В УСЛОВИЯХ НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ 16 страница

119

принятием октябрьским (1925) пленумом ЦК. РКП(б) решения о вве­дении абсолютной монополии на внешнюю торговлю. Во втором — с началом осуществления первого пятилетнего плана развития народ­ного хозяйства (I октября 1928) или с принятием решений о прове­дении массовой коллективизации на ноябрьском (1928) пленуме ЦК партии (Н. П. Федоренко). В. П. Данилов, один из наиболее авторитет­ных исследователей аграрной истории России, считает, что 1928-й был временем перехода к фронтальному слому нэпа, а в 1929 г. с ним было покончено. В данном пособии окончание нэпа датируется нача­лом первой пятилетки.

Длительные споры историков о том, была ли альтернатива нэпу как политике, целью которой был социализм, к нашим дням утихли. Считается, что действенной альтернативой нэпу является политика, ведущая «к нормальной рыночной экономике, функционирующей в условиях демократической политической системы, в которой эконо­мика и политика не являлись бы монополией партийно-государствен­ной власти» (Е. Г.Гимпельсон).

§ 2. Образование и конституционное оформление СССР

Образование СССР. Согласно коммунистической доктрине, наци­ональный вопрос (противоречия в отношениях между народами) пред­ставлялся второстепенным в сравнении с межклассовыми противоре­чиями. Его разрешение ставилось в прямую зависимость от успехов социалистического строительства. Считалось, что с переходом к со­циализму и уничтожением классовых различий национальные проти­воречия и различия будут также преодолены.

Большевики с дореволюционных времен были известны как сто­ронники нейтралистского государства живущих в нем народов. Про­гресс в государственном развитии представлялся как переход от раз­ного типа союзных государств к единой, централистически-демокра­тической республике, а от нее — к безгосударственному общественному самоуправлению. «Пока и поскольку разные нации составляют единое государство, — писал Ленин в J913 г., — марксисты ни в коем случае не будут проповедовать ни федеративного принципа, ни децентрали­зации». В 1918 г. российская власть взяла курс на федерализм как но­вую форму государственного устройства для всей бывшей территории Российской империи, однако при этом неизменно подчеркивала стратегическую временность этой формы. «Принудительный нейтра­листский унитаризм» считалось целесообразным заменить федерализ­мом добровольным, для того чтобы со временем он «уступил место такому же добровольному... социалистическому унитаризму».

120

На начальных этапах этого пути «передовой» русской нации было предписано оказать помощь в социально-экономическом и культур­ном развитии отсталым и угнетенным в прошлом народам России. Такая политика усиливала факторы, способствующие их объедине­нию в едином государстве: общность исторических судеб; сложивши­еся на разделении труда между территориями единую хозяйственную систему и единый общероссийский рынок; общую транспортную сеть, почтово-телеграфную службу; перемешанность населения; налажен­ные культурные, языковые и другие контакты; союзы между совет­скими республиками, оформившиеся в основном в последние годы Гражданской войны и первые послевоенные годы. Были и факторы, препятствующие объединению: память о русификаторской политике сгарого режима; стеснение прав отдельных национальностей и боязнь повторения такой политики в новом виде; вкус к независимой влас­ти, приобретенный национальными элитами окраинных народов в период революционной смуты.

Реализация права народов России на самоопределение, вплоть до отделения и образования независимого государства, в условиях Граж­данской войны превратила ее в конгломерат различных национально-тсударственных образований. Финляндия, Польша, Тува, Литва, Эстония, Латвия силой обстоятельств были отделены от России. Ук­раина, Белоруссия стали независимыми советскими республиками. It Средней Азии существовали Хорезмская (с февраля 1920) и Бухар­ская (с октября 1920) народные советские республики. На Дальнем Ностоке в 1920 г. образована «буферная» ДВР, в составе которой с 1921-го находилась Бурят-Монгольская автономная область (АО). Со-нетизированные республики Закавказья (Азербайджан, апрель 1920; Армения, ноябрь 1920; Грузия, февраль 1921) в марте 1922 г. образо-нали конфедеративный союз закавказских республик, преобразован­ный в декабре 1922-го в Закавказскую Социалистическую Федератив­ную Советскую Республику (ЗСФСР).

