Русское зарубежье (1918-1939)

Среди представителей «другой» России были и российские социологи, много сделавшие для развития мировой социологической науки, в том чис­ле для развития ее специальной отрасли, занимающейся исследованием военной сферы общества.

В межвоенные годы (1918—1939) центр отечественной военно-социологи­ческой мысли переносится за рубеж, где продолжают развиваться традиции научной мысли, заложенные в России в конце XIX — начале XX в. В эти годы разработкой проблем социологии занимались: в Гарвардском университе­те Питирим Сорокин и Николай Тима-шев; Страсбургском — Георгий (Жорж) Гурвич; Парижском — Евграф Кова­левский; Женевском — Александр Мил­лер и Дмитрий Мериманов; Тегеран­ском — Эльбургский-Серебряков; в Дрезденской высшей технической шко­ле — Федор Степун; Русском историко-филологическом факультете в Пари­ же — Николай Головин. Многие из них входили в элиту предвоенной мировой социологии — в число 89 действительных и 155 ассоциированных членов Меж­дународного института социологии⁸⁴, активно участвовали в работе проводи­мых под его эгидой IX—XI11 Международных социологических конгрессов, пуб­ликовали свои работы в иностранной и эмигрантской научной периодике.

П. Сорокин и Г. Гурвич признаются и сейчас звездами первой величины соответственно в американской и французской и в целом в мировой социо­логии; к сожалению, менее известны имена других из названных выше, а также и не упомянутых нами социологов — выходцев из России.

Немало социологической публицистики появлялось на страницах рус­ских эмигрантских изданий⁸⁵. Военно-социологическая проблематика пред­ставлена также в научных трудах и других, менее известных представителей российской эмиграции. Можно, например, назвать работу А.С. Орлова, исследовавшего на основе обширного статистического материала уровень жизни трудящихся развитых стран мира в период Первой мировой войны. Он, в частности, выделил колебания цен в качестве определяющего деста­билизирующего фактора общественной жизни в данных государствах в пе­риод войны как «источник постоянной всевозрастающей социальной борь­бы, почву, на которой быстро разрастаются чувства недовольства, озлобле­ния и острой социальной ненависти»⁸⁶.

⁸⁴ Revue Internationale de Sociologie. 46-e Annee. Nov.-Dec. 1938. № XI— XII. P. 565-676.

⁸⁵ Сорокин П.А. Причины войны и условия мира // Новый журнал. 1944. № 7. С. 238-251; Он же.Течение социальных отношений, войн и революций // Грани. 1946. № 2; Тимашев Н.С. Война ирелигия в Советской России // Новый журнал. 1943. № 5. С. 182—197; О целях войны // Там же.1943. № 6. С. 203-214; Он же. Три победителя или один? //Там же. 1947. № 15. С. 171-185; Он лее.Пути послевоенной России // Там же. 1949. № 22. С. 190—202; Он же. Как возникают войны? //Там же. 1968. № 90. С. 205-211.

⁸⁶ Орлов С.А. Изменение цен и условий жизни трудящихся классов с начала войны // Современныезаписки. 1921. № 3. С. 150.

510

Не меньший интерес представляет фундаментальное исследование, вы­полненное в конце 1920-х гг. СО. Португейсом, который на основе углуб­ленного анализа советской периодической печати предпринял попытку со­здания «идейного, культурно-психологического и социально-политического портрета Красной Армии»⁸⁷. Изучению было подвергнуто содержание пуб­ликаций по военной проблематике в центральных газетах («Правда», «Из­вестия», «Труд», «Красная звезда») и журналах («Военный вестник», «Вой­на и революция», «Революция и культура», «Молодая гвардия») за 1928— 1930 гг., а также соответствующие теоретические работы и публичные выступления руководителей советского государства. Здесь наряду со сведе­ниями о содержании военно-полити­ческой доктрины Советской России, о настроениях красноармейцев, состоя­нии их идеологической обработки, со­циальном составе Красной Армии можно обнаружить и сведения о нали­чии во взаимоотношениях рядового состава в тот период негативных явлений, подобных тем, которые получи­ли печальную известность в наше время как «неуставные взаимоотношения». Автор приходит к выводу о том, что «ни революционной, ни социали­стической, ни пролетарской и ни «красной», даже в самом расплывчатом смысле этих слов, нынешняя армия СССР не является... Бесконечно трав­ленная окисями коммунизма, Красная Армия все же остается плотью от плоти, костью от кости грандиозного крестьянского массива России»⁸⁸. Ис­следование Португейса представляет большой интерес в когнитивном пла­не, тем более что современные исследователи, анализировавшие содержа­ние практически аналогичных источников, часто приходили к диаметраль­но противоположным выводам.

