МОДЕРНИЗАЦИЯ В СССР: ПРИЧИНЫ И УРОКИ ДЛЯ СОВРЕМЕННОСТИ
Одно из наиболее широко распространенных объяснений причин конечного провала «большевистского эксперимента», этой отчаянной и временами кровавой попытки создать новое общество и вырваться в ряд передовых держав, закончившейся падением социалистического режима и распадом СССР, состоит в утверждении, что в нашей стране был уничтожен экономический, социальный, культурный и нравственный потенциал развития общества. А именно: были разрушены рыночная экономика и система частного предпринимательства, ликвидирована частная собственность, а вместе с нею и имущие классы – от капиталистов до зажиточных крестьян; основная масса крестьянства в процессе коллективизации была насильственно подчинена системе принудительного труда; социальная и культурная элита общества – дворянство и интеллигенция – была подвергнута массовым гонениям и даже физическому истреблению; нравственная опора общества – религия (в первую очередь – православная) – стала объектом постоянного давления и дискредитации.
Все эти факторы, если верить такому объяснению, стали инструментами, с помощью которых был прерван естественный и довольно успешный путь развития России, сложившийся в конце XIX – начале XX века, и страна была насильственно повернута на искусственный, заведомо неэффективный путь, который и не мог привести ни к чему иному, кроме как к краху.
То, что поворот 1917 года в конце концов исчерпал свою динамику, что экономическое и социальное развитие российского общества по сравнению с более развитыми странами к 80-м годам ХХ века замедлилось и система вошла в кризис, а идеи и принципы, лежавшие в основе этого поворота, утратили свою былую роль – исторический факт, не являющийся предметом спора. Но совсем неочевидным является утверждение, что созданная на основе этих идей и принципов система была с самого начала целиком искусственной, неэффективной и не имевшей опоры в социальных, нравственных и культурных основах российского общества.
|
|
|
В частности, возникают сомнения, что все из инкриминируемых большевикам прегрешений ослабляли и подрывали модернизационный проект, реализовывавшийся в СССР, и что совершенные в ходе модернизации очевидно преступные деяния были необходимой составной частью этого проекта. Так ли уж слаба и неэффективна была создаваемая в ходе этого проекта система?
Попробуем сопоставить итоги участия России в двух тяжелейших испытаниях – в Первой и во Второй мировых войнах.
В Первую мировую войну Россия вошла преднамеренно, имея примерно одинаковое с противником время на мобилизацию и развертывание вооруженных сил, и, по крайней мере, на первых порах, инициативу в развитии боевых действий. Ее противник с самого начала был вынужден сражаться на два фронта. Россия обладала промышленностью, организованной на началах рынка и частного предпринимательства, и сельским хозяйством, опиравшимся на товарное хозяйство помещиков и самостоятельных зажиточных крестьян. В России был офицерский корпус, костяк которого составляло дворянство, была потомственная интеллигенция, поставлявшая кадры для государственного аппарата, науки, культуры, системы здравоохранения и просвещения. Масса российского населения была привержена православной церкви, опиравшейся на поддержку государства.
|
|
|
Итогами этого военного испытания стали все более и более серьезные поражения армии, потеря значительной части территории, процессы нарастающего разложения вооруженных сил, грозящие полной утратой боеспособности, все ускоряющийся упадок экономики, и, в конечном счете, массовые антиправительственные выступления на всей территории Российской империи. Конец известен – свержение монархии, а вслед за ней – и Временного правительства, не искавшего выхода из войны и не предпринявшего никаких радикальных социально-экономических реформ.
|
|
|
Во Вторую мировую войну Советский Союз вступил довольно внезапно, сразу и надолго утратив стратегическую инициативу в боевых действиях, и понеся на первых порах страшные поражения. Советский Союз имел экономику, построенную, как командная система. Частные предприниматели – и крупные, и мелкие, и в городе, и на селе, – были ликвидированы как социальный слой. Крестьянство испытало множество лишений, связанных с коллективизацией. Офицерский корпус, в котором почти уже не было кадровых офицеров старой российской армии, понес к тому же огромные потери от репрессий 30-х годов. Дворянству – старой социальной элите – было отказано в возможности занимать сколько-нибудь социально значимое положение. Старая потомственная интеллигенция, а в значительной степени и слой образованных специалистов, сформировавшийся при Советской власти, также стали объектом репрессий. Государство насаждало атеистическое мировоззрение, которое широко распространилось в народе.