В составе РСФСР на протяжении 1918—1922 гг. возникло множе­ство автономных образований. Первыми из них были Туркестанская ЛССР (апрель 1918), Трудовая коммуна немцев Поволжья (октябрь 1918), Башкирская АССР (март 1919). В 1920 г. созданы Татарская АССР, Карельская трудовая коммуна, Чувашская автономная область, Кир­гизская (в 1925 переименована в Казахскую) АССР, Вотская (с 1932 — Удмуртская) АО, Марийская и Калмыцкая АО, Дагестанская и Гор­ская АССР; в 1921 — Коми (Зырянская) АО, Кабардинская АО, Крым­ская АССР; в 1922 — Карачаево-Черкесская АО, Монголо-Бурятская ЛО, Кабардино-Балкарская АО, Якутская АССР, Ойротская (с 1948 — Горно-Алтайская) АО, Черкесская (Адыгейская) АО, Чеченская АО. И Закавказье образованы: на территории Азербайджана — Нахичеван-ская советская республика (1920) и Грузии —Аджарская АССР (1921), ;i также Юго-Осетинская АО (1922); в 1921 г. создана Абхазская ССР.

121

Потенциал возникновения новых национально-государственных образований на территории бывшей царской России был весьма зна­чителен. По переписи 1926 г., здесь проживали 185 наций и народно­стей — лишь 30 из них в той или иной форме обрели государствен­ность к концу 1922 г. Основная масса малых национальностей была индифферентна к федеративному строительству и спокойно существо­вала в рамках прежнего статуса. К моменту создания СССР нацио­нальные образования далеко не покрывали всей территории страны, наравне с ними продолжали существовать административно-террито­риальные единицы, сохранявшие преемственную связь с дореволю­ционным губернским, областным, уездным и волостным делением.

Вопрос об укреплении государственного единства в «мешанине» советизированных территориальных и национальных образований, возникавших в годы революционной смуты и большевистского попу­лизма (обещания всем без исключения народам земного рая при пе­реходе под коммунистические знамена), появился сразу же, едва заб­резжила победа в Гражданской войне.

Согласно дореволюционным партийным установкам форма буду­щего государственного единства различных народов представлялась однозначной, естественной и логичной. Уже в середине 1919 г. замес­титель председателя Реввоенсовета Республики Э. М. Склянский офи­циально предлагал объединить все независимые советские республи­ки в единое государство путем их включения в РСФСР, т.е. российс­кую или русскую республику. Можно сказать, это была одна из первых формулировок «плана автономизации» после победы Октября. В марте 1921 г. в докладе на X съезде РКП(б) «Об очередных задачах партии в национальном вопросе» в очередной раз было высказано убеждение о том, что «живым воплощением» искомой формы федерации всех со­ветских республик является РСФСР, т.е. федерация, основанная на автономизации ее субъектов. План автономизации приобрел чрезвы­чайную актуальность в начале 1922-го в связи с подготовкой к между­народной конференции по экономическим и финансовым вопросам в Генуе, где предстояло обсуждать судьбу долгов царского и Временного правительств, а также иностранной собственности в Советской России.

Наркомат иностранных дел (НКИД) полагал неразумным учас­тие в конференции всех республик, образованных на месте царской России. «Если мы на конференции заключим договоры как девять па­раллельных государств, это положение дел будет юридически надолго закреплено, и из этой путаницы возникнут многочисленные затруд­нения для нас в наших сношениях с Западом», — писал Г. В. Чичерин в ЦК РКП(б). Избежать международных осложнений предлагалось включением «братских республик в РСФСР к моменту конференции».

