История Третья : ПОЕДАТЕЛИ ЭЛЕКТРИЧЕСТВА
ОБРАТНАЯ СТОРОНА ГОРОДА
СОДЕРЖАНИЕ
Обратная Сторона Города.Вместо Начала.
История Первая:Downtown.
История Вторая:Мокрец.
История Третья:Поедатели Электричества.
История Четвёртая:Анатомия Смерти.
История Пятая:Детский Мир.
История Шестая:Три в Одном.
История Седьмая:Самопроявляющийся Дом.
История Восьмая:Свет в Окне.
История Девятая:Записная Книжка.
История Десятая:Сырость.
История Одиннадцатая: Сумерки.
История Двенадцатая: Морская.
История Тринадцатая: Телефония.
История Четырнадцатая: Deathство.
История Пятнадцатая:Свидетель.
Дополнение: АРАТЫ.
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
У Луны есть видимая (светлая) и обратная (темная) сторона. То же самое с любой вещью этого мира, а тем более такой сложной, как Город. У каждого города есть свой, особый вид, который он пытается навязать вам, и который потом еще долгое время остается в ваших воспоминаниях. Благодаря этому каждый город неповторим, для каждого он особый, не такой, какой у кого-либо другого. Но это лишь видимая часть, та сторона, которую можно воспринимать, не пытаясь понять, т.е. бессознательно. Обратная сторона каждого города совершенно противоположна – даже если пытаться ее понять, она все равно ускользнет от вас. Главным здесь является принцип самодостаточности – Та Сторона не нуждается в нашем осмыслении, так как осмысление, по своей сути, есть процесс наполнения вещей смыслом, который часто в них просто отсутствует. И, так как Та Сторона не требует нашей смысловой реставрации, воспринимается она весьма непривычно. В моем банке данных есть несколько картинок, которые отражают обратную сторону города Стерлитамак. Несмотря на то, что все они литературно обработаны, в основу их положены реальные факты. Чтобы внести ясность, после каждого сюжета я постараюсь давать краткие комментарии. Добро пожаловать в дарк-сити.
|
|
|
ДАРКСАЙДЕР
История Первая : DOWNTOWN
Необычные вещи обычно формируются на банальной основе. И только после всего случившегося ты начинаешь понимать, что произошло нечто странное. Помните, наверное, своё состояние, когда, перешагивая только что свалившийся с крыши кусок шифера, осознаёте, что он ведь вполне мог упасть вам на голову. Моментальная холодная дрожь, а затем, сбросив озноб, вы шагаете дальше и забываете об этом. В своей жизни я довольно часто испытывал подобные ощущения, и могу припомнить с десяток подобных случаев, один из которых я и хотел бы представить в качестве начала серии. Вышло так, что с самого детства у меня напряженные отношения с властью и её представителями. Не думайте только, что я вор или бизнесмен (понятия почти идентичные). Вероятно, дело в воспитании или характере. Вырос я в рабочем районе, где человека, окончившего десять классов, считают интеллигентом, а носящего очки называют ботаником. Здесь меня научили простым истинам, среди которых для себя я выделил четыре связанных между собой : 1. Никто не любит людей умнее себя, а потому – не понтуй; 2. Не связывайся с дерьмом – сам измажешься; 3. Держись подальше от любых представителей власти; 4. Ментам руки не подавай. Живя по таким принципам, я чувствовал себя человеком независимым и свободным. Однако они же создают для меня определённые трудности, т.к. государство свободу мою не признаёт, считая, что у меня есть перед ним какой-то мифический долг. До 25-ти лет мне приходилось бегать от армии, т.к., по моему мнению, здоровому мужчине в расцвете сил есть более достойное применение, чем «играть в войнушку», к тому же по не тобой придуманным правилам. Армейскую службу я всегда считал пережитком детства -- мальчики всю жизнь должны играть в солдатики, точно так же, как девочки – в куклы. Еще ранее начались кофликты с милицией – преступлений я не совершал, но и жить по их правилам не мог. Обычно приходилось устраивать театрализованные представления, в которых я сам был и актёром, и зрителем (одного моего друга по той же причине в армию не взяли – когда в военкомате спросили, в каких войсках он хотел бы служить, он ответил, что в авиации, после чего изобразил самолет, звук мотора и пояснил, что мечтает на Гватемалу падать). Довольно скоро я убедился, что из нашей милиции актёры и зрители никудышные -- они полностью лишены способности к абстрагированию. Чаще всего меня просто избивали и отпускали, поэтому ничего хорошего в их адрес я сказать не могу. По роду занятий мой круг общения более, чем на половину состоит из людей искусства. Не из балалаечно-смокинговой его части, а из той, что обычно называют богемой. Поэтому неудивительно, что иногда наши встречи выливались во вселенские бардаки.
|
|
|
|
|
|
В тот раз случай был как раз из этой серии. Мой друг, неплохой поэт, близкий к куртуазным маньеристам, выпустил книгу своих стихов. Сборник получился роскошный и для прочности был отпечатан на снимках из рентгенкабинета (там работает наш хороший знакомый – он снабдил нас этими костями еще сборников на пять). Все экземпляры были пронумерованы и на каждом имелся автограф, поэтому тираж был небольшим. Несмотря на то, что стоимость одного экземпляра была приравнена к стоимости одного грамма золота, сборник раскупался весёлыми темпами. По этому поводу мы устроили отвязный сейшн, после которого я с опаской отправился домой. Дело в том, что у нашей милиции есть дурная привычка встречать меня в самое неподходящее время. Уже дважды по их милости ночевал в Зелёной роще (кто не знает, что это такое – тот не мужик). Мне, конечно, могут возразить – мол, сам виноват, не надо было так напиваться. Милые мои – десятки раз я возвращался и в более ужасном состоянии, и ничего. Никакого ущерба – ни для себя, ни для окружающих. Так что здесь уж целиком их вина. Чтобы не обвинять их лишний раз, я решил идти не по проспекту, а дворами. Ну и, как обычно : прямо на меня выехала патрульная машина. Теперь-то вы понимаете моё состояние, и понимаете, почему я попытался уйти от этой встречи. Я побежал. Они – за мной. Бежать мне в таком состоянии было трудно, и я заскочил в подъезд, только потом поняв свою ошибку. И тут я увидел какой-то тускло мерцающий огонёк, уходящий вниз. Не раздумывая, я бросился за ним (мне и раньше приходилось укрываться в неизвестных квартирах у незнакомых людей). Спустившись вниз, я обнаружил себя в подвале. Огонёк плыл дальше, в густую темноту. На мгновенье я остановился, подумав, не стоит ли мне вернуться. За меня решение приняли грубые сержантские голоса, донёсшиеся сверху. Я двинулся за огнём, всё дальше погружаясь во тьму подвала. Я почти догнал его, но тут раздался треск, похожий на электрический разряд. На секунду в голубоватом свете я увидел кирпичный проём в стене. Оттуда потянуло свежим воздухом и, почувствовав, что это выход, я шагнул в него. Выйдя на улицу, я в нерешительности застыл, совершенно ничего не понимая. На улице был день или позднее утро. Я стоял на тротуаре, вдоль которого нависали над дорогой необычной конструкции фонари. Дома вдоль дороги, за исключением нескольких кирпичных, были непривычной округлой формы и ярко белые, словно покрытые алебастром. Уши мои заполнили резкие звуки, оказавшиеся криком чаек. Посмотрев вдоль дороги, я увидел, что улица шагов через триста заканчивается, переходя в пристань. Там, полускрытые белыми домами, покачивались лёгкие парусные шхуны, с которых смуглые крепкие люди скатывали бочки и выгружали еще какие-то предметы. И над всем эти – огромное солнце, ласково расплескивающее свои лучи. Я никогда не отличался сентиментальностью, и потому восхищение вскоре сменилось чувством тревоги. Мне нужно было домой, и лучшим решением в данной ситуации был шаг назад. Что я и сделал, пересилив заволакивающее меня любопытство. И вновь оказался в темноте. Не дожидаясь, пока глаза отвыкнут от света, я двинулся вперёд. Надо было найти выход из этого подвала. Двигаясь на ощупь, я вдруг увидел вдали новый свет, три или четыре расплывчатых жёлтых огонька. Когда глаза привыкли к темноте, я неожиданно заметил, что иду не по подвалу, а вдоль дороги, а огни впереди – окна двухэтажного дома. Совершенно сбитый с толку, я взял курс на огни, пытаясь привести свои мысли в порядок. Алкоголь всё еще держал мой разум в подвешенном состоянии, так что я не мог сообразить, что же со мной происходит. Споткнувшись о железнодорожные пути, я в смешанных чувствах подошел к горевшему окну. За окном две женщины предпенсионного возраста пили чай. Не зная, где здесь дверь, я решил постучать в окно. Чашки дрогнули в их руках, а в глазах страх сменило недоумение. Довольно громко и весьма отчаянно я спросил, где сейчас нахожусь. Удивлённо и боязливо одна из них посоветовала мне идти своей дорогой, грозя вызвать милицию. Я сказал, что не шучу и действительно не знаю, где нахожусь. Женщины, рассердившись, тявкнули. Что нахожусь я в Косяковке, а скоро буду в милиции, и стали нервно набирать номер. Тут, честно признаюсь, я опешил. Ноги мои подкосились, и я как стоял, так и сел. О чём я думал – не помню, а в себя меня привёл грозный оклик мужчины, одетого в форму военизированной охраны, склонившегося надо мной.
