Российско-таджикистанские отношения
Таджикистану крайне не повезло с географическим положением: республика граничит с Афганистаном, откуда в начале 90-х годов стали проникать бесчисленные отряды талибанских боевиков с целью поддержать восстание исламистов в самом Таджикистане. Ключевую роль в уничтожении боевиков и стабилизации ситуации в стране сыграла армия Российской Федерации. С тех пор, российско-таджикские отношения определяются, прежде всего, тесным военным сотрудничеством. Таджикистан является членом ОДКБ, в республике находится крупная (7500 человек) группировка российских войск – 201-я Гатчинская военная база[39], а также командный пункт ФСБ на границе с Афганистаном.
Что касается экономического сотрудничества, то в этом отношении существует очень интересная деталь. Дело в том, что Таджикистан – одна из беднейших стран мира, и 60% процентов ВВП страна получает от переводов таджикских гастарбайтеров. А 90% процентов таджикских гастербайтеров работает в России[40]. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что состояние экономики Таджикистана напрямую зависит от позиции Российской Федерации по вопросам нелегальных эмигрантов. Более того, такие неофициальные экономические отношения построены на взаимовыгодных условиях: Россия получает дешёвую рабочую силу, а экономика Таджикистана держится на плаву.
Кроме неофициальных «гастарбайтерских» отношений, между Россией и Таджикистаном существует ряд договорённостей по вопросам экономического сотрудничества. Объём инвестиций российских компаний в таджикскую экономику на 2015 год составил порядка 80 млн долларов, а товарооборот между странами составляет более 1 млрд долларов. Россия является главным торговым партнёром Таджикистана.
Тем не менее, Таджикистан является проблемным страной с точки зрения интеграции. Руководство страны упорно тянет со вступлением в Таможенный союз, а также ищет союзников в лице Ирана и Китая. Кроме того, определённое беспокойство вызывает положение русского языка. В Таджикистане он имеет весьма туманный статус, который звучит как «язык международного общения», а в 2009 девятом году нижняя палата парламента приняла закон, согласно которому общаться с органами государственной власти можно будет только на таджикском языке. Спустя два года закон отменили, однако сам факт безосновательного понижения статуса русского языка при высоком интересе населения к его изучению и широкому использованию вызывает лишь недоумение и опасения, что ситуация может повториться.
В целом, если говорить о перспективах интеграции Таджикистана, то нельзя игнорировать тот факт, что обстановка в стране остаётся довольно напряжённой из-за засилия исламистских боевиков. Таджикское руководство, очевидно, неспособно справиться с таким положением дел. Проблема же заключается в том, что России будет крайне тяжело справиться с проблемами Таджикистана в случае его вступления в гипотетический Евразийский Союз. Следовательно, России и Таджикистану следует усилить совместную борьбу против террористической угрозы на границе с Афганистаном.
Кроме того, необходимо помнить о том, что в руках России находится мощный рычаг давления на Таджикистан в виде огромного количества нелегальных иммигрантов, которые «питаю» бюджет среднеазиатской республики. Этот рычаг можно, и даже нужно использовать для того, чтобы заставить таджикское руководство вступить в Таможенный союз.
|
|
|
|
|
|
Российско-туркменистанские отношения
Республика Туркменистан – самое изолированное и закрытое государство в Средней Азии. Республика практически не принимает участия ни в одной международной организации и интеграционных проектах, кроме СНГ, да и то только в качестве «ассоциированного члена»[41].
Внешняя политика Туркменистана определяется резолюцией № 50/80 Туркменистана о «постоянном нейтралитете». Позиция нейтралитета пропагандируется в туркменском обществе повсюду: от названия площадей и газет до раздела книги «Рахнама» - обязательного для чтения для всего населения «философского» труда Туркменбаши[42]. Такое маниакальное стремление к неучастию в международных организациях объясняется, возможно, личными характеристикам Ниязова и его прееменика(по некоторым слухам – внебрачного сына) Бердымухамедова, который не хочет брать на себя никаких обязательств перед другими странами, а также противоречиями с соседними странами – Казахстаном и Россией по вопросам разграничения владений в Каспийском море.
Отношения между Россией и Туркменией можно охарактеризовать как протокольно-формальные, но чаще всего – прохладные. В 1993 году был подписан договор «О совместной охране государственной границы Туркменистана и статусе российских пограничников на территории республики», который был бессрочным. Этот договор мог бы обеспечить России сильную позицию в Туркмении, если бы не прозападные настроения российского руководства, не уделявшего достаточного внимания развитию отношений с государствами Средней Азии. В результате Ашхабад отдалился от Москвы и В 1994 году Туркменистан стал первым из центральноазиатских государств, вступивших в программу НАТО «Партнерство ради мира» (Partnership for Peace). Спустя 5 лет военно-политическое сотрудничество было окончательно свёрнуто, российские пограничники были выведены с территории Туркмении.
После избрания Путина отношения стали налаживаться. Крупным успехом Москвы стало подписание договора о поставках туркменского газа и договора о взаимодействии в области безопасности. Однако, в 2005 году отношения снова ухудшились из-за компании по выдавливанию русских из Туркмении. С 2009 года по сегодняшний день между Москвой и Ашхабадом периодически разгораются скандалы на газовой почве. Причиной этому является постепенное сокращение закупок туркменского газа Газпромом. В 2015 году туркменское руководство предположило, что Россия сокращает импорт газа потому, что Газпром стал банкротом из-за санкций, что вызвало бурю негодования со стороны последнего. В итоге, «газовые отношения» за последний год окончательно испортились, и Туркменистан судорожно ищет рынок сбыта, надеясь на поставки газа в Европу и Китай.
В целом, на сегодняшний день, российско-туркменские отношения носят сугубо декларативный характер, не более того. По мнению некоторых журналистов, Россия давно смирилась с потерей Туркменистана и бросила все попытки сделать это государство своим союзником.
|
|
|
|
|
|
Выводы
На протяжении 25 лет Российская Федерация пытается выработать адекватную стратегию в отношении стран центральноазиатского региона, которая позволила бы вовлечь среднеазиатские республики в её внешнеполитическую орбиту. К сожалению, данная стратегия так и не была выработана, что неудивительно, так как нельзя сказать, что Центральная Азия, несмотря на то, что представляет собой практически единое культурное, этническое и религиозное образование, является единым политическим пространством.
Наиболее дружественными странами в регионе являются Казахстан и Киргизстан, с которыми Россия имеет тесные связи в военной, экономической и политической сферах. Они входят ЕЭС, Таможенный союз, участвуют в военных учениях в рамках ОДКБ. Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан отказываются от союзнических отношениях с Россией, часто провоцируют, шантажируют и даже угрожают ей.
Основными препятствиями интеграции среднеазиатских республик под лидерством России являются:
1.Противоречия между самими центральноазиатскими по вопросам Каспийского моря, территориальных сухопутных границ и экологии, что делает невозможным нормализацию отношений и создание крепкого и прочного союза.
2.Влияние региональных держав, таких как Иран и Китай, а также США, соревнующихся с Россией за влияние в ЦАР
3.Личная позиция некоторых руководителей, видящих Россию империей-поработительницей.
Однако, не смотря на серьёзные проблемы, России удалось главное – предотвратить создание гипотетического антироссийского блока государств в Средней Азии.
2.2.Исламистская угроза, исходящая от Центральной Азии
Международный терроризм по своим масштабам, последствиям, интенсивности и разрушительной силы является одним из самых серьёзных вызовов для всего цивилизованного мира. В Центрально-Азиатском регионе проблема терроризма стоит особенно остро.
Основными факторами, благоприятствующими распространению исламизма в Средней Азии являются:
1.Непосредственная близость с Афганистаном и слабая охрана границ
2.Общее обнищание населения, способствующее к радикализации
3.Крайне низкий уровень образования
4.Утраченная в результате деятельности советской власти связь с традиционным исламским учением.
На территории Средней Азии действуют следующие террористические группировки:
| Название | Этнический состав | Локализация | Участие в терактах и вооруженных столкновениях | Легальность |
| Исламское движение Узбекистана | Узбеки, казахи, киргизы, арабы, русские | Узбекистан, Таджикистан, Кыргызстан | Да | Нет |
| Хизб ут-Тахрир аль-Ислами | Казахи, киргизы, таджики, узбеки | Таджикистан, Узбекистан, Казахстан, Кыргызстан | Нет | Нет |
| Братья-мусульмане | Узбеки, Таджики | Узбекистан, Таджикистан | Нет | Нет |
| Партия исламского возрождения Таджикистана | Таджики, | Таджикистан | Да | 1997-2015: легальна, с 2015 - нелегальна |
| Исламское государство | Узбеки, казахи, уйгуры, таджики, арабы | Узбекистан, Таджикистан | Да | Нет |
Кроме вышеперечисленных организаций, существуют также мелкие , малочисленные группировки, не представляющие особый угрозы, но которые в перспективе могут стать существенной угрозой безопасности стран центрально-азиатского региона.
