КОНФЛИКТ КАК ФЕНОМЕН СОЦИАЛЬНЫЙ

⇐ ПредыдущаяСтр 24 из 39Следующая ⇒

Психология и социология, имея собственные цели исследования и интересы, вначале благополучно как бы «поделили» поле изучения конфликта. Социология исходно занималась изучением общества, и сегодня в рамках конфликтологии ей и принадлежит конфликт как социальное явление, как явление общественной жизни. Психология, напротив, акцент сделала на исследовании конфликта как индивидуального явления. Однако все не так просто. В социологических исследованиях существует потребность в психологическом изучении, а психология предполагает изучение закономерностей взаимодействия в социальном пространстве, т.е. предполагает обращение не только к социально-психологическим, но и к социологическим факторам. Разделение конфликтов на отдельные виды хотя и является общепринятым, но достаточно условно и не означает, что между ними есть жесткие границы.

«Индивиды зависят от общества, и общество — от индивидов, и, разумеется, ничего не может быть лучше гармонического сочетания общественных и личных интересов. История, однако, постоянно создает крен то в одну, то в другую сторону», — писал философ Т.Гоббс [69, с. 22]. Общество как большая группа поддерживает социальный порядок на основе общепринятых представлений о том, к каким жизненным целям стремится человек и какие средства для этого он применяет. Иными словами, нормы и ценности данного общества и отдельных индивидов должны совпадать. Однако социальное пространство, в котором протекает жизнь человека, существенно отличается от физического. Здесь «король и его слуга, хозяин и раб могут находиться вблизи один от другого, но социальная дистанция между ними огромна. Чем значительнее и существеннее различия, тем больше социальная дистанция между ними» [69, с. 29].

Социальное пространство многомерно. Место человека в этом пространстве, его положение в обществе, или, говоря психологическим языком, его статус, определяется множеством разных факторов — гражданством, профессией, семейным положением, размером, источником дохода и т.д. Можно сказать иначе, что социальный статус определяется совокупностью его связей с членами других групп. Причем все эти группы оказывают влияние на формирование ценностей и норм конкретного индивида. Для упрощения при рассмотрении и социальном анализе допускается сокращение числа параметров до двух: горизонтального и вертикального.

Если «по горизонтали» социальное положение людей кажется одинаковым, то «по вертикали» существенные различия просто очевидны. Один человек, например, занимает высокий пост в государственном управлении, тогда как другие являются рядовыми гражданами. Внутри одной профессиональной группы один может стать академиком, в то время как остальные остаются рядовыми сотрудниками. Статус двух работников одной и той же школы также различается: один из них — учитель, а другой — директор. С различием индивидов по их положению в социальном пространстве связано представление о социальной дифференциации, ас их перемещением в этом пространстве — представление о социальной мобильности.

Социальной стратификацией называется дифференциация людей в иерархическом порядке. Высший слой общества составляет его элиту (от фр. elite — лучшее, отобранное, избранное). Социальная стратификация — это постоянная характеристика любого организованного общества, не исключая и тех, которые провозглашают всеобщее равенство. Меняются только критерии, но стратификация существует повсюду: в науке, в искусстве, на производстве, в мафии. Если в какой-то миг некоторые формы стратификации разрушаются, вскоре они возникают вновь в старом или модифицированном виде.

Интересны в этом отношении исследования, проведенные в рамках тренинга «Принятие решения» на игровом материале, когда участникам предлагалось начать все с «чистого листа» — создать на несуществующем острове свою страну, назвать ее, создать систему управления, систему санкций и т.д. и обозначить праздники, показать форму их проведения и т.д. Как выясняется, в результате тренинга люди разных возрастных групп и с разным статусом (от школьника до руководителя организации) проделывают одно и то же, они воссоздают только имеющийся у них опыт, пользуются только готовыми моделями. Очень редко случаются робкие попытки что-то изменить, но и эти изменения остаются близкими к уже усвоенным. Для того чтобы изменились модели, должно измениться сознание людей.

В реальной жизни социальная структура побуждает каждого человека прилагать усилия, чтобы сохранить свой статус или повысить его. Исследования отечественных социологов показали, что «выбор молодыми людьми будущей своей социальной позиции происходит значительно раньше, чем выбор профессии или специальности, обеспечивающей занятие этой позиции». Если сегодняшний школьник или студент ориентируется именно на статус в обществе, следует понимать, как это влияет на его конфликты [69, с. 151].

Социальный конфликт в традиции отечественной науки рассматривается как обострение социальных противоречий, как столкновение, в котором стороны представлены социальными общностями: этническими группами, классами, социальными общностями ит.д. К числу таких конфликтов относятся: военные, экономические, политические, межэтнические, межконфессиональные. В западной науке это понятие трактуется более широко. В связи с этим, например, семейные конфликты, конфликты в организации ит.п. рассматриваются как социальные.

Единой типологии социальных конфликтов не существует. Во «Введении в конфликтологию» Г. И. Козырева дан анализ и предложен подход к такой классификации. Выделяются определенные виды конфликтов, объединенные в блоки в зависимости от того, что берется за основу классификации [47, с. 91].

1. Кто представляет стороны социального конфликта"? Выделяют межличностные, конфликты личности с группой, внутригруппо-вые, межэтнические, межгосударственные.

2. Какие сферы социальной жизни затрагиваются (в какой сфере происходят конфликты)? Выделяют политические, экономические, идеологические, юридические, семейно-бытовые, социокультурные конфликты.

3. В зависимости от объекта конфликта, т. е. из-за чего возникает конфликт, выделяют конфликты, связанные с распределением властных полномочий, материальных ресурсов, ценностей и социальных установок.

