Индивидуальная и групповая терапия — сходства и различия

Сходства. Вышеприведенный отрывок поможет нам понять едва уловимые и сложные процессы групповой терапии в сравнении с более знакомым для нас процес­сом индивидуальной клиент-центрированной терапии. Вероятно, в первую очередь следует обратить внимание на наиболее трудное для понимания качество, очевидное в данной сессии, потому что оно является базовым. Речь идет о постепенно выстраиваемой атмосфере или впечатлении, необходимых, если мы хотим добиться от групповых занятий какой-то пользы. Как и в индивидуальной клиент-центрированной терапии, члены группы должны прочувствовать, что они находятся в ситуации надежной поддержки. Они приходят на группу со своими тревога­ми — результатом их неудачных усилий, чтобы выстроить эффективные отношения с другими людьми, и эта тревога обычно усиливается ожиданием неизвестного для них опыта терапии. Считается, что каждый член группы, если он хочет получить пользу от терапии, должен найти у те­рапевта и других членов группы подлинное чувство при­нятия. Он должен обнаружить, что в ситуации группы все меньше и меньше хочет защититься от той тревоги, кото­рая мешает ему общаться с другими людьми и делает его настолько несчастным при обращении к себе. Как и в индивидуальной терапии, он должен все больше раскрепо­щаться в процессе самоисследования, оставаясь уверен­ным, что его всегда поймут и сообщат ему об этом, и ни­когда не перестанут уважать как личность. Также жела­тельно и необходимо, чтобы индивид в группе нашел спо­койное доверие к его способностям отвечать за собствен­ную жизнь и быть готовым делать любой выбор, что в кон­це концов позволит ему принимать решения, необходи­мые для полной самореализации.

Уже на первом занятии, представленном выше, мы ви­дим, что члены группы весьма откровенны друг с другом, поскольку ощущают некую поддержку, которая проявилась с самого начала встречи, а позже эта поддержка только воз­растает. Кей смогла поделиться с группой своей болью, которую она носила в себе в течение двух лет. Джейн пока­зала себя настоящую, совсем другую — риск, на который, судя по ее дневниковым записям, она прежде никогда не решалась пойти. Мэри, Лаура и Бетти попытались описать причины своего несчастья. Только Энн не решалась заговаривать на этом занятии и на нескольких следующих, пока не почувствовала окончательной уверенности в поддержке группы, и только потом поведала ей о своих страхах и мучительных снах и в конце концов получила от группы, возможно, даже больше, чем кто-либо другой.

Читатель, конечно, заинтересуется, как можно быть уверенным, что в группе установятся отношения доверия и уважения, — вопрос, указывающий на одно из отличий групповой терапии от индивидуальной. В отношениях только между терапевтом и клиентом эти ключевые уста­новки обычно гарантированы, ибо все обучение врача строится на важности принципов доверия. Терапевт сра­зу же целенаправленно сообщает об этом клиенту. Но в группе одновременно присутствует несколько участников, и поначалу они не способны выразить подобных чувств. Они слишком скованы и, вероятно, их мысли заняты толь­ко тем, чтобы избавиться от собственного страдания. Это затруднение в групповой терапии представляет собой не­что вроде парадокса, являясь одновременно источником и слабости, и силы. Если в группе не установятся эти столь важные установки доверия, то, вероятно, участники не по­лучат от своего опыта ничего хорошего, и терапия закон­чится неудачей. Но если терапевт намеренно культиви­рует эти установки, а члены группы поддерживают полу­ченную атмосферу своими позитивными чувствами, то в ситуации групповой терапии это, вероятно, окажет боль­ший эффект, нежели в индивидуальной. Терапевту следу­ет понять и принять следующий факт: опыт понимания и принятия несколькими людьми, которые тоже честно де­лятся своими чувствами в процессе общего поиска более удовлетворяющего стиля жизни, является значительно более эффективным. Именно этот факт, более чем какой-либо другой, дает опыту групповой терапии качественное отличие от индивидуальной терапии.

Вероятно, можно посчитать, что такие, свойственные индивидуальной терапии качества, как ощущение ведомости и единство цели, для групповой терапии неумест­ны. Разумнее было бы ожидать, что отдельные проблемы шести человек окажут на группу центробежный эффект. Но на деле этого не происходит. Как в отношении содер­жания, так и в отношении чувств группы в своем разви­тии доходят до поразительной сплоченности, которая со­ответствует единству, очевидному в индивидуальной те­рапии. Прежде всего, при всем разнообразии симптомов и ситуаций существуют только несколько типов проблем, которые могут возникнуть у людей. Содержание группо­вых бесед определяют темы времени и еще раз времени, распада межличностных отношений и сопутствующих чувств ненужности. Но, вероятно, более важным, чем сходство содержания, является то единение, которое ис­ходит от процесса совместного выражения чувств. В от­рывке, приведенном ниже, два члена группы с разницей в возрасте примерно в двадцать лет и с весьма различным восприятием собственных проблем приходят к сокровен­ному пониманию чувств друг друга.

