Учреждение для управления сибирских губерний от 22 июля 1822 г. 9 страница
«А на Волге жить? – ворами слыть...
На Яик идти? – переход велик.
Во Казань идти? – грозен царь стоит.
Во Москву идти? – быть перехватанными,
По разным городам разсаженными,
И по темным тюрьмам разосланными…»
Надумал Ермак идти в Усолье, к Строгановым, взять у них запасу хлебного и ружейного и напасть на Сибирь. Летопись рассказывает, что Ермак прибыл в земли Строгановых осенью 1579 года. Строгановы были богатые крестьяне, разжившиеся на добывании соли из варниц. Они скупали у инородцев большие земли, завели городки, держали в них гарнизоны и пушки. Максим Строганов, тогдашний глава этой фамилии, был напуган появившейся шайкой Ермака на Урале, но должен был смириться и исполнить все, что от него потребовал решительный атаман; он снабдил дружину Ермака свинцом, порохом, сухарями, крупой, дали ему пушки и вожаков из Зырян. В первое лето Ермак забежал на судне из Чусовой не в ту речку, в которую следовало, и потому ему пришлось тут зимовать. Только в 1580 году, Ермак явился на сибирском склоне Уральского хребта; он поднялся в лодках по Чусовой и Серебряной и спустился в Туру.
Первые туземцы встретились ему в юртах княжца Епанчи, где ныне город Туринск. Тут было дано первое сражение. Раздались казачьи выстрелы; татарское население, не видавшее прежде огнестрельного оружия, разбежалось. Отсюда Ермак спустился в лодках, вниз по реке, до Тобола и Тоболом до впадения его в Иртыш. Здесь был татарский город Сибирь или Искерь, т.е. небольшое селение, окруженное земляным валом и рвом; оно служило резиденцией сибирского царя Кучума. Ермак предварительно напал на небольшой городок Атикин, который лежал вблизи от Сибири. Татары были разбиты и бежали. Эта битва решила участь татарского владычества в стране. Татары не решились более противостоять казакам и бросили город Сибирь. На другой день казаки были удивлены тишиной, царствовавшей за городским валом, – “и нигде никакого гласа”. Казаки долго не смели войти в город, боясь засады. Кучум укрылся в южных степях Сибири , и из оседлого царя обратился в кочевника. Ермак стал обладателем края. Он ударил челом московскому государю.
|
|
|
Песня говорит, что он явился в Москву и предварительно подкупил московских бояр собольими шубами, чтобы доложили о нем царю. Царь принял подарок и простил Ермаку и его товарищам убийство персидского посла. Тотчас было послано в Сибирь царское войско под начальством воеводы Болховского. Оно заняло город Сибирь, но, вследствие утомительных переходов, недостатка в съестных припасах и нераспорядительности воеводы, в войсках начался мор от голода и сам воевода умер. Ермак вновь стал главным правителем края, но ненадолго. В это время он услышал, что вдоль Иртыша идет в Сибирь бухарский караван. Ермак пошел к нему навстречу, но на пути был окружен Татарами и погиб в этой свалке.
|
|
|
Это случилось в 1584 г. Песня говорит, что с ним было всего только две коломенки; Ермак хотел перескочить с одной коломенки на другую, чтоб помочь своим товарищам. Он ступил на конец переходки; в это время другой конец доски поднялся и опустился на его «буйну голову» – и он упал в воду.
Казаки бежали из Сибири. Все завоеванные города были снова заняты татарскими князьями, и в Искер явился князь Сейдяк. В Москве еще ничего не знали об этом и послали в Сибирь новые войска для продолжения и укрепления завоевания. Поэтому казаки не успели еще дойти до Урала, как встретили идущего в Сибирь воеводу Мансурова с войсками и пушками. Мансуров не остановился в Сибири , проплыл вниз по Иртышу, до впадения его в Обь, и тут основал городок Самарово, в стране пустынной, занятой невоинственными Остяками. Только следующие воеводы стали строить города в более важных местах, занятых Татарами.