4. Разделяются конфликты по форме — ролевые, административные, политические.

Существует множество сложных конфликтов, задействующих одновременно разные типы конфликтов, переплетающих разные сферы и формы.

Социальные конфликты в зависимости от форм, методов и интенсивности противодействия подразделяют на насильственные и ненасильственные, более интенсивные и менее интенсивные, открытые и скрытые (латентные); от времени протекания — затяжные и быстротечные; от масштабов распространения — локальные и широкомасштабные.

С учетом мотивации отечественные авторы, в частности Г. И. Козырев [47, с. 11], выделяют следующие виды социальных конфликтов.

Ложный конфликт — ситуация воспринимается как конфликтная, хотя реальных оснований для этого нет.

Потенциальный конфликт — существуют реальные основания для возникновения конфликта, но пока одна из сторон или обе в силу тех или иных причин (например, из-за недостатка информации) еще не осознали ситуацию как конфликтную.

Истинный конфликт — реальное столкновение или противостояние сторон. В свою очередь, истинный конфликт можно разделить на подвиды:конструктивный, возникший на основе реально существующих противоречий и требующий разрешения. Например, неудачно составленное расписание занятий создает условия для опозданий, пропусков. Студенты то и дело выясняют это с разными преподавателями, а правильнее было бы попросить администрацию изменить расписание;

случайный, возникший по недоразумению или случайному стечению обстоятельств. Неожиданная задержка транспорта, болезнь и т.д. помешали выполнить взятое на себя обязательство;

смещенный, когда истинная причина скрыта от одной из сторон. Например, студент, недовольный низкой оценкой своих знаний, ищет повода, чтобы досадить преподавателю;

неверно приписанный конфликт, в котором истинный виновник, субъект конфликта, находится за «кулисами» противоборства, а в конфликте задействованы участники, не имеющие к этому отношения. Например, человека обвиняют в преступлении, которого он не совершал, а реальный виновник — за «кулисами».

Социальные конфликты — явление, неизбежное для любого общества. Они являются источником и необходимым условием общественного развития. Чем более сложной является социальная структура, чем более дифференцировано общество, тем больше несовпадающих ценностей, интересов, норм, а следовательно, и больше потенциальных источников для конфликтов. Однако в сложной системе предусмотрены и механизмы для конструктивного их разрешения.

Проблемой любого общества является не отказ от конфликтов, не стремление их не допустить, а то, чтобы избавиться от их деструктивности, т. е. снизить их негативные последствия.

Судьба изучения социального конфликта в нашей стране оказалась тесно связанной с состоянием советского обществоведения. Идеологическая доктрина привела к тому, что стало считаться общепризнанным: при социализме не может быть обострения противоречий и конфликтов, конфликты возникают в результате \ развития и обострения антагонистических противоречий, а поскольку в социалистическом обществе они ликвидированы и остаются лишь постепенно сглаживаемые неантагонистические противоречия, то и появление социальных конфликтов при социализме просто невозможно. Эти иллюзии переносились на все уровни общественных отношений. Такое отношение к конфликтам существенно затормозило развитие как теоретической, так и практической работы с конфликтами.

Межличностный конфликт

Межличностные конфликты охватывают все сферы человеческих отношений и являются, пожалуй, самыми очевидными и распространенными. Дать строгое определение межличностного конфликта довольно трудно. Как отмечает Н. В. Гришина, «межличностные конфликты — это ситуации противоречий, разногласий, столкновений между людьми» [27, с. 88]. Но ведь любые конфликты, включая и межгосударственные, происходят между людьми, представителями государств. В самом его словесном обозначении заложено, что это конфликт, происходящий между отдельными личностями. Конфликты в классе между учащимися — это межличностные конфликты? А что можно сказать о конфликтах в семье?

Трудность начинается сразу же, как только мы задумаемся над тем, что любая личность является одновременно членом определенной социальной группы, а точнее — разных групп. Тогда как отличить конфликт межличностный от внутригруппового и можно ли тогда говорить о межличностных конфликтах в семье, школьном классе? А если да, то по каким признакам можно понять, что это конфликт межличностный, а не внутригрупповой? При этом, как считает Н.В.Гришина [27, с. 88], в связи с использованием понятия «межличностный» необходимо учитывать двойственность в его употреблении. Одно из его значений приписывает межличностным явлениям статус неформальных. Так, межличностное общение противопоставляется ролевому, деловому, формальному. В буквальном, более широком смысле оно используется для обозначения явлений, происходящих «меж-личностно».

Межличностный конфликт характеризуется наличием у противоборствующих сторон взаимоисключающих целей, ценностей, мотивов и т.д. Все это сопровождается активностью сторон, направленной на преодоление возникшей ситуации. В любом межличностном конфликте выделяют два взаимосвязанных аспекта: содержательную сторону конфликта (предмет разногласий, спора) и психологическую, т.е. коммуникативную компетентность (умение общаться, владение нормами) и личностные особенности участников. Именно эти содержательные и психологические факторы определяют очень многое в процессе конфликтного взаимодействия.

