Условия повышающие степень правдоподобия выводов по аналогии
1. Условия повышения вероятности выводов по нестрогой аналогии
Вывод по нестрогой аналогии не имеет доказательной силы. Но в развитии догадок о сходстве между явлениями и предметами природы аналогии является чрезвычайно плодотворной формой рассуждения.
Для повышения степени вероятности выводов по нестрогой аналогии следует выполнить ряд условий:
1) число общих признаков должно быть, возможно, большим, но количество сил по себе не обеспечивает надежности вида;
2) общие (сходные) признаки должны быть существенными для сопоставляемых предметов;
3) общее признаки должны быть по возможности более разнородными, т.е. характеризовать сравниваемые предметы с разных сторон;
4) необходимо учитывать количество и существенность пунктов различия;
5) общие признаки должны быть тесно связаны с переносимым признаком;
Выполнение данных требований повышает степень правдоподобия заключения.
2. ЭВРИСТИЧЕСКИЕ ФУНКЦИИ АНАЛОГИИ
Выдвинутое нами выше предположение относительно четных чисел, представимых как сумма нечетных, было сформулировано Х. Гольдбахо в 1742 г. В подходе к проблеме Гольдбаха мы использовали аналогию трех соотношений: 3 + 7 = 10, 3 + 17 = 20, 13 + 17 = 30, которые в некотором роде сходны. Иначе говоря, каждое из соотношений, представляя информационную систему, согласуется своими частями.
Информационная согласованность частей, т.е. аналогия, позволила сформулировать гипотезу в виде проблемы Гольдбаха.
|
|
|
Аналогия - нетождественная пропорция (тождество - полное сходство предметов по связям, признакам и отношениям; пропорция - параметр структурной упорядоченности системы, характеризующий числовым образом определенное взаимоотношение ее частей), соответствие, сходство, соразмерность предметов в каких-либо свойствах, признаках или отношениях, причем таких объектов, которые в целом различны. Умозаключения по аналогии - это эвристический вывод, в результате которого достигается вероятное знание о признаках одного объекта на основании знания того, что этот объект имеет сходство с другими объектами. Полное сходство - это тождество, и тогда выводы по аналогии будут достоверными. В остальных случаях степень сходства определяет степень правдоподобия вывода по аналогии. Аналогия в эвристике может выступать как эвристическая операция, наряду с другими участвуя в нахождении решения задачи, но может быть и эвристической стратегией, если только на ней основан подход к нахождению решения.
Умозаключения по аналогии применяются во всех научных исследованиях. Это объясняется тем, что во всех областях науки используется моделирование, когда возможное состояние и поведение интересующих нас объектов исследуется на условных образцах, схемах или физических конструкциях, аналогичных исследуемому объекту.
|
|
|
Но как бы ни было значительно найденное нами сходство признаков двух объектов, выводы в умозаключениях по аналогии в общем случае представляют все же эвристические знания. Выводы по аналогии использовать можно и нужно, но они не должны являться единственным источником нашего знания объективного мира. При этом результат любой, даже самой верной, аналогии должен проверяться на практике методами конкретной науки.
Большое значение имеет аналогия причин и действий, изучающая и объясняющая связи причин и действий: когда от сходных явлений приходится заключать о сходстве произведших их причин и, наоборот, - от сходных причин можно заключать о сходстве производимых ими действий.
При оценке степени правдоподобия умозаключения по аналогии надо принимать в расчет следующие основные условия:
- чем больше известно общих свойств у сравниваемых объектов, тем выше степень вероятности вывода по аналогии;
- чем существеннее найденные общие свойства у сравниваемых объектов, тем выше и степень правдоподобия;
|
|
|
- если объект, в отношении которого мы делаем умозаключение по аналогии, обладает каким-нибудь свойством, не совместимым с тем свойством, о существовании которого мы умозаключаем, то общее сходство не имеет никакого значения.
Во многих исследованиях эти условия полезно уточнить следующими положениями:
- общие свойства должны быть любыми свойствами сравниваемых предметов, т.е. подбираться без «предубеждения» против свойств какого-нибудь типа;
- свойство, обнаруженное в модели, должно быть того же типа, что и общие свойства;
- общие свойства должны быть возможно более специфичными для сравниваемых предметов, т.е. принадлежать возможно меньшему кругу предметов;
- полученное свойство, наоборот, должно быть наименее специфичным, т.е. принадлежать возможно большему кругу предметов.
Аналогия полезна тем, что она часто наводит нас на догадки. Сама по себе она, конечно, не дает ответа на вопрос о правильности предположения. Очень часто аналогия, помогающая найти решение научной задачи, представляется в очень отдаленной от рассматриваемой предметной и даже вообще научной области.
Таким образом, эвристические свойства аналогии позволяют объяснять новые явления и делать неожиданные открытия. Аналогия является наиболее сильными эвристическим средством поиска новых идей. На основе аналогии создана серия эвристических приемов, методов и методик. Идеи аналогии привели к созданию новых научных направлений. Так, аналогия между живыми организмами и техническими устройствами лежит в основебионики. Это научное направление кибернетики изучает структуры и жизнедеятельность организмов. Открытые закономерности и обнаруженные свойства используются затем для решения инженерных задач и построения технических систем, приближающихся по своим характеристикам к живым организмам. Правдоподобные рассуждения по аналогии имеют существенное значение при восстановлении событий далекой истории. В историческом исследовании они могут приобретать характер деятельности, параллельной той, которая имела место в древности.
|
|
|
В решении изобретательских задач иногда выделяют и описывают инверсионную аналогию (инверсия - реструктуризация системы элементов по новому алгоритму). Пример инверсионной аналогии:
При изобретении воздушного шара братьями Монгольфье первым аналогом было облако, которое имело свойство парить в воздухе. Однако пар, помещенный в легкую оболочку, быстро конденсировался и терял подъемные свойства. После неудачных попыток изобретатели догадались отступить от прямой аналогии (совершив инверсию, т.е. перемещение реализации идеи на другую основу) и стали наполнять оболочку дымом, и тем самым решили задачу.
Во многих методиках поиска гипотез решения и активизации мыслительной деятельности аналогию подразделяют на четыре вида в зависимости от функционального назначения: прямую, личную, символическую и фантастическую.
Прямая аналогия рассматривает объект (процесс) в сравнении с аналогичным объектом (процессом) из другой научной области или даже из живой природы. На этой основе предпринимается попытка применить готовое решение из другой области.
Личная аналогия (эмпатия), или персональная аналогия, рассматривает возможность отождествления исследователя с объектом (процессом). Решая задачу, исследователь вживается в образ объекта, тем самым пытается прочувствовать задачу; этим можно добиться лучшего ее понимания.
Символическая аналогия - аналогия обобщения, когда требуется кратко сформулировать фразу, которая отражает суть явления.
Фантастическая аналогия основывается на введении в задачу фантастических средств и персонажей, которые направлены на выполнение требований задачи. Например, можно рассматривать решение технической задачи при отсутствии тяготения. Такой подход к решению активизирует эвристическую деятельность.
3. ВЕРОЯТНЫЙ ХАРАКТЕР АНАЛОГИИ
Аналогия во всех случаях означает определенное подобие, сходство: вещей, свойств, отношений. Но не всякое сходