Junior Murvin. Police and Thieves
В открытое купе сунулся проводник, принесший четыре стакана чая. От нечего делать я пощупал руками кофр своей гитары, за моими действиями внимательно следил Реал-Мадрид с верхней полки. В его руке тлел тёмный окурок.
- Обижаешь, Коля, – принял груз Джинсовый Молодчик. – Видишь, у нас гости? Принеси еще пару, и не надо Байкал разводить, нормально там завари...
Коля кивнул и испарился. Гектор улыбнулся всем присутствующим, привстал и налил себе яблочного сока в пластиковый стаканчик. Серый Костюм докурил сигарету до фильтра и ткнул в блюдце.
- А может, вы чего-нибудь сыграете, а? – спросил Блеклая Кофта.
- Да, спойте что-нибудь, – подхватил Реал-Мадрид.
Мы переглянулись. Гектор дожевывал кусочек камамбера.
- А если мы не знаем тех песен, которые вам нравятся? – спросил он, отламывая уголок шоколадки.
- А вы свои спойте, – предложил Джинсовый Молодчик.
- Вдруг нам они понравятся, – вторил Реал-Мадрид.
- Мы играем в стиле реггей, – возгласил Гектор тоном преподавателя музыки. – Это традиционная музыка Карибских островов.
- Каких-каких островов? – переспросил Джинсовый Молодчик.
- Оглох, что ли, он ясно тебе говорит – Карибских, – объяснил Блеклая Кофта. – Куба – остров свободы, Джамайка – остров пиратов, Гаити – вуду-шмуду... Потом Барбадос есть, еще эта – Гренада, Гренада, Гренада моя. И это, как его... Ага, Антигуа! Ну, Тринидад и Тобаго. И Багамы тоже там... Багама, багама-мама, я болею за тосковское «Динамо». Да там до хуя этих островов!
|
|
|
- Ты откуда все знаешь? – изумился Джинсовый Молодчик. – И чего там за музыка?
- Реггей, – повторил Гектор. – Рутс-рок-реггей с острова Джамайка, где живут растаманы.
- Хотите еще коньяку? – обратился к нам Блеклая Кофта.
- Нет, спасибо, – ответил я.
Гектор тоже отказался от предложенного алкоголя, хотя напиться сейчас с этими людьми было бы логичным финалом безумного дня.
- Но если мы будем играть, всех разбудим в вагоне, давайте хоть дверь закроем? – обратился он к нашим хозяевам.
Блеклая Кофта глянул на Серого Костюма, а тот еле заметно кивнул.
- Закрой, – сказал Блеклая Кофта. – А ты загаси... – обратился он к Реал-Мадриду.
Тот немедленно свесился с полки и притушил свой окурок. Я волей-неволей начинал разбираться в их отношениях. Серый Костюм – авторитет. Блеклая Кофта – его правая рука. Реал-Мадрид в подчинении у обоих. Джинсовый Молодчик в подчинении у всех. О том, на каком месте в этом раскладе оказываемся мы с Гектором, думать не хотелось. И о том, чем эти люди на самом деле занимаются, думать тоже не хотелось.
- Ну, чего, сыграете этот ваш... регги? – спросил Джинсовый Молодчик после того, как Гектор закрыл дверь.
|
|
|
- Он сказал – рЭгги, – поправил Реал-Мадрид.
- Ры... Ры... Рыгк! – рыгнул Блеклая Кофта.
Двое молодых заржали, как скакуны на ипподроме перед стартом. Серый Костюм тоже улыбнулся правой стороной лица (левая сторона не видна). В дверь постучали: гарсон номер шесть подтащил чай, про который все успели забыть. Джинсовый Молодчик поставил стаканы на столик. Проводник попятился. Дверь захлопнулась.
- Реггей, – повторил Гектор, расстегивая кофр.
Мне ничего не оставалось, как последовать его примеру. Извлекли акустические инструменты, стали настраиваться. У Гектора серьезная гитара, изготовленная на заказ уважаемым пожилым мастером. Я довольствовался немецкой фабричной «Классикой», впрочем, она отлично звучала, грех жаловаться. Слова и музыку последовавшей песни мы сочинили вместе буквально накануне:
Солнце, ветер, море, танцы и трава,
Эй, моя гитара, веселее играй!
В дрэдах голова, как будто грива льва,
Позитив вайбрейшн! Джа Растафорай!
Император добрый, мудрый и простой,
Всех возьмет с собою прямо в раста-рай.
Я уже от счастья, братцы, никакой,
Позитив вайбрейшн! Джа Растафорай!
Вавилон проклятый ставит нас под пресс,
Пробежав по лезвию, я увидел край.
|
|
|
Лeгалайз наступит, принесет прогресс,
Позитив вайбрейшн! Джа Растафорай!