 

Мистер Хеш. Я думал, что между нашими поколениями мало общего — нас разделяет слишком много лет. Так или иначе на днях он стер эту разницу. Я чувствую, что в нашем бессознательном укрываются одни и те же чувства. Так что многие из наших проблем похожи друг на друга.

Терапевт. Я не уверен, мистер Хелм, что понимаю, как вы пришли к такому выводу.

Мистер Хелм. Ну, у меня было ощущение, что так или иначе я совсем не могу понять его проблему и то, насколько она действительно значима для него. И все же, когда в по­недельник он стал рассказывать о ней, у меня появилось к нему большое сочувствие. Не настолько сильное, как это бывает при аналогичной проблеме. Просто я увидел, как другой человек несет свое бремя так же долго, как и я. Ведь даже при том, что у нас разные проблемы и чувства, они вызывают в значительной степени сходные... мм... впечат­ления о таком же тяжелом бремени... Короче, размышления на эту тему заставили меня почувствовать себя ближе к нему.

Мисс Вест. Хорошо сказано. Я хотела сказать то же са­мое.

Терапевт. Вы чувствуете себя ближе к нему не из-за по­хожей проблемы, а из-за сходного чувства.

Мистер Хелм. Вообще говоря, я думаю, что это типично для всей группы. Любой из нас мог выразить свои чувства, и другие принимали это.

 

В индивидуальной и групповой терапии используют­ся сходные техники. Мы рассмотрим их и приведем не­обходимые иллюстрации. Как и в индивидуальной тера­пии, здесь техники имеют значение средств выражения установок, описанных выше. Они вырастают из этих ус­тановок и являются их выразителями, но до формы, при­годной к употреблению, они доводятся при помощи скап­ливаемого в терапевтических отношениях опыта.

По существу, терапевт должен попытаться воссоздать перцептивное поле индивида в момент его чувственного выражения и связать это понимание с собственными на­выками и чувствительностью. Различные понятия, ис­пользуемые для описания тех или иных утверждений те­рапевта в процессе индивидуальной терапии, как: то про­яснение чувств, отражение чувств, переформулировка со­держания, простое принятие, структурирование и т. д. -подходят и для групповой ситуации, и это еще далеко не все, о чем можно было бы мимоходом упомянуть. Интерес к диагнозу минимален, интерпретации как терапевтичес­кому инструменту не доверяют, инсайт в процессе науче­ния не рассматривается как необходимый агент изменения, отношения переноса трактуются так же, как и все осталь­ные аффективно насыщенные выражения, а сам опыт рассматривается как наиболее эффективный прогноз предполагаемой пользы терапии.

Таковы сходства между групп- центрированной и клиент- центрированной терапией.

Различия. Групповая терапия имеет узнаваемые харак­теристики, которые не проявляются в консультативных отношениях с участием только двух человек. Одна из ее наиболее важных отличительных характеристик заключа­ется в том, что групповая ситуация сосредотачивается на адекватности межличностных отношений и обеспечива­ет непосредственную возможность для обнаружения но­вых, более удовлетворяющих способов отношений с людь­ми. По-видимому, это обстоятельство позволяет челове­ку постепенно прийти к пониманию, что несоответствия в восприятии самого себя, ставшие источником диском­форта и заставившие его обратиться к терапии, есть в зна­чительной степени результат того опыта, который ему пришлось пережить при взаимодействии с немногими значимыми для него людьми. Если эти переживания слишком болезненны, человек сдерживается и усваивает некий паттерн решения проблем, который оказывается натянутым, ограниченным и не слишком эффективным, но он все же дает ему некоторую видимость контроля над жизнью и позволяет избежать полного внутреннего раз­лада — этой пугающей и неизбежной перспективы. Он чрезвычайно нуждается в некоем опыте, который позво­лил бы ему сблизиться с другими и благодаря этому обна­ружить те отверженные им стороны самого себя, без ко­торых нельзя обойтись при взаимодействии с окружаю­щими. Некоторые люди с сильными нарушениями могут счесть групповую ситуацию слишком пугающей и потре­бовать индивидуальной терапии. Но на тех, кто будет спо­собен сделать первые шаги к раскрытию себя перед дру­гими и разрешению им приблизиться к нему, подобный опыт окажет глубокое целительное воздействие.