В течении нескольких лет, Русские не были единственными хозяевами в крае. Рядом с ними жили татарские князья и собирали ясак на себя. Татарские крепости перемежались с русскими. Воевода Чулков в 1587 г. основал город Тобольск, в нескольких верстах от Сибири, следы которой сохраняются и до сих пор около Тобольска. Взять татарский город силой, как сделал Ермак, воевода не решился. Однажды, рассказывает летопись, татарский князь Сейдяк, с двумя другими князьями: Салтаном и Карачей, и со свитой в 400 человек, выехал из татарского города на ястребиную охоту и подъехал под стены русского города. Воевода Чулков пригласил их в свой город. Когда Татары хотели войти с оружием в руках, – воевода остановил их словами, что “так в гости не ходят”. Князья оставили оружие и с немногочисленной свитой вошли в русский город. Гостей привели в дом к воеводе, где были уже готовы столы.
|
|
|
Начался длинный разговор о «мирном поставлении», т.е. миролюбивом разделении власти над Сибирью и о заключении вечного мира. Князь Сейдяк сидел задумавшись и ничего не ел; тяжелые мысли и подозрения приходили ему в голову. Воевода Данило Чулков заметил смущение и сказал ему: «Княже Сейдяк! Что зло мыслиши на православных христиан, ни пития, ни брашна вкуси». Сейдяк ответил: «Аз не мыслю на вас никакого зла». Тогда московский воевода взял чашу с вином и сказал: «Княже Сейдяк, аще не мыслиши зла ты и царевич Салтан и Карача на нас, православных христиан, и вы выпейте сие за здравие». Взял Сейдяк чашу, начал пить – и поперхнулся. Стали пить после него царевичи Салтан и Карача – и тоже поперхнулись, – Бог бо обличающе их. Видевшие же сие, воевода и воинстии людие, яко зло мыслиша на них князь Сейдяк и прочие, хотят их смерти – и помахав рукою воевода Данило Чулков, воинстии же люди начаша побивати поганых». Сейдяк с лучшими людьми был схвачен и отправлен в Москву. Это произошло в 1588 году. С этого времени власть московского воеводы утвердилась в Сибири.
|
|
|
До открытия Сибири, Волга была каналом, через который выходили из государства, так называемые опасные элементы. Сюда бежали и неплательщик податей, и преступник; сюда же уходил энергический человек, который искал широкой деятельности; сюда бежали не только крепостные крестьяне, бродяги и гулящие люди, но и личности из простого народа, выдающиеся умом и характером, которым не было должного хода в жизни. Когда Ермак вывел часть волжской вольницы за Уральский хребет, все, что прежде бежало на Волгу, бросилось в Сибирь. Вместо грабежа торговых караванов на Волге, эмиграция на новой почве принялась завоевывать бродячие племена и облагать их ясаком из соболей в пользу московского государя, причем, конечно, значительная доля перепадала самим завоевателям. Но чтобы отнять соболя у инородца, надо иметь перевес в силе, надо обладать храбростью и другими условиями. Поэтому часть эмиграции обратилась непосредственно к промыслу за соболями. Слухи о несметном количестве соболей в Сибири, рассказы, быть может, преувеличенные, о том, что инородцы за железный котел дают столько собольих шкур, сколько в котел вместится, вызвали усиленную эмиграцию не только из крепостной Москвы, но и из свободного населения древней Новгородской области. Жители нынешних Олонецкой, Вологодской и Архангельской губерний, издавна знакомые с звериными промыслами, пустились в Сибирь добывать дорогого зверя. Все эти эмигранты, начиная с военной дружины Ермака, шли в Сибирь или на лодках, или пешком. Поэтому и первый разлив эмиграции по новой стране совершился по лесной полосе, путем речных сообщений. В южные степи эмиграции не шла, потому что у нее не было лошадей, чтобы делать набеги на живущих в степях кочевников; да притом у кочевников ничего не было, кроме скота, а эмигрантам нужны были дорогие собольи шкуры, – и эмиграция забиралась далеко на север, ближе к Ледовитому океану. В виду этого, в XYII и начале XYIII столетия, север Сибири был гораздо оживленнее, чем теперь. Северные города Сибири основаны раньше южных. Особенно славился в старой Сибири город Мангазея (песни придают ему эпитет «богатея»), лежавший чуть не у берегов Ледовитого океана и теперь вовсе не существующий. География северной Сибири и даже Таймырского полуострова была известна Русским XYII столетия лучше, чем в позднейшее время. Но когда соболь и другие дорогие звери были истреблены на севере, народонаселение начало подниматься вверх по рекам и основывать южные города.
