Стыд и уход от ответственности 14 страница
Фейрбейрн осознавал, что обделенные дети, с которыми плохо обращаются дома, вынуждены идти на такую психологическую подстановку из-за абсолютной зависимости от родителей, а также ввиду потребности в защите от такого опасного мира. Ребенку невыносимо признаваться себе в том, что его родители - непредсказуемые и жестокие люди, потому что такое признание обрекает его на жизнь в вечной тревоге и лишает контроля над происходящим. Дочь, к несчастью имеющая отца-садиста. переполненного ненавистью и жестокостью, который регулярно избивает ее, возвращаясь вечером пьяным из бара, никогда и мысли не допустит, что у нее плохой отец. Допусти она такую мысль, она поймет, что все ее будущее состоит из бесконечной череды оскорблений отцом, от которого она целиком и полностью зависит. Такое видение будущего слишком пугающе для любого ребенка, хотя именно в таких условиях приходится жить многим детям.
Выход из этой сложной ситуации можно найти, если придумать правдоподобную причину наказания - именно так и поступает бедная девочка. И причина эта должна быть такой - по крайней мере, в ее представлении, - чтобы в будущем можно было исправиться и избежать дальнейших наказаний. Например, она может убедить себя, что отец ударил ее или рассердился на нее из-за ее плохих отметок в школе, а может быть, потому, что ему приходится слишком долго будить ее с утра, или потому, что она дерзит ему за обедом. Парадоксально, но, обвиняя себя, она получает некое облегчение, потому что с ее родителей «снимается обвинение» в плохом обращении с ребенком. Ее моральная зашита оправдывает нанесенные ей оскорбления и вносит упорядоченность в ее внутренний мир. И кроме того, она получает шанс исправиться и собственными усилиями избежать неприятностей в будущем. Перекладывая ответственность с родителей на себя, ребенок начинает лелеять спасительную мечту о том, что ситуацию можно исправить собственными силами. Все в ее руках, и она решает, что если она будет лучше вести себя за столом, более тщательно мыть посуду, получать в школе хорошие оценки, то мама и папа полюбят ее. С другой стороны, если она признает, что проблема кроется в самих родителях, то она окажется абсолютно не в силах что-либо изменить.
|
|
|
Такой защитный механизм дает ребенку одновременно и ощущение контроля за ситуацией, и утешительную мысль, что окружающий мир живет по определенным правилам. Наказания и равнодушие, с которыми ей приходится сталкиваться, считаются результатом ее плохого поведения, а не случайной прихотью ее маргинальных, бестолковых родителей. Если такой защитный механизм прочно укореняется еще в детстве, то он будет часто использоваться и во взрослом возрасте, чтобы легче было переживать отказы и пренебрежение со стороны других людей. Не удивительно, что механизм моральной зашиты является одной из двух наиболее широко используемых тактик среди женщин, сталкивающихся с насилием в семье, которые находят удобное оправдание агрессии своих партнеров и продолжают жить с ними.
