Тридцатое августа, среда, 1:10 пополудни.
|
|
Айзек Дункан, сидя в гостиной, уплетал за обе щеки рагу, изредка из-под кустистых бровей посматривая на своих коллег. По крайней мере, так ему их представил Блэйк.
Врачи. Нет, они действи-тельно были врачами, в этом Айзек не сомневался.Но у него возникали серьёзные сомнения относительно их этических качеств. Нужно быть психологом, чтобы понять то, что чувствовал Айзек Дункан. Он осматривал их, всех пятерых, и понимал, отчетливо понимал, что эти люди работают вовсе не по принуждению. Было в них что-то такое, что заставляло его поверить в это. Нечто непонятное, какие-то штрихи вповедении. В том, как они держались, как разговаривали, в их смехе и шутках. Отправив в рот кусок мяса, Айзек принялся жевать его. Нельзя сказать, чтобы он не чувствовал вкуса, подобные книжные переживания были ему чужды. Тут не было проблем. Он понимал, что рагу великолепно и приготовлено прекрасным поваром.
Но именно это и рождало у него новые вопросы. Почему он, исправный налогоплательщик, в сущности, неплохой врач, половину своей жизни отдавший службе в армии (ведь докторскую практику в госпитале для ветеранов можно расценивать как армейскую службу) и беспокоившийся о благе своей страны не меньше, чем сержант Скотт (правда никого не убивая, а наоборот помогая людям спасти жизнь), почему он довольствовался крохами, а эти люди, с позволения сказать, врачи, получали огромную порцию пюре с отличной подливкой и большим, очень большим, куском мяса? В то время как он тяжело переживает предстоящую операцию и расценивает ее как преступление против прав человека, они делают то же самое из-за денег. Нет, видит Бог, он, Айзек Дункан, никогда не пошел бы на это, сколько бы ему ни предлагали.
|
|
|
Вся эта комедия с незаконнорожденной дочерью была подсказана ему Маршаллом. И он сыграл ее. И сыграл хорошо. Он постарался. Но кто на его месте поступил бы иначе? Из двух зол, как говорится, выбирают меньшее.
Тем не менее, Айзек Дункан был свято уверен в том, что Люку Девро действительно нужна медицинская помощь. Его, Дункана, вмешательство. Только он один могразобраться в том, что творится с мозгом этого парня. Вкакой-то момент в глазах Рони Робертс он увидел страх.Страх за Люка. Страх за себя. Страх за то, что происходит с ними обоими.
Маршалл знал, о чем говорил. Она боится его. Она боится собственного мужа. Но можно ли упрекать ее за это? За минувшие два дня Айзек заметил у Люка весьма странные симптомы. Тот, словно отключался от повседневной жизни и уходил в глубину собственных воспоминаний. Или уж что это там было? Айзек пытался растормошить его, но из этого ничего не вышло. Возможно, именно в этих «отключениях» и выражался тот побочный эффект «вакцины Грегора», о котором не раз размышлял Айзек.
|
|
|
«Подобный опыт, как бумеранг, — думал доктор, пережевывая мясо. — Рано или поздно, но всегда возвращается и ударяет но собственному создателю. И Грегор это уже познал. Можетбыть, подобная участь уготована и ему. Но такой выход все же лучше, чем умереть от рук убийц Маршалла. И, черт побери, провалиться ему на этом месте, если кто-нибудь посмеет упрекнуть его в том, что он уже опустил руки. Вовсе нет. Он не отчаивается». Размышления доктора прервал общий взрыв смеха за столом. Блэйк рассказал какой-то старый анекдот, и сейчас доктора дружно хохотали, на несколько секунд позабыв о трапезе. Айзек не желал привлекать к себе излишнего внимания, поэтому тоже засмеялся. Правда смех его звучал не слишком-то искренне.Не смеялись только Уилбур Маклейн и Люк Девро. Нитот, ни другой, похоже, просто не умели этого делать.
«Да-да, когда-то он был прекрасным парнем, — вернулся к прерванным размышлениям Айзек. — Иначе быон не былтем Люком Девро, которым стал. Воо6ще-то,вьетнамская война оказалась довольно-таки грязной штукойи в ней сложно было сохранить какую-то чистоту помыслов. Это легко можно понять, прочтя в газетных вырезкахисторию сержанта Скотта. Господи, насколько же искалечена психика этих людей».
|
|
|
Айзек отправил в рот еще один кусочек мяса, подцепил на вилку горстку пюре с подливкой и принялся сосредоточенно жевать.
Сомневался ли он в успехе операции? Да нет, пожалуй нет. За то время, что прошло с момента их с Кристофером сотрудничества, медицинская технология сделала гигантский шаг вперед. Поистине неизмеримый.
Другое дело, на что мог рассчитывать он, Айзек Дункан. Во всяком случае, не на жизнь. Он был достаточно умен, чтобы понять: все эти люди, собравшиеся здесь, в том числе и врачи, наверняка принадлежат к аппарату ЦРУ.Каким-то образом их сумели подцепить на крючок и поэтому они сейчас здесь, в Техасе, а не где-нибудь в другом месте. За операционным столом или у постели больного. Вот они, смеющиеся, довольные жизнью. Они для Маршалла куда более безопасны, чем он, Айзек Дункан. И именно поэтому, скорее всего, ему не пережитьсегодняшнего дня.
Он еще помнил свой план. Помнил о том, что намеревался сделать с Люком Девро. Айзек действительно постарался бы отыскать изменения, происшедшие в мозгу этого парня, и устранить их, чтобы сделать из него полноценного человека, уничтожить в нем остатки унисола. Либо, если ему это не удастся, превратить его в полноценного универсального солдата. Но универсального солдата, подчиняющегося приказам Айзека Дункана, а не УильямаБредли Маршалла. Возможно в этом-то и заключается егоспасение.
|
|
|
Айзек вновь заметил, что окружающие захохотали и захохотал вместе с ними, опоздав лишь на долю секунды. Что ни говорите, а у него была неплохая реакция. И все же он подмечал настороженные взгляды, которые бросали на него Уилбур, Блэйк и остальные.
