КОГДА Я СЛЫШУ СЛОВО «ПРОГРЕСС», МОЯ ШЕРСТЬ ВСТАЁТ ДЫБОМ. 7 страница
— Боже праведный, — тихо прошептал Гарри Койн. — Вот что происходило между нами во время нашей первой встречи. Сначала я пытался блефовать, посылая сигналы доминирования, и это не сработало. Тогда я попробовал другую тактику, посылая сигналы подчинения, поскольку больше никаких уловок я не знал, но и это не сработало. И тогда я просто сдался.
— Сдался твой ум, — поправила Стелла. — Стратегический центр, предлагающий варианты построения человеческих взаимоотношений в авторитарном обществе, исчерпал свои возможности. Других вариантов, которые можно было бы попробовать, не оставалось. И тогда верх взял Робот. Биограмма. Ты действовал от сердца.
— Так что там насчёт доминирования? — спросил Джордж.
— Вот этот отрывок, — произнесла Стелла. Она начала читать вслух:
Люди бывают разными — от самых доминантных до самых уступчивых. Последние, если только они не специалисты в области психодинамики, всегда проигрывают первым в социальных взаимодействиях. Доминантные никогда не меняют свой сценарий, уступчивые же постоянно меняются, пытаясь найти способ конструктивного взаимодействия с ними. В конце концов уступчивые подбирают «правильную» тактику и взаимодействие становится возможным. Они попадают на сцену, созданную доминантными, и играют по их сценарию.
Неуклонный экспоненциальный рост бюрократии происходит не только вследствие Закона Паркинсона. Государство, все более доминантное, втягивает в своё поле все больше людей и заставляет их играть по своему сценарию.
|
|
|
— Круто, — сказал Джордж. — Но будь я проклят, если понимаю, какое отношение это имеет к Иисусу или Императору Нортону.
— Точно! — радостно фыркнул Гарри Койн. — Игра закончена. Ты только что доказал то, что я все время подозревал. Марсианин — ты
— Не шумите, — сонно сказал с пола Келли. — Я вижу сотни блаженных Будд, плывущих в воздухе…
Тем временем внимание Дэнни Прайсфиксера в Нью‑Йорке было поглощено одним блаженным Буддой — а также перевёрнутым сатанинским крестом, символом мира, пятиугольником и Глазом в Треугольнике. Он окончательно решил довериться своей интуиции в деле о подрыве редакции «Конфронтэйшн» и пяти исчезнувших в связи с этим людях. Это решение созрело после того, как сам Комиссар вызвал его и заместителя начальника отдела убийств на ковёр: «Малик исчез. Эта девица, Уэлш, исчезла. Репортёра Дорна похитили прямо из тюрьмы в Техасе. Пропали два моих лучших сотрудника, Гудман и Малдун. Федералы вне себя, и я чувствую, что они знают нечто такое, из‑за чего дело приобретает особое значение, и дело тут не в этих пяти возможных убийствах. Я хочу, чтобы к концу дня вы мне доложили о реальном, черт возьми, прогрессе в расследовании, иначе я заменю вас юными джи‑менами[48]»
|
|
|
Когда они перевели дух в приёмной, Прайсфиксер спросил Вана Митера, своего коллегу из убойного отдела:
— Что собираешься делать?
— Вернусь и устрою моим людям такой же разнос. Пусть работают. А ты что будешь делать? — вяло поинтересовался он.
— Доверюсь интуиции, — ответил Дэнни и спустился в отдел по борьбе с афёрами и мошенничеством, где переговорил с сержантом Джо Фрайди, изо всех сил пытавшимся походить на своего тёзку из знаменитого телесериала.
— Мне нужна гадалка, — сказал Дэнни.
— Хиромантия, карты, астрология… что‑то конкретное?
— Техника не имеет значения. Мне нужна гадалка или ясновидящая, которую ты ни разу не сумел припереть к стенке. Которую ты «копнул» достаточно глубоко и почувствовал, что у неё действительно есть какие‑то такие способности…
— Есть у нас такая, — многозначительно сказал Фрайди, нажимая кнопку интеркома. — Архив, — сказал он. — Карелла? Пришли‑ка мне материалы по Маме Сутре.
Папка, выскочившая из трубы внутренней пневматической почты, предоставила Дэнни именно ту информацию, на которую он рассчитывал. У Мамы Сутры не было ни одного ареста. Она попадала в поле зрения детективов несколько раз: обычно по требованию богатых мужей, утверждавших, что она оказывает слишком большое влияние на их жён, а однажды — по требованию совета директоров компании, считавших, что президент их фирмы слишком уж часто у неё консультируется. Но она никогда не говорила и не делала ничего такого, что позволило бы предъявить ей обвинение в мошенничестве. Более того, на протяжении многих лет она работала с чрезвычайно богатыми людьми и никогда не играла с ними в игры, которые хотя бы отдалённо напоминали «цыганские трюки». Её визитная карточка, подшитая в досье, скромно предлагала лишь «духовное озарение», хотя Мама Сутра явно выдавала этот продукт в лошадиных дозах. Ведь после беседы с ней один детектив уволился и ушёл в монастырь траппистов, второй начал призывать к введению в Нью‑Йорке английской системы невооружённого патрулирования улиц, быстро надоел руководству и был уволен, а третий заявил, что уже двадцать лет является тайным гомосексуалистом, стал носить значок «За освобождение геев» и был переведён в полицию нравов.
|
|
|
— Именно такая мне и нужна, — сказал Прайсфиксер. Через часон уже сидел в её приёмной, рассматривая блаженного Будду и другие оккультные аксессуары и чувствуя себя круглым дураком. Он понимал, что ставит под удар себя и все дело, но его единственным оправданием было то, что Сол Гудман часто раскрывал безнадёжные дела, совершая такие же странные «прыжки». Дэнни был готов к прыжку: исчезновение профессора Марша в Аркхеме было связано с тайной «Конфронтэйшн», а все это вместе имело непосредственное отношение к Фернандо‑По и богам Атлантиды.
|
|
|
Секретарша, симпатичная молодая китаянка по имени Мао и как‑то там дальше, положила телефонную трубку и сказала:
— Можете входить.
Дэнни открыл дверь и вошёл в скромно обставленную комнату, белую, как Северный полюс. На белых стенах не было картин, на гладко‑белом коврике не было узоров, в глубине комнаты белели стол Мамы Сутры и датский стул перед ним. Дэнни почувствовал, что полное отсутствие оккультных безделушек и ярких цветов производило куда более сильное впечатление, чем тяжёлые портьеры, полумрак, горящие свечи и хрустальный шар.
Мама Сутра была похожа на Марию Успенскую, старую актрису, которая неизменно появлялась в ночном шоу, дабы сообщить Лону Чейни‑младшему, что он всегда будет идти по «тернистому пути» ликантропии, пока «все слезы не прольются в море».
— Чем могу быть полезна? — бойко и деловито спросила она.
— Я детектив из Нью‑йоркской полиции, — представился Дэнни, показывая свою бляху. — Но я пришёл сюда не для того, чтобы копать под вас. Мне нужны знания и совет, и я заплачу за это из собственного кармана.
Она ласково улыбнулась.
— Должно быть, те полицейские, которые проверяли, не мошенница ли я, создали обо мне целую легенду в вашем управлении. Я не обещаю никаких чудес, а мои знания ограничены. Возможно, я сумею вам помочь, а возможно, и нет. В любом случае оплата не нужна. При моей специфической профессии я предпочитаю поддерживать с полицией дружеские отношения.
Дэнни кивнул.
— Благодарю, — сказал он. — Дело вот в чем…
— Подождите, — нахмурилась Мама Сутра. — По‑моему, я уже кое‑что улавливаю. Да. Окружной прокурор Уэйд. Кларк. Корабль тонет. 2422. Если я не могу жить, как хочу, дайте мне умереть, когда я пожелаю. Это о чем‑нибудь вам говорит?
— Только первая часть, — растерянно сказал Дэнни. — Вероятно, дело, которое я расследую, каким‑то образом связано с убийством Джона Кеннеди. Окружного прокурора, который занимался первым расследованием этого убийства в Далласе, звали Генри Уэйд. Но все остальное, о чем вы говорили, — полная бессмыслица. Откуда вы это взяли?
— Есть… вибрации… и я их улавливаю. — Мама Сутра снова улыбнулась. — Это единственное объяснение, которое я могу вам предложить. Это просто случается со мной, и я научилась этим пользоваться. До некоторой степени. Надеюсь, я доживу до того дня, когда какой‑нибудь психолог наконец объяснит мне, что я делаю. Тонущий корабль — это бессмыслица? А как насчёт даты 15 июня 1904 года! Кажется, эта информация пришла на той же волне.
