В УСЛОВИЯХ НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ 22 страница

Переход к индустриализации. Вдекабре 1925 г. XIV съезд партии переименовал РКП(б) во Всесоюзную коммунистическую партию (большевиков). Однако главным решением съезда было принятие кур­са на индустриализацию страны, необходимость которой сознавали все противоборствующие в партии группировки. Они исходили из пред­ставлений об СССР как осажденной врагами крепости и не теряли надежд на мировую революцию. Общее настроение определяла аль­тернатива: либо ликвидировать отставание, либо погибнуть.

Планы индустриализации обретали все более зримые очертания по мере утверждения сталинской линии в руководстве страной. Кон­цепция Бухарина (продолжение нэпа, сбалансированное развитие промышленности и сельского хозяйства, приоритетное развитие тя­желой промышленности при одновременном внимании к производ­ству предметов потребления, кооперирование крестьянских хозяйств на. добровольной основе) в конце концов была отвергнута. Утвержда­лась «сталинская»: свертывание нэпа, усиление роли государства в развитии экономики, ужесточение дисциплины, форсированное раз­витие тяжелой промышленности, использование деревни как постав­щика средств и рабочей силы для нужд индустриализации.

XV конференция партии (октябрь—ноябрь 1926) постановила в относительно минимальный срок «нагнать, а затем превзойти» уро­вень индустриального развития передовых капиталистических стран. В качестве источников индустриализации, как и ранее, назывались накопления госпромышленности, бюджетное перераспределение средств из других отраслей (главным образом из сельского хозяйства) в пользу тяжелой индустрии и привлечение сбережений населения через займы. Заметную роль среди источников индустриализации иг­рали доходы от экспорта сельскохозяйственной продукции (зерно) и сырья, в основном леса и нефти (только за 1926—1929 гг. экспортные суммы выросли более чем на 70%), а также от продажи алкоголя. Го­сударственные займы также составляли значительную часть бюджета СССР (в 1927/28 — 10%). Вместе с тем партия отвергла предложения троцкистов о дальнейшем повышении отпускных цен на промышлен­ные товары, считая необходимым их постепенное снижение.

Наиболее циничным выразителем троцкистской экономической программы был Е. А. Преображенский (член коллегии наркомата фи­нансов в 1924—1927 гг.). В 1925 г. он вместе с Г. Л. Пятаковым (зампред ВСНХ) полагал: если допустить, что возможно построение социа­лизма в одной стране, то это нужно делать с максимальной быстро­той, форсируя темпы строительства и напрягая все силы страны. В его книге «Новая экономика» (1926) обосновывалось экономическое по­нятие «первоначальное социалистическое накопление». В условиях

162

СССР 20-х годов предлагалось черпать средства в основном «вне ком­плекса государственного хозяйства», создавать «первичное накопле­ние капитала за счет крестьянства», осуществлять индустриализацию его эксплуатацией и разорением. Рыков и Бухарин называли эту идею «возмутительной», но по сути дела все сводилось к перераспределе­нию средств деревни, легкой и пищевой промышленности на нужды тяжелой промышленности, что, конечно же, не могло не ограничи­вать рост жизненного уровня трудящихся. Все понимали, что индуст­риализация требует жертв. Так что, взяв курс на индустриализацию, руководство партии в лице Сталина и его сторонников со временем, в сущности, все более склонялась к позиции Преображенского.

Отличительной особенностью первого этапа индустриализации (от утверждения идеи в декабре 1924 до начала первой пятилетки в октяб­ре 1928) было сочетание восстановительных процессов в промыш­ленности с развертыванием нового строительства по планам ГОЭЛРО. В 1928 г. валовая продукция СССР почти на треть превышала уровень 1913 г. При этом крупная промышленность только за 1926—1928 гг. ныросла почти вдвое. Однако производство чугуна в 1928 г. составляло всего 78% от довоенного уровня. В эти годы завершилось строительство крупных по тем временам электростанций, а в 1927 г. началось строи­тельство 10 новых станций. В марте этого года в 12 км от Запорожья, у небольшого селения Кичкас развернулось строительство мощной элек­тростанции на Днепре. Проект Днепрогэса в течение многих лет разра­батывал выдающийся ученый-энергетик и гидротехник И. Г. Алексан­дров (академик АН СССР с 1932).