Исторические предпосылки возникновения исламизма в СА.
Радикальный ислам не является принципиально новым явлением в Средней Азии. Ещё в 1917 году, в результате революции и распада Российской Империи, на территории бывшего Туркестанского округа появились силы, поставившие задачу создания объединенного тюркского государства[43]. Повстанцы называли себя моджахедами и вели борьбу под знаменами джихада, называя своих противников кяфирами (араб. «неверные»). Русские поселенцы, осевшие в Туркестане в конце XIX века, а также сторонники советской власти среди коренного населения нещадно уничтожались. В отечественной историографии движение за создание Исламского государства Туркестан получило название «басмачество»[44].
С 1918 по 1922 гг велись активные боевые действия между советской властью и басмачами. Красной армии удалось физически уничтожить большую часть моджахедов, однако проблема не была устранена, немалое количество последних укрылись в Афганистане, время от времени устраивая набеги на советскую территорию. Советскому командованию пришлось устраивать рейды на территорию Афганистана, чтобы уничтожить военные базы басмачей. Мероприятия по уничтожению боевиков закончились лишь к началу Великой Отечественной Войны.
Параллельно с борьбой против басмачей и после смерти Сталина советская власть вела активную борьбу против любой исламской пропаганды. Уже построенные мечети закрывались, строительство новых запрещалось, от 90 до 97 % мулл и муэдзинов были лишены возможности осуществлять свои обязанности. Всё это вызывало негативную реакцию со стороны коренных народов Средней Азии, расценивающих «атеизацию» как посягательство на их традиционный уклад жизни.
Коренной перелом случился в 1979 году с началом Исламской революции в Иране и вторжением Советского Союза в Афганистан. Агрессивность политики нового иранского режима, направленного на экспорт исламской революции, а также жёсткая радикализация афганского населения значительно повлияли на мировосприятие жителей Центральной Азии. Органы КГБ отмечали, что среди таджикской и узбекской молодёжи широкое распространение получило ваххабитское учение[45]. Дезинтеграционные процессы 1989-1991 гг и ослабление контроля КГБ способствовали выходу исламских радикалов из подполья и началу попыток захватить ими власть.
Расцвет экстремистских группировок после распада СССР
После того, как страны Центральной Азии обрели независимость, религия могла свободно исповедоваться, а исламистский элемент, действующий на задворках общества, соответственно, имел больше возможностей выйти из подполья. Образовалась среда, в которой постоянно усиливался исламизм, т.к. способности новых центральноазиатских режимов контролировать и подавлять исламистские движения были слабы. В результате, некоторые исламистские группировки начали призывать к региональному халифату, который бы регулировался шариатом.
Среди таких групп числятся Исламское движение Узбекистана и Хизб аль-Тахрир. Обе группы черпали вдохновение в афганских моджахедах, которые воевали с Советским Союзом с 1979 по 1989 гг. Несмотря на сходство между ними - они обе выступали за свержение президента Узбекистана Ислама Каримова - между ними существовало коренное различие. В то время как Исламское движение Узбекистана использовало насилие для достижения своих целей, Хизб аль-Тахрир - нет. Другие группы, такие как Акромия, позже приняли методы использования насилия Исламского движения Узбекистана, но параллельно с этим поддерживали и идеологию Хизб аль-Тахрир.
Каримов подавлял данные группы в начале и середине 1990-х гг., но Исламское движение Узбекистана получило убежище в Таджикистане, который был разорен в результате гражданской войны 1992-1997 гг. В силу образовавшегося вакуума власти и длинных, незащищенных границ с Афганистаном, Таджикистан стал основной базой для Исламского движения Узбекистана. В конце 1990-х и начале 2000-х группа организовывала нападения из Таджикистана по всей Ферганской долине[46], а также в южных районах Кыргызстана и Узбекистана.
В 2001 г. произошло вторжение США в Афганистан. В страну, которая предоставляет как материальную, так и идеологическую поддержку исламистским группировкам в Центральной Азии, от ультраконсервативного режима талибов. Вторжение США ограничило деятельность и усмирило амбиции исламистов в Центральной Азии. С помощью американских войск, в т.ч. американского спецназа, Исламское движение Узбекистана было в значительной степени вытеснено из Центральной Азии и было вынуждено искать убежище в пределах афгано-пакистанской границы. Со своей стороны, Хизб аль-Тахрир ушел в подполье.
