполне справедливо: продавец мог все эти сведения иметь: с дру­гой стороны, покупателю от того не легче, продает ли ему прода­вец вещь с недостатками ignorantia an calliditate (в виду собствен­ного неведения или обманным образом).

Буквальный текст эдикта охватывал только mancipia, iumenta, т.е. вещи, особенно часто продававшиеся на рынках (скот и рабы). Впоследствии правила эдильского эдикта об ответственности про-

-410-

давца за недостатки проданной вещи были применены и к случа­ям продажи других вещей.

Из отдельных мест Дигест можно было бы заключить, что это распространение действия эдильского эдикта было проведено не только ко времени Ульпиана (hoc edictum pertinere non tantum mancipiorum verum ceteramm quoque rerum, т.е. этот эдикт относит­ся к продаже не только res mancipi, но и прочих вещей) (D. 21. 1. 36), но даже было известно Лабеону, жившему при Августе: Labeo scribit edictum aedilium curulium de venditionibus rerum esse tarn earum, quae soli sint (т.е. недвижимостей) quam earum quae mobiles aut se moventes (т.е. движимых неодушевленных и одушевленных) (D. 21. 1. 1. pr.). Однако, оба эти отрывка внушают подозрения в их подлинности; упоминание о других вещах, кроме res mancipi, видимо, является творчеством составителей Дигест. Во всяком случае, в праве Юстиниана изложенные правила распространялись на продажу всякой вещи.

После этих общих замечаний об эдильских исках нужно оста­новиться на каждом из них в отдельности.

Один из этих исков называется actio redhibitoria: это — иск, име­ющий целью расторжение сделки между продавцом и покупателем. Ульпиан дает следующую ссылку на Юлиана: «lulianus ait iudicium redhibitoriae actionis utrumque, id est venditorem et emptorem, quo-dammodo in integrum restituere debere»; это значит, по словам Юли­ана, процесс по actio redhibitoria должен как бы восстановить обе стороны, и продавца и покупателя, в прежнее (бывшее до заключе­ния договора) положение (D. 21. 1. 23. 7).

Из этой общей характеристики actio redhibitoria следует, что вещь считается как бы некупленной и возвращается продавцу, а продавец обязан возвратить покупателю полученную с него цену. Вещь возвращается со всеми принадлежностями к ней; при этом покупатель обязан вернуть также полученные от вещи плоды, до­ходы и всякие вообще приращения и выгоды (si quid post vendi-tionem natum adquisitum merit — D. 21. 1. 1. 1), а также все то, что должно бы поступить к покупателю при надлежащей с его сторо­ны, заботливости, но по его culpa, по его небрежности не посту­пило (D. 21. 1. 23. 9). Наряду с этим, покупатель отвечает за про­исшедшее (за время нахождения у него вещи) ухудшение и всякое вообще уменьшение ценности вещи, если только такой результат получился по вине покупателя, либо кого-нибудь из его домашних (familia), либо управляющего (procurator) (D. 21. 1. 25 pr. 1). Сло­вом, вещь должна быть возвращена в таком состоянии, в каком она была бы, если бы купли-продажи вовсе не было (perinde ас si neque emptio neque venditio intercessit) (D. 21. 1. 60). Пока причи-

-411-

тающееся продавцу (проданная вещь, принадлежности к ней, пло­ды и пр.) не предоставлено покупателем, он не может претендо­вать на возвращение ему продавцом цены (ordine fecerunt aediles, ut ante vendtiori emptor ea omnia quae supra scripta sunt praestet, sic deinde pretium consequatur) (D. 21. 1. 25. 10).

С другой стороны, если покупатель произвел затраты в целях со­хранения вещи на определенной хозяйственной высоте или просто улучшил вещь, он в известных случаях имеет, в свою очередь, пра­во требовать от продавца возмещения затрат. В какой мере и при каких условиях получает покупатель возмещение затрат, произве­денных на купленную и затем возвращаемую продавцу вещь, реша­ется в каждом отдельном случае по конкретным обстоятельствам.

