Отсутствие региона потенциального: Другие и указательный жест
Как мы подробно обсуждали в главе 2, исходная младенческая субъектная структура изменяется под воздействием присутствия Других в познавательной жизни субъекта. Во младенческом возрасте главную роль играет сначала взгляд глаза-в-глаза, а затем прослеживание взгляда матери и ее указательного жеста[239]. Что касается взгляда глаза-в-глаза, ранее я писала[240], что социальный познавательный механизм приходится постулировать, однако согласно современным данным – он найден эмпирически. Этот социальный механизм (можно подумать, что он сложен, но это не так) начинается именно со взгляда младенца в глаза матери. Это врожденный рефлекс, он проявляется на второй неделе жизни. Ребенок уже заранее, врожденно умеет находить в поле зрения нечто, напоминающее глаза. Затем, видимо, он собственным научением научается фокусировать на них взгляд и прослеживать их движения (тут можно заметить кстати, что умение прослеживать движение – отдельный рефлекс зрительного анализатора, встроенный в него «аппаратно», это показано в работах по физиологии).
Следующий этап – совместные движения глазами, поначалу, вероятно, с малой амплитудой. Был этап, когда при обсуждении аутизма много говорили о зрительных нейронах. Придавать им слишком много значения, вероятно, не следует (хотя эта гипотеза может сработать еще раз, уже у высокофункциональных аутистов). Однако на этапе совместного движения глазами, вполне возможно, критическую роль играют зрительные нейроны. Это малосущественно для общего понимания. Оно заключается в том, что аутичный ребенок, даже если видит движение взгляда матери, не повторяет его. Он смотрит не куда смотрит мать, а, так сказать, куда ему смотрится.
|
|
|
Следующий этап (на котором зрительные нейроны уже точно не играют роли, однако, вполне возможно, имеет место некоторый врожденный рефлекс, возможно, рудиментарный) – это прослеживание указательного жеста матери. Когда мы выше подробно обсуждали философское существо указательного жеста, мы говорили, что способность проследить жест и посмотреть, куда он указывает – это первая способность фундаментального различения региона означаемых и региона означающих. Сам по себе жест руки не имеет никакого смысла. В отсутствии специфического понимания структуры «нечто одно указывает на нечто иное», то есть способности семантического понимания, реципиент окажется в лучшем случае способен только лишь повторить жест (а собака скорее всего понюхает руку). Однако ребенок, ничего не повторяя, реагирует прослеживанием и осознанным интенциональным актом внимания («Что там?»). Мы подробно разбирали в той же 2 главе, что таким образом субъект обретает регион потенциальности и специфическую человеческую способность предстояния перед трансценденцией и Ничто.
|
|
|
Итак, мы будем считать установленным, что центральное, основное нарушение при первичном аутизме – утрата возможности социального контакта с первых дней и месяцев жизни. По всей видимости, механизм социального контакта (взгляд глаза-в-глаза, указательный жест, shared attention, см. 2 главу) выключается в ответ на гиперсензитивность каких-то сенсорных каналов, но это только предположение. Многочисленные исследования показывают (обзор: Сергиенко, 2006), что у младенцев с риском развития РДА отсутствует рефлекс взгляда в глаза (в сравнении с нормальными младенцами). Вместо этого их взгляд скользит по области рта или совсем нигде не фокусируется.
Естественно, у аутичных детей не появляется и прослеживания взгляда, раз они вообще не видят глаза, и уже как следствие этого – не появляется и прослеживание указательного жеста. В отсутствие совместного внимания не появляется и произвольного внимания. Внимание глубоких аутистов чисто непроизвольное, его привлекают источники раздражения, которые аутист старается минимизировать. Поведение такого субъекта остается чисто полевым, основанным на рефлексах.
|
|
|
Теперь нам понятно, что это приводит к отсутствию региона потенциальности, к перцептивной вовлеченности, к тому, что они могут смотреть, трогать, лизать и нюхать, но не могут совершить акт конституирования смысла.
Можно ли на этом основании сказать, что у аутистов нет сознания? Ведь из сказанного следует практически именно это. Они будут буквально нюхать указательный жест, как это делает собака! А поскольку люди вокруг них интенсивно пытаются навязать им выход из перцептивного состояния, пытаются навязать способность понимания потенциального, да при этом еще нередко повышают голос (а у аутистов – физиологическая гиперсензитивность), не вызывает удивления, что аутичные субъекты уклоняются от социальных контактов. И они уклоняются от них интенсивнее, чем от контактов с предметами, если только аутизм не настолько глубок, что доходит до стадии неразличения живого и неживого (а это возможно, см. цитированную выше работу Никольской «Аффективная сфера…» о первой стадии аутизма).