Ну еще бы. От его скромной персоны зависело их будущее. Хотя Дункан почему-то был абсолютно уверен, что и им долго не прожить. Скорее всего, как только унисолы начнут действовать, Маршалл постарается избавиться от всех нежелательных свидетелей. По крайней мере, от тех, без кого можно обойтись. Он достаточно осторожен и умен. Ни о каком милосердии или добродетели не могло быть и речи. Уильям Бредли — настоящий мясник, убийца.
Еще храня в себе остатки этой мысли, Айзек повернулся и с немалым удивлением обнаружил, что Люк Девро, не отрываясь, прямо и серьезно смотрит на него. С таким видом, будто хочет ему что-то сказать. Айзек едва не поперхнулся куском мяса. Этот взгляд был слишком серьезным для обстановки, царившей за столом. Хотя временами в этом всеобщем веселье и проскакивала нота напряженности. Они все словно ждали, кто же первым осмелится вскочить и начать резню.
И в этот момент доктор Дункан догадался: да нет же, все совсем не так, как он думал. Эти люди тоже понимают чудовищность происходящего, осознают ее. И, пожалуй, все они, как и он, понимают, что не жильцы на этом свете. Они превратились в трупы еще тогда, когда проглотили наживку Уильяма Бредли Маршалла. Только у них хватало глупости бравировать тем, что в их распоряжении чуть-чуть побольше времени, чем у него. Кретины. Айзек прожевал мясо и запил его сухим мартини, послечего вновь покосился в сторону Люка. Теперь тот сосредоточенно жевал, глядя в тарелку. Айзек ничуть не заблуждался относительно того, нравится ли Девро эта ком-пания. Похоже, и его не обманула вся эта ерунда. Чушь о специальном засекреченном госпитале. Нет, он уже понял, что никакого госпиталя нет и быть не может.
«Пожалуй, надо поговорить с ним, — подумал Айзек, — пока у меня еще есть время».
Доктор Дункан не был дураком. Он прекрасно понимал, что Маршалл постарается провернуть все как можно быстрее. Не зря же сюда пригнали этот гигантский тягач.Нет, веселенькие надписи на бортах грузовика не могли обмануть Айзека. Да и вряд ли они могли обмануть вообще кого-нибудь. Любого, кто достаточно внимательно читал репортажи в газетах о деле унисолов.Появление грузовика лишь утвердило Айзека во мнении, что Маршалл обладает незаурядными способностями. Каким-то образом ему удалось завладеть трайлером.Причем не просто завладеть, а еще и восстановить его.Достать то оборудование, которое всего несколько лет назад делалось только на заказ. Да возможно и сейчас дело обстояло подобным же образом. Значит этот заказ должен был кто-то прикрывать. А раз так, у Маршалла есть покровители. Высокие и сильные покровители. Разумеется, они не скажут ни слова, как не скажет о них Уильям Бредли. Он будет молчать, потому что хочет жить. И поэтому все свидетели, любые, сколько бы они ни знали, хоть самую малость, будут уничтожаться с особой тщательностью. Господи, кого может волновать судьба десятка человек, когда речь идет об операции подобного масштаба. Что за пустяки, в самом деле?
Айзек шумно отодвинул от себя тарелку и поднялся. Джон Блэйк оторвался от обеда, посмотрел на него недоуменно и весело спросил:
— Что, доктор, не понравилось рагу?
— Почему же, обед превосходный.
Айзек утер губы и бросил выразительный взгляд в сторону Люка Девро. Взгляд этот был коротким, практически незаметным. Вряд ли кто-нибудь придал ему какое-нибудь значение. Однако за долю секунды Айзек успел заметить направленные на него карие глаза. Внимательные и изучающие. Похоже, Люк понял намек. Во всяком случае, он еле заметно кивнул.
«Тайный сговор, — подумал Айзек. — Тайный сговор за обеденным столом. Черт побери, как в плохих детективных романчиках».
Он бросил салфетку на подлокотник кресла и направился по лестнице на второй этаж.
Люк наблюдал, как Айзек Дункан, чуть пошатываясь,поднимается по лестнице. В какой-то момент ему показалось, что доктору плохо и он сейчас упадет и скатится по скрипучим деревянным ступенькам, ударившись головой о дощатый же пол. И никто из этих людей не поднимется и не бросится ему на помощь. Хотя может быть и наоборот. Поднимутся и побегут. Как раз потому, что он здесь главный.В этом была странная двоякость, и Люк заметил ее. С одной стороны, к доктору относились как к пленнику, с
другой — посматривали на него с определенным почтением. Он явно кое-чего стоил в этом обществе.Люк до сих пор не мог понять: вся эта сказка, которую рассказывал полковник Саттлер, да и сам доктор Дункан,что это? Обман? Но если так, то зачем им понадобилосьлгать? Они ведь представители Управления Национальной Безопасности. Национальной Безопасности. Они не работают на военных, а значит и программа «Унисол» не может их особенно заинтересовать в практическом аспекте. В чем же тут дело?
Люк мучительно искал ответ на этот вопрос. И чем дольше он блуждал в потемках, тем больше понимал, что он ни черта не смыслит в этом мире. Он слишком мало прожил в нем, всего год. Он не разобрался в отношениях, царящих здесь. Он не понимал вещей, которые Рони казались элементарными. Например, совсем недавно он узнал о трансплантации человеческих органов. Удивлению его не было границ. Люди, столько делающие для спасения людей. Врачи, умирающие ради того, чтобы спасти сотни, тысячи, миллионы человеческих жизней. Эти бесконечные исследования и поиски. Для чего все это, если кто-то, неважно кто, такой человек, как полковник Перри, задается целью сделать людей похожими на боевые машины, танки, самоходки, вертолеты. Чем еще это можно назвать? Ведь унисолы, по сути дела, являются всего лишь оружием. Они не способны самостоятельно мыслить.
