ГЛАВА 2. ДИНАМИКА ЭКОНОМИЧЕСКИХ СИСТЕМ В МИРОВОМ ХОЗЯЙСТВЕ: МОДЕРНИЗАЦИЯ И ДОГОНЯЮЩЕЕ РАЗВИТИЕ (ПОТЕНЦИАЛ КОМПАРАТИВИСТИКИ)
Проведенное нами внутритиповое и межтиповое сравнение экономических систем, с учетом их места в процессе глобализации, позволяет перейти к рассмотрению вопросов, связанных динамикой экономических систем в мировом хозяйстве. Наиболее острые проблемы такого рода – это проблемы догоняющего развития и модернизации.
МОДЕРНИЗАЦИЯ КАК СПОСОБ ПЕРЕХОДА К ИНДУСТРИАЛЬНОМУ КАПИТАЛИЗМУ: ПОТЕНЦИАЛ СРАВНИТЕЛЬНОГО АНАЛИЗА
Достаточно очевидно, что экономический и социальный прогресс не является чем-то таким, что автоматически гарантировано всем странам и народам в любой период их истории и при любых обстоятельствах. История постоянно демонстрирует нам и застой в развитии, и регресс. Даже самые передовые и динамично развивающие страны время от времени сталкиваются с проблемой невозможности обеспечить дальнейшее развитие на основе прежних экономических, социальных и политических механизмов. И тогда возникает необходимость в модернизации.
В строгом смысле слова под модернизацией следует понимать процесс совершенствования экономических, политических и иных социальных механизмов развития общества с точки зрения критериев западной (буржуазной) цивилизации. Лидирующее положение, которое страны западной цивилизации заняли во всемирной истории, предопределило и ту роль ориентиров развития, которую играют наиболее развитые из них. Понятно, что для самих этих наиболее развитых стран критерием модернизации выступает способность использовать в наиболее полной мере потенциал развития буржуазной общественной системы на каждой ее исторической ступени.
|
|
|
Поэтому можно вести речь о модернизации применительно к историческому периоду вызревания предпосылок для промышленной революции, к переходу на индустриальную стадию развития и к самой этой индустриальной стадии. Модернизация в этом случае выглядит как процесс усвоения наиболее передовых для данного исторического периода промышленных технологий, экономических форм, сопутствующих им социальных и политических институтов, уровня культуры и т.д.
Однако модернизацию (в широком смысле слова) можно понимать и вообще как способность общества к ускоренному самоусовершенствованию, безотносительно того, строится ли это совершенствованию по критериям западной цивилизации или же нет. Такая постановка вопроса из области абстрактных гипотез вполне может перейти в область реальности, постольку, поскольку в видимой перспективе становится возможным исчерпание прогрессивных возможностей буржуазной цивилизации.
Следует заметить, что проблема модернизации по-разному встает, с одной стороны, для группы стран с более высоким уровнем развития, находящихся впереди других по степени зрелости экономической системы, по экономическому и технологическому потенциалу, по зрелости социальных и политических институтов, а с другой стороны, для стран, менее развитых по всем этим критериям.
|
|
|
Модернизация, как политика, требующая экстраординарных мер, и предпринимается, как правило, тогда, когда страна попадает в экстраординарные обстоятельства, когда разрыв в уровне развития относительно более передовых стран становится очевидным и нетерпимым. Достаточно непосредственными поводами для модернизации нередко выступают военные поражения и нарастание геополитических угроз.
Что же позволяет той или иной стране избавиться от регресса или застоя, преодолеть инерционный характер развития и совершить модернизационный рывок?
Следует сразу оговориться, что весьма существенное значение для такого рывка может иметь смена социально-экономической системы, переход от одного способа производства к другому, более прогрессивному. Однако переход от одного способа производства к другому, оказывая неизбежно стимулирующее влияние на экономический и социальный прогресс общества, не обязательно имеет своим следствием модернизацию как подтягивание уровня развития данного общества к уровню наиболее развитых стран. С другой стороны, модернизационный рывок может быть предпринят и без смены способа производства.
|
|
|
Со сменой способа производства или без таковой, но, во всяком случае, все известные примеры модернизации свидетельствуют о необходимости предпринять более или менее глубокие изменения в сложившейся экономической системе. Вероятно, этот фактор не следует недооценивать Но если мы обратимся к опыту России, то придется признать, что этот фактор является далеко не достаточным, а может быть, и не главным.