Значительный вклад в развитие военной социологии, а равно истории и специальных военных наук внесли и российские военные ученые, среди них и бывшие офицеры Русской армии.

Профессор, генерал Н.Н. Головин был одним из представителей этой среды, и его жизненный путь — полная превратностей судьба русского офи­цера, отторгнутого родиной⁸⁹. Именно Головин, находившийся в этот период в эмиграции во Франции, продолжил дореволюционные научные изыска-

⁸⁷ Подробнее см.: Иванович С. Красная Армия. Париж, 1931. С. 230.

⁸⁸ Там же. С. 231.

⁹ Головин Николай Николаевич (1875—1944) — русский военный теоретик, педагог и социолог, ге­нерал-лейтенант (1917). В 1908—1914 гг. профессор Николаевской военной академии Генерально­го штаба, один из инициаторов внедрения в практику передовых методов обучения. Участник Первой мировой войны, которую закончил начальником штаба Румынского фронта. В 1920 г. эмиг­рировал во Францию. Инициатор создания курсов в Париже (1927—1939) и Белграде (1931 — 1944), названных его именем и выполнявших роль русской военной академии. Официальный предста­витель в Европе Гуверовской военной библиотеки (1926-1941). Ассоциированный член Между­народного института социологии в Париже (1935—1939), участник XII и XIII Международных со­циологических конгрессов. Автор более 30 монографий и около 100 публикаций на восьми языках мира. Основные работы в области военной социологии: «Исследование боя. Исследование дея­тельности и свойств человека, как бойца» (СПб., 1907); «Сборник статей и лекций» (СПб., 1913); «The Russian Army in the World War» (New Haven (Conn.), 1931); «О социологическом изучении войны» (Белград, 1937); «Наука о войне. О социологическом изучении войны» (Париж, 1938); «Во­енные усилия России в Мировой войне» в 2 томах (Париж, 1939).

511

ния русских ученых в области военной социологии. К концу 1930-х гг. он создал целостную концепцию «социологии войны», а также активно содей­ствовал институционализации новой отрасли социологических знаний⁹⁰.

За многолетний период научной деятельности взгляды Головина на войну как явление социальной жизни прошли эволюцию от симбиоза психологиз­ма и социал-дарвинизма до позитивизма (абсолютизация «логико-экспери­ментального» метода В. Парето) и вульгарного материализма. Различные со­циологические направления повлияли на формирование собственного ори­гинального подхода к анализу явлений общественной жизни и способствовали выработке методологических и методических основ будущей концепции «со­циологии войны».

Осознавая, что изучению войны с социологической точки зрения пре­пятствует отсутствие целостной систе­мы социальной индикации, Головин предпринял попытку ее разработать. К концу 1930-х гг. ему удалось на осно­ ве изучения отечественного и зарубеж­ного опыта создать определенную си­стему социальных показателей для анализа явлений войны (например, «во­енное напряжение страны» и «моральная упругость войск»).

В начале 1930-х гг. Головин выступает за объединение усилий ученых мира в деле институционализации новой отрасли социологического знания. Эту идею он высказал на X Международном социологическом конгрессе в ок­тябре 1930 г., повестка дня которого так и называлась: «Социология войны и мира». Он предложил учредить «специальный научный институт или... кафедру по социологии войны»⁹¹. Как член Русской академической группы он выступил с докладами по этому вопросу в 1932 г. в Русском ученом ин­ституте в Белграде и в 1934 г. на Русском историко-филологическом факуль­тете в Париже, где был профессором истории. Не найдя должной поддерж­ки в среде «гражданских» ученых, Головин в 1936 г. создает при Белградских военно-научных курсах Русский военно-научный институт, а при Париж­ских (в 1938 г.) Институт по исследованию проблем войны и мира. Здесь он находит поддержку своих единомышленников — военных ученых А.Н. Шу-берского, А.А. Зайцева, А.А. Гулевича, А.Г. Ягубова, М.К. Репьева и др., и с середины 1930-х гг. наряду с разработкой теоретических положений новой науки начинает в курсе «Высшей науки о войне» читать лекции по социо­логии войны в выпускном классе Высших военно-научных курсов. Таким образом, Высшие курсы в Париже и их Белградский филиал могут считать­ся первым в мире военно-учебным заведением, где преподавалась военная социология («социология войны»).

