Глава 5. Общие положения о юридических лицах
Изменениями, внесенными в гл. 4 ГК РФ, не затронуто традиционное деление юридических лиц на коммерческие и некоммерческие организации (п. 1 ст. 50), а лишь упорядочены положения об организационно-правовых формах юридических лиц. Из числа организационно-правовых форм коммерческих организаций исключены закрытые акционерные общества, появление которых в российском законодательстве в свое время было результатом недоразумения, а также общества с дополнительной ответственностью, оказавшиеся не востребованными практикой. В то же время в перечне организационно-правовых форм коммерческих организаций можно обнаружить крестьянские (фермерские) хозяйства и хозяйственные партнерства.
Что касается некоммерческих организаций, то их организационно-правовые формы теперь изложены в виде закрытого перечня, охватывающего все существующие сегодня виды некоммерческих организаций, а именно: потребительские кооперативы (в том числе жилищные, жилищно-строительные, дачные, дачно-строительные и гаражные кооперативы, садоводческие, садово-огородные и дачные потребительские кооперативы, общества взаимного страхования и т.п.); общественные организации (в том числе политические партии, профсоюзные организации, общественные движения и т.п.); ассоциации и союзы граждан и (или) юридических лиц (в том числе некоммерческие партнерства, саморегулируемые организации, объединения профсоюзов, кооперативов, торгово-промышленные палаты, нотариальные и адвокатские палаты и т.п.); общественные, благотворительные и иные фонды; государственные (в том числе государственные академии наук), муниципальные и частные учреждения; религиозные организации; товарищества собственников недвижимости, в том числе товарищества собственников жилья; казачьи общества, внесенные в государственный реестр казачьих обществ в Российской Федерации; общины коренных малочисленных народов Российской Федерации; автономные некоммерческие организации; публично-правовые компании.
|
|
|
Кстати сказать, неоднократные изменения правового статуса товариществ собственников жилья (ТСЖ) (в законопроекте, принятом в первом чтении, они рассматривались как один из видов такой организационно-правовой формы некоммерческих организаций, как потребительский кооператив, затем в порядке подготовки соответствующего законопроекта ко второму чтению ТСЖ были признаны самостоятельной организационно-правовой формой юридических лиц, но в последнюю минуту ("теневая" поправка) название указанной организационно-правовой формы было изменено и в окончательной редакции ГК РФ появилось юридическое лицо в форме товарищества собственников недвижимости - ТСН) сыграли с ними злую шутку, поскольку тысячи и тысячи ТСЖ оказались "вне игры".
|
|
|
Данные обстоятельства привели к тому, что, с одной стороны, ТСЖ в массовом порядке стали лихорадочно вносить изменения в свои учредительные документы, с другой стороны, велась интенсивная разработка законопроектов о внесении изменений в многочисленные акты гражданского и жилищного законодательства, в которых были упомянуты ТСЖ.
Сложившаяся ситуация с ТСЖ была исправлена и приведена в порядок благодаря Пленуму ВС РФ, который путем толкования нормы, содержащейся в п. 4 ст. 49 ГК РФ (о том, что особенности гражданско-правового положения юридических лиц отдельных организационно-правовых форм, типов и видов, а также юридических лиц, созданных для осуществления деятельности в определенных сферах, определяются ГК РФ, другими законами и иными правовыми актами), разъяснил, что нормы Жилищного кодекса РФ о товариществах собственников жилья продолжают применяться к ним и являются специальными по отношению к общим положениям ГК РФ о товариществах собственников недвижимости (п. 21 Постановления Пленума ВС РФ N 25).
Всякое юридическое лицо должно быть зарегистрировано в едином государственном реестре юридических лиц в одной из организационно-правовых форм, предусмотренных ГК РФ (п. 2 ст. 48 ГК РФ).
|
|
|
Все юридические лица дифференцируются также на корпоративные и унитарные организации. Соответствующим образом строится их правовое регулирование: в ГК РФ включены общие нормы о правах и обязанностях участников корпорации и об управлении в корпорации, относящиеся как к коммерческим корпорациям (хозяйственные товарищества и общества, производственные кооперативы), так и к некоммерческим корпоративным организациям (потребительские кооперативы, общественные организации граждан, ассоциации и союзы).
Некоммерческая организация, уставом которой предусмотрено осуществление приносящей доход деятельности, должна иметь обособленное имущество, на которое может быть обращено взыскание по ее обязательствам, в размере не менее минимального размера уставного капитала, предусмотренного для обществ с ограниченной ответственностью (п. 5 ст. 50 ГК РФ).
В ст. 50 ГК РФ сохранено традиционное законоположение о том, что некоммерческие организации могут осуществлять приносящую доход деятельность лишь постольку, поскольку эта деятельность служит достижению целей, ради которых они созданы, и указанным целям соответствует при условии, что возможность осуществлять подобную деятельность предусмотрена их уставами.
|
|
|
Но в окончательной редакции данной статьи появилась еще одна норма (п. 6 ст. 50 ГК РФ), которая не может не вызывать недоумение: "К отношениям по осуществлению некоммерческими организациями своей основной деятельности, а также к другим отношениям с их участием, не относящимся к предмету гражданского законодательства (статья 2), правила настоящего Кодекса не применяются, если законом или уставом некоммерческой организации не предусмотрено иное".