Пример России и других стран, добивавшихся успеха в догоняющей модернизации, демонстрирует нам эти условия. Модернизация должна стать общенациональной стратегией – только в этом случае будет обеспечена мобилизация и концентрация всех ресурсов страны для решения задач модернизации. Поэтому в стране должны сложиться следующие социальные предпосылки:
q единство активной части общества, готовой сознательно и в течение длительного времени осуществлять стратегию модернизации как свой главный материальный интерес (к этому параметру мы вернемся ниже);
|
|
|
q стратегически мыслящая элита;
q эта элита должна быть не только стратегически мыслящей, но и социально ответственной, чтобы не дискредитировать свои цели перед лицом большинства граждан.
Для реализации указанных трех условий должны сложиться соответствующие им механизмы социальной, политической, идеологической и культурной мобилизации – как для широких слоев населения, так и для элиты.
Проблемы модернизации экономических систем, в частности, экономик Третьего мира, непосредственно являются предметом такой дисциплины, как экономика развития (development economics). Для компаративистики здесь важен, прежде всего, сравнительный анализ различных типов экономических систем. Мы будем обращаться к этой проблематике в связи с возможностями «догоняющего развития», и этот сравнительный анализ должен проводиться с учетом глобализации и перехода к постиндустриальному обществу как общемирового контекста для исследования возможности модернизации той или иной экономической системы. При этом именно данный контекст глобализации и генезиса постиндустриального общества будет одним из ключевых вопросов, на который различные научные школы и практика различных стран дают существенно варьирующиеся ответы. Ведь модернизация в этих условиях есть не просто количественный экстенсивный рост объема валового национального продукта и некоторых социальных параметров, но и проблема перехода к качественно новому технологическому базису экономики, и, соответственно, к новым экономическим отношениям, институтам и механизмам функционирования на микро- и макроуровне.
Сравнительный анализ различных типов экономических систем с точки зрения их модернизационного потенциала требует учета также исторического опыта решения данной проблемы. Как и везде в данной работе, мы ведем компаративное исследование не только в пространстве, но и во времени, поэтому коротко проведем сравнительный анализ различных исторических типов модернизации для того, чтобы найти ответ на вопрос о потенциале решения задачи «догоняющего развития» в современных условиях.
Прежде чем сделать это, позволим сделать себе небольшое отступление. Термин «догоняющее развитие» в русском языке не совсем адекватно отображает английскую категорию «catсhing up development», предполагающую, что страна делает рывок, позволяющий выйти на те же рубежи, на которых находятся сейчас наиболее передовые государства с определенным потенциалом опережающего развития. В некотором смысле термин «catсhing up development» может быть сопоставлен с лозунгом эпохи индустриализации экономики советского «догнать и перегнать», хотя для большинства стран Третьего мира речь идет пока именно о догоняющем развитии.
А теперь поставим вопрос сравнения исторического опыта модернизации. Естественно, этот исторический опыт нельзя будет использовать непосредственно для ответа на вопрос о потенциале модернизации той или иной современной экономической системы. Особенно это касается сравнения опыта индустриализации и экономического развития стран, являвшихся метрополиями капиталистической системы вXIX веке, и экономик бывших колоний, вступающих на путь индустриализации во второй половине XX века.
Во-первых, тогда процессы индустриализации и ускоренного развития рыночных отношений, капитала совершались в условиях совершенно иного международного контекста и иных технологических предпосылок. Существует принципиальное различие между первоначальным развитием новых технологий и «догоняющим развитием», воспроизводящим уже достигнутые в мировой экономике результаты. Тоже самое касается и системы экономических отношений, а также институтов и механизмов функционирования на макро- и микроэкономическом уровне. Развитие индустриальных технологий и капитализма в Западной Европе и США в XIX веке, которое могло бы быть сопоставимо с «догоняющим развитием» стран Третьего мира в современных условиях, требует существенной коррекции с учетом, как уже было сказано, того, что, Западная Европа и США в XIX веке и первой половине XX века были мировыми лидерами такого развития и метрополиями колониальных империй, в то время как современные страны Третьего мира находятся на периферии глобальной экономики XXI века.