Политические режимы в центральноазиатском регионе, особенно режим Каримова, были тогда в состоянии сломить оставшихся боевиков-исламистов. В течение следующего десятилетия нападения происходили реже, т.к. исламистские группы боролись за выживание в оккупированном США Афганистане.
В июне 2010 г. нападения боевиков в данном регионе стали более частыми, когда между этническими киргизами и узбеками на юге Кыргызстана, в Ферганской долине в Ошской и Джалал-Абадской областях начались столкновения. В результате, киргизские власти провели операции по зачистке региона для обеспечения безопасности, в преимущественно узбекских районах, под предлогом очистки региона от подозреваемых исламистов[47].
В действительности, такие жесткие меры были направлены, скорее всего, против этнических узбеков. Многие киргизы давно с подозрением относились к этническим узбекам Киргизии, которые составляют большинство населения Ошской и Джалал-Абадской областей[48]. Таким образом, зачистки, направленные на данные регионы и вылившиеся в вооруженное сопротивление, не совсем вписываются в заявления о религиозном экстремизме. Напротив, боевая активность, вероятнее всего, связана с внутренней этнической и политической напряженностью в отношениях между киргизами и узбеками. Действительно, такая враждебность периодически проявляла себя после развала СССР.
Сходные процессы можно увидеть в Таджикистане. После гражданской войны, исламские боевики, умеренно-воинствующие исламисты, такие как, партия Исламского возрождения Таджикистана, были включены в состав правительства и служб безопасности[49]. В то время как Исламское движение Узбекистана и другие джихадистские элементы были подавлены. Насилие достигло своего пика в начале 2000-х, после чего Таджикистан в течение 10 лет пребывал в состоянии относительного спокойствия. Однако в августе 2010 г. нашумевший побег из тюрьмы прервал это спокойствие. Во время побега 24 человека, предположительно члены Исламского движения Узбекистана, бежали в Раштскую долину на востоке Таджикистана[50]. Долину стали прочёсывать силы безопасности, что, в свою очередь, привело к атакам на таджикские военные колонны - в этих нападениях таджикское правительство обвиняет боевиков-исламистов.
С началом гражданской войны в Таджикистане, Россия оказывала значительную военную поддержку таджикскому правительству. Для противодействия т.н. ОТО, практически полностью состоящей из исламистов, в 1993 году российскими спецслужбами была создана Национальная гвардия Таджикистана[51]. В том же году была создана ОДКБ, одной из функций которых является противодействие между народному терроризму.
Задачу охранять наиболее трудный и опасный периметр – таджикско-афганскую границу Россия взяла на себя. В 1993 году отряды афганских боевиков при поддержке таджикской оппозиции попытались прорваться через границу, но ценной 25 российских солдат были остановлены[52]. После этого случая интенсивность боёв пошла на спад.
Российское руководство совершило фатальную ошибку, когда предложило посреднические услуги при подписании мирного соглашения между таджикским руководством и ОТО. Вместо того, чтобы совместно с Таджикистаном разгромить боевиков, Россия сделала всё, чтобы в 1997 году в результате компромисса Партия исламского возрождения Таджикистана получила легальный статус. Правда, она была запрещена в 2015 году[38].
На сегодняшний день, как уже было указано выше, Россия имеет несколько военных баз в Таджикистане, а также совместно с таджиками занимается охраной афгано-таджикской границы.
Другой террористической группировкой, несущей опасность стабильности в Центральной Азии, является союзная ОТО «Исламское движение Узбекистана(переименованная в году в Исламское возрождение Туркестана)», признанная в 2008 в России террористической организацией.
ИГИЛ в Средней Азии.
С начала своего основание «ИДУ» ставила перед собой абсолютно тривиальную задачу – свержение Каримова и установление в Узбекистане исламистского режима. Но со временем амбиции радикалов распространились на т.н. Туркестан, в который, по их мнению должны войти ряд российских территорий: Татарстан, Калмыкия и др.
ИДУ «прославилась» своей агрессивностью и дерзостью. Эту группировка участвовала в гражданских войнах в Афганистане и Таджикистане, беспорядках в Киргизии 2010 г, организовывала набеги на пограничные посты Киргизии и Таджикистана, устроила несколько громких терактов в Бишкеке, Ташкенте и Бухаре. Она имела тесные связи с Аль-Каидой, её лидер встречался с Усамой бен-Ладеном.