Не останавливаясь на достигнутом, Головин выступает с идеей создания Международного института на XII Международном социологическом кон-

⁹⁰ Golovin N.N. The Russian Army in the World War. A sociological study / Published by the CarnegieEndowment for International Peace. New Haven (Conn.), 1931; Головин Н.Н. Наука о войне: О социо­логическом изучении войны. Париж, 1938; Он же. Военные усилия России в Мировой войне. В 2 т.Париж, 1939; и др.

⁹¹ Головин Н.Н. Наука о войне. С. 226—227.

512

грессе в Брюсселе 26 августа 1935 г.⁹² Этот доклад является своего рода ре­фератом его будущей главной работы по социологии войны «Наука о вой­не. О социологическом изучении войны», написанной через три года.

Вскоре Головин избирается ассоциированным членом Международного института социологии, что позволяет ему более активно включиться в дея­тельность головного научного центра мировой социологии. В 1937 г. на XIII Международном социологическом конгрессе в Париже Головин пред­ставляет доклад, посвященный анализу процесса разложения русской армии в 1917 г. Участие Головина в работе Международного социологического ин­ститута и проводимых под его эгидой конгрессов способствует установле­нию его контактов с ведущими социо­логами мира, в частности с его бывшим соотечественником — профессором  П.А. Сорокиным, который возглавлял в 1931—1942 гг. созданный им социоло­гический факультет в Гарвардском университете и оказал содействие Голо­вину в работе над главным его трудом по социологии войны.

Современный период

Возрождение военной социологии в СССР началось в первой половине 1960-х гг. В стране предпринимались активные попытки восстановления военной социологии. Отправными моментами того периода явились созда­ние в сентябре 1965 г. в Военно-политической академии имени В.И. Лени­на кружка конкретных военно-социологических исследований под руковод­ством кандидата философских наук капитана 1-го ранга В.М. Пузика и об­разование 13 ноября 1967 г. в Главном политическом управлении САи ВМФ отдела военно-социологических исследований под руководством доктора философских наук генерал-майора В.К. Коноплева. С тех пор социоло­гические подразделения в структуре Вооруженных Сил переживали не­однократные реформирования и преобразования (наиболее оптимальной из них оказалась структура Центра военно-социологических, психологических и правовых исследований, функционировавшего в 1992—1994 гг.).

В 1966 г. в Главном политическом управлении СА и ВМФ был создан от­дел военно-социологических исследований, который в 1977 г. был преобра­зован в Управление социально-политических и психологических исследова­ний Института военной истории Министерства обороны. Офицерами соци­ологического отдела были развернуты масштабные исследования по актуальным проблемам развития духовных интересов и потребностей воен­нослужащих, повышения эффективности политической учебы и культурно-массовой работы, укрепления воинских коллективов и преодоления негатив­ных явлений в них (особенно «дедовщины», роста числа самоубийств и т.д.), социальных причин аварийности и роста катастроф в Военно-воздушных силах, пределов морально-боевой стойкости личного состава в современной войне и т.д. Согласно Положению об отделе военно-социологических иссле­дований, результаты выполненных работ под грифом «секретно» или даже «со-

Головин Н.Н. О социологическом изучении войны: Доклад на XII Международном конгрессе по социологии в Брюсселе // Осведомитель. 1937. № 4. С. 1-13.

513

вершенно секретно» докладывались только начальнику Главного политичес­кого управления СА и ВМФ. На всех отчетах, докладных записках, информа­ционных справках генерал армии А.А. Епишев ставил из года в год одну ре­золюцию: «Ознакомить членов бюро ГлавПУ». Ценнейшие материалы, науч­ные выводы и рекомендации оставались в безвестности. Отмечен случай, когда министр обороны А. Гречко на докладной по результатам социологичес­кого исследования написал: «Ознакомить членов коллегии МО».

Высокие военачальники препятствовали проведению военно-социоло­гических исследований в подчиненных им войсках, опасаясь, что неже­лательный материал попадет на самый верх или в печать. Анонимные анкет­ные вопросы вызывали особое него­дование. Известен случай, когда результаты анкетного опроса моряков- подводников относительно того, на­сколько они уверены в победе в ракет­но-ядерной войне, вызвали такое негодование, что все документы были уничтожены, а организаторов исследования подвергли серьезным наказани­ям. Когда один из исследователей попытался обосновать необходимость проведения исследования на тему «Положение солдата в советских Воору­женных Силах» и стал собирать материал, то реакция была мгновенной: он был просто уволен.

Несмотря на препятствия в 1970-е гг., социологические исследования по­лучили довольно массовое распространение. Для проведения исследований создавались инициативные группы при политорганах, в вузах. Одна из та­ких групп — в Киевском высшем инженерном радиотехническом училище ПВО на весьма профессиональном уровне выполнила исследования на темы: «Социальная активность военного инженера», «Особенности отношения слушателей к изучению общественных наук в инженерно-техническом во­енном училище», «Активность слушателей на семинаре (лекции)» и т.п. Здесь впервые были предприняты попытки математической обработки данных социологического исследования с использованием ЭВМ, математического моделирования социально-психологических процессов.

Всплеск военно-социологических исследований, появление многих энтузиастов и групп привели к образованию в стране Ассоциации военных социологов, которую возглавляли в разное время видные военные социоло­ги — В.К. Коноплев, С.А. Тюшкевич, Ю.И. Дерюгин.

Внимание к военной социологии и эмпирическому изучению армейской жизни отечественные ученые начинают проявлять в 1970—1980-е гг.⁹³. Наи-

⁹³ ПузикВ.М. Предмет и методы конкретных военно-социологических исследований. М:, 1971; Дмитри­ев А.П. Методология и методы военного исследования. М., 1973; Война и армия: философско-социо-логический очерк / Под ред. Д.А. Волкогонова, А.С. Миловидова, С.А. Тюшкевича. М., 1977; Кова­лев В. Н. Социалистический военный коллектив: социологический очерк: М., 1980; Средин Г.В., Вол-когонов Д.А., Коробейников М.П. Человек в современной войне. М., 1981; Военно-социологическое исследование: методическое пособие по организации и проведению/ Под ред. Н.И. Бородина, В.М. Че-пурова. М., 1987; Кузьменко Б.В., Соловьев С.С. Обработка и анализ данных военно-социологического исследования: методическое пособие. М., 1991; Бужкевич Н.Е. Социологические проблемы войны и мира в СССР в 20-е годы: Автореф. дис. Л., 1974; Сергеев В.П. Развитие конкретных социологических исследований в Советских Вооруженных Силах (историко-философский анализ): Автореф. дис. М., 1985; Сокрут В.М. Разработка и утверждение философских вопросов марксистско-ленинского учения о войне и мире на Украине в 20-х — начале 30-х годов: Автореф. дис. Киев, 1991.

514

больший вклад в развитие отечественной военной социологии в современ­ный период внесли: Г.П. Андреев, Н.Н. Арисов, А.А. Бабаков, Ю.М. Бирю­ков, В.Н. Ведерников, А.И. Глебов, В.И. Егоров, Л.Г. Егоров, Ю.И. Дерю­гин, С.К. Ильин, П.Ф. Исаков, В.Н. Ковалев, В.К. Коноплев, СТ. Корне-ев, П.А. Корчемный, Ф.И. Макаров, С.Н. Малюков, В.Ф. Молчанов, И.В. Образцов, А.Г. Пилипонский, П.М. Повесмо, В.М. Пузик, В.П. Серге­ев, Н.А. Слесарев, С.С. Соловьев, СИ. Съедин, О.В. Томашко, СА. Тюшке-вич, Л.А. Ушаков, Г.А. Федоров, В.И. Чепуров и др.