Относительно нормальный человек, слишком долго испытывающий состояние внутреннего дискомфорта и из-за этого постепенно теряющий самого себя, может из­влечь из группового опыта даже большую пользу. В на­шей культуре люди нередко одиноки. Эрик Фромм в социологическом анализе личности убедительно описал одиночество современного человека и бессмысленность его жизни. Даже случайный наблюдатель может подтвер­дить открытие Фромма, если обратит внимание на то пре­красно развитое людьми умение удерживать других на расстоянии. Люди не могут обойтись без физической бли­зости и они ишут ее, при этом культивируя в себе непло­хие навыки по предотвращению духовной близости. В качестве инструмента по уничтожению последнего шан­са к простому сближению с другими приветствуется ни к чему не обязывающее время провождение. Но это одино­чество, которого так энергично добиваются, — неважная замена духовной пище, и человек это отлично знает. Тому нет лучшего подтверждения, чем реакции участников групповой терапии на опыт, обещающий отношения бли­зости между ними. Подобная перспектива приветствует­ся и с благодарностью используется. Вот как выразила это одна девушка:

 

«Теперь я тоже признаю, — а ведь раньше я была не способ­на это сделать, — что защита по соображениям экономии не обязательно ведет к эмоциональному удовлетворению. Именно последним я сейчас и обеспокоена, и мое нынеш­нее состояние подсказывает мне, что я должна испытать чувства безопасности, уверенности, принятия и привязан­ности к друзьям, мужчинам, женщинам или всем вместе. Для меня это большая перемена в отношениях с людьми, потому что я всегда сопротивлялась установлению подоб­ных прочных связей вне семьи и фактически отказывалась признавать их необходимость для удовлетворяющей и пол­ной жизни. Риск всегда казался слишком большим: если вы никогда не росли зависимым от других, то вы никогда не испытывали душевной боли и никогда не чувствовали опас­ности остаться брошенной в одиночестве.

Групповые встречи убедили меня в том, что атмосфера принятия, теплоты, реальной симпатии и живой отклик — все то, что присутствовало на наших встречах, — необходимая часть повседневной жизни, и любой риск стоит того. Это то самое мое прошлое, лишенное принятия, защиты и понимания, хотя, я уверена, что ни отец, ни мать не будут способными признать это. Они оба считают, что наша се­мья обеспечила нас, детей, пониманием и любовью.

Я не знаю точно, что собираюсь делать с этими моими новыми установками, но кажется, они не причиняют мне никакого беспокойства. Я думаю, что мои признание и не­изменная готовность позволить моим эмоциям меняться очень важны, а все остальное пойдет более или менее по плану».

 

Став членом группы, человек обучается давать и полу­чать эмоциональную поддержку и формирует новое, бо­лее зрелое поведение. Внутренний мир пересматривается в контексте, мало отличающемся от того, который изна­чально вызвал потребность исказить восприятие самого себя и себя в отношениях с людьми. Вероятно, это самое захватывающее качество группового опыта.

Вопреки ожиданиям, иногда человеку легче говорить в групповой ситуации, чем наедине с терапевтом, и это очень важно. Некоторый опыт работы с группами вете­ранов, имеющими сильные нарушения, представляет на­глядный пример этому. Все участники групп прошли че­рез курсы индивидуальной терапии различной продолжи­тельности вплоть до года и были направлены на группо­вую терапию, потому что индивидуальная себя уже исчер­пала. Записи в истории болезни показали, что некоторые из них, не способные говорить о своих травмирующих военных переживаниях на индивидуальных сеансах, в ситуации группы почувствовали стимул и отношение при­нятия, достаточные для того, чтобы они вновь смогли пе­режить ужасы опыта, недоступного ранее для их созна­ния. Упор здесь делается на то, что каждый способен по-своему раскрыть другим свою жизнь. Может начать гово­рить о себе член группы, наиболее склонный к этому, тем самым сняв напряжение с более сдержанных участников, которые, следуя его примеру, тоже отваживаются загово­рить. Весьма часто звучат высказывания подобного рода: «У меня были такие же переживания» или «Если это слу­чится с вами, у вас возникнет то же самое ощущение, что было у меня тогда...». Срабатывает фактор групповой под­держки, хорошо изученный социальными психологами. Нельзя сказать, что всем людям проще говорить в группе; в то время как кто-то один с готовностью говорит, а дру­гие узнают, что говорить безопасно, найдутся те, кто бу­дут сидеть молча, так и не рискнув заговорить в течение всей сессии. Но в свободе, в ситуации группы, заключена возможная польза, что и является самым важным.