В 2014 произошло знаменательное событие: лидер ИДУ Усман Гази присягнул на верность Абу-Бакру аль-Багдади – «халифу» ИГИЛ[39]. С этого момента Исламское движение Туркестана официально становится частью ИГИЛ, и, следовательно – ИГИЛ начинает вести свою деятельность на территории Средней Азии и России.
Точных данных о численности граждан Средней Азии, воюющих в рядах террористического интернационала, нет. По словам вице-премьера Киргизии Абдырахмана Маматалиева, в ИГ находятся порядка 330 его сограждан[40]. В Министерстве внутренних дел Таджикистана утверждают, что из их страны в ИГ отправились 386 человек. Узбекские власти тоже говорят о нескольких сотнях.
По другим данным, по состоянию на январь 2015 года из Таджикистана и Узбекистана на стажировку в ИГ отбыли от 2 до 4 тысяч человек. Некоторые политологи считают даже эти цифры заниженными. В Сирию и Ирак жители Средней Азии едут в основном из России, где они работают в качестве трудовых мигрантов. Родственники, естественно, не горят желанием рассказывать соседям, куда отправился член их семьи — на заработки или на джихад.
В конце мая весь мир увидел, что к ИГ присоединяются уже не только среднеазиатские мигранты, которым сложно заработать на жизнь. С видеообращением к соотечественникам выступил новобранец ИГ, командир таджикского ОМОН полковник Гулмурод Халимов. Харизматичный полковник заявил, что не хочет оставаться в Таджикистане, где «мужчины не могут свободно носить бороду, а женщины — хиджаб», и призвал других жителей региона последовать его примеру[41].
Проблема не только в том, что множество граждан среднеазиатских государств воюет за ИГ, но и в том, что они собираются потом вернуться домой. Они вернутся, чтобы устраивать теракты, убивать неверных, устраивать революции и расширять границы «Исламского государства», поскольку в этом и есть его суть.
Террористическая группировка Исламское Государство возникла как реакция на неудачи элит построить стабильные светские режимы в большей части мусульманских государств на Ближнем Востоке. Население этих стран не ощущало собственной сопричастности с государством и ненавидело власть за повальную коррупцию и репрессии.
Аналогичные условия сформировались также в Казахстане, Узбекистане, Киргзии, Туркменистане и Узбекистане. В последнем ситуация доходит до нелепого абсурда — режим Каримова санкционировал массовую слежку за местным населением[42] через систему осведомителей в так называемых махаллях, местных сообществах, объединяющих улицу или несколько домов. Поэтому, оппозиция в Узбекистане либо сидит в тюрьме, либо была вынуждена иммигрировать.
Довольно длительное время население среднеазиатских республик хоть и негативно относилось к репрессивной политике, старалось не обращать внимание на такое положение дел. Граждане были заинтересованы лишь в попытках заработать хоть какие-то деньги. А их они могли зарабатывать лишь уезжаю на работы в Россию. Но кризис российской экономики и девальвация рубля побудили многих искать другие места для работы
Опыт режима шаха в Иране наглядно показал, что ликвидация чисто светской оппозиции приводит к тому, что у недовольного населения остается лишь один способ выразить свой протест, а именно — через религиозные организации и группировки, которые в силу специфики своей структуры и уважения со стороны некоторой части общества могут действовать намного эффективней общественных организаций и политических партий. Да, эти организации отличаются разнообразием— есть и вполне умеренные, способные консолидировать под своими знамёнами определенную часть недовольного население и послужить противовесом радикалам. Однако они также попадают в категорию альтернативных центров силы и, соответственно, противников действующей власти со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами.
Пример тому — Партия исламского возрождения Таджикистана, которая находится на грани роспуска[43]. Неудивительно, что деятели умеренных религиозных организаций в ответ радикализируются и стучатся в дверь к исламистам. Неспособность властей контролировать религиозную сферу приводит к тому, что ее начинает контролировать кто-то другой.
Если центральноазиатские режимы продолжат использовать репрессивный метод как основной, то велик риск того, что недовольные люди будут стучаться в дверь к экстремистам.
Тем не менее, не стоит расценивать неадекватную политику лидеров стран ЦА как единственную причину распространения исламизма. Важно отметить тот факт, что бремя ответственности за радикализацию мусульман лежит также и на России. Это утверждение может показаться странным, ведь РФ является чуть ли не единственной стабильной страной постсоветском пространстве, и если не считать войну в Чечне, то трудно найти много причин, способствующих появлению террористических движений.