Из отдельных казусов, встречающихся в дошедших до нас от­рывках сочинений римских юристов (например D. 21.1. 29. 3. 30.1 и др.), можно вывести такие правила. Текущие расходы по содер­жанию вещи идут в зачет с получаемой от вещи пользой; например, поскольку при возвращении купленного животного покупатель не платит продавцу за пользование животным в течение времени от получения вещи до ее возвращения, расходы на прокормление жи­вотного покупателю не возмещаются. Другие необходимые издерж­ки (т.е. произведенные для сохранения вещи, например, на лечение заболевшего раба и спасение его жизни) подлежат возмещению. Возмещаются по общему правилу и полезные, т.е. хозяйственно це­лесообразные, хотя и не безусловно необходимые, издержки; во всяком случае возмещаются затраты, которые сделал бы и сам про­давец, затраты, сделанные в соответствии с желаниями продавца (ех voluntate venditoris -- D. 21. 1. 27). Издержки, не вызывавшиеся ни необходимостью, ни хозяйственной целесообразностью, так на­зываемые произвольные, возмещению не подлежат. Для осуществ­ления права на возмещение произведенных затрат за покупателем признавалось ius retentionis, т.е. право задержать возвращение вещи до тех пор, пока продавец не возместит покупателю причитающей­ся ему суммы (D. 21. 1. 29. 3. 58. рг.).

Продавец обязан вернуть в этом случае покупателю покупную цену и обычные проценты с этой суммы (D. 21. 1. 29. 2).

Таким образом, actio redhibitoria направлена на восстановление того положения, какое было бы, если бы купли-продажи данной вещи не было. Это общее значение actio redhibitoria приводит, между прочим, к тому, что за время нахождения у покупателя ве­щи, подлежащей возвращению продавцу на основании actio red­hibitoria, риск случайной гибели вещи несет продавец (вопреки об­щему правилу, что риск случайной гибели вещи лежит на покупателе, см. п. 495). Следовательно, при случайной гибели про-

-412-

данной вещи продавцу пришлось бы по actio redhibitoria вернуть покупную цену, самому не получая вещи обратно (у римлян в та­ких случаях говорили, что проданный раб возвращается мертвым: mortuus redhibetur, что равносильно, конечно, тому, что ничего не возвращается).

Actio redhibitoria можно было предъявить только в пределах ше­стимесячного срока, который исчислялся с момента продажи utiliter, т.е. то время, в продолжение которого иска нельзя было предъявить по уважительным причинам, не засчитывалось в этот шестимесячный срок.

Если по этому иску удовлетворения добровольно не поступало, взыскивались следуемые суммы в двойном размере (D. 21. 1. 45). В тех случаях, когда проданная вещь страдает такими недостат­ками, которые не делают невозможным ее использование, но толь­ко в известной мере снижают ее пригодность для той цели, для ко­торой она приобреталась, эдильский эдикт давал покупателю другой иск — actio quanti minoris . С помощью этого иска можно бы­ло добиться снижения покупной цены пропорционально тому, на­сколько снизилась, вследствие оказавшегося в вещи недостатка, ее пригодность и ценность. Этим иском мог воспользоваться покупа­тель и в тех случаях, когда в его распоряжении был и более силь­ный по последствиям иск — actio redhibitoria. Покупатель мог про­сить, вместо actio redhibitoria, более слабое средство — actio quanti minoris, в частности, в тех случаях, когда он пропускал шестиме­сячный срок на предъявление первого иска: дело в том, что actio quanti minoris можно было получить в течение годичного срока (исчисляемого так же, как и при actio redhibitoria).

С течением времени принципы ответственности продавца по эдильскому эдикту оказали влияние и на ответственность по ци­вильному иску actio empti; так, было признано, что продавец мо­жет отвечать и по actio empti (ex empto tenetur), независимо от то­го, знал ли он сам о пороках продаваемой вещи или нет; в последнем случае лишь уменьшается самый размер ответственно­сти продавца, которая сводится тогда к соответствующему сниже­нию покупной цены.