Итак, мы можем выделить как минимум следующие основные типы модернизационного прорыва к индустриальному капитализму.
Во-первых, первоначальное развитие индустриального капитализма в метрополиях.
Во-вторых, современная экономика характеризуется значительным числом различных примеров «догоняющего развития», осуществляемого на базе эволюционного, экстенсивного типа модернизации. Такого рода развитие характерно для стран, вступивших на путь индустриальной капиталистической эволюции в первой половине XX века и освободившихся от колониальной зависимости еще в позапрошлом столетии. Прежде всего, опыт такого развития характерен для ряда наиболее передовых стран Латинской Америки и эти государства, ускоренно модернизирующиеся в настоящее время, на самом деле продолжают логику экономической эволюции, характерную еще для первой половины XX века. Именно тогда в этих странах началась и довольно активно проводилась индустриализация. Фактически с самого начала XX века эти страны являются преимущественно рыночными капиталистическими экономиками, хотя и со значительными пережитками феодальных отношений, в частности, значительными латифундиями в сельском хозяйстве.
В-третьих, современный исторический опыт, характеризующийся целым рядом примеров ускоренной модернизации стран, которые вступили на этот путь лишь во второй половине XX века и при этом осуществляют модернизацию в условиях «догоняющего развития» с попытками выйти в разряд стран со значительным постиндустриальным сектором, и на равных включиться в глобальное международное разделение труда. В данном случае наиболее типичными будут примеры так называемых «азиатских тигров», в частности, Южной Кореи, Тайваня и других.
В этом случае спецификой модернизации, которую мы должны принять во внимание, будет ускоренное решение проблем «догоняющего развития» при одновременном создании двух различных технологических укладов: развитого индустриального уклада, как правило, базирующегося на заимствовании технологий у развитых рыночных стран, и постиндустриального уклада, который, как правило, характеризуется не столько прогрессом фундаментальной науки, созданием новых «ноу-хау» и высоких технологий, сколько определенным прогрессом в области образования, в частности, характерным для Южной Кореи (хотя и не только для этой страны) при развитии вторичных производств в области информационных технологий.
Тем не менее, на этой базе «азиатские тигры» сумели в конце XX века создать конкурентоспособную промышленность в области информационных технологий, в частности, в сфере телекоммуникаций, производства компьютеров, аудио- и видеоаппаратуры и других сферах. Это развитие происходит в адекватных для поздней капиталистической модернизации институциональных формах. В частности, Южная Корея и другие «азиатские тигры» стали странами, в которых развивается достаточно мощный транснациональный корпоративный капитал, и целый ряд известных транснациональных корпораций, активно соперничающих на мировом рынке со своим коллегами-соперниками из развитых стран, базируется на экономике этих государств.
Наконец, существует и опыт мобилизационного «догоняющего развития», характерный для экономик «реального социализма», где модернизация осуществлялась в рамках принципиально иной, нежели буржуазная, экономики, но его мы пока оставим в стороне, т.к. исторические сопоставления экономических систем и анализ трансформационных экономик уже был проделан выше.
Подводя некоторый промежуточный итог, мы можем сказать, что существует ряд различных типов модернизации, который дает объективное основание для сравнительного анализа будущего экономик Третьего мира в условиях современной глобальной экономики, переходящей к постиндустриальному типу развития.
Собственно сравнительный анализ в этих условиях предполагает, во-первых, сопоставление стран Третьего мира и их потенциала со странами Первого мира, и тем самым носит характер межтипового сопоставления и, во-вторых, предполагает сравнительное исследование различных типов «догоняющего развития» в рамках Третьего мира. Оба этих аспекта мы рассмотрим по традиционной схеме, анализируя технологические уклады, лежащие в основе той или другой экономической системы, способы координации, отношения собственности и социальные параметры, а также, естественно, принципиально важный для этой проблемы вопрос о мере открытости экономики, путях ее включения в глобальную систему.