Распространение русской власти в крае шло таким порядком. Укрепившись на Тоболе и его притоках, Русские стали распространять свои владения в Сибири вниз по Иртышу и Оби. В 1593 году, был основан город Березов на нижнем течении Оби. В том же году Русские поднялись по Оби вверх от устья Иртыша и основали другой город, Сургут. Через год, в 1594 г., отряд из полутора тысяч военных людей поднялся по Иртышу выше устья Тобола и основал город Тару. У Тары военные предприятия вверх по Иртышу прекратились и начались вновь в этом направлении только после того уже, как вся Сибирь, вплоть до Тихого океана, и были завоеваны Камчатка и Амур. Омская крепость, лежащая всего в 400 верстах к югу от Тары, основана была только в 1817 г., следовательно, через 224 года после основания Тары.
Единственное завоевание, сделанное при помощи Тары, заключается в земле барабинских Татар. Напротив, партии из северных городов заходили гораздо дальше на восток. Березовцы в 1600 году основали город, почти у самого Ледовитого моря, на реке Тазе, и назвали его Мангазеею; сургутские казаки пошли вверх по Оби и основали, на ее притоке, реке Кети, Кетский острог; поднявшись еще выше по Оби, встретили реку Томь, и на ней, в 60 верстах выше устья, был основан в 1604 году город Томск; четырнадцать лет позже, т.е. в 1618 году, был основан город Кузнецк на той же реке Томи, но выше Томска.
Тут завоеватели Сибири впервые дошли до южно-сибирских гор, которые отделяют ее от Монголии. Основанием Кузнецка закончилось занятие обширной системы реки Оби; треть Сибири была занята; далее на восток оставались еще две такие же большие речные системы: Енисейская, в занятию которой тотчас же после завоевания Обской системы, и было приступлено, и Ленская, лежащая восточнее Енисейской.
Занятие Енисейской системы началось с крайнего севера. В один год с тем, как в Обской системе был основан город Томск, мангазейские казаки, или промышленные люди, завели на Енисее зимовье, где ныне стоит город Туруханск. К 1607 году Самоеды и Остяки, жившие на Енисее и реке Пясиде, были обложены ясаком; а в 1610 году году Русские, спускаясь вниз по Енисею на судах, достигли до его устья, т.е. вышли в Ледовитое море. Средние части Енисейской системы были открыты кетскими казаками, которые облагая Остяков вверх по Кети, 1608 году дошли до Енисея в том месте, где ныне стоит горок Енисейск, и оттуда поднялись до окрестностей нынешнего Красноярска. Около Енисейска они нашли Остяков, которых за то, что они знали кузнечное дело, прозвали кузнецами. Вскоре после обложения ясаком, Остяки кузнечной волости подверглись нападению Тунгусов, пришедших с реки Тунгуски. Русские, находившиеся в волости за сбором ясака, были также побиты. Это была первая встреча Русских с новым племенем – Тунгусами. Неприязненные действия последних против обложенных ясаком Остяков вызвали построение, около 1620 года, города Енисейска, на берегу реки Енисея. После этого, в течение двух лет, были приведены в покорность как Тунгусы, жившие по реке Тунгуске, так и Татары, обитавшие вверх по Енисею, и обложены ясаком. В 1622 году было получено первое известие еще о новом народе – Бурятах.
Именно Енисейцы услышали, что на реку Кан, впадающую в Енисей справа, пришли Буряты в числе 3000 человек. Это извести заставило Русских подумать о более прочном положении на верхнем Енисее, против Кана. С этой целью, в 1623 году, был заложен на Енисее, в землях, принадлежащих Татарам-Аринам, при устье Качи, в 300 вер. выше Енисейска, новый город – Красноярск. Сфера действия Красноярцев обращена была преимущественно на юг, где они встретили кочевое татарское племя Киргизов, с которым уже ранее вели упорную борьбу томские казаки. На востоке Красноярцы ограничились только исследованием долин рек Кана и Маны, в которых они нашли звероловные самоедо-остяцкие племена: Камашей, Котовцев, Мозоров и Тубинцев.
