Организационно-правовые формы некоммерческих организаций 31 страница
--------------------------------
<1> Комаров А.С. Некоторые замечания по поводу третейского разбирательства корпоративных споров // Основные проблемы частного права. Сборник статей к юбилею доктора юридических наук, профессора А.Л. Маковского. М., 2010. С. 548.
Институт подведомственности не приспособлен к регламентации вопросов о допустимости третейского разбирательства и изначально не был рассчитан на их регулирование. И упомянутая выше практика является, скорее, вынужденной. Она складывается в условиях отсутствия специальных норм, которые прямо исключали бы возможность рассмотрения третейскими судами некоторых видов гражданских дел в целях защиты правопорядка, обеспечения интересов неопределенного круга лиц или отдельных категорий участников гражданских правоотношений.
Принцип конфиденциальности третейского разбирательства, закрепленный в ст. 18 Федерального закона от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации", не позволяет требовать от третейских судов (постоянно действующих или образованных ad hoc) раскрытия какой-либо информации о рассматриваемом корпоративном споре. Но даже если заинтересованные лица ею обладают, сама правовая природа третейского разбирательства делает для них недоступным вхождение в процесс или последующее оспаривание решения третейского суда в рамках гражданского судопроизводства.
Объективно существующее расхождение принципов корпоративного регулирования и режима осуществления третейского разбирательства учитывается и в зарубежном праве (Австрии, Бельгии, Франции и др.), которое не исключает рассмотрение корпоративных споров третейским судом, но ограничивает такой порядок разрешения конфликтов <1>. Не отрицая самой возможности восприятия зарубежного опыта, следует признать необходимость взвешенного, дифференцированного подхода к установлению или, напротив, к исключению третейского разбирательства как формы разрешения различных корпоративных конфликтов.
|
|
|
--------------------------------
<1> Гребельский А.В. Арбитрабильность корпоративных споров // Российский ежегодник международного права. 2013. С. 219 - 238.
Для этого потребовалось бы прежде всего провести своего рода ревизию и анализ тех категорий дел, которые можно отнести к разряду корпоративных споров и иных тесно связанных с ними дел, обозначенных таким же наименованием в тексте ст. 225.1 АПК. Речь идет о юридических конфликтах, в основе которых лежат правоотношения, не укладывающиеся в рамки общего понятия корпоративных правоотношений, включенного сравнительно недавно в п. 1 ст. 2 ГК, - "отношения, связанные с участием в корпоративных организациях или с управлением ими".
|
|
|
Актуальность проблем применения третейского разбирательства для разрешения корпоративных споров напрямую связана с таким фактором, как трансграничное экономическое сотрудничество, что не могли не принять во внимание разработчики Концепции единого ГПК. Поскольку определенная часть корпоративных споров рассматривается международными коммерческими арбитражами, встает вопрос "об определении возможного круга корпоративных споров, которые могли бы при определенных условиях признаваться арбитрабильными в соответствии с соглашением сторон, в других федеральных законах и международных договорах и рассматриваться третейскими судами и международными коммерческими арбитражами при сохранении контроля со стороны государственных судов при выдаче исполнительного листа либо при оспаривании арбитражного решения" <1>.
--------------------------------
<1> Пункт 49.5 Концепции единого ГПК, одобренной Комитетом по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Государственной Думы от 8 декабря 2014 г. N 124(1) // СПС "КонсультантПлюс".
В Концепции единого ГПК также намечены задачи, которые должны быть решены при разработке нового процессуального кодекса в связи с принятием Федерального закона от 7 мая 2013 г. N 100-ФЗ и включением в ГК целого блока норм, регулирующих порядок осуществления участниками корпорации права на судебную защиту.
|
|
|
К некоммерческим организациям эти и другие правила, регулирующие корпоративные отношения, подлежат применению в соответствии с общим принципом, сформулированным в п. 1 ст. 2 ГК, нормами о некоммерческих корпоративных организациях, которые были включены в ГК Федеральным законом от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ, а также с учетом законодательства об общественных объединениях.
В целях сохранения стабильности внутрикорпоративных правоотношений и защиты интересов контрагентов корпоративного юридического лица ГК устанавливает ряд ограничений на судебное оспаривание решений собрания, сделок, заключенных таким юридическим лицом, а также на предъявление требований о возмещении убытков, причиненных корпорации.