Проблемы «догоняющего развития», рассматриваемые на уровне технологических основ прогресса тех или иных экономических систем, являются ключевыми в данном случае, и здесь возникает целый ряд вопросов и значительная полемика по проблеме возможности «догоняющего развития» и пределах вторичной догоняющей модернизации. Целый ряд ученых активно аргументирует позицию, в соответствии с которой страны Первого мира, уже вступившие на путь постиндустриального развития, обеспечивают прогресс в этом направлении на базе своих собственных ресурсов, прежде всего интеллектуального капитала этих стран и потенциала высоких технологий и, поскольку в данном случае существует частная собственность на знания, на «ноу-хау» (в частности, патенты) и другие ограничения для копирования этой модели развития, постольку возможности «догоняющего развития» весьма ограничены.
Другим аргументом в пользу ограниченности возможности «догоняющего развития» служит необходимость мобилизации огромных масс капиталов, измеряемых сотнями миллиардов долларов для решения задач индустриального прорыва в масштабах, сопоставимых с теми, которые характерны для развитых экономик. Между тем такого рода капиталы, как правило, не доступны для экономик Третьего мира, за некоторым возможным исключением сверхкрупных экономических систем наподобие Индии или Китая, где концентрация огромных ресурсов миллиардного населения в масштабах ограниченных секторов прорыва может дать результат, сходный с результатами развитых экономических систем.
Что касается притока иностранного капитала, то современная глобальная экономика характеризуется преимущественно движением капитала внутри Первого мира и поэтому перспективы Третьего мира с точки зрения получения крупных инвестиций в постиндустриальных секторах весьма и весьма ограничены.
Таковы основные аргументы авторов, считающих что «догоняющее развитие» имеет свои пределы, и для экономик Третьего мира возможна, в лучшем случае, траектория, при которой они подойдут к уровню развитых стран, но никогда не пересекут границы, качественно разделяющей постиндустриальные и индустриальные типы экономик.
Существует и альтернативный взгляд, который исходит из наличия определенного потенциала «догоняющего развития», выходящего на тот же уровень технологий постиндустриального типа, что и технологии развитых стран. Аргументация этой позиции предполагает апелляцию к возможностям мобилизации внутренних ресурсов крупных экономических систем и к кооперации относительно небольших экономических систем Третьего мира при изменении модели международных экономических отношений, в частности, ограничения или преодоления монополии Первого мира на «ноу-хау», высококачественное образование и интеллектуальные ресурсы, труд высшей квалификации.
Насколько такие изменения возможны и насколько возможна концентрация ресурсов в масштабах крупных экономических систем Третьего мира для осуществления стратегии прорыва, а также интеграция небольших экономик Третьего мира, – это вопрос, который остается открытым, и мы сейчас не будем его обсуждать.
Что касается проблемы сравнения различных типов модернизирующихся экономик между собойи с экономиками Первого мира по такому параметру, как способ координации, то здесь, прежде всего, следует обратить внимание на структуру этих способов координации в экономиках Третьего мира в сравнении друг с другом и с развитыми экономическими системами.
В данном случае речь должна идти, в частности, о сравнительном анализе меры сохранения дорыночных способов координации, которые, очевидно, являются одним из ключевых препятствий на пути «догоняющего развития». Изживание отношений натурально-хозяйственной замкнутости и полуфеодальной или феодальной иерархии, отношений, напоминающих структуры азиатского деспотизма, переходных к рынку бартерных форм и т.д. является одним из ключевых вопросов для решения задач опережающего развития. Это достаточно очевидно просматривается при сравнительном анализе развивающихся экономик и экономик Первого мира, поскольку в Первом мире такого рода отношения либо вообще отсутствуют, либо играют крайне незначительную роль, в то время как в наиболее отсталых странах Третьего мира именно эти способы координации являются одним из ключевых препятствий на пути развития общественного разделения труда, координации и современных технологий.
