Необходимые пояснения 6 страница
СТИВЕН: Разумеется. Обыватели обожают нечто в этом роде.
МАКС: Пролетариат не последовал туда, куда его вел Стивен, и нам остается следовать туда, куда идет пролетариат.
Появляется Элис с кофейником. Молча наливает кофе Кэндиде и улыбается.
(многозначительно, Кэндиде) Вот что я вам скажу. Вся ваша писанина – это вопль рыночного зазывалы. Ваша позиция зависит от того, какую музыку закажет собственник. Если это прибыльно, он заказывает вам писать ложь, если акции лжи падают, он заказывает вам правду.
НАЙДЖЕЛ (возмущенно): Ты порешь чушь собачью, Макс!
Элис продолжает обход стола с кофейником.
МАКС (Кэндиде): Попробуй-ка царапнуть своего рекламодателя!
КЭНДИДА: Даже если я сделаю это, мой контракт предусматривает, что в моей колонке без моего согласия нельзя изменить ни слова.
МАКС: Потому что те, кто составлял контракт, знают, что ты и так послушная девочка. К чему тебе рисковать своими привилегиями?
ЭЛИС: Дедуля!
МАКС: Не надо мне вашего кофию!
ЭЛИС: Ты огорчаешь маму.
МАКС: Как?
ЭЛИС: Кааак?!
Ставит кофейник на поднос и садится.
Она ушла наверх. Мне кажется, ей нехорошо.
ЯН (к Элис): Что с ней?
НАЙДЖЕЛ (показывая пальцем на Яна): У него спроси!
МАКС: О чем мне у него спрашивать?
НАЙДЖЕЛ: Пусть он тебе расскажет, где правда, а где ложь в твоей любимой системе.
МАКС: Я не нуждаюсь в его россказнях. Система не в состоянии описать себя. Газеты являются частью системы, и правда поэтому понятие относительное.
|
|
|
НАЙДЖЕЛ (триумфально): Вот за это спасибо.
МАКС: Я имел в виду Флит-стрит.
НАЙДЖЕЛ: Скажи-ка ему то, что ты говорил мне тогда в Праге.
ЯН: Что именно?
НАЙДЖЕЛ: Блин, не помню. Что-то про то, что человеку свойственно иметь несколько разных правд.
ЯН: Нет. Я говорил, что человеку свойственно заблуждаться насчет того, что есть истина.
НАЙДЖЕЛ: Прекрасно. Такова наша система.
ЯН: Но Макс прав. Бархатная революция не ставила себе цель сменить одну систему на другую. Мы начали с возвращения к правам и ценностям отдельно взятой личности – и тут поняли, что слова теряют свое значение. Я больше не могу употреблять слова «социализм» или «капитализм». Язык остался в девятнадцатом веке. А когда мы придаем словам новое содержание, получается как с социализмом в Чехословакии: он врал самому себе – и слово это утратило смысл. После этого вторжение иностранных армий можно было называть братской помощью, а любого, кого лишили работы и приговорили к вечной безработице, можно было назвать паразитом. Не так ли, Макс?
МАКС: Я вынужден оставить вас. Если Эсме простит меня...
ЛЕНКА: Ложь начинается не с языка...
ЯН (Максу): В чем дело? Что с Эсме?
ЛЕНКА: Мужчина впервые солгал потому, что это было заложено в его природе.
|
|
|
КЭНДИДА: А как насчет нас, девушек?
СТИВЕН: Первой солгала женщина. Кстати, Кэндида, ты сама-то прочла ту чушь, которую написала про Баррета?
КЭНДИДА: Я?
ЛЕНКА: Я прочла.
НАЙДЖЕЛ: Ты будешь утверждать, что все это неправда?
СТИВЕН: Все не так просто. Для тех, кто знает Сида Баррета, эта статейка – нагромождение бессмыслицы, написанное, предположительно, человеком с задержками в развитии и, бесспорно, жестоким, но с юридической точки зрения тут не к чему придраться. Своего рода триумф, правда, триумф беспардонной лжи. Но самое ужасное в том, что эта жестокость и непорядочность абсолютно ничем не мотивированы. Это... это стиль такой. (К Ленке.) Чего скалишься?