В Дигестах содержится следующий отрывок из сочинения Уль-пиана, ссылающегося на другого классического юриста — Юлиана. Этот последний, по словам Ульпиана, в отношении того, что при­суждается по actio empti, проводит различие между продавцом, продавшим вещь, страдающую недостатками, сознательно и про­давшим по неведению. Если недостатки проданной вещи не были известны продавцу, то по иску покупателя (actio empti) продавец должен уплатить лишь ту сумму, на которую покупатель заплатил

-413-

бы дешевле, если бы знал о недостатках вещи; если же продавец знал о недостатках проданной вещи, он несет ответственность за весь ущерб, понесенный покупателем от договора; например, если из-за купленного на подпорку здания бревна, оказавшегося гни­лым, рухнет здание, или если проданное больное животное заразит стадо покупателя, продавцу придется уплатить стоимость здания в первом примере, полную сумму интереса покупателя в получении здорового, годного для пользования животного, стоимость лечения своего скота и т.д. — во втором примере. (D. 19. 1. 13 рг.). •

Несмотря на отмеченные признаки сближения цивильных и эдильских исков (в том смысле, что с помощью цивильной actio empti можно было осуществить содержание эдильского иска), все же различие этих исков сохраняло практическое значение: не оди­наковы были сроки, в течение которых можно было предъявить иск; было различие в размерах ответственности (по actio empti — возмещение ущерба покупателя, по actio redhibitoria — расторже­ние договора с вытекающими отсюда последствиями, по actio quanti minoris — уменьшение покупной цены).

495. Обязанность покупателя. Покупатель обязан уплатить по­
купную цену. Платеж покупателем цены, если договором сторон
не предусматривалась отсрочка или рассрочка платежа, являлся
необходимым условием для приобретения покупателем права соб­
ственности на проданную вещь (D. 18. 1. 19).

496. Periculum est emptoris. Если по заключении договора куп­
ли-продажи проданная вещь погибнет по случайной причине, т.е.
без вины в том как продавца, так и покупателя, то неблагоприят­
ные последствия этого факта ложатся на покупателя. Это значит,
что покупатель обязан платить покупную цену (а если уже уплатил
ее, не имеет права требовать ее возвращения), несмотря на то, что
продавец вследствие случайной причины не может исполнить ле­
жащей на нем обязанности предоставления вещи. Это выражают
афоризмом: periculum est emptoris — риск случайной гибели продан­
ной вещи лежит на покупателе (если, конечно, в договоре сторо­
ны не предусмотрели иного положения).

Cum autem emptio et venditio contracta sit... periculum rei venditae statim ad emptorem pertinet, tametsi adhuc ea res emptori tradita non sit, itaque si homo mortuus sit vel aliqua parte corporis laesus fuerit, aut aedes totae aut aliqua ex parte incendio consumptae fuerint... emp­toris damnum est, cui necesse est, licet rem non fuerit nactus, pretium solvere quidquid enim sine dolo et culpa venditoris accidlt, in eo ven- ditor securus est (J. 3. 23. 3). - Как только заключена купля-прода­ жа, риск гибели проданной вещи переходит на покупателя, хотя бы к атому времени вещь и не была фактически передана поку-

-414-

пателю. Таким образом, если проданный раб умрет или потер­ пит какое-нибудь повреждение, или сгорит проданный дом, весь или в части, — ущерб от этого ложится на покупателя, кото­ рому необходимо платить покупную цену, хотя он и не получил купленной вещи. Продавец не несет ответственности за то, что случится помимо его умысла или небрежности (т.е. без его вины).

Этот принцип выражен прямо и в источниках классической эпохи (например, в D. 18. 6. 8. рг.) и является характерным для римского права.

Правило «periculum est emptoris» резко расходится с общим принципом римского права — «casum sentit dominus» (т.е. послед­ствия случайностей, какие могут постигнуть вещь, приходится ощущать собственнику этой вещи). С точки зрения этого общего правила, если вещь, по заключении договора купли-продажи, но еще до передачи покупателю погибает или повреждается, риск должен был бы несть продавец, так как при этих обстоятельствах именно он является собственником проданной вещи. Только по­сле фактической передачи вещи (traditio) право собственности пе­реходит (при наличии других необходимых условий) к покупате­лю, и следовательно, с точки зрения правила «casum sentit dominus», только тогда, естественно, можно было бы возложить на покупателя риск случайной гибели или порчи вещи. В действи­тельности же покупатель несет этот риск независимо от того, стал ли он уже собственником купленной вещи или еще нет.

