О количестве суффиксов в словоформе
Д.В. Цыганкин
Морфемика и словообразование
Мордовских языков
Мордовский государственный университет им. Н.П.Огарева
Д.В. Цыганкин
Морфемика и словообразование
Мордовских языков
Учебное пособие
Рекомендовано УМО по классическому университетскому образованию в качестве учебного пособия для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлению 031000 и специальности 031001 – «Филология» (специализация 021702 «Языки и литературы народов России (мокшанский / эрзянский)», 021703 «Зарубежная (финно-угорская) филология»).
Саранск 2006
Рецензенты:
Доктор филологических наук, профессор М.В. Мосин
Кандидат филологических наук, доцент Н.И. Рузанкин
Кандидат филологических наук, доцент А.М. Харитонова
Печатается по решению учебно-методической комиссии филологического факультета Мордовского государственного университета имени Н.П. Огарева.
В учебном пособии представлены разыскания по морфемике и словообразованию. Пособие адресуется студентам национальных отделений Мордовского государственного университета и Мордовского педагогического института, может быть использовано также научными работниками финно-угроведами, учителями школ, всеми, кто интересуется вопросами морфемики и словообразования.
Вместо введения
Словообразование – сравнительно новая отрасль языкознания, самостоятельное существование которой признаётся далеко не всеми лингвистами. В более традиционном понимании оно рассматривается как часть грамматики, поэтому в большинстве учебников по грамматике морфологическое описание каждой части речи обычно завершается словообразовательным описанием. Существует среди языковедов и другое мнение, считающее словообразование разделом лексикологии (Смирницкая 1965; Левковская 1962: 28-34). Третья точка зрения, которая является определяющей в данном пособии, состоит в том, что словообразование выделяется «в особую самостоятельную дисциплину, оперирующую своими собственными понятиями и единицами» (Кубрякова 1965: 7). Вместе с тем словообразование имеет тесные связи как с лексикологией, так и с морфологией. Так, рассматривая пути обогащения (пополнения) словарного состава языка, лексикология вынуждена считаться с словопроизводными отношениями между различными структурно-семантическими группами слов. Формирование значения слова, изменения семантических отношений слов в лексической системе языка, классификация слов по характеру их лексического содержания – все эти и другие проблемы лексикологии решаются с учетом словообразовательных процессов, происходящих в языке.
|
|
|
Ещё более широкими оказываются связи словообразования с морфологией, так что не всегда удается провести четкую грань между словообразовательным и морфемным анализом слова. Рассмотрение словообразовательных моделей невозможно без прочной опоры на морфологическую структуру слова, поэтому словообразование, являясь разделом науки о языке, изучающим словообразовательную систему, «без установления словообразовательно-семантических отношений между словами невозможно правильно определить их морфемный состав» (Шанский 1968: 25).
|
|
|
Следует подчеркнуть, что словообразовательный и морфемный анализы близки друг к другу; близки, когда в слове вычленяют словообразовательные и словоизменительные суффиксы, и не совпадают там, где наблюдается выход за рамки вычленения морфем в сторону обнаружения производящих основ. Отсюда различие: объект словообразовательного анализа – структура производного – членение на непосредственно составляющие; объект морфемного анализа – состав слова, задача-членение морфем.
Таким образом, словообразование представляет собой такую область языкознания, где как в фокусе пересекаются лексикология и морфология, причем связи между словообразованием и грамматикой (морфологией) оказываются более регулярными, более системными. Оно изучает словообразовательную систему языка в синхроническом (описательном) или диахроническом (историческом) аспектах. Под словообразованием часто понимают также совокупность словообразовательных типов данного языка, т.е. словообразовательную систему.
|
|
|
Значимые части слова
Поскольку словообразование выделилось из области грамматики и тесно переплетается с ней, оно пользуется в значительной части теми понятийными терминами, которые выработала грамматика (морфология). Эти термины охватывают, прежде всего, ту часть грамматики, которую принято называть морфемикой, или учением о значимых частях слов (более обычно, о составе слова).
Морфемика является соединительным звеном между словообразованием и морфологией, которые по-разному подходят к изучению единиц, выделяемых морфемикой.
Морфонология рассматривает строение значимых частей слова и те закономерности, которые регулируют соединение этих частей друг с другом в составе целого (словоформу).