У меня сестренка – в дрэдах голова,
Сам я парень крепкий, хоть и раздолбай,
Солнце, ветер, море, танцы и трава,
Позитив вайбрейшн! Джа Растафорай!
В принципе, у песни здесь уже конец,
Надо бы расслабиться... Махмуд, поджигай!
Вот баян c раствором, водка, огурец,
Позитив вайбрейшн! Джа Растафорай!
Закончили петь, доиграли инструментальную коду. Я зачем-то вытер тыльной стороной ладони совсем не вспотевший лоб, а Гектор тут же перешел на энергичное латинское арпеджио. Я подхватил ритм, и мы резво изобразили импровизацию в стиле «буэнос ночес, сеньорита».
- Все, вспомнил вас! – заорал Реал-Мадрид. – Ну точно ж ты был тогда же ж и про Карибские же острова тоже гнал же... – казалось, он сейчас превратится в красного жука и начнет с жужжанием кружить под лампой.
- Ты их знаешь? – заинтересовался Блеклая Кофта.
- Видел! Когда это было... В подземном переходе, в центре, на Большой Угрюмке. В марте, апреле, не помню, – Реал-Мадрид пришел в бодрое возбуждение. – С вами еще черт такой был, на барабанчиках стучал, и девка какая-то очкастая, и кабан на флейте, и такой длинный еще был, с дудкой...
|
|
|
Действительно, накануне Нового года к нам присоединилась Марта-Мартышка, которая хорошо подпевала и напоминала обезьянку в очках. А по весне нагрянул духовик Пан из «Корневой Системы», привез прямой сопрано-саксофон. И был еще весёлый флейтист по прозванию Джакоб, позже сваливший в Голландию. Мы решили поиграть в подземном переходе, проверить себя в боевых условиях. И вот в апреле состоялись первые уличные концерты с новым барабанщиком, тосковским персом Басо. В пестром репертуаре появилось немало классических андеграундных номеров от зонгов Галича до воровских песен, но в последние месяцы мы вдвоем с Гектором неожиданно сочинили пару настоящих хитов, один из которых только что исполнили.
- А мне понравилось! – одобрил Серый Костюм. – Баян c раствором, водка, огурец – вот что нас губит...
Он снова повернулся, я увидел левую сторону лица – бледную вертикальную полумаску вампира.
- Перед выступлением вы, значит, не пьете, – Блеклая Кофта опять разливал коньяк. – А как насчет абшабашиться?
- Ха-ха-ха! – задрыгал ногами Реал-Мадрид.
- Эй, потише там, – ткнул в верхнюю полку кулаком Серый Костюм, левая половина его лица злобно вздрогнула.
Но Реал-Мадрид не мог успокоиться и снова принялся жужжать:
- Да ты подумай, я ж их видел же! А чего вы тогда в переходе пели? Чего-то же протяжное там было же...
- Хватит песен, – оборвал его Серый Костюм. – Спасибо вам, ребятки, выпейте-ка вот коньячку, лимончиком закусите и идите. Отдыхать пора.
Мы выпили, убрали гитары, попрощались и убрались сами. В нашем купе парень-сосед дрых без задних ног, все так же отвернувшись к стенке. Он забавно сопел.
- Хорошо, что не храпит, – шепнул Гектор. – Давай приколотим – и в тамбур.
Так и сделали, по дороге посетили туалет. Купе деловых было закрыто, как и все остальные. Долго торчали в тамбуре, куря и разговаривая, потом поплелись обратно и в коридоре наткнулись на Джинсового Молодчика, стоявшего примерно посередине вагона. Заметив нас, встрепенулся и пошел навстречу. В собранном жестком лице не наблюдалось ни капли былой приветливости.
- Так, музыканты, откуда здесь?
- Курить ходили...
- Все, теперь наши дела, идите спать, – он подтолкнул меня в спину чуть сильнее, чем следовало бы.
И мы пошли спать. Гектор тщательно запер купе. Хотя на втором нижнем месте так никто и не появился, мы предпочли верхние. Ночью снилось: две половинки лица Серого Костюма превратились в независимых субъектов и преследуют меня в лабиринте, напоминающем декорации сновидений из хичкоковского фильма «Завороженный», где прекрасная Ингрид Бергман выуживает всякие фрейдистские секреты из подсознания сумасшедшего Грегори Пека, которому по ночам мерещатся сюрреалистические инсталляции Сальвадора Дали.
Х.1.4. «Армия!»
The time has come when we all should sing unto Jah
Day after day the children of Zion try to reach up to you
But they stoppping us with their guns and brutality
Oh Lord!
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 20; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!