Является ли подвиг царя-мученика Николая Александровича искупительным для русского народа? 2 страница
Чтобы это понять, надо знать, что главное отличие истины от лжи состоит в том, что просвещает только истина. Светить могут и бездушные предметы, для пьяницы бутылка - «свет» в его безпробудной жизни, для коварного" и алчного задуманное зло - «свет» своей собственной тьмы. Ложь светит ровно таким образом, каким светильник освещает уходящую в глубь подземелья лестницу, с каждым шагом по которой сердце сжимается больше и больше, предчувствуя что её конец - ад. Вот именно так нам светят сейчас и пастыри. Они измыслили своё евангелие, которое, с одной стороны, не мешает им обманывать народ, а с другой - позволяет быть лакеями у мировластителей.
Не таков свет от истины. Ей не нужны земные предметы, она не нуждается в саммитах и покровительстве политиков, зачем просвещать то, что истлеет или сгорит, то, что давным-давно Отцами предано проклятию? Давайте всех отуречим - и будет мир с Востоком, давайте всех окатоличим - и Запад нас озолотит. Но только будем ли мы в мире с Богом, спасёт ли нас обрезание и тиара? Избавит ли Аллах нас от блуда, а папа от содома, когда они все сами в них погрязли? Разве могут саммиты привести к подлинному взаимопониманию, а политики указать, как спасти Россию? Разве может глобализация избавить нас от наркомании и абортов, номерки - от пьянства и корысти, а паспорта - от воровства? Как, когда те, «иже во власти суть», первые воры у своего же народа уже сто лет насилуют и грабят Россию, сто лет делают из нас ряженную бабу для шутовских потех, а мы всё будем прощать и послушания ради терпеть? «Неужели в наше время, - пишет архиепископ Аверкий (Таушев), - каждому честному и сознательному христианину ещё может быть неясно, что безусловное «всепрощение» нужно лишь врагу Христову -антихристу, дабы люди окончательно потеряли чувство различения добра и зла, помирились бы со злом, охотно приняли его, а затем - и самого антихриста, не помышляя о борьбе с ним?» (Том 3, С. 396).
|
|
|
Только Христос, только православная вера без всякого жеманства и компромисса, без всякого глобализма и номерков, хватит нам одной глобальной революции в 1917-м - до сих пор не придём в себя, а если полезем за новой, то надо будет не только пастырям, но и всей России заказывать реквием.
Да избавит нас от всего этого Господь Своим милосердием, молитвами Его Пречистой Матери и всех святых. Аминь.
Иеродиакон Авель
I
Агония Церкви
Эту работу правильнее было бы целиком назвать «Агонией Церкви», ибо глядя на то, что происходит с Невестой Христовой и с Россией, домом Его Пречистой Матери, становится печально и стыдно. Печально оттого, что все мы видим надвигающуюся их катастрофу, и стыдно оттого, что делаем мы её своими руками.
|
|
|
Духовная жизнь народа, если её можно так назвать, мельчает, растворяется в общей массе современной культуры и становится светской. Традиции, этика извратились до неузнаваемости, да и кто ими интересуется, кроме специалистов? Люди правила церковной жизни примеряют под себя, тысячелетние Уставы Духа подмешиваются обыденностью жизни с её прагматичностью и суетою. Единственное, что нас успокаивает при осмыслении всего этого, это надежда, что конец всему будет не при нас.
Так что же с тобой случилось, Россия? Почему такая тоска гнетёт наши души и мы с тревогой смотрим в будущее? Почему твой Божий народ прелюбодействует и не хочет знать Креста? Почему землю твою на твоих же глазах поедают чужие, виноградник Божий осквернили и расхищают его волки, а виноградари стали сообщниками воров? Как ни орошает его благодать Всевышнего, от него всё больше оскомина.
Почему пастыри торгуют совестью, лучшие дщери идут на панель, и сыновья готовы предать собственную мать? Продали и пропили всё что можно. Над тобой даже недруги смеются и ждут окончательной погибели, потому что воевать нет смысла, - через пару десятков лет ты сама рассыплешься и исчезнешь, как исчезает грешник от Лица Божия.
|
|
|
Апокалиптические гонки века сего так измотали тебя, что ты оставлена всеми, как оставляют загнанную лошадь без всякой надежды на её выживание. Да и какие могут быть друзья по пути в бездну? У тебя их и прежде не было ни среди сытой и прельщённой Европы, ни среди фанатичного Востока, а теперь и вовсе все готовы растерзать, чтобы ты не донесла до конца и своих костей.
