Двадцать седьмое августа, воскресенье. 16 страница
Сейчас, глядя на подчиненного, Маршалл действительно планировал дальнейшую судьбу Халека. Как нормальный, хорошо соображающий человек, он понимал: преданных людей не так уж много. А Халек был безусловно преданным человеком. И уж тем более редкий случай, когда преданный человек сочетается с отличным специалистом. Такие люди — просто уникумы. Обычно их ценят и лелеют.
Маршалл безусловно ценил блондина. Но в любых отношениях наступает некий переломный момент, когда увыбирающего иссякают шансы на выбор. От правильного решения в такую секунду зависит очень многое. В отношениях с Халеком подобная секунда еще не пришла. Ноуже маячила где-то на горизонте черной тучей. И Маршалл действительно жалел об этом. Однако, он прекрасно осознавал, что рано или поздно придется обрубать все связи, так или иначе могущие пролить свет на это дело. Когда газетчики и иже с ними возьмутся за него всерьез, не должно быть ни малейшей возможности найти хоть что-то, порочащее его.
Халек был одной из главных проблем. Хотя еще одной проблемой было похищение доктора.
«Двадцать лет, — подумал Маршалл. — Двадцать лет тюремного заключения, если кому-нибудь удастся доказать, что Айзек Дункан похищен».
Но конечно дело было не только в этом. Маршалл не любил давать фору своим противникам. Оставить же в живых таких важных свидетелей, как Айзек Дункан и Халек, означало раздать козыри врагу из крапленой колоды. Где гарантии того, что Дункан, сделав эту операцию для Маршалла, не сделает ее еще для кого-нибудь? Или что Халек не выкрадет за деньги унисолов у Маршалла? Пусть даже за очень большие деньги. За огромные. Ему-то что за разница? Или что тот же Халек не возжаждет славы и не постарается подмять все дело под себя?
|
|
|
Уильям всегда рассуждал просто: если гарантий нет — создай их. Смерть Дункана и Халека была как раз самой верной гарантией.Внезапно Уильям Бредли Маршалл заметил, как меняется лицо Халека. Возможно, он сам выпустил свои эмоции, позволив им контролировать выражение лица, а может быть блондин просто догадался, о чем-то. Нюх на опасность был у этого парня дай Бог каждому.
В любом случае, атлет неожиданно напрягся, лицо егоокаменело. Легкая, ехидная ухмылочка сползла с него подобно тому, как сползает краска со старого холста. Халек подобрался, словно готовясь к прыжку. Чем-то Маршалл выдал себя. Пока он еще не до конца понял чем именно, но срочно нужно было что-то предпринимать. Нельзя давать опасениям блондина развиться до открытого противодействия. Не торопясь, спокойно Маршалл развернул пакет, вынул сандвич и, откусив от него огромный кусок, принялся жевать. При этом брови его шевелились, а кончик носа двигался вверх-вниз.
|
|
|
— У-у, — Уильям покачал головой уважительно, —хочешь гамбургер?
Глядя на него абсолютно серьезно, Халек покачал головой. Даже если бы он и хотел есть, в данный момент не приходилось ожидать, что аппетит его будет слишком велик.
— Ну и зря. Ты что, плохо спал сегодня?
Халек вновь отрицательно потряс головой.
— Эй, по-моему, тебе нужно сходить к психоаналитику. У тебя что-то с нервами, — Маршалл проглотил тщательно пережеванный кусок и улыбнулся. — Ну так что, поехали? — Конечно.
Атлет уперся ладонями в подлокотники кресла и поднялся. Достаточно легко, чтобы продемонстрировать свою силу и ловкость. Даже в этом легком подъеме была некая встречная угроза. Своеобразное предостережение: «Не подходи ко мне. Не подходи, ибо я более силен. Я сверну тебе шею, если ты вздумаешь поднять на меня свойкуцый хвост». Маршаллулыбнулся. Он никогда не позволял себенедооценивать Халека. Ради собственной жизни этот парень мог свернуть шею двум десяткам человек, даже не моргнув глазом. Но сейчас Уильям сделал вид, будто не заметил скрытой агрессивности подчиненного.
— Ну что, пошли, — он указал на дверь.
— Ага. Я думаю, нам лучше поторопиться, — атлет зашагал к двери, и бугры мышц заиграли под туго обтягивающим плечи пиджаком.
|
|
|
«Какая отличная фигура, — восхитился про себя Маршалл. — Достойна уважения».
Они вышли из здания и забрались в «каприз» Маршалла, при этом Халек сел за руль, а Уильям устроился на соседнем сиденье, продолжая с аппетитом поглощать сандвичи.
— Прости, забыл, — вдруг повернулся он к подчиненному с туго набитым ртом. — Ребята закончили с ее квартирой?
— Да, — Халек в очередной раз кивнул. Он не купился на подобный трюк, ибо отлично знал, что Маршалл не забывает никогда и ничего. Иначе он не был бы тем, кем был.
* * *
Выйдя из здания Управления дорожной полиции, Рони вздохнула с облегчением. Пребывание в подобных местах с недавних пор доставляло ей определенное неудобство. Она чувствовала себя не в своей тарелке. (Причем, надо заметить, раньше визиты в полицию абсолютно не вызывали у нее никаких отрицательных эмоций). Все это было результатом пережитой без малого год назад истории с унисолами, а также последовавшими после нее бесконечными допросами и снятием показаний. Вероятно, ее мозгзапомнил то состояние, в котором пребывала девушка.Окончательно вымотанная, ощущающая себя выжатым лимоном, она дошла до той грани, за которой начиналась истерика. Однако, Рони Робертс в силу своего характера никогда не позволяла себе перешагнуть эту грань. Возможно, именно поэтому к ней и относились с уважением.
Они с Люком вышли на улицу, когда на Лос-Анджелес
опустился вечер. Солнце разукрасило город ангелов алым цветом. Дома, улицы и вздымающиеся на горизонте горы
Сан-Гэбриел казались декорацией к какому-то фантасти-ческому фильму. Весь мир выглядел так, будто его залили
кровью. Небо из голубого, выцветшего стало сочным, приобрело ультрамариновый оттенок. Серп луны, пока еще почти неразличимый, уже появился на востоке, заявляя свои права на ночь. Воздух посвежел. Прохладный океанский бриз гулял по улицам, вызывая у людей улыбку облегчения. Жара отступала медленно, с неохотой, как отступает пережитая лихорадка. Длинные тени легли на тротуары, пальмы покачивали зелеными головами, сухо шелестя острыми листьями.
|
|
|
Еще один день был прожит. Солнце, воспетый поэтами палач, запуталось в тонких фиолетовых облаках. На темно-синей, покрытой мелкой рябью, глянцевой поверхности океана появилась алая дорожка. Голливудские холмы запылали закатным пожаром. Зелень на них приобрела иссохший, оранжевый оттенок. Кое-где уже зажглись фонари, и Лос-Анджелес мало-помалу начал приобретать праздничный вид, который так любила Рони. Город из другого мира, возникший в пустыне подобно Фата-моргане1.
Девушка несколько секунд смотрела в бездонное чистое небо и, наконец, вздохнув, повернулась к мужу.— Ну что, попробуем завести нашу колымагу? — спросила она.
Люк с сомнением взглянул на припаркованную на спе-
циальной площадке рядом с другими такими же автомобилями машину и покачал головой.
1 Fatamorgana (англ.) — мирах (прим. ред.).
— Мне кажется, у нас довольно приключений на сегодня, — спокойно возразил он. — Думаю, будет лучше, если мы возьмем такси.
Девушка согласно кивнула. Она и сама, надо признаться, порядком устала за этот день. Слишком много переживаний выпало на ее долю. Слава Богу, что полиция все-таки разобралась, по чьей вине произошла авария. Девушка мельком подумала о страховке и о новом автомобиле.
«Эти ребята в пикапе еще легко отделались. Кретины, — она покачала головой. — Страшно подумать, чем могло закончиться подобное происшествие. Ей действительно повезло, что ее фотография в черной траурной рамочке не появилась в новостях компании Си-Эн-Эй. Чарльз, с унылой, вытянувшейся физиономией задушевно и нудно читающий некролог. Что может быть противнее? Особенно, если учесть, что этот некролог был бы о ней. Однако ведь ничего не случилось? — бодро оборвала она собственные размышления. — Успокойся, подруга. Все в порядке. Ты легко отделалась. У тебя нет даже ни единой царапины. С Люком тоже, слава Богу, все в порядке. Так что поезжай домой и выспись».
Девушка повернулась к мужу:
— Может быть ты поймаешь такси, дорогой?
— Конечно.
Люк шагнул вперед и вытянул руку. Из несущегося по Вестерн-авеню потока машин вынырнул желтый «понтиак» с оранжевой табличкой «Свободен» на крыше и остановился у бровки тротуара.
Без лишних разговоров Рони забралась на переднее сиденье, Люк же устроился сзади. Он недолюбливал такси. В основном потому, что, как правило, их узнавали и начинали приставать с расспросами. А Люк не любил расспросов. Вопросы, равно как и ответы на них, лишь напоминали ему о собственном забытье, в которое в последнее время он уходил все чаще и чаще. Светлое пятно его памяти сужалось с каждым днем, оставляя за своими границами лишь бездонную, холодную темноту. Все эти дурацкие разговоры напоминали ему нечто похожее на болтовню в больнице. «Как? Ты был в коме? И что ты во время этого дела чувствовал?»
Однако, все непременно хотели узнать что-нибудь но-венькое. Никому не хватало газетных новостей. «Скажите, а правда, что этот парень был псих? И что, он действительно хотел убить вас и ваших родителей? Он правда перся за вами через все Штаты?» Люк только вздыхал и отворачивался к окну. Он никак не мог привыкнуть к подобному образу жизни, хотя и несколько освоился с ним. В конце концов, вопросы преследовали его повсюду. В суде, на допросах в полиции, на встречах с репортерами. Его пытали и мучили, вытягивали жилы. Доили, как умелый фермер доит коров. И при этом, как правило, жутко возмущались, если он отказывался отвечать.
— Вам куда, мисс? — таксист был разухабистым квад-ратным малым, напоминавшим своим внешним видом портового грузчика.
— На Лексингтон. К «Сандал вудс апартаментс».
— А, ну как же, знаю, — таксист кивнул.
Машина набрала скорость и влилась в поток мерцающих огоньками, шуршащих шинами, ревущих моторами железных собратьев. Таксист, к немалому удивлению Люка, попался малообщительный. Он все больше молчал и лишь в экстренных случаях разражался потоками брани, после чего тяжеловато извинялся, кивая сидящей на соседнем сиденье пассажирке.
Несомненно, он тоже узнал их. Люк заметил несколько быстрых, взглядов, брошенных мужчиной на Рони. Тем не менее, парень молчал, и Люк был благодарен ему за это. Хотя в присутствии жены он чувствовал себя не так скованно, как в одиночестве. По крайней мере, будучи репортером, Рони точно знала, что и когда нужно отвечать. Он в таких случаях уходил в тень, хоть и являлся основным объектом интереса всех и каждого.
Лишь высаживая их у подъезда и получая щедрые чаевые, таксист скупо и нервно улыбнулся.
— Вы отличный репортер, миссис Робертс. Я ваш поклонник, — сообщил он. Впрочем, без излишнего подо-бострастия.
— Спасибо, — улыбнулась девушка в ответ. — Приятно слышать.
— Вас наверное уже достали все эти кретины с фото-камерами? — таксист посмотрел через стекло на вечерний город. Выглядел он так, словно разговаривал с кем-то посторонним, находящимся вне машины.
_ Не могу сказать, что вы сильно ошибаетесь, засмеялась Рони.
--О'кей. Я просто хотел сказать вот что, — таксисткашлянул, помялся и наконец вновь повернулся к девушке. — Если вам когда-нибудь понадобится без лишнейшумихи проехаться по городу, вызывайте меня. Я работаю на компанию «Кэб энд Кар», машина двадцать один.
— Хорошо, — Рони кивнула. — Спасибо за предложение. Хотя не думаю, что мне когда-нибудь придется вос-пользоваться им.
— Ну, знаете, в жизни всякие штуки случаются, —казалось, таксист почувствовал себя легче, высказав все это. Могучей пятерней об взъерошил себе волосы и улыбнулся несколько смущенно. — Запомните, «Кэб энд Кар»,машина двадцать один. Я всегда к вашим услугам. Знаете,терпеть не могу репортеров.
— Я сама репортер, — засмеялась девушка.
— Ну да. Наверное, своего брата они клюют еще круче.
— О'кей. Еше раз спасибо за предложение, — Рони кивнула и захлопнула дверцу.
Такси взревело мотором и, резво скатившись с подъ-ездной дорожки, нырнуло в металлическую реку. Рони несколько секунд смотрела вслед машине, а затем оберну-
лась к мужу. Люк стоял, подняв голову и глядя куда-то вверх.
Странно, — неожиданно безжизненным тоном про-изнес он. — Посмотри.
Рони проследила за его взглядом и неожиданно для себя увидела в окнах собственной квартиры свет. В этот момент она вновь ощутила прилив тревоги, уже посетивший ее сегодня утром.
-- Чёрт побери, я никого не жду,-- растерянно произнесла она.-- Что это всё значит?
— Я думаю, нам нужно подняться, — решительно предложил Люк, -- и все выяснится само собой.
— Да, наверное, — Рони дернула плечом.
Однако, оттого что она приняла какое-то решение, ейне стало легче. Напротив, с каждой секундой дурное предчувствие становилось все острее и острее. Прежде чем войти в главный холл, девушка оглянулась. На этот раз она заметила машину, стоящую за невысокой оградой стоянки и потому не особенно бросающуюся в глаза. Девушка разглядела черно-белую окраску полицейского патрульного автомобиля. Фары его не горели, да и в салоне Рони не заметила какого-либо движения.
Она еще раз посмотрела вверх и на этот раз заметила в окнах квартиры черный человеческий силуэт. Судя по сложению, это был мужчина. Он стоял у окна, глядя на улицу. Рони не могла сказать точно, увидел ли мужчина их, но ей стало не по себе.
— Черт, не нравится мне все это, — пробормотала девушка. — Очень даже не нравится.
— Пойдем, — Люк взял ее ладонь и крепко сжал в своих пальцах. — Чем раньше мы туда поднимемся, тем быстрее все это выяснится.
Они вызвали лифт и поднялись на десятый этаж. Выйдя из кабины, Люк спокойно отстранил жену и пошел вперед первым. Как правило, Рони не переживала за собственную безопасность, когда Люк был с ней. Разумеется, если он был в здравом уме.
Ковровое покрытие скрыло звук их шагов. Они шагали мимо дверей, из-за которых доносился человеческий смех, звуки музыки, наигранно бодрая речь телевизионного диктора, возбужденные голоса — видно ссорились молодые супруги — плач ребенка, собачий лай. За дверями этих квартир текла нормальная человеческая жизнь. Сквозь обнимающую ее тревогу Рони почувствовала легкую зависть. Она действительно завидовала этим людям. Возможно и не слишком известным, но зато наслаждавшимся полным покоем. Никто не лез к ним в душу, никто не пытался узнать о них чего-то лишнего.
Рони вздохнула. Господи, как же ей не хватало ее былой беззаботности. Странно подумать, но всего три с половиной месяца назад она была абсолютно свободна. Известна и популярна, но без излишеств. Ровно настолько, чтобы не ощущать себя объектом всеобщего внимания.
Они, наконец, достигли своей квартиры и остановились. Дверь была приоткрыта и узкий клин света падал из прихожей в коридор, рассекая ковровое покрытие словно ножом. Люк осторожно сделал шаг вперед.
Неожиданно из квартиры донесся раздраженный мужской голос:
— Черт побери, ну и долго нам еще здесь сидеть?
— Тебе-то чем плохо? Сидишь и в ус не дуешь, — ответил второй мужчина. — Все лучше, чем возить пьянчуг, убийц и психопатов.
— Да ладно, — отмахнулся первый, по голосу достаточно молодой парень. — Терпеть не могу ждать.
— Конечно, — засмеялся второй. — Всем известно: хуже нет — ждать и догонять.
Люк толкнул дверь и шагнул внутрь.
— Что здесь происходит? — громко спросил он.
