Lucky Dube. Prisoner
Возглавлял операцию человек в штатском, мужчина лет сорока, широкоплечий, приземистый, с выдающейся почти квадратной челюстью. Под глазами у мужчины набрякли слегка синеватые мешки, выдававшие главную алкослабость их обладателя.
- Не двигаться! – заорал мужчина. – Всем стоять, блядь!
- А мы и не двигаемся, – спокойно сказал я.
- Молчать, блядь! Очки снял быстро!
- Так чтобы снять очки, подвигаться надо...
Лучше бы я не шутил. Сделав два широких шага, мужчина оказался прямо передо мною и с размаху засадил кулачищем в душу, а когда я переломился пополам с перебитым дыханием, ловким движением сорвал мои очки и растоптал их.
- Ты у меня поговоришь, наркоман проклятый!
Я припал на одно колено, лихорадочно заглатывая воздух, как подавившийся носком пылесос, и мысленно проклиная самого себя. Как это угораздило и Крокодилу, и Паше смыться вовремя, а мне тут зависнуть?
- Чья квартира? Кто хозяин? Почему притон тут устроили? – орудовал тем временем начальник опергруппы.
- Я хозяин, – робко вступил в беседу Ай-Ван. – Нет тут никакого притона...
- Ты у меня поговоришь! Документы где?
- Здесь... В столе...
- Давай сюда. К тебе тоже относится...
Конечно, в Тоскве ни днем, ни ночью не рекомендовалось появляться без документов, удостоверяющих личность, разве что ты не служил в какой-нибудь из многочисленных государственных спецслужб или в одном из фискальных ведомств. Впрочем, сотрудники этих организаций по определению всегда носили с собой необходимые удостоверения. Я глубоко вздохнул.
|
|
|
- У меня паспорт в пальто, в коридоре...
- Иди, принеси. И смотри мне! – начальник сделал руками такое движение, как будто переламывал пополам мой позвоночник.
Я поднялся и прошел в коридор, по дороге разглядывая набившихся в комнату граждан. Моему взору предстали: четверо брутальных здоровяков, похожих, как родные братья, в касках, бронежилетах и с автоматами наперевес; еще двое мужчин в штатском; милицейский чин в фуражке и с сильно пропитым лицом, а также крайне любопытствующая дамочка, похожая на пожилую крыску, и вместе с ней какой-то дед с орденом, видневшимся из-под полурасстегнутого полушубка. Достав паспорт, я проковылял обратно в комнату. Началась мутная процедура допроса и обыска, рассказывать о которой подробно не очень хочется.
- Что, блядь, делаете тут? – спрашивал начальник опергруппы, так и не представившийся.
- Музыку слушаем, чай пьем, – скромно отвечал я.
- Под ганджубасик? А может, еще и колемся? А ну, покажи вены...
Я лишь улыбался в ответ и, скромно потупив взор, закатывал рукава, демонстрируя лишенные торчковых «дорог» руки. В это время орлы российского наркорозыска рылись по всей квартире. Из шкафа в комнате Ай-Вана на пол полетела вся одежда. На кухне вывалили на пол мусорное ведро. Здоровяк в бронежилете начал вытряхивать из конвертов драгоценные винилы.
|
|
|
- Осторожнее, прошу вас! – застонал Ай-Ван.
- Молчи, а то бороду повыдергаю! – засмеялся здоровяк, но и вправду стал действовать аккуратнее. – Так, а это что такое? Товарищ майор, взгляните!
Недобро ощерившись, амбал продемонстрировал всем присутствующим конверт классического альбома Боба Марли «Кайя», на котором этот выдающийся деятель джамайской культуры запечатлен с огромным дымящимся сплиффом. Товарищ майор взглянул.
- Если хоть одно семечко этой дряни найду, посажу обоих, я вам это гарантирую, сосунки, блядь! – пригрозил он. – Так, понятые, прошу на кухню...