Раньше ты была крепка духом, теперь грехами, раньше рвалась к Небу, теперь в преисподнюю, была светильником миру, теперь клоакой, и все плюют в тебя кому не лень. Тебя превратили в шута и скомороха, и князья твои и пастыри готовы плясать под любую заморскую дудку, лишь бы только шли в храм, несли в храм, и хоть чуточку верили. Иноплеменники стали для тебя друзьями, христопродавцы боссами, вероотступники партнёрами, уголовники - компаньонами. Воистину стала прелюбодейцей, которую христианская история ещё не знала.
С чего пошло твоё растление? Что случилось с твоим духом? Мы духом «живем, и движемся, и есмы» (Деян. 17, 28), но только каким? Какой дух одухотворяет тебя в повседневности, и с чем твой народ приходит в храм и уходит? Не с того ли началось твоё падение, когда ты оставила свою первую любовь (Откр. 2, 4) и увлеклась учением Валаама (Откр. 2, 14)? Неужели ты забыла её? Неужели твой Первый Жених тебе наскучил? Так быстро? Или Он не такой богатый как нынешние «новые» и «крутые»?
|
|
|
Самые грешные и прелюбодейные люди не могут забыть свою первую любовь и ходят по жизни с ностальгией, а ты всеми силами стараешься показать, что наконец-то нашла своё «счастье» и оно тебя озолотит. Только чем? Не навозом ли и прахом? Разве мы веруем в этот земной рай? Разве мы призываем Христа, чтобы жить по тем законам, тыкая в которые синедрион Его распял?
Но, увы, в нас ничего нет от Христовой правды, ничего не осталось от первых христиан, кроме названия. Даже те, кто ходит в храм, боятся среди городской толпы свой лоб перекрестить, а слабому полу, как им и положено, носить юбки и платки. Им, бедным, даже невдомёк, что весь ад забит женщинами в брюках. А почему? Потому что пастыри молчат и великодушно-снисходительны.Блуд стал естественным, похоть – нормой, выгода – законом, сытость – правилом, развлечения – потребностью, мир до самой гробовой доски стал желанным. Воистину открылся «ящик Пандоры» и зло хлынуло. На нас? Нет, из нас.
Что там петровское «окно в Европу», через которое пошла вся грязь! Сейчас лавина этого самого возлюбленного тобой навоза сметает какие ни есть консервативные устои. Лавина-то с Запада пришла, но как ты её приняла, Россия! Ты, оказывается, изголодалась не столько по Богу или по храму, а по этой мрази.
Первые христиане реально, физически слышали, что «Дух глаголет церквам» (Ап. 3, 22), мы же слышим совсем другое: звук свадеб и похорон, торжеств и юбилеев, послания, панегирики, обращения и некрологи, всякая шумиха и сенсация уже привлекает. Мы стали всем дорожить, только ни Небом, мы возлюбили иное царство, но только не то, которому обещались во святом Крещении. Мы так о нём радеем и пастырски заботимся, что в Обращении по поводу трагедии в Беслане или цунами в Юго-Восточной Азии (декабрь 2004 г.) забыли сказать о самом главном: покайтесь, люди, это всё за наши грехи! Только одни голые альтруистические заботы: люди попали в беду, вот расчётный счёт, помогите.
Такой-то и стала твоя Церковь, Россия, что способна только организовывать сборы средств для гуманитарной помощи, а о бóльшем и главнейшем твои пастыри не помышляют. Им бы быть органом Духа, а они как шансонетки исполняют то, что закажут. «Мы только носим имя, что живы, а на самом деле уже мертвы», - так характеризовал Святейший Патриарх Тихон современную ему духовную жизнь[1].