Прайсфиксер покачал головой.
— Я пас, как говорят в покере.
— Подождите, — сказала Мама Сутра. — Это кое‑что значит для меня. Был такой ирландский писатель Джеймс Джойс, изучавший теософию Блаватской и мистицизм общества «Золотая Заря». Он написал роман, действие которого происходит 16 июня 1904 года. Роман называется «Улисс», и каждая его страница полна зашифрованных мистических откровений. И… ну да, сейчас я вспомнила: в нем упоминается о кораблекрушении. Джойс исторически точно описывал обстановку, на фоне которой разворачивался сюжет, поэтому он ввёл в роман событие, попавшее в заголовки всех дублинских газет этого дня — ведь действие романа происходит в Дублине, — и одна из сюжетный линий связана с гибелью корабля «Генерал Слокум» в нью‑йоркской гавани днём раньше, 15 июня.
— Вы сказали «Золотая Заря»? — взволнованно спросил Прайс‑фиксер.
— Да. Это о чем‑то вам говорит?
— Это ещё больше все запутывает, но зато показывает, что вы идёте по верному следу. Мне кажется, дело, которое я сейчас расследую, связано с исчезновением университетского профессора из Массачусетса, которое произошло несколько лет назад. После него остались записи, в которых упоминается общество «Золотая Заря» и… дайте‑ка вспомнить… некоторые его члены. Одно имя я помню, это Алистер Кроули.
— То Mega Therion, — медленно сказала Мама Сутра, слегка бледнея. — Молодой человек, вы суётесь в очень серьёзное дело. Оно намного серьёзнее, чем может понять обычный полицейский. Но вы не обычный полицейский, иначе вообще не пришли бы ко мне. Тогда позвольте сказать вам напрямик: вы столкнулись с тем, во что легко вписывается и мистицизм Джеймса Джойса, и убийство президента Джона Кеннеди. Но чтобы это понять, вы должны до предела расширить сознание. Я советовала бы вам дождаться, пока моя секретарша не приготовит вам выпить чего‑нибудь покрепче.
— Я не могу пить на работе, мэм, — печально сказал Дэнни.Мама Сутра глубоко вздохнула.
— Ладно. Тогда просто постарайтесь отнестись ко всему этому спокойно.
— Это как‑то связано с ллойгорами? — неуверенно спросил Дэнни.
— Да. Вы уже разгадали значительную часть загадки, если знаете так много.
— Мэм, — сказал Дэнни. — Наверное, я все‑таки выпью. Бурбон, если можно.
«2422, — думал он, пока Мама Сутра разговаривала с секретаршей, — это ещё безумнее, чем все остальное. 2 плюс 4 плюс 2 плюс 2. В сумме получается 10. Основа десятичной системы. Что это означает, черт побери? Или 24 плюс 22 равно 46. Это дважды по 23, а 23 — это число, пропущенное между 24 и 22. Ещё одна загадка. А 2 умножить на 4 умножить на 2 и умножить на 2 равняется… надо подумать… 32. Ускорение свободного падения. Школьная физика. 32 фута в секунду за секунду. А 32 — это 23 наоборот. Полный бред».
Вошла мисс Мао с подносом.
— Ваш напиток, сэр, — учтиво сказала она.
Дэнни взял стакан и проводил взглядом грациозную фигуру китаянки. Мао по‑китайски означает «кошка», — вспомнил он знания, полученные за годы службы в военной разведке, — и она действительно двигалась как кошка. Мао: это называется «ономатопея»[49]. По идее, именно так возникло слово «волк»[50]. Забавно, раньше я никогда над этим не задумывался. Ох ты, а ещё эта пентаграмма в приёмной и пентаграмма в тех старых фильмах Лона Чейни про человека‑волка. Загадочные собаки Малика. Хватит об этом.
Он хорошенько глотнул бурбона и сказал:
— Поехали дальше. Начинайте. Второй раз я приму лекарство, когда мой ум начнёт рушиться.
— Скажу вам без обиняков, — спокойно начала Мама Сутра. — На Землю уже произошло вторжение из космоса. Это не нависшая над нами угроза, о которой пишут фантасты. Это произошло давным‑давно. Если точно, пятьдесят миллионов лет назад.