Словообразование же рассматривает значимые части слова с точки зрения их функций в формировании лексического значения слова.
|
|
|
Прежде чем говорить о значимых частях слова, следует остановиться на понятиях лексемы и словоформы, причем в нашу задачу в данном случае не входит их подробная характеристика, достаточно простого отличия их друг от друга. Лексема представляется как структурная единица языка вне конкретного употребления в речи, или, иначе, это – слово во всём многообразии своих форм. Словоформа же – это речевое употребление слова в данной грамматической форме, точнее, слово в одной из своих форм. Так, например, словоформа варма в предложении м. Уфай кельме варма, э. Пуви кельме варма «Дует холодный ветер» как составная значимая единица выражает значения: «ветер» + «ед. ч.» + «им.п. (субъектность)» + «неопределенность». Лексема «варма» в совокупности всех своих форм выражает значения: «ветер» + «возможное значение ед. или мн. ч.» + «возможное значение любого падежа» + «возможные значения неопределенности, определенности, притяжательности». Словоформа обусловлена синтаксически, лексема представляется в виде единицы, находящейся вне синтаксической обусловленности.
Словоформа отличается от значимых частей низшего порядка (частей словоформы) и высшего порядка (словосочетаний) тем, что 1) относительно свободно перемещается в потоке речи и 2) не может включать внутрь себя единицы, подобные себе. В приведенном примере м. Уфай кельме варма, э. Пуви кельме варма три словоформы: 1) уфай (пуви), 2) кельме, 3) варма. Каждая из них имеет самостоятельное значение и допускает перестановку относительно друг друга: м. Кельме варма уфай, э. Кельме варма пуви и первый вариант (Уфай кельме варма). Возможности перемещения словоформы относительно друг друга ограничиваются синтаксическими правилами порядка слов в предложении. Более трудным оказывается выделение словоформ у служебных слов, в частности, послелогов, что и находит часто отражение на письме. Так, послелог м. ала, эрз. ало «под» пишут слитно с существительным в форме основного склонения (м. вальмала, э. вальмало «под окном») и раздельно с существительным в форме указательного или притяжательного склонения (м. вальмять ала, э. вальманть ало «под известным окном», м. вальманц ала, э. вальманзо ало «под его окном»). Как видно, речевая интуиция не способна идентифицировать служебную словоформу в различных сочетаниях: в первом случае (м. вальмала, э. вальмало) сочетание существительного с послелогом представляется как одна словоформа, во втором случае (м. вальмять, вальманц ала, э. вальманть, вальманзо ало) как две словоформы. Это объясняется той особенностью мордовских языков (в отличие от русского или других индоевропейских языков), которая состоит в том, что между существительным и послелогом какое-то третье слово вставить невозможно, иначе говоря, сочетание существительного с послелогом характеризуется такой же непроницаемостью, что и отдельная словоформа. В таких трудных случаях приходится прибегать к способу подстановки: если именная часть способна принять падежную форму указательного или притяжательного склонения, то служебная часть квалифицируется как отдельная словоформа (как в приведенных примерах). И наоборот, если падежную форму указательного или притяжательного склонения принимает служебная часть, то её нельзя считать отдельной словоформой, она является частью словоформы. Например, м. седял «подпол», седялть «известного подпола», седялозон «в мой подпол» и т.п. Такие же трудности возникают при идентификации определительных словосочетаний и сложных слов. Сравните, например, м. пялеве, эрз. пелеве «полночь» и м. пяле ве, эрз. пеле ве «половина ночи», м., э. кузмарь «еловая шишка» и куз тарад «еловая ветвь». В данном случае вопрос более сложный и касается принципов, которые лежат в основе разграничения сложных и простых слов, поэтому будет рассмотрен в соответствующем разделе о сложных словах. Вернемся к вопросу о значимых частях слов.
В составе словоформ выделяются морфы. Морф – это минимальная значимая часть словоформы. Морфы считаются единицами плана выражения, соотносятся с планом содержания и далее на значимые части делиться не могут. Дальнейшее их членение приводит к выделению фонем, которые являются единицами только плана выражения. Морфы, имеющие тождественное значение, представляют одну и ту же морфему. Морфема – это совокупность морфов, являющихся алломорфами по отношению друг к другу. Алломорфы одной и той же морфемы в мордовских языках обладают следующими свойствами: 1) имеют тождественное значение, 2) близки по фонемному составу, 3) обусловлены общим формальным (фонематическим) строением других (соседних) морфов в составе словоформы. Например, морфема, выражающая понудительность, может реализоваться морфами м. –фти -ф, э.=вт ср.: м. мора-фт-о-мс э. мора-вт-о-мс «заставить петь» - м. мора-ф-н-е-мс, э. мора-вт-н-е-мс (многократный вид от м. морафтомс), э. моравтомс. Показатель множественного числа существительных может выступать в виде -т после твердых согласных и любых гласных в мокшанском и после твердых согласных и непередних гласных в эрзянском, в других случаях – в виде -ть. Или ещё: корневая морфема в слове кал «рыба» в мокшанском языке имеет морфы кал-, кало-, калх- , в эрзянском кал-, кало-: м., э. кал «рыба» - м., э. калонь «рыбный» - м. калхне «твои рыбы», э. калтнэ «эти рыбы».