Вторым вопросом в рамках сравнительного анализа по этому блоку параметров является проблема модели или типа рыночных отношений, господствующих в той или другой стране. Как и в целом, при сравнительном анализе способов координации, так и в данном случае, при анализе их потенциалов в деле решения задач модернизации, одной из ключевых является дискуссия о том, какая из моделей рыночных отношений – неолиберальная, социал-демократическая или специфическая для той или другой цивилизации, в частности, азиатская, – является наиболее адекватной для опережающего развития модернизации и прорыва в области постиндустриальных технологий.
Наконец, проблема меры регулирования экономики, методов этого регулирования, их глубины, является с очевидностью не менее значимой при сравнительном анализе потенциала модернизации различных экономических систем.
Опыт большинства развивающихся стран, осуществлявших ускоренную модернизацию во второй половине XX века, показывает, что, как и в случае с «японским чудом», «германским чудом» или другими «чудесами» Западной Европы, ускоренное модернизационное развитие происходило при активной роли государства, осуществлявшего не только институциональное регулирование и регулирование воспроизводственного цикла по той или другой кейнсианской модели, но и селективное регулирование в рамках индустриальной политики, а также долгосрочное программирование экономического развития и, прежде всего структурных сдвигов. Обеспечение приоритетного развития ключевых отраслей при концентрации ресурсов этой отрасли является важнейшим механизмом, обеспечивающим прорыв к качественно новым технологиям. Без такой концентрации, на основе чисто рыночных отношений при лишь институциональной поддержке со стороны государства правил обмена и других рыночных отношений, задача модернизации, как правило, не решается, а экономики эволюционируют по пути заимствования вторичных технологий, экспорта сырья и производства в отраслях с высоким уровнем энергетических, материальных, трудовых затрат при относительно низкой производительности труда.
Безусловно, такие выводы требуют своей аргументации, которую мы приводили выше при сравнительном анализе результатов экономического развития Чили, Аргентины и других стран Третьего мира. Что касается отношений и институтов собственности, то в данном случае сравнительный анализ различных типов модернизации также покажет, что, как правило, потенциал опережающего развития тем выше, чем в большей степени экономикам удалось преодолеть пережитки добуржуазных отношений присвоения и отчуждения, в частности, отношений внеэкономического принуждения, в той мере, в какой структура форм собственности и система прав собственности адекватна для создания не просто хозяйской мотивации предпринимательской активности, но мотивации к стратегическому развитию, осуществлению существенных структурных сдвигов и тому подобных шагов, адекватных для реализации стратегии опережающего развития.
Опять-таки опыт сравнительного анализа развитых экономик между собой и экономик развивающихся стран показывает, что в данном случае концентрация определенных прав собственности в руках государства, а так же возможность участия работников в принятии решений, контроле и учете, является одним из факторов, повышающих производительность труда и инновационного потенциала экономики в целом.
Особо следует выделить в данном случае вопрос о роли иностранного капитала в экономике, осуществляющего модернизационное развитие, и возможностях участия капитала данной экономики в международном разделении труда. Как показывает опыт стран Третьего мира, осуществляющих ускоренную модернизацию, прежде всего Южной Кореи и других «азиатских тигров», а в настоящее время и опыт Китая, участие иностранного капитала в модернизационных проектах, осуществляемое под контролем и в ряде случаев при сохранении контрольного пакета акций в руках государства, является одним из мощных факторов, обеспечивающих модернизационный прорыв данных экономических систем.
Вторым этапом, как правило, в данном случае становится уже упомянутая выше стратегия выращивания в своего рода инкубаторах транснациональных корпораций, базирующихся на экономиках развивающихся стран, но способных выйти на мировой рынок как конкурентоспособные участники разделения труда, кооперации и конкуренции.
Третий блок параметров сравнения – социальные параметры – требует не только учета национальных и цивилизационных особенностей и контекста модернизации, но и ответа на вопрос о допустимой цене модернизационного прорыва и, наоборот, возможности получения высоких социальных результатов в связи с реализацией стратегии «догоняющего развития». Как показывает опыт целого ряда модернизационных проектов, одним из возможных вариантов является асоциальная траектория модернизации или траектория, вызывающая глубокие внутренние социально-политические и гуманитарные противоречия.