В мае 1927 г. были утверждены генеральный план и смета Ростов­ского завода сельскохозяйственных машин, летом началось его стро­ительство. Тогда же первые строители пришли на площадку Сталин­градского тракторного завода. В этом году было начато строительство Керченского металлургического и крупного завода в Кривом Роге. С июля 1927 г. велась подготовка к строительству Кузнецкого метал­лургического завода, сырьевой базой которого стали коксующиеся угли Кузбасса и железные руды Урала. Развернулись работы на север­ном и южном участках Туркестано-Сибирской железной дороги (длина 1452 км, проходит по территории Казахстана от Семипалатинска че­рез Алма-Ату до ст. Луговая). В 1927 г. построены также первые тупо-невские самолеты АНТ, положившие начало развитию советской тя­желой авиации.

Всего в первые годы индустриализации развернулось строитель­ство более 600 новых промышленных предприятий, на многих старых проводилась коренная реконструкция, почти равная новому строитель­ству. Все это позволило поднять удельный вес промышленного произ-нодства (в сравнении с аграрным) с 36% в 1926 г. до 48 — в 1928-м. Начался процесс превращения страны в индустриальную державу.

163

Курс на коллективизацию. Основные экономические показатели сельского хозяйства в 1926—1928 гг. были выше, чем в предреволюци­онной России. Валовой продукции в стране производилось на 18—20% больше по сравнению с 1913 г., однако темпы прироста оставались низкими, составляя всего 3% в год. Три четверти посевных работ в стране велось ручным способом; до половины зерновых убиралось косой и серпом, обмолачивалось цепом и другими примитивными орудия­ми. Товарного хлеба (для города) деревня производила на 30% мень­ше, чем до революции. Число крестьянских хозяйств в стране достиг­ло максимума в 1927 г. (25 млн) против 21 млн в 1916-м. Основную их массу составляли бедняцко-середняцкие хозяйства, производившие зерно в основном для собственного потребления. На фоне промыш­ленности несостоятельность мелкого крестьянского производства про­являлась все отчетливее. Надежды на улучшение связывались с пере­водом мелких хозяйств на рельсы крупного производства.

XV съезд партии (декабрь 1927), вошедший в историю страны как съезд коллективизации сельского хозяйства, принял резолюцию «О работе в деревне». Она призывала «широко развернуть пропаганду необходимости и выгодности для крестьянства постепенного перехо­да к крупному общественному сельскому хозяйству». Начавшаяся ин­дустриализация открывала возможность для подготовки материально-технической базы социалистического преобразования сельского хо­зяйства, расширяя поставку тракторов, прицепных машин и орудий. Для наиболее эффективного обслуживания техники начали создаваться государственные и кооперативные тракторные колонны и МТС. Под­готовке массовой коллективизации способствовали простейшие фор­мы кооперации. В кооперативы (сбыто-снабженческие, ТОЗы — това­рищества по совместной обработке земли и др.) к осени 1927 г. объе­динено около трети крестьянских хозяйств, а в 1929-м — более 55%. Однако в колхозы (высшую форму кооперации) к июню 1929 г. было вовлечено лишь 3,9% крестьянских хозяйств.

Разработка плана первой пятилетки. На XV съезде партии было решено разработать комплексный план развития народного хозяйства страны, устанавливавший пропорции и темпы развития различных секторов и отраслей хозяйства, регионов страны на пятилетний пери­од. Работа была сосредоточена в Госплане и ВСНХ, происходила в острой борьбе, отражая различия во взглядах на перспективы разви­тия страны в высшем руководстве. По предложению председателя Гос­плана Г. М. Кржижановского готовились два варианта пятилетнего плана — минимальный (отправной) и оптимальный. Наметки первого были на 20% ниже, чем во втором.