Речь идёт о высоком уровне нелегальной миграции из стран СА в Россию. Учитывая особенный, восточный образ жизни жителей Центральной Азии, приехав в Россию, они сталкиваются с непонятным, чуждым, а иногда – крайне враждебным ему окружением. Любой человек нуждается в общении, деньгах и помощи и этими потребностями с большим успехом пользуются агенты исламистского терроризма, протягивая мигранту руку помощи, попутно тщательно промывая мозги.
Серьезным фактором также является довольно либеральное российское законодательство, которое позволяет экстремистам относительную свободу в распространении террористической идеологии. «У себя на родине, при авторитаризме, порой переходящем в тоталитаризм, политического режима этих государств, религиозные фундаменталисты подвергаются жесткому преследованию. В итоге многие из них переезжают в Россию», — объясняет эксперт Института национальной стратегии, специалист по исламистам Раис Сулейманов.
Заместитель главы Госкомитета нацполитики Таджикистана Акрам Амосов заявил, что основными центрами вербовки таджикских граждан в ИГ являются Россия и Афганистан, а глава ФСБ Александр Бортников отметил, что в Ираке и Сирии воюют примерно 1,5 тысячи граждан РФ[44].
По данным «Росбалта», за последние два года операции по вербовки в ИГ стремительно активизируются. Ссылаясь на свои источники в органах правопорядка, агентство утверждает, что только за последний год было задержано огромное количество групп выходцев из Кавказа и Средней Азии, которые либо переводили деньги на поддержку ИГ, либо пытались найти добровольцев для участия в войне в Сирии». Похожие случаи была зафиксированы и в других регионах России — в частности, в Башкирии, где жертвами вербовщиков стала семья из 20 человек. Все они выехали в зону боев, где мужчины из этой семьи (кстати, довольно состоятельной) вскоре были убиты[45].
А ситуация чрезвычайно накаляется. По словам Сулейманова, основная и главная опасность заключается в том, что иностранные фундаменталисты из Центральной Азии создают союзы с мусульманами России в попытках спровоцировать рост недовольства светской властью у последних и заставить их совершать преступные деяния. Очевидно, что в России уже существует глубоко законспиированные группы людей, связанные с террористическими центрами из других регионов Евразии и, что самое опасное, крайне враждебные к существующей в России социально-экономической формации. Не вызывает сомнения тот факт, что периодически плоды этой враждебности на себе будут чувствовать законопослушные граждане Российской Федерации. Некоторым утешением может служить то, что на данный момент ИГ и ее союзники всё-таки не являются серьёзной угрозой для России и Средней Азии, поскольку боевики, их организации и вооружение находятся на расстоянии более чем 1000 км – в Сирии и Ираке. Именно там их силы сковываются подразделениями армии Сирийской Республики, ВКС РФ, КСИРом и курдскими ополченцами. В этом смысле операция российской армии в Сирии значительно сдерживает распространение влияния ИГ на российских мусульман. Определенную сдерживающую роль в распространении влияния ИГ за пределами Ближнего Востока играют этнические и религиозные различия между арабами, составляющими костяк ИГ, и неарабским населением Средней Азии, Афганистана и других регионов мусульманского мира.
Тем не менее, представляется очевидным, что эти сдерживающие факторы не могут гарантировать безопасность в ближайшем будущем. В таком-то году появился на ютюбе появился видеоролик с обращением боевика Исламского Государства, который на киргизском языке призвал своих соотечественников взять руки оружие объявить джихад киргизским властям. И хотя видеоролик, прежде чем его удалила администрация, провисел всего-лишь шесть часов, он собрал неплохую аудиторию в киргизском сегменте интернета.
В Киргизии за последние десять лет резко возросло количество членов запрещенных течений фундаменталистского толка легально функционирующих под видом различных общественных организаций. .
В Казахстане, считавшимся стабильным государством в плане отсутствия терроризма на своей территории, 17 мая 2011 г. впервые за весь постсоветский период этой республики произошел теракт в городе Актобе[46]. Затем теракты повторились в Таразе, Атырау, Астана и Алматы. С начала 2012 г. по 21 сентября 2012 г. силами казахстанских спецподразделений было проведено 5 антитеррористических операций по задержанию предполагаемых террористов, большая часть из которых была убита. Ответственность за террористические акты взяла на себя неизвестная ранее исламистская группировка «Солдаты Халифата», имевшая связи с Аль-Каидой и занимавшаяся подготовкой боевиков для этой международной террористической организации.
Таким образом, угроза радикализации ислама в Центральной Азии не является преувеличением.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 333; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!