Статья 65.2 ГК в редакции Федерального закона от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ предусматривает, что участник корпорации или сама корпорация, требующие возмещения причиненных корпорации убытков либо признания сделки корпорации недействительной или применения последствий недействительности сделки, должны принять разумные меры по заблаговременному уведомлению других участников корпорации (а в соответствующих случаях - и самой корпорации) о намерении обратиться с такими требованиями в суд, а также предоставить им иную информацию, имеющую отношение к делу; порядок уведомления о намерении обратиться в суд с иском может быть предусмотрен законами о корпорациях и учредительным документом корпорации. Как отмечается в разъяснениях Верховного Суда Российской Федерации, по смыслу этой нормы учредительными документами не может быть предусмотрен такой порядок уведомления, который создаст существенные препятствия для обращения истца в суд, в частности возложит на участника чрезмерные расходы. Например, не допускается установление требования о направлении уведомления или связанных с ним документов акционерам публичного акционерного общества на их почтовые адреса <1>.
|
|
|
--------------------------------
<1> Пункт 33 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. "О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК".
В соответствии со ст. 181.4 ГК участник корпорации, оспаривающий решение собрания, обязан заблаговременно в письменной форме уведомить всех участников данного юридического лица о своем намерении обратиться в суд и представить им иную информацию, имеющую отношение к делу.
Такое требование может стать не просто обременительным, но при определенных условиях даже невыполнимым, если, например, корпоративное юридическое лицо насчитывает большое число участников. Очевидно, что конфликт не способствует сотрудничеству тех, кто в него вовлечен, поэтому у лиц, намеревающихся обратиться в суд, могут возникнуть проблемы с получением достоверной информации об адресах, по которым должна осуществляться рассылка письменных уведомлений.
Применительно к акционерным обществам эта проблема была решена в результате дополнения Федерального закона "Об акционерных обществах" статьей 93.1, согласно которой письменное уведомление о намерении обратиться в суд направляется акционером в адрес самого общества, которое после получения подтверждения о принятии иска к рассмотрению принимает меры к доведению этой информации до сведения других акционеров <1>.
--------------------------------
<1> Федеральный закон от 29 июня 2015 г. N 210-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации".
Действующее законодательство не дает ответа на вопрос о том, может ли невыполнение требований, предусмотренных указанными выше нормами, повлечь какие-либо правовые последствия для истца, не уведомившего о своих намерениях других участников корпоративной организации <1>.
--------------------------------
<1> Стремясь преодолеть пробел законодательного регулирования, Верховный Суд Российской Федерации разъяснил, что отсутствие доказательств такого уведомления является основанием для оставления искового заявления без движения (пункты 115 - 116 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. "О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК").
Что же касается этой категории лиц, то как раз для них ГК устанавливает правила процессуально-правового характера, фактически означающие ограничение конституционного права на судебную защиту: если участники соответствующего гражданско-правового сообщества, уведомленные одним из них о намерении обратиться в суд, не присоединятся к иску об оспаривании решения собрания, то в дальнейшем они "не вправе обращаться в суд" с аналогичным требованием, даже если будут оспаривать данное решение по другим основаниям (отличным от основания поданного первоначально и разрешенного в судебном порядке иска).
Такое же правило установлено для участников корпорации, не присоединившихся к искам о возмещении причиненных корпорации убытков и о признании недействительной совершенной корпорацией сделки или о применении последствий недействительности сделки. Отличие состоит в том, что эти лица впоследствии не вправе обращаться в суд с тождественными требованиями; здесь, очевидно, подразумевается тождество и предмета, и основания иска.
Приведенные выше положения ст. 65.2 и ст. 181.4 ГК содержат важную оговорку, согласно которой предъявление нового иска не допускается, "если только суд не признает причины этого обращения уважительными".
В Пояснительной записке к проекту будущего Федерального закона от 7 мая 2013 г. N 100-ФЗ применительно к делам об оспаривании решения собрания в качестве примера указано, что повторное (новое) оспаривание решения допустимо, "если судом установлены согласованные действия истца и ответчика в рамках первого процесса, сводящиеся к фиктивному оспариванию решения" <1>. Это пояснение не учитывает строго формализованный порядок осуществления правосудия, который не предусматривает возможности установления подобного рода фактов в ходе принятия искового заявления к производству или на стадии подготовки к судебному разбирательству.
