Ы – мрачный темно-коричневый или черный
Цвета гласных получились, правда, совсем не такими, как у Рембо, но мы забыли пока про сонет – ведь нам открылось новое и невероятно интересное свойство гласных.
С согласными дело обстоит сложнее – много звуков, и работа очень усложняется. Пока можно только вполне определенно сказать, что Р четко воспринимается как «темно-красный».
Трудно сказать, от чего зависят эти «цветные» свойства звуков. Возможно, что А и Р ассоциируются с красным цветом потому, что входят в слово красный. Причем звук А в этом слове ударный, так же как И в слове синий, а О в слове желтый. Но почему тогда У – «сине-зеленый», а Ы – «коричневый»? Может быть потому, что У и Ы – самые «темные» из гласных, и для них выбираются цвета потемнее?
А возможно, и наоборот – слово красный стало обозначать цвет, потому что в нем был ударный «красный» А? Ведь когда-то это слово не имело никакого отношения к цвету, а означало «красивый». Тогда соответствующий цвет назывался «червонный», и в этом слове нет ни одного А. Слово синий тоже когда-то не обозначало «небесный цвет», его значением было – «блестящий». Не «синий» ли И придал этому слову цветовое значение?
Но тогда откуда взялись первоначально цвета звуков? Может, А потому «красный», что это самый громкий, самый сильный, а следовательно, и самый «яркий» звук? Он и ассоциируется с самым броским, самым ярким цветом.
Заметьте еще, что особенно четко, в чистые цвета окрашены только три звука – А, И, О. Но ведь и все богатство цветов и их оттенков можно получить смешением в разных пропорциях трех цветов – красного, синего и желтого. Нет ли здесь удивительного соответствия между природой цвета и звуковым устройством языка?
|
|
|
Вопросы, вопросы... И пока нет ответов. Но одно ясно: звуко-цветовые соответствия существуют. А раз существуют, значит, должны где-то использоваться, проявляться.
ЗНАЧЕНИЕ И ЗВУЧАНИЕ
Попробуем проанализировать отношения между звучаниями и значениями слов на простом и наглядном материале, а именно на словах, называющих какое-либо звучание или звучащий предмет: рык, шорох, писк, барабан, свирель и т.п. Ясно, что звуковая форма таких слов непременно должна соответствовать характеру называемого звучания.
Давайте посмотрим. Вот характеристики звучания слов, сданные компьютером по существенным для данных слов шкалам.
Аккорд– красивый, яркий, громкий.
Барабан– большой, грубый, активный, сильный, громкий.
Бас– мужественный, сильный, громкий.
Ботало– громкий, подвижный.
Бубен– яркий, громкий.
Взрыв– большой, грубый, сильный, громкий.
Вой– громкий.
Вопль– сильный.
Гвалт– большой, грубый, сильный, громкий.
|
|
|
Гонг– сильный, быстрый, яркий.
Гром– грубый, сильный, злой.
Грохот– грубый, сильный, шероховатый, страшный.
Гудок– громкий.
Гул– большой, грубый, сильный, громкий.
Звон– громкий.
Лепет– хороший, маленький, нежный, слабый, тихий.
Набат– сильный, громкий.
Окрик– громкий.
Писк– маленький, слабый, тихий.
Рев– громкий.
Рокот– большой, грубый, активный, сильный, тяжелый, страшный, громкий.
Рык– грубый, сильный, страшный.
Свирель– светлый.
Скрежет– шероховатый.
Тишь– тихий.
Трель– хороший, радостный.
Треск– шероховатый, угловатый.
Фырчание– плохой, шероховатый, устрашающий, злой.
Храп– плохой, шероховатый.
Хрип– плохой, шероховатый, страшный, тихий.
Шелест– шероховатый, тихий.
Шепот– тихий.
Шептун– плохой, низменный, тихий.
Шипение– шероховатый, тихий.
Шорох– шероховатый, тихий.
Шуршание– шероховатый, тихий.
Эхо– громкий.