Дэнни сделал ещё один глоток.
— Ллойгоры, — сказал он.
— Так они сами себя называли. У них было несколько рас. Например, шогготы, чо‑чо, дхолы, тики и вендиго. Они нематериальны в том смысле, в каком мы понимаем материю, и не занимают пространство и время так же плотно, как, например, мебель. Это не звуковые волны, не радиоволны, и вообще это не волны, но вы пока что думайте о них как о волнах. Все лучше, чем вообще никакого мысленного образа. Школьную физику помните?
— Теорию относительности — нет, — сказал Дэнни, сознавая, что верит её словам.
— Акустику? Оптику? — перечисляла Мама Сутра.
— Немного.
— Тогда вы, наверное, помните два простых эксперимента. Когда через призму пропускают белый свет, а на экране за призмой появляется спектр. Видели?
— Да.
— А когда через стеклянную трубку с тонким слоем цветного порошка пропускают звуковую волну?
— Да. Гребни волн оставляют маленькие отметки, которые видны на порошке. След невидимой волны в видимой среде.
— Прекрасно. Тогда вы наверняка можете представить, как ллойгоры, хотя и не состоящие из материи, как мы её понимаем, могут проявляться в материи, оставляя в ней следы в виде… ну, скажем, поперечных сечений или проекций… того, что он на самом деле собой представляет.
Дэнни кивнул, полностью поглощённый её рассказом.
— С нашей точки зрения, — продолжала Мама Сутра, — они нестерпимо отвратительны в этих проявлениях. Тому есть объяснение. Они были причиной диких страхов, которые испытывали первые люди. В нашем коде ДНК по‑прежнему содержится отвращение и ужас, а это активирует ту часть нашего разума, которую психолог Юнг называл коллективным бессознательным. Именно там зарождаются Миф и Искусство. Все пугающее, тошнотворное и жуткое — в фольклоре, в картинах и статуях, в легендах и эпосах всех народов мира — содержит в себе образы проявленных ллойгоров. Как писал великий арабский поэт: «Узнаете Их по уродливости»[51].
— И на протяжении всей человеческой истории они с нами воюют? — уныло спросил Дэнни.
— Не совсем. Можно ли сказать, что скотный двор воюет со скотом? То, что происходит, не имеет ничего общего с войной, — ответила Мама Сутра. — Речь идёт о том, что они нами владеют.
— Ясно, — отозвался Дэнни. — Да‑да, я понимаю. — Он угрюмо посмотрел на свой пустой стакан. — А можно ещё стаканчик? — пробормотал он.
Когда мисс Мао принесла ещё один бурбон, он сделал большой глоток и расслабленно наклонился немного вперёд.
— И с этим ничего нельзя поделать?
— Есть одна группа, которая пытается освободить человечество, — ответила Мама Сутра. — Но ллойгоры обладают колоссальными возможностями коверкать и уродовать умы. В эту группу входят самые опороченные, оклеветанные и ненавидимые люди на земле. Все зло, которое они пытаются остановить, им же и приписывается. Они действуют тайно, иначе их просто уничтожили бы. Даже сейчас общество Джона Берча и многие другие фанатики — включая одного злого гения по имени Хагбард Челине — не прекращают попыток бороться с группой, о которой я говорю. У неё много названий — Великое Белое Братство, Братство Розы и Креста, «Золотая Заря»… хотя чаще всего их называют иллюминатами.
— Вот именно! — воскликнул Дэнни возбуждённо. — На месте преступления, которое я расследую, была найдена целая пачка служебных записок об иллюминатах.
— И держу пари, что в этих записках они изображаются в неприглядном виде!
— Это точно, — подтвердил Дэнни. — Они выглядят самыми мерзкими говнюками в человеческой истории. Прошу прощения, мэм.
«Я пьянею», — подумал Дэнни.
— Именно так их обычно и представляют, — грустно констатировала Мама Сутра. — Врагов у них много, а их самих — мало…
— Кто же их враги? — нетерпеливо подался вперёд Дэнни.
