Самооценка авторов теории и их оценка других направлений
Создатели теории очень высоко ставят результаты своего труда, считают, что появилось принципиально новое понимание права. «Процесс конкретизации нового понятия права», «формирование новой юридической теории (подчеркнуто мною – О.М.) включает … качественное преобразование всего прежнего юридического знания на основе и с точки зрения нового понятия права, т.е. переинтерпретацию, новое толкование прежних юридических знаний и теорий с позиций и в смысловом контексте нового понятия права (в рамках новой юридической теории с ее предметом и методом)992, – пишет В.С. Нерсесянц. – Новые понятия выражают качественный скачок в процессе развития юридического познания и в прогрессе юридической мысли…993 В контексте нашего формальноюридического подхода удержаны, учтены в преобразованном виде и развиты дальше (с позиций более абстрактной, более последовательной и в этом смысле более “чистой” юридической теории правопонимания) моменты (элементы) как естественно-правового юридизма, так и легистского формализма994 … Либертаризм – теоретически более развитая форма правопонимания»995.
Достижения авторов новой теории призвана оттенить критика позитивистского и естественно-правового направления, носящая явно тенденциозный характер.
«В рамках позитивистского правопонимания, – пишет В.А. Четвернин, – его сторонники предлагают именно формальное определение понятия права»996. Формальное определение позитивистов противопоставляется содержательному определению непозитивистов, либертаристов в том числе. Формальность подается здесь как отрицательное качество. Между тем она придает пониманию права определенность, без которой немыслимы ни юридическая практика, ни юридическая наука. Возможно, формальное определение права недостаточно, его следует дополнить содержательными определениями разного характера. Но это вовсе не основание для пренебрежительного отношения к позитивизму, дающему благодаря формальному определению первое конкретное, точное и вполне научное в известных пределах понятие о праве.
|
|
|
Второй важнейший упрек авторов новой теории в адрес позитивистов, относящийся в большей степени к юридическому позитивизму (который они предпочитают называть легизмом), заключается в том, что «все, что выходит за рамки эмпирически данного позитивного права, все рассуждения о сущности права, идее права, ценности права и т.д. позитивисты отвергают как нечто метафизическое, схоластическое и иллюзорное, не имеющее правового смысла и значения»997.
Это слишком общее суждение далеко от истины. Позитивисты действительно считают оценочные суждения о действующем праве не имеющими правового значения, поскольку они не лишают критикуемые нормы юридической силы. Но это не значит, что подобного рода суждения бессмысленны и бесполезны. Дж. Остин вовсе не снимал вопросов о должном и приведении правовой системы в соответствие с идеалом, но полагал, что этим должна заниматься не юриспруденция, предметом которой служит исключительно позитивное право, безотносительно к тому, хорошо оно или плохо, а смежные дисциплины – этика и наука законодательства998.
|
|
|
Явным преувеличением является заявление В.С. Нерсесянца, что «легизм представляет собой нормативное выражение авторитаризма»999, что он «характерен для тоталитаристских, диктаторских, этатистских подходов к праву»1000, или заявление В.А. Четвернина, будто «с позиций классического легистского позитивизма связанность государства правом – это нонсенс»1001, а «все … признаки правовой государственности … формулируются и выдвигаются лишь (подчеркнуто мною – О.М.) с позиции определенного типа правопонимания, а именно с позиции теоретического различения права и закона»1002. Основатель утилитаризма И. Бентам считал, что право – это веление суверена, т.е. отождествлял его с законом. Но юридический позитивизм не мешал ему осудить нелепости английского права и посвятить жизнь его преобразованию. Р. Иеринг не считал нонсенсом «самообуздание власти правом», его справедливо называют одним из идеологов правового государства. Дореволюционные русские позитивисты, как правило, не уступали в либеральных симпатиях представителям других школ.
|
|
|
Не более убедительна критика, казалось бы, родственного течения, не сводящего право к закону, – естественно-правовой школы.
В.А. Четвернин относит теории естественного права к непозитивистскому, т.е. «содержательному» правопониманию, но не «аутентичному, юридическому», а «этическому». Его порок в том, что «этическое понятие отрицает наличие у права своего собственного содержания и отождествляет право с партикулярными представлениями о справедливости»1003. Иными словами, в упрек «юснатурализму» ставится то, что в качестве права утверждается конкретный набор норм, своего рода реальная программа требований, а не абстрактный принцип формального равенства или свободы. Человеку, не испытывающему пристрастия к либертарно-юридической теории, трудно понять, почему это недостаток, а не достоинство естественно-правовых концепций. «Представителей юснатурализма, – пишет В.С. Нерсесянц, – интересует не столько действующее право и эмпирически существующее государство, их совершенствование в соответствии с требованиями естественного права, сколько само естественное право и его утверждение в качестве исходно данного природой (божественной, космической, физической, человеческой и т.д.) “истинного права”, которое по такой логике также и действует естественно»1004. Эта критика и неточна, и несправедлива. Она основывается на смешении совершенно разных взглядов на естественное право. Представления о естественном праве как нормах, действующих естественно, т.е. без законодательного оформления, в силу их разумности и соответствия человеческой природе, возникли в глубокой древности. Так понимаемое естественное право вовсе не противопоставлялось праву действующему. И то, и другое рассматривалось как два вида права, наподобие права писанного и неписанного. В XVII–XVIII вв. зарождается современная концепция естественного права (набор принадлежащих человеку от рождения, неотчуждаемых и не зависящих от государства прав), которое превращалось в идеал, политическую программу и в то же время критерий оценки действующего права. Никакого безразличия к действующему праву в этой революционной концепции быть не могло, она была направлена на его изменение, на его приведение в соответствие с естественным правом или правами человека. Априорно негативной оценки действующего права также нет. Оно признается хорошим (т.е. правом, когда соответствует естественному праву), и плохим (т.е. неправом), если не соответствует. Действует (по меньшей мере с XVII в.) та самая схема, которую творцы либертарно-юридической теории объявляют своим открытием. Вся разница в критериях или в понимании права: для «юснатуралистов» это набор конкретных принципов, отождествляемых со справедливостью, для «либертаристов» – один-единственный принцип формального равенства, свободы, справедливости.
|
|
|
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 480; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!