То обстоятельство, что некоммерческие организации наделяются статусом юридического лица исключительно для целей участия в гражданском обороте (иными словами, в гражданско-правовых отношениях), никогда не вызывало сомнений. Очевидно, что в тех случаях, когда некоммерческие организации (скажем, политические партии, профсоюзы) проводят митинги и демонстрации, принимают участие в выборах в органы представительной власти либо занимаются управленческой деятельностью (например, федеральные органы исполнительной власти), никому не придет в голову, что такого рода деятельность может быть регламентирована правилами о соответствующих организационно-правовых формах юридических лиц: общественных организациях, государственных учреждениях и т.п. Но теперь, оказывается, возможность регулировать многообразную деятельность некоммерческих организаций гражданско-правовыми нормами может быть предусмотрена не только законом, но даже их уставами (?!).
Однако вернемся к позитивным моментам реформы законодательства о юридических лицах. В этом ряду, бесспорно, находятся новые законоположения о государственной регистрации юридических лиц.
Еще в Концепции развития гражданского законодательства РФ отмечались очевидные для всех недостатки существующей системы государственной регистрации юридических лиц. В частности, подчеркивалось, что действующее законодательство не устанавливает принципа достоверности данных государственного реестра юридических лиц и необходимости проверки законности корпоративных решений и сделок с долями и акциями, не включает законоположения об обязательной проверке достоверности и соответствия действующему законодательству содержания учредительных документов, а также вносимых в них изменений, не предусматривает должной системы информирования заинтересованных лиц о внесении изменений в учредительные документы или сведения, содержащиеся в государственном реестре. Поэтому "в этой сфере отношений, - подчеркивалось в Концепции, - происходит немало злоупотреблений, связанных с так называемыми корпоративными захватами, созданием фирм-"однодневок" для их участия в незаконном отчуждении имущества, переложения на них ответственности по обязательствам, уклонения от уплаты налогов и т.п."*(55).
В целях устранения отмеченных недостатков в законопроекте, принятом в первом чтении, была предложена новая редакция ст. 51 ГК РФ "Государственная регистрация юридических лиц". Новеллы, содержавшиеся в законопроекте, были реализованы "досрочно" еще до принятия Закона N 99-ФЗ.
Дело в том, что новые законоположения о государственной регистрации юридических лиц (ст. 51 ГК РФ в новой редакции) и некоторые корреспондирующие им новеллы, вносимые в Федеральный закон от 8 августа 2001 г. N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей"*(56) (далее - Закон N 129-ФЗ), попали в "сборную солянку" многочисленных изменений, вносимых в различные федеральные законы под лозунгом усиления противодействия незаконным финансовым операциям*(57), и были введены в действие (в составе соответствующего федерального закона) 30 июня 2013 г., т.е. задолго до принятия остальных законоположений о юридических лицах, вносимых в гл. 4 ГК РФ.
В новой редакции ст. 51 ГК РФ действительно содержатся правила, направленные на реализацию принципа публичной достоверности единого государственного реестра юридических лиц (ЕГРЮЛ). В частности, в п. 2 ст. 51 предусмотрено, что лицо, добросовестно полагающееся на достоверность данных единого государственного реестра юридических лиц, вправе исходить из того, что они соответствуют действительным обстоятельствам. Юридическое лицо не вправе в отношениях с лицом, полагавшимся на данные ЕГРЮЛ, ссылаться на данные, не включенные в указанный реестр, а также на недостоверность данных, содержащихся в нем, за исключением случаев, если соответствующие данные включены в реестр в результате неправомерных действий третьих лиц или иным путем помимо воли юридического лица. А в случае непредставления, несвоевременного представления или представления недостоверных данных о юридическом лице в ЕГРЮЛ соответствующее юридическое лицо обязано возместить убытки, причиненные другим участникам гражданского оборота.
В Постановлении Пленума ВС РФ N 25 содержится ряд разъяснений, конкретизирующих и детализирующих действие принципа публичной достоверности единого государственного реестра юридических лиц в целях защиты прав и законных интересов иных участников гражданского оборота (третьих лиц).
Так, в Постановлении (п. 22) подчеркивается, что по общему правилу закон не устанавливает обязанности лица, не входящего в состав органов юридического лица и не являющегося его учредителем (участником), т.е. третьего лица, по проверке учредительного документа юридического лица с целью выявления ограничений или разграничения полномочий единоличного исполнительного органа или нескольких единоличных исполнительных органов, действующих независимо друг от друга либо совместно. Поэтому третьи лица, полагаясь на данные ЕГРЮЛ, по общему правилу вправе исходить из неограниченности полномочий лиц, правомочных выступать от имени юридического лица. В случае, когда в ЕГРЮЛ содержатся данные о нескольких лицах, уполномоченных выступать от имени юридического лица, третьи лица вправе исходить из неограниченности полномочий каждого из них, а при наличии в указанном реестре данных о совместном осуществлении таких полномочий несколькими лицами - из неограниченности полномочий лиц, действующих совместно. Более того, все неясности и противоречия в положениях учредительных документов юридического лица об ограничениях полномочий единоличного исполнительного органа должны толковаться в пользу отсутствия таких ограничений. Всякая ссылка в договоре, заключенном от имени организации, на то, что лицо, заключающее сделку, действует на основании устава данной организации, в качестве доказательства по делу не может иметь для суда заранее установленной силы и свидетельствовать о том, что другая сторона сделки знала или заведомо должна была знать об ограничении полномочий данного лица в части заключения соответствующей сделки.