Да, все так, как и должно было быть: и рев – «громкий», и тишь – «тихий». И во всех остальных случаях результаты весьма показательны. Не правда ли, когда читаешь признаки, полученные для этих слов, невольно создается иллюзия, что это признаки значений, а не звучаний? Настолько точно, настолько явно их звучания соответствуют значениям! Звуковая форма здесь, конечно, небезразлична к содержанию, не произвольна, напротив, она своим звучанием подчеркивает, поддерживает, буквально выражает содержание.
|
|
|
Интересно, что соответствия звучания и значения обнаруживаются не только по линии «звуковых» признаков типа «громкий – тихий», но и по другим признакам, которые описывают звучание образно. Например, звуковой комплекс треск получил характеристики «шероховатый» и «угловатый». И хотя звук не может иметь осязательных или линейных признаков, тем не менее согласитесь, что сухой, резкий, прерывистый треск не назовешь гладким, плавным, округлым, это действительно какой-то шершавый, ломаный звук. Или звучание слова свирель. Оно получило единственную характеристику – «светлый». И хотя это не «звуковой», а «зрительный» признак, все же звучание свирели действительно представляется нам светлым.
Итак, фонетическая мотивированность явно существует и вместе со смысловой и морфологической мотивированностью обеспечивает тесную взаимосвязь между содержанием и формой слова.
Правда, «звуковые» слова – это лишь небольшая и специфическая группа лексики. Собственно говоря, неудивительно, что на таком материале получены хорошие результаты. Так и должно было быть. А вот как поведут себя обычные слова? Обнаружится ли у них стремление звуковой формы и содержания к взаимосоответствию? Вот главный вопрос всей книжки и всей теории фонетической содержательности.
|
|
|
С чего начать анализ лексики этого типа? Видимо, с таких слов, которым фонетическая мотивированность нужнее всего. Обратим внимание на слова, вызывающие и обозначающие различные чувства. Таким словам необходима выразительность, яркость звучания, подчеркивающая, усиливающая и «чувственное», экспрессивное содержание. Рассмотрим некоторые характеристики звучания, выданные компьютером для такой лексики.
Ажиотаж– большой, громкий.
Ахинея– плохой, отталкивающий.
Балдеж– грубый.
Барыга– грубый, темный.
Военщина– страшный.
Мелюзга– маленький.
Восторг– сильный, величественный, яркий.
Грымза– грубый.
Дрын– большой, грубый, сильный.
Дылда– большой, грубый, медлительный.
Егоза– активный, сильный, красивый.
Жадина– отталкивающий.
Жлоб– большой, грубый, отталкивающий.
Жратва– грубый.
Жуть– плохой, темный, страшный.
Забулдыга– грубый, страшный.
Карга– грубый, страшный, угловатый.
Кошмар– темный, страшный.
Кощей– страшный, угловатый.
Крах– страшный.
Ласка– хороший, гладкий.
Любовь– хороший, нежный, светлый.
Милашка– нежный, женственный.
Нега– гладкий, безопасный.
Нецензурщина– низменный.
Нытик– плохой, печальный.
Обуза– большой.
Очарование– хороший, сильный, красивый.
Пакость– темный, тусклый, печальный.
Печаль– тусклый, печальный, тихий.
Пигалица– маленький, слабый.
Подонок– грубый.
Похабщина– темный, страшный, низменный.
Прохиндей– плохой, отталкивающий, низменный.
Разбой– грубый, активный, страшный, громкий.
Ругань– грубый, громкий.
Смущение– тихий.
Спесь– низменный.
Страшилище– страшный.
Тихоня– слабый, тихий.
Увалень– большой, округлый, медлительный.
Удаль– мужественный, красивый.
Ужас– темный, страшный.
Фанатик– плохой.
Фигляр– плохой, низменный.
Фитюлька– плохой, маленький.
Хам– плохой, грубый, темный, отталкивающий.
Харя– плохой, отталкивающий.
Хиляк– плохой, слабый, хилый, медлительный.
Хлюпик– слабый, медлительный.
Хрыч– плохой, грубый, отталкивающий, злой.
Цаца– плохой.
Чистюля– хороший, светлый.
Чудовище– страшный.
Чушь– низменный.
Шантрапа– плохой, грубый, темный, отталкивающий, низменный.
Щелкопер– низменный.
Экстаз– сильный, яркий.
Юмор– светлый, легкий, безопасный, радостный, добрый.
Как по-вашему, соответствуют ли эти характеристики признаковым значениям слов? Едва ли кто-нибудь ответит отрицательно. Звучание и значение во всех приведенных словах, несомненно, находятся во взаимном соответствии. Вот почему эти слова так выразительны и жизнеспособны. Они эмоционально окрашены и широко употребляются в речи, особенно разговорной, а также в художественных произведениях.