В итоге экономика СССР выдержала потерю примерно 40% своего довоенного потенциала и сумела не только восстановить, но и резко увеличить военное производство, обогнав, в конце концов, экономически более мощного противника. Армия выиграла войну после, казалось бы, катастрофических поражений, хотя большую часть времени война велась в отсутствие второго фронта союзников. Массовых антиправительственных выступлений не наблюдалось.
|
|
|
Можно, разумеется, возразить, что эти случаи касаются экстремальной военной ситуации и подобного рода сопоставлениям не следует придавать обобщающего значения. Но это были лишь наиболее яркие примеры. Подобные же парадоксы можно увидеть и в областях, отнюдь не относящихся к армии или к военной экономике.
Царская Россия, встав на путь капиталистической эволюции, на протяжении более чем 50 лет так и не смогла даже приблизиться к решению проблемы преодоления массовой неграмотности населения. Советской России понадобилось для этого менее 20 лет. Царская Россия так и не смогла создать собственную автомобильную промышленность, собственное производство тракторов и зерноуборочных комбайнов, собственную авиационную промышленность, отстав в этом вопросе от других стран примерно на 10-20 лет. Практически отсутствовало собственное станкостроение (в 1913 г. было выпущено всего 1754 станка). Советская Россия начала производство тракторов и автомобилей, едва только в 1926-1928 гг. был восстановлен довоенный уровень промышленного производства (уровень 1913 г.), развернув затем в течение 4-5 лет их массовый выпуск. В это же время начался массовый выпуск станков, развернуто производство зерноуборочных комбайнов, создана авиационная промышленность.
В настоящее время общепринятым является утверждение о том, что плановая экономика является значительно менее восприимчивой к техническому прогрессу, нежели рыночная. Однако такие технические достижения середины ХХ века, как производство синтетического каучука, радиолокация, пенициллин, телевидение, гражданская реактивная авиация, атомные электростанции и гражданские суда с атомными двигателями, компьютеры, лазеры – перечень легко может быть продолжен – были самостоятельно освоены в СССР тогда же (иногда чуть позже, а иногда и раньше), когда и в наиболее передовых странах.
Названные факты общеизвестны. Однако остается так и не проясненным до конца вопрос: почему СССР, начав со значительно более низкого стартового уровня, чем был достигнут царской Россией (поскольку уровень промышленного производства сократился к 1920 г. в 5 раз в результате шести лет военных действий), сумел совершить рывок в области модернизации экономики и общества, оказавшийся не под силу прежней системе, равно как и вопрос о причинах кризиса и коллапса новой системы.
Очевидно, что советская экономическая модель не была более эффективной, чем экономическая система наиболее развитых капиталистических государств. Но в данном случае речь идет не об эффективности экономической системы “вообще”, а о ее способности эффективно решать задачу мобилизации ресурсов для модернизации. На определенном историческом отрезке времени, – а именно, при решении задач догоняющей индустриализации и развития экономики от раннеиндустриальной до начала позднеиндустриальной стадии, – плановая система продемонстрировала более высокие мобилизационные возможности, чем рыночная.