|
|
|
Вскоре подошел сержант и спросил, что я здесь делаю. Они были из линейной милиции, и я был поражён, увидев, что приехали они на тепловозе. До этого я слышал о конной милиции, но о паровозной – никогда. Зная характер мышления, я представил их реакцию на мой рассказ об огоньке и нижнем городе, и потому быстро выдумал историю, что мы тут бухали с чуваками, а потом я заблудился. Я даже согласен был добровольно им сдаться, если только они доставят меня в город. Как и следовало ожидать, забрать они меня отказались, сославшись на то, что я, мол, трезвый. Но доброе дело всё-таки сделали – показали дорогу на город и, усмехнувшись, сказали, что к утру, наверное, дойду. Перебравшись через пути, я побрёл в том направлении. Подробности этого моего путешествия я опускаю, т.к. они интересны только мне, скажу только, что за ночь я дошел до Строймаша, а оттуда уж на троллейбусе доехал до дома.
К сожалению, вспомнить тот подъезд и дом не могу. Но не могу забыть и белый город.
КОММЕНТАРИЙ ДАРКСАЙДЕРА :
Такая вот история. Вероятно, факт из серии «Множественности миров». Это не ранний Стерлитамак, это какой-то другой город. Причём другой во многих отношениях. Он может быть другим городом нашего времени, другим городом прошлого или будущего, а так же вообще не нашим, т.е. не земным городом. Говоря «не земным» я необязательно имею ввиду его инопланетность. По теории множественности миров, в одной точке пространства в одно время может существовать бесконечное множество миров, друг с другом не смежных, или хаотично пересекающихся и накладывающихся, как в случае «Три в одном». Если принять предположение, что наша планета является колыбелью нескольких разноплановых миров, можно сделать вывод о параллельности их существования, о возможности взаимовлияния, на первый взгляд вроде бы невидимого. Мы как бы живём в соседних квартирах, и иногда соседи дают о себе знать. Тогда между мирами происходит искривление границ и образуются временные (или постоянные) переходы. Вот таким переходом, вероятно, и воспользовался наш герой. К счастью, он вовремя одумался и вернулся назад, так что занесло его недалеко. Иначе на страницах газет могло бы появиться объявление о том, что «разыскивается … … числа вышел из дома … последний раз его видели … одет в … на вид …» и т.д. Да что там отдельные люди, когда не так уж редки случаи пропажи целых автобусов, самолётов, кораблей, а то и поездов. Куда они пропадают? Мне кажется, о всяких Бермудских треугольниках надо забыть, или взглянуть на них по-другому. Еще можно вспомнить об обитателях наших психушек, забывших, откуда они к нам попали, о других случаях – мало ли их?
История Вторая : МОКРЕЦ.
Хотя со времени нашей последней встречи прошло полгода, я всё ещё не могу привести свои мысли в порядок.