Интересно, что у слов такого типа гармония звучания и значения проявляется наиболее ярко по нескольким основным для признакового значения характеристикам, остальные признаки как бы игнорируются фонетической формой. Это происходит, очевидно, потому, что в признаковом значении таких слов очень сильно подчеркнута одна какая-либо сторона, один аспект. Например, хиляк или хлюпик – слабый, пассивный человек, но эти признаки так выделены в значении, что становятся буквально понятийными, и звучание слова всячески подчеркивает именно эти признаки, все другие характеристики отступают, они не важны. Иначе говоря, и звучание, и значение в этих случаях узко направлены, но ярки. Звучание создает мощную поддержку признакового значения, еще более усиливая его. Отсюда можно сделать вывод, что между степенью выразительности слова и степенью соответствия его звучания и значения существует прямая связь.
Продолжим поиск соответствий звучания и значения, обратившись теперь к словам, которым, казалось бы, нет необходимости иметь яркую и выразительную звуковую форму. Возьмем, скажем, названия растений, птиц, животных, явлений природы и т.п. Слова самые обычные. Мы их постоянно слышим и произносим и едва ли замечаем что-то особенное в их звучании.
Но послушайте, как твердо звучат слова дуб, бук, граб и как мягко – ива, липа. Баобаб звучит мощно, тяжело, мимоза – нежно, невесомо. Слово бамбук – крепкое и звонкое, а тюльпан – изысканное и красивое. И даже представить себе нельзя, чтобы было наоборот: могучее дерево назвали бы словом лилия, а нежный цветок – словом баобаб.
Или это все наши субъективные суждения? Фантазии, порожденные образами растений? Посмотрим на «машинные» характеристики звуковой формы таких слов.
Ананас– хороший.
Апельсин– хороший, маленький, светлый.
Арбуз– большой, гладкий.
Астра– яркий, могучий.
Баобаб– большой, величественный, могучий.
Береза– светлый, яркий.
Василек– светлый.
Гвоздика– яркий.
Дуб– большой, сильный, красивый, могучий.
Дубрава– большой, красивый, величественный.
Ель– красивый.
Ива– нежный, женственный, светлый, красивый.
Мимоза– нежный, женственный.
Калина– красивый.
Лаванда– хороший, красивый.
Лавр– красивый, величественный.
Лен– нежный, красивый, яркий.
Лилия– нежный, женственный, светлый, красивый.
Лопух– грубый, темный.
Лотос– красивый, гладкий, величественный.
Лютик– светлый, красивый, гладкий.
Малина– хороший.
Маслина– гладкий, округлый.
Миндаль– маленький, нежный.
Мята– нежный, гладкий.
Нива– хороший, безопасный, добрый.
Плющ– красивый.
Репей– маленький, шероховатый.
Рябина– яркий.
Семечко– маленький.
Сирень– нежный, светлый.
Тюльпан– нежный, красивый.
Хворост– шероховатый.
Чаща– темный, страшный.
Эвкалипт– большой, красивый, величественный.
Эдельвейс– светлый, красивый.
Яблоко– хороший, красивый, гладкий, округлый.
Не обманули нас наши впечатления. Все так и есть – звучания слов гармонично слиты с их значениями, что придает словам жизненную силу, обеспечивает широкое их употребление в прямом и в переносном значениях. Почему дуб – символ мощи, силы, мужественности, а ива или рябина – нежности и женственности? Конечно, в первую очередь потому, что дуб – мощное и могучее дерево, а ива – гибкое и трепетное, рябина – тонкое и красивое. Но и звучание, поддерживая именно эти характеристики, тоже помогает «одушевлению».
Или возьмите слово лилия. Оно стало женским именем не только благодаря красоте цветка, но, несомненно, благодаря красоте и женственности звучания. А вот из слова лопух, имя никак не получится – звучит плохо. Зато в переносном значении грубость звучания используется точно: «Эх ты, лопух» – характеристика отнюдь нелестная, хотя в самом-то растении что же плохого?
Слова растительного мира не исключение. Вся окружающая человека природа давно отлилась, отпечаталась в словах, обкатанных, отшлифованных языком и временем.
Звучание слова весна получает очень подходящую к значению характеристику «нежный», а вулкан – «большой», «сильный», «величественный», «громкий» – опять-таки в полном соответствии со значением. Еще несколько примеров.
Буря– активный, сильный.
Валун– большой, гладкий.