Стороны межличностного конфликта зачастую могут быть членами одной группы (семья, учащиеся одного класса, спортивная команда, студенческая группа и т.д.), и тогда он может быть либо межличностным, либо внутригрупповым конфликтом. Абстрагируясь, можно было бы сказать, что, если в этом конфликте задействованы интересы, цели, ценности отдельных людей, тогда его можно считать межличностным, а если они затрагивают группу в целом, то внутригрупповым. В реальности это довольно сложно сделать. Существующие классификации не всегда рассматривают внутригрупповые конфликты, поскольку трудно найти достаточно веские основания для такого разграничения и различения межличностных и внутригрупповых конфликтов. Если в межличностных конфликтах сторонами конфликта являются отдельные личности, то во внутригрупповом ими могут быть опять же эти самые личности или группировки, принадлежащие одной группе. Важно, как кажется, от какой системы (индивидуальной или социальной) в рассмотрении мы отталкиваемся, чьи цели, ценности, интересы здесь важны. Поскольку каждая личность непременно является членом группы, то и рассмотрение конфликта, задевающего интересы только данных двух конкретных людей, можно интерпретировать как межличностный конфликт. Однако не следует забывать, что любой конфликт может перерастать в другой вид. Втягивая в свой межличностный конфликт других персонажей, создавая группировки и коалиции, можно перевести межличностный конфликт во внутригрупповой. Поскольку для школьной жизни такой конфликт представляет интерес, мы подробнее рассмотрим его отдельно.

Межличностный конфликт может протекать в деловой сфере, бытовой, личностной и интимно-личностной. Межличностные конфликты в деловой сфере чаще всего бывают ролевыми, например: учитель —ученик, начальник —подчиненный, когда сторонам представляется, что их оппонент нарушает предписанные данной роли правила. Так, авторитарный начальник требует беспрекословного подчинения во всем, считая, что это предписано ему его ролью.

Межличностные конфликты как столкновения личностей могут происходить как между постоянно взаимодействующими, так и между случайно встретившимися людьми. Межличностный конфликт может иметь место, например, в учебной группе, между друзьями, но он может быть и в транспорте, и на улице и т.д. Возможность для возникновения конфликта могут создавать как объективные, так и субъективные факторы. Например, возможность выдвижения только одного члена группы для награждения может создать объективные условия для соперничества и конфликта между двумя отличниками. С другой стороны, это определяется особенностями личности каждого из них. В одном случае это будет «бой не на жизнь, а на смерть», а в другом — размышления, дискуссия, детальное обсуждение преимуществ.

В конфликтной ситуации, когда дезорганизуется сложившаяся до того система взаимодействий, когда начинает нарастать неопределенность, хотя бы потому, что никто не знает заранее решений оппонентов, неизвестен и окончательный исход. Результат поступка одной стороны зависит от выбранного образа действий другой стороны. Лишь очень немногие (особенно творческие люди) склонны к эффективности решений и действий в ситуациях неопределенности. Для подавляющего же большинства эти ситуации ведут к снижению внутренней толерантности. Вот почему очень часто в таких случаях человек совершает поступки, которые в обычной ситуации не совершил бы. Ситуации неопределенности для большинства людей являются травмирующими, нарушающими внутреннее равновесие и толерантность. Они могут привести личность и межличностные отношения к позитивным изменениям или повести по деструктивному пути.

Ролевой конфликт

Все мы являемся членами разных групп — семьи, ученического коллектива, школьного класса, спортивной команды, общества, страны и т.д. При этом члены группы выполняют различные функции, именуемые ролями. Родитель, сын, учитель, ученик, студент, пешеход, водитель, друг, соперник и т.д. — все это наши роли в разных группах. Каждая из групп (малая или большая), к которой мы принадлежим, накладывает определенные обязанности и предоставляет определенные права. За каждой ролью тоже стоят определенные права и обязанности и соответствующие им нормы поведения. Осваивая эти нормы в различных ситуациях, люди осваивают социальные роли.

Социальная роль — это алгоритм поведения человека, некий «шаблон», который ожидается от каждого в конкретной ситуации. Исполнению социальных ролей человек обучается с детства, например играя в «дочки-матери» или в «школу». Во взрослом возрасте, включаясь во все новые отношения, он постоянно осваивает все новые роли. Различают ожидания, обращенные к самому себе, и обязанности и ожидания, обращенные к другим, — права. Таким образом, ролевая функция личности предполагает пользование правами и исполнение обязанностей. Существуют две разновидности ролей — конвенциальные и межличностные.

Конвенциальная роль представляет собой стандартизированные права и обязанности, например: отца, матери, дочери, ученика, работника определенной службы и т. п. Отношения между людьми, заключенными в этих ролях, лежат на поверхности: отец воспринимается как заботливый глава семьи, сын — как активное звено семьи, источник надежд и радости в системе «родитель — сын», работник — как исполнитель определенных функций. Но это далеко не всегда так. Несмотря на свое «официальное» положение, отец всемье может быть не главой, а работник может быть не исполнителем, а руководителем. Здесь мы сталкиваемся с межличностными ролями.

Межличностные роли связаны со структурой самих групп и местом индивида в группе. Одни люди, проявляя активность, пользуются признанием и уважением в группе, приобретают популярность, авторитет. Иными словами, эти люди в глазах других членов группы имеют высокий статус и исполняют роль «лидеров», «звезд». На других нередко даже не обращают внимания или отвергают. Это низкостатусные, или «отвергаемые», члены группы Между ними находятся среднестатусные члены группы. Часть из них тяготеют к «звездам», часть — к «отвергаемым», ведь люди всегда стремятся либо чего-то достичь, либо чего-то избежать. Эти потребности ведут к выбору соответствующих ролей, которые им удаются или нет.