Вообще говоря, ответ на поставленный вопрос – есть сознание у глубоких аутистов или нет – зависит от того, как определить сознание. Если мы непременно будем требовать сознания нашего современного европейского всеосмысляющего типа – то, скорее всего, получим ответ, что скорее нет, чем есть. Это не то отсутствие сознания, которое мы предполагали у протолюдей. Последних, как я утверждала, выводит к сознанию рефлексия и логика, работающие против суггестии. У аутистов нет никакой суггестии, нет у них и рефлексии, поскольку она является результатом интериоризации Других, а вот с логикой как раз может быть все в порядке. Вопрос относительно того, на какой стадии формирования сознания из протосознания находятся аутисты, пока только поставлен.
|
|
|
Отсутствие theory of mind
Термином theory of mind, довольно неподходящим, в англоязычной литературе стали обозначать феномен, свойственный нормальному взрослому сознанию и заключающийся в том, что субъект осведомлен о наличии у Других такого же сознания, как и у него. В аналитической философии довольно часто обсуждается вопрос, что мы никогда не можем быть уверены в наличии у Других сознания, что-де может оказаться, что все Другие, кроме нас – не субъекты, а зомби («зомби» – специальный термин аналитической философии сознания, обозначающий существо, внешне не отличимое от человека, но лишенное сознания). Д.Дэннет[241] уверяет, что мы просто приписываем другим сознание, и это наше свойство он называет «интенциональная установка».
Сейчас мы в качестве побочного результата изучения аутизма докажем еще и то, что о наличии у Других сознания мы знаем наверняка. Собственно, об этом уже было написано самом конце первой главы, где говорилось, что все мы бессознательно помним, как нас учили быть со-творцами сферы интерсубъективности, совершать первичные учредительные акты смысла. Мы можем не помнить этого сознательно, но по самому существу первых учредительных актов субъект был в них вторичен.
Однако рассмотрим субъекта без theory of mind. Хорошо показано, что theory of mind отсутствует у аутистов. Однако мы все прошли через эту стадию, так как отсутствие сознательного знания о сознании Других характерно для маленьких детей. Этот феномен впервые описал Пиаже. Ребенок преодолевает детскую эгоцентрическую позицию приблизительно к пяти годам..
А вот примеры эгоцентрической позиции первичных аутистов. Поскольку с отдельными группами аутистов можно наладить некий контакт, их тестировали тестами на theory of mind. Тестирование проводится так: ребенку (или взрослому) показывают две фигуры, Салли и Энн, обе фигуры видят некий предмет – шарик. Затем фигура Салли убирается, она ушла. А фигура Энн перекладывает шарик из одного места в другое. Ребенка спрашивают: Салли сейчас вернется, где она будет искать шарик? Правильный ответ: там, где он был раньше, потому что Салли ведь не видела, как Энн его переложила. А ребенок видел, как Энн переложила и знает, где на самом деле шарик. Так вот: что ребенок думает про то, что думает Салли? Обычные дети 5-8 лет решают эту задачу легко, аутисты с большим трудом. Им все время кажется, что если они знают, что шарик тут, то и Салли это знает. Им не приходит в голову, что она не могла это узнать. То есть у них нет модели сознания другого человека: как тот видит, как думает и почему.
А вот пример сложного теста на theory of mind, который далеко не с легкостью решает даже нормальный взрослый человек[242]:
Это Мери и Джон. Сегодня они пришли в парк. Приехал фургон с мороженым. Джон хочет купить мороженое, но он забыл деньги дома. Чтобы купить мороженое, ему надо пойти домой и взять деньги. Мороженщик говорит Джону: «Все в порядке, Джон, я буду в парке весь день. Так что ты можешь пойти домой и взять деньги, а потом вернуться и купить мороженое. Я все еще буду здесь». Итак, Джон побежал домой за деньгами.
Но когда Джон ушел, мороженщик изменил свои планы. Он решил, что не собирается оставаться в парке всю вторую половину дня, вместо этого он пойдет продавать мороженое возле церкви. Он говорит Мери: «Я не буду, как сказал, стоять в парке, вместо этого я пойду к церкви».
(Проверка понимания № 1: Джон слышал, что мороженщик сказал Мери?)
Итак, после полудня Мери пошла домой, а мороженщик отправился к церкви. Но по пути он встретил Джона. Так что он сказал Джону: «Я передумал. Я не хочу оставаться в парке, я собираюсь продавать мороженое около церкви». После этого мороженщик поехал к церкви.
(Проверка понимания № 1: Мери слышала, что мороженщик сказал Джону?)
Во второй половине дня Мери пришла к дому Джона и постучалась в дверь. Дверь открыла мама Джона, она сказала: «Ой, Мери, мне жаль, но Джон ушел. Он пошел за мороженым».