Одним из таких примеров является модернизация сталинского образца в советской экономике, когда, с одной стороны, ускоренное развитие индустрии, образования и науки привело к существенному повышению среднего уровня жизни, уровня образования, продолжительности жизни и других качественных параметров. С другой стороны, за эту модернизацию было заплачено дорогой ценой принудительной коллективизации, голода в деревне, массовых репрессий, отсутствия свободы в социально-политической сфере и целым рядом других последствий.
Такого же рода примеры можно найти и в экономиках, принадлежащих в целом к рыночной капиталистической системе. Классическим образцом в данном случае может служить экономика Чили времен Пиночета, когда относительное успешное экономическое развитие высокими темпами осуществлялось при фактическом замораживании заработной платы для большинства работников и массовых репрессиях, существенном ограничении или прямом запрете профсоюзной деятельности, массовой безработице и целом ряде других крайне негативных социальных последствий.
Что касается социальных результатов модернизации, то и здесь следует учитывать не только количественные, но и качественные изменения, а также ту социальную структуру и тот образ жизни, который может возникнуть в результате такой модернизации, и взаимосвязь этих результатов с историческими, цивилизационными, культурными традициями той или другой системы.
В данном случае речь может идти и о принудительной ломке этих традиций, но это та дорогая цена, которую далеко не всегда разумно платить за реализацию модернизационных проектов или, во всяком случае, которая требует существенного обсуждения и демократического решения – необходима или нет такая трансформация такой ценой.
Наконец, сравнивая различные модернизационные проекты по такому параметру, как мера открытости экономик, качественные и количественные параметры их включения в мировое хозяйство, следует отметить, что здесь мы сталкиваемся с одной из важнейших проблем модернизационного проекта.
Как мы уже упоминали в предыдущей главе, далеко не всегда открытость или закрытость экономики является однозначной и достаточно характеристикой для ответа на вопрос о позитивном или негативном влиянии этого параметра на модернизацию. Можно наблюдать целый ряд открытых экономических систем, которые в процессе модернизации оказались обременены огромными долгами, что привело в дальнейшем к торможению их развития, к негативным экономическим и социальным последствиям и, напротив, существуют модернизационные проекты, осуществлявшиеся при относительно невысокой степени открытости экономики и активной протекционистской политике, хотя и в условиях активной кооперации с внешним миром.
Примером такого рода процесса может служить экономика Советского Союза эпохи индустриализации и в гораздо большей степени экономика Китая 80-х – 90-х годов XX века. В первом случае мера открытости экономики была крайне невелика, однако объем экспортно-импортных операций был значителен. Советский Союз сумел воспользоваться неблагоприятной конъюнктурой Великой депрессии, получив по относительно невысоким ценам современные технологии, оборудование из развитых стран, что существенно помогло прорыву в технологическом развитии, осуществленном, несмотря на жесткое противостояние двух систем. Механизмы такого обмена основывались на государственной монополии внешней торговли в Советском Союзе и господстве плановых механизмов развития. Что касается экономики Китая конца XX века, то мы уже неоднократно говорили, что здесь определенный протекционизм и государственное регулирование, более того, государственное доминирование в сфере внешнеэкономических связей не только не помешали, но и помогли привлечению значительных инвестиций и их эффективному использованию.
Подводя определенные итоги, мы можем сказать, что лишь учет всей совокупности параметров, по которым проводится сравнительные исследования модернизационных проектов, позволяет обеспечить создание достаточной эмпирической и теоретической базы для аргументации в пользу той или другой модели модернизационного проекта. Однако при этом окончательный ответ на вопрос о том, целесообразна или нет (и исходя из каких критериев) модернизация, какова будет ее цена и каковы реальные возможности ее осуществления, требует анализа, прежде всего собственной специфики той или другой экономической системы с учетом глобального контекста, результатов сравнительного исследования и с обязательным обращением к социальным, политическим и гуманитарным аспектам таких модернизационных проектов. Лишь на этой базе мы можем дать ответ на вопрос о том, возможна или нет модернизация в той или другой стране, какая именно, на какой базе и с какими результатами.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 264; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!