Американский Юг как рифма русскому усадебному барству. 8 страница
Andrey Vakhrulin
Качурин, твой совет я принял
И вот уж третий день живу
В музейной обстановке, в синей
Гостиной с видом на Неву.
Знаменитые строки Набокова. Но ведь из окон синей гостиной в доме на Морской не видно Невы, может, только краешек Мойки. Екатерина Шульман, что Вы думаете?
Екатерина Шульман. Думаю, что ни в какой Ленинград он не ездил – и детали такого рода есть clues, которые должны дать понять опытному детективу, как все обстояло на самом деле. Вид из окон своего дома он не мог не помнить.
Andrey Vakhrulin. Ну я-то вообще не верю в его поездку в СССР. Тут скорее атмосфера сна, где все перепутано. Все-таки по приглашению Качурина можно только окочуриться. И оказаться в аду.
Alexei Makushinsky. Der Tod ist ein Meister aus Deutschland... Недавно попал я на одно литературное сборище, где одна девушка читала свой перевод, ни много ни мало, целановской «Фуги смерти». Наверное, самое сложное место в этом (по большому счету, не самом сложном для перевода тексте) – знаменитый ( вошедший в поговорку) «мастер из Германии». «Смерть – это мастер из Германии». Девушка перевела это как «смерть – старый немецкий маэстро» (откуда она взяла, что он старый?.. ну, это ее проблемы). Я был в шоке (более или менее). Потом посмотрел все же разные переводы – и удивительно, не она одна перевела так! Например, Вячеслав Куприянов тоже переводит «маэстро». Мне это кажется самым неудачным из всех возможных решений. Meister конечно может значить «маэстро» (хотя для маэстро есть в немецком другое слово – Maestro просто-напросто), то есть «мастер музыки», но это все же слишком сильно сужает и упрощает текст. В каком-то – явно любительском – переводе нашел я даже «коменданта немецкого». В переводе Анны Глазовой «смерть – это мастер германский», что, конечно, уже гораздо лучше (нейтрально и безопасно). Очень интересный вариант у Ольги Седаковой «Смерть это немецкий учитель». Конечно, Meister может иметь такое значение! Но все же ведь имеет и другие. Сходным путем идет Борис Хазанов переводя (в эссе о Целане и Гейдеггере; а между прочим известная биография Гейдеггера, написанная Рюдигером Сафрански так ведь и называется Ein Meister aus Deutschland...) эту строчку как «смерть педагог из Германии». Здесь получается очень неожиданная перекличка с чудесными стихами Кушнера о Януше Корчаке: «Когда тот польский педагог, В последний час не бросив сирот... и так далее». И финал – «Один возможен был бы бог, Идущий в газовые печи С детьми, под зло подставив плечи, Как старый польский педагог.» То есть – тот педагог идет с детьми в газ, а этот – из Германии – «играет со змеями» и вообще проделывает все то, что он у Целана проделывает. Такие неожиданности всегда волнуют; как бы дополнительные перспективы открываются в знакомом тексте. А вот попытался ли кто-нибудь решить «гендерную проблему», я не знаю. Все-таки смерть по-немецки мужского рода, почему и легко сказать о ней «мастер» (или сказать, как Герман Гессе, «братец смерть», Bruder Tod...). Не знаю, собственно, и зачем пишу сейчас все это... Жара, наверное... И наверное, здесь окончательного решения быть не может. А варианты возможны. «Смерть – специалист из Германии», например.
|
|
|
|
|
|
Irina Lieberman. Уважаемый автор темы, уважаемые комментаторы, разрешите представиться: вот она, неудачливая переводчица, которая замахнулась на самого Целана. Ну что же, давайте я вам приведу свои аргументы. Вы уже так много за моей спиной обсудили, что пришло время поучаствовать в обсуждении собственного перевода. Итак, «смерть – старый немецкий маэстро». Начнем со слова «старый». Я считаю, что употребила его в своем переводе вполне обосновано. Во-первых, смерть стара, как мир. Во-вторых, если мы понятие «старый» перенесём на понятие «давний», то и тогда выходит логично. Стихотворение ведь о Шоа, а гонения на евреев и погромы происходили еще в средневековье. Во времена Гитлера фашисты набрали опыта предыдущих поколений антисемитов и убийства были «поставлены на конвейер» (вспоминаем «фабрики смерти»). И тут мы подходим ко второму спорному слову... Вас смутило слово «маэстро». Ну, во-первых, обратите внимание на название произведения: «Фуга смерти». Фуга ведь и есть музыкальное произведение, не так ли? Вот здесь даже можно почитать: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D1%83%D0%B3%D0%B0. Соответственно, маэстро исполняет фугу. Кроме того, само слово «маэстро» итальянского происхождения – как и, собственно, фашизм. Смотрим в энциклопедию и находим: «В более узком историческом смысле под фашизмом понимается массовое политическое движение, существовавшее в Италии в 1920-е – начале 1940-х под руководством Б. Муссолини.» (Фашизм. // Большая актуальная политическая энциклопедия/ Под общ. ред. А. Белякова и О. Матвейчева. – М.: Эксмо, 2009. – 412 с.) Так что у меня нет оснований НЕ взять слово «маэстро». Почему, собственно, маэстро немецкий? Потому что пример Муссолини вдохновил Гитлера на создание НСДАП со всеми вытекающими последствиями. Собственно, если Вас, уважаемые комментаторы, интересует мой полный перевод, а не отрывки, то он хранится здесь: http://www.stihi.ru/2014/11/26/561.