Этот вопрос все чаще и чаще возникал в голове Люка. Однако сейчас наряду с этой, достаточно масштабной, проблемой его волновала еще одна вещь. Где тот госпиталь, о котором говорил полковник Саттлер? Все то, что он видел вокруг себя, мало напоминало лечебное учреждение. Да и люди, собравшиеся здесь, скорее были похожи на обычных солдат, чем на врачей.
Сообразительный от природы, Люк сейчас с трудом прорывался сквозь дебри туманящей рассудок янтарной дымки. Она маячила где-то на самой границе его разума,готовясь в любую секунду окутать мозг новой волной дурмана. Пока он еще удерживал золотистое забвение усилием воли, но прекрасно понимал, что так не может продолжаться до бесконечности: рано или поздно, унисоловый поток захватит его и тогда он окажется беспомощным перед лицом Саттлера, какие бы замыслы тот ни вынашивал.
Именно сейчас, заметив взгляд доктора, Люк понял:тот хочет что-то сказать ему. Возможно, что-то такое, что прояснило бы ситуацию. Но по каким-то причинам Дункан не хочет делать этого открыто. Это еще больше утвердило Люка в подозрениях относительно намеренийполковника Саттлера.
Он спокойно отодвинул тарелку и, утерев салфеткой губы, поднялся. Здесь никто не требовал от него никаких объяснений. Да Люк и не собирался никому ничего объяснять. Он просто вышел из-за стола и направился следом за доктором на второй этаж.
Когда Люк поднялся на узенькую площадку между первым и вторым этажами, на него неожиданно снизошло озарение. Оно возникло в мозге четкой картинкой. Именно такими и бывают воспоминания, внезапно выплывающие из подсознания осклизлой рыбой и мелькающие в лучах солнца серебристой чешуей.
Возможно, поводом к тому послужил скрип ступеней, а может быть ток воздуха или еще что-то, но Люк вдруг увидел совершенно черную комнату и на мгновение застыл на месте. Сердце его зашлось в неистовом биении. Однако уже в следующую секунду он понял: это все не более чем мираж, плод его воображения. Россыпь звезд и белый, улыбающийся месяц, глядящий в окно, кривящийся, словно злодей на детской картинке. И тотчас топотног и скрип ступеней. Их было, по крайней мере, четверо. Четверо спускающихся вниз людей. И происходило это не далее, чем сегодня ночью.Люк продолжал стоять, слепо глядя в некую абстрактную точку на стене. Он совершенно не обращал внимания на то, что люди за столом перестали есть и дружно повернули головы в его сторону. Сейчас он целиком находился в прошлом, в сегодняшней ночи.Ветер, полуночный мусорщик, прошелся по двору, шелестя своей невидимой метлой. Ветви тополей проскребли по крыше, тихонько постучали в окно. Откуда-то издалека доносился размеренный, монотонный лай собаки. А совсем рядом, почти под боком, Люк различал тихие,журчащие голоса. Они текли, словно вода по камням,разлетались на брызги — отдельные фразы, умолкали и появлялись снова. Бесплотные призраки в бездонном течении ночи.
Люк на мгновение задержался на поверхности своего сна, а затем начал медленно опускаться в искрящуюся разноцветную реку.
Секундой позже он вздрогнул. Яркие, слепящие лучи прорезали темноту и заплясали на стенах его комнаты, подобно безумным шаманам. Люк поднял веки и тут же вновь смежил их. Его тело словно опутали тысячей веревок, к каждой из которых был привязан огромный камень. И все эти камни тянули его в теплый, пенящийся поток сновидений.
Еще мгновение — и Люк бы, пожалуй, уснул. Уснул бы для того, чтобы никогда не вспоминать того, что произошло в следующую секунду. Но его разум оказался сильнее усталости.На улице мощно и утробно заревел двигатель огромного грузовика. Он урчал бархатистым басом и в воображении всплывали картинки, возможно виденные когда-то,а может быть и просто навеянные порхающей совсем рядом дремотой. Огромный желто-синий лев, припавший к пыльной земле. Он молотил полосатым хвостом по жухлой выгоревшей траве и злобно скалился белыми сахарными клыками. Глаза его, золотисто-зеленоватые, с черными прожилками, смотрели на Люка с кровожадным любопытством. Дыхание вырывалось из отрытой пасти и словно тысяча мелких шариков, раскатывалось по двору.
Это рычание... В тот момент оно показалось Люку удивительно знакомым, но он уже не смог вспомнить, где слышал его. Через долю секунды Люк спал.
Теперь же оно пришло вновь. Оно билось в ушах, и Люк Девро, слившийся с Джи-Эр-44, вдруг ощутил запах гари и привкус пепла на своих губах. Он, несомненно,узнал вой двигателя. Так могла работать только одна машина — огромный трайлер, тот самый, что возил унисолов. Казалось, еще мгновение, и в знойном воздухе раскатится зычный крик полковника Перри: «Все в холодильную камеру! Быстрее! Быстрее! Бегом!»
Люк почувствовал, как его спину выгибает дикая судорога. Он резко выдохнул воздух и стряхнул с себя безумное янтарное оцепенение. Ему едва удалось совладать с собой. Все тело Люка била мелкая дрожь, оно быломокрым от пота. Светло-голубая хлопчатобумажная pyбашка повисла на нем свежевыстиранной хламидой.
— Что-то не так, мистер Девро? — один из сидящих за столом поднялся.
Этобыл высокий худощавый бородач средних лет, один из немногих одетый в штатский костюм. И в пониманииЛюка он вполне мог бы сойти за доктора. Однаков глазах его светилось то самое любопытство, которого Люк так не любил. В нём не было сострадания или участия. Ничего, кроме желания препарировать подопытногои посмотреть, как он устроен. Тот самый тип врачей, окоторых капрал Джозеф Тайлер когда-то отозвался нелестным словом "коновалы".
