Генеральные прокуроры Союза ССР 42 страница
Для успешного осуществления надзора за соблюдением законов при исполнении уголовных наказаний и в следственных изоляторах устанавливается четкое взаимодействие между специальными прокуратурами по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях и территориальными прокуратурами, особенно в вопросах борьбы с преступностью.
Для обеспечения организации и осуществления надзора за соблюдением законов в данной сфере правовых отношений в структуре аппаратов органов прокуратуры действуют соответствующие подразделения. В составе Генеральной прокуратуры Российской Федерации функционирует управление по надзору за законностью исполнения уголовных наказаний.
Работа управления организуется по зонально-предметному принципу, в соответствии с текущими и перспективными планами Генеральной прокуратуры РФ, основанных на результатах перспективного (стратегического) и текущего (оперативного) анализа состояния законности и работы по ее укреплению.
Управление контролирует выполнение нижестоящими прокурорами приказов и указаний Генерального прокурора РФ, решений Коллегии, координационных и оперативных совещаний при Генеральном прокуроре РФ по вопросам обеспечения законности в учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы.
Прокуроры данного управления непосредственно осуществляют надзор за исполнением законов в деятельности центральных органов управления уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции РФ, следственных изоляторов центрального подчинения МВД РФ.
|
|
Управление Генеральной прокуратуры осуществляет надзор за законностью издаваемых Министерством юстиции нормативных правовых актов по вопросам исполнения уголовных наказаний. Управление организует деятельность нижестоящих специализированных и территориальных прокуратур, а также непосредственно осуществляет при выезде его работников на места надзор за соблюдением законов об охране конституционных прав осужденных и заключенных под стражу; о режиме отбывания наказания, о трудовом использовании осужденных и возмещении ими материального ущерба, причиненного в результате совершения ими преступлений, а также об охране труда и правил техники безопасности, по другим вопросам, входящим в содержание предмета прокурорского надзора при его осуществлении в данной сфере правовых отношений.
В Управление Генеральной прокуратуры РФ поступают жалобы и заявления лиц, содержащихся под стражей, на действия и решения администрации мест лишения свободы, следственных изоляторов, нижестоящих прокуроров, а также копии протестов, представлений прокуроров, иные данные, характеризующие состояние законности в уголовно-исполнительной системе, работу прокуроров. Периодически проводятся обобщения состояния этой работы, на основе которых готовятся обзоры, указания, совместные инструкции с Минюстом, МВД, другими правоохранительными органами. С учетом состояния законности в данной сфере осуществляется контроль за работой органов прокуратуры, оказание им практической и методической помощи. Выявляется и распространяется положительный опыт работы, организуются учебно-методические мероприятия, стажирование работников нижестоящих органов прокуратуры, специализирующихся в работе по надзору за соблюдением законов в уголовно-исполнительной системе. В управлении Генеральной прокуратуры заслушиваются отчеты территориальных и специализированных прокуроров о работе в данной сфере; результаты проверки их работы с выездом на места заслушиваются на заседаниях Коллегии Генеральной прокуратуры РФ.
|
|
Надзор за соблюдением законов в учреждениях уголовно-исполнительной системы, в следственных изоляторах, в прокуратурах субъектов Российской Федерации осуществляется соответствующими отделами, группами прокуроров, старшими помощниками (помощниками) прокуроров субъектов Федерации, на которых возложено исполнение надзорных и других функций (координация и др.) в сфере обеспечения законности при исполнении уголовных наказаний. В зависимости от количества поднадзорных объектов (колоний, следственных изоляторов и др.), численности содержащихся в них лиц, состояния законности, а так же штатных возможностей прокуратуры работа в прокуратуре субъекта Федерации на этом участке организуется по зональному, предметному или зонально-предметному принципам.
|
|
Вопросы осуществления надзора за соблюдением законов в изоляторах временного содержания (ИВС) лиц, подозреваемых в совершении преступлений, Генеральным прокурором РФ отнесены к ведению прокуроров, входящих в состав подразделений по надзору за следствием и дознанием. Они также отнесены на районном, городском уровне к ведению прокуроров города, района или их заместителей в соответствии с распределением между ними обязанностей.
Изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел и Пограничных войск РФ предназначены для содержания под стражей задержанных по подозрению в совершении преступлений. В предусмотренных законом случаях в них могут временно содержаться подозреваемые и обвиняемые, в отношении которых в качестве меры пресечения применено заключение под стражу.
|
|
Надзор за законностью содержания задержанных в ИВС Погранвойск осуществляется соответствующими подразделениями военной прокуратуры. На военных прокуроров возложен надзор за соблюдением законов при использовании гауптвахт для содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых. Такое содержание возможно в случаях и в порядке, предусмотренных федеральным законодательством, иными нормативными правовыми актами, регламентирующими организацию и порядок несения гарнизонной и караульной службы в Вооруженных Силах РФ.
Военнослужащие, осужденные к содержанию в дисциплинарной воинской части, отбывают наказание в отдельных дисциплинарных батальонах или отдельных дисциплинарных ротах. Организационная структура дисциплинарных воинских частей определяется Министерством обороны РФ. Надзор за соблюдением законов в таких подразделениях осуществляют соответствующие военные прокуроры (гарнизонов, соединений, округов и т.д.).
Глава XX. Исторические тенденции, проблемы и перспективы развития прокурорского надзора
В истории общественной жизни мы порой встречаемся с уникальными, неповторимыми явлениями, которым судьба уготовила многовековое признание. Такое явление, несомненно, — российская прокуратура, рожденная почти три века назад провидческим гением державного реформатора Петра I.
На переломном этапе нынешних радикальных преобразований, когда кризисное российское общество находится в поиске подходящих моделей государственных структур, часто с оглядкой на западный мир, юристы с все большим интересом обращают внимание на многовековую историю петровского творения — прокуратуру. При этом они отмечают поразительное сходство противоречивой ситуации времен петровских и нынешних. Как и в тот переломный для Отечества период, прокуратура сейчас подвергается суровому испытанию — от попыток растворения ее независимой централизованной сущности в контрольно-ведомственных паллиативах, до прямого демонтажа державного "ока государева".
Чтобы понять истоки противостояния, надо уяснить изначальный петровский замысел создания на Руси сильного эффективно управляемого государства в тогдашних условиях боярско-княжеской вольницы и косности чиновного управления в России.
Приступая к обновлению и преобразованию огромной страны, которая, по выражению Пушкина, сроднившись с Западом и сохранив свою самобытность, "....вошла в Европу, как спущенный корабль", Петр I прежде всего выстраивал стержневые фундаментальные опоры державности, которые бы объединяли, скрепляли все российские земли под эгидой короны на основе единства воли и твердых правил управления. С прокуратурой великий реформатор связывал не просто появление удобной и целесообразной управленческой структуры, но рождение цементирующей силы государства, которая стала бы оплотом единства законности и правопорядка на просторах Империи, чистоты и совести властных чинов в центре и на местах.
Уже изначально он замыслил прокуратуру как особый институт контроля за деятельностью чиновников всех мастей, отнюдь не чуждых казнокрадства и мздоимства, пресечения безнаказанного своевольства столичных и местных правителей.
Опираясь на документальные свидетельства, известный российский историк В. О. Ключевский писал, что Петр I немало размышлял над будущим прокурорской власти, лично составлял варианты законопроектов. Его особо занимала мысль об устройстве такого надзорного органа, который не спасовал бы перед вельможными чинами и "сиятельствами", в том числе и перед Сенатом, который сам являлся высшим органом управления и контроля в России. "Сей чин (по мысли Петра I), яко око наше и стряпчий о делах государственных".* Понадобились три его Указа, чтобы российская надзорная власть обрела сравнительно завершенные очертания. Первый из них был принят 12 января 1722 г. — "О должности Сената". В нем говорилось: "Быть при Сенате генерал-прокурору и обер-прокурору, а также во всякой коллегии по прокурору, которые должны будут рапортировать генерал-прокурору". А уже 18 января того же года выходит Указ "Об установлении должности прокуроров в надворных судах и о пределах компетенции надворных судов в делах по доносам фискальским и прочих людей". В апреле 1722г. появляется еще один Указ "О должности генерал-прокурора" с подробной регламентацией его обязанностей и правомочий. По нему генерал-прокурор в плане надзора становился над Сенатом и напрямую выходил на Императора. В Указе подчеркивалось: "Генерал-прокурор повинен сидеть в Сенате и смотреть накрепко, дабы Сенат свою должность хранил и во всех делах... истинно, ревностно и порядочно без потеряния времени по регламентам и указам отправлял, а также смотреть, дабы Сенат в своем звании праведно и нелицемерно поступал".**
* Российское законодательство Х—XX вв. / Отв. ред. А. Г. Манъков. М., 1986. Т. 4. С. 184.
** Там же.
Можно полагать, что при обдумывании неординарного решения Петр находился в поисках полезного надзорного института. И без изучения опыта других стран, в первую очередь, примера Франции, возможно, здесь не обошлось. Но ни о каком копировании зарубежных моделей не могло быть и речи. Во Франции прокурор всецело подчинял свою деятельность охране королевской власти и чести, от имени последней он участвовал и в суде. В России же правомочия прокурора изначально выходят на контрольно-надзорные функции общегосударственного значения. Формирование службы надзора постепенно завершается системной централизованной самостоятельностью прокуроров с их подчинением генерал-прокурору. Иными словами, возник самобытный, влиятельный орган государства с уникальными функциями надзора, служители которого не только опротестовывали незаконные распоряжения и действия любых учреждений и чинов, но и доносили высочайшей власти о замеченных злоупотреблениях.
В последующий послепетровский период российской государственности, несмотря на перипетии истории и некоторые изменения в статусе прокуратуры, ее надзорная роль сохраняется, а в царствование Екатерины II даже заметно возрастет. В частности, учреждение в России в 1775 г. губерний и создание соответствующих губернских прокуратур, а также прокурорских должностей при судах существенно укрепляет надзор за законностью деятельности местных властей и в судопроизводстве.
Вопреки расхожему мнению о стремлении демократически настроенного Царя-освободителя Александра II к свертыванию прокурорского надзора в связи с судебной реформой 60-х годов прошлого века, сошлемся на авторитет утвержденных им же 29 сентября 1862 г. Основных положений преобразования Судебной части в России.*
* См.: Судебные уставы Императора Александра II. СПб., 1883.
В этом определяющем акте в духе петровских предначертаний четко обозначалось главное назначение прокуратуры — наблюдение за точным и единообразным исполнением законов в Российской империи. Ей вменялось в обязанность "обнаруживать и преследовать всякие нарушения законного порядка и требовать его восстановления", формулировать "предложения суду предварительными заключениями в случаях, предусмотренных гражданским и уголовным судопроизводством". Прокуроры были призваны осуществлять надзор за производством следствий, поддерживать обвинение в суде. Как участники судопроизводства, прокуроры наделялись особыми полномочиями, включая права принесения протеста в судах первой инстанции. Сохранялась и функция надзора за местами лишения свободы. Но в контексте продолжающихся разночтений нынешнего статуса прокуратуры полезно хотя бы в ретроспективе понять идеологию либеральной александровской реформы применительно к месту и роли прокурорской системы в государственной "табели о рангах". И здесь мы видим однозначные позиции верховной власти: единство и строжайшая централизация органов прокурорского надзора (в том числе и в суде); осуществление прокурорами возложенных полномочий от имени всей прокурорской системы, возглавляемой генерал-прокурором, строгой подчиненности нижестоящих прокуроров вышестоящим, несменяемость и независимость прокуроров при принятии ими решений. Добавим к этому, что генерал-прокурор и губернские прокуроры назначались и освобождались рескриптом Императора. Все иные прокуроры были подвластны генерал-прокурору. И хотя авторы Судебных уставов 1864 г. скорректировали диапазон прокурорского надзора делами "судебного ведомства", усилением публичности обвинения, контроля за следствием и дознанием, на практике власти вынуждены были найти эквивалент "общенадзорной" функции, сделав прокуроров полноправными членами губернских административных комитетов (т. е. властных контрольно-надзорных органов). Эта компенсация прокурорских правомочий нашла свое выражение в законодательстве о прокурорах в виде своеобразной формулировки: "Некоторые же другие обязанности, сверх того налагаемые на сии лица, определены в основных Уставах и положениях о принадлежности".* Более того, уже после введения Судебных уставов прокуроры продолжали осуществлять "общенадзорные" функции за рамками судопроизводства по целому ряду направлений администрационно-управленческой деятельности. Ссылка на совмещение постов генерал-прокурора и министра юстиции одним лицом, которое якобы ставит под сомнение автономность и независимость прокурорской системы, несостоятельна. Хотя бы потому, что Основные положения прямо указывали, что "причастность" и правомочия министра юстиции к содержательной надзорной стороне прокурорской деятельности ограничивается лишь организационно-ресурсным обеспечением.
* Российское законодательство Х—XX вв. / Отв. ред. В. В. Виленский. М., 1991. Т. 8. С. 99.
Таким образом, приписываемое большевикам "отцовство" российской прокуратуры страдает, мягко говоря, явным преувеличением. Напротив, большевистская власть целых пять лет после Октябрьской революции тщетно пыталась обойтись без прокуратуры, полагаясь на различные структуры "революционного" народного представительства, и все же была вынуждена обратиться к петровскому детищу, модернизировав его в интересах "диктатуры пролетариата". Иначе говоря, и на этом историческом витке России альтернативы петровскому творению не нашлось.
Столь подробный экскурс в историю нам понадобился для того, чтобы, во-первых, развеять спекулятивные утверждения ортодоксальных "реформаторов" о тоталитарной природе прокуратуры, а с другой стороны — призвать своих коллег-юристов, в том числе вступающую в профессиональную жизнь молодую когорту, трезво поразмыслить над уникальностью феномена и долгожития российской прокуратуры, объективно оценить ее достоинства и слабости и по возможности коллективно спрогнозировать ближайшее будущее прокуратуры.
Как известно, прокуратура сегодня переживает не лучшие времена. И хотя принятый в 1995 г. и дополненный недавно Федеральный закон "О прокуратуре Российской Федерации" явился крупным шагом в стабилизации системы, оформлении ее государственно-правового статуса, внеся определенность в ее надзорные правомочия, было бы преждевременно говорить о завершенности конституционного положения прокурорской системы в иерархии разделенных властей. Незавершенная не только в силу динамичности преобразовательных процессов и сопутствующих им законодательных заторов, но и из-за сохраняющихся в обществе, а вернее в его влиятельных политических и экономических кругах, существенных разночтений относительно роли и места прокуратуры в государственном механизме контроля и правоохраны.
Уже с самого начала перестройки прокуратура, будучи по Конституции независимым органом, становилась заложницей политических разборок и давлений, цель которых в конечном счете заключалась в подчинении ее определенным силам. Смеем утверждать, что десятилетние зигзаги в статусе прокуратуры, "кнуты" и "пряники" при оценке ее деятельности бывшим президентом Б. Ельциным, персональные перетасовки в прокурорских верхах — звенья заготовленной цепи действий. Разумеется, манипуляции вокруг прокуратуры — это не только результат злонамеренной неприязни, а скорее наглядная иллюстрация аморфности, непоследовательности, спонтанности курса реформ. Сегодняшний накал страстей во многих средствах массовой информации вокруг "дела Гусинского", телевизионно-журналистские "следствия" и разоблачения то в одном, то в другом крыле власти с непременными "наездами" на прокуратуру — из той же обоймы "перетяжки канатов", объективно служащих цели подрыва, размывания системы независимого надзора.
И все же было бы не объективно, если не сказать, научно несостоятельно, пользоваться сходными тонами при анализе палитры противоречий при возведении новой государственно-правовой постройки. Неординарность, новизна российского исторического эксперимента — уравнение со многими неизвестными. Только время станет судьей перехода России в "новую" цивилизацию. Однако уже сегодня очевидна проверенная веками истина: Россия может и должна жить в лоне цивилизованного мира, полнее пользоваться плодами его прогресса, помня при этом свою родословную. Все периоды исторических подъемов России, сопряженные, скажем, с византийскими или европейскими заимствованиями, проходили на твердом фундаменте самобытности народа, у которого совесть и справедливость как бы генетически шли впереди права. Да и сами культурные заимствования пропускались через сито отечественной ментальности, трансформируясь в российские самобытные институты, как, возможно, это было и с петровской прокуратурой. Речь идет не о табу на все "ненашенское", что само по себе в XXI интеграционном веке было бы абсурдом, а о принципиальном выборе пути общественного развития, оптимальных институциональных механизмов, адекватных труднейшему этапу преобразований. Чтобы правовые новеллы приносили пользу России и были понятны народу, важно не просто увидеть заманчивый зарубежный правовой аналог, а вникнуть в "технологию" его функционирования на родине, выяснить современное восприятие его специалистами, общественностью. Ведь настойчивое лоббирование дорогостоящего суда присяжных в России при неразвитости и нищенской обеспеченности всей судебной системы далеко не однозначно воспринимается у нас, общественностью ведущих западных стран, где число рассмотренных дел с участием присяжных не превышает 2—5%. Или, рекламируя совершенство американской правоохранительной системы и ратуя за ее восприятие, ее российские сторонники почему-то обходят стороной функционирование этой системы в кризисных ситуациях, что было бы куда логичнее при заимствовании опыта для нынешней "всецело" кризисной России. А между тем даже приближение к опыту США периода "великой депрессии" показывает, что высокочтимому демократическому Президенту Д. Ф. Рузвельту понадобились далеко "не демократические", а скорее тоталитарно-диктаторские приемы и методы управления, чтобы укротить разгул мафии и своеволие зарвавшихся монополистов, вывести страну из катастрофического ступора.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 172; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!