|
|
|
Загадка стихотворения «Мне нравится, что вы больны не мной». ADME.RU
|
|
|
Школьный проект. Совместный перевод спорных текстов.
Трудные вопросы
Что такое «хорошее стихотворение»?
Konstantin Lebedev. Для меня по-настоящему хорошее стихотворение – это то, которое меня будит, заставляет встрепенуться, а по прошествии времени превращается в неотъемлемую часть (под)сознания, становится частью моего «я». Чтобы достичь этого, автор должен наиболее прямым и экономичным образом показать мне некий неожиданный, и в то же время чрезвычайно важный слой реальности (внутренней или внешней), заставить встрепенуться от того, что вот я проходил мимо этого много раз, и не видел, или вот есть такой отсек вселенной, а я о нем ничего не знал, или вот я испытывал это, но не знал, как назвать. А тут молния долбанула. Кроме отдельных случаев везения, добиться такого систематического эффекта совершенствованием техники или расширением эрудиции нельзя. Достичь этого можно с помощью некоего алхимического процесса, внутреннего преобразования, которое автор совершает с собой (а часто и некая внешняя сила – с автором). Если этого процесса нет или он не является определяющим, то автор падает жертвой желания понравиться публике, начинает нарабатывать технику (а что есть техника, как не стремление оседлать открытия других людей, то есть, уже отработанный материал), создаёт спецэффекты, стремится угодить, навязчиво демонстрирует эрудицию, где можно и было бы лучше обойтись без неё, пишет о чувствах, хорошо знакомых многим читателям (а значит, тавтологичных) так, чтобы ментальные ограничения читателей позволяли им узнавать себя «на полшага впереди», и тому подобное. Такие стихи я отношу к роду средних, и большинство популярнейших авторов именно такие средние стихи и пишет. Собственно, научиться их писать – и есть ключ к литературному признанию. Плохие стихи – это, следовательно, технические, интеллектуальные, эмоциональные, и так далее, ямы на пути к написанию средних. Причем очень часто я считаю, что средние стихи гораздо, гораздо хуже плохих, потому что заставляют читателей думать, что вот это настоящие стихи и есть. Ведь вон как складно они выглядят, вон как остроумен и популярен автор, чего же боле? Так уши и глаза читателей могут навсегда закрыться для Настоящего.
Что такое «пошлость»?
Пародии. Вуди Аллен и «Война и мир» (video).
Top of Form
Bottom of Form
Черновые варианты
Vladimir Abarinov. С Nikolai Rudensky вырулили к Элен Безуховой и стали рассуждать, отчего же все-таки она преставилась. Этот вопрос волновал меня еще в школе, но училка неуклюже переключала мое внимание на войну: Наполеон пришел, а тут какая-то фря! Померла и померла. У графа сказано, что «вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому-то итальянскому доктору, лечившему ее каким-то новым и необыкновенным способом». И далее: «Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства»... О причинах скоропостижной кончины Элен в ранней редакции ничего не сказано. Эта новость вытесняется в салонных разговорах более важными известиями. Зато в черновиках граф не пощадил Алену Васильевну. В одном из вариантов она, франкофилка, подвергается групповому изнасилованию французами в Москве. Они же ее и убивают: «Helene захвачена французами, изнасильничена и убита. Она (зачеркнуто «ехала к любовнику гусару» – кто же это? А вот кто: «N[icolas] (Ростов) в связи с Элен. Pierre пьет») в Москве ждала важное лицо, но изменила. Тот узнал. Ее письма».
Переводы
The Sail by Mikhail Lermontov (1814–1841) translation by V. Nabokov
Amid the blue haze of the ocean
a sail is passing, white and frail.
What do you seek in a far country?
What have you left at home, lone sail?
The billows play, the breezes whistle,
and rhythmically creaks the mast.
Alas, you seek no happy future,
nor do you flee a happy past.
Below the mirrored azure brightens,
above the golden rays increase –
but you, wild rover, pray for tempests,
as if in tempests there was peace!
Стихотворение для интерпретации
Эмили Дикинсон (Emily Dickinson)
I lost a World – the other day!
Has Anybody found?
You'll know it by the Row of Stars
Around its forehead bound.
A Rich man – might not notice it –
Yet – to my frugal Eye,
Of more Esteem than Ducats –
Oh find it – Sir – for me!
Картинки
Литературная школа
«Юрген Вольф. «Литературный мастер-класс ... - Esquire:
Джек Керуак составил местами загадочный список «Постулаты и техника для прозы и жизни», где приведены рекомендации для тех, кто хочет вести жизнь писателя:
Исписанные тайные блокноты и безумные тексты на печатной машинке —
для собственного удовольствия
Восприимчивость ко всему, открытость, умение слушать
Попытайся не напиваться вне собственного дома
Люби свою жизнь
Твои чувства всегда найдут собственную форму
Безумная и святая глупость мысли
Дыши глубже
Пиши все что хочешь, слушай самые глубины разума
Неизреченные видения личности
Нет времени для поэзии, пиши то, что есть
В груди бушуют настоящие судороги
Впав в транс, думай только о том, что перед тобой
Забудь о рамках грамматики, орфографии и синтаксиса
Будь, как Пруст, испорченным ребенком своего времени
Рассказывать подлинную историю мира во внутреннем монологе
Главный интерес — в глазу внутри глаза
Пиши, вспоминая себя и восхищаясь собой
Пиши ярко и выразительно, плавая в море языка
Всегда принимай поражения
Верь в святой контур жизни
Пытайся запечатлеть поток, который уже бушует в голове
Когда останавливаешься, думай не о словах, а о том, чтобы лучше увидеть картину
Записывай каждый день, запечатлевай его с самого утра. Не бойся и не стыдись своего опыта, языка и познаний
Пиши для мира и создавай его точные картины
Книга-фильм — это кино, созданное словами, чисто американская визуальная форма
Во славу Героя в Холоде нечеловеческого Одиночества
Создавать дикие, неупорядоченные, чистые слова, идущие снизу, чем безумнее, тем лучше
Ты всегда гений
Сценарист и режиссер земных фильмов при участии и поддержке рая
Произведение: информация и коммуникация
М.Волькенштейн. Стихи как сложная информационная система: Информация стиха не замкнута в себе – она сообщается читателю, ее рецептору. Рецепция художественной информации не сводится к регистрации и запасанию. При рецепции происходит и утрата части информации и ее возрастание. Первое тривиально. Передача любого сообщения непременно сопровождается «шумами», случайными нарушениями в работе сигнального устройства. Хорошей моделью вызываемых «шумами» искажений информации может служить детская игра в «испорченный телефон». В технике борьба с «шумами» происходит путем сообщения избыточной информации – терпящий бедствие корабль многократно повторяет сигнал SOS, дабы увеличить вероятность приема сигнала. Утрата части информации при восприятии художественного произведения определяется принципиальной неадекватностью сознания автора и читателя, обязательным различием их индивидуальностей. Невозможность сообщения миру полной информации о своих мыслях и чувствах всегда остро ощущалась художниками. Уже создание стихотворения искажает эти мысли и чувства: Мысль изреченная есть ложь (Ф.И. Тютчев). В то же время создание стихотворения, как самостоятельной сущности, оказывает обратное влияние на творческое сознание автора – оно уже изменилось, сообщив информацию в окружающий мир, и поэт, будучи первым читателем своего стихотворения, вступает с ним во вторичное взаимодействие. Возрастание информации при рецепции стихотворения не тривиально. В качестве информационной системы стихотворение служит и информационной программой. Оно программирует поток ассоциаций, эмоций и мыслей в сознании рецептора. В результате рецептор оказывается созидателем и обладателем дополнительной информации, сверх содержащейся в самом стихотворении. Эта информация может остаться в его сознании или сообщена окружающему миру, если рецептор хочет и может поделиться с ним своими переживаниями. В этом и состоит сотворчество читателя и поэта. Таким образом, информационное содержание стихотворения включает сообщаемую информацию и новую информацию, возникающую под ее воздействием в сознании рецептора.
De Bгuyn B. WOLFGANG ISER: A Companion: В работе «Как создать теорию» Изер разбирает наиболее значимые теории ХХ в.: феноменологическую, герменевтическую, гештальт-теорию, теорию восприятия, семиотическую, марксистскую, деконструктивистскую, антропологическую и феминистскую. Он определяет теорию как конструкт и различает два типа теории: «жесткий» (hard-core theory) и «мягкий» (soft theory). К первому типу, объясняет Де Брайн, относятся теории, характерные для точных и естественных наук, целью которых является установление законов и закономерностей путем составления прогнозов. Ко второму типу – теории, характерные для гуманитарных наук, которые направлены на отображение чего-либо в форме образов, и потому занятые созданием метафор. Исследуя теории, Изер прослеживал развитие культуры. Исходя из его работ, Де Брайн определяет культуру как «не устойчивый иерархический организм, а сложную гибкую систему, которая непрерывно видоизменяется в результате активного взаимодействия ее подсистем». Понимание культуры как сложного динамичного процесса, в котором все, что создает человек, имеет свои последствия, объясняет обостренное внимание Изера к природе теорий: именно они формируют те подсистемы, которые видоизменяют культуру.
Ключевые произведения. Канон.
Волков Сергей, Немзер Андрей. kanon_201314.doc (см. также список литературы вНемзер Андрей, ist_lit_shkol_germ-1.pdf):
Тема 1. Проблема литературного канона.
Эстетика тождества и эстетика противопоставления. Канон и литературная эволюция. Канон и идеологические требования современности. Внутрилитературные и внешние факторы построения, сохранения и разрушения канона. Мировая литература и национальная традиция. Поэтический реквием как пример канонического жанра.
Литература
Исследования:
Веселовский А. Н. Из введения в историческую поэтику; Три главы из исторической поэтики // Веселовский А. Н. Историческая поэтика. Л., 1940 (есть переиздания)
Тынянов Ю. Н. Литературный факт; О литературной эволюции // Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977.
Лотман Ю. М. Каноническое искусство как информационный парадокс // Лотман Ю. М. Об искусстве. СПб., 1998.
Блум Х. Страх влияния. Карта перечитывания. Екатеринбург, 1998.
Гаспаров М. Л. Очерк истории русского стиха: Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика. М., 1984 (есть переиздания)
Гаспаров М. Л. Метр и смысл: Об одном из механизмов культурной памяти. М., 1999 (есть переиздания).
Левинтон Г. А. Смерть поэта: Иосиф Бродский // Иосиф Бродский: Творчество, личность, судьба. СПб., 1998. С. 190 – 25.
Тема 2. Становление и дифференциация поэтического реквиема: конец XVIII – начало XIX вв.
Тема смерти в русской додержавинской оде. Поминальные стихотворения Державина как матрица жанра: смерть приватного лица (друга), смерть государственного мужа, смерть возлюбленной, смерть поэта, прогностические автоэпитафии. Значение стихотворений «На панихиду Людовика XVI» и «Развалины». Смерть частного человека и смерть младенца у Карамзина. Соединение державинских тем в больших элегиях Жуковского. Смерть как праздник в «легкой поэзии» Батюшкова и его последователей. Смерть юноши (поэта, воина) у Жуковского и Батюшкова.
Литература:
Источники:
Г. Р. Державин. На смерть К. Мещерского; На смерть Г. Румянцевой; На панихиду Людовика XVI; Водопад; На смерть Катерины Яковлевны…; Памятник; Надгробная императрице Екатерине II; Развалины; Снигирь; Память другу; Лебедь.
Н. М. Карамзин. Осень; Эпитафии (1792); Кладбище; На смерть князя Г. А. Хованского // Карамзин Н. М. Полн. собр. стихотворений. М.; Л., 1966.
В. А. Жуковский. Сельское кладбище; На смерть А<ндрея Тургенева>; Вечер; На смерть фельдмаршала графа Каменского; Певец во стане русских воинов; Ахилл; Ивиковы журавли; К кн. Вяземскому и В. Л. Пушкину; Теон и Эсхин; Тленность; Рыцарь Тогенбург; Лесной царь; На кончину Ея Величества королевы Виртембергской; Воспоминание; 9 марта 1823; «Был у меня товарищ…»; Торжество победителей; «Он лежал без движенья, как будто по тяжкой работе…»; Бородинская годовщина; Царскосельский лебедь.
К. Н. Батюшков. Мои пенаты; Тень друга; Последняя весна; К другу; Умирающий Тасс; «Когда в страдании девица отойдет…»; «Жуковский, время все проглотит…».
Тема 3. Единство противочувствий: пушкинская эпоха.
Распространение «унылой элегии» и ее дериватов. Опыты возрождения надгробной оды. Балладная трактовка смерти и «Песнь о вещем Олеге». Смерть изгнанника. Знаковые смерти 1820-1830-х гг.: Наполеон (кончина и перенос праха), Байрон, Веневитинов, Грибоедов, Дельвиг, Гете. Особое место двух переводов Козлова из английской поэзии. Смерть возлюбленной в поэзии Пушкина. «Лицейские годовщины» и автоэпитафии Пушкина. Смерть Пушкина как литературный факт: отклики Жуковского, Лермонтова, Тютчева, Кюхельбекера, Баратынского, Кольцова, Бенедиктова, Губера. Концепт «Смерть поэта». Эпитафии и автоэпитафии Лермонтова. Поздние поминовения Вяземского.
Дата добавления: 2018-05-02; просмотров: 253; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!