Рони даже удивилась. В его голосе прорезались метал-лические ноты. Она тоже шагнула за порог и застыла, пораженная увиденным. Ее квартира выглядела так, словно группа обезумевших наркоманов устроила здесь настоящую оргию. Кроме того, из-за плеча мужа девушка заметила двоих мужчин в полицейской форме. Один — молодой подтянутый парень лет двадцати семи-двадцати восьми, второй — довольно пожилой сержант с аккуратноуложенными седыми волосами и отвисшим животом не очень-то украшавшим и без того не слишком-то ладную фигуру.
— Ага, ну наконец-то, — буркнул молодой полицейский.
— В чем дело? Что здесь произошло? — Рони встала рядом с Люком, продолжая держать его за руку.
— Миссис Робертс, — сержант смущенно нахлобучил на голову фуражку, пригладив седые волосы, и втянул живот, стараясь казаться стройнее и выше. — Я патрульный сержант Харрис. Нас вызвали ваши соседи... Видите ли, в вашей квартире совершен акт вандализма.
— Я уже заметила, — кивнула девушка. — Вы поймали того, кто это сделал?
— К сожалению, — сержант развел руками. — Наши эксперты поработали здесь, сняли отпечатки пальцев, мы опросили жильцов, но пока, к сожалению, ничего утешительного сообщить вам не можем.
— Замечательно, — огорченно вздохнула девушка и трагично развела руками. — Мало мне было неприятностей за сегодняшний день. Что еще осталось? Наверное, только умереть. И будет полный комплект.
Она обвела взглядом комнату. Стены выглядели так, словно по ним полчаса палили шрапнелью с близкого расстояния. Под башмаками полицейских хрустела штукатурка, все было залито краской. Но самое неприятное открытие ждало ее, когда она сделала еще один шаг вперед. Весь ковер оказался сплошь залит кровью. Не то, чтобы Рони не привыкла к виду крови или боялась ее, просто ей стало мерзко и противно.
— Это что? — она кивнула на ковер.
-- А, — сержант отер ладонью пот со лба. Лицо егопокрылось красными пятнами. Чувствовалось, что он смущен и немного растерян, что было очень странно ожидать от полицейского. -- Не волнуйтесь, это не человеческая кровь, — констатировал он. — Всего лишь куриная. Эти ребята зарезали здесь курицу.
— Они что гаитяне?
— Не знаю, возможно. В общем-то, строго говоря, —сержант кивнул в сторону стены, на которой красовалась сделанная кровью надпись, — похоже, эти люди имеют какие-то претензии к вашему мужу.
— Ну да, именно поэтому они так разукрасили мою квартиру, — саркастически заметила девушка.
— Но ведь мистер Девро тоже проживает здесь, — резонно заметил молодой полицейский. — Так что ничего удивительного.
— Ну разумеется, ничего удивительного. Кроме того, что какие-то хулиганы ворвались в мой дом и учинили здесь настоящий разгром.
—Вы совершенно правы, миссис Робертс, — раздался
еще один голос.
Рони удивленно обернулась. В дверях кухни стояли еще двое, оба одетые в штатское. Первый, небольшого роста коренастый мужчина, приближающийся к тому возрасту, который принято называть средним. Второй — помоложе и повыше, атлетически сложенный, довольно симпатичный парень, блондин с выражением некоторого отстраненного равнодушия в глазах.
— Но вы не волнуйтесь, мы обязательно поймаем этих
людей, — продолжал тот, что пониже.
— Любопытно, мы — это кто? — Рони автоматически отметила, что при появлении этих двоих полицейские смущенно замолчали.
— Позвольте представиться, полковник Роберт Саттлер, — низенький протянул ей затянутую в пластик карточку.
Первое, что бросилось в глаза девушке, была «шапка»
Управления Национальной Безопасности. С фотографии на нее смотрел тот же самый низенький человек, только здесь он был лет на пять моложе. Хотя, в общем-то, с тех пор полковник не сильно изменился. Похожий на спаниеля улыбчивый добряк. Только в глазах что-то странное,напоминающее тоску.
— а это — мой коллега, лейтенант Эрвин Нанн, — возвестил низенький, кивая на напарника. — В конце два «Н».
Тот отточенным движением наклонил голову и тут же
поднял ее. Словно отдал честь.
Дата добавления: 2018-05-12; просмотров: 250; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!