— Культ Жёлтого Знака, — ответила Мама Сутра. — Это группа, которая служит одному конкретному ллойгору по имени Хастур. Они живут в таком диком страхе перед этим существом, что обычно называют его «Тем, Чьё Имя Неназываемо». Хастур обитает в таинственном месте Хали, которое когда‑то было озером, а теперь превратилось в пустыню. В исчезнувшей цивилизации Каркозы Хали был великим городом. У тебя такое выражение лица, словно эти названия тебе о чем‑то говорят?
— Да. Они упоминались в записках одного исчезнувшего профессора. Я был уверен, что его дело непосредственно связано с этой историей.
— Они упоминались — и как мне кажется, неразумно — некоторыми писателями, такими как Бирс, Чемберс, Лавкрафт, Блох и Дерлет. Каркоза находилась на месте нынешней пустыни Гоби. Главными городами были Хали, Мнар и Сарнат. Культ Жёлтого Знака умудрился все это тщательно скрыть, хотя были археологи, которые публиковали интересные предположения о Гобийском регионе. Следы великой цивилизации, существовавшей задолго до Египта и Шумера, постарались замести или подделать, выдавая их за следы, которые якобы ведут к Атлантиде. На самом деле Атлантида никогда не существовала, но Культ Жёлтого Знака заботливо поддерживает этот миф, чтобы никто никогда не узнал, что происходило — и происходит сейчас — на заброшенной земле Гоби. Понимаешь, члены этого культа до сих пор иногда посещают пустыню, чтобы поклониться и заключить очередную сделку с Хастуром, с Шуб‑Ниггуратом, одним из ллойгоров, который в мистической литературе известен под именем «Чёрного Козла Легионов Младых» и с Ньярлатхотепом, который является либо в виде крепкого чёрного мужчины — не негра, а с кожей цвета бездны, — либо в виде гигантского безликого флейтиста. Но повторяю: по этим проявлениям или проекциям в пространственно‑временном континууме познать ллойгоров невозможно. Ты веришь в Бога?
— Да, — ответил Дэнни, удивлённый вопросом.
— Выпей ещё глоток. Потому что сейчас я тебе скажу, что твой Бог — это лишь ещё одно из проявлений ллойгоров. Так зародилась религия, и так её увековечивают ллойгоры и их слуги из Культа Жёлтого Знака. У тебя был какой‑нибудь религиозный или мистический опыт?
— Нет, — смущённо признался Дэнни.
— Хорошо. Значит, твоя религия — это лишь вопрос веры в то, что тебе рассказывают, а не вопрос переживания особых эмоциональных состояний. Во все такие состояния людей вводят ллойгоры, чтобы нас поработить. Откровения, видения, транс, чудеса и все подобные состояния — это ловушки. Обычно нормальные люди инстинктивно избегают таких аномальных состояний. К сожалению, из‑за доверчивости и целенаправленного промывания мозгов они часто готовы последовать за ведьмами, колдунами и шаманами, искушёнными в этих вопросах. Пойми, и я настоятельно прошу тебя прямо сейчас выпить ещё один стаканчик, что каждый религиозный лидер в истории человечества был членом Культа Жёлтого Знака и все их усилия были направлены на мистификацию, обман и порабощение остальных.
Дэнни осушил стакан и смиренно попросил:
— А можно ещё?
Мама Сутра вызвала мисс Мао и сказала:
— Эту часть ты воспринял очень хорошо. Людям, у которых были религиозные видения, воспринимать эту информацию очень тяжело; они не хотят знать, из какого поистине мерзкого источника к ним приходят эти состояния. Ллойгоров, разумеется, можно считать богами или демонами, но на данном этапе истории гораздо разумнее относиться к ним как к другой форме жизни, порождённой нашей Вселенной. К сожалению, по отношению к нам эта форма жизни — высшая. И, к ещё большему сожалению, враждебная. Пойми, религия всегда построена на жертвоприношениях, а там, где жертвоприношение, всегда есть не только жертва, но и тот, кому все это выгодно. Нет ни одной религии в мире — ни одной! — которая не была бы ширмой для Культа Жёлтого Знака. Сам культ, как и ллойгоры, появился задолго до появления человека. Он зародился среди змеиного народа Валусии, полуострова, ныне ставшего Европой, а затем распространился на восток. Его восприняли первые люди в Каркозе. Цель культа всегда состояла в том, чтобы служить ллойгорам за счёт других людей. С момента появления иллюминатов культ направлял свои усилия ещё и на то, чтобы препятствовать их деятельности, а их самих дискредитировать.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 298; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!