Называйте меня, как хотите – «предпринимателем», «преуспевающим бизнесменом» или даже «бандитом» -- мне на это плевать. У меня солидная контора, легальный бизнес, и хотя иногда приходится ещё идти на риск, будущее себе и своей семье я сделал. Десять лет назад всё начиналось, как обычно – мы с другом толкали траву и солому в институте. Дела шли хорошо – ни цыган, ни чёрных на нашей точке не было. Ни с кем мы не делились и с местными дилерами дел не имели. Ханя шла по армейским каналом и только через своих и для своих – никакого кидалова.
Разлад начался, когда пошли хорошие деньги. Я стал работать с таджиками, другу это не понравилось. Мы послали друг друга, а потом он предложил перетереть всё на старой точке – нашей первой фасовочной станции. Она была в подвале одного из дореволюционных домов в Старом Городе. Днём там была какая-то гос-кантора, а ночью я ее охранял. Мы выпили, а затем крепко поговорили. В общем, получилось так, что я его толкнул, он ударился головой о трубу … Конечно, всё было не так. Короче, я его убил. Оттащил в дальний угол подвала (там есть такое узкое ответвление, куда оно ведет, не знаю – говорят, в этих старых домах погреба и склады тянутся до самого Ашкадара) и там оставил. Закапывать не стал – кто его здесь будет искать? Три дня потом руки тряслись. Однако перетерпел, и всё вроде покатилось по старому. Правда, с наркотой завязал – решил, что пора начинать чистый бизнес. Сначала я служил, теперь мне служат. Но не в этом суть.
Всё началось почти год назад. Как-то вечером обмыли с ребятами дело, возвращаюсь домой и решаю купить что-нибудь жене для отмазки (что, мол, с запахом). Захожу в магазин, и вдруг вижу на крыльце Его. Я сначала подумал – всё, приехал. Зажмурился, снова посмотрел – точно Он, сидит в каких-то лохмотьях. Домой я пришёл совершенно трезвый. Даже жену не стал и всю ночь пролежал без сна. За всю жизнь, наверное, столько не передумал.
Поручил ребятам присмотреть за Ним. Искали целый месяц, пока не нашли на том же месте. Пробовали с ним заговорить, но он словно не слышал. Дали денег – взял, зашел в магазин и купил то ли жира, то ли масла. И молча ушел. В следующий раз пошли за ним – он не пытался скрыться – и дошли до самого дома. Того Самого дома. Там хотели сделать что-то типа музея, но денег, как всегда, нет. И дом уже лет пять на реставрации. Он спустился в подвал. Тот подвал. Потом я попробовал навестить Его – парни снова Его вычислили – недели через две. Как Он там жил – непонятно. В общем, я подъехал, взял фонарь и пушку, ребят оставил наверху. Пересиливая дрожь и тяжесть в низу живота, спустился. На полу – обычный подвальный срач, какие-то ящики, банки из-под краски, кошачьи скелеты, слизь на стенах и трубах. Медленно пробираясь сквозь темноту, разрезаемую лишь узким лучом фонаря, я добрался наконец до Того конца. Я звал Его по имени, холодея от собственного голоса. Ответа не было. С трудом вспоминая То место, посветил в ту сторону. Он был там. Но это было не то, что я ожидал : белые, словно обглоданные кости, и всё… Стены облеплены какой-то белесой слизью, которая, как мне показалось, вздрогнула под лучом моего фонаря. Тошнота подступила к горлу, и я, не оглядываясь, бросился к выходу. Как домой доехал – не помню.