Заметив, что Люк продолжает смотреть на него невидящим взглядом, врач повторил вопрос:
-- Мистер Девро, с вами точно всё в порядке?
Люк кивнул:
-- Да, все нормально. Просто закружилась голова.
-- Ага, — врач невнятно улыбнулся и сел, с шумомпридвинув к себе стул.
Остальные тоже вернулись к еде, словно моментально потеряв интерес к происходящему. Однако молодой человек уловил несколько изучающих взглядов, словно невзначай брошенных в его сторону. Он задержал дыхание, досчитал до пяти и спокойно, словно ничего и не случилось, продолжил подъем. Но образ грузовика крутился в его голове. Он то превращался в злобного желто-синего тигра, то вновь становился угрожающей машиной.
Шагая по коридору Люк старался понять, что он испытал несколько минут назад. Реальные воспоминания или отзвуки докатившейся до него войны? Той самойвойны, которую он вел с сержантом Скоттом.
"Чёрт возьми, -- думал он,-- картинка была такойреальной, что сомневаться в её правдивости не приходилось. Однако откуда здесь взялся грузовик? Каким именнообразом он попал сюда? Неужели полковник Саттлерсумел заполучить его? Этого не может быть. Ведь в газетах писали, что трайлер был практически полностьюуничтожен. Это уж не говоря о лаборатории, в которой одновременно рвануло пять десятков гранат».
Люк терялся в догадках. Он искренне надеялся, что возникший из небытия монстр-трайлер не более чем одна из его унисоловых грез. Ведь если он был реальностью, то это могло означать только одно: здесь затевается что-то страшное, куда более страшное, чем можно себе представить.
Все еще продолжая терзаться дурными предчувствиями, он подошел к двери доктора и постучался.
Айзек Дункан ждал его. По крайней мере, дверь открыл почти сразу. И Люк почувствовал еще один укол тревоги. Сквозь узенькую щель на него смотрели белые от страха глаза. Доктор явно был испуган. По лицу его текли капельки пота, образуя странный серебристый узор. Несколько секунд доктор Дункан вглядывался в лицо Люка, словно хотел убедиться, что это действительно именно тот человек, которого он ждет. Затем дверь открылась шире и молодой человек вошел в комнату. Запершись, доктор Дункан с облегчением вздохнул.
— Господи, как я боюсь, как я боюсь, — прошептал
он едва слышно.
Молодой человек обернулся.
-- Надо же, вы ничуть не изменились, — торопливо пробормотал доктор, словно просто отдавая дань вежливости. Хотя возможно именно так оно и было.
— Боитесь? — спросил Люк. — Чего? Объясните мне,доктор, что здесь происходит? Я ничего не понимаю. В том мотеле вы говорили о клинике. О какой-то клинике,в которую меня якобы должны привезти.
-- А, перестаньте, -- Дункан раздраженно махнул рукой и принялся мерить шагами комнату. Он торопливопробегал от дверей к окну, а затем направлялся обратно.-- Какая, к черту, лечебница. Никакой лечебницы нет.Неужели вы до сих пор не поняли? Этот Саттлер... Он сумасшедший еще почище полковника Перри. И вообще его имя не Саттлер.
— Не Саттлер? — Люк дернул бровями.
-- Нет. Его зовут Маршалл. Уильям Бредли Маршалл.
Это самый опасный сукин сын из всех, с которыми мне когда-либо приходилось иметь дело. Даже Перри по сравнению с ним — щенок. Поверьте мне.
Айзек остановился посреди комнаты и всплеснул руками. Выглядел он в этот момент крайне комично, но Люк даже не улыбнулся. Он почувствовал, как ветерок тревоги превращается в настоящую бурю, в вихрь, который засасывает его, затягивает в свой черный песчаный водоворот. Молодой человек стоял абсолютно неподвижно, глядя на бегающего, размахивающего руками доктора. Наконец-то его страхи получили подтверждение. Полное подтверждение. Случилось то, чего он боялся.
-- Маршалл, — тихо повторил он, — Но для чего
они...
-- Боже мой, разве вы еще не поняли? — перебил Люка доктор Дункан, останавливаясь и выражая всей своей позой полное недоумение. -- Неужели вы не поняли? Господи, как же вы могли не понять? Он хочет сделать новых унисолов. И возглавлять всю эту команду будете вы. Господи, да неужели же вы до сих пор не поняли! — он вновь продолжил свой путь от окна к двери. — Но поверьте мне, у этого человека планы куда более глобальные, чем были у Перри. О, нет, он не допустит таких ошибок. Маршалл может очень многое. Убить для него то же самое, что пришлепнуть муху на стене. Этот здоровяк рядом с ним, блондин, его фамилия Халек. Он насто-ящий убийца. Вы, Люк, и понятия не имеете, в какое дерьмо влезли.
Молодой человек нахмурился. Пожалуй, где-то в самой глубине души он был готов к подобной новости. По крайней мере, весь бесконечный год, что прошел со дня смерти сержанта Скотта, и он, и Рони ожидали чего-то похожего. Он, действительно, был слишком лакомым куском для большинства представителей секретных ведомств.
— Постойте, но для чего УНБ унисолы? — наконец повернулся Люк к доктору.
— УНБ? — Дункан нервно хохотнул. — Да вы смеетесь, молодой человек. Управление Национальной Безопасности здесь вовсе ни при чем.
— Как? Разве Саттлер...
— Маршалл, молодой человек. Маршалл, — вновь перебил Люка доктор.
— Да, но я знал его под другим именем. Хотя, впрочем,сейчас это не важно. Пусть будет Маршалл. Он представлялся мне как полковник Управления Национальной Безопасности.
— Он работает на ЦРУ, — подвел черту под разговором доктор. — Именно об этом я и хотел сказать.
— Значит, шум грузовика на улице... — медленно проговорил Люк.