|
|
|
Пример моральной защиты
Моральная защита, сформировавшаяся в детстве, очень негативно сказывается на дальнейшей жизни, поскольку развивающаяся личность привыкает в недостатках и ошибках окружающих находить свою вину. Это одна из ключевых причин, по которойлюди с различными патологиями характера соглашаются терпеть любые притеснения от своих партнеров. Они просто считают, что их отвергают за какие-то их недостатки или проступки. К сожалению, использование моральной зашиты только усиливает хаос и неуверенность в восприятии ситуации. Постоянное безосновательное приписывание себе вины и поиск оправданий для тех, кто пользуется их слабостью, становятся вечным источником разногласий с друзьями. Со временем такой человек окончательно утрачивает способность трезво оценивать реальность. Следующий пример демонстрирует, как неправильное поведение родителей сказывается на формировании механизма моральной защиты:
|
|
|
25-летняя Сара пришла ко мне на консультацию вся в слезах и поведала мне о болезненном и оскорбительном инциденте, случившемся на недавней вечеринке. Несмотря на высшее образование и выдающиеся способности к языкам, Сара постоянно оказывалась в обществе малообразованных и нигде не работающих бойфрендов, не принадлежащих к ее социальному слою. Ее теперешний приятель. Кейт, наорал на нее и унизил ее в присутствии ее друзей за то. что ему не понравился приготовленный ею коктейль. По дороге домой она пожаловалась на него своим друзьям. Кейт разозлился и ударил кулаком по рулю, требуя, чтобы Сара немедленно «заткнулась», потому что сейчас он разозлится по-настоящему. Она продолжала доказывать, что коктейль был хорош, ее настойчивость еще больше взбесила его. и он несколько раз ударил ее по пути домой. Такое случалось и раньше. Я понял, что имею дело с насилием в семье, когда она принесла на сеанс рецепт того коктейля и спросила, нравится ли он мне. Сара уже в третий раз спрашивала мое мнение относительно некоторых моментов ее жизни. Каждый раз оказывалось, что ее приятель обнаруживал в ней какой-то мнимый изъян, за который можно было бы дать ей взбучку. И каждый раз, выслушав его упреки, она соглашалась с ним и изо всех сил старалась «исправиться». Она не могла поверить, что получает наказание за то, в чем не виновата. Как я ни старался убедить ее, Сара настаивала, что она сама во всем виновата, что она плохо готовит, плохо водит машину, плохо делает уборку. В своем же сильно пьющем, угрюмом, конфликтном бойфренде она не видела никаких недостатков. Привычка использовать моральную защиту закрепилась у нее еще в детстве, когда родители почти не уделяли ей внимания. Ее мать, очень неуверенная в себе, но всеми средствами стремившаяся доказать свою состоятельность, нашла применение унаследованному состоянию и врожденному таланту хозяйки, закатывая пышные званые обеды, призванные произвести неизгладимое впечатление на приглашенных. Перед приездом гостей мать уводила Сару в комнату и говорила ей, что успех всего мероприятия целиком зависит от ее, Сары, поведения. Во время этих «идеальных» обедов от Сары требовалось исполнять роль младшей хозяйки, ее обязанностью было готовить напитки для гостей и участвовать в развлечениях и беседах наравне со взрослыми. хотя это совершенно не соответствовало ее возрасту. Часто случалось, что мать, чем-то взволнованная или попросту опьяневшая, отзывала Сару в сторону и полушепотом, больше похожим на шипение, говорила ей, что та испортила всю вечеринку, потому что не сумела приготовить мартини по особенному рецепту, который заказал один из гостей на предыдущей вечеринке, или не смогла поддержать беседу на какую-то тривиальную тему с другим гостем. Таким образом, мать способствовала формированию механизма моральной защиты, напрямую указывая на недостатки дочери. Обычно после таких вечеринок мать еще неделю не разговаривала с дочерью в наказание за воображаемые ошибки, и Саре приходилось есть отдельно от всех, чтобы она могла «сосредоточиться» на том, как сделать что-нибудь полезное для матери.
|
|
|
Этот пример показывает, как действует механизм моральной защиты, если он «подкреплен» интроективной недостаточностью и чувством стыда. Эти факторы гармонично объединились во внутреннем мире Сары, породив взрослую личность, убежденную в собственной бесполезности и, следовательно, легко соглашающуюся на роль жертвы. Моральная защита и интроективная недостаточность часто идут рука об руку. Сара чувствовала себя пустой, потому что ее мать была хронически неспособна любить ее и удовлетворять ее эмоциональные потребности. Внутренняя пустота вынуждала Сару концентрироваться на матери в надежде, что рано или поздно она заслужит любовь, в которой так отчаянно нуждалась. Острая потребность в родительской любви сделала ее легкой мишенью для бессмысленных напалок матери, и Сара неустанно боролась за ее любовь. Пустота в ее душе требовала закрыть глаза на моральные недостатки матери, присутствовавшие в избытке, и Сара начала винить себя за огорчения, доставляемые матери, лишь для поддержания иллюзии того, что в принципе мать может полюбить ее. Впоследствии эмоциональное одиночество и полное отсутствие чувства собственного достоинства вовлекали ее в неполноценные отношения с мужчинами, использующими независимый шаблон поведения и демонстрирующими силу, которой ей самой так не хватало.