Идея «поставить державы перед свершившимся фактом» уже на открытии конференции в апреле 1922 г. была весьма привлекательна, и момент для реализации плана автономизации был благоприятен. Но

122

и на этот раз она оказалась неосуществленной. И. В. Сталин в связи с предложением НКИД сожалел, что «нам нужно быть готовыми уже через месяц», а этого недостаточно для реализации идеи. Обеспечить полное дипломатическое единство советских республик позволил под­писанный 22 февраля протокол о предоставлении Российской Феде­рации полномочий защищать в Генуе права Украины, Белоруссии, Грузии, Армении, Азербайджана, Бухары, Хорезма и ДВР, заклю­чить и подписывать от их имени выработанные на конференции акты, договоры и соглашения.

К «автономиэации» вернулись летом 1922 г., когда под председа­тельством В. В. Куйбышева приступила к работе комиссия Оргбюро ЦК РКП(б) по подготовке вопроса «о взаимоотношениях РСФСР и пскшисимых республик» к назначенному на 6 октября пленуму UK партии. Сталин, возглавивший подготовку соответствующей резолю­ции, вряд ли долго над ней размышлял.

Проект (именно он в последующем назывался сталинским пла­ном автономизации) предусматривал необходимость «признать целе­сообразным формальное вступление независимых Советских респуб­лик: Украины, Белоруссии, Азербайджана, Грузии и Армении в со­став РСФСР, оставив вопрос о Бухаре, Хорезме и ДВР открытым и ограничившись принятием договоров с ними по таможенному делу, пнешней торговле, иностранным и военным делам и прочее». План, низведенный после разоблачения культа личности в разряд едва ли не «трагедии партии и народа», был лишь очередным выражением изве­стного положения о РСФСР как воплощенной форме федерации всех советских республик.

Принятый комиссией документ был разослан руководству Украи­ны, Белоруссии и Закавказья, однако не встретил единодушной под­держки. Не ставя под сомнение необходимость сохранения «диктатуры пролетариата» (иначе говоря, права на власть в государстве коммунис­тической партии) и подчиненность этому «права наций на самоопре­деление», местное партийное и государственное руководство разде­лилось на сторонников «жестких» и «мягких» форм федерации.

Сторонники первого варианта (Ф. Э. Дзержинский, А. С. Енукидзе, С. М. Киров, В. В. Куйбышев, С. Л. Лукашин (Срапионян), Д. 3. Ману-ильский, В. М. Молотов, А. Ф. Мясников (Мясникян), И. Д. Орахелаш-нили, Г. К. Орджоникидзе, Ю. Л. Пятаков, Ш. 3. Элиава и др.) соглаша­лись с предложениями Сталина, реализация которых позволила бы щквидировать «отсутствие всякого порядка и полный хаос» в отно­шениях между Центром и окраинами, создать «действительное объе­динение советских республик в одно хозяйственное целое», способ­ствовать замене «фиктивной независимости действительной внутрен­ней автономией республик» в области языка, культуры, юстиции, ииутренних дел, земледелия и пр. Примиренческую позицию по отно­шению к этому варианту занимали Зиновьев и Каменев.

123

Сторонниками второго выступали: на Украине — Г. Ф. Гринько, В. П. Затонский, X. Г. Раковский, Н. А. Скрыпник, М. В. Фрунзе; в Грузии — Ф. И. Махарадзе, П. Г. Мдивани,А. С.Сванидзе, К. Цинцадзе; в Центре — Н. И. Бухарин, Н. Н. Крестинский, М. X. Султан-Галиев, Л. Д. Троцкий и др. Все они полагали необходимым сохранить за союз­ными республиками «атрибуты национальной независимости», счи­тали, что такая форма федерализации будет в большей мере способ­ствовать хозяйственному возрождению республик, отвечать интере­сам свободного развития наций и, что самое главное, оказывать «максимум революционного эффекта за границей».

22 сентября 1922 г. Сталин направил в Горки Ленину письмо, в котором обращал внимание на заявления азербайджанского и армян­ского партийного руководства «о желательности автономизации», а также ЦК КП Грузии «о желательности сохранения формальной не­зависимости». При этом отмечались поддержка «ликвидации самосто­ятельных республик» секретарем ЦК Компартии Украины Мануильс-ким и позиция Председателя Совнаркома Украины Раковского, ко­торый, «как говорят, высказывается против автономизации».