ЛЕНКА: Классно! Тебе бы гороскопы составлять!
МАКС (Стивену): Ничего удивительного. Газеты – это человеческая натура, пропущенная через печатный станок. А человеческая натура нынче такая и есть – сплошные жестокости и суеверия.
НАЙДЖЕЛ: Ну что ж, спасибо всем за чудесный вечерок. (Встает.)
МАКС: Я предпочитаю систему, в которой газеты слишком скучны, чтобы подымать столько шуму.
НАЙДЖЕЛ: Идем, Кэндида. (Выходит в прихожую за ее пальто)
КЭНДИДА (раздраженно): Я должна попрощаться с Элис.
|
|
|
ЛЕНКА: Ты считаешь человеческую натуру зверем, которого надо держать в клетке. Но в клетке зверь становится еще хуже.
НАЙДЖЕЛ (возвращаясь с пальто Кэндиды.): До свидания.
МАКС: В клетке есть смысл.
ЛЕНКА: Смысл – это твое суеверие. Человеческая природа глубже смысла и удивительнее.
МАКС: Это тебе И Цзин сказал?
Ленка хватает столовый нож и делает вид, что замахивается им на Макса. Входит Элис с газетой.
ЭЛИС: Это твоя газета, Кэндида?
ЛЕНКА: Кажется, моя.
Элис разрывает газету на куски и прикрепляет их Кэндиде на плечи. ( NB! Так у Стоппарда. Я бы предложил ей поплевать на тот кусок листа, где статья, и прилепить на лоб Кэндиде.) Найджел хватает Элис. Та вырывается и в рыданиях уходит. Стивен уходит за ней. Кэндида ошеломлена. Найджел берет ее под руку.
НАЙДЖЕЛ: Вы все тут психи ненормальные!
Он выводит из комнаты Кэндиду и на ходу бросает Максу:
А тебе я скажу, в чем твоя проблема. Ты просрал всю свою жизнь и только теперь понял это.
Макс, Ленка и Ян внимательно следят за уходящими. Голоса за дверью затихают, входная дверь хлопает.
МАКС (пауза): А ведь так хорошо сидели!
Макс берет Ленку за руку, отбирает нож, прикладывается губами к ее ладони.
Вернись ко мне. Я так соскучился.
|
|
|
Ленка целует Макса в макушку.
Я прошу Ленку остаться.
ЯН: Господи! Остаться?
МАКС: Она бы приходила ко мне днем, понимаешь?
ЛЕНКА: Это огорчит Эсме.
МАКС: Она ничего не узнает.
ЛЕНКА: Ты у нее не спрашивал?
МАКС: С какой стати? Это мой дом.
Ленка игриво поглаживает Макса.
ЯН: Мне не хотелось бы уйти, не...
Макс осушает бокал, и его настроение меняется к лучшему.
МАКС: Была когда-то на свете большая-пребольшая страна. Мускулистые рабочие там размахивали кувалдами, а улыбчивые грудастые девушки в косынках серпами косили рожь, и там звучали песни, много песен, и поэты каждый день выдавали на гора сотни строк о том, как хорошо живется в этой стране. И что же произошло?
ЯН: Если бы порнография была там доступна, поэты бросили бы воспевать свободный труд и военную мощь страны, и начали бы кропать точно такую же порнуху, как на Западе. Ибо мы сами не ведаем, что творим.
МАКС: Я-то знал...
ЯН: Передай Эсме, что я благодарен ей... за все.
МАКС: Возвращайся в Англию и дописывай свою докторскую.
ЯН: Когда умерла моя мать, я подумывал об этом. Об эмиграции. Естественно.
МАКС: Ян любит Англию.
ЯН (улыбнувшись): Люблю!
ЛЕНКА: Тебе только кажется, что любишь. Не возвращайся. Это место утратило свой нерв. С тех пор, как ты был здесь, много воды утекло. Сложилась демократия покорности. Люди боятся высказывать свои взгляды – чтобы не прослыть еретиками. Они просят прощения за свою историю. Они просят прощения за изысканные манеры. Они просят прощения за то, что не все одинаковы. Все тонет в политкорректности. Ты не вернешься в ту страну, которую любил. Какого хрена тебе менять родину на болото, в котором еще пятьдесят лет ничего путного не случится?
