Bob Marley. Natural mystic
У каждого своя история заражения вирусом. Со мной дело было так. Не знаю, хорошо это или плохо, но я успел пройти классическую старперскую школу приобщения к рокенролу: «Битлз»+«Роллинг Стоунз»=российские подпольные группы. На летние каникулы между девятым и десятым классами (десятый в те годы являлся выпускным) случился забавный инцидент. Мне импонировали мужественный имидж бородатого викинга, сменившего топор на гитару, и хрипло-брутальный голосище басиста «Машины Времени» Александра Кутикова. Последний исполнял роль комнатного тигра в уютном рок-домике, который построил Макаревич. В тот год как раз вышел новый двойной альбом «Машины», на обложке которого красовалась фотография участников группы в дурацких разноцветных пиджаках. Мне пришла в голову зубодробительная мысль. Заявившись в середине дня в мужской салон парикмахерской возле станции метро «Евроазиатская», я огорошил трудящийся там коллектив своей фанатской просьбой, продемонстрировав парикмахерам конверт свеженького винила «Машины Времени».
Волосатый Кутиков на фотографии ухмылялся в бороду, как заслуженный палач, в душе все еще не смирившийся с тем, что король отправил его работать сборщиком незабудок.
Парикмахер вопросительно молчал.
- Подстригите меня, пожалуйста, как Кутикова, – вежливо попросил я.
Матерый мастер ножниц и расчески присвистнул:
- Бороду тоже делать будем?
|
|
|
Прочие парикмахеры, а также сидевшие по креслам клиенты грубо заржали. Я ретировался, поджав свою пластинку, как подбитое крыло. И вскоре переключился на «Аквариум». Боб Гребенщиков всегда отличался умом и сообразительностью, подобно птице-говоруну из мультфильма «Тайна третьей планеты». Он грамотно адаптировал стилистические находки лучших представителей западного альтернативного шоу-бизнеса, поражая российскую публику эффектными текстами, построенными на абсурдных противопоставлениях и психоделических ассоциациях. Подобно ястребу на охоте, Боб парил над музыкальными мирами, выискивая со своей англоязычной высоты подходящую жертву: то Дэвида Боуи, то Дэвида Бирна, то Стинга, то Брайана Ино. Однажды, планируя в радужных небесах, подобно Люси с алмазами, Боб разглядел далеко внизу маленькую Джамайку. Проигнорировать столь замечательный объект он себе не позволил, и в результате на наши головы вылилась очередная порция загадочных слов и образов: «растафара», «наттидрэда», «джа-даст-нам-все», «рутсман-где-твоя-голова» и так далее. Мне особенно нравилась песня «Аристократ», в которой были такие слова: «А я сижу на крыше и я очень рад, потребляю сенсемилья как аристократ». Что такое сенсемилья, не знал никто из моих друзей, и оттого хит БГ завораживал необоримо.
|
|
|
Стилизации под реггей входили в репертуар практически каждой уважающей себя андеграундной советской рок-команды: «Браты Гадюкины» (Львов), «Пекин Роу Роу» (Ростов-на-Дону), «Хронопы» (Нижний Новогород), «Гражданская Оборона» (Омск), «Летательные Аппараты» (Рига), «Клуб Унылых Лиц» (Одесса). Именно такие песенки мне всегда особенно нравились. Однажды довелось послушать номер «Роллинг Стоунз», где Мик Джаггер пел дуэтом с посторонним вокалистом. Вещь – «Донт лук бэк» – очень понравилась. Это была совместная работа с Питером Тошем, но тогда я не заинтересовался загадочным вторым певцом. А потом подсел на панк, врубившись в группу «Клэш». Ее лидер Джо Страммер контактировал с реггей-манами, общался с Ли Скретч Перри (имени которого я в те дни, разумеется, тоже не слыхал). У «Клэш» были в программе настоящие реггей-треки, а их альбом «Лондон коллинг» признан критиками лучшим альбомом 80-х. Впрочем, я не верю в рейтинги. Старину Джо Страммера подсекла острая сердечная недостаточность в декабре 2002 в возрасте 50 лет, а в наши дни даже самый брутальный и честный панк выглядит жалким инфантильным анахронизмом.
