Портреты русских деятелей в Эстонии 11 страница
С 1928 г. Л. Х. Пумпянская принимает деятельное участие в общественной и культурной жизни русского Ревеля-Таллинна. Она охотно участвует во всевозможных благотворительных мероприятиях в помощь бедным, малоимущим – вечерах, балах. «Мама навострилась делать подушки с аппликациями. Получались оригинальные произведения. Иногда она сочиняла и ставила маленькие скетчи <…> Я видела несколько маминых постановок. Мне они казались интересными. Публика принимала их тепло».[688]
Пумпянские особенно старались помогать нуждающейся русской молодежи – учащимся, гимназистам, студентам. Пумпянская часто выступала в роли постановщика и исполнителя на благотворительных вечерах в пользу частной гимназии общества «Русская школа в Эстонии». Первый подобный благотворительный вечер юмора и сатиры состоялся в помещении Немецкого театра в Таллинне 8 января 1928 г. Это был спектакль – инсценировка рассказов М. Зощенко в постановке Л. Х. Пумпянской, впервые выступавшей и в роли конферансье. Театральный критик газеты «Вести дня» отмечал, что Пумпянская «блестяще выдержала экзамен. С удивительной легкостью и непринужденностью справилась она с этой трудной задачей», вызвав аплодисменты зала.[689] В сентябре 1928 г. Пумпянская была избрана товарищем председателя родительского комитета этой гимназии. В октябре того же года она устраивает в Доме черноголовых большой концерт-бал в пользу «недостаточных гимназистов». Очередной благотворительный вечер частной русский гимназии состоялся в ноябре 1929 г., опять же постановщиком его была Л. Х. Пумпянская.[690] Отметим еще, что 27 марта 1930 г. под ее руководством в помещении гимназии состоялся литературно-художественный вечер памяти А. А. Блока. Сама устроительница читала стихи поэта[691].
|
|
|
Но чета Пумпянских прибегала и к другим формам поддержки учащейся молодежи. Т. Л. Яницкая вспоминает: «Днем к обеду, раз в неделю, приходили по очереди молодые люди, студенты. Существовала такая форма помощи. Это были способные юноши», один из них позже стал профессором, другой – известным богословом.[692]
В 1931 г. Л. Х. Пумпянская, как и супруг, входила в Комитет по устройству Русской выставки в Таллинне. В 1932–1934 гг. она была председателем Общества помощи бедным при Александро-Невском соборе в столице республики.
Неоднократно Пумпянская оказывала посильную помощь и русским литераторам, в частности проживавшему в Эстонии Игорю Северянину. Поэт бывал в гостях у Пумпянских в Таллинне и позже в Силламяэ.[693] Но самой важной заслугой Л. Х. Пумпянской в историко-литературном плане, без сомнения, была публикация в 1930 г. в Таллинне, в типографии В. Бейлинсона при ее содействии и на ее средства сборника стихов Б. Ю. Поплавского «Флаги»[694](в выходных данных местом издания указан Париж и годом издания 1931). Это был единственный сборник Б. Ю. Поплавского, одного из наиболее талантливых поэтов молодого поколения эмигрантов первой волны, вышедший в свет при жизни его автора.