Вот тут-то и начались кошмары. Я продолжал думать о Нём, страдал бессонницей, забросил к чёрту все дела. В конце концов наш юрист посоветовал обратиться к знакомому психоаналитику. Разумеется, всего я ему не рассказал, но подробно описал свои ощущения. После нескольких сеансов он сказал мне, что невроз можно снять, подавив сектор, создающий комплекс тревожности. Он советовал сменить обстановку, отдохнуть где-нибудь, или, наоборот, как можно активнее включиться в работу, носящую чисто позитивный характер, например, заняться благотворительностью. Но я и сам не дурак – пусть он заботится о моей голове, а об остальном я уж сам позабочусь. Принимая его инструкции, я решился на вторую встречу. Я вычислил Его и спустился почти вслед. Встав на грунт, я смутно различил Его контур впереди. Перелезая через трубы, я на несколько секунд упустил Его. Потом увидел впереди что-то белое. Он раздевался. Неестественно—деревянными движениями Он снял одежду и начал втирать жир в стену. Я шагнул к Нему, вынимая ствол. Он, словно что-то почуяв, обернулся. Мгновение мы смотрели друг на друга. Вдруг Он резко дёрнулся, по телу прошла судорога, словно тряхнули чашку студня. Лицо исказила гримаса, рот скорчился в беззвучном крике. Он поднял руки, словно защищаясь, и тут, словно в кошмарном сне, передо мной во всех подробностях разыгрались события той ужасной ночи. Когда на боку Его появилась первая рана, разорвавшая плоть, ноги мои подкосились. Продолжал я смотреть уже сидя. Он корчился от боли, кровь густыми потоками заливала Его бёдра. Затем произошло самое страшное. Кровь моментально обесцветилась и покрылась плёнкой, а тело на моих глазах начало распадаться. От костей отваливались жирные бесцветные куски, растекавшиеся в студенистые лужицы. Лужицы слились в равномерное бесцветное месиво, которое медленно стало наползать на стену. На земле остался только скелет. Я ощутил на ладони что-то вязкое и липкое. Оно окутывало её, продолжая движение вверх. Я дико заорал и взмахнул рукой. Капли парафина полетели на землю. И тут я понял, что не просто слизь – это огромная масса мелких насекомых, похожих на мокриц. Они продолжали лезть на стену, обмазанную жиром. Не в силах больше наблюдать это жуткое зрелище, я попятился к выходу. Вылезая, я чувствовал жжение в тех местах, куда присосались эти твари.
Где-то через месяц я вновь встретил Его. Вот, собственно, и всё…
КОММЕНТАРИЙ ДАРКСАЙДЕРА :
Случай только кажется совершенно невероятным. Если отбросить налёт вполне понятных эмоций и мистики американских триллеров, мы столкнемся с вполне реальным действом. По моей классификации это факт несерийный и весьма редкий. Обозначим эту ячейку грифом «Самоорганизующиеся микроорганизмы». Объяснение здесь может быть следующим. В своём архиве я нашел несколько статей о самоорганизующихся колониях микроорганизмов. Вероятно, именно они являются наиболее древними обитателями нашей планеты. Для поддержания собственного существования они вынуждены прибегать к мимикрии, т.е. попросту подражать окружению, выдавая себя за «своих». Известны случаи, когда такие колонии в точности копировали лишайник, семейство грибов и даже (что нам подходит) живые существа. По рассказу охотника N он однажды увидел на опушке леса зайца, сидящего на пне. Он выстрелил, но заяц словно испарился. Приблизившись, он обнаружил лишь растекающуюся густую лужу. В подобных колониях сильна родовая память, благодаря чему принимаемая форма в мельчайших подробностях повторяет внешние особенности реальных предметов. Такая способность и помогает им выживать в нашем изменившемся мире. Родовая память развита не только у примитивных существ. Наибольшего уровня она достигает у пчёл, муравьёв и термитов. Вспомните муравейники, термитники, пчелиные соты – все они создаются бессознательно, планировка их передаётся по генетической линии. У нас случай несколько сложнее. Для его объяснения следует ввести не только понятие родовой памяти, но и такой термин, как «коллективная душа». Всем известно, что человек обладает душой. А как обстоят дела с насекомыми, растениями и деревьями? Именно к ним относится понятие коллективной, или родовой души. Получается, что каждая колония обладает такой душой (или ее частью). Уничтожив тело (использовав его как объект питания), колония вновь воссоздаёт его благодаря родовой памяти и коллективной душе. Для прочности конструкции используются естественные кости скелета. Более того, проникнув с помощью родовой души в память умершего, колония использует его былые способности для добывания пищи. Она сохраняет обрывки его памяти и даже узнаёт убийцу, имитируя сцену убийства, после чего распадается, чтобы через определенное время (с окончанием запасов пищи) воссоздаться вновь. Случай, повторяю, уникальный и требует детального изучения. Но, как видите, ничего нереального в нем нет, хотя остаётся ещё много непонятного. Не непонятного даже а, я бы сказал – непривычного.