Входит Эсме с альбомом «Опель».
ЭСМЕ: Прошу прощения, я... Все уже разошлись?
ЛЕНКА: Тебе лучше, Эсме?
ЭСМЕ: Что ты имеешь в виду?
Протягивает Яну альбом.
Я тут кое-что тебе принесла.
ЯН: Ох... Спасибо тебе.
ЭСМЕ: На тот случай, если ты его не сумеешь найти. (К Максу) Как тебе она?
Ян кладет альбом на стол и ищет свой чемоданчик.
МАКС: Я был приятно удивлен.
ЭСМЕ: Вот как? Надеюсь, Элис она понравилась.
ЯН: Ну, бывай, старина. Удачи!
Пожимает руку Максу.
МАКС: Где ты припарковался?
Ян выходит в сад. Обменивается прощальным поцелуем с Ленкой.
ЯН: Рад был повидать тебя, Эсме.
ЭСМЕ: Будь осторожен за рулем. Счастливого пути.
Они целуются. Ян исчезает за оградой. Лена начинает убирать со стола.
Не делай этого, слышишь!
Ленка в растерянности: ей указали, что она залезла на чужую территорию.
ЛЕНКА: Извини. (Пауза.) Давно собираюсь тебе сказать: Макс нуждается во мне. Он просит меня остаться. Что ты на это скажешь, Эсме?
МАКС: Почему ты у нее спрашиваешь? Сними с нее это бремя.
ЛЕНКА: Я хочу сказать, если ты...
ЭСМЕ: Он забыл...забыл взять...
Поднимает со стола альбом.
Прости, я не расслышала.
ЛЕНКА: Я упустила его... и Макс сказал, что он теряет меня.
ЭСМЕ: Да, конечно. Я не подумала. Когда это.. (Разъяренно.) Ты поняла это только сейчас, это произошло только сейчас?
ЛЕНКА: Он не отходил от телефона. Я и раньше думала об этом. (Смеется.) Но кое-что в машину ему я положила.
ЭСМЕ: Вижу, ты вся сияешь от счастья. Ох, Ленка...
Эсме обнимает Ленку. Смеется. Оглядывается в поисках сигарет, вспоминает, что оставила их в жакете, забытом в садовом кресле. Береь сигарету, садится закуривает.
Ленка убирает со стола.
Возвращается Ян.
ЯН: Привет!
ЭСМЕ: Ян! Ну да, ты кое-что забыл на столе.
ЯН: А?
ЭСМЕ: Ты вернулся за пластинками Сида?
ЯН: Ох... Нет
ЭСМЕ: А я вот забыла, что бросила курить и вышла в сад сделать пару затяжек.
ЯН: Понимаю.
ЭСМЕ: Травка. Мне это надо было. Успокаивает.
Она подходит к стене сада.
Он был прекрасен. Он был словно сама красота.
ЯН: Я вернулся спросить, поедешь ли ты со мной?
ЭСМЕ: Да.
ЯН: В Прагу.
ЭСМЕ: Да. Конечно. С тобой.
ЯН: Прямо сейчас можешь?
ЭСМЕ: Да. Могу. Только схожу за паспортом.
ЯН: Окей.
ЭСМЕ: Он наверху.
ЯН: Окей.
ЭСМЕ: Ты подождешь меня здесь?
ЯН: Подожду.
Эсме заходит в дом и начинает быстро собираться, игнорируя Макса и Ленку. Снаружи Ян расхаживает по саду. Рассматривает альбом. Макс и Ленка заняты друг другом, даже не говорят. Через полминуты Ян смотрит на часы.
ЛЕНКА: Она чистит зубы.
Ян кивает.
Световая вырубка, звучит «Вера» группы «Пинк Флойд». «Кто здесь из вас знавал когда-то Веру Линн?Она клялась, что вст ретимся мы вновь. Ах, Вера, Вера, где же ты теперь? Кто здесь сумеет указать мне к Вере путь?»
Свет. Действие этой картины происходит одновременно в Праге, возле стены Леннона и в Кембридже.