|
|
|
На летние месяцы Л. Х. Пумпянская с детьми нередко отравлялась для отдыха на курорты Франции. По пути она почти всегда заезжала в Париж для встреч со своими старыми друзьями и знакомыми по Петрограду. В. Ф. Ходасевич писал Н. Н. Берберовой 21 июня 1937 г. из Парижа: «Я видел Пумпянскую – это напомнило мне о молодости (моей) и старости (ее). Она ходит под ручку с Мишей Струве и говорит об Ахматовой, как старые генералы при Николае I говорили о Екатерине».[695] Упомянутый в письме Миша Струве – это писатель и литературный критик Михаил Александрович Струве (1890-1949), активный участник литературной жизни Петербурга-Петрограда 1910-х гг. Предвоенным летом 1939 г. Л. Х. Пумпянская навестила в Париже свою хорошую знакомую, даже можно сказать, подругу О. Глебову-Судейкину.[696]
Естественно, что Лидия Харлампиевна не могла забыть театр, свою актерскую работу в молодости. Время от времени она принимала участие в спектаклях русского театра в столице Эстонии Таллинне. Впервые Пумпянская выступила на здешней сцене в апреле 1929 г. в спектакле содружества сценических деятелей «Наш театр» по пьесе А. Амфитеатрова «Отравленная совесть».[697] В апреле 1930 г. она участвовала в концертном отделении юбилейного спектакля в честь 15-летия сценической деятельности Р. Н. Глазуновой в таллиннском Русском театре.[698]
|
|
|
Мы уже неоднократно упоминали замечательную первую Русскую выставку, состоявшую в апреле-мае 1931 г. в Таллинне. В ее программу входил и ряд театральных представлений, в которых участвовала Лидия Харлампиевна. 1 мая посетителям выставки была показана комедия А. Н. Островского «Праздничный сон до обеда» в исполнении как профессионалов, так и актеров-любителей. Среди исполнителей была и Пумпянская.[699] Но, конечно, самым примечательным было фольклорное представление – инсценировка печорской русской народной свадьбы. Режиссером его была Л. Х. Пумпянская. Представление было дважды – 2 и 5 мая – показано в Таллинне, а затем еще и в Риге и вызвало большой интерес у публики.[700] Оно положило начало традиции русских фольклорных представлений на местной сцене.
|
|
|
В декабре 1932 г. при участии и под режиссерством Л.Х. Пумпянской в «Нашем театре» была поставлена комедия У. Шекспира «Двенадцатая ночь». Постановщик выступал в роли пажа Виола. Театральный критик «Таллинского русского голоса» писал: «Режиссер Л. Х. Пумпянская выдержала пьесу в соответствии с духом эпохи, когда создавался этот род искусства. Пьеса, благодаря тщательной проработке и продуманности актерами своих ролей, смотрится с интересом».[701]
Вместительная, занимавшая целый этаж квартира Пумпянских в Таллинне, сначала в Кадриорге, позже на Роозикрантси в центре города, посещалась многими представителями здешней русской общины. Хотя, как отмечает Т. Л. Яницкая, особенно близких семейству лиц среди посетителей было немного. «Когда собирались у нас – пишет она, – то за столом пели песни, шутили, спорили и, как водится у русских, решали мировые проблемы».[702] Среди любимых хозяевами гостей был и эстонец Николай Кёстнер, ученый-экономист, государственный и банковский деятель. Он получил образование в России, во Временном правительстве Эстонии занимал пост министра торговли и промышленности, позже был избран профессором Тартуского университета, а затем в 1932-1940 гг. был советником комиссара Лиги наций в Болгарии.[703] Кёстнера и Пумпянского сближали не только общие профессиональные интересы, но, вероятнее всего, в значительной мере и общие воззрения на общество и культуру: оба в молодости были социал-демократами – меньшевиками, оба, не будучи по происхождению русскими, любили и понимали русскую культуру. Среди посетителей дома Пумпянских был и сверстник их сына Алёши Роман Матсов, в будущем замечательный эстонский дирижер. Кстати, музыка была очень близка Лидии Харлампиевне: она брала уроки музыки, прекрасно играла на пианино, пела.
Между тем, в середина 1930-х гг. в жизни Пумпянских произошли значительные изменения. В 1935 г. Л. М. Пумпянский стал главным директором принадлежавшего шведам Сланцевого консорциума Эстонии с центром в Силламяэ, небольшом рабочем поселке на северо-востоке республики. С этим консорциумом Пумпянский был хорошо знаком и раньше, когда работал в Банке Шеля.