Познакомившись с этими материалами, Ленин 25 сентября обсу­дил их вместе с наркомом финансов РСФСР Г. Я. Сокольниковым, сторонником включения в РСФСР не только независимых советских республик, но и Хивы, Бухары. 26 сентября он имел продолжитель­ную беседу со Сталиным. И в тот же день направил письмо Л. Б. Каме­неву (копии — всем членам Политбюро), из которого следовало, что «Сталин немного имеет устремление торопиться» в решении «архи­важного» вопроса, а мнения несогласных с ним руководителей рес­публик заслуживают внимания. Сам Ленин полагал, что вместо «вступ­ления» независимых республик в РСФСР нужно вести речь о «фор­мальном объединении» всех независимых республик «вместе с РСФСР в союз советских республик Европы и Азии» и что Сталин уже готов согласиться на такую уступку. «Дух этой уступки, — писал далее Ле­нин, — надеюсь, понятен: мы признаем себя равноправными с Укра­инской ССР и др. и вместе и наравне с ними входим в новый союз, новую федерацию, "Союз Советских республик Европы и Азии"». И особо подчеркивал: «Важно, чтобы мы не давали пиши "незави-симцам", не уничтожали их независимости, а создавали еще новый этаж, федерацию равноправных республик». В этом же письме Ленин просил Каменева и Зиновьева «подумать хорошенько» над возникши­ми вопросами.

Каменев тут же откликнулся запиской, рекомендуя «провести Союз так, чтобы максимально сохранить формальную независимость» и обязательно зафиксировать в договоре о Союзе пункты о праве одно­стороннего выхода из Союза и точном разграничении областей веде­ния Союза и Республик. Для убедительности к записке была приложе­на в виде схемы «Развернутая форма Союза Советских Республик».

124

Ленин продолжал изучать вопрос об объединении республик и на личных встречах с Председателем Совнаркома Грузии П. Г. Мдивани (^7 сентября), Г. К. Орджоникидзе (28 сентября), членами ЦК Ком­партии Грузии М. С. Окуджавой, Л. Е. Думбадзе, К. М. Цинцадзе, с председателем Совнаркома Армении А. Ф. Мяскиковым (29 сентября). Но результатам этих обсуждений проект резолюции предстоящего пнсиума ЦК был исправлен. Членам и кандидатам в члены ЦК РКП(б) иручили новый проект, в первом пункте которого значилось: «При-iiiiii'b необходимым заключение договора между Украиной, Белорус­сией, Федерацией Закавказских Республик и РСФСР об объединении их в "Союз Социалистических Советских республик" с оставлением ш каждой из них права свободного выхода из состава Союза».

Исправленная резолюция означала рождение знаменитой аббре-иилтуры «СССР» и окончательные похороны «плана автономизации». Кипой этому был Ленин, неожиданно для многих вставший на сторо­ну «независимцев» Грузии и Украины. Сталин не нашел нужным про-птиться ленинскому «национал-либерализму», полагая, по-видимо­му, что не вполне устраивавший его ленинско-каменевскии проект образования СССР не исключал установления отношений подчинен­ности во всех главных вопросах окраин Центру.

В отношении к устройству Союза Ленин и Сталин осенью 1922 г. им гяли позиции, прямо противоположные тем, которые каждый из иих занимал в июне 1920-го. Ленин работал в то время над тезисами ко 11 конгрессу Коминтерна по национальному и колониальному воп­росам, можно сказать, над проектом устройства будущей Мировой социалистической республики, и собирал на него отзывы ближайших соратников. Он полагал, что советская федерация уже в то время «об­наружила свою целесообразность», как в отношениях РСФСР к дру-шм советским республикам (например, Венгерской, Финской, Лат-иийской, Азербайджанской, Украинской), так и внутри РСФСР (на­пример, к Башкирской и Татарской автономным республикам). Задачи Коминтерна, по мнению Ленина, заключались в том, чтобы разви-иа i ь и проверять опытом эти новые федерации и направлять их движе­ние «к более полному федеративному союзу» и созданию «единого, но общему плану регулируемого пролетариатом всех наций всемирно­го хозяйства как целого».