Было приложено немало усилий для того, чтобы объяснить это исключительное правило. Некоторые авторы видят объяснение правила periculum est emptoris в том, что первоначальной формой продажи была mancipatio, сразу переносившая право собственнос­ти на покупателя, так что ему приходилось нести риск и по обще­му правилу casum sentit dominus; когда в дальнейшем заключение обязательственного договора купли-продажи и перехода права собственности к покупателю разъединились, установившееся по­ложение сохранилось в силу известного консерватизма римского права (из новейших авторов сторонником, этого объяснения явля­ется Monier, Manuel elementaire de droit romain, 1944, II, № 116). Большим распространением и признанием пользуется другое объ­яснение, также исходящее из исторических корней купли-продажи (его придерживается, например, французской романист Girard). До того, как этот договор получил признание в качестве консен-суального, той цели, для которой в классическом римском праве служит emptio-venditio, достигали с помощью двух отдельных сти-пуляций. «Обещаешь ли дать мне раба Стиха?» — спрашивал по-

-415-

14-463

купатель продавца и получал утвердительный ответ. «Обещаешь ли уплатить мне 100?» — спрашивал продавец покупателя и также по­лучал на свой вопрос утвердительный ответ. Так возникали два стипуляционных обязательства. Конечно, хозяйственно эти две стипуляции являлись взаимно обусловленными, но, в виду фор­мального и абстрактного характера стипуляции, обе эти стипуля­ции юридически были совершенно самостоятельны, а потому каж­дая имела свою судьбу, не связанную с судьбой другой стипуляции. Отсюда и получалось, что обстоятельства могли сло­житься так, что стипуляция, совершенная покупателем о передаче ему проданной вещи, оказывалась неисполнимой, притом без вся­кой в том вины продавца, т.е. случайно, вследствие чего продавец освобождался от исполнения своего обязательства,

Между тем, другая, встречная стипуляция сохраняла силу: по­скольку это обязательство имело абстрактный характер, не было связано с основанием, по которому обязательство установлено, обязавшийся уплатить 100 по-прежнему был обязан платить, хотя его право требования (по первой стипуляции) отпало. С этим по­ложением практика так свыклась, что те же самые последствия случайной гибели проданной вещи продолжали применяться и тогда, когда косвенный порядок оформления купли-продажи дву­мя стипуляциями перестал быть необходимым, так как получил признание консенсуальный контракт emptio-venditio.

В соответствии с переходом на покупателя с момента заключе­ния договора несения риска случайной гибели или порчи продан­ной вещи, к нему поступают и всякого рода случайные прираще­ния, улучшения и т.п., последовавшие по заключении договора.

Id , quod post emptionem fundo accessit per alluvionem vel perit , ad emptoris commodum incom modumque pertinet : nam et si totus ager post emptionem flumine occupatus esset , periculum esset emptoris : sic igitur et commodum eius esse debet ( D . 17.6.7. pr .). - Увеличение или уменьшение участка вследствие естественного влияния воды [намыва] относится к выгоде или невыгоде покупателя; если бы весь участок после купли-продажи оказался занятым рекой, это было бы риском покупателя; следовательно, и слу­чайные выгоды должны также поступить в его пользу.

497. Взаимосвязь обязательств продавца и покупателя. Таким об­разом, из договора emptio-venditio возникали два взаимных обяза­тельства: продавец был обязан предоставить покупателю продан­ный предмет, гарантировать беспрепятственное habere licere, отвечать за эвикцию и недостатки вещи, а покупатель был обязан уплатить условленную цену. Продавцу давалась actio venditi для то­го, чтобы добиться принудительным порядком исполнения обяза-

-416-

тельства со стороны покупателя (если он добровольно не исполнял обязательства), и обратно, покупатель получал actio empti для удов­летворения своих претензий к продавцу. Оба эти иска были из ка­тегории actiones bonae fidei (п. 62), при которых не было культа бук­вы договора, а принималась во внимание подлинная воля сторон.

Обязательства, лежащие на продавце и покупателе, по своему значению одинаково существенный и, притом, внутренне связа­ны: продавец потому принимает на себя обязательство изложенно­го выше содержания, что из того же договора должно возникнуть встречное, по смыслу договора эквивалентное, обязательство по­купателя, и обратно, покупатель обязуется уплатить покупную це­ну потому, что продавец обязуется предоставить ему продаваемый предмет. В этом смысле купля-продажа является типичной синал-лагматической сделкой (п. 477).