При этом, однако, советская экономическая модель модернизации оказалась жестко связана с высокой социально-политической ценой реализации этого проекта: уже упоминавшиеся нами факторы (периодически повторявшийся массовый голод в деревне, массовые репрессии, господство авторитарной политико-идеологической системы и т.п.) не могут быть сброшены со счетов при оценке эффективности этого типа модернизации. Здесь (как и в других случаях сравнительного экономического анализа) требуется учет и социально-политической, а так же духовно-культурной составляющей хозяйственного развития.
Возвращаясь к экономическим аспектам модернизации в СССР, мы можем заметить, что советская система, конечно же, не была самой эффективной для решения таких задач, но, в то же время факты свидетельствуют, что все страны, успешно осуществлявшие догоняющую модернизацию на индустриальной стадии развития, применяли достаточно глубокий государственный интервенционизм и весьма далеко отходили от стандартов либеральной рыночной экономики.
Однако государственный интервенционизм или советская плановая система (что далеко не одно и то же) сами по себе вовсе не гарантируют успеха догоняющей модернизации даже в тех ограниченных исторических рамках, которые были отмечены выше. Для успеха нужен еще целый ряд условий.
В самом деле, новая советская элита, сформировавшаяся после революции 1917 г., имела четкие стратегические установки на завершение индустриализации страны и на подтягивание СССР к уровню экономического развития наиболее передовых капиталистических государств. Советская элита (которую достаточно правомерно характеризовать как бюрократическую) не только имела эти стратегические цели, но по своему положению в обществе была заинтересована в их реализации. Для всех представителей этой элиты – начиная от “красных директоров” и кончая руководителями правительства – каждый успешный шаг по пути модернизации страны означал укрепление и повышение их собственного статуса. Это в равной мере относилось и к хозяйственной, и к военной, и к партийной, и к административной элите.
Советская элита демонстрировала и некоторую степень весьма специфической по формам и методам социальной ответственности (патерналистски-бюрократической, сочетавшейся с внеэкономическим принуждением, и сопровождающейся массовыми репрессиями по отношению к любой оппозиции). Чтобы показать это, нужно разобраться с другим принципиально важным фактором модернизации – с социальной консолидацией активной части населения как массового субъекта модернизации и механизмом социальной мобилизации большинства населения на реализацию целей модернизации. Без этого, без обеспечения поддержки модернизации со стороны большинства населения, советский модернизационный проект не мог бы рассчитывать на успех. Как же решалась эта задача в Советской России?
Здесь нельзя не подчеркнуть репрессивную сущность сталинского режима, проводившего свою экономическую политику насильственными методами. Роль насилия и репрессий в экономической жизни СССР, начиная с 1929 г., была весьма велика.
Но вряд ли правомерно считать, что эти насильственные меры были единственным инструментом, который обеспечил форсированное осуществление модернизационного проекта. Существует и такая точка зрения, что репрессивные черты сталинского режима препятствовали более эффективному развертыванию модернизации и приводили к сдерживанию, а не ускорению темпов экономического развития СССР.
Поэтому необходимо обратить внимание на наличие иных механизмов социальной мобилизации, без которых репрессии и авантюристические насильственные меры в экономической политике дали бы лишь временный и скоропреходящий эффект.
Догоняющая индустриализация обеспечивала в СССР очень высокую степень социальной мобильности населения, в том числе и широкие возможности вхождения в новую социальную элиту. Помимо массового превращения крестьян в индустриальных рабочих, развития процессов урбанизации страны, происходило и массовое рекрутирование кадров специалистов с высшим образованием из числа рабочих и крестьян. Получение высшего образования, наряду с возможностями политического выдвижения, было одним из главных каналов вертикальной социальной мобильности.
В дальнейшем, однако, эти механизмы модернизации оказались недостаточны для перехода к постиндустриальной экономике. Долгосрочная стратегия формирования новых направлений и ценностей развития, характерных не столько для индустриального, сколько для постиндустриального общества, не была сформирована в СССР, хотя некоторые ростки такого рода тенденций существовали. Стратегия развития по постиндустриальной траектории (она проводилась в жизнь под лозунгами строительства материально-технической базы коммунизма и соединения достижений НТР с преимуществами социализма) играла немалую роль и в 50-е, и в 60-е годы. Тем не менее, эрозия соответствующих ценностей оказалась неизбежной.