Один и тот же человек, являясь членом разных групп, вынужден исполнять одновременно разные роли. Совмещая их, люди нередко попадают в сложные конфликтные ситуации, на которые иногда грустно, а иногда и весьма забавно смотреть. Вспомните, как в фильме «Беглецы», где играют Ж.Депардье и П.Ришар, обстоятельства складываются так, что для того, чтобы выбраться из города, Ришару, отцу маленькой девочки, приходится сыграть роль ее матери, а Депардье достается роль отца девочки и мужа. Все начинается с преображения внешности, движений, а затем дело доходит и до курьезных ситуаций, например с родильным домом, когда изображающего роженицу Ришара на каталке везут в операционную. Похожая ситуация и в американском фильме «Миссис Даутфаейр», где отец играет роль гувернантки своих детей, чтобы не расставаться с ними из-за развода с их матерью.

В фильме «Служебный роман» очень ярко показана смена ролей, где сухая, маловыразительная директриса — «мымра» (в исполнении прекрасной актрисы Алисы Фрейндлих) — превращается под влиянием чувств в милую и симпатичную женщину. Примеров здесь просто не счесть. Естественно, в фильмах подобные ситуации подаются максимально забавно, часто утрируются, но это отражение жизни, в которой смешение и смена ролей встречаются на каждом шагу и порождают соответствующие конфликты.

Различаются две большие группы ролевых конфликтов — внешние, когда источник противоречий вовне, и внутренние, или внут-риличностные (они были уже рассмотрены выше).

К первой группе относятся конфликты нескольких типов. Чаще других случается межролевой конфликт, когда на индивида направлены одновременно ожидания различных групп, предписывающих ему разные роли. Например, после окончания уроков учительницу вызывает директор школы, а собственные дети ждут дома, но надо еще присутствовать на методическом объединении. Подобный конфликт тем острее и глубже, чем строже предъявляемые требования и чем меньше общего в ролевых ожиданиях. Если группы с конфликтующими ожиданиями принадлежат к единому сообществу, конфликт может предотвращаться апелляцией к принятой в данной социальной среде шкале приоритетов. В описанном выше случае учительница может предпочесть семью и санкций не последует, если она объяснит другим претендентам, что дома больной ребенок (дети — высший приоритет). В ином случае достаточно просто извиниться перед окружающими, объяснить им, что иначе поступить невозможно. Необязательно даже указывать причину — надо просто продемонстрировать уважение к их ожиданиям.

В таком ролевом конфликте очень помогает чувство юмора, способность преобразовать трагическую ситуацию в комическую. От некоторых конфликтов избавляют правила этикета. Распространенный способ разрешения ролевого конфликта — развести предъявляемые ожидания во времени и пространстве. Молодые супруги стараются жить отдельно от родителей, чтобы жена не исполняла роли дочери своей матери и жены своего мужа в одном и том же месте и одновременно. Герой известной басни И. А. Крылова «Троеженец» удавился, когда ему пришлось остаться вместе со всеми своими женами, хотя у него отнюдь не возникало такого желания, пока он мог избирать для встречи с каждой разное время и место. Есть немало людей, которые живут такой двойной жизнью. Рано или поздно им приходится решать, кому же отдать предпочтение. Этот выбор может решаться прагматическими соображениями, т.е. предпочтение того или иного варианта с точки зрения его цены (наград и наказаний), либо руководствуясь моральными принципами или ценностями. В том, как человек интерпретирует и иерархизирует свои роли, и проявляется его индивидуальность.

Всякий внутриличностный конфликт происходит внутри собственной ролевой системы, когда человек обнаруживает различие между своей ролью, как он ее понимает, и собственным ролевым поведением, что вызывает серьезные напряжения, поскольку разрушает Я-образ.

Если женщина видит серьезную разницу между тем, как должна действовать в роли жены, и тем, как она действительно поступает, она может стать невротиком или у нее выработается циничное отношение к людям. Другой случай — несоответствие между исполнением двух разных ролей. Старательно исполняя роль ученого, большую часть времени женщина отдает работе, но при этом все меньше времени у нее остается для исполнения ролей жены, матери, дочери, подруги и т.д. Так возникают коллизии: хорошая учительница, но плохая мать, хороший ученый, но плохой руководитель.

Нередко конфликты возникают потому, что люди по-разному понимают роли. Отсутствие согласия приводит квзаимным обидам и оскорблениям, поскольку каждый обвиняет другого в нарушении справедливости, т.е. невыполнении обязанностей, налагаемых занимаемым положением. Надежным путем ослабления ролевых напряжений является повышение согласия благодаря развитию личности в аспекте ее толерантности и умения разрешать конфликты. В этом случае толерантность как ценность или качество личности позволит не только думать и заботиться об исполнении собственной роли, но и понять роль другого человека, учесть его функции в соответствии с определенной ролью. Тогда, получив взбучку от учителя или начальника, можно будет не столь сильно переживать и не считать, что он придирается, а увидеть стоящую за этим поступком роль.

Личность, являясь исполнителем множества ролей, выбирает для себя наиболее важные — эталонные роли. В этих ролях она старается реализовать себя с полной отдачей, а все остальные роли группируются вокруг, диктуя свои требования. Осознавая свои роли, личность осуществляет контроль, соотнося логику своего поведения с логикой социальных норм и ожиданий. Как часто можно услышать слова матери, обращенные к собственному чаду: «Как ты говоришь с матерью?» Это свидетельство того, что она очень чутко реагирует на все отклонения от шаблона и что эта роль для нее очень важна. Для большинства женщин это одна из эталонных ролей. В различных ситуациях каждый человек активизирует определенные роли и, если эти роли сочетаются, все протекает достаточно легко. Если же человек стремится сочетать несовместимые роли — возникает конфликт, и самое сложное, когда он захватывает область эталонных ролей.