В этом и состоит твой Апокалипсис, ты сама шагнула в эту бездну прихотей мира, оставив Христа, и Церковь твоя волочится трусливо за тобой, обе думаете спастись, а уже погибли, уже мертвы. Дух времени подмял под себя «всех и вся» - и твоё благочестие, Россия, и твоё призвание, Церковь. Ни она о тебе не радит, ни ты её не учишь, одна льстит, другая побаивается, одна бесится, другая благословляет. Как стать «два сапога – пара». Получили свободу и словно опьянели от неё, словно головой помешались: ты, Россия, обезумела и кинулась рай строить под омофором Европы, а ты, Церковь, ослепла и дружно стала кирпичи возрождать для того, чтобы не стыдно было предстать перед «мировым сообществом». Воистину сотворили мерзость запустения на месте святе.
Князья твои – марионетки и законопреступники, такими же стали и пастыри, ты вся изолгалась - и пастыри тебе потакают, ты всё наряжаешься - и пастыри твои всё обзолотили, обукрасили и отстроили по евромоде, превратившись в коммивояжеров «новых русских». Ты прихорашиваешься как девица на выданье, а присмотришься – старуха дряхлая, сгорбленная и слепая у разбитого корыта своей судьбы. От тебя уже смердит твоей демократией и её реформами, а пастыри твои как всё советское время, так и сейчас покорно призывают ходить на выборы, участвовать в переписи, молиться за властей, воспевать им «многая лета», дабы «благоденствие» не отошло от нас. Какое благоденствие и от кого?
Народ думает про священников, что они духоносны, что батюшки за них молятся, многие из них с «высшим» образованием, языки знают, Академии позаканчивали, говорят – заслушаешься, а присмотришься – артисты, и всю Церковь, её приходы и монастыри превратили в сцену. Епископские кафедры стали учебниками по кукловодству, жизнь одним, а учение другим. Вы все думаете показаться красивыми как в натюрморте и духовными на фоне фотографий бок о бок со старцами, а на деле – клоуны, вы даже не понимаете, насколько далеко отошли: от старцев, от Бога, а вместе с вами и все мы, вся Россия.
Когда бродячие артисты идут по дороге жизни, они не знают, когда закончится их спектакль, потому что их цель не в эпилоге и смысл не в постановке, это всё средства, главное же идти, чтобы жить. Также и у нас получается: храм – средство и амвон – сцена, главное служить, чтобы жить и являть собой Церковь. Но в вас ли она? Всё о Христе и о том, как Он за нас пострадал, а в личной жизни всё наоборот, не Церковь, а сборище. И вы народ так приобучили, что они с одной уличной сцены с интересом идут поглазеть на другую, церковную.
Где ещё увидишь таких седовласых, в золочёном украшении и при таких торжественных службах? Во-о, где благодать-то! И люди так и думают, что чем красивее, стройнее и торжественнее, тем благодатней, «будто благочестие служит для прибытка» (1 Тим. 6, 5).
Только и слышим об одних «победах» духовного возрождения: там открыли, здесь освятили, тех посетили, как будто духовность заключается в расписных стенах и золочёной крыше над головой, колоколах и иконостасах. Так и возрождаемся одними лозунгами по совковым меркам. Едва Владыка, наместник или какое-нибудь должностное лицо освоится на новом месте, как уже обживается иномаркой или джипом, квартирами, дачами, резиденциями и всякими персональными побрякушками – бильярдом, компьютером, собственным бизнесом и прочее.
У них по-русски широкая душа - с телохранителями и камердинерами, с целым штатом поварёжек и закройщиц, секретарей и шофёров, они такие важные, что губернаторы пред ними заискивают, полпреды подбегают под благословение, у них чуть ли не должности такие: советники президентов, губернаторов. А простому народу до них не достучаться. Куда ему со своими бедами, тут беда поважнее: наша Русская Церковь стала Церковью богатых и для богатых, в которой, казалось бы, всё есть, только дух не тот. И Россия не та, и Церковь не та.
По Своём Вознесении Христос нам оставил Своего Духа-Утешителя, сейчас от Него осталась жалкая пародия в виде тщеславных душонок живущих такими же тщедушными интересами, начиная от пристрастия к славе, уважению, вину, видео и кончая дачами в Швейцарии, Кипре и горнолыжным хобби.