Открытия в восточном направлении были развиты с более существенными последствиями из среднего и нижнего Енисея. Одна из енисейских партий, отправленная вверх по Тунгуске и Ангаре, под начальством Перфирьева, дошла до устья Ишима; другая, начальством сотника Бекетова, поднялась еще выше, она перебралась через опасные пороги, дошла до реки Оки, и обложила ясаком живущих тут Тунгусов. Река Ишим, впадающая в Ангару выше Оки, открывала Русским путь в новую, более восточную область, в систему большой реки Лены. В 1628 году десятник Бугор с десятью казаками поднялся по Ишиму вверх, переволочился в долину реки Куты и по ней спустился в реку Лену, по которой проплыл до устья реки Чаи. Высокое качество соболей, вывезенных этой партией в Енисейск, было заманчиво для Енисейцев. Они, в том же году, отправили другую партию на Лену, под начальством атамана Галкина; а в 1632 году послали прославившегося уже ловкостью и умением вести подобные предприятия Бекетова с наказом построить город Якутск в землях занимаемых Якутами. Эти партии, спускаясь по Лене, нашли уже здесь русских промышленных людей из города Мангазеи, которые, через Туруханск, достигли до Лены и до земли Якутов десятью годами раньше Енисейцев. Через пять лет после основания Якутска, именно, в 1637 году, казаки под начальством десятника Бузы, спускаясь по Лене, впервые дошли до ее устья, и вышли в Ледовитое море; отсюда они входили в реки Оленск и Яну, чтоб обложить ясаком живущих на них Тунгусов и Якутов. Года через два, в 1639 году, следовательно, спустя шестьдесят лет после взятия Сибири Ермаком, партия томских казаков, пришедших в Якутск с атаманом Копыловым, разыскивая новые земли и облагая инородцев ясаком, поднявшись вверх по Алдану и Мае, впервые увидели волны Тихого океана. Они вышли на берег там, где в океан впадает небольшая речка Улья.
Еще оставались не занятыми в Сибири: Прибайкальская страна, Забайкалье, Амур и крайний северовосток, с Камчаткою. К северным берегам Байкала Русские подошли, постепенно расширяя свою власть вверх по реке Ангаре. В 1654 году, на Ангаре был построен Балаганский острог, где ныне город Балаганск, 200 верст ниже Иркутска; а в 1661 году был построен и Иркутск, в 60 верстах от берегов Байкала. На южный берег Байкала Русские явились, обойдя озеро с востока. Первый острог в Забайкалье – Баргузинский, был основан в 1648 году, т.е. за 13 лет ранее Иркутска и за 6 лет ранее Балаганска. Отсюда русская волна постепенно разлилась по Забайкалью на запад и юг, до Кяхты и Нерчинска. Партии, ходившие по южным притокам Лены, т.е. по Олекме и Алдану, узнали о существовании большой реки Амура, протекающей за хребтом с южной стороны. Первый отважился перевалить через хребет Поярков, в 1643 году. Он спустился по реке Зее, проплыл вдоль реки Амура до ее устья, вышел в море. и, пробираясь на север возле берега, дошел до реки Ульи, откуда перешел на Алдан по той самой дороге, по которой томские казаки первые открыли Тихий океан. После 1648 г., промышленник Хабаров, набрав на Лене дружину из охотников, явился на Амур, поднявшись по Олекме и Тугиру. Он вышел на Амур далеко выше устья Зеи, и отсюда спустился до устья Сунгари и старой дорогой воротился назад с огромной добычей. Таков был в общих чертах географический ход завоевания Сибири.