В концепции З.Фрейда для объяснения обходных явлений и процессов, вызванных вытеснением или блокированием инстинктивных потребностей, «защитные механизмы» рассматриваются как способ аварийного поведения, который включается в случае конфликта. Иными словами, если на низшие уровни человеческого регулятора поведения поступает информация, угрожающая существованию высших уровней, она автоматически преобразовывается или перенаправляется так, чтобы не повредить этих наиболее важных уровней. Кстати, примерно то же самое происходит в бюрократической организации, где клерки не допускают до начальства сведений, которые будут ему неприятны, или же придают этим сведениям приемлемую форму. Нормальное разрешение конфликта между ролью и Я возможно в том случае, если человек, не удовлетворенный своей ролью, считающий ее унизительной, т.е. менее ценной, чем его Я, докажет делом, что он способен на большее, и таким образом продвинется на более почетное и ответственное место. В противоположность случаям, описанным выше, здесь личность не «защищается», а развивается. Разумеется, если для преодоления конфликта путем развития созданы необходимые условия.

Если, однако, таких условий в наличии нет, роли жестко заданы организацией и человек убежден, что в данных условиях разрешить конфликт невозможно, а сохранять прежнее положение еще более невозможно, он идет на риск, чтобы изменить существующую ролевую структуру, существующие правила получения желаемой роли.

Внутригрупповой конфликт

При рассмотрении внутригрупповых конфликтов в историческом ракурсе первое, что бросается в глаза, — это крайние точки зрения. Одни авторы, в частности отечественные ученые (Л.И.Уманский, А.В.Петровский), рассматривали его как «болезнь коллектива». Традиционно в отечественной психологии считалось, что конфликты в группе являются негативным явлением и их следует устранять. И психологи, и социологи, занимавшиеся этой проблемой, полагали, что группа нуждается в «социальном здоровье», «равновесии», «сотрудничестве», следовательно, конфликтов следует избегать. И если с первой частью данного утверждения, т.е. с сотрудничеством, социальным здоровьем и т.д., можно согласиться как с позитивной целью, то достижение этой цели путем отказа от собственной позиции в пользу группы, принуждение или видимость такого единства, а также необходимость избегания любых конфликтов явно сомнительны.

Иного взгляда на внутригрупповые конфликты придерживались западные ученые (Л.Козер, К.Левин, М.Дойч), которые в целом приветствовали конфликт как фактор «движения» и «развития группы». Тем не менее, с точки зрения Л. Козера, далеко не любой конфликт может объединить группу и не все конфликты благоприятны для группы: «Конфликт внутри группы может способствовать ее сплочению или восстановлению единства лишь в том случае, если последнему угрожает вражда или антагонизм членов группы» [46, с. 27 — 35]. Позитивную роль играют конфликты, влияющие на изменение внутригрупповых норм, другие, напротив, таят в себе опасность распада группы. Станет конфликт средством стабилизации внутригрупповых отношений и согласования противоположных требований сторон или он повлечет за собой взрыв, зависит от структуры группы, в которой развивается конфликт. В любой группе, как считает Л. Козер, всегда имеется повод для конфликтной ситуации, поскольку время от времени в ней возникает конкуренция между людьми или подгруппами из-за престижа или власти. Вместе с тем группы отличаются друг от друга способами выражения своих притязаний и уровнем толерантности к конфликтным ситуациям.

Группы с тесными внутренними связями, частыми контактами и высоким уровнем вовлеченности во внутригрупповые отношения склонны к подавлению внутригрупповых конфликтов. Частые контакты между членами таких групп придают большую насыщенность эмоциям любви и ненависти, что, в свою очередь, провоцирует рост враждебных настроений. Такая враждебность осознается ими как угроза сложившимся близким отношениям, что влечет за собой подавление негативных эмоций и запрет на их открытое проявление. Постепенно антагонизм накапливается, и вспыхивает конфликт, который протекает особенно остро, поскольку, помимо всего прочего, это эмоциональный взрыв и своеобразная попытка группы компенсировать все накопившиеся и не получившие выхода обиды. Следовательно, чем сплоченнее группа, тем эмоционально интенсивнее ее внутренние конфликты.

Вероятность деструктивное™ конфликта, по мнению Л. Козе-ра, уменьшается в группах с частичной включенностью в жизнь группы. В таких группах происходит множество конфликтных ситуаций, что мешает полному внутригрупповому единству. Энергия людей распыляется в разных направлениях, что мешает ей концентрироваться на какой-либо одной взрывоопасной ситуации. Появляется возможность для открытого проявления недовольства, что не ведет к возрождению заблокированных эмоций, а сам конфликт исчерпывается фактами по конкретному делу.

Существенное значение для внутригруппового конфликта имеет характер отношений группы с внешней средой. При этом большей толерантностью к внутригрупповым конфликтам будет обладать группа с высоким уровнем внешней толерантности. Иными словами, если отношения группы с внешней средой уравновешены, тогда и к внутригрупповым конфликтам группа проявляет большую терпимость.

В группах, обладающих гибкостью и открытостью, конфликт играет стабилизирующую и интегрирующую роль во внутригруп-повых отношениях. Предоставляя обеим сторонам возможность немедленно «выпустить пар», а также высказать свои требования, такие группы изменяются сами (их структура), восстанавливая групповое единство. Подобный механизм вряд ли возможен в жестких системах. Подавляя конфликт, они фактически блокируют предупреждающий сигнал, тем самым усугубляя опасность. Группы, в которых существуют конфликты, изменяя собственную структуру, легче сохраняют равновесие. Конфликт становится механизмом, соединяющим разобщенных или антагонистически настроенных людей, содействуя одновременно возникновению новых союзов и коалиций, преследующих перекрещивающиеся цели, что предотвращает объединение сил по какой-либо одной линии раскола. В целом же социальные системы отличаются друг от друга уровнем толерантности и институали-зации конфликтов.