В ВСНХ под руководством В. В. Куйбышева разрабатывался только оптимальный вариант. В его основе лежали «Контрольные цифры пя­тилетнего плана промышленности ВСНХ СССР». В этом плане индус-триализация трактовалась как ускоренное развитие собственной (не

164

импортируемой) промышленности, прежде всего продукции маши­ностроения, энергетики, химической промышленности, металлургии. Ж ИХ намечал обеспечить ежегодный прирост промышленной про­дукции на 19—20%. Старые буржуазные специалисты (В. А. Базаров, В. Г. I роман, И. А. Калинников и др.), ссылаясь на мировой опыт, счита­ли реальным вдвое меньший темп индустриального развития по срав­нению с намеченным в отправном варианте плана. Против высоких темпов возражали представители «правой» оппозиции (Бухарин, Ры­ков, Томский).

Вариант контрольных цифр пятилетнего плана, предусматривав­ший рост всей промышленности на 167% (тяжелой — на 221, лег­кой — на 130), ВСНХ подготовил в середине декабря 1928 г. В нем Пыли учтены решения ноябрьского (1928) пленума ЦК о необходи­мости и возможности «догнать и перегнать в технико-экономическом отношении капиталистические страны только при напряженном тем­пе развития индустрии и индустриализации страны».

23 апреля 1929 г. оптимальный вариант пятилетнего плана был принят правительством, несмотря на возражения Кржижановского. В том же месяце он одобрен XVI партийной конференцией и в мае утвержден V Всесоюзным съездом Советов. План был рассчитан на период с 1 октября 1928 г. до 1 октября 1933 г. (После Гражданской войны хозяйственный год был приспособлен к циклу сельскохозяй­ственного производства, а с индустриализацией страны и укреплени­ем плановых основ в сентябре 1930-го его начало решили перенести с 1 октября на 1 января, ведя отсчет с 1931 г.)

План предусматривал увеличение за пятилетие выпуска промыш­ленной продукции в 2,8 раза (тяжелой — в 3,3) и сельскохозяйствен­ной — в 1,55; повышение реальной зарплаты в промышленности на 71% и доходов крестьян — на 67. Намечалось охватить общественным сектором в сельском хозяйстве к концу пятилетки 4—5 млн крестьян­ских хозяйств (18—20% их числа) и 17,5% общей посевной площади. И области культуры было намечено ввести всеобщее обязательное на­чальное образование, ликвидировать неграмотность населения в воз­расте до 40 лет, подготовить квалифицированные кадры для всех от­раслей народного хозяйства. Однако многие наметки пятилетнего плана уже вскоре изменились. Летом 1929 г. ЦК принял постановления о форсированном развитии ряда отраслей промышленности.

§ 5. Изменения в составе СССР,

эволюция национальной политики

Принятие Конституции завершило первый этап создания и ук­репления единого союзного государства. В дальнейшем СССР попол­нялся новыми членами. В октябре 1923 г. Хорезмская, а в сентябре

165

1924 г. Бухарская народные республики провозгласили себя социалис­тическими. Осенью того же года на территории этих республик и Тур­кестанской АССР в результате национально-территориального разме­жевания образованы две новые союзные республики (Узбекская и Туркменская), одна автономия (Таджикская АССР в составе Узбеки­стана), две российские автономные области — Кара-Киргизская (в 1925 г. переименована в Киргизскую АО, а в 1926-м преобразована в Киргизскую АССР) и Кара-Калпакская АО в составе Казахской АССР. В январе 1925-го в состав Таджикистана вошла территория Па­мира (Горно-Бадахшанская автономная область), а в мае III съезд Советов СССР включил в состав Союза на правах союзных республик Узбекистан и Туркменистан. В 1929 г. в союзную республику была пре­образована Таджикская АССР. Национальное размежевание в Сред­ней Азии охватило территорию с населением более 17 млн человек, что позволило на долгое время обрести спокойствие и устойчивость развития всему региону.

Появились новые национальные образования в составе Азербайд­жана (Нагорно-Карабахская автономная область, 1923) и Украины (Молдавская АССР, 1924). Созданный в 1923 г. Нахичеванский авто­номный край в составе Азербайджанской ССР в 1924 г. преобразован в Нахичеванскую АССР. Тогда же на основе союзного договора были оформлены отношения Грузии и Абхазской ССР, которая в 1931 г. включена в состав Грузии на правах АССР.

В 1924 и 1926 гг. к Белоруссии присоединены смежные территории РСФСР (части Витебской, Гомельской и Смоленской губерний) с преобладанием белорусского населения и развитой промышленностью. В результате территория БССР увеличилась в 2,5 раза, ее население — более чем в 3 раза, значительно вырос экономический потенциал республики.