-- Да-да, это вам не померещилось. Трайлер прибыл сюда сегодня ночью.
-- Ночью, — эхом повторил Девро. — Это не сон.
-- Да, это не сон. Не сон. Наконец-то вы это поняли,-- доктор в отчаянии заломил себе руки. — Но вы еще недо конца осознали, что происходит. Выслушайте меня, апотом мы вместе подумаем, что можно предпринять вданной ситуации. Надеюсь, вас не обидит, если я скажу, что Маршалл не стал бы стараться так только ради вашей персоны. Во всяком случае, чтобы препарировать вас, ему не понадобилось бы восстанавливать трайлер и гнать его за тридевять земель сюда, в Техас.
— Да, я понимаю.
— Я рад этому, — заметил Айзек, продолжая расхаживать по комнате. — Сегодня утром Маршалл сказал мне,что операция назначена на три часа дня.
— Операция? — переспросил Люк. — О чем вы говорите, доктор?
— Господи, я же только что объяснил вам. Из-за одной вашей персоны Маршалл не стал бы так стараться. Они достали трупы. Понимаете, трупы. Мертвых солдат. Маршалл хочет, чтобы я сделал с ними то же самое, что когда-то сделали с сержантом Скоттом и со всем его взводом. И с вами в том числе, Люк. Новые унисолы.Новая армия. Солдаты будущего. Гениальная идея в дерьмовой оболочке. А после этого, — Дункан остановился посреди комнаты и с несчастным видом опустил руки, —после этого, скорее всего, они убьют меня. Уберут свидетеля.
— Да, но им еще может понадобиться ваша помощь,— возразил Люк.
— Ни черта подобного. Эти люди внизу... Из них только трое солдаты. И один в машине. Я не считаю Халека и Маршалла. Они вообще над всей этой суетой. А остальные пятеро, там за обеденным столом, это врачи.Врачи, которые работают на Центральное Разведывательное Управление. Я думаю, вы понимаете, что Маршалл притащил их сюда не за красивые глаза. Они должны понять суть операции, а после этого мое тело найдутгде-нибудь в Юте или в Вашингтоне, или еще где-то, в каком-нибудь мотеле. Уж не знаю, как они это делают. Сердечный приступ или еще что-нибудь. Слишком большая доза наркотиков... Я боюсь об этом думать. Но они устранят меня. В этом нет сомнений. Да и солдат, скорее всего, постигнет та же участь. Останутся Халек, Маршалл и эти доктора. Ну может быть, они оставят еще шофера. Этого вполне хватит. Вполне хватит, уверяю вас. А после того, как операция будет сделана, эта ферма перестанет существовать. Вы понимаете, о чем я говорю?
Дункан посмотрел в глаза Люку. В его облике сквозило такое отчаяние, которое можно увидеть только в человеке, обреченном на смерть, и знающем об этом.
Нельзя сказать, чтобы Люк находил рассуждения Айзека нерезонными. За тот год, что он пребывал в добром здравии, ему удалось понять: по сравнению с прошлым, с тем, что происходило до вьетнамской войны, методы тайных служб стали жестче. А человеческая жизнь... Она давно перестала что-нибудь значить в этом мире.
— Но, как вы понимаете, это еще не все, — Дункан достал из нагрудного кармана рубашки пачку «Кул», вынул сигарету и закурил.
Люк отметил, как трясутся его руки. Он действительно боялся.
«Но в таком состоянии разве можно делать подобные операции?" — удивился про себя молодой человек.
-- Да-да, это еще не все, — Дункан вновь добежал до окна и остановился, глядя на улицу. — Надеюсь, вы понимаете, за то время, что вам довелось прозябать в этойстальной коробке, медицинская технология шагнула далеко вперед. Маршалл тоже об этом знает, как знают ипятеро этих докторов, сидящих внизу. Сейчас сделать туоперацию, которую когда-то осуществил доктор Грегор гораздо проще. Гораздо проще, уверяю вас. Как вы понимаете, речь идет уже не о сутках, а о часах. Маршалл хочет, чтобы к вечеру все было закончено. И я, и он, мы оба понимаем, что на сегодняшний день этот срок вполне реален.
— Несколько часов? — удивленно вздернул брови Люк.
— Да-да, всего несколько часов. И самое главное сейчас это не операция, а вакцина. Вакцина, разработанная Кристофером Грегором. А Маршалл уже имеет ее.
— Маршалл? Откуда? — Люк с тревогой посмотрел на доктора.
Айзек остановился. Седые волосы на его голове стояли дыбом. Он производил впечатление растрепанного, перепуганного скворца.
— Я дал ему ее, — упавшим голосом сказал он, разводя руками. Да, я ему ее дал. Но теперь, черт побери, я хочу вылезти из этой заварухи. Но не вижу выхода,—после небольшой паузы закончил он.
Люк секунду подумал. Если из этой ситуации и был
какой-нибудь выход, то только один.
-- Мы можем перебить охрану и сбежать, — наконец спокойно сказал он. -- Вы умеете драться, доктор?
-- Я-то? — Айзек усмехнулся. — Ей-богу, если бы я мог ударить человека, то считал бы себя смельчаком.
-- Понятно, --- Люк вздохнул. — Ну, предположим,
мне удалось бы сделать это в одиночку.
— Они догонят нас, — тут же покачал головой доктор. --Поверьте мне, им ничего не стоит догнать нас на своем грузовике.
— А если мы угоним грузовик?
— Не думаю. Видите ли, грузовик слишком заметен.Маршалл без труда отыщет нас. Результат будет тот же самый. Нас приволокут сюда, на эту ферму, и меня заста-вят сделать то, что им нужно.
— Да, наверное, — Люк кивнул.
Он еще слишком хорошо помнил погоню, организованную полковником Перри.
— У вас есть какое-нибудь предложение? — наконец
спросил молодой человек, поворачиваясь к доктору.