История консорциума любопытна. Группа шведских банкиров и предпринимателей еще в 1926 г. получила от эстонских властей концессию на добычу сланца и строительство сланцеперегонного завода в районе Силламяэ. В 1928 г. завод начал действовать, но уже в следующем году в связи с начавшимся мировым экономическим кризисом и трудностями сбыта весьма дорогостоящей продукции работа его была приостановлена и завод законсервирован. Шведские владельцы стремились продать завод, но покупателей не находилось (в поисках покупателей участвовал и Л. М. Пумпянский). К середине 1930-х гг. обстановка в мировой экономике улучшилась, стабилизировалась, и Пумпянский всячески рекомендовал шведским владельцам консорциума самим взяться за восстановление производства, тем более, что нашелся рынок сбыта в Германии. По предложению шведов он возглавил консорциум. В 1936 г. возобновилась работа завода по переработке сланца, была налажена добыча горючего сланца в карьере Вийвиконд близ Силламяэ. Начался быстрый рост производства. В 1938 г. была пущена в строй вторая очередь завода с мощной туннельной печью, построенной по последнему слову тогдашней техники, с пропускной способностью 500 тонн сланца в сутки. Производство сланцевого масла и изготовляемого на его основе автобензина возросло более чем в четыре раза. Был построен причал для морских судов, куда загружались продукты производства. Они, в основном, шли за рубеж, принося немалый доход владельцам консорциума.[704]
Переехавший с семьей из Таллинна в Силламяэ Л. М. Пумпянский умело руководил работой комбината, стараясь наладить хорошие отношения с рабочими (здесь, по-видимому, сказывалось социал-демократическое прошлое главного директора консорциума). В 1937 г. он подарил местному отделению Общереспубликанского объединения эстонской молодежи (Ülemaaline Eesti Noorsoo Ühendus) 2 000 крон на благоустройство помещения. В газетном сообщении об этом говорилось, что Пумпянский уже не первый раз поддерживает материально здешнюю молодежь.[705] В 1940 г. он же передал профсоюзу деньги на покупку здания для Рабочего Дома (клуба).[706]
От участия в политической жизни страны Л. М. Пумпянский отошел, но к культурной жизни русских проявлял интерес, в частности был членом Комитета по организации Первого всегосударственного русского певческого праздника в Нарве в 1937 г.[707] Изредка на страницах русской печати он публиковал статьи о сланцевой промышленности Эстонии.[708] Большую помощь он оказывал православному храму в Силламяэ – Казанской церкви.[709]
На долю Леонида Моисеевича Пумпянского выпало жить в эпоху частых и коренных социально-политических переломов. Это приучило его к осторожности и к умению лавировать, что и проявилось при очередном повороте колеса истории: аннексии Эстонии Советским Союзом летом 1940 г., установлению советской власти в стране – той самой власти, от которой он уже вдоволь натерпелся двадцать лет тому назад.
Сланцевый комбинат в Силламяэ был национализирован, и рабочие получили возможность выбирать директора. Если верить воспоминаниям дочери, на общем собрании рабочих Л. М. Пумпянский был единогласно избран директором.[710] Это, конечно, укрепило его положение.Он сумел убедить новое начальство, что является крупным специалистом в области сланцевого производства и может помочь преобразованию этой отрасли эстонской промышленности. В сентябре 1940 г. Пумпянский был официально утвержден в должности главного директора предприятия. На его судьбе даже особенно не отразился арест по уголовному делу в октябре 1940 г. В основе «дела» лежал донос с абсурдным обвинением в присвоении директором в 1938 г. сланцевого масла на 17 000 крон. С 19 октября по 12 ноября 1940 г. Пумпянский провел в заключении,[711] но довольно быстро был признан невиновным и освобожден. Вслед за тем он переводится на работу в Наркомат легкой промышленности, который курировал и предприятия по добыче и переработке сланца.
В кратких биографических справках о Л. М. Пумпянском, появлявшимся в печати, чаще всего можно встретить утверждение, что он был репрессирован и погиб в лагере.[712] Но это не так, хотя такое предположение выглядит вполне логичным и обоснованным… В начале войны летом 1941 г. на одном из последних поездов, отправлявшихся из Таллинна на восток, он вместе с семьей эвакуировался в советский тыл. В городе Молотове (ныне Пермь) Л. М. Пумпянский стал работать в эвакуированном сюда Наркомате угольной промышленности СССР, участвовал в составе научно-исследовательской группы в разработке новых видов взрывчатки.
Л. М. Пумпянский умер 12 июня 1942 года в Молотове от инсульта.[713]
Его супруга Л. Х. Пумпянская в эвакуации в конечном итоге оказалась в Ташкенте. Там она трудилась в артели по производству кукол, даже была бригадиром.[714] В Ташкенте Лидия Харлампиевна после многолетнего перерыва вновь встретилась с Анной Андреевной Ахматовой.
После войны Л. Х. Пумпянская вернулась в Эстонию, где и скончалась 12 мая 1952 года.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 327; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!