В 1970—1980-е гг. появился ряд значительных военно-социологических тру­дов: Д.А. Волкогонова «Советский солдат» (М., 1987), В.Н. Ковалева «Социа­листический воинский коллектив» (М., 1980), В.Ф. Самойленко «Многонацио­нальный воинский коллектив: пробле­мы сплочения» (М., 1985), В.М. Пузика «Предмет и методы конкретных военно-социологических исследований» (М., 1971) и др. Активизировалась разработка проблем методологии, методики и тех­ники социологических исследований, повысилась их практическая отдача. За­щищены докторские и кандидатские диссертации на темы: «Научно-методические основы конкретных военно-со­циологических исследований», «Проблема истины и ее критерии в конкретных военно-социологических исследованиях», «Соотношение эмпирического и теоретического в конкретных военно-социологических исследованиях», «Роль конкретных военно-социологических исследований в оценке эффективности идейно-воспитательной работы в Вооруженных Силах» и т.п. Около 90% дис­сертаций по общественным наукам стали разрабатываться с применением ме­тодов и техники конкретно-социологических исследований. С 1985 г. ежегод­но проводятся научные конференции военных социологов (материалы издают­ся Военно-политической академией им. В.И.Ленина— ныне Военным университетом). Большим достижением является постоянное изучение обще­ственного мнения об армии, а также внутри нее по поводу деятельности пра­вительства и парламента, отношения к тем или иным политическим деятелям и решениям. С 1992 г. проводится мониторинг общественного мнения, т.е. отслеживается динамика мнений по одному и тому же кругу вопросов.

Несколько вырос авторитет советских военных социологов на междуна­родной арене. Они активно работают с 1956 г. в комитете № 1 «Вооружен­ные силы и разрешение конфликтов» в рамках Международной социологи­ческой ассоциации, основанной в 1949 г. и объединяющей национальные ассоциации, исследовательские институты и центры, занимающиеся иссле­дованием в области социологии и смежных наук.

Расширяется участие наших военных социологов в работе Международ­ных социологических конгрессов. Так, на XI Всемирном социологическом конгрессе, состоявшемся в Индии в августе 1986 г., вызвали большой инте­рес доклады наших военных социологов «Социологические аспекты предот­вращения войны», «Агрессия и проблемы ее предотвращения», «Источни­ки и причины вооруженных конфликтов», «Проблемы прогнозирования военно-политической обстановки» и др.

515

Начинает создаваться социологическая служба в войсках: в управлени­ях округов, групп войск, флотов работают группы социологов. В вузах дей­ствуют кафедры социологии. С 1982 г. в Военно-политической академии им. В.И. Ленина (ныне Военный университет МО РФ) осуществляется про­фессиональная подготовка военных социологов (подготовлено более 170 дипломированных специалистов), в 1990 г. создана и в настоящее время функционирует кафедра социологии.

Значительно увеличилось число публикаций по военной социологии. В 1993 г. впервые вышел специальный номер журнала «Социологические ис­следования» (№ 12), полностью посвященный военной социологии (22 ма­териала). С 1994 г. в «Социсе» функционирует постоянно действующая руб­рика «Военная социология», в рамках которой только в 1994—1997 гг. опуб­ликовано свыше 30 статей.

Все это наряду с наличием в структуре Вооруженных Сил РФ образова­тельных и исследовательских подразделений создает большие потенциаль­ные возможности для развития военной социологии в России.

СОЦИОЛОГИЯ ВОЙНЫ В США⁹⁴ Социология войны и военная социология

В США по предмету изучения различают социологию войны и военную социологию. У каждой — свой круг проблем и своя сетка концептуальных

понятий. Собственно военная социоло­гия изучает поведение и взаимодействие людей, находящихся в вооруженных си­лах, отношение общества к ним и их к обществу. Наибольшее развитие эта про­блематика получила в США в годы Вто­рой мировой войны. При этом развитие военной социологии в ведущих универ­ситетах США — Колумбийском и Стэн-фордском — началось под влиянием тру­дов выдающегося русского военного со­циолога Н.Н. Головина, с 1920-х гг. работавшего в эмиграции (его работы были известны и издавались в Соединен­ных Штатах).