Многое берется из теории личности, и терапевтичес­кий процесс сосредотачивается вокруг проблемы ценно­стей. Один из ключевых принципов клиент- центрированной терапии — помочь индивиду разработать собствен­ную систему ценностей, которая как можно меньше пе­ресекалась бы с системой ценностей терапевта. Само со­бой разумеется, что эти ценности выражаются, и это не­избежно влияет на клиента в процессе совместной рабо­ты. Считается, что эти ценности, подтверждающие право индивида выбрать свои собственные, имеют терапевти­ческую пользу. Внушение совокупности других ценнос­тей врачом представляется вредным с терапевтической точки зрения, вероятно, потому, что, если они представ­ляются именно им, то неизбежно несут на себе его авто­ритет и опровергают существующую самость клиента. Те­рапевту нельзя просто напрямую выражать ценность в том виде, какая она есть; совершенно очевидно, кому пред­назначаются его слова, они неизбежно значимы для кли­ента, и ему приходится активно справляться с ними.

В групповой терапии в отношении ценностей склады­вается интересная ситуация, приводящая к последстви­ям, которые представляются чрезвычайно важными. Как и при работе с отдельными людьми при клиент-центрированном подходе, лидер в каждом своем выражении спокойно и последовательно подтверждает базовую ценность, касающуюся права человека самому определять свой жиз­ненный путь. Эта ценность настолько важна, что терапев­ту нельзя ее утаить, и он даже может напугать группу, пред­лагая на рассмотрение другие ценности. Но члены груп­пы сами выдвигают достаточное количество ценностей, и подобное богатое описание разнообразного жизненно­го опыта предлагает отдельно взятому члену группы без всякого его согласия множество дополнительных перс­пектив. Выражаемые ценности важны для выступающе­го, но слушатели свободны в своем выборе принять их или отвергнуть; они могут воспользоваться сказанным в соб­ственных интересах, если почувствуют, что это значимо и для них. Кроме того, ценности, выражаемые в группе, представляют собой что-то вроде поперечного среза цен­ностного фонда культуры, из которой происходит чело­век. Это разнообразие выражаемых ценностей — важный фактор в создании атмосферы, в которой конечный вы­бор оставляется за самим индивидом.

Групповая терапия предлагает еще одну, весьма важ­ную для терапевтического процесса возможность, отсут­ствующую в ситуации индивидуальной терапии. В груп­пе индивид может оказать помощь и получить ее взамен. Высказывания членов группы при обсуждении начала терапии свидетельствуют о том, что перспектива совмес­тной деятельности, от чего они могли бы ожидать какую-то пользу и во что они могли бы внести свой вклад, умень­шает барьеры между человеком и терапией. Кроме того, вполне вероятно, что акт предоставления помощи сам по себе является терапевтическим опытом, но это только до­гадка. Вот как описал эту ситуацию один человек:

 

«Я просто не мог заставить себя пойти к частному консуль­танту, хотя у меня были координаты одного из них. Я даже два или три раза звонил по тому телефону, но никогда не решался на что-то большее. Когда мне предложили поуча­ствовать в группе, я немедленно согласился, поскольку такой опыт был для меня наиболее подходящим. Он так по­мог, что мне остается только удивляться. Теперь что бы я ни сделал, у меня тут же появляется мысль: «Да, эта групповая терапия, безусловно, сделала кое-что для меня». Сегодня я обнаружил, что выражался не совсем точно — она до сих пор помогает мне. Когда Джек описал, насколько помогла ему группа, я подумал, что все это время был заинтересован ско­рее им, чем собственными проблемами».

 

В групповой терапии человек может достичь зрелого баланса между актами давания и получения, между соб­ственной независимостью и реалистичной, самоподдер­живающей зависимостью от других.