История Третья : ПОЕДАТЕЛИ ЭЛЕКТРИЧЕСТВА.
Спасибо за основу Айрату С.
Меня давно интересовала всякая информация о различных летающих (и не только) неопознанных объектах. Я перечитал кучи заметок в прессе об этом. Настоящего ажиотажа достигла эта тема в перестроечный период. Как раз в то время заговорили о Пермском треугольнике, о новом взгляде на природу Тунгусского метеорита. Всем этим я зачитывался взахлёб, но сожалел, что это происходит где-то вдали от Стерлитамака, пока в один, как говорится, прекрасный день, возвращаясь домой, я не увидел толпу, громко что-то обсуждающую и яростно жестикулирующую. Вся эта активность была обращена в сторону кукурузного поля, на месте которого сейчас раскинулся микрорайон Солнечный. Присмотревшись, я увидел низко летящий шар яркого светло-зелёного цвета, вернее, света такой интенсивности, как если бы сварочная дуга имела такое же проявление. Объект странно передвигался, то ускоряясь до немыслимой скорости и буквально за доли секунды пролетая всё поле, оставляя за собой тонкую нить следа, то резко замедляясь и меняя направление, превращаясь в крошечную точку высоко над полем. Кукуруза к тому времени была убрана, осень выдалась сухой, так что когда шар пролетал особенно низко над землёй, поднимались облачка пыли. Действо продолжалось минут двадцать. К тому времени, наверное, вся улица Коммунистическая замерла и смотрела в сторону объекта. А он, словно бы заканчивая представление, резко взмыл вверх и, описав «мёртвую петлю», лопнул, как мыльный пузырь, с треском и хлопком. (Осмелюсь предположить, что неопознанный объект просто резко набрал уму непостижимую скорость и скрылся, т.к., согласно законам физики, момент перехода через звуковой барьер сопровождается характерным хлопком, -- Д. ). Постояв еще минут пять и не дождавшись возвращения «любимицы публики», возбуждённо переговариваясь все разошлись по своим делам.
На этом историю можно было бы закончить, если бы не грядущая ночь. Под впечатлением вечернего события я долго не мог заснуть и проворочался где-то до половины ночи. Как сейчас помню, мне ничего не снилось, и вдруг я проснулся от яркого света, наполнившего комнату. Сначала, еще не проснувшись окончательно, я подумал, что уже утро и пора идти в школу (мама всегда меня будила, включая свет). Но, не услышав ожидаемого «Сынок, вставай», я с трудом открыл глаза. Свет был настолько ярким, что было больно смотреть в потолок. Как будто в комнате проводились сварочные работы дугой того самого, светло-зелёного, цвета. Тут я подумал о вечернем событии. Зарывшись в подушку, я время от времени выглядывал, узнать, не прекратилось ли сияние. Одновременно, я представлял, какой силы должен быть свет, проникающий сквозь плотные шторы моей спальни. Со временем яркость ослабела и я, пересиливая страх, выглянул в окно. Там я увидел шар диаметром около двух метров, зависший над фонарём уличного освещения. Он переливался всеми оттенками зелёного и пульсировал. В такт с этой пульсацией мигала ртутная лампа фонаря. Провисев над фонарём некоторое время, шар набух и, колыхаясь, как вода в невесомости, медленно набрал скорость и скрылся во тьме (фонарь к тому времени обречённо мигнул и погас). Утром, разбуженный мамой, я подошёл к окну. Чаша уличного фонаря лежала на проезжей части. По дороге в школу я заметил, что она странно оплавлена, словно ее могуче поцеловали взасос. В школе я рассказал о случившемся своему другу. Мы жили в одном подъезде, и он сказал, что тоже наблюдал ночью улетающий шар. Его разбудил отец, который ночью вышел покурить на балкон и, увидев этакое, разбудил сына. Подобное повторилось ровно через две недели, только над фонарём противоположной стороны улицы. Кроме меня это наблюдали ещё несколько человек, так что об играх возбуждённого сознания не может быть и речи. Сначала я предположил, что это шаровая молния, но в журнале «Техника Молодёжи» вычитал, что они не превышают размеров футбольного мяча. Больше ничего подобного я не видел…
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 256; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!