Подобно многим другим людям с недостаточной интроекцией, привыкшим использовать моральную защиту, Сара никогда в детстве не подвергалась физическим наказаниям, а ее семья не испытывала материальных трудностей. Моральная защита может быть присуща не только отношениям, где практикуется жестокость. Она встречается во многих парах, где один партнер крайне зависим от другого, а тот никогда не удовлетворяет его потребностей. Защитный механизм, используемый пациентами в наши дни, абсолютно идентичен механизму, использовавшемуся обездоленными детьми в приюте Эдинбурга, где пятьдесят лет назад работал Фейрбейрн. Трущобы или благополучный пригород - происхождение не имеет значения, ребенок или зависимый взрослый вынужден защищать себя от невыносимой реальности, в которой его отвергают или обижают без всякой причины. Если такой защитный механизм установился в детстве, он будет использоваться на протяжении всей жизни, чтобы спрятаться от правды, состоящей в том, что ни у кого нет никаких моральных оснований для жестокого обращения со своими партнерами.
Защита-расщепление
Моральная защита является когнитивной по сути, поскольку ищет логическое объяснение жестокому обращению, которое приходится сносить несчастной женщине. Второй защитный механизм был обнаружен Фейрбейрном и назван расщеплением-, он действует на более глубоком уровне, чем моральная зашита, и позволяет женщине-жертве решить непростую задачу и остаться-таки со своим обидчиком, изменив саму структуру своего Эго. Защитный механизм, затрагивающий структуру Эго, может использоваться как мужчинами, так и женщинами, что было показано на примере Сэма, тираничного мужа, который не мог интегрировать два образа своей жены в единое целое. Когда она его расстраивала, что случалось довольно часто, принимая во внимание его инфантильные требования. Сэм видел в ней лишь отталкивающую сторону, и такое представление о ней вполне оправдывало (в его понимании) ту агрессию, которую он изливал на нее. Когда Сэм злился, он не видел и не помнил никаких позитивных черт в своей жене. Расщепление - это абсолютная неспособность взрослого человека воспринимать своего партнера как носителя одновременно и позитивного. и негативного потенциала. Это единственный и самый важный механизм психологической защиты, действующий в пользу агрессора и потворствующий жестокости и насилию в отношении жертвы. Кроме того, он скрывает истинный облик агрессора от его жертвы, таким образом играя ключевую роль в мотивации возвращения жертвы к издевающемуся над ней партнеру.
Фейрбейрн первым из теоретиков психоанализа дал описание расщепления в том виде, в котором эта концепция используется по сей день. Вначале его воззрения находились пол влиянием Мелани Кляйн, проявлявшей лояльность по отношению к учению Фрейда и особо подчеркивавшей «инстинктивную» ненависть и деструктивность ребенка по отношению к родителям. Кляйн считала. что дети могут контролировать свой биологически обоснованный гнев, «отщепляя» его от чувства любви к родителям. Хотя Фейрбейрн и не признавал концепцию врожденной агрессивности, но его глубоко задела идея М. Кляйн о важности расщепления внутреннего мира ребенка. Впечатляющие примеры расщепления он ежедневно наблюдал у брошенных и обделенных детей из приюта, разлученных со своими родителями. Он заметил, что эти несчастные дети имеют два совершенно не связанных друг с другом, противоположных образа родителей в независимых, «герметичных» отсеках своего Эго, которые по очереди управляют их сознанием. Он обнаружил, что эти два отдельных состояния Эго защищают ребенка от воспоминаний о жестокости или пренебрежении со стороны родителей, когда он находится под властью «другого” состояния Эго.