Завоевание это было более делом мужиков, чем воевод. Дело, обыкновенно, происходило таким образом, Прежде, чем появится в новой стране казачья партия, посланная из ближайшего острога или города, в ней появляются соболе-промышленники и заводят в ней зимовья или звероловные избушки. Наловив соболей собственными ловушками, или набрав их у местных жителей под предлогом сбора в ясак, они приносили добычу в город или острог, чтобы сбыть товар московским купцам. Известие о новой, богатой соболями стране доходило до воеводы или до атамана, заведывавшего острогом, и он посылал во вновь открытую страну казачью партию (соотношение целей колонизации со спецификой управления). Таким именно образом, задолго до появления казачьих партий, были открыты Енисей и Лена. Когда казачьи отряды явились в этих местах, они нашли уже Мангазейцев, которые позаводили здесь свои зимовья и ловили соболей. Под конец завоевательного периода Сибири, походы, для открывания новых земель, обратились в очень выгодный промысел. Стали формироваться из частных лиц, из простых зверопромышленников небольшие партии, с целью открытия земель, покорение их под государеву руку и обложения ясаком. Такие партии, набрав соболей с инородцев, меньшую часть отдавали казне, а большую часть, – как об этом свидетельствуют сибирские летописцы, – удерживали в свою пользу. В конце концов, партии эти стали становиться многолюдными; простые зверопромышленники начали являться в качестве завоевателей обширных стран. Хабаров,простой зверопромышленник с реки Лены, занимавшийся варкою соли на Киренге, собрали дружину из полуторых сот добровольцов и с нею погромил почти весь Амурский край. Казачьи поисковые партии, надо полагать, формировались не столько по почину воевод, сколько по собственной охоте казаков. Казаки основывали артель, приступали к воеводе с просьбами снабдить их порохом, свинцом и припасами, и оправлялись в поход, в надежде вынести значительное число соболей и на свой пай. Казачьи завоевательные партии были по большей части немноголюдные: в 20 и даже 10 человек.
Итак, главная роль в занятии и колонизации Сибири принадлежит простому народу. Крестьянство выделило из своей среды всех главнейших руководителей дела. Из его же Среды вышли: первый завоеватель Сибири – Ермак, завоеватель Амура – Хабаров, завоеватель Камчатки – Атласов, казак Дежнев, обогнувший Чукотский нос; простые промышленники открыли мамонтову кость. Это были люди отважные, хорошие организаторы, самой природой созданные для управления толпой, находчивые в затруднительном положении, умевшие в случае нужды, обернуться малыми средствами и изобретательные.
Первые партии русских переселенцев в Сибирь, принесли с собой на новую почву первичные формы общественной организации: казаки – военный круг; соболе-промышленники – артель, землепашцы – общину. Рядом с этими формами самоуправления в Сибири устраивалось и воеводское управление. Его вынужден был призвать Ермак; он сознавал, что без присылки новых людей и «огненного боя» словом – без поддержки Московского государства, ему, со своей малочисленной казачьей артелью, не удержать Сибири. В Сибири одновременно развивались две колонизации: вольнонародная, шедшая впереди , и правительственная, руководимая воеводами.
В первое время сибирской истории, казачьи общины сохраняли свое самоуправление. Особенно они были независимы вдали от воеводских городов, на сибирских окраинах, где они содержали гарнизоны острогов, заброшенных среди враждебных племен. Если они сами, без воеводского почина, отправлялись на поиски новых данников, то все управление вновь занятым краем находилось в их руках. Первые сибирские города были ничто иное, как оседлые казачьи дружины или артели, управлявшиеся «кругом». Эти оседлые казачьи артели поделили между собой ясачную Сибирь, и каждая из них имела свой район для сбора ясака. Иногда выходили споры, кому сбирать ясак с того или иного племени, и тогда один казачий город ходил на другой войной. Старшим в ряду сибирских городов считался Тобольск, который настаивал, что он один имеет право принимать иноземных послов. В позднейшее время свобода и инициатива этих артелей и общин сократились; но еще в ХVIII столетии многие дела, даже уголовные, отдаленные казачьи общины решали сами. В случае открытия заговора, гарнизон отдаленного острога собирал сход, присуждал преступников к смертной казни и исполнял ее, давая потом только знать в ближайшую воеводскую канцелярию. Так, например, поступили жители города Охотска с мятежными Коряками, в конце прошлого столетия. Это самоуправление и самосуды, однако, постепенно исчезали перед распространившейся воеводской властью. Но изредка вспыхивали попытки восстановить сибирскую старину. Так остались рассказы о низложении воевод в Иркутске и Таре. Следы этой борьбы сохранились в сибирских архивах в небольшом числе; но в действительности, их было больше. К прошлому столетию самоуправление в сибирских городах окончательно пало. Остатки самоуправления уцелели лишь в деревнях, заброшенных в тайгах, вдали от большого тракта.
Дата добавления: 2018-05-12; просмотров: 196; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!