|
|
|
Короче. Однажды некий юный хиппи (впоследствии принявший православный постриг) подсунул мне кассету, сборник лучших вещей некоего Боба Марли и группы «Вэйлерс». Я взглянул на обложку: симпатичное лицо, экзотический причесон... Сунул кассету в плеер и поехал на автобусе в гости к художнику Рафаилу Бессонову. В том холодном, полупустом «КлоАЗе» я впервые прослушал стандарты от «Вэйлерс» – и так увлекся, что чуть не проскочил нужную остановку. Дома у Бессонова громко восторгался новым открытием, на что друг мой, снобски нахмурившись, молвил:
- Боба Марли все знают, это король реггей!
- Реггей? А что это? – спросил я, привлеченный звучанием нового слова.
- Что это?! Ну, темнота!
Бессонов коротко просветил меня: музыка, мол, с Джамайки, гитара играет на слабую долю, исполнители носят дрэды и курят марихуану.
Моё локальное микропросвещение совершилось в октябре-ноябре 1990 года.
Времени с тех пор утекло не так уж и много, но мир успел измениться так, что мало никому не показалось.
И наступила другая реальность.
Экспроприация.
fashist an di attack
noh baddah worry ´bout dat
fashist an di attack
wi wi´ fite dem back
LKJ. Fite Dem Back
В глазах потемнело, в ушах загудело, в животе скрутило, в груди сжало. Я чувствовал: меня волоком затаскивают обратно в квартиру. Сопротивляться не мог. Когда снова включился, оказалось: морской звездой растопырился на полу в собственной комнате, а на краешке кровати примостился Коля Расколбас, с весьма грустным видом листая англоязычный том Ллойда Брэдли «Басс калча».
|
|
|
- Хорошая библиотека, – похвалил Расколбас, заметив, что я пришел в себя, и откладывая книжку в сторону. – И сам ты был бы хорошим, если бы не был таким мудаком. Смотрите, какой лентяй и неряха: в доме не прибирает, постель не стелит. В такой конюшне и посрать противно! Ты в армии служил?
- Э-э... – экнул было я.
- Молчи, молчи, – с притворным испугом отмахнулся Расколбас. – Ты сегодня зубы чистил? Пойди умойся, прежде чем со взрослыми разговаривать.
Сильные руки подхватили и поставили на ноги. Оказывается, расколбасовские уроды все это время торчали позади, тихие, как призраки. Откуда он их вырыл? Один внешне напоминал гориллу, скрещенную с бегемотом, я его видел впервые. Второго – здорового тупого качка по кличке Демон – уже встречал. Он перся от растаманско-трансерской символики и очень пёстро наряжался. Сегодня на нем были блестящие белые кроссовки, леопардовые спортивные штаны, обтягивающая майка с изображением слоновоголового Ганеши и «светофорные» вязаные браслеты на запястьях, вроде тех, что надевают штангисты перед выходом к тяжести. На шее у Демона болтался золотой пятилистник на цепочке средней толщины. Не успел я разглядеть всю эту пестрящую амуницию, как Демон отвесил мне добрый подзатыльник:
- Чо завис? Иди рыло сполосни...
Уроды проводили меня до ванной комнаты, наверное, боялись, что вытащу откуда-нибудь «магнум» сорок пятого калибра и завалю их, как оленей. Но не было «магнума», я вообще принципиально выступаю против всяческого оружия и являюсь убежденным сторонником мирных переговоров. Жаль, мало кто из сограждан поддерживал мои убеждения, ведь Россия – страна насилия. Снял пальто, взглянул на себя в зеркало. И без того не самый впечатляющий дрэд растрепался, по-панковски торчал во все стороны. Нижняя губа распухла, на ней отпечатался след зубов. На лбу синела крупная шишка. Под глазом наливался фингал. Кровь изо рта запачкала свитер и эфиопский флаг под ним.
Я тщательно умылся холодной водой. На дне души клокотала ненависть. Но силы были неравны, к тому же я принципиально выступаю против всяческого оружия и являюсь – см. выше. Еще раз наскоро сполоснул лицо и вернулся в комнату. Расколбас тем временем изучал коллекцию сидюков.
- Хорошая фонотека, Ю-Лов, – сказал он. – Я вот думаю – поломать все твои пластинки или лучше отобрать их? Как ты считаешь?
Я молчал.
- А ты как считаешь, Демон?
Демон ухмыльнулся:
- Поломать!
И он ткнул мне кулаком под ребра.
- Да что мы тут жвалами тремся? – вступил в разговор гориллобегемот. – За кидалово конкретно пускай ответит! Петух, бля!
Расколбас положил обратно на полку тройник Биг Юта от «Блад энд файр» и повернулся ко мне:
- Ты сам скажи, как с тобой поступить? Как ко мне пришел, помнишь? Помнишь, спрашиваю?
Я кивнул.
- Как обещал все в срок вернуть, помнишь?
Я вздохнул и кивнул.
- Дополнительное время тебе давалось?
Я опять кивнул.
- Ну, видишь... Что же делать? Я не красный крест, ты не голодающий из Эфиопии, хоть знамя, вон, нацепил... Любите вы маскарад, мудачки колхозные. Вот за это таких, как ты, я и не люблю, Ю-Лов. Небось, все за мамашкину юбку прятался, а подрос – и ну писей махать... Ты думал, я с тобой шучу? Я тебя насквозь вижу!
- Да кончай духами брызгать, говно того не стоит! – снова вступил гориллобегемот.
- Не перебивай старших, Мутант!
- Да он меня бесит!
- Заткнись, я сказал! – Расколбас шагнул в сторону гориллобегемота.
Мутант обиженно замолчал. Мне тоже сказать было нечего. Я хотел узнать только одно: куда делся Крокодил. А тем временем Расколбас подошел ко мне и, неожиданно положив руки на плечи, вперился в самые зрачки.
- Ты – слабак, Ю-Лов, понял? Навсегда и по жизни – слабак! Потому и женщина от тебя ушла. А за то, что долг мужчине не возвращал, я тебя накажу...
Расколбас со всей силы двинул мне лбом в нос. Не ожидая удара, я отступил, но наткнулся на подножку то ли Демона, то ли Мутанта и с размаху грохнулся на пол, опять больно ударившись головой. А Расколбас бодро подскочил и пнул меня между ног.
- Н-на! – выдохнул он.
Я. Задохнулся. Согнулся. Слов. Не. Было. Мыслей. Не. Было. Света. Не. Было. Ничего. Не. Было. Были. Только. Тьма. Вспышка. Боль. Тьма. Вспышка. Боль. Тьма. Вспышка. Боль. Тьма. Вспышка. Боль. Тьма. Вспышка. Боль.
Хватал воздух ртом, как голодная дворняга – кость с куском гнилого мяса.
Расколбас махнул уродам, те начали выносить из квартиры аппаратуру. Я застонал от злости и бессилия. Куда, куда делся Крокодил?! Гад!! Предатель!!
А они выносили все: пульт микшерский, пульт диджейский, грув-бокс, минидиск-рекордер, гитару с подставкой, японскую клавиатуру с подставкой, старую поддельную басуху «Джазз Басс» без струн, два сэмплера, драм-машину, гитарные комбики и басовый комбик, два усилителя – один новенький и один допотопный – ламповый, но отлично работающий, а также стойку с микрофоном и моток проводов... Я корчился на полу, как раздавленный дождевой. Банда доморощенных рудбваев громила с таким трудом собранную хоум-студию. Мутант с Демоном вынесли все до последнего штекера. Это раза в четыре превышало сумму долга, но я не думал о деньгах в тот момент. И о справедливости или несправедливости собственной участи тоже не думал. Я думал только о том, что меня поимели. Меня сделали. Размяли, скрутили, подпалили и выкурили. Выплюнули и растоптали. Парой размашистых рывков Расколбас скинул на пол книги и пластинки с полок, а на прощание наклонился и смачно харкнул мне в лицо.
- Хочешь получить технику обратно? Найдешь деньги! – он нависал, как Фудзияма над Токио. – Запомни и всем своим баттиманам передай: Расколбаса не кидают!
Перешагнул через мой живой труп и вышел. Входная дверь хлопнула, но не захлопнулась. Не в силах встать и затворить ее, я просто валялся на полу.
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 21; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!