С точки зрения гражданского оборота, наиболее важное значение имеет разъяснение высшей судебной инстанции о том, что положения учредительного документа, определяющие условия осуществления полномочий лиц, выступающих от имени юридического лица, в том числе о совместном осуществлении отдельных полномочий, не могут влиять на права третьих лиц и служить основанием для признания сделки, совершенной с нарушением этих положений, недействительной, за исключением случая, когда будет доказано (бремя доказывания на заинтересованной стороне), что другая сторона сделки в момент ее совершения знала или заведомо должна была знать об установленных учредительным документом ограничениях полномочий на совершение сделки.
До государственной регистрации юридического лица, изменений его устава или до включения в ЕГРЮЛ иных данных о юридическом лице уполномоченный государственный орган обязан в порядке и сроки, предусмотренные законом, проводить проверку достоверности данных, включаемых в реестр (п. 3 ст. 51 ГК РФ).
Вместе с тем в Постановлении Пленума ВС РФ N 25 (п. 24) обращается внимание судов на то, что действующим законодательством на уполномоченный государственный орган не возложена обязанность по осуществлению проверки представленных документов на их соответствие федеральным законам или иным нормативным правовым актам, за исключением случаев, предусмотренных законом. Поэтому, к примеру, названный государственный орган не уполномочен проверять содержание учредительных документов юридического лица на соответствие их закону как при учреждении юридического лица, так и при его реорганизации.
На уполномоченный государственный орган также возложена обязанность своевременно сообщать заинтересованным лицам о предстоящей государственной регистрации изменений устава юридического лица и о предстоящем включении в ЕГРЮЛ иных данных о юридическом лице, чтобы указанные заинтересованные лица имели возможность направить свои возражения, которые должны быть рассмотрены уполномоченным государственным органом (п. 4 ст. 51 ГК РФ).
Более того, включение в ЕГРЮЛ данных о юридическом лице может быть оспорено в суде, если такие данные недостоверны или включены в реестр с нарушением закона. Государственная регистрация юридического лица может быть признана судом недействительной в связи с допущенными при его создании грубыми нарушениями закона, если эти нарушения носят неустранимый характер (п. 6 ст. 51 ГК РФ).
Все юридические лица должны иметь один учредительный документ - устав (исключение составляет лишь хозяйственное товарищество, где роль учредительного документа, как и ранее, выполняет учредительный договор его участников). Юридические лица могут действовать на основании типового устава, утвержденного уполномоченным государственным органом; сведения об этом должны быть указаны в едином государственном реестре юридических лиц (ст. 52 ГК РФ).
В Кодексе упорядочены положения об имущественной ответственности лиц, уполномоченных выступать от имени юридического лица, членов коллегиальных органов управления, а также лиц, имеющих фактическую возможность определять действия юридического лица. Все указанные лица несут ответственность в виде возмещения убытков, причиненных по их вине юридическому лицу (ст. 53.1). А в случае совместного причинения убытков юридическому лицу все названные лица обязаны возместить убытки солидарно. Их ответственность может наступить, если будет доказано, что лицо при осуществлении своих прав или исполнении обязанностей действовало недобросовестно или неразумно, в частности если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.
Согласно Постановлению Пленума ВС РФ N 25 (п. 25) применяя положения ст. 53.1 ГК РФ, суды должны принимать во внимание, что негативные последствия для юридического лица в период времени, когда в состав органов юридического лица входило соответствующее лицо, привлекаемое к ответственности, сами по себе еще не могут свидетельствовать о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения таких последствий может быть связана с обычным риском предпринимательской или иной экономической деятельности.
Значительно расширены возможности реорганизации юридических лиц, каковая теперь допускается с одновременным сочетанием различных форм реорганизации (слияние, присоединение, разделение, выделение, преобразование), а также с участием нескольких (более двух) юридических лиц, в том числе относящихся к различным организационно-правовым формам (ст. 57 ГК РФ).
В Постановлении Пленума ВС РФ N 25 (п. 26) обращено внимание судов на то обстоятельство, что теперь при реорганизации юридических лиц в форме слияния или присоединения все права и обязанности каждого из участвующих в реорганизации юридических лиц (при слиянии), а также юридического лица, присоединяемого к другому юридическому лицу (при присоединении), переходят соответственно к вновь созданному юридическому лицу (при слиянии) или к юридическому лицу, к которому присоединилось иное юридическое лицо (при присоединении), в порядке универсального правопреемства вне зависимости от составления передаточного акта. При этом факт правопреемства может подтверждаться документом, выданным органом, осуществляющим государственную регистрацию юридических лиц, в котором содержатся сведения из ЕГРЮЛ о реорганизации юридического лица в результате слияния или присоединения, и документами юридических лиц, прекративших деятельность в результате слияния (присоединения), определяющими соответствующие права и обязанности, в отношении которых наступило правопреемство.
В случае же преобразования юридического лица к правоотношениям, возникающим при такой форме реорганизации, не подлежат применению законоположения о гарантиях прав кредиторов реорганизуемого юридического лица (ст. 60 ГК РФ). Исключение составляет лишь правило о том, что реорганизуемое юридическое лицо (в том числе в форме преобразования) в течение трех рабочих дней после даты принятия решения о реорганизации обязано уведомить уполномоченный государственный орган о начале реорганизации (п. 27 Постановления Пленума ВС РФ N 25).
К сожалению, в Постановлении Пленума ВС РФ N 25 не содержится каких-либо разъяснений, касающихся порядка применения включенных в текст ГК РФ новых законоположений о признании реорганизации юридического лица недействительной.
Как известно, в ГК РФ впервые предусмотрены специальные правила о правовых последствиях признания решения о реорганизации юридического лица недействительным (ст. 60.1 ГК РФ), а также об основаниях и последствиях признания реорганизации юридического лица - корпорации несостоявшейся (ст. 60.2 ГК РФ). В первом случае признание решения о реорганизации недействительным не влечет ликвидации образовавшихся в результате реорганизации юридических лиц и не является основанием для признания недействительными сделок, совершенных такими юридическими лицами.
Во втором случае суд может признать реорганизацию корпорации несостоявшейся по требованию участника такой корпорации, голосовавшего против решения о ее реорганизации или не принимавшего участия в голосовании по этому вопросу, если решение о реорганизации не принималось участниками этой корпорации, а также в случае представления для государственной регистрации юридических лиц, создаваемых путем реорганизации, документов, содержащих заведомо недостоверные данные о реорганизации.
В отличие от признания решения о реорганизации юридического лица недействительным решение суда о признании реорганизации несостоявшейся влечет весьма серьезные последствия. Во-первых, восстанавливаются юридические лица, существовавшие до реорганизации, с одновременным прекращением вновь созданных юридических лиц, о чем делается соответствующая запись в ЕГРЮЛ. Во-вторых, сделки вновь созданных в ходе реорганизации юридических лиц с теми участниками имущественного оборота, кто добросовестно полагался на правопреемство, сохраняют силу для восстановленных юридических лиц. В-третьих, переход прав и обязанностей реорганизованного юридического лица к вновь созданным юридическим лицам признается несостоявшимся. Однако имевшие место платежи и иное предоставление исполнения по соответствующим обязательствам, осуществленное в пользу вновь созданных юридических лиц со стороны должников, добросовестно полагавшихся на правопреемство на стороне кредитора, признаются совершенными в пользу восстановленного юридического лица. В-четвертых, участники ранее существовавшего (восстановленного) юридического лица признаются обладателями долей участия в нем в том размере, в каком указанные доли принадлежали им до реорганизации юридического лица.
Уточнен и порядок ликвидации юридических лиц на основании решения суда по требованию уполномоченных государственных органов или органов местного самоуправления (ст. 61 ГК РФ). В частности, предусмотрено, что решением суда о ликвидации юридического лица на его учредителей (участников) либо на орган, уполномоченный на ликвидацию юридического лица его уставом, могут быть возложены обязанности по осуществлению ликвидации юридического лица. Неисполнение такого решения суда является основанием для осуществления ликвидации юридического лица арбитражным управляющим за счет имущества данного юридического лица. При недостаточности у юридического лица средств на расходы по ликвидации соответствующие расходы возлагаются солидарно на учредителей (участников) юридического лица.
Но наибольший интерес вызывает новелла ГК РФ, допускающая ликвидацию юридического лица по иску учредителя (участника) в случае невозможности достижения целей, ради которых оно создано, в том числе в случае, если осуществление деятельности юридического лица становится невозможным или существенно затрудняется (подп. 5 п. 3 ст. 61 ГК РФ). Не секрет, что в этом случае ликвидация юридического лица рассматривается как крайняя, радикальная мера разрешения ситуации так называемого дедлока (deadlock), которая характерна прежде всего для непубличных корпораций.
С учетом новизны (для российского правового регулирования) и того обстоятельства, что применение такой меры, как ликвидация юридического лица, в качестве средства разрешения корпоративного конфликта, может влечь за собой весьма серьезные негативные последствия, вполне объяснимо осторожное отношение Пленума ВС РФ к толкованию соответствующего нового законоположения. В Постановлении N 25 (п. 29) приведены некоторые ситуации, когда судом может быть удовлетворено требование учредителя (участника) о ликвидации юридического лица. Это, к примеру, случаи, когда учредители (участники) уклоняются от участия в управлении организацией, делая невозможным принятие необходимых решений в связи с отсутствием кворума, в результате чего становится невозможным достижение целей, ради которых было создано юридическое лицо, в том числе если осуществление деятельности юридического лица становится невозможным или существенно затрудняется ввиду того, что в течение длительного времени не удается сформировать органы юридического лица. Сюда же относится и случай длительного корпоративного конфликта, в ходе которого существенные злоупотребления допускались всеми участниками корпорации, вследствие чего была значительно затруднена ее деятельность.
Вместе с тем в Постановлении Пленума ВС РФ N 25 специальным образом подчеркивается, что ликвидация юридического лица в качестве способа разрешения корпоративного конфликта возможна только в том случае, когда все иные меры для разрешения корпоративного конфликта, а именно исключение участника либо его добровольный выход из состава участников корпорации, избрание нового лица для осуществления полномочий единоличного исполнительного органа и т.д., исчерпаны или их применение оказалось невозможным.
В Кодексе появилась статья, определяющая судьбу так называемых недействующих юридических лиц (ст. 64.2), согласно которой юридическое лицо, которое в течение последних 12 месяцев не представляло документы отчетности, предусмотренные законодательством о налогах и сборах, и не осуществляло операций хотя бы по одному банковскому счету, признается фактически прекратившим свою деятельность (недействующее юридическое лицо). Соответствующее юридическое лицо может быть исключено из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, предусмотренном законодательством о государственной регистрации юридических лиц.
Несмотря на то, что законоположения, содержащиеся в данной статье, являются новеллами ГК РФ, само понятие "недействующее юридическое лицо", а также административный порядок прекращения юридических лиц (исключение их из ЕГРЮЛ) появились в российском законодательстве еще в 2005 г., когда Закон N 129-ФЗ был дополнен положениями об исключении недействующих юридических лиц, прекративших свою деятельность, из ЕГРЮЛ по решению регистрирующего органа (Федеральный закон от 2 июля 2005 г. N 83-ФЗ*(58)).