Морфы, тождественные по значению, но не имеющие фонематической близости, являются представителями разных морфем, которые в таком случае называются равнозначными (синонимичными). Например, значение многократности может быть выражена морфами –с'-, -н’-, -н’д’-, -шенд-, -кшн’-: м., э. комамс «наклониться» - комсемс «наклоняться», м. вятемс, э. ветямс «вести» - м. вятнемс, э. ветнемс «водить», м. сявомс, э. саемс «взять» - м. сявондемс, э. сайнемс «брать», - м. мумс, э.муемс «найти» - м. мушендомс, э.мукшномс «находить» - м. э. стямс «встать» - м. стякшнэмс, э. стякшномс «вставать». Перечисленные морфы не идентифицируются как одна и та же морфема, это морфы разных морфем.
Употребление равнозначных морфем обуславливается только особенностям корневой морфемы и формально не зависит от последующих морфем.
Об интерфиксах
Значимые части (морфы) выделяются путем сопоставления соотносительных словоформ, имеющих неполное семантическое и формальное (внешнее) сходство. Так, сопоставление словоформ м. солафтдмс, (орф. солавтомс), э. солавтомс «плавить, топить» и м. солафтан, э. солавтан «я топлю» позволяет выделить части м. солафт-, э. солавт- и м., э. -о-мс, -ан. Сопоставление словоформ м. солафтомс, э. солавтомс и м., э. соламс «таять» приводит к дальнейшему членению и выделению частей сола-, м. -фт-, э. -вт-, м.д (орф. о),э. о, -мс.
Последующие сопоставления словоформы м. солафтомс, эрз. солавтомс не приведут к вычленению каких-либо других частей, соотнесенных с каким-либо значением, все другие отрезки никаких значений выражать не будут. Но среди выделенных элементов один из них м. д. (орф. о), э. -о- также не соотносится с планом содержания (ср. м., э. сола-мс, м. сола-фт-д-мс (орф. сола-фт-о-мс) э. солавтомс и м. сола-фт-ан, э. солавт-ан), хотя и выделимость его не вызывает никаких сомнений. Этот элемент выполняет соединительную функцию, и его употребление вызывается формальными (фонематическими) особенностями строения последующего элемента, точнее говоря, невозможностью соединения в единый произносительный комплекс звуков м, с и предшествующих звуков м. ф, т, э. в, т. Забегая вперед, укажем, что подобные элементы по-разному квалифицируются в отечественном языкознании. Так, соединительные гласные в сложных словах русского языка Н.М. Шанской называет морфемами… «… соединительные гласные предстают перед нами как морфемы, значение которых является чисто словообразовательным и сводится к выражению простой идеи соединения» (Шанский 1968: 604). Другие называют их пустыми морфами (Ч. Хоккет 1947: 336-337). Третьи их считают интерфиксами (Е.А.Земская 1964: 42; Е.С. Кубрякова 1974: 106), соединительными морфемами (Н.С. Трубецкой), асемантическими морфемами (Ю.С. Маслов 1967: 75-76). А.Н. Тихонов (1976: 48) значительно расширяя круг таких элементов, лишает их статуса морфем и называет структемами, т.е. такими единицами, которые участвуют лишь во внешнем оформлении словоформы, не участвуя в формировании её содержания.
Применительно к мордовским языкам такие элементы мы будем считать пустыми морфами, используемыми для соединения морфем в слове. Их функция строевая, поэтому не следует их относить в качестве дополнительных признаков к предшествующим морфем (в литературе о мордовских языках есть и некое мнение).
Следовательно, в приведенных выше примерах интерфиксом является гласный м. д. (орф. о), э. о. Интерфиксы обычно используются для соединения: 1) основы и суффикса (э. сал «соль» → сал-о-в «соленый»); 2) двух суффиксов в производном слове (э. рам-с-е-кшн-е-мс «покупать» ← рамамс «купить»).