Водопад– активный, величественный, громкий.
Волна– активный, гладкий.
Гора– большой.
Гроза– активный, сильный, яркий, громкий, злой.
День– светлый.
Заря– светлый, яркий.
Засуха– страшный.
Звезда– яркий.
Лето– хороший, светлый, радостный.
Луна– округлый.
Море– большой, могучий.
Мороз– сильный.
Небосвод– красивый, величественный, яркий.
Облако– большой, округлый.
Огонь– светлый, яркий.
Осень– красивый, яркий.
Остров– округлый.
Пещера– тусклый, тихий.
Потемки– тусклый.
Пустыня– плохой, большой, округлый, печальный.
Пыль– плохой, тусклый.
Река– сильный, быстрый, подвижный.
Родник– активный, подвижный.
Росинка– яркий.
Ручей– активный, быстрый, громкий, подвижный.
Свет– светлый.
Стужа– страшный.
Сумерки– тусклый.
Туча– темный, страшный.
Тьма– темный.
Ураган– сильный, страшный.
Урочище– темный, страшный.
Холод– плохой.
Шквал– плохой, темный.
Штиль– тихий.
Шторм– страшный, могучий.
Поражает точная организация звуковой формы названий многих зверей, птиц и других существ. Послушайте, как «рычит» слово барс или рысь. И признаки звуковой формы соответствующие:
барс– «грубый», «сильный», «быстрый»;
рысь– «темный», «сильный», «страшный».
Но сравните: лань, олень. Чувствуете контраст; в звучании? Компьютер подтверждает наши впечатления, выдавая для этих слов совсем иные характеристики: «хороший», «быстрый»; «красивый», «гладкий».
Другие примеры:
Аист– хороший, большой, светлый, красивый, легкий.
Акула– большой, гладкий, округлый, могучий.
Альбатрос– большой, активный, сильный, красивый, величественный.
Антилопа– красивый.
Бекас– быстрый, легкий, подвижный.
Буйвол– большой, сильный, могучий.
Бык– большой, грубый, сильный, страшный, могучий.
Волк– активный, сильный.
Воробей– быстрый, подвижный.
Вьюн– гладкий.
Галка– активный, громкий.
Горилла– сильный.
Грач– активный, громкий.
Зубр– большой, могучий.
Иволга– красивый, легкий, яркий.
Кабан– грубый, активный, быстрый.
Каракатица– быстрый, угловатый, тихий.
Касатка– быстрый, подвижный.
Кашалот– могучий.
Килька– маленький, слабый, быстрый.
Клещ– страшный, низменный, тихий.
Кобра– активный, сильный, быстрый, страшный.
Краб– быстрый, угловатый.
Крыса– отталкивающий, страшный, тусклый.
Лебедь– хороший, нежный, женственный, светлый.
Лиса– красивый, гладкий, яркий.
Медуза– нежный, гладкий, медлительный.
Морж– большой, сильный.
Налим– гладкий, округлый.
Носорог– большой, грубый, активный, могучий.
Паук– темный, страшный, тусклый, тихий.
Пескарь– маленький, слабый, тихий, подвижный.
Птица– маленький, быстрый.
Рак– шероховатый, страшный, угловатый.
Светлячок– светлый.
Синица– маленький, легкий.
Снегирь– маленький, яркий.
Спрут– страшный.
Сыч– плохой, темный, страшный.
Улитка– медленный, гладкий.
Удав– большой, сильный, медленный, гладкий, могучий.
Филин– плохой, темный.
Хорек– плохой.
Чайка– быстрый, подвижный.
Шакал– плохой, отталкивающий, низменный.
Шершень– шероховатый, страшный.
Щука– страшный, злой.
Ягуар– активный, сильный, красивый.
Як– большой, сильный.
Слова, запечатлевшие мир природы, обладают конкретным значением с четким признаковым аспектом. Поэтому так легко сопоставлять их форму с содержанием.
Да и другие слова, слова с конкретным значением с такой точки зрения – благодатный материал. Получив «машинные» характеристики их звуковой формы, мы без затруднений обнаруживаем соответствие этих характеристик значениям слов.
Алмаз– красивый, гладкий, яркий.
Алтарь– хороший, величественный.
Арена– красивый, яркий, округлый.
Атаман– мужественный, активный, величественный, громкий.
Атлант– большой, могучий.
Базар– большой, громкий.
Балерина– быстрый, красивый, яркий.
Башня– большой.
Бег– быстрый, легкий.
Бирюза– светлый, яркий.
Бисер– маленький, легкий, яркий.
Блеск– яркий.
Богатырь– большой, мужественный, могучий.
Бой– мужественный, сильный, быстрый, громкий.
Ворох– большой.
Галоп– подвижный.
Гвардеец– мужественный.
Гирлянда– яркий.
Глыба– большой.
Гонка– активный, подвижный.
Дефект– плохой.
Дым– темный, медленный.
Дюйм– маленький.
Езда– активный.
Жало– страшный, злой.
Жернов– большой, шероховатый, тяжелый.
Зараза– страшный, злой.
Золото– светлый, величественный.
Иллюминация– светлый, красивый.
Капкан– грубый, быстрый.
Каторга– грубый, страшный.
Келья– маленький, тусклый, тихий.
Кирпич– угловатый.
Кисея– нежный.
Кнут– страшный.
Кувалда– большой, могучий.
Ладья– красивый, гладкий, округлый.
Лак– гладкий, яркий.
Лира– нежный, женственный, красивый.
Лысина– большой, гладкий.
Люлька– маленький, нежный, легкий, безопасный.
Миг– маленький.
Молот– большой, могучий.
Мяч– округлый.
Наждак– грубый.
Наряд– красивый, яркий.
Невеста– нежный, светлый, красивый.
Нищий– пассивный, тихий, хилый.
Обруч– округлый.
Обряд– красивый.
Ожерелье– светлый, яркий.
Ожог– страшный.
Орден– красивый, величественный, яркий.
Отрыжка– грубый, отталкивающий, громкий.
Очаг– яркий.
Пепел– тусклый, печальный, тихий.
Пилюля– маленький, округлый.
Плаха– страшный.
Погост– тихий.
Погромщик– темный, страшный, низменный.
Пожар– страшный.
Похороны– темный, печальный.
Приют– безопасный.
Прыщ– плохой, отталкивающий, шероховатый.
Пытка– плохой, грубый, отталкивающий, страшный.
Ракета– быстрый.
Рубин– яркий.
Салют– красивый, яркий, радостный.
Скука– тусклый, печальный.
Собор– большой, величественный.
Табор– большой, активный, подвижный.
Талия– красивый, гладкий, округлый.
Таран– большой, активный, могучий.
Трюмо– хороший, женственный, красивый.
Тюбик– маленький, округлый.
Удар– сильный, страшный.
Хворь– плохой, отталкивающий, страшный, печальный, тихий.
Хижина– плохой, темный.
Хитрец– низменный.
Холера– плохой, страшный.
Холст– грубый, шероховатый.
Хулиган– плохой, грубый, низменный.
Царапина– маленький, шероховатый.
Частица– маленький.
Шероховатость– шероховатый.
Шкурник– плохой, низменный.
Щетина– шероховатый.
Эмаль– красивый, гладкий.
Юбка– женственный.
Юла– округлый.
Янтарь– светлый, красивый, гладкий, яркий.
Ярмарка– большой, активный, красивый, яркий, радостный, громкий.
Но не только слова с конкретным значением подвластны действию фонетической мотивированности. Если признаковое значение проявляется достаточно четко в словах с абстрактным значением, то звучание таких слов также дает в общем соответствующие характеристики. Так, для звучания слова добро получен признак «добрый», а для слова зло – «злой». Ясно, что этого достаточно, чтобы говорить о соответствии значения и звучания, независимо от того, какие оценки получат эти слова по другим шкалам. Гармонирует звучание и значение и в других абстрактных словах.
Благо– хороший, величественный.
Борьба– мужественный, активный, сильный.
Веселье– светлый, красивый, легкий, безопасный.
Гибель– плохой.
Гордость– мужественный, сильный.
Грубость– грубый.
Дело– активный.
Диво– яркий.
Доблесть– хороший, активный, сильный, красивый, величественный, яркий.
Добро– хороший, сильный, красивый, величественный, яркий, радостный.
Доверие– хороший.
Достоинство– хороший, большой, величественный.
Ехидство– плохой, отталкивающий, низменный.
Жадность– отталкивающий.
Жестокость– грубый, отталкивающий, страшный, злой.
Здоровье– активный, сильный.
Зло– злой.
Идеал– хороший, светлый, красивый, яркий, добрый.
Изобилие– хороший, радостный.
Изящество– нежный.