Остановимся на предметной области социологии войны.Ведущий американ­ский социолог войны Куинси Райт оп­ределяет войну как «конфликт между политическими группами, особенно меж­ду суверенными государствами, веду­щийся с помощью вооруженных сил значительной величины в течение зна-

⁹⁴ Материал написан проф. В.П. Култыгиным (см.: Култыгин В.П. Содержательное и институцио­нальное становление военной социологии в США // Социс. 1993. № 12. С. 133-139).

516

чительного периода времени»⁹⁵. Если руководствоваться этой концепци­ей, довольно сложно четко отграничить состояние мира и состояние вой­ны. В целом в американской социологии войны развитие отношений меж­ду двумя конкретными странами отражается в виде кривой, которая опус­кается к войне при усилении напряженности, военных приготовлениях,

обменах угрозами, мобилизации, погра­ничных инцидентах и ограниченных вооруженных столкновениях. Кульми­нацией развития этой тенденции явля­ется тотальный конфликт. Та же кривая поднимается к миру, когда напря­женность спадает, военные бюджеты сокращаются, споры урегулируются, расширяется торговля и развивается де­ятельность, основанная на сотрудни­честве.

В зависимости от характера ведения войны Райт выделил пять типов войн: 1) животную, 2) примитивную, 3) циви­лизованную, 4) современную, 5) новей­шую⁹⁶. Наибольшую актуальность пред­ставляют три последних типа.

Цивилизованная война связана с воз­никновением цивилизаций, и она харак­теризуется новыми моментами как со­держательного, так и технологического плана. В целях войны помимо грабежа, захвата территорий начинает фигу­рировать распространение определенной религии или идеологии. В сред­ствах, используемых в ходе войны, появляются лошадь, делающая войну гораздо мобильнее, осадное орудие, значительно увеличивающее боевые возможности вооруженных сил.

Американские социологи выделяют восемь важнейших цивилизованных войн⁹⁷:

♦ войны Александра Македонского (IV в. до н.э.), расширившие эллин­скую цивилизацию от Греции до Ирана, от Египта до Индии;

♦ завоевания Древнего Рима (Греция, Средний Восток, Карфаген, Ис­пания, Галлия), создавшие империю, в которой насчитывалось около 150 млн подданных;

♦ войны Атиллы (451—476), под предводительством которого гунны и германцы окончательно покончили с Римской империей;

♦ походы Мухаммеда и его исламских последователей (VII—VIII вв.), со­здавших Арабский халифат в Аравии, Иране, Индии, Восточной Ана­толии, Египте, Северной Африке;

♦ создание Священной Римской империи (включающей Францию, Гер­манию, Италию);

⁹⁵ Wright Q. War // International Encyclopedia of the Social Sciences. Vol. 16. N.Y., 1968. P. 452.

⁹⁶ Wright Q. A Study of War. Chicago, 1942.

Davil M.R. Evolution of War: A Study of Its Role in Early Societies. New Haven, 1929.

517

♦ завоевания викингов (IX—XI вв.), установивших свою власть в Север­ной Европе, Ирландии, Исландии, Гренландии, Англии, дошедших до Америки;

♦ крестовые походы XI—XIII вв., оформившие Pax Ecclesiae (церковный мир);

♦  Столетняя война (1337—1453) между Англией и Францией.Современные войны начались с середины XV в., и первой такой войной

была война Турции против Византии (1453). Критерий выделения этого типа войн — использование пороха восадной артиллерии.

Новейшие войны связаны с появлением ядерного оружия, реактивной

авиации, баллистических ракет, спут­ников, что в корне меняет как геопо­литические возможности, так и техно­логический характер ведения боевых действий. Резко возрастает угроза все­му земному шару в целом. Каждый вооруженный инцидент может неожи­данно перерасти в глобальное столк­новение с непредсказуемыми послед­ствиями. А подобного рода инциден­тов только за первые 20 лет после окончания Второй мировой войны американские специалисты насчитали более полутысячи.

Предметом социологии войны американские специалисты считают ана­лиз причин возникновения войны и условий поддержания или достижения мира. В этих целях должны изучаться национальные и международные ак­туальные и потенциальные субъекты войн (в США их называют самоопре­деляющимися системами действия) и связанные с ними процессы, в част­ности конфликты, переговоры, третейское посредничество, разоружение. В современную эпоху особого внимания со стороны социологии войны заслуживает рассмотрение таких аспектов, как война и политика, война и экономика, война и современные технологии, война и психология (инди­видуальная и социальная), социологические аспекты войны, подготовка к войне и ее последствиям.