Согласно ст. 21.1 Закона N 129-ФЗ юридическое лицо, которое в течение последних двенадцати месяцев не представляло документы отчетности, предусмотренные законодательством о налогах и сборах, и не осуществляло операций хотя бы по одному банковскому счету, признается фактически прекратившим свою деятельность (недействующее юридическое лицо) и может быть исключено из единого государственного реестра юридических лиц по решению регистрирующего органа.
Механизм исключения недействующих юридических лиц из реестра выглядит следующим образом: сначала регистрирующий орган принимает решение о предстоящем исключении юридического лица из ЕГРЮЛ, которое должно быть опубликовано в трехдневный срок с момента его принятия в органах печати, в которых публикуются данные о государственной регистрации юридических лиц, с указанием сведений о порядке и сроках направления заявлений самим недействующим юридическим лицом, его кредиторами или иными лицами, чьи права и законные интересы затрагиваются в связи с исключением недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ). При наличии таких заявлений, направленных в срок не позднее чем через три месяца со дня опубликования решения о предстоящем исключении, регистрирующий орган не принимает решение об исключении из ЕГРЮЛ недействующего юридического лица, которое может быть в дальнейшем ликвидировано в общем порядке, предусмотренном законодательством. В остальных случаях по истечении соответствующего срока (при отсутствии заявлений заинтересованных лиц) регистрирующий орган исключает недействующее юридическое лицо из ЕГРЮЛ путем внесения в реестр соответствующей записи.
В дальнейшем исключение недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ может быть обжаловано кредиторами или иными лицами, чьи права и законные интересы затрагиваются в связи с исключением недействующего юридического лица из реестра, в течение года со дня, когда они узнали или должны были узнать о нарушении своих прав. Все споры, связанные с исключением из ЕГРЮЛ недействующих организаций, рассматриваются арбитражными судами.
В связи с закреплением в законодательстве административного (внесудебного) порядка исключения недействующих юридических лиц из ЕГРЮЛ в свое время Президиумом ВАС РФ были даны разъяснения, согласно которым при рассмотрении вопроса о принятии заявления налогового органа о принудительной ликвидации юридического лица в судебном порядке или о признании юридического лица банкротом арбитражные суды должны проверять, не является ли соответствующее юридическое лицо недействующим и проводилась ли в отношении этого юридического лица процедура его исключения из реестра по решению регистрирующего органа. При этом судам предлагалось учитывать, что налоговым органом, обращающимся в суд с заявлением о ликвидации либо о банкротстве юридического лица, должны быть представлены доказательства невозможности применения к нему административного порядка прекращения недействующего юридического лица (Информационное письмо от 17 января 2006 г. N 100 "О некоторых особенностях, связанных с применением статьи 21.1 Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей"*(59)).
При поступлении в арбитражный суд заявления налогового органа о принудительной ликвидации или о признании банкротом юридического лица, отвечающего признакам недействующего юридического лица, такое заявление возвращается арбитражным судом заявителю без рассмотрения, за исключением случаев, когда решение об исключении недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ не могло быть признано недействительным в судебном порядке. Если же названные обстоятельства выясняются в процессе производства по делу о судебной ликвидации или банкротстве юридического лица, производство по такому делу подлежит прекращению.
Казалось бы, в связи с закреплением в законодательстве внесудебного порядка исключения из ЕГРЮЛ недействующих организаций по решению регистрирующего органа наконец-то были созданы необходимые условия для решения задачи очистки реестра от недействующих юридических лиц наиболее простым и наименее затратным для государства способом.
Однако, как свидетельствовала судебная практика, налоговые (регистрирующие, уполномоченные по делам о банкротстве) органы вместо планомерной работы по исключению из ЕГРЮЛ недействующих юридических лиц по-прежнему передавали на рассмотрение арбитражных судов многие тысячи заявлений о судебной ликвидации и о банкротстве недействующих организаций, видимо, предпочитая решению проблем очистки реестра освоение выделяемых им бюджетных средств на цели банкротства отсутствующих должников.
Невозможность же применения к указанным юридическим лицам административной процедуры исключения из ЕГРЮЛ должностные лица налоговых органов нередко объясняли наличием у них какой-либо задолженности по обязательным платежам в бюджет и внебюджетные фонды, несмотря на то, что в подавляющем большинстве случаев никаких перспектив получить хотя бы часть задолженности в ходе процедур судебной ликвидации или банкротства таких должников не имелось. Более того, на бюджет возлагались немалые дополнительные расходы на осуществление судебной ликвидации или банкротства недействующих юридических лиц.
В целях формирования единой судебной практики, связанной с применением как законоположений об административном (внесудебном) порядке исключения недействующих юридических лиц из ЕГРЮЛ, так и правовых норм о судебной ликвидации и банкротстве отсутствующих должников, Пленум ВАС РФ на заседании, состоявшемся 20 декабря 2006 г., принял постановление N 67 "О некоторых вопросах практики применения положений законодательства о банкротстве отсутствующих должников и прекращении недействующих юридических лиц" (далее - Постановление Пленума ВАС РФ N 67). Постановление в основном посвящено решению рассматриваемой проблемы: определению оптимального соотношения норм об исключении из ЕГРЮЛ недействующих юридических лиц и правил о судебной ликвидации и банкротстве юридических лиц, применяемых в практике арбитражных судов.
