Malachi D. Smith. Victim
Мое тело летело над платформой, как дым над водой. Упыри выносили меня, как святого, в южный торец «Евроазиатской», в сторону, противоположную нужному мне выходу. Торкнуло адреналином, словно парализовало. Я не предпринимал ни малейших попыток освободиться. Далеко впереди мелькнул случайный пассажир, но сделал вид, что не замечает нас и с резвостью, достойной лучшего применения, взбежал по ступенькам вверх и скрылся из виду. Еще миг – и мы тоже поскачем по ступенькам из света в тень. Подергавшись в лапах похитителей и пошевелив башкой, наподобие мотылька в паучьей сети, я совершил невероятное моральное усилие и выплюнул в воздух комок слов:
- Эй, эй, эй! Люди! Кто вы такие и что себе позволяете?!
Они замерли, опустили меня на выложенный розовыми и серыми гранитными плитами пол, перед самой лестницей.
- Тосковский уголовный розыск, – Кучерявый Усач тыркнул мне под нос красную книжечку с вытатуиро... тьфу, вытесненными на обложке буквами «МВД». Книжечка раскрылась, как дохлая бабочка в жирных пальцах, мелькнула фотография – тот же самый усач в погонах, звание – лейтенант, имя – Игорь Валерьевич...
БА-БАХ! И ВСЁ УЖАСНО...
Фамилию запомнить не успел – удостоверение захлопнулось.
- А ваши документы? – обратился я к Высохшему Очкарику. Инстинкт: тяни время, Ю-Лов! Тяни время! Но Очкарик не успел продемонстрировать знаки власти. На верхнем уровне лестницы показались менты в стандартной униформе. Заметив нас, прибавили ходу.
|
|
|
«Ну, сейчас все разъяснится!» – подумал я, пожалуй, впервые в жизни искренне радуясь милиционерам. Розовые лица, револьвер жёлт. Белые перчатки, а в глазах тоска.
- Так, что здесь происходит? – невозмутимо осведомился первый патрульный, приблизившись на расстояние метра и смерив меня равнодушным взглядом.
- Произведено задержание подозреваемого! – бойко отрапортовал Высохший Очкарик, после чего оба моих задержателя продемонстрировали подошедшим идентичные красные книжечки. Внимательно изучив их, милиционеры не нашли причин для беспокойства.
- А куда вы его тащите? – спросил второй патрульный.
- К вам! – ответил Кучерявый Усач, в его голосе прозвучало нечто вроде родственного участия. – К вам и тащим! Разрешите воспользоваться помещением, я надеюсь?
- Да без проблем, – ответил первый патрульный. – Только вам тогда в другую сторону!
И мы отправились обратно в северный торец. Меня уже не несли, позволили топать ножками. Очкарик положил на плечо костлявую руку, мол, попробуй только сбежать. Но я не собирался сбегать – теперь, когда выяснилось, что упыри были все же не бандитами, а кадровыми сотрудниками угро, я немного расслабился. Ничего, что с собой нет паспорта, а одно лишь «Догматическое богословие»! У них имеется система проверки граждан на удаленном доступе. Назову имя, адрес прописки, они позвонят куда надо – стандартная процедура! – и почапаю до дома, потеряв максимум полчасика. Все нормально! Все путем!
|
|
|
- Да ладно вам, не убегу я!
Очкарик хмыкнул, убрал руку с плеча. Мы шагали вслед за милиционерами почти как старые друзья после совместного пикника. В молчании поднялись по эскалатору. Меня завели в узкое помещение со стенами, покрашенными лягушачьей блевотой. Угол комнатенки занимала клетка со скамейкой, куда можно было запихнуть максимум двоих растаманов. Противоположный угол под зарешеченным окошком приютил письменный стол и два стула, один сбоку. Туда меня и усадили. За стол уселся Кучерявый Усач. Еще там имелась банкетка вдоль стены, на нее опустился Высохший Очкарик. Менты остались снаружи. Я чувствовал себя достаточно уверенно.
- Капюшон сними. Документы покажи, – сухо потребовал Усач. – Что в рюкзаке?
- Понимаете, я паспорт дома забыл, а вы меня так проверьте... – я назвал ему имя и адрес. – А в рюкзаке только книга одна и больше ничего.
- Проверим, проверим, – Усач что-то искал в своей папке. Достал пару листков, выложил на стол тыльной стороной вверх. – Покажи книгу.
|
|
|
Я открыл рюкзак, Очкарик подскочил проворно и сунул туда руку, пошарил, вытащил книгу, повертел, сунул обратно.