Взятые отдельно, пустые морфы не связаны с функцией выражения значений и лишь частично видоизменяют словоформу, её внешнюю сторону, не являясь элементом отдельных морфем.
Разновидности морфов
Значимые части словоформы, морфы (по отношению к слову как языковой единице - морфемы), делятся на корневые, деривационные и словоизменительные.
Среди словоизменительных морфов выделяются прежде всего реляционные (флексийные), которые обусловлены синтаксической функцией словоформы и соотносятся с такими значениями, как значение падежа, числа, лица, объекта, определенности, притяжательности. Они выражают реляционные отношения между словоформами в высказывании.
Часть словоформы без реляционного (словоизменительного) морфа называется её основой. При отсутствии реляционного морфа основа словоформы и словоформа материально совпадают. Например, сёрма «письмо», сёрма-сь «(известное) письмо», м. сёрма-са, э. сёрмасо «в письме».
В основе словоформы выделяется корневой морф, который материально может совпадать с основой словоформы и составляет смысловое ядро словоформы. Корневой морф обязательно наличествует в любой словоформе и является общей частью словоформ разных слов, которые в таком случае считаются родственными.
Между корневым морфом и реляционным морфом располагаются деривационные и функционально-словоизменительные морфы. Функционально-словоизменительные нереляционные морфы являются показателями наклонения, инфинитива, причастия, деепричастия. Любой морф, не являющийся корневым, называется суффиксальным морфом.
Часть словоформы, если отбросить реляционные и словоизменительные нерялиционные морфы, называется лексической основой. Например, в словоформе м. сола-фт-о-л-е-нь, э. сола-вт-о-вл-и-нь «я бы плавил» выделяется реляционный морф -нь, словоизменительный нерялиционный морф м. -л-, э. -вл, основа словоформы м. солафтоле-, э. солавтовли-, лексическая основа м. солафто-, э. солавто-.
Если в словоформе нет словоизменительных морфов, то основа словоформы материально совпадает с лексической основой; при отсутствии деривационных (словообразовательных) аффиксов лексическая основа совпадает с корнем. Например: м. кäдь-ге, э. кедь-ге «посуда» ← м. кäдь, э. кедь «ручка».
Совокупность корневых морфов, являющихся по отношению друг к другу алломорфами, называется корневой морфемой, или корнем слова; соответственно совокупность суффиксальных алломорфов – суффиксальной морфемой, или суффиксом. Суффиксы подразделяются на:
1) деривационные (словообразовательные);
2) реляционные (словоизменительные) – суффиксы падежей, числа, определенности, притяжательности объекта, сказуемости;
3) функционально-грамматические суффиксы (или нереляционные) – суффиксы глагольного времени, наклонения, причастия, деепричастия.
Суффиксы считаются связанными морфемами, т.к. без корневых морфем употребляться не могут. Корневые морфемы могут быть свободными и связанными. Связанные корни встречаются обязательно в сопровождении деривационных суффиксов; как, например, м. кува-лма, э. кува-лмо «длина», м., э. кува-ка «длинный», кува-ть «долго», м.э. кандо-мс «нести», м. канне-мс, э. кандтне-мс «носить», м. кантфто-мс, э. кандовто-мс «заставить носить».
О количестве суффиксов в словоформе
Если в какой-либо словоформе представлены все виды морфем, то они располагаются в следующем порядке: корень + деривационный (словообразовательный) суффикс + функционально-грамматический суффикс + реляционный словоизменительный суффикс. Этот порядок можно выразить схематически: R+Sd+Sf+F, где R – корень, Sd – деривационный суффикс, Sf – нереляционный формообразовательный суффикс, F – реляционный словоизменительный суффикс.
Каждый тип морфемы в составе словоформы может быть представлен один или несколько раз, иначе говоря, в словоформе может быть один или несколько (не более двух) корней, один (обычно) деривационный суффикс, один или несколько нереляционных формообразовательных суффиксов, один или несколько словоизменительных суффиксов.
Возможность соединения нескольких словоизменительных суффиксов в одной словоформе принципиально отличает мордовские языки от русского и от других индоевропейских языков. Например: цёра «парень», цёрат «парни», цёратне «(известные) парни», цёратнень «(известных) парней»; в словоформе цёратнень имеются три реляционных словоизменительных показателей: -т - суффикс множественного числа, -н-- суффикс определенности, -нь- - суффикс родительного падежа. В практике морфологического анализа все эти показатели обычно рассматриваются как единое целое: суффикс родительного падежа множественного числа в указательном склонении.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 436; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!