— Да, есть, — Дункан вновь повернулся к своему гостю и облизнул пересохшие от волнения губы. Сам не замечая того, он принялся грызть ноготь большого пальца, говоря при этом торопливой скороговоркой, словно размышляя вслух. — Я делаю эти операции всем, кроме вас. Вас я действительно попытаюсь восстановить, сделать из вас нормального человека. Это гораздо проще, чем кажется всем этим научным светилам. Надо просто знать, что делать. Я думаю, вы придете в себя раньше, чем остальные унисолы. Пока вы будете находиться под действием «вакцины Грегора», мороз вам не страшен. Я имею в виду, что вас всех наверняка поместят в морозильную камеру. Предположим, час, максимум полтора, и вы придете в себя. После этого вы выходите из морозильника. К тому моменту охрана наверняка потеряет бдительность и мы получим возможность действовать более свободно. Все, что нам надо, это обезвредить Халека и связать самого Маршалла. После этого мы отключаем морозильник и все остальные унисолы погибают.
Люк вздрогнул.
-- Вы имеете в виду, что мы убъём их?-- спросил он.
-- Вы ничего не понимаете. Они всё равно уже мертвы.Какая разница? Или вы думаете, что будет лучше, еслимы оставим в живых десяток сержантов Скоттов? Я знаюо вашем прошлом гораздо больше, чем вы сами. Я докопался до той причины, благодаря которой унисолы возвращаются к своим воспоминаниям. Можете мне поверить, что с этими людьми произойдет то же самое. Возможно, на это потребуется больше времени, но рано или поздно все они превратятся в обычных убийц. В таких же, как сержант Скотт. Надеюсь, вы помните, чем все это закончилось?
— Да, помню, — подтвердил Люк. — Прекрасно
помню.
— Хорошо. Я рад, что мы с вами нашли общий язык, — Дункан кивнул. — После того как унисолы погибают, мы захватываем грузовик и вместе с Маршаллом едем в Даллас. Там мы обратимся в местное отделение Управления Национальной Безопасности. Маршалла арестуют. Таким образом, и вы, и я, мы оба избежим верной гибели.
— Чудесный план, — неожиданно раздался за их спинами насмешливый голос. — Просто превосходный. Доктор, я могу вас поздравить. Со временем из вас мог бы получиться хороший террорист.
Люк и Дункан обернулись. Маршалл действительно был очень опасным человеком. Они не слышали шагов, не слышали скрипа открывающейся двери, но, тем не менее, дверь была распахнута, а в коридоре, облокотившись о косяк, застыл Уильям Бредли Маршалл. Рядом с ним, щерясь недоброй ухмылкой, стоял Халек. За их спинами виднелись два автоматчика. В руках атлета никелированно блестел массивный револьвер.
Люк мгновенно оценил ситуацию. Кидаться в драку было бессмысленно. Их убили бы сразу же. Точнее, убили бы его. А доктор пережил бы своего сообщника всего на несколько часов. Ровно настолько, сколько заняла быоперация. Мысли заметались в голове молодого человека. Он лихорадочно искал выход, однако положение было тупиковым. Действительно тупиковым.
Чуть повернувшись, он поймал полный ужаса взгляд Дункана. Пухлая нижняя губа Айзека тряслась и серебристая ниточка слюны, сползая из уголка рта, терялась где-то под подбородком. Казалось, Дункан вот-вот расплачется и повалится на колени, моля о пощаде. Люк смотрел на него и неожиданно почувствовал смутное облегчение. Конечно, план оговорен. Кто может проверить, собираются они его менять или нет? Даже если Маршалл сам решит контролировать ход операции, откуда ему знать, правильно или нет действует доктор? Ведь, в конце концов, он, Люк Девро, не простой труп, он уже когда-то был унисолом. Поэтому неудивительно, если доктор не станет кром-сать его, как мерзлую говяжью тушу. Возможно именно в этом и заключалось их единственное спасение.
Он вновь повернулся к Маршаллу.
— У вас прекрасный слух, полковник, — Люк даже удивился, осознав, что это произнес он, а точнее, его губы помимо его воли. Он просто говорил что-то, стараясь притупить бдительность людей, готовящих ему верную гибель.
— Это очень лестное замечание, Джи-Эр-44, — открыто усмехнулся Уильям Бредли Маршалл. — Но, однако, я полагаю, оно высказано не всерьез. Не думаете же вы, что я действительно мог услышать все это из коридора? Нет, просто этот дом, так же как и ваша квартира, начинен подслушивающими устройствами. Простая мера предосто-рожности, как видите, не оказалась лишней, — он перевелвзгляд на Дункана. — Надо же, доктор, а я-то думал, что вам можно доверять. И поверьте мне, я и в мыслях недержал ничего из того, о чем вы говорили. Но вы сами не оставляете мне иного выхода. Вероятно, какому-нибудь уборщику действительно прибавится работы. Но вы же в годах. Днем раньше, днем позже. А инфаркт не такая уж плохая вещь, поверьте.
-- Черт! Черт? — доктор разразился рыданиями. — яничего не хотел... Я думал... Я...
--- Я знаю, о чем вы думали, — спокойно перебил егоМаршалл. — Я все прекрасно слышал. Все ваши фразы записаны. Я бы с удовольствием прокрутил вам запись, но думаю, что в вашем состоянии это будет не слишком полезно. Тем более, что пора, по-моему, начинать операцию, — он мягко улыбнулся. — Ваши пациенты ждут, доктор. Но вам придется потерпеть присутствие Халека за своей спиной. И запомните, я не настолько глуп. По крайней мере, мне кажется, что я умнее полковника Перри. Поэтому, случись что, я пожертвую парочкой недоделанных унисолов. А вернее, как вы справедливо заметили, трупов. Халек, — Маршалл поднял руку и указал на атлета, — получил от меня вполне конкретный, четкий приказ. Если ему покажется, что что-то идет не так, он пустит вам пулю в затылок. Я думаю, доктор, вы предпочтете умереть в кровати, не правда ли? Маршалл улыбнулся, и Люк автоматически отметил лучики морщинок в уголках его глаз.