--------------------------------
<1> URL: http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/(SpravkaNew)?OpenAgent&RN=47538-6&02.
При буквальном истолковании непродуманных правил и небрежных формулировок оказывается, что реализация права на судебную защиту, т.е. права на иск в процессуальном смысле, зависит от усмотрения суда, что полностью противоречит абсолютному характеру конституционного права на судебную защиту. В связи с этим Верховный Суд Российской Федерации разъяснил, что в случае обращения неприсоединившегося участника с самостоятельным иском суд не вправе отказать ему в принятии заявления <1>.
--------------------------------
<1> Пункт 117 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. "О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК".
Поскольку законодатель намеренно ввел в ГК новеллы, призванные регулировать процессуальные отношения, при уяснении их смысла резонно предположить, что использованные в этих нормах понятия должны соответствовать категориям процессуального права. Следовательно, если в ст. 181.4 ГК говорится о присоединении к иску, то речь идет о присоединении к групповому иску, рассматриваемому по правилам главы 28.2 АПК.
Однако выбор этой процессуальной формы, т.е. обращение в суд в защиту прав и законных интересов группы лиц, целиком и полностью зависит от усмотрения того, кто первым инициирует судебное разбирательство. К тому же групповой иск неприменим для малочисленной корпорации: согласно ч. 2 ст. 225.10 АПК дела о защите нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов группы лиц рассматриваются арбитражным судом по правилам, установленным главой 28.2 данного Кодекса, в случае если ко дню обращения в арбитражный суд лица, инициирующего рассмотрение дела, к его требованию присоединились не менее чем пять лиц.
Возможно, говоря о присоединении, законодатель имел в виду, что еще до первого обращения в суд участники корпоративной организации достигнут договоренности о будущем процессуальном соучастии, в частности о совместной подаче искового заявления. Нельзя исключить и другое предположение: что присоединение к иску в контексте п. 6 ст. 181.4 ГК допускает подачу новых самостоятельных исков (после возбуждения первого дела), сопровождаемых ходатайством об объединении дел.
Даже если рассматривать все эти варианты "присоединения" в качестве гипотетических, в них обнаруживается одно общее свойство: они ограничивают свободу распоряжения материальными и процессуальными правами для лиц, которые могут быть заинтересованы в оспаривании решения собрания, но в момент, когда первоначальный инициатор судебного процесса извещает их о своем намерении, они по тем или иным причинам не видят необходимости или целесообразности действовать в том же направлении совместно с другим участником корпорации.
Признавая допустимость таких ограничений, законодатель должен был свести их к минимуму, предельно четко определить их меру, добиться оптимальной сбалансированности интересов различных участников корпоративных правоотношений, чтобы они могли руководствоваться не догадками, а ясными и конкретными правилами, регулирующими (a) порядок уведомления о предстоящем обращении в суд, включая срок, а также способы передачи информации и способы подтверждения факта ее передачи, (b) порядок совместного оспаривания решения собрания, а также (c) правовые последствия, наступающие для тех участников корпоративного юридического лица, которые намеренно воздержались от обращения в суд.
Нельзя согласиться с тем, чтобы неопределенность правового регулирования приводила к неоправданному расширению судебного усмотрения, при котором реализация процессуального права на обращение в суд подвергается оценке на предмет наличия или отсутствия уважительных причин для предъявления иска <1>.
--------------------------------
<1> К числу такого рода уважительных причин неприсоединения к иску нельзя не отнести несоблюдение требования, установленного п. 6 ст. 181.4 ГК, т.е. неуведомление истца о ранее поданном иске; на это указывается, в частности, в п. 117 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. "О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК".
Нормы, призванные обеспечить рассмотрение дела о недействительности конкретного решения собрания в одном процессе, не вполне учитывают соотношение таких категорий, как "вопросы, включенные в повестку дня" и "решение собрания".
По общему правилу собрание должно принимать отдельное решение по каждому вопросу (п. 2 ст. 181.2 ГК). В этом случае несложно выявить тождество предмета исковых требований, сопоставив предмет иска, рассмотренного и разрешенного ранее, и иска, предъявленного впоследствии другим участником корпорации.