Межгрупповой конфликт

Конфликт считается межгрупповым, если конфликтующими сторонами являются группы, последующие несовместимые цели. Когда в качестве сторон выступают малые rpynribj. например две команды или две враждующие семьи (Монтёкки и Капулетти), такие конфликты обозначаются как межгрупповые; когда — большие группы, то речь будет идти о социальных конфликтах (межэтнических, межнациональных, межпартийных и т.д.). Если к первому типу межгрупповых конфликтов особый интерес проявляет психологическая наука, то социальные конфликты являются в принципе сферой интересов социологии и конфликтологии. Хотя это разграничение, конечно же, весьма условно.

Экспериментаторы обратились к межгрупповым конфликтам не так давно. Первоначально внимание исследователей привлек так называемый конфликт с нулевой суммой. В этом виде конфликта выигрыш одной стороны (+1) получается за счет проигрыша другой (—1), т.е. сумма выигрыша и проигрыша равна нулю. К их числу относится знаменитый эксперимент американского психолога М. Шерифа в летнем лагере для подростков (1954). Он продемонстрировал несколько важнейших процессов в межгрупповом конфликте. Во-первых, конкурентная ситуация (с нулевой суммой) резко увеличила неприязнь между членами разных групп и сформировала отрицательный образ группы. Во-вторых, каждая из сторон стала приписывать некрасивые замыслы оппоненту, все неясные ситуации истолковывались в «свою» пользу, а достоинства «чужаков» приуменьшались. Прошлый опыт добрых отношений с человеком, оказавшимся в стане «чужих», отметался. Торжествовала солидарность в общей враждебности к соперничающей группе. В условиях ограниченного ресурса конкуренция обостряла негативные процессы в оценке, восприятии противника и во взаимодействии с ним. И напротив, опыт сотрудничества во имя общих целей снижал накал враждебности и располагал участников к сочувствию и взаимопониманию, но до такого финала они рисковали не дойти.

Турок по происхождению, М. Шериф в 1919 г. был свидетелем погрома, устроенного греками в турецком селении. Эти воспоминания послужили толчком к эксперименту с участием 11 -летних американских мальчиков, нормальных, хорошо подготовленных к жизни, выходцев из протестантских семей среднего класса. Сначала их объединили в одну группу. Когда они привыкли друг к другу и многие подружились, их разделили на два отряда («орлы» и «гремучие змеи»), причем так, чтобы друзья оказались в разных отрядах. Первый эксперимент состоял в том, что отряды участвовали в соревнованиях, где выявлялся победитель. По прошествии некоторого времени отрядам был предложен второй" эксперимент — ремонт водопровода, починить который силами одного отряда было невозможно, а вода нужна была всем.

После первой части эксперимента дружеские чувства улетучились весьма быстро, а члены каждой группы начали дразнить своих соперников «фискалами» и «завиралами». Они отказывались не только иметь дела с противной стороной, но еще и проявляли враждебность по отношению к их учителям, которых совсем не давно считали лучшими друзьями. Часть ребят из каждой группу негативно оценивали всех представителей другой группы. Соперничающие стороны изготовляли угрожающие плакаты и планировали нападения на своих противников, тайно запасая «боеприпасы» — зеленые яблоки. После поражения в одном из спортивных соревнований «орлы» сожгли флаг, оставленный «гремучими змеями», а на следующее утро «гремучие змеи» явились на спортплощадку и захватили флаг «орлов». Начиная с этого времени взаимные оскорбления, потасовки и нападения стали в лагере самым обычным делом. При построении перед столовой враждующие стороны оттесняли друг друга, и та группа, которая в конце концов была вынуждена уступить и пропустить противника вперед, кричала им вслед: «Пусть пройдут сначала леди!» За столами мальчики швырялись бумагой, хлебом, наделяли друг друга оскорбительными прозвищами.

После второй «экспериментальной обработки» члены обеих групп стали более дружелюбно относиться друг к другу. Например, один из представителей «гремучих змей», которого «орлы» невзлюбили за острый язык и считали виновником своих поражений, неожиданно сделался «отличным парнем». Мальчики перестали толкать друг друга при входе в столовую. Они прекратили взаимные оскорбления и охотно вместе садились за один стол. Между представителями обеих групп завязывались новые дружеские контакты. В результате обе группы начали активный поиск возможностей для тесного взаимного общения и совместных развлечений. В конце своего пребывания они приняли решение провести общий лагерный костер. При отъезде члены обеих групп изъявили желание возвратиться домой в одном автобусе, отказавшись от двух отдельных автобусов, в которых они приехали в лагерь.

В конце 1960-х гг. Л. Дьяб попытался повторить опыт Шерифа с 11-летними ливанцами, учениками бейрутских школ. Агрессивность конфликтующих сторон оказалась столь велика, что эксперимент пришлось прекратить. Результаты эксперимента, в котором была создана не только конкурентная ситуация, но и неравные условия, тоже сыграли свою роль.