 

Процесс групповой терапии

Некоторые подробности организации и процедуры. Ввиду того, что групповая терапия — малоизученная область, и этот процесс подразумевает переживание богатейшего опыта, по поводу основных установок и процедур в групп-центрированной терапии следует сказать несколько слов. Обычно группы составляются примерно из шести чело­век и терапевта. Эта цифра была выявлена опытным пу­тем, и все же для окончательного определения оптималь­ного числа участников необходимы дополнительные ис­следования. Эти люди хотят извлечь максимальную пользу из межличностного взаимодействия и испытать на себе преимущества опыта групповой работы. Ее эффектив­ность не снизится и в случае, если уменьшить или увели­чить состав группы на одного-двух человек. Но все же, если количество участников превышает шесть человек, это несколько замедляет работу группы и увеличивает число тех, кто не вовлекается в разговор и не принимает активного участия в процессе. Встречи группы проходят в тихой, удобной комнате, где все могут сидеть за столом, желательно, чтобы комната не была ни тесной, ни слиш­ком просторной. Подбор членов группы будет рассмат­риваться позже, а здесь лишь отметим, что можно объединять людей с весьма разнообразными проблемами и ха­рактерами. На практике мы должны соблюдать лишь принципы самой общей классификации, например, раз­деляя участников по группам взрослых, подростков или детей. Группы встречаются два раза в неделю, как прави­ло, на один час, хотя часто возникает необходимость не­много продлить время занятий. Опять же, гибкость в этом вопросе помогает приспособиться к обстоятельствам. Одни мои группы собирались раз в неделю, другие — не­сколько раз в неделю; продолжительность их встреч была различной. Однако любой группе свойственна некая ло­гика в организации встреч. Решение закончить курс пре­доставляется самой группе. В нашей практике группы, как правило, собирались в среднем около двадцати раз.

Первый этап развития группы. Часто задают вопрос: как начинается работа группы? Когда собираются вместе не­сколько незнакомых людей с целью поработать над лич­ными проблемами, чувства каждого из них, вероятно, смешиваются, и они задаются вопросом: что сделает те­рапевт, чтобы сдвинуть все с мертвой точки? Терапевт ис­ходит из положения, что группа может сама выработать направление своих действий, без его руководства. Он строит свою речь в соответствии с общей идеей, что цели группы известны каждому, и группа способна работать под собственным руководством. Вначале возможна некоторая неуверенность, но лучшее средство от неуверенности — установление ответственности группы за ее управление. На первых встречах обнаруживается много различных паттернов. Одни группы начинают довольно тяжело: зву­чат обидные заявления, сопровождающиеся уходом, или имеет место нервный юмор, который дает время, чтобы сформировать в группе атмосферу безопасности. Другие группы начинают весьма успешно, без всяких задержек активно подключаясь к процессу, что при индивидуаль­ной терапии обычно бывает в ситуации, когда глубоко обеспокоенный клиент отчаянно нуждается в том, чтобы поделиться своей бедой. Довольно типична ситуация, когда различные члены группы начинают без всякого дав­ления непринужденно рассказывать что-то о себе или описывать свои проблемы. Хотя в различных группах пер­вые встречи и последующие способы выражения могут быть разными, процесс выявления и обсуждения тем весь­ма идентичен для всех групп.

Дальнейшее развитие группы и концепция темы. Концеп­ция темы помогла нам лучше понять и проследить логику развития всего курса групповой терапии. Эта концепция была определена, когда в процессе исследования возник­ла потребность в схеме разбивки длинной серии встреч на более мелкие эпизоды, наполненные определенным психологическим смыслом. Единицы отдельной встречи и отдельной страницы отчета произвольны и не имеют для участников специфического значения. Тема — вот основ­ной мотив и центр обсуждения с четким началом и чет­ким моментом окончания[17]. На отдельной встрече может проявиться одна или несколько тем; обычно бывает не­сколько. Для каждой темы есть главный участник, пред­ставляющий собой центр ситуации, и второстепенные действующие лица, чье количество и интенсивность уча­стия изменяются от темы к теме. Темы могут быть весьма короткими; их поднимают, коротко обсуждают и броса­ют. Другие темы красной нитью проходят через все сес­сии и наполняются все более глубоким содержанием, в которое различные члены группы вносятся свои поправ­ки и дополнения.

Здесь хорошо подходит аналогия с музыкой. Серия сессий групповой терапии, если проанализировать их с точки зрения тем, напоминает импровизированную му­зыкальную пьесу. Тема начинается и заканчивается. Появляются другие. Снова всплывает и развивается первая тема. Ее развитие идет в направлении большей детализа­ции и более глубокой эмоциональной выразительности. Одни темы озвучиваются одним голосом, другие — сме­сью нескольких голосов, каждый со своим особым харак­тером. Формальной структуры нет, но есть четкая схема развития, очевидное направление и смысл.

 

---

Дата добавления: 2018-05-09; просмотров: 678; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!