— «Надо же, как обманчива бывает внешность, — поду-мал он. — Этот человек похож на доброго пса. И никто никогда не предположил бы в нем того злодея, каковым он является на самом деле».
— А вам, мистер Девро, уготована более почетная участь. Вы сами займете место сержанта Скотта. Полагаю, с таким справедливым командиром и остальныебудут действовать неплохо.
Люк всматривался в его шевелящиеся губы, практически не разбирая слов.
«Ну, не подведи меня, Дункан, — думал он. — Не подведи меня, иначе мы умрем оба». — Как вы понимаете, на самом деле я не злодей.
Маршалл слегка театрально поклонился, став похожим на нелепую куклу, марионетку, у которой ослабили несколько ниточек. Руки его разошлись в стороны, открывая чуть припухлый живот и массивную грудь с широкими плечами.
Люк увидел заросший короткими, аккуратно постри-женными волосами затылок и с трудом подавил в себе желание рвануться вперед и ударить по нему ребром ладони. Ударить от души, с хрустом, чтобы Маршалл с хрипом повалился, разбрызгивая по старому дощатому полу алую кровь.
«Этого человека стоило бы убить, — подумал он. — Но сейчас подобное было преждевременным. Ему нужно спасти доктора ради своего спасения. И ради своего будущего».
— Я забочусь исключительно о благе людей, — продолжал Маршалл, выпрямляясь. — О вашем благе, доктор, — тон его стал чуть издевательским, в нем прорезались язвительные нотки. — О будущем вашей жены, мистер Девро. Ну и о будущем остальных трехсот миллионов человек. Не станете же вы отрицать, что универсальные солдаты были одним из лучших боевых подразделений в Америке? Сколько спасенных заложников на вашем счету?Сейчас Маршалл изучающе смотрел на Люка, и тот не могне понять, что этот похожий на спаниеля человексчитает его ни кем иным, как настоящим, стопроцентным унисолом. Унисолом, в котором не осталось вообще ничего человеческого. Ни капли разума, ни капли собственной воли. Он сдержал рвущийся наружу гнев и только безразлично пожал плечами.
— Не знаю. Спросите у полковника Перри, он, возможно, и расскажет вам.
— Полковника Перри? — Маршалл засмеялся. — Вы издеваетесь.
— Как вы догадались? — Люк вскинул брови. — Однако я надеюсь, что вывстретитесь с ним раньше, чем я.
Дункан, не ожидавший обнаружить у Девро даже зачатков чувства юмора, был крайне удивлен. Маршалл посерьезнел.
— Не надо так говорить, мистер Девро, если не хотите нажить себе неприятностей.
— Вы будете мне говорить о неприятностях? — Люк едва заметно усмехнулся.
— Вы пессимист, — Маршалл засмеялся тоже. — Поверьте, через пару часов эти проблемы вас вообще не будут волновать. Халек, проводите этих двоих в операционную, — он улыбнулся. — Мистер Девро, смею вас уверить, наши врачи тщательно проследят за тем, чтобы доктор Дункан постарался привести вас в надлежащее состояние. Но в любом случае, выйти нз морозильной камеры вам просто так не удастся. Мои люди не допустят этого.
Маршалл развернулся и пошел вниз по лестнице. Он всегда был сдержан на язык, и хотя ему очень хотелось добавить «Доктор, познакомьтесь с собственным убийцей» и указать на Люка Девро, тем не менее, он сдержался. Доктору совсем не обязательно знать об этом. А товедь того и гляди, этот дохляк, дерьмовый ублюдок, откажется работать. И все же это будет хорошей проверкой работы доктора, а также работоспособности Джи-Эр-44.
Сидящие за обеденным столом доктора обернулись. Они не в первый раз видели сияющего Маршалла, но сейчас улыбка полковника была особенной.
Как только Маршалл и Халек вышли, Зак Донован выбрался из кабины и, проникнув в лабораторию, выключил параллельную трансляцию подслушивающей аппаратуры и систему связи лаборатории с кабиной. Атлет, нажав кое-какие кнопки, так и не выключил микрофон. Сидя на водительском кресле, Зак мог без труда слышать все, о чем говорили в лаборатории Маршалл и Халек. Он с неприятным холодком в груди услышал о том, что его ожидает в ближайшем будущем. О собственной смерти. Нет ничего веселого в том, чтобы знать о собственной скорой гибели. Но это все-таки лучше, чем даже не подозревать о ней.
Хотя Зак и без того не обольщался на свой счет. Слишком крупную игру затеял Маршалл. Айзек был прав во всем, кроме одного. Для первоначальных вылазок специальный шофер Маршаллу и не понадобится. С этим Делом вполне справится Халек. А для охраны... Для охраны есть эти военные доктора. Каждый из них неплохообращается с оружием и, в случае чего, сумеет всадитьпару пуль унисолу в башку. Они же все, присутствующиепри данной операции,являются свидетелями, а свидетелиМаршаллу не нужны. Ему и так придётся убирать слишком много народа. Так что, Уильям Бредли постараетсязадействовать их в операции по полной программе. Зак понимал это.
«Любопытно, — невесело усмехнулся он. — А как Маршалл думает оправдать появление этих мертвых унисолов?»
Зак не знал точно, откуда взялись эти тела, однако он был достаточно умен, чтобы сообразить: эти люди не имеют никакого отношения к войне. Значит, тела Халекдобыл где-то здесь. На территории страны. Скорее всего,всех восьмерых просто убили. Убили ради того, чтобы доктор Дункан, наконец, смог осуществить свою операцию, а Маршалл — получить отделение унисолов. Все они, вероятнее всего, военные либо бывшие военные. Но ведь наверняка босс не дурак и понимает, что рано или поздно, чтобы пожать лавры, ему понадобится огласить все это. Стало быть, и лица унисолов окажутся на первых страницах газет. Вполне возможно, что кто-то сможет их
опознать.