В составе РСФСР Бурят-Монгольская и Монголо-Бурятская авто­номные области в 1923 г. образовали единую Бурят-Монгольскую АССР. В автономные республики преобразованы Карельская трудовая ком­муна (1923), Автономная трудовая коммуна немцев Поволжья (1924),Чувашская автономная область (1925).

В июле 1924 г. упразднена Горская АССР, изначально включавшая Балкарский, Владикавказский, Кабардинский, Карачаевский, Назра-новский и Чеченский округа. Начавшееся вскоре после образования этой республики ее национальное размежевание закончилось появле­нием в 1924 г. Ингушской и Северо-Осетинской автономных областей. Созданы отдельная Карачаевская (1926) и Черкесская (1928) авто­номные области. Существовавшая с 1922 г. в Краснодарском крае Ады­гейская (Черкесская) АО в 1928 г. преобразована в Адыгейскую авто­номную область. При национальном размежевании на Северном Кав­казе земли с преобладанием славянского населения выведены из подчинения автономий. В Кабардино-Балкарии, Осетии, Чечне созда-

166

вались казачьи автономные округа. Владикавказ и Грозный с пригоро­дами были отдельными округами за пределами Северной Осетии и Чечни. В начале первой пятилетки эти округа вопреки интересам сла-нянского населения снова присоединены к Чечне и Северной Осетии. Грозный стад столицей Чечни, а Владикавказ (с 1931 — Орджони­кидзе) был до 1934 г. столицей и Северной Осетии и Ингушетии.

Во время проводившегося в 20-е годы районирования СССР ста­рое административное деление (губерния, уезд, волость), не учиты­вавшее экономических и национальных особенностей регионов, к концу 1929 г. было заменено в РСФСР трехзвенной системой: район, округ, область (край), а в других союзных республиках — двухзвенной (район, округ). Районирование несколько изменяло положение авто­номных образований. Автономные области включались в состав краев и областей. В постановлении ВЦИК РСФСР от 28 июня 1928 г. «Об условиях вхождения автономных советских социалистических респуб­лик в состав районированных краевых (областных) объединений» под­черкивалось, что автономные республики, входя на основе добро-нольности в краевые объединения, полностью сохраняют конститу­ционные права. Местные органы власти в автономиях получили возможность решать многие вопросы без согласования с Центром.

При районировании национально-государственное строительство доходило до самых мелких административных единиц. В республиках выделялись округа, уезды и районы, волости и сельсоветы, компакт­но населенные народами, отличающимися от основного населения республики. При этом численная норма, необходимая для создания соответствующей национальной административной единицы, снижа­лась в среднем в 2,5 раза. Так в стране появились национальные окру­гл, уезды, районы, волости и сельсоветы. Работа по их созданию по­лучила значительное ускорение после III съезда Советов Союза ССР, установившего 20 мая 1925 г., что «должен быть принят ряд дополни­тельных мероприятий, обеспечивающих и защищающих интересы национ&тьных меньшинство. Постановление предусматривало, в част­ности, «в случаях значительной численности национальных мень­шинств образование отдельных Советов с употреблением языков этих меньшинств, организацию школ и судов на родном языке». В том же году образовался Коми-Пермяцкий национальный округ в Пермской, и в 1928 г, — Саранский (переименованный тогда же в Мордовский) в Средне-Волжской области (в январе 1930 на его базе создана Мордов­ская автономная область). Помимо этого, как отмечал М. И. Калинин на Совещании уполномоченных по работе среди национальных мень­шинств при ЦИК автономных республик, областных, краевых и гу-Оернских исполнительных комитетах (май 1928), созданы 33 нацио­нальных района, 110 национальных волостей, 2930 национальных сель­советов. Такие же миниатюрные автономии появились в других союзных республиках. Это обеспечивало наиболее полное выявление возмож-

167

ностей экономического, политического и культурного развития каж­дой национальности, наиболее благоприятные условия для подготов­ки национальных кадров.