1990.
Возле стены Леннона сидит Эсме, одетая по-летнему. Даже сквозь солнечные очки заметно, что ее глаза сияют счастьем. Ян время от времени снимает ее «мыльницей». Звучит музыка битлов.
В Кембридже в саду Ленка дает урок студентке по имени Дейрдре. Они читают Плутарха.
ДЕЙРДРЕ:...и неожиданно ко всеобщему удивлению с острова Паксос раздался голос, повторявший его имя Тамуз. Тамузом же звался египетский кормчий, не знавший имени, гм... empleonton...
ЛЕНКА: Здесь страдательный залог, Дейрдре.
ДЕЙРДРЕ: никому не известный по имени на судне... то есть никто не знал, как его зовут.
Музыка битлов заканчивается и начинается снова.
На третий раз он откликнулся на зов, и взывающий сказал ему: «Когда вы окажетесь в пределах слышимости с Палодов...
ЛЕНКА: Так, хорошо...
ДЕЙРДРЕ:... сообщи им, что Великий Пан умер...»
Ян и Эсме, счастливые как молодожены, слушают музыку битлов, в которую вторгается голос Дейрдре.
...и когда они достигли Палодов, море успокоилось, и Таммуз, встав на носу лицом к земле, провозгласил: Великий Пан умер! И вслед за тем...
ЛЕНКА: Хорошо.
ДЕЙРДРЕ:... раздался громкий вопль сожаления, и не один голос, но много.
Слышен шум бара, музыка из него заполняет сцену. Это «Я жду человека» в исполнении «Пластмассовых людей Вселенной». Музыка и шум сливаются в общий звуковой фон.
Эсме сидит за столиком в баре. Ян рядом с ней, держит ее за руку.
ЭСМЕ: С кем это ты разговаривал?
ЯН: С одним приятелем, из «Пластмассовых людей...» Теперь он играет в новой группе «Полночь». Их приглашают в Америку.
ЭСМЕ: Что же происходит?
ЯН: Да ничего. Ничего. Просто настали новые времена. Кто хочет быть богатым? Кто хочет быть знаменитым?
Официант по имени Ярослав приносит меню. Ян с ним знаком. Они пожимают друг другу руки. Говорят о том, что соблираются на концерт «Роллинг Стоунз». Ян заказывает два пива.
Входит Фердинанд, шумный и бородатый. Обращается к Яну по-чешски, обнимается с ним, кивает Ярославу.
Это Ферда. Он по-английски ни бум-бум. Только стихи помнит.
ФЕРДИНАНД: Привет!
ЭСМЕ: Привет!
Фердинанд что-то говорит по-чешски.
ЯН (улыбаясь): Он говорит, президент Гавел пригласил «Роллинг Стоунз» в Пражский Град. Он лично водил их по дворцу, а когда они подошли к балкону, с которого должны были помахать ручкой столпившимся внизу поклонникам, оказалось, что дверь на балкон заперта и никто не знает, где ключ.
Но нам нужно поесть перед концертом.
Эсме берет меню у Яна.
ЭСМЕ: Я закажу то, чего мне хочется.
ЯН: Ты же не поймешь, что здесь написано.
ЭСМЕ: Я могу заказать все, что хочу?
ЯН: Да.
ЭСМЕ: Тогда аперитивом пусть будет пьянящий поцелуй, от которого закружится голова. Горячее блюдо – страсть, дикая, безудержная, первобытно косматая, победоносная... А на десерт... сам знаешь, что на десерт. И сумеем ли мы встать из-за стола прежде, чем я умру?
ЯН (Ярославу): У вас все это есть?
ЯРОСЛАВ (невозмутимо): Я вернусь с пивом.
Ярослав уходит. Эсме не обращает внимания.
ЭСМЕ: И пусть на нас смотрят. Мне все равно! Мне все равно!
Луч света вырывает из тьмы лица Яна, Эсме, Ярослава и других, кого мы не знаем,на концерте «Роллинг Стоунз». Звучит первая запись из альбома „No Security“
Световая вырубка.
К О Н Е Ц
Дата добавления: 2016-01-05; просмотров: 13; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!