Военная социологияСША занимается непосредственно изучением внеш­них и внутренних социальных связей людей, занятых в вооруженных силах. В рамках этой социологической дисциплины термин «военный» означает признание организованного насилия в качестве легитимного средства до­стижения социальных целей. Согласно этому подходу, военные организа­ции — это структуры, созданные для координации деятельности, которая имеет целью достижение победы на полях сражений, а военный — это слу­жащий, основным занятием которого является пожизненная профессио­нальная карьера в вооруженных силах, достаточно квалифицированный как профессионал, способный обрести знания и навыки, необходимые для уме­ния управлять процессами в рамках военной организации в мирное время и для участия в руководстве боевыми операциями в случае войны.

Военная социология занимается самыми разнообразными проблемами, связанными со всеми социальными аспектами жизни человека в вооружен­ных силах. Ключевое значение имеет исследование поведения солдата в ус­ловиях боевых действий.

518

Центральная проблема изучения поведения людей непосредственно в боевых условиях — избежание морального разложения и утраты боеспособ­ности. Приведем некоторые наиболее важные выводы, сделанные военной социологией США⁹⁸.

Главный источник потенциального разложения в боечастях — неизбеж­ное наличие физического риска. Существует много задокументированных свидетельств; например, нежелания стрелков вести поражающий огонь по видимому противнику. В каждом боевом эпизоде меньшинство личного состава, участвующего в непосредственных боевых действиях, ведет огонь на поражение.

При современном вооружении многое зависит от инициативы индиви­дов, действующих в малых подразделениях, находящихся вне влияния фор­мального контроля. Главная проблема — удержать поведенческие отклоне­ния военнослужащих в допустимых рамках, чтобы эти отклонения не нару­шали организационной эффективности.

К формам отклоняющегося поведения военная социология США отно­сит дезертирство, неисполнение долга, психоневрологический срыв. В на­стоящее время решение этих проблем все больше возлагается на медицин­ские службы.

Возможность законной медицинской эвакуации с места боя имеет важ­ные последствия для организационного поведения. Так, во Второй мировой войне невропсихиатрический срыв фиксировался гораздо реже среди бри­танских войск в Северной Африке, которые в отличие от американцев не ожидали репатриации до окончания войны, но чьи боевые действия преры­вались частыми периодами отдыха. Аналогичным образом среди южноко­рейских войск не было нервнопсихиатрических потерь до их интеграции с американскими войсками, когда те же эвакуационные каналы стали доступ­ны и для них.

Эвакуационная статистика отражает не только психические заболевания, но и сложный процесс принятия решений, так как для солдата, который уже не в силах участвовать в боевых действиях, использование эвакуационного канала с разрешения психиатра дает законную альтернативу умышленному членовредительству, сдаче в плен, временному дезертирству и другим фор­мам эскапизма. Социологи зафиксировали отличительную характеристику людей, зачисленных в нервнопсихические потери, — тенденцию не прояв­лять положительного отношения к менее легитимным формам эскапизма. Многие лица, виновные в дезертирстве с поля боя, оставляли свои подраз­деления только после того, как им один раз или более было отказано в ме­дицинской эвакуации. В целом военная психиатрия, как и военная социо­логия США, отражает те же сдвиги в ориентации по отношению к участни­кам боевых действий, что и национальное стратегическое планирование: долгосрочное сбережение и организация национальных ресурсов и талан­тов стали более важной национальной целью, нежели победа в любом ло­кальном столкновении.

Grinker R., Spiegel J. Men under Stress. Philadelphia, 1945; The New Military: Changing Patterns of Organization / M. Janowits (ed.). N.Y., 1964; Mandelbaum D.G. Soldier Groups and Negro Soldiers. Berkely, 1952; Stouffer S. et al. The American Soldier. Studies in Social Psychology of World War II. Vol. 1, 2. Vol. 1: Adjustment during Army Life; Vol. 2: Combat and Aftermath. Princeton, 1949.

519

---

Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 619; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!