Идеи классиков немецкой государственно-правовой мысли: К. Шмитт, Э. Юнгер
Одним из наиболее небезобидных в политическом плане порождений геотеорий в Герма-нии, несомненно, была геоюриспруденция. Геоюриспруденция явилась закономерным итогом геополитической унификации всех отраслей науки в нацистской Германии. По своему концеп-туальному содержанию геоюриспруденция стала развитием учения Челлена, согласно кото-рому «политическая целесообразность, а не право» должна быть «действительным принципом государства».
Главный представитель геоюриспруденции Карл Шмитт (1888— 1985) — немецкий юрист, политолог, философ, историк. Отношения Шмитта с национал-социалистическим ре-жимом были двойственными. С одной стороны, его теории, безусловно, повлияли на нацист-скую идеологию. Особенным успехом пользовались его политологические книги «Политиче-ская теология»68 и «Понятие политического»69 , в которых Шмитт дал развернутую критику либерального права и идеи «правового государства». Вместе с тем вся концепция Шмитта была основана на фундаментальной идее «прав народа» (Volksrechte), которые он противопоставлял либеральной теории «прав человека». В его понимании всякий народ имел право на культурную суверенность, на сохранение своей духовной, исторической и политической идентичности. Такой же подход был характерен для некоторых национал-социалистов, считающих эту идеологию универсальной и применимой для всех народов земли. Но доминирующей линией режима стал именно пангерманизм, основанный на шовинизме и узко националистическом подходе. Поэтому Шмитт с его теорией «прав народов» подвергался резкой критике, особенно со стороны идеологов СС (в 1936 г. в органе СС «Черный корпус» («Schwarze Korps») была опубликована угрожающая статья в его адрес).
|
|
|
На Нюрнбергском процессе против Карла Шмитта было выдвинуто обвинение, причис-ляющее его к «военным преступникам» на основании фактов сотрудничества с гитлеровским режимом. В частности, ему инкриминировалось «теоретическое обоснование легитимности военной агрессии». После детального знакомства судей с сутью дела обвинение было снято. Тем не менее Шмитт , как и Мартин Хайдеггер, Эрнст Юнгер и другие «консервативные революционеры», стал персоной нон грата в мировом научном сообществе и его труды совершенно игнорировались. Только в 70-е гг. благодаря влиянию на юридическую мысль некоторых теоретиков левого толка труды Шмитта стали постепенно реабилитировать.
Шмитт , совершенно в духе геополитического подхода, утверждал изначальную связь политической культуры с пространством. Не только государство, но вся социальная реальность и особенно право проистекают из качественной организации пространства. Отсюда Шмитт вывел концепцию «номоса». Этот греческий термин обозначает «нечто взятое, оформленное, упорядоченное, организованное» в смысле пространства. Термин близок к понятиям «рельеф» у Ратцеля и «месторазвитие» у русских евразийцев. Шмитт показывает, что «номос» есть такая форма организации бытия, которая устанавливает наиболее гармоничные соотношения как внутри социального ансамбля, так и между этими ансамблями.
|
|
|
В книге «Номос Земли» Шмитт показывает, каким образом специфика того или иного земного пространства влияла на развившиеся в нем культуры и государства. Он сопоставляет между собой различные исторические «номосы», особенно подчеркивая фундаментальный дуа-лизм между отношением к пространству кочевников и оседлых народов.
Но самый важный вывод из анализа «Номоса Земли» заключается в том, что Шмитт вплотную подошел к понятию глобального исторического и цивилизованного противостояния между цивилизациями суши и цивилизациями моря. Исследуя «номос» Земли, он столкнулся с его качественной, сущностной противоположностью «номосу» Моря. Это привело к созданию особой геополитической методологии для осмысления политической истории мира. «Суша — Море» — с помощью этой пары противоположностей Шмитт надеялся внушить необходимость перейти от «планетарного мышления категориями силы» (planetarisches Machtdenken) к «мышлению законами организации пространства» (raumgesetzliches Ordnungs-denken), с тем чтобы осуществилась «глобальная организация пространства», соответствующая «планетарному пространственному сознанию»74.
|
|
|
В 1942 г. Шмитт выпустил труд — «Земля и Море», который вместе с более поздним тек-стом «Планетарная напряженность между Востоком и Западом и противостояние Суши и Моря» (1959) составляет важнейший документ геополитической науки.
Благодаря войне, писал Юнгер, фронтовик, сформированный вильгельмовской эпохой, стал влеком совсем другими путями: «Он вступил в новый, неизведанный мир, и это переживание так полностью перевернуло многих, что лучше всего это сравнить с религиозным феноменом «милости», благодаря которой человек внезапно и основательно изменяется».
С концом кайзеровской империи Юнгер связывает преодоление материалистических взгля-дов на природу, проникнутой индивидуализмом идеи всеобщих прав человека и нескрываемого стремления к материальному благосостоянию. В противоположность этому он утверждает значение «ночной стороны» жизни. Рационалистическому, механистическому, материалистическому мышлению, основанному на разуме, он противопоставляет чувство и органическую взаимосвязь с целым: «Для нас самым важным является не революция, изменяющая государственное устройство, но духовная революция, которая создает из хаоса новые, произрастающие из земли формы».
|
|
|
Мировоззрение, которое Юнгер предлагает своему поколению фронтовиков, имеет свои корни в романтике и философии жизни Ницше. Юнгер делает акцент на значении чувства общности, связи с целым, так как чувство пребывает в начале каждого великого деяния. Для Юнгера рост это естественное право всего живущего, которое не требует никакого оправдания: «Все живые существа различаются между собой и уже поэтому сходятся во взаимной вражде. В отношении человека к растениям и животным это проявляется без всяких церемоний, каждый обеденный стол служит неопровержимым доказательством этого. И при этом жизнь проявляет-ся не только в борьбе между видами, но и в борьбе внутри самих видов».
Юнгер смотрит на все глазами социолога, что присуще консерваторам со времен романти-ков. Его восприятие историософии романтиков отчетливо проявляется в подчеркивании осо-бенного, в противоположность общераспространенному, его подчеркивании независимости «от нашего времени и нашего пространства». Он требует «распрощаться с нездоровым стремлением к объективности, которая приводит только к релятивистскому упразднению энергий» и признает за собой осознанную односторонность, «которая основывается на оценке, а не на понимании».
Важным моментом в историософии Юнгера является соотношение социологического ана-лиза и задач на будущее. Когда Юнгер касается исторических событий, он часто использует категорию необходимости. События происходят потому, что так необходимо. В поражении революции «также заключалась необходимость». Касаясь развития техники, он заключает: «Происходящее с неизбежностью движение невозможно остановить».
За убежденностью, что определенные события происходят благодаря необходимости, стоит представление о сверхличной идее, которая стремится осуществить себя в истории: на войне есть моменты, когда сама «идея войны предстает в чистом виде, благородной и с налетом вели-колепной романтики. Тогда совершаются героические деяния, в которых едва ли является в действии человек, но сама кристально чистая идея».
Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 348; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!