Весьма сложно навязать населению, занятому в основном трудом раннеиндустриального типа, гораздо более высокую систему ценностей. Это тем более сложно, что СССР отставал от наиболее развитых стран по уровню потребления населения, и темпы преодоления этого отставания были не столь впечатляющие, как сокращение разрыва в других областях. Система экономических отношений («командная экономика»), обеспечивавшая успешную (для индустриального общества) догоняющую модернизацию, в качестве своего Alter Ego неизбежно порождала «экономику дефицита», где «вещизм» и «потребительство» были тем сильнее, чем больше был дефицит высококачественных потребительских благ.
Малая эффективность советской системы в насыщении потребностей населения, формируемых индустриальным обществом, сделала желание удовлетворить именно эти потребности одним из главных социальных интересов, не дав альтернативной системе ценностей занять доминирующее положение.
Более того, сама задача, поставленная в 20-е годы и особенно в сталинский период, – построить рядом с капиталистическим обществом иное, которое достигло бы уровня индустриального развития передовых капиталистических государств и при этом избежало формирования присущих такому индустриальному обществу социальных противоречий, норм и ценностей, – была не реалистичной. Хотя доля творческого, научного и вообще квалифицированного труда была довольно высока, наряду с этим существовал большой слой лиц (до половины всех работающих) занятых неквалифицированным ручным трудом.
Кроме того, бюрократическая система все более окостеневала и становилась враждебной к любым проявлениям духа свободного творчества – как на рабочем месте, так и вне его. Воспитанная в советских людях потребность в самореализации наталкивалась на бюрократические препоны. Наиболее образованная и культурная часть населения стала приобретать отчетливые антибюрократические настроения, ощущая потребность в свободе и демократии. Сама же бюрократическая элита постепенно отреклась от тех социальных механизмов и той идеологии, которые обеспечивали ей господство и социальную стабильность в обществе (несмотря на действительно вопиющие преступления властной верхушки и бюрократический произвол).
Исчерпание действенности сложившихся экономических и социальных механизмов стало заметным к середине 60-х гг. Модернизационный рывок превращался в инерционное затухающее развитие, а вместе с этим снижалась и заинтересованность элиты в достижении тех результатов, которые были связаны с форсированной модернизацией: поскольку нет крупных и быстрых успехов на пути продолжения модернизации, то связывать с этим расчеты на укрепление и повышение своего статуса нерационально.
Поскольку социальная ответственность элиты не подкреплялась социально-политическими механизмами «контроля снизу», а была основана на ее заинтересованности в модернизации, то с исчерпанием собственно модернизационного проекта единственным механизмом ответственности элиты остался идеологический самоконтроль. Неизбежное в данных условиях ослабление первоначального идеологического импульса означало и понижение меры социальной ответственности бюрократии. Бюрократическая элита начинает постепенно искать иные пути для реализации своих интересов. На поверхности общества это нашло выражение в развитии коррупции и «теневой экономики».
Следовательно, сравнивая исторический опыт модернизации и ее исчерпания, мы можем выяснить основной «порок» советской экономической системы с точки зрения ее модернизационного потенциала. Он заключался в том, что советская система, исчерпав возможности сложившегося экономического и социального механизма модернизации, не обладала способностью создать условия для формирования нового механизма, необходимого для осуществления (или продолжения) модернизации применительно к новым историческим условиям. Именно в этом отношении СССР проиграл развитым капиталистическим государствам, которые сумели совершить в 70-е – 80-е гг. пусть и не слишком впечатляющий по темпам роста, но все же довольно существенный рывок в изменении технологий и структуры экономики.