На этот вопрос Донован ответил себе сам. Пластическая операция. Обычная пластическая операция. Или, что еще проще, полное обезличивание. Изменить черты лица,а вернее, перекроить их так, чтобы человек вообще потерял всякое сходство с человеком, было таким пустяком,что об этом не стоило и говорить.
Маршаллу можно было инкриминировать лишь похищение Люка Девро и доктора Дункана. Значит, все люди, имеющие какое-либо отношение к этой операции, должны будут просто исчезнуть. Останутся врачи, Халек, ну и, конечно же, сам Маршалл. В этом Зак Донован не сомневался. Однако он не желал умирать, каковы бы ни былипланы его босса на этот счет. О нет, он проживет долго.Гораздо дольше, чем рассчитывает мясник Уильям.
И неожиданно Зак понял. У него есть всего лишь один шанс на спасение. Ему необходимо обезвредить охрану, Халека и, конечно же, самого Уильяма Бредли Маршалла. Как? Какая, к черту, разница? Скажем, связать всех, кого удастся, а тех, кто станет оказывать сопротивление, попросту пристрелить. И отправиться в Даллас. На этой самой колымаге. Он поможет доктору и мистеру Девро и сам станет национальным героем. Человеком, спасшим Америку от еще одной кровавой бойни. От полоумного похлеще полковника Перри. Доктор и Люк Девро будут свидетелями того, что он сделал это. И тогда Зак Донован получит все то, о чем мечтает. Повышение, почет и славу.
Агент усмехнулся. Да уж, здесь есть о чем поговорить. Но не просто так. Нет, не просто так. Сперва пусть доктор закончит колдовать с этими трупами. Готовый унисол. Какое еще доказательство может потребоваться Верховному Суду для того, чтобы приговорить Маршалла к пожизненному заключению? Он, Зак Донован, подождет, сидя в кабине, пока очередь не дойдет до Люка Девро, и уж тогда... Тогда, и не раньше, он выйдет и осуществит задуманное. Ни Халек, ни Маршалл ничего и не заподозрят. Они будут верить в то, что все идет по плану.
Донован усмехнулся еще раз. Мягким плавным движением он опустил руку к бедру и вытащил из кобуры пистолет. Это был короткий «питбуль» сорок пятого калибра. Практически не меняя позы, Зак нажал на экстрактор и обойма со звонким щелчком выскочила из рукояти, шлепнувшись ему на колени. Неторопливым, сонным движением агент поднял ее и принялся один за другим выталкивать патроны на ладонь левой руки.
Они ложились один к одному, семь блестящих латунных смертей. Семь выстрелов, семь жизней. В матовом неярком свете лампы, вмонтированной в потолок кабины, латунные рубашки выглядели весело и ободряюще. Зак Донован покатал их в пальцах, ощущая приятный холод. Они были гладкими, успокаивающими на ощупь. Соприкасаясь друг с другом, патроны издавали мягкий кастаньетный стук.
Странная улыбка растянула бескровные губы агента. Карие глаза его потемнели, став почти черными. Зрачок практически растворился в них, потеряв свою глубину. Дыхание Донована участилось, став прерывистым. С каждой секундой улыбка на его губах становилась все шире и шире. Внезапно в ней обозначилась какая-то одурманенная отрешенность.
Пальцы продолжали перекатывать патроны, но движения эти были механическими. Примерно с таким же видом восточный мулла перебирает четки. Казалось, агент одно-временно думает о чем-то своем и вслушивается в вооб-ражаемый тихий голос Маршалла, звучащий в его голове. Голос босса становился все тоньше и тоньше, обретая невероятную комариную пронзительность. Он, словно бур, впивался в уши агента, рассверливая мозг, высасывая из него все до капли мысли.
Из горла Зака вырвался тихий смешок. А через секунду последовал второй. Чуть громче. Затем следующий. Не прошло и двух секунд, как агент уже хохотал вовсю. В смехе этом звучал плач койота, вой угодившего в капкан волка и угрожающее хрипение льва, изготовившегося к прыжку. В нем была вся гамма отчаяния и злости, которые когда-либо существовали в природе. Пожалуй, именно в этот момент в Заке Доноване что-то надломилось.Однако сам он этого уже не мог осознать. Ему казалось, что все идет своим чередом. И если бы кто-нибудь сейчас заговорил с ним, то тоже не сумел бы понять этого надлома. Поймать, уловить, разгадать его опасность.
А если бы этот смех услышал Маршалл, то не раздумывая всадил бы подчиненному пулю между глаз. Он прекрасно знал подобные интонации и отлично разбирался в этом отчаянии. Отчаянье столяра, загнавшего последний гвоздь в руку распятого.
Смех становился все громче и оглушительнее. И обо-рвался совершенно внезапно. Мгновение, и вдруг в кабине гигантского трайлера повисла абсолютная, мощная, как стена, тишина. Лицо Донована вытянулось, моментально став серьезным и злым. Зак опустил взгляд и посмотрел на свои пальцы, все еще перекатывающие патроны. Слабое подобие улыбки вновь мелькнуло на его губах, однако тут же пропало.
Он не удивился вспышке собственного смеха, хотя ничем не мог объяснить ее. Но и напуган Зак не был. Просто какое-то странное, до сих пор незнакомое чувство вспыхнуло в нем подобно тому, как вспыхивают в небе огни фейерверка. Вспыхивают, чтобы через секунду погаснуть.Так и это.
Он посидел с полминуты, размышляя, обдумывая план действии, а затем стал неторопливо снаряжать обойму. И по мере того, как патрон прижимался к патрону, обретая прежний стальной дом, в душе Зака Донована крепла уверенность в том, что все закончится хорошо. Все обязательно закончится хорошо.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Дата добавления: 2018-05-12; просмотров: 244; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!