В начале 1960-х гг. Г.Лемэн организовал в летнем детском лагере соревнования, в которых двум командам давались задания разной сложности. При этом им оказывалась разная помощь и состав по квалификации был неравный. Все три преимущества были даны одной группе. В группе «обездоленных» появился лишь один позитивный феномен: ее члены быстрее, чем соперники, поняли, что они поставлены в невыгодное положение. В остальном дела складывались у них хуже: было больше бестолковости, недовольства, пассивности. Но что самое главное, в группе «фаворитов» господствовал более демократичный дух, не было скрытности по отнотению к наблюдателям и не было неравенства. В группе же «обездоленных» выделились авторитарные лидеры и стали формироваться отношения «эксплуатации».

В 1970 г. был проведен знаменитый эксперимент Ф.Зимбардо, который считается одним из самых масштабных среди социально-психологических исследований. С помощью тестов были отобраны 24 студента (только мужчины) Стенфордского университета. Они не имели никаких выраженных черт агрессивности, не были склонны к противоправному и жестокому поведению, а интеллект имели не ниже среднего.

По жребию группы разделили на две равные части. Половина должна была стать «заключенными», а вторая — их «надзирателями». «Тюрьму» оборудовали в подвале университета. Предполагалось, что эксперимент продлится около двух недель. Со всеми участниками был заключен контракт в соответствии с юридическими нормами штата и конституцией страны. Гарантировалась неприкосновенность личности. Замысел Ф. Зимбардо состоял в том, чтобы создать общие «условия игры в тюрьму», которые бы никак не толкали участников к жестокому противоборству. «Заключенные» были лишены только одного права: покидать помещение «тюрьмы». «Надзиратели» же были обязаны отвечать только за то, чтобы «заключенные» не сбежали. По усмотрению «тюремной администрации» «заключенный» мог получить право читать, вести переписку, встречаться с родственниками, выходить на прогулку и т.п.

Теоретически можно было представить, что «заключенные» и «надзиратели» устроят двухнедельную студенческую пирушку. Зачем тратить силы и удерживать того, кто никуда не собирается бежать? Результаты, однако, превзошли самые мрачные ожидания. Зимбардо признался, что у него появилось разочарование в природе человеческой.

Вот как разворачивался сюжет.

В первый день опыта атмосфера была сравнительно веселая и дружеская, люди только входили в свои роли и не принимали их всерьез. Но уже на второй день обстановка изменилась. «Заключенные» предприняли попытку бунта: сорвав свои тюремные колпаки, они забаррикадировали двери и стали оскорблять охрану. «Тюремщики» в ответ применили силу, а зачинщиков бросили в карцер. Это разобщило «заключенных» и сплотило «тюремщиков». Игра пошла всерьез. «Заключенные» почувствовали себя одинокими, униженными, подавленными ― некоторые «тюремщики» начали не только наслаждаться властью, но и злоупотреблять ею, а обращение с «заключенными» стало грубым и вызывающим.

Один из «тюремщиков» до начала эксперимента писал в своем дневнике: «Будучи пацифистом и неагрессивным человеком, не могу себе представить, чтобы я мог кого-то стеречь или плохо обращаться с другим живым существом». В первый день «службы» ему казалось, что «заключенныеｻ смеются над его внешностью, поэтому он старался держаться особенно неприступно. Это сделало его отношения с ｫзаключеннымиｻ напряженными. На второй день он грубо отказал ｫзаключенномуｻ в сигарете, а на третий раздражал ｫзаключенныхｻ тем, что то и дело вмешивался в их разговор с посетителями. На четвертый день Зимбардо вынужден был сделать ему замечание, что не нужно зря надевать ｫзаключенномуｻ наручники. На пятый день он швырнул тарелку с сосисками в лицо ｫзаключенномуｻ, отказавшемуся есть. ｫЯ ненавидел себя за то, что заставляю его есть, но еще больше я ненавидел его за то, что он не естｻ, сказал он позднее. На шестые сутки эксперимент был прекращен. Все были травмированы, и даже Зимбардо почувствовал, что начинает принимать интересы своей ｫтюрьмыｻ слишком всерьез. Так мало понадобилось времени и усилий, чтобы вполне благополучные юноши превратились во взаправдашних тюремщиков.

Парадоксальность эксперимента состояла в том, что не было задано реального дефицита ресурсов. Конфликтующим сторонам, собственно, нечего было делить. «Надзиратели» создали обширный свод ограничений для «заключенных», которые не были предусмотрены основными условиями «игры» по букве договора и часто противоречили его духу. Например, «заключенные» стали срывать шапочки и забаррикадировались в камере. Но нигде не было сказано, что «заключенные» должны их носить: их просто надели на «заключенных» в начале эксперимента — и только! Если «заключенные» забаррикадировались — то тем лучше: еще меньше будет шансов, что они сбегут. Но «надзиратели» вломились в камеру и водрузили-таки на поверженных затворников эти унылые серые шапочки, которые делали их лица стандартными.

Самоутверждение одной из враждующих сторон осуществлялось через унижение второй, причем шансы их были неравны. У «надзирателей» возможности для проявления агрессивного поведения были шире.

В обыденном сознании «надзиратель» и «заключенный» — это, конечно, антагонистические социальные роли, и такие неявные установки участников эксперимента могли оказать свое влияние, но столь легкий переход от игры к серьезной схватке заставляет задуматься.

Организаторы исследования, конечно, создали скрытые предпосылки конфликта. «Заключенные» и «надзиратели» были одеты в своеобразную униформу. Облачение «надзирателей» смахивало на мундир. «Заключенные» же были вынуждены носить что-то похожее на рясу, да еще с пришитым к ней номером. Никто не обязывал обращаться к ним: «Номер пятый!», но желание возникло, никто не вынуждал их обзывать «бабами», но одежда-то намекала.