В отзыве на этот проект Сталин предложил использовать на на­чальных этапах строительства Мирового социалистического государ­ства конфедеративные связи в качестве одной из переходных форм сближения трудящихся разных наций. Будущие советские Германия, Польша, Венгрия, Финляндия, писал он, едва ли, став советскими, согласятся пойти сразу на федеративную связь с Советской Россией 1ипа башкирской или украинской... для этих национальностей наибо-iee приемлемой формой сближения была бы конфедерация (союз са­мостоятельных государств)». Ленин не согласился с доводами. В ответ-

125

ном «грозном письме» подобные предложения были заклеймены как шовинизм и национализм, делающие невозможным «мировое хозяй­ство, управляемое из одного органа». Сталинский план, решительно отвергнутый Лениным летом 1920 г. как чрезмерная уступка возмож­ному национализму европейских народов, в сентябре 1922 г. был най­ден вполне подходящим в качестве уступки национализму «незави-симцев» Грузии и Украины.

Явное раздражение Сталина национал-либерализмом, который проявили Ленин и ряд его соратников при выработке проекта образо­вания СССР, вызывалось демонстративной избирательностью этого либерализма и усугублением несправедливости, закладываемой в ос­нование федеративной постройки. Декларация прав народов России на заре Советской власти обещала равенство, суверенность, право на свободное самоопределение и развитие всем без исключения народам страны. Теперь же оказывалось, что к созданию Союза ССР «вместе и наравне» допускались народы лишь четырех субъектов федерации. Все остальные оказывались в явно неравноправном положении. Сталина смущало, что, отвергая план автономизации как основы устройства СССР, Ленин и другие члены высшего политического руководства не видели необходимости что-либо менять в автономизации как основе РСФСР, на которую приходилось 90% площади и 72% населения со­здаваемого Союза. Больше всего Сталин опасался, что ленинский план образования СССР, может спровоцировать ненужное обострение рус­ского вопроса, т.е. вызовет вопрос о государственности русского на­рода и его месте в Союзе.

Пытаясь отстаивать свою позицию, он обращал внимание членов Политбюро на нелогичность образования единого государства как союза национальных республик по принципу «вместе и наравне», но без рус­ской национальной республики. 27 сентября 1922 г. в письме членам Политбюро Сталин предостерегал, что «решение в смысле поправки т. Ленина должно повести к обязательному созданию русского ЦИКа с исключением оттуда [из РСФСР] восьми автономных республик» и их переводу (вместе с возникающей русской республикой) в разряд неза­висимых по уже имеющимся прецедентам. Пренебрежение правом на самоопределение русского народа при оформлении СССР было настолько разительным, что не могло не вызывать опасений за судьбу Союза. Федеральная постройка, возводимая на фундаменте с очевидным изъя­ном, заведомо не мосла обладать должной прочностью.

Тем не менее Сталину, вынужденному согласиться с ленинской идеей, впоследствии «подолгу службы» приходилось не раз и не очень убедительно отстаивать решение октябрьского пленума ЦК. Уже на X Всероссийском съезде Советов в докладе «Об объединении Советс­ких республик» (26 декабря 1922) он выдвинул аргументы против предложений о «разложении» РСФСР на составные части и образова­нии Русской республики. Это привело бы к тому, говорил он, «что

126

ниряду с процессом, ведущим к объединению республик, мы имели Гн.1 процесс разъединения уже существующих федеральных образова­ний, — процесс, опрокидывающий вверх дном начавшийся револю­ционный процесс объединения республик». Между тем выступавший мл съезде член коллегии Наркомнаца М. X. Султан-Галиев отметил глинный порок происходящего объединения: происходило разделение инродов СССР «на национальности, которые имеют право вхождения и союзный ЦИК, и на национальности, которые не имеют этого пра-ип, разделение на пасынков и на настоящих сыновей. Это положение, (кчу словно является ненормальным».

---

Дата добавления: 2018-04-05; просмотров: 245; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!