Вопрос на theory of mind: Как думает Мери, куда Джон пошел за мороженым?
(Вопрос на понимание причины такого ожидания: Почему Мери так думает?)
(Вопрос на понимание реального положения вещей: Куда на самом деле пошел покупать мороженое Джон?)
(Вопрос на запоминание: Где мороженщик был сначала?)
В некоторых исследованиях отмечается, что, в то время как у нормальных испытуемых правильность решения этого теста не коррелирует с показателем вербального интеллекта, у аутистов имеется такая корреляция. По-видимому, это говорит о том, что для решения такого рода задач они пользуются какими-то особыми стратегиями, требующими речи. Уж не спрашивают ли они мысленно «Мери, что ты сейчас об этом думаешь?»
Связь между перцептивной вовлеченностью аутистов и отсутствием theory of mind – понятная связь. Было бы очень трудно оторваться от наличной точки здесь-и-сейчас, чтобы мысленно перенестись в сознание другого человека. Если даже понимание смысла происходящего требует напряжения потенциальности, то понимание целой совокупности смыслов Другого требует его гораздо больше. Понятно, что аутисты избегают понимания.
Заключение по общности симптомов аутизма. Все симптомы аутизма достаточно естественно выводятся из предположения об изначальном нарушении социального механизма (взгляда глаза-в-глаза), что впоследствии приводит к отсутствию понимания указательного жеста (совместного внимания) и пропадения на этой основе способности к выделению региона означаемых и означающих (потенциальности). Таким образом, не формируется горизонт сознания, в котором трансцендентальное Эго могло бы проводить акты конституирования смысла. Особенно важно пропадение первичных учредительных актов, для которых совместное внимание принципиально необходимо. В отсутствие региона потенциальности и горизонтной структуры сознания аутист находится в состоянии перцептивной вовлеченности.
Следуя преимущественно теориям Фрит-Аппе, мы не обсуждали такой симптом, как высокая ригидность большинства аутистов, за исключением наиболее глубоких. Он также относится к понимаемым. Разделим ригидность на два типа: стереотипии и настоящая ригидность. Стереотипии – это склонность аутистов раскачиваться и махать руками перед лицом, потирать тело, лизать вещи, монотонно трясти игрушки и тому подобное. Это – просто управление собственной перцептивной вовлеченностью. В противном случае субъект был бы полностью зависим от происходящего и был бы в депривации, когда ничего не происходит, и в испуге, когда происходит что-то внезапное и сильно воздействующее на перцептивные каналы. Стереотипии – способ загрузить эти каналы постоянным и управляемым воздействием. В этом смысле было бы не удивительно, если бы всем аутистам была бы свойственна любовь ездить на транспорте и смотреть в окно, и действительно, несколько раз доводилось видеть такие свидетельства[243]
Настоящая ригидность, то есть непластичность поведения, свойственна, по Никольской, прежде всего тем больным, которые «на одну ступень выше самых тяжелых»: выходят на уровень смыслового понимания происходящего, но только такого происходящего, которое активно требует от них самих понимания, потому что завязано на их собственные витальные потребности. Прежде всего, это потребность в еде. Субъект понимает, что данная ситуация, в которой происходит смена его внутреннего состояния с отрицательного на положительное, требует от него некоторого поведения. Однако всех смыслов, которыми нагружена ситуация, он не улавливает, ограничиваясь, грубо говоря, теми, что находятся у него в поле зрения. Поэтому ему мало интересно, зачем нужен холодильник или плита, но ему глубоко небезразлично, чтобы на тарелке у него вовремя лежало то, что ему нужно. Отсюда привязанность к тому, чтобы на тарелке всегда лежало одно и то же. Все родители детей-аутистов согласно сообщают, что перевести этих детей с одного продукта на другой, даже в мелочах, очень сложно, только через период грубой насильственной голодовки. Аналогично обстоит дело с другими потребностями, иногда не настолько явно витальными, как еда. Некоторым аутистам может нравиться рисовать (см. ниже пункт о савантах). Тогда они, как правило, выбирают одну и ту же позицию, одну и ту же натуру, один и тот же карандаш и стол и тому подобное. Они бы и рисовали одно и то же, но здесь включается загадочный пока для нас механизм проведения видимой натуры в изображение на бумаге. На этом мы вопрос о понятной связи симптомов аутизма пока оставим.
Преодоление аутизма
Речь в этом пункте пойдет не о том, как лечить детей, больных аутизмом, хотя этот вопрос будет вставать. Речь о том, как каждый ребенок проходит аутистическую стадию в своем развитии, и что она собой представляет и как происходит переход с нее. Это окажется очень важно в контексте общей проблемы отношения субъекта к Другим.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 271; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!