498. Добавочные соглашения при купле-продаже. Договор купли-продажи мог сопровождаться добавочными соглашениями.

1. In diem addictio. In diem addictio ita fit: «ille fundus centum esto tibi emptus, nisi si quis intra kalendas lanuarias proximas meliorem condi- cionem fecerit, quo res a domino abeat» (D. 18. 2. 1). - Оговорка in diem addictio делается так: данный участок пусть считается купленным тобою за 100; но если до ближайших январских ка­ ленд кто-либо предложит более выгодные условия, вещь долж­на уйти от собственника.

Таким образом, addictio in diem представляет собой добавочное соглашение, присоединяемое к договору купли-продажи и состоя­щее в том, что договор прекращает действие, если в течение ука­занного в соглашении срока продавцу кто-нибудь предложит бо­лее выгодные условия. Однако, покупатель может предупредить такие последствия, ввиду признаваемого за ним права преимуще­ственной покупки: как только к продавцу поступает предложение более выгодных условий по сравнению с теми, на каких куплена вещь данным покупателем, продавец обязан сообщить об этом по­купателю, и если последний согласится эти условия принять, вещь остается за ним (D. 18. 2. 8).

2. Lex commissoria. Cum venditor fund! In lege ita caverit: «si ad diem pecunia soluta non sit, ut fundus inemptus sit», Ita accipitur inemptus, si venditor inemptum eum esse vellt (D. 18. 3. 2). - Когда продавец участка включит в договор условие: «если покупная цена не бу­ дет уплачена в такой-то срок», участок должен считаться не купленным, если продавец желает того.

-417-

Такое условие и называется lex commissoria. В сомнительных случаях оно рассматривается как резолютивное, или отменитель-ное (...magis est, ut sub condicione resolvi emptio, quam sub condi-cione contrahi videatur — D. 18. 3. 1). Как видно из приведенной выше оговорки «si venditor inemptum eum esse velit», действие lex commissoria может быть устранено выражением воли продавца ос­тавить договор купли-продажи в силе (такая воля усматривается, например в требовании покупной цены, несмотря на наступление срока, предусмотренного в lex commissoria) (D. 18. 3. 4. 2; 7).

Если продавец не выразил воли на сохранение договора купли-продаж;, наступление lex commissoria разрушает сложившееся до­говорное отношение. При этом, если несоблюдение условия о пла­теже покупной цены к определенному сроку произошло в силу обстоятельства, зависевшего от покупателя, то все, что покупатель дал продавцу в задаток или под другим названием, остается у про­давца. Лишаясь суммы, какую он успел уплатить продавцу, поку­патель зато сохраняет за собой плоды, полученные от проданной вещи (в пределах уплаченной суммы — D. 18. 3. 4. 1). Вообще же, продавец при наступлении lex commissoria получает не только про­данную вещь, но и всякого рода доходы, полученные от нее поку­пателем, а также возмещение за вред, причиненный этой вещи по­купателем. Для осуществления судебным порядком вытекающих отсюда претензий продавцу дается actio venditi (хотя договор и ут­рачивает силу).

(3) В договор купли-продажи может быть включено условие, что
если (в пределах известного срока) вещь понравится покупателю,
она остается за ним. «Si Stichus intra certum diem tibi placuerit, erit
tibi emptus aureis tot» — «если раб Стих понравится тебе в пределах
известного срока, он будет считаться купленным тобою за столько-
то золотых» (I. 3. 23. 4). По желанию сторон такому условию мо­
жет быть придано значение отлагательного (суспензивного) или от-
менительного (резолютивного).

(4) Купля-продажа может сопровождаться добавочным согла­
шением относительно обратной покупки вещи продавцом у поку­
пателя или обратной продажи вещи покупателем продавцу (в зави­
симости от того, кому принадлежит право заявить о повороте
купли-продажи). При отсутствии в таком добавочном соглашении
указания, на каких условиях должна быть совершена обратная по­
купка или продажа, предполагается, что она совершается на усло­
виях первоначального договора (D. 19. 5.12).

Действие добавочного соглашения об обратной покупке или продаже вещи по смыслу этого соглашения — обязательственное:

-418-

по заявлению одной стороны, другая обязывается заключить дого­вор об обратной купле-продаже.

---

Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 305; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!