В Постановлении внимание арбитражных судов обращается прежде всего на то, что административный (внесудебный) порядок исключения из ЕГРЮЛ недействующих организаций представляет собой специальное основание прекращения соответствующих юридических лиц, не связанное с ликвидацией последних.
В связи с изложенным исключение недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ во внесудебном порядке по решению регистрирующего органа может осуществляться и в том случае, когда указанное юридическое лицо имеет задолженность по налогам, сборам, пеням и финансовым санкциям перед бюджетами разных уровней.
Пленум ВАС РФ рекомендовал арбитражным судам на стадии рассмотрения вопроса о принятии заявления налогового органа (в качестве соответственно регистрирующего органа или органа, уполномоченного по делам о банкротстве) о принудительной ликвидации юридического лица или о признании его банкротом выяснять, не является ли указанное юридическое лицо недействующей организацией, в отношении которой должна быть проведена процедура исключения из реестра по решению регистрирующего органа. Во всяком случае налоговый орган, обращающийся в арбитражный суд с заявлением о ликвидации или банкротстве недействующей организации, должен представить доказательства, подтверждающие невозможность исключения ее из ЕГРЮЛ во внесудебном порядке (например, получение заявлений ее кредиторов после опубликования предварительного решения об исключении ее из реестра).
Заявление налогового органа о принудительной ликвидации или признании банкротом организации, имеющей признаки недействующего юридического лица, по общему правилу не может служить основанием для возбуждения соответствующих судебных дел и подлежит возвращению заявителю, а при выяснении указанных обстоятельств после возбуждения дела производство по данному делу подлежит прекращению. Исключение составляют лишь те случаи, когда в связи с публикацией решения регистрирующего органа о предстоящем исключении юридического лица из реестра в регистрирующий орган поступили возражения от самого юридического лица, его кредиторов или иных заинтересованных лиц либо решение регистрирующего органа об исключении юридического лица из ЕГРЮЛ признано недействительным в судебном порядке.
Принимая во внимание, что в соответствии с п. 3 ст. 59 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)"*(60) в случае отсутствия у должника средств, достаточных для погашения судебных расходов (в том числе расходов на уплату госпошлины, на опубликование сведений по делу о банкротстве, на выплату вознаграждения арбитражному управляющему и т.п.), соответствующие расходы относятся на заявителя, инициировавшего дело о банкротстве, Пленум ВАС РФ в Постановлении N 67 разъяснил, что одновременно с обращением в арбитражный суд с заявлением о банкротстве отсутствующего должника уполномоченный орган должен представить доказательства, обосновывающие вероятность обнаружения в достаточном объеме имущества должника, за счет которого могут быть покрыты расходы по делу о банкротстве, а также может быть погашена задолженность (хотя бы частично) по обязательным платежам и денежным обязательствам перед государством.
В Постановлении Пленума ВАС РФ N 67 очерчен и примерный круг таких доказательств: сведения, полученные от компетентных органов, осуществляющих государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и учет транспортных средств (по месту нахождения должника); документы, связанные с действиями налоговых органов или службы судебных приставов-исполнителей по поиску имущества должника, на которое может быть обращено взыскание в порядке исполнительного производства; доказательства, подтверждающие наличие у должника прав на имущество, не оформленных в установленном порядке (при наличии возможности оформить указанные права в рамках процедуры банкротства); документы, свидетельствующие о вероятности поступления в конкурсную массу имущества должника (в случае его признания банкротом) вследствие привлечения конкурсным управляющим к ответственности лиц, несущих субсидиарную ответственность по обязательствам должника, или применения последствий недействительности сделок, совершенных должником.
В случае же непредставления доказательств, обосновывающих вероятность обнаружения имущества должника, за счет которого могут быть покрыты судебные расходы и хотя бы частично погашена задолженность по обязательным платежам и денежным обязательствам перед государством, заявление уполномоченного органа о признании отсутствующего должника банкротом подлежит возвращению арбитражным судом без рассмотрения. При этих условиях соответствующее юридическое лицо может быть прекращено путем его исключения из единого государственного реестра юридических лиц по решению регистрирующего органа.
И после принятия арбитражным судом заявления уполномоченного органа о признании должника - юридического лица, обладающего признаками недействующей организации, банкротом (возбуждения производства по делу о банкротстве отсутствующего должника) арбитражный суд должен проверить, являются ли требования уполномоченного органа законными и обоснованными, не утрачена ли возможность принудительного взыскания задолженности по обязательным платежам в бюджет в установленном законодательством порядке (например, в связи с пропуском срока давности по ее взысканию), с учетом того, что бремя доказывания названных обстоятельств лежит на уполномоченном органе.
При выявлении таких обстоятельств, а также в случае, когда устанавливается недостаточность имущества должника для покрытия расходов по делу о банкротстве, при условии, что в рамках этого дела отсутствуют заявления иных кредиторов, выразивших готовность нести расходы по делу о банкротстве, производство по делу о банкротстве подлежит прекращению, а юридическое лицо может быть исключено из ЕГРЮЛ по решению регистрирующего органа в административном (внесудебном) порядке.
Принимая во внимание, что сам факт наличия задолженности перед бюджетом не является препятствием для применения к должнику процедуры исключения недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ, одним из самостоятельных оснований возвращения арбитражным судом заявления уполномоченного органа о признании отсутствующего должника банкротом может служить то обстоятельство, что сумма, которую необходимо будет затратить на осуществление судебной процедуры банкротства отсутствующего должника за счет средств федерального бюджета, в итоге превысит размер требований уполномоченного органа к должнику при отсутствии возможности возмещения указанных расходов за счет имущества должника.