Монастыри превратили в артшопы и центры для туристов, наша Троице-Сергиева Лавра стала привлекательным общественным местом, в котором её «посетители» сидят парочками, обнимаются, целуются, резвятся, летом стадами бегают чуть ли не в купальниках, приобщаясь вере во всей своей «первозданной» красоте, всё для них, только платите. Бедные монахи! Кажется, мы дожили до тех времён, когда на нас смотрят как на экзотику. В науке ботанические сады устраивают, дендрариумы, зоопарки, чтобы виды не исчезли, а в Церкви - монастыри. Но мы экзотичны внешне, а в действительности мало чем от них отличаемся: также с мобильниками, не меньше их осведомлены в конъюнктуре, они бегают с голыми пупками, а мы с голыми душами.
Не можем подражать святым и старцам, - так хоть бы у бабушек научились смирению и терпению. Как они войну прожили, голод, репрессии, как последним сухариком делились, да картофельными очистками. Да где там! Наша жизнь другая, вся на «верхах» да под «крышами», у народа – своя, на выживание, а у пастырей своя - на золочение. Встречаем по одёжке и провожаем по одёжке. Приснопамятный схиигумен Иероним (Верендякин) говорил: «Какой грех-то священнику на иномарке! Какой соблазн! Только нашу можно, простенькую, чтоб люди чего не подумали». Но о том, что люди подумают, т.е. наша паства, мы, почему-то, забываем. Разве что Господь напомнит.
Одному старенькому протоиерею было видение Страшного Суда. Смотрит, к большому красивому храму идёт много людей, и кто как жил, тот в таком духовном состоянии и подходит. Смиренные – смиренно, богобоязненные – со страхом, суетливые – суетно, самодовольные – с удовлетворением, богатые – с пышностью, прямо на джипах подкатывали, подъезжали и протоиереи и архимандриты на иномарках. И вот удивительно, столько народу шло и ехало в храм, но никто не выходил. Батюшка заинтересовался, зашёл в храм и видит такую же картину: через весь храм все шли или въезжали прямо в алтарь, но никто не выходил. Батюшка – в алтарь, и видит: кто заходил смиренно и со страхом, тех Ангелы подхватывали и прямо с алтаря в Рай несли, а самодовольные и пышные, протоиереи и архимандриты прямо на своих иномарках из алтаря в бездну летели.
Вот вам и расплата за любовь к миру. Мы так опекаем своих чад и благодетелей, что стали их персональными священниками, куда они, туда и мы, как они, так и мы, как собачки ручные. Если раньше иерархи и пастыри обличали безумие мира и его властителей, юродивые обличали царей, простые бабушки – архиереев, младенцы – взрослых, то сейчас об этом никто не вспоминает. Как можно всерьёз относиться к тому, что воспринимается как умилительная картина прошлой эпохи, «старых» «добрых» нравов. Всё стало в наших глазах преходящим, сплошным релятивизмом. Почему? Да потому что страха нет.
Одна блаженная подошла к своему Владыке, когда тот говорил проповедь с амвона и призывал принимать ИНН. Встала перед ним со своей палочкой и обращается: «Владыка святый, когда ты пришёл сюда, ты был как столп! А сейчас любому священнику по колено».
Вы, думаете, вразумился? Нет. Как гнал, так и гонит противников паспортов и номерков. Почему? Да потому что не Бога боится, а потерять своё кресло. Зачем нашим отцам эти хлопоты: крестные ходы, бессонные ночи, призывы к покаянию, посту и молитве, борьба против глобализации? Ведь если призываешь, то надо самому показать пример. А кому это нужно, зачем иметь проблемы с властями? Проще смотать на Афон или хотя бы в Дивеево, отдохнуть в хорошем номере или на своей фазенде под опекой благодетельниц. Вот и бегают с крестными ходами, стоят возле Думы с иконами не пастыри твои, а твои белые платочки, которых всё с каждым годом меньше и меньше.
О, Боже, Россия предала Тебя, пастыри наплевали на Твои Уставы, на предания старцев, на то, чтобы быть верными Тебе до смерти, и в этом повинны мы все. Как мы объюродились, как мы измельчали и изменились до неузнаваемости. Наша жизнь стала сплошной карикатурой на христианство, на веру, да и на Самого Христа. И как нас Небо ещё терпит!