Нас с Ай-Ваном развели по разным комнатам и начали пытать на все лады. Нет, нам не прижигали пупок утюгом и не колотили по мордасам железной перчаткой, не вырезали кожаные ремни из спины и не сыпали соль на полученные раны, не сажали голой задницей на горшок с голодной крысой и не засовывали в горло трубку с ядовитой змеей внутри, которой при этом медленно поджаривают хвост (а трубка открыта только с той стороны, которая у вас в горле). От таких методов российское ведомство по борьбе с наркотиками отказалось. Не наши это методы – чужие! Оставьте подобные методы тем странам и народам, у которых нет такой литературы и такой черной икры, такой оперы и таких космических кораблей, таких подводных лодок и такой православной веры, такого балета и такого мороженого. Пусть эти дикие народы упражняются в духовном садомазохизме в вонючих подвальчиках и застенках стран Европы, Америки, Азии и Африки, а также различных островных государств. А мы будем идти нашим особым путем под знаменами патриотизма и добротолюбия, изводя задержанных изысканной офицерской вежливостью и томительным составлением протокола.
|
|
|
- Мусор на экспертизу, а этих гавриков в отделение, будем оформлять, – распорядился майор.
В квартире царил полный разгром. Мужчина в штатском раскладывал по целофановым пакетикам содержимое мусорного ведра. Рядом покорно топтались понятые – крыска и орденоносец. На нас с Ай-Ваном нацепили наручники и повели. Дверь, сорванная с петель, треснула и стояла рядом с дверным проемом, прислоненная к стенке.
«Как выбитый зуб», – подумал я.
В коридоре курил милицейский чин. Ему явно хотелось еще и выпить. Дверь в отсек тоже была выставлена, но каким-то чудом удержалась в петлях, а вот вырванный с мясом замок валялся на полу. И в этот момент появилась мама Ай-Вана. С двумя сумками, набитыми продуктами, она вышла из лифта и остолбенела при виде учиненных разрушений, а также собственного сына в стальных браслетах.
|
|
|
- Мам, привет, – ляпнул Ай-Ван.
Несмотря на легкую бледность, он держался достойно. Я был спокоен: уже понял, что никакого криминала в доме не обнаружили, и теперь весь расчет напористого майора был на то, что в антигуманистической обстановке казенного дома мы с Ай-Ваном расколемся и начнем сдавать кого ни попадя.
- Нас незаконно задержали, – крикнул я маме Ай-Вана, прислонившейся к стенке и вцепившейся в свои сумки, как в последний оплот реальности, когда нас проводили мимо. – Найдите адвоката!
- Не тормози! – меня пнули в спину.
Нас загнали в лифт. Двое автоматчиков втиснулись в кабину, плотно прижав нас своими бронежилетами. Оружейное дуло качалось прямо перед моим носом. В автомате Калашникова есть что-то общее с духами «Шанель №5», классической моделью «Роллс-Ройса» и гитарой «Фендер Стратокастер», но что? Размышляя об этом, я вышел из подъезда. В лицо ударил порыв морозного ветра, по глазам хлестнуло снегом. Нас усадили в «ВОЗик»-шишигу, взревел надсаженый двигатель, и мы затряслись по ухабам. Ехали недолго, в дороге почти все время молчали. Только раз высказался усевшийся вместе с нами на заднем сиденье автоматчик – сочувственно, как мне показалось:
- И что далась вам эта дурь, не пойму? Пили бы лучше водочку...
В участке, обшарпанном и каком-то дореволюционном, пахло жестью. Нас завели за решетку в так называемый обезьянник, где уже томились двое граждан с кавказской внешностью и один вполне славянский вонючий бомжик. Увидев дрэды Ай-Вана, кавказцы оживились и заерзали на расцарапанной деревянной скамейке.
- Ну что, Ю-Лов? – вздохнул Ай-Ван. – Ват а ситьюишан, ман?
- А что? Будем с тобой сидеть, пока не выйдем...
Про нас, кажется, все забыли. Делать было нечего. Мы присели на скамейку, стараясь держаться подальше от лохматого и грязного бомжа, безмятежно храпевшего. Кавказцы нехотя подвинулись.
- Эй, начальнык! – крикнул один из них. – Выпусты нас уже, нэхорошо так, в самом дэле!
- Молчи, обезьяна черножопая, – лениво отозвался сидевший за стеклянной перегородкой дежурный.
Кавказцы пошушукались между собой и замолчали.
__________________________________________________
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 16; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!