И наконец, в Постановлении Пленума ВАС РФ N 67 разъясняется, что в тех случаях, когда по заявлению уполномоченного органа о банкротстве недействующего юридического лица (в качестве отсутствующего должника) арбитражный суд возбуждает производство по делу, которое в дальнейшем он вынужден прекратить в связи с наличием обстоятельств, указанных в данном Постановлении, понесенные по такому делу о банкротстве расходы (до прекращения производства по делу) должны возмещаться за счет средств, выделенных на финансирование деятельности соответствующего уполномоченного органа.
Согласно п. 2 ст. 64.2 ГК РФ в случае исключения юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц применяются правовые последствия, предусмотренные ГК РФ и другими федеральными законами в отношении ликвидированных юридических лиц.
Отмеченное обстоятельство означает, что в момент внесения записи об исключении юридического лица из ЕГРЮЛ прекращается его правоспособность (п. 3 ст. 49 ГК РФ). Другое правовое последствие состоит в том, что исключение юридического лица из реестра влечет его прекращение без перехода прав и обязанностей в порядке правопреемства к другим лицам, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом (п. 1 ст. 61 ГК РФ).
Вместе с тем в силу п. 3 ст. 64.2 ГК РФ сам факт исключения юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц не является препятствием для привлечения к ответственности лиц, указанных в ст. 53.1 ГК РФ. Речь идет о лицах, которые в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочены выступать от имени соответствующего юридического лица, членов его коллегиальных органов, а также о лицах, имевших фактическую возможность определять действия соответствующего юридического лица.
В Кодекс внесено также немало положений, уточняющих правовой статус юридических лиц, относящихся к различным организационно-правовым формам.
Так, в ГК РФ проведена дифференциация всех хозяйственных обществ на публичные и непубличные хозяйственные общества (ст. 66.3 и 97 ГК РФ). Публичным обществом признается акционерное общество, акции которого и ценные бумаги, конвертируемые в его акции, публично размещаются или публично обращаются на условиях, установленных законами о ценных бумагах. Правила о публичных обществах применяются также к акционерным обществам, устав и фирменное наименование которых содержат указание на то, что общество является публичным. Хозяйственное общество, которое не отвечает названным признакам, признается непубличным обществом.
В публичном акционерном обществе в обязательном порядке создается наблюдательный совет, число членов которого не может быть менее пяти, обязанности по ведению реестра его акционеров и исполнение функций счетной комиссии возлагаются на независимую организацию, профессионально осуществляющую такую деятельность. В публичном акционерном обществе не могут быть ограничены количество акций, принадлежащих одному акционеру, их суммарная номинальная стоимость, а также максимальное число голосов, предоставляемых одному акционеру. Публичное акционерное общество обязано публично раскрывать информацию о своей деятельности, предусмотренную законодательством об акционерных обществах и ценных бумагах.
Напротив, применительно к непубличным хозяйственным обществам расширяется сфера диспозитивного регулирования. В частности, по единогласному решению участников такого общества в его уставе могут быть предусмотрены положения о передаче на рассмотрение наблюдательного совета или коллегиального исполнительного органа некоторых вопросов, отнесенных законом к компетенции общего собрания участников хозяйственного общества; о закреплении за наблюдательным советом общества полностью или в части функций коллегиального исполнительного органа общества или об отказе от образования исполнительного органа, если его функции осуществляются наблюдательным советом; о передаче единоличному исполнительному органу функций коллегиального исполнительного органа или наблюдательного совета; об отказе от создания ревизионной комиссии либо о ее создании исключительно в случаях, предусмотренных уставом общества, и некоторые другие положения, отличающиеся от соответствующих законоположений.
Как отмечается в юридической литературе, в диспозитивном регулировании особо нуждаются компании, которые создаются для нового бизнеса либо венчурных проектов. "Отсутствие мягкого регулирования, - подчеркивает, например, Т.М. Медведева, - нередко вынуждало создавать компании за пределами России и подчинять их иностранному праву... Поэтому появление в ГК РФ различных принципов регулирования публичных и непубличных обществ открывает новые возможности как для привлечения инвестиций в общества, так и для создания новых компаний в рамках российской юрисдикции"*(61).
В текст ГК РФ включена отдельная статья, посвященная корпоративному договору (ст. 67.2). Согласно данной статье участники хозяйственного общества или некоторые из них вправе заключить между собой договор об осуществлении своих корпоративных (членских) прав (корпоративный договор), в соответствии с которым они обязуются осуществлять эти права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления, в том числе голосовать определенным образом на общем собрании участников общества, согласованно осуществлять иные действия по управлению обществом, приобретать или отчуждать доли в его уставном капитале (акции) по определенной цене или при наступлении определенных обстоятельств либо воздерживаться от отчуждения доли (акций) до наступления определенных обстоятельств.
В то же время корпоративный договор не может обязывать его участников голосовать в соответствии с указаниями органов общества, а также определять структуру органов общества и их компетенцию, за исключением случаев, когда правила ГК РФ и законов о хозяйственных обществах допускают их изменение уставом общества.
Нарушение корпоративного договора влечет ответственность перед другими участниками договора, но по общему правилу не является основанием для признания недействительными как решений органов обществ, так и совершенных обществом сделок.
Нарушение корпоративного договора все же может служить основанием для признания недействительными решений органов хозяйственного общества по иску стороны корпоративного договора при условии, что на момент принятия органом хозяйственного общества соответствующего решения сторонами корпоративного договора являлись все участники хозяйственного общества, а признание этого решения недействительным не нарушает права и охраняемые законом интересы третьих лиц.