Русский народ давно потерял самого себя. Это не одно-два поколения, нет, и не одно-два столетия. Мы настолько одичали от благодати, что поверьте, никто не возмутится, если завтра введут новый стиль, достигнут унии с латинянами или монофизитами, или вообще со всеми объединятся, провозгласят очередного Путина «Самодержцем Всея Руси», проворовавшихся олигархов изберут в какой-нибудь Фонд соучредителей РПЦ. Нам всё равно!
Мы по-прежнему будем бегать с мобильниками и возиться со своими компьютерами, интересоваться рыночными ценами и обухаживать благодетелей. Мы верим в нашего Патриарха, верим в нашу иерархию, наши батюшки нас не обманут, они так и говорят, что время сложное, лукавое, предантихристово, поэтому надо идти на всё, лишь бы можно было ходить в Церковь и причащаться! И люди идут, принимают номерки, пластиковые карты, чтобы жить и причащаться… и уходят с ними в погибель.
Мы не смеем судить о спасительности данного выражения преподобного Алексия Зосимовского, высказавшегося так в 1918 году. Может быть, тогда это и было оправдано. Но сейчас этот принцип, применяемый всей Церковью, становится пощёчиной Христу.
Разве вы не видите, в чём состоит главная уловка диавола? Разве не замечаете, что сколько теперь не тверди: мир, мир, а мира нет и не будет до скончания века! Какой может быть мир с сатанинской системой, какой мир с миролюбцами? Но в том-то и гнусность положения, что все это видят и пастыри это знают, однако, закрывают глаза и благословляют брать номерки, паспорта, карты «да не креста ради гонимы будут» (Гал. 6, 12), не хотят расстаться со своими митрами, санами, чинами, должностями, положением, авторитетом, заработком, потому что номерок – это всё. Вот такие мы, на словах Христовы, а на деле богоотступники.
Если бы они возвысили свой голос, если бы сказали правду народу об этой чуме, - всё было бы по-другому! Да достаточно было призыва одного Патриарха, воззвания нескольких архиереев, чтобы Россия знала правду о глобализации, о нумерации - и Церковь была бы чиста. Достаточно было бы немногих дружных усилий пастырей, чтобы народ мог задуматься. Однако этого не произошло. Наоборот, всячески препятствуют. Тех, кто говорит правду, горсточка, и той рот затыкают свои же. Или вы думаете, на Суде правда будет слаще?
Но чтобы не было недоразумений, напомним эту эпохальную истину, от которой наше Священноначалие и пастыри открещиваются как бес от ладана. Диавол нам сейчас предлагает всё. Во что хочешь - верь, кого хочешь - проповедуй, что хочешь - делай, золоти, возрождай, молись, кайся, смиряйся, благотвори, миссионерствуй… только будь в моей системе, с моими номерками, моими паспортами и чипами. И наши пастыри прекрасно исполняют эту задачу. Чиновники из какого-нибудь ведомства не впихнут так профессионально в эту систему своих подчинённых, как это делают отцы со своим народом. Они такие проповеди говорят о смирении и послушании, что бедные словесные овцы очертя голову смиренно бегут получать паспорта, номерки и карточки.
Неужели вы, пастыри, не видите, что это та самая глобальная система, о которой нас предупреждает св. апостол Иоанн Богослов? Какие ещё глаза нужно иметь вам, священники, чтобы убедиться в этом? Неужели вы, чада Христовы, не видите, что это те самые номерки-начертания, о которых говорится в Апокалипсисе, что без них ничего не купишь, не продашь? Вы ведь каждый день покупаете продукты с этим злосчастным клеймом, в нём ровно-ровно тридцать полосочек, те самые тридцать сребреников Иуды, и мы, безумные, их принимаем! Какие вам всем очки нужны, чтобы всё это разглядеть? Какое вам ещё духовное зрение нужно, чтобы в это поверить? Чья рука или чья лапа вам закрыла глаза?
Не имеет смысла писать далее обличительные памфлеты, тыкать пальцем на кресла и митры, называть конкретные имена и грехи, это всё будет выглядеть смешно и отвратительно, потому что у народа уже оскомина от этого театра, они и без нас прекрасно знают, чем согрешают наши архипастыри и пастыри, настоятели и наместники. Но если нам по-человечески на всё это мерзко стало смотреть, то не более ли Богу?
Дата добавления: 2018-05-31; просмотров: 180; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!