Состояние Эго определяется тремя компонентами: 1) объект, 2) связанная с ним эмоция и 3) самооценка ребенка как реакция на событие. В результате расщепления Эго ребенка делится на два отдельных состояния, в каждом из которых содержится самооценка и образ объекта. Эмоция, связывающая Я с объектом в одном состоянии, прямо противоположна чувствам, испытываемым в другом состоянии. Проще говоря, первое состояние Эго - «хорошее”, в котором родитель добр и воспринимается как хороший объект. «Хороший» родитель связан чувством любви с «хорошим” Я ребенка. Второе состояние Эго - «плохое», родитель воспринимается как отвергающий и отказывающий в удовлетворении потребностей. В таких условиях ребенок воспринимает себя как «плохого», и связующим чувством в таком случае является злость и враждебность. В каждый момент времени доминирует только одно состояние Эго, второе - противоположное - подавляется. Например, ребенок, вернувшийся из школы под влиянием второго состояния, будет чувствовать себя крайне некомфортно, если, войдя в дом, ощутит себя «плохим» и связанным с отвергающей или жестокой матерью. Ему придется хорошенько постараться и задвинуть подальше такое представление о себе и о матери. Чтобы сохранить привязанность к матери, механизм расщепления автоматически «скроет” от ребенка все, что не вписывается в представление об «идеально хорошей» матери, и одновременно «отключит” состояние Эго, в котором «плохое» Я соответствует расстраивающему объекту. Состояние Эго, в котором «все плохо», крайне разрушительно для отношений зависимости, и ребенок (подсознательно) будет стремиться переключить свой гнев на более нейтральные объекты, например, на учителей в школе. Перед тем, как приступить к подробному обсуждению механизма расщепления, необходимо ознакомиться с процессами, при которых происходит формирование самооценки у детей при благополучных обстоятельствах.
Формирование нормальной самооценки
В главе 3 я описывал процесс самоидентификации ребенка как результат разнообразных, хороших и плохих, реакций родителей на его действия. Я немного усложню мое предыдущее объяснение и добавлю, что вначале в ребенке развивается несколько «маленьких» Я, которые затем сливаются в цельную согласованную самооценку. Любое взаимодействие с родителями изначально формирует небольшой фрагмент самосознания во внутреннем мире ребенка. Такое представление этого процесса может показаться странным, но нужно учитывать, что, пройдя весьма короткий жизненный путь, ребенок не может развить достаточно устойчивое осознание себя как личности, которая остается постоянной изо дня в день. Не имея такого прочного фундамента, ребенок формирует свое новое Я при каждом взаимодействии с родителями. Эти маленькие фрагменты самосознания возникают в ответ на различные категории поведения отца или матери. Когда условия, в которых воспитывается и развивается ребенок, благоприятны, он получает все, что ему нужно, без особых огорчений. Постоянство родительского внимания способствует формированию множества сходных фрагментов «хорошего» Я. которые благодаря своей схожести легко объединяются в цельное самосознание ребенка. Ребенок хранит достаточно позитивных воспоминаний, и в результате он учится доверять, надеяться и контролировать свое поведение с целью доставить родителям удовольствие.
Непостоянство родительского внимания, напротив, замедляет формирование единого самосознания; чем сильнее отличается эмоциональная окраска фрагментов самосознания, тем сложнее ребенку соединить их в одно целое. Родители, склонные к непредсказуемому и противоречивому поведению, формируют в своем ребенке огромное количество совершенно разных, иногда прямо противоположных, фрагментов самосознания. Эти фрагменты могут быть наполнены страхом, смущением или яростью - и все эти чувства адресованы одному и тому же человеку. Эти фрагменты несопоставимы и слишком противоречивы, чтобы сложиться в один стройный образ.