Что касается сделки, заключенной стороной корпоративного договора в нарушение этого договора, то она может быть признана недействительной по иску участника корпоративного договора только в случае, если другая сторона сделки знала или должна была знать об ограничениях, предусмотренных корпоративным договором.
Корпоративный договор заключается в письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами. Участники хозяйственного общества, заключившие корпоративный договор, обязаны уведомить общество о факте его заключения. В случае неисполнения данной обязанности участники общества, не являющиеся сторонами корпоративного договора, получают право требовать возмещения причиненных им убытков.
В п. 4 ст. 67.2 ГК РФ по-разному определяется режим информации о корпоративном договоре в зависимости от того, относится хозяйственное общество к числу публичных или непубличных обществ. Информация о корпоративном договоре, заключенном акционерами публичного акционерного общества, должна быть раскрыта в пределах, порядке и на условиях, предусмотренных законом. Напротив, информация о содержании корпоративного договора, заключенного участниками непубличного общества, не подлежит раскрытию и является конфиденциальной (в отличие от сведений о факте заключения такого договора).
Сторонами собственно корпоративного договора признаются лишь участники хозяйственного общества. Вместе с тем кредиторы общества и иные третьи лица могут заключить с участниками хозяйственного общества отдельный договор, по которому последние в целях обеспечения охраняемого законом интереса таких третьих лиц принимают на себя обязательство осуществлять свои корпоративные права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления. К такому договору соответственно будут применяться правила о корпоративном договоре (п. 9 ст. 67.2 ГК РФ).
Как можно видеть, внесенные в ГК РФ (ст. 67.2) положения о корпоративном договоре представляют собой не только обобщенное законодательное закрепление ранее существовавших акционерных соглашений (ст. 32.1 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах"*(62) в редакции Федерального закона от 3 июня 2009 г. N 115-ФЗ) и договоров об осуществлении прав участников общества с ограниченной ответственностью (п. 3 ст. 8 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"*(63) в редакции Федерального закона от 19 июля 2009 г. N 205-ФЗ), но и весьма серьезные новеллы с довольно сомнительным содержанием. Дело в том, что на последней стадии подготовки законопроекта его разработчики были поставлены в такие условия, когда судьба законопроекта в целом зависела от того, будут ли приняты замечания Минэкономразвития России и рабочей группы по созданию международного финансового центра по ряду вопросов корпоративного правового регулирования, в том числе по содержанию корпоративного договора.
При этом, как верно отмечает Е.А. Суханов, названные оппоненты законопроекта "существенно радикализировали свою позицию, активно настаивая на включении в нормы Кодекса правил о неограниченной возможности участия в таких соглашениях как любых третьих лиц, так и общества в целом; на исключительно тайном характере не только их содержания, но даже самого факта их заключения и состава участников; на возможности оспаривания решений общества, принятых в нарушение условий корпоративного соглашения, и т.д."*(64).
Согласно такому подходу и в соответствии с англо-американскими образцами "корпоративное соглашение должно определять не только условия распоряжения участниками корпорации своими акциями (долями), но и структуру, и порядок управления делами корпорации, превратившись из обязательственно-правового соглашения об осуществлении прав в "корпоративную сделку", оформляющую организацию деятельности корпорации"*(65).
В итоге разработчикам законопроекта по всем спорным вопросам, связанным с корпоративным договором, пришлось пойти на компромиссы, чтобы как-то сгладить возможные негативные последствия, которые неминуемо вызовут новеллы, включенные в ст. 67.2 ГК РФ по предложениям оппонентов законопроекта.
В частности, при сохранении конфиденциальности содержания корпоративного договора, заключенного участниками непубличного хозяйственного общества, они все же обязаны сообщить о факте его заключения хозяйственному обществу (естественно, в целях доведения информации о заключении такого договора до акционеров и иных участников общества, которые не были приглашены к участию в корпоративном договоре). А в случае нарушения этой обязанности участники общества, не являющиеся сторонами корпоративного договора, вправе требовать возмещения причиненных им убытков (п. 4 ст. 67.2).
Решения органов хозяйственного общества, нарушающие условия корпоративного договора, и сделки, совершенные обществом в нарушение этого договора, могут быть признаны судом недействительными по иску участника корпоративного договора. Но в первом случае для этого требуется, чтобы на момент принятия обществом соответствующего решения сторонами корпоративного договора являлись все участники общества, а во втором - чтобы другая сторона соответствующей сделки знала или должна была знать об ограничениях, предусмотренных корпоративным договором (п. 6 ст. 67.2).
Было найдено компромиссное решение и по вопросу о возможности участия в корпоративном договоре третьих лиц, согласно которому сторонами собственно корпоративного договора признаются лишь участники хозяйственного общества. Вместе с тем кредиторы общества и иные третьи лица могут заключить с участниками общества отдельный договор, по которому последние в целях обеспечения охраняемого законом интереса таких третьих лиц принимают на себя обязательство осуществлять свои корпоративные права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления. К такому договору соответственно применяются правила о корпоративном договоре (п. 9 ст. 67.2 ГК РФ).
К сожалению, в Постановлении Пленума ВС РФ N 25 сложные вопросы, связанные с применением правил о корпоративном договоре, практически оставлены без внимания (если не считать формальное разъяснение о том, что споры, возникающие из корпоративного договора, подведомственны арбитражным судам, - п. 36 Постановления).
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 239; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!