В таких условиях бацилла конфликта размножалась, как в питательной среде. Этим «естественным» предпосылкам ведения конфликта могли бы противостоять традиции большого мира: культура, этика, опыт выхода из затяжных схваток. Но в рамках малой группы конфликт завершился катастрофой. Особенно зловещим было то, что самые агрессивные и непримиримые «надзиратели» задавали эталон «достойного» для их группы поведения, а более умеренные и уравновешенные рисковали получить клеймо плохих специалистов.

Особенную известность получили эксперименты Г. Тэшфела, проведенные в конце 1960-х гг. с группой учащихся одной школы, знавших друг друга. Сначала школьникам предлагали пройти тестирование, на основе которого их якобы разделили на две партии. Ни о самом тестировании, ни о принципах отбора участникам ничего не сообщали, более того, никто из них не знал, кто входит в «его» группу. Каждый ученик должен был распределить вероятную награду за участие в эксперименте между двумя другими школьниками, один из которых «принадлежал» к группе распределяющего, а другой — ко второй группе. Причем имена награждаемых не назывались — только условные номера. Чтобы определить вознаграждение, школьник должен был пользоваться специальной таблицей парных цифр, в которой при увеличении размера приза «противник» получал больше, чем «сторонник» распределяющего.

Испытуемые предпочитали дать «своему» меньше по абсолютной величине возможных наград, но так, чтобы «чужой» получил меньше «своего». Парадокс ситуации состоял в том, что распределяющий не знал ни кто «свой», ни за что награждают, ни по каким критериям. Но при этом предпочитал «своего», определяя награду не наибольшую по своей абсолютной величине, но превосходящую награду «чужому». «Своего» награждали не как абстрактного ближнего, которому нужно дать больше возможностей, а как члена «своей» группы, которого следует наградить так, чтобы «своя» группа получала больший суммарный выигрыш, чем «чужая».

Этот феномен стал именоваться групповым фаворитизмом — предпочтение членов своей группы только по факту принадлежности к ней. Эффект группового фаворитизма действует даже тогда, когда реальной группы и не существует, но человек полагает, что он к ней принадлежит. Реальная же группа через систему наград и наказаний способна существенно усилить групповой фаворитизм.

В отечественной психологии аналогичные исследования данного явления были проведены в экспериментах С.Агеева. Студентам одного московского технического вуза (12 студенческих групп общей численностью более трехсот человек) было объявлено, что будет проводиться сравнение знаний двух групп, причем более подготовленная группа получит зачет в полном составе, а студенты второй группы будут потом сдавать зачет в индивидуальном порядке. После проведения проверки, но до объявления ее результатов студенты заполняли анкету, в которой оценивали членов своей и конкурирующей групп, ход состязания, его возможный исход и другие моменты пережитой ими ситуации. По ходу соревнования преподаватель объявлял, какая группа идет впереди, не обосновывая свое решение и не объявляя критериев оценки. В одних случаях выделялась одна группа-победительница, которая все время шла впереди. В других — группы вырывались вперед попеременно.

Основные результаты исследования сводятся к следующему. Во всех случаях проявился групповой фаворитизм: участники в большинстве предпочитали свою группу и сулили ей победу. Успех своей группы приписывался «внутренним» причинам: хорошей подготовке всех членов группы, стараниями, активности. Неуспех объяснялся «внешними» факторами: мешали соперники, экзаменатор был необъективен, не хватало времени на подготовку.

Группы-аутсайдеры («неудачники») демонстрировали большую активность и поддержку своих членов, а также больший групповой фаворитизм. Так как это была игра с нулевой суммой, да еще с использованием неясных критериев победы, то конфликт между группами усиливался. В результате значительно снижалась адекватность межгруппового восприятия. Стабильная неудача порождала в группе рост отчужденности и конфликтности. В группах-«неудачниках» студенты точнее понимали межличностные отношения, чем в группах-лидерах, но это было связано с поиском ответственных за неуспех. Была установлена и связь между типом лидерства в группе и характером межгруппового соревнования: чем более жестким (авторитарным) является стиль формального и неформального лидерства, тем ярче выражены отношения меж- \ группового соперничества.

В наиболее обобщенном виде результаты психологических экспериментов, посвященных межгрупповым конфликтам, можно представить так:

1. Осознание человеком своей принадлежности к группе (иден- ]

тификация с группой) вызывает предпочтение своей группы даже

в ситуациях, когда на то нет достаточных оснований (групповой фаворитизм).

2. Ситуация ограниченного ресурса («на всех не хватит») порождает:

обострение негативных эмоций (неприязни, ненависти, злости);

усиление враждебных действий между группами; распад прежних дружеских связей между людьми, ставшими членами конкурирующих групп;

174

рост неадекватности восприятия как конкурирующей группы в целом, так и ее отдельных членов;

объяснение своих побед «внутренними» причинами (талантом, старанием, взаимопомощью), а поражений— «внешними» (происками соперников, необъективностью судей, неудачными обстоятельствами) ;

со стороны «проигравших» — третирование союзников, которые иногда оцениваются даже хуже, чем «победители»;

в группе-аутсайдере — ухудшение личных отношений, рост напряженности, сдвиг в сторону эксплуатации одних другими и формирование авторитарной структуры руководства, которое стремилось ограничить «выход» своей группы на невраждебный контакт с соперниками.

Снижение межгрупповой конфликтности наблюдалось, когда враждующие стороны включались в совместную полезную деятельность; когда взаимодействия не ограничивались соревновательностью.

Дата добавления: 2018-05-09; просмотров: 1050; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 232425 26 27 28 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!