- Посиди-ка тут.
Оба встали и вышли. Я сидел один в пустой ментовке, как кот в коробке Шрёдингера. Прошло несколько колов времени, возвратился Усач. Уселся за стол, зашелестел бумажками. Я ждал. Вдруг он резко повернулся:
- Хули ты мне пиздишь, сссука? – он неожиданно ткнул кулаком мне под глаз.
Голова дернулась, затылок несильно, но ощутимо треснулся о стену.
- Мы ж тебя взяли, сссука, ты понял, выхода нет у тебя, харэ пиздить!
Усач навис над столом, оперевшись на руки.
- Признавайся, бля! Все мне скажи!!
- В чем признаваться? – сказать, что я опешил, это ничего не сказать.
Я, ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ, РЕАЛЬНО ОХУЕЛ.
Усач выскочил из-за стола и с размаху съездил мне по физиономии.
- Мы все про тебя знаем, сссука!
- Аргхм... Хав... Пып... – я хватал ртом воздух.
- Хули ты квакаешь, мудило? Щас я тебя в камеру отправлю, к рецидивистам, там тебя опустят шесть человек зараз, понял, нет? Знаешь, как в камере опускают таких пидарасов, как ты?! Говори, мудило!! Говори, бля!!!
- Что говорить?!!
|
|
|
Усач сменил маску разъяренного зверя на деловитого бюрократа и, усевшись на стул, подсунул мне листок бумаги, перевернув.
- Думаешь, мы тебя не искали? Думаешь, патлы отрастил, мы тебя не узнаем? Вот твой фоторобот, составленный нашими специалистами по свидетельским показаниям. Все оперативники города снабжены всей необходимой розыскной информацией на тебя, ублюдок. Ты обложен со всех сторон, понял? Выхода у тебя нет, надо все рассказать мне, – его голос стал почти ласковым. – Пришло время раскалываться, Лобастый, такая ведь у тебя кликуха, я прав?
Рисунок, лежавший передо мной, был типичным фотороботом, какие показывают в криминальной хронике по ТВ или развешивают на стендах «Их разыскивает милиция». На меня в упор смотрело неприятное, скуластое лицо бритого наголо мужчины с высоким лбом, старше лет на десять. Между нами не имелось ни малейшего сходства.
- Ну что, пиздец тебе, Лобастый? – вкрадчиво поинтересовался Кучерявый Усач.
- Но... – я судорожно поперхнулся воздухом. – Это же совсем не я!
- Ах ты сссука! – и он опять сунул мне в рожу. – Да я тебя растопчу, гандон конченый! Говори, где кенты твои?! Хаза ваша где? Урод, бля!
Он взгромоздился передо мной, я вцепился дрожащими руками в свой рюкзак, из глаз готовы были брызнуть слезы, губы дрожали. Под взором Усача я расползался, как масло на сковородке. Потом он повернулся и вышел из помещения, а через секунду явился Высохший Очкарик, подвинул банкетку вплотную, подсел и зашептал:
- Понимаешь, я следак, а он – опер, у него власть, он с тобой что хочет может сделать. Он щас постановление подпишет, и тебя в камеру определят на трое суток, ты бывал уже в камере? Знаешь, что там с тобой сделают, да? С волосами, как у тебя, сразу в очко! А я следак, я ничего сделать не могу. Я тебя защитить не могу, потому что он – опер, у него власть. Но ты же не хочешь в камеру, правда? Вот и подпиши ему все, что он просит, расскажи правду, Лобастый.
- Понимаете, это какая-то ошибка, – зашептал я в ответ. – Вы меня с кем-то путаете. Я не Лобастый никакой, здесь живу по соседству.
Очкарик сокрушенно покачал головой.
- Очень ты меня огорчаешь... Очевидного не признавать хуже чем в жопу долбиться.
Он встал, покачивая головой, и удалился вон. Затем в помещение с явным недоумением вступил один из милиционеров:
- Слышь, парень, а чего они от тебя хотят-то?
- Сам не пойму! – воскликнул я чуть не рыдая. – Меня зовут Слава Сергеев, улица Дубова, дом 12, и я ничего такого не дел...
Дверь распахнулась, ворвался Усач.
- А ну вон отсюда! – прошипел он яростно.
Проявившего сочувствие милиционера вынесло, как сухой лист.
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 20; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!