Однако та же норма допускает принятие единого решения по всем вопросам, включенным в повестку собрания, что может означать допустимость неоднократного рассмотрения различных исков об оспаривании одного и того же решения не целиком, а в части (при несовпадении предмета иска). Согласно разъяснениям Верховного Суда Российской Федерации решение собрания может быть признано частично недействительным, если будет доказано, что оно могло бы быть принято и без включения в него недействительной части <1>.
--------------------------------
<1> Пункт 110 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. "О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК".
В Концепции единого ГПК сформулированы задачи, связанные с адаптацией процессуального законодательства к новым положениям ГК, направленным на консолидацию в одном процессе исков всех тех участников корпоративного юридического лица, которые могут быть заинтересованы в оспаривании решения собрания корпорации и совершенной ею сделки. Однако было бы ошибочным рассчитывать на то, что само по себе перенесение центра тяжести с материально-правового закона на процессуально-правовой способно дать оптимальный результат, обеспечивающий стабильность правоотношений, сложившихся в результате совершения сделки или принятия собранием корпорации того или иного решения. Создание процессуальных барьеров, препятствующих повторному (неоднократному) оспариванию решения или сделки, может привести к произвольному применению соответствующих процессуальных норм, если не будут усовершенствованы правила, регламентирующие процедуру согласования намерений участников различных корпоративных организаций (с учетом их численности и специфики правовых связей), а также консолидацию требований (исков).
В обновленном ГК установлен дополнительный способ защиты корпоративных прав - так называемое восстановление корпоративного контроля, - представляющий по своему правовому значению аналог виндикации, существующий в вещном праве. Данный институт был выработан судебно-арбитражной практикой в целях защиты участников коммерческих корпораций, утративших права на акции (доли) в результате неправомерных действий иных лиц.
Невозможность применения классической конструкции виндикационного иска к таким случаям, с одной стороны, и необходимость возврата утраченных акций (долей участия) пострадавшим участникам корпораций, с другой стороны, вызвали к жизни этот институт <1>. По существу "восстановление корпоративного контроля" является одним из частных случаев такого способа защиты, как восстановление положения, существовавшего до нарушения права (ст. 12 ГК). Данный способ защиты корпоративных прав применяется только к коммерческим корпорациям.
--------------------------------
<1> Подробнее см.: Сарбаш С.В. Восстановление корпоративного контроля // Вестник гражданского права. 2008. N 4. С. 75.
Согласно п. 3 ст. 65.2 ГК участник коммерческой корпорации, утративший помимо своей воли в результате неправомерных действий других участников или третьих лиц права участия в ней, вправе требовать возвращения ему доли участия, перешедшей к иным лицам, с выплатой им справедливой компенсации, определяемой судом, а также возмещения убытков за счет лиц, виновных в утрате доли. При этом суд может отказать в возвращении доли участия, если это приведет к несправедливому лишению иных лиц их прав участия или повлечет крайне негативные социальные и другие публично значимые последствия. В этом случае лицу, утратившему долю участия, выплачивается справедливая компенсация, определяемая судом, за счет лиц, виновных в утрате доли.
В качестве одной из разновидностей восстановления корпоративного контроля можно рассматривать истребование бездокументарных ценных бумаг в порядке, предусмотренном ст. 149.3 ГК, если ценные бумаги были неправомерно списаны со счета правообладателя.
При этом создаются предпосылки нарушения его права на участие в управлении акционерным обществом, поскольку лицо, в пользу которого было осуществлено списание акций, получает возможность реализовать соответствующие права своей волей и от своего имени. И юридическая защита законного правообладателя в таких ситуациях включает в себя дополнительную возможность оспаривания решения собрания, если неуправомоченное лицо реализовало удостоверенное бездокументарными ценными бумагами право на участие в управлении акционерным обществом или иное право на участие в принятии решения собрания. В соответствии с п. 2 ст. 149.4 ГК правообладатель может оспорить соответствующее решение собрания, нарушающее его права и охраняемые законом интересы, если акционерное общество или лица, волеизъявление которых имело значение при принятии решения собрания, знали или должны были знать о наличии спора о правах на бездокументарные ценные бумаги и голосование правообладателя могло повлиять на принятие решения. По результатам рассмотрения таких исковых требований суд может оставить решение собрания в силе, если признание решения недействительным повлечет причинение несоразмерного ущерба кредиторам акционерного общества или иным третьим лицам.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 98; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!