Сформированное при благоприятных условиях Эго ребенка - это почти всегда полностью «хорошее» Я. Процесс интеграции образа матери, доставляющей удовольствие, с воспоминаниями о той части материнского образа, который приносит огорчения, проходит безболезненно и незаметно. Таким образом, разделение образа родителя на полностью «плохого» или полностью «хорошего», являющееся нормой в раннем детстве, постепенно уступает место интегрированному образу родителя. Даже при наиболее благоприятных условиях у ребенка так или иначе сохранится некоторое количество воспоминаний об огорчениях или злости, вызванных действиями матери. Как я уже говорил, интеграция двух отдельных образов родителя происходит очень плавно, когда хорошие воспоминания значительно перевешивают воспоминания грустные, поскольку ребенку легко справиться с несколькими негативными фрагментами, если они - лишь капля в море позитивных впечатлений. По завершении этого процесса ребенок уже готов к постоянству объекта, которое определяется как способность удерживать в сознании основной образ матери (или другого человека),даже если в данный момент она сердится на ребенка. То есть ребенок, достигший осознания постоянства объекта, способен помнить. что мать действительно любит его. несмотря на временное отсутствие добрых отношений между ними.
Неблагоприятные условия развития и необходимость в расщеплении как в защитном механизме
Обделенный лаской ребенок не может похвастаться таким же оптимистичным соотношением позитивных и негативных воспоминаний. как ребенок, получивший достаточно эмоциональной поддержки, поэтому в первом случае процесс интеграции представляется очень пугающим. Ребенка пугает то, что в результате интеграции «поощряющий» и “ отталкивающий” образы родителя сливаются в одном человеке. Я снова обращусь к истории Карла, певца и композитора, чтобы проиллюстрировать проблему интеграции в сознании обделенного ребенка. Карл помнит свое детство как бесконечную череду огорчений и разочарований. Мать часто запиралась у себя в комнате, и Карл оставался с няней, которой он был совершено безразличен. Он умолял мать впустить его в комнату, где она обычно работала, но раз за разом получал отказ. Единственным способом обратить на себя внимание матери была болезнь, и он умудрялся выдумывать все новые и новые недуги, изо всех сил стараясь заслужить ее внимание. Из года в год его недовольство росло, и Карл, подобно тысячам других обделенных любовью детей, не мог интегрировать два разных образа матери в одно целое, потому что расстраивающих воспоминаний было во сто крат больше, чем утешительных.
Карлу не удавалось интегрировать оба аспекта материнской личности в единый образ, потому что его ужасало столкновение с действительностью, в которой он по-прежнему был во всем зависим от матери, отвечающей отказом почти на любые его пожелания. Он так и продолжал воспринимать мать как двух отдельных людей, уже давно переступив ту возрастную границу, когда интеграция должна была бы успешно завершиться. Такое расщепление позволяло ему большую часть времени прятаться от сокрушительной действительности, в которой его мать отвергала его и отказы- ваза в удовлетворении естественных потребностей развивающейся личности. Попытка интегрировать огромный объем расстраивающих воспоминаний с крайне редкими воспоминаниями о радостных моментах была бы для Карла столь же непосильной задачей, как, например, спрятать слона за мышью. Карлу не приходилось расщеплять личность своего отца на «хорошего» и «плохого», потому что его ранние детские потребности были со всей интенсивностью направлены именно на мать. Как уже говорилось, отец разочаровал Карла своей неискренностью и эмоциональной холодностью. В качестве моральной защиты Карл пытался использовать рационализацию такого стиля отцовского поведения, считая, что отец просто таким образом пытается воспитать в нем «настоящего» мужчину. Каждый из родителей непреднамеренно нанес ему ту же самую травму, от которой пострадал в детстве сам.
Расщепление является продолжением инфантильного видения матери как двух отдельных людей и в каком-то смысле может считаться признаком психической незрелости. Но расщепление - это не просто незрелость, это активный процесс, требующий затрат энергии, бдительности и настороженности. Механизм защитного расщепления работает как сложная психологическая компьютерная программа, безостановочно удерживая ребенка от воспоминаний обо всех тех обидах, которые ему довелось пережить.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 242; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!