* * *
Итак, сравнительный анализ различных (как во времени, так и пространстве) экономических систем, принадлежащих к разным типам экономик, некоторые аспекты которого были раскрыты выше, позволяет сделать ряд важных шагов в исследовании исторического развития и современного положения мировой экономической системы и места, положения, роли различных экономик в этом историко-пространственном экономическом процессе.
Так, выше мы показали возможности сравнительного анализа различных путей включения экономик, принадлежащих к разным типам, в мировое хозяйство, влияние мировыххозяйственных отношений на функционирование экономических систем различных типов и возможности сравнительного исследования историко-модернизационной динамики систем различных типов – как сосуществующих в современной мировой экономике, так и принадлежащих исторически различным фазам эволюции одного и того же экономического пространства (различные типы модернизаций в России/СССР).
Дальнейшее наше исследование, подводящее выводы всей книге, будет связано с перспективами сравнительного исследования экономических систем в условиях формирования глобального информационного общества.
Ключевые термины и понятия
q Сравнительное исследование различных видов модернизации в России
q Модернизации экономики в Российской империи
q Петровские реформы
q Крестьянская реформа 1861 года
q Модернизации экономики в СССР
q Мобилизационные возможности плановой системы
q Мобилизационные возможности рыночной системы
q Государственный интервенционизм
q Бюрократический патернализм
q Внеэкономическое принуждение
q Роль насилия и репрессий в осуществлении экономических модернизаций
q Социальная мобильность населения как фактор и результат модернизаций
q Социальная ответственность элиты как фактор модернизации
q Долгосрочная стратегия модернизации
Контрольные вопросы
12. В чем специфика сравнительного исследования модернизаций в рамках одной страны?
13. Как сказывается на таком исследовании наличие межформационных сдвигов?
14. Можно ли считать, что все модернизации в России происходили в рамках одной цивилизации? Используйте для ответа результаты компаративного исследования.
15. В чем специфика модернизационных проектов в Российской империи по сравнению с экономическими модернизациями в СССР?
16. Каковы мобилизационные возможности плановой системы в сравнении с рыночной?
17. Какова роль государственного интервенционизма в осуществлении экономических модернизаций в СССР?
18. Сравните ту роль, которую сыграли в осуществлении советских модернизаций насилие, репрессии и внеэкономическое принуждение, с одной стороны, и ростки новых социалистических отношений.
19. Как взаимосвязаны социальные и экономические параметры модернизации (дайте ответ на основе сравнительного анализа модернизаций в Российской империи и в СССР).
20. Какую роль сыграли отношения бюрократического патернализма в осуществлении экономических модернизаций в СССР?
Темы докладов и рефератов
15. Специфика сравнительного исследования исторически различных модернизационных проектов, осуществлявшихся в одной стране
16. Влияние социо-культурных особенностей России на осуществление экономических модернизаций (на основе сравнительного анализа модернизаций в Российской империи и в СССР).
17. Сравнительное исследование Петровских реформ и Крестьянской реформы 1861 года как двух типов экономической модернизации.
18. Сравнительное исследование проектов и результатов экономических модернизаций в Российской империи и в СССР
19. «Уроки» экономических модернизаций в Российской империи и в СССР.
20. Сравнительный анализ противоречий осуществления модернизационных проектов в рамках преимущественно рыночных и преимущественно плановых экономик.
21. Структура и содержание противоречий экономических модернизаций в СССР.
22. Социальная и гуманитарная «цена» модернизаций (на основе сравнительного анализа модернизаций в Российской империи и в СССР).
23. Трактовка природы и результатов модернизаций в Российской империи и в СССР различными течениями экономической науки.
[1] Глобализация мирового хозяйства и национальные интересы России / Под ред. В.П. Колесова. М.: Экономический факультет МГУ, ТЕИС, 2002, с. 176.
[2] Там же, с. 177.
[3] Там же, с. 530.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 973; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!