Истина– хороший, светлый.
Кара– страшный.
Коварство– активный, сильный, страшный.
Корысть– плохой, отталкивающий.
Кощунство– темный, страшный, низменный.
Лад– хороший, красивый, гладкий.
Милость– нежный, безопасный, добрый.
Мужество– мужественный.
Немощь– пассивный, медленный, тихий, хилый.
Освободитель– хороший, светлый, красивый, яркий.
Отвага– хороший, большой, мужественный, активный, сильный, величественный, яркий, могучий.
Позор– страшный.
Равноправие– величественный, яркий.
Разум– активный, сильный, величественный, могучий.
Раскаяние– хороший.
Свобода– активный, сильный, величественный, яркий.
Святость– светлый.
Созидание– светлый, яркий.
Стыд– плохой, сильный, печальный.
Тщеславие– низменный.
Умиление– нежный, красивый, добрый.
Уныние– печальный.
Холопство– плохой, отталкивающий, низменный.
Цинизм– низменный.
Юность– хороший, нежный, светлый, красивый, яркий, радостный, печальный, добрый, подвижный.
Вы, наверное, заметили, что соответствия звучания и значения до сих пор демонстрировались в основном на словах, давно бытующих в языке. И это не случайно. Язык, как система самонастраивающаяся, веками сравнивает варианты, отбирает из них лучшие и постоянно шлифует отобранные слова, обеспечивая им наилучшие условия функционирования. Отбор и шлифовка идут по разным направлениям, но в том числе, конечно, и по линии гармонии звучания и значения. Поэтому и немудрено, что слова-старожилы дают наиболее яркие результаты.
Однако действие фонетической мотивированности распространяется и на слова, недавно вошедшие в язык, но хорошо в нем закрепившиеся.
Агрегат– большой, активный, сильный, подвижный.
Бижутерия– яркий.
Бульдозер– активный, сильный, громкий.
Гангстер– грубый, сильный.
Геноцид– плохой, низменный.
Гестапо– плохой, низменный.
Джаз– активный, громкий.
Картинг– быстрый, подвижный.
Каскадер– активный, быстрый, подвижный.
Ковбой– мужественный, активный, сильный, быстрый.
Компьютер– хороший, маленький, красивый, округлый, подвижный.
Лазер– светлый, яркий.
Парашют– легкий, безопасный, округлый.
Ралли– мужественный, активный, громкий.
Реактор– активный, сильный.
Регби– активный, быстрый, подвижный.
Репродуктор– громкий.
Робот– грубый, активный, сильный, быстрый, страшный, величественный, могучий, подвижный.
Самбо– мужественный, могучий.
Стюардесса– женственный.
Трактор– большой, грубый, сильный, подвижный.
Фарцовка– плохой, отталкивающий.
Хунта– плохой, грубый, отталкивающий, страшный, низменный.
Цейтнот– быстрый.
Электричество– яркий.
Среди этих примеров есть один довольно редкий. Слово робот получило одновременно и положительные («активный, величественный»), и отрицательные («грубый, страшный») характеристики. Что это, случайность? Может быть. А может быть, удивительное соответствие звучания слова нашему двойственному отношению к «механическому человеку»?
Вместо заключения
Э. Фромм
ПРИНЦИП БЕСПРЕПЯТСТВЕННОГО УДОВЛЕТВОРЕНИЯ[133][1]
Как я указывал ранее, анонимная власть и автоматический конформизм в значительной степени являются результатом нашего способа производства, требующего быстрого приспособления к машине, дисциплинированного поведения масс, общих вкусов, а также ненасильственного подчинения. Другая сторона нашей экономической системы – потребность в массовом потреблении – способствовала выработке такой черты социального характера современного человека, которая наиболее разительно контрастирует с социальным характером XIX столетия. Я имею в виду принцип немедленного выполнения каждого желания и отсутствия преград на пути удовлетворения любого из них. Наиболее наглядной иллюстрацией этого принципа может служить наша система покупки в кредит. В XIX в. вы покупали то, что вам было нужно, накопив предварительно деньги на покупку; сегодня вы покупаете то, что вам нужно или не нужно, в кредит, а задача рекламы заключается, главным образом, в том, чтобы соблазнить вас на покупку и с этой целью разжечь в вас интерес к вещам. Вы оказываетесь в круговороте. Вы покупаете в кредит, а ко времени окончания выплаты вы продаете купленное и покупаете вновь – новейшую модель.
Принцип безотлагательного удовлетворения желаний стал определять и сексуальное поведение, особенно после окончания первой мировой войны. Грубая форма превратно понятого фрейдизма, как правило, предоставляла соответствующие оправдания; идея заключалась в том, что неврозы проистекают из «вытесненных» сексуальных влечений, что препятствия на пути их осуществления травмируют психику и что чем меньше в вас вытесненного, тем вы здоровее. Родители, стремившиеся выполнять все желания своих детей, дабы те не чувствовали себя ущемленными, даже приобретали своего рода комплекс. К сожалению, многие из этих детей, равно как и их родители, становились пациентами врачей-психоаналитиков, если они могли себе это позволить.
Вдумчивые наблюдатели, такие, как Макс Шелерли Бергсон, выделяли неуемную тягу к вещам и неспособность отложить удовлетворение желаний как характерную черту современного человека. Наиболее язвительно это выражено в книге «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли. Один из самых главных лозунгов, обусловливающих поведение подростков «Дивного нового мира», гласит: «Никогда не откладывай на завтра удовольствие, которое можно получить сегодня». Его вбивают им в голову «по 200 раз кряду, дважды в неделю, с 14 до 16.30». Безотлагательное исполнение желаний считается счастьем. «В наше время все счастливы», – гласит еще один лозунг «Дивного нового мира». Люди «получают желаемое и никогда не хотят того, чего не могут получить». В этом мире, как и в нашем, потребность в немедленном использовании предметов потребления связана воедино с потребностью в безотлагательном удовлетворении сексуальных желаний. Считается аморальным иметь одного партнера по «любви» сверх довольно непродолжительного времени. «Любовь» – это быстро преходящее сексуальное желание, которое надо немедленно удовлетворить. «Величайшее внимание уделяется тому, чтобы вы не полюбили кого-нибудь слишком сильно. Не существует такой вещи, как взаимная верность; вы так устроены, что не можете не делать того, что должны. А то, что вы должны делать, в целом так приятно, так многим природным импульсам предоставлена полная свобода, что и в самом деле не существует соблазнов, которым надо было бы сопротивляться».
Это отсутствие сдерживания желаний ведет к тому же результату, что и отсутствие явной власти авторитета, – к параличу и в конечном итоге разрушению «Я». Если индивид не откладывает на потом свои желания (и устроен так, что хочет только достижимого), у него нет ни конфликтов, ни сомнений, ни необходимости принимать решения; он никогда не остается наедине с самим собой, так как всегда занят – или работает, или развлекается. Ему не надо осознавать самого себя, потому что он постоянно занят поглощением удовольствий. Для него «Я» – это система желаний и их удовлетворения; он должен трудиться, чтобы осуществлять свои желания, а эти самые желания все время подогреваются и направляются экономическим механизмом. Большая их часть создается искусственно; даже половое влечение совсем не настолько «естественно», как его изображают. Его стимулируют отчасти искусственно. И так и должно быть, если мы хотим, чтобы люди были такими, как того требует современный мир: чтобы они чувствовали себя «счастливыми», были свободны от сомнений, не знали конфликтов, были управляемы без применения насилия.
Получение удовольствия состоит главным образом в удовлетворении от потребления и «поглощения». Предметы потребления, достопримечательности, продукты питания, напитки, сигареты, люди, лекции, книги, фильмы – все потребляется, все «заглатывается». Мир – это один огромный объект наших желаний, большущее яблоко, большая грудь; а мы – грудные дети, находящиеся в вечном ожидании, исполненные надежды – и неизменно разочаровывающиеся. Да и как мы можем не разочаровываться, если наше рождение прекращается, когда мы еще находимся у материнской груди, у которой и остаемся навсегда большими младенцами, если мы никогда не выходим за пределы воспринимающей ориентации?
И вот люди испытывают чувство беспокойства, неполноценности, несостоятельности, вины. Они ощущают, что, живя, они не живут, что жизнь, как песок, просачивается у них между пальцами. Как же они преодолевают свои тревоги, порождаемые пассивностью постоянного «вбирания» в себя всего? Это делается при помощи другого вида пассивности – постоянного «выплескивания», если так можно сказать: посредством разговоров. Здесь опять, как это было с властью авторитета и с потреблением, некогда плодотворная идея превратилась в свою противоположность.
Дата добавления: 2018-04-05; просмотров: 220; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!