Большую роль в советизации народов Севера и Дальнего Востока, находившихся к 20-м годам на стадии патриархально-общинных от­ношений, сыграл Комитет содействия народностям северных окраин (Комитет Севера), работавший при ВЦИК с июня 1924 г. Поначалу в этих районах создавались «родовые Советы» и «туземные исполко­мы», которые соответствовали сельсоветам и райсоветам, развивалась промысловая кооперация.

Национальная политика СССР середины и второй половины 20-х годов за пределами русских областей была сравнительно умерен­ной и взвешенной. В среднеазиатских республиках сохранялись вакуф-ные владения (земли мусульманского духовенства), старые мусуль­манский суд (суд казиев) и учебные заведения (медресе). В государ­ственный аппарат привлекались «именитые и влиятельные люди» из состоятельных слоев общества. Для вовлечения в новую жизнь патри­архального крестьянства Востока создавались массовые организации бедноты и середняков — «Кошчи» и «Жарлы», не имевшие аналогов в других республиках. В отношении ислама не велось широкой антире­лигиозной пропаганды. У народов Северного Кавказа действовали суды адата и шариата, производившие разбирательства спорных дел по нор­мам местных обычаев и религиозного права. Вместе с тем причину трудностей в проведении масштабных преобразований (национальное размежевание, земельная реформа) Центр нередко усматривал в дея­тельности национал-уклонистов. В 1925 г. под огонь критики попал председатель Совнаркома Узбекистана Ф. Ходжаев, обвинявшийся в противодействии земельно-водной реформе и покровительстве баям-землевладельцам. В конце 1928-го возобновились репрессии против султан-галиевцев.

Углубление во второй половине 20-х годов курса на ограничение и вытеснение капиталистических элементов, особенно переход к кол­лективизации, сопровождалось сужением прав национальных респуб­лик и автономных образований. Самостоятельность, свободу нацио­нального развития и «расцвет» наций центральное руководство пыта­лось все более ограничивать одной культурно-национальной сферой. Однако и это не гарантировало от разного рода «уклонов» и национа­листических проявлений. Например, на Украине серьезной пробле­мой стали «хвылевизм», «волобуевщина» и «шумскизм», получившие свое название по именам видных представителей национальной элиты.

Нарком просвещения УССР А. Я. Шумский упрекал партийную организацию республики в том, что она недостаточно активно ведет борьбу с великодержавным шовинизмом, предлагал форсировать темпы украинизации партийного и государственного аппарата, учреждений культуры. Нарком сочувствовал писателю Н. Хвылевому, который ори-

168

ентировался в своих произведениях на буржуазный Запад и выступил с русофобским призывом «Прочь от Москвы». Экономист М. Волобу, отрицая необходимость единого социалистического хозяйства СССР, проповедовал идею экономической самост. Укра­ины — практически ее изоляции от СССР. Большое внимание крити­ке таких националистических взглядов уделили июньские (1926 и 1927) пленумы ЦК КП(б)У и X съезд КП(б) Украины в ноябре 1927 г.

Издержки национальной политики на Украине пытались отнести также и на счет Сталина. Зиновьев на заседании Президиума ЦКК в июне 1927 г. назвал его политику в национальном вопросе «архибес­принципной» и утверждал, что «такая» украинизация «помогает пет­люровщине»-, а настоящему шовинизму отпора не дает. Сталин в ответ обвинял в великодержавных настроениях и извращении ленинизма оппозицию. Основания для этого имелись. Например, в теоретической работе «О национальной культуре» (1927) троцкист В. А. Ваганян пи­сал, что «под национальной культурой следует понимать только гос­подствующую классовую культуру буржуазии». Он утверждал также, что «борьба за коммунизм немыслима без самой решительной борьбы с национальной культурой», «лишь... через уничтожение националь­ной культуры может быть достигнута подлинная общность культуры для всего общества», «при социализме совершается процесс, кото­рый... приведет... к постепенному уничтожению национальных язы­ков, слиянию их в один или несколько могучих интернациональных изыков». Русский язык изображался им, с одной стороны, как «язык нсесоюзной коммунистической культуры, которую мы вырабатываем все вместе», с другой — как «межнациональный язык нашего Союза», «без такого межнационального языка Союз не может существовать — jto совершенно очевидно».

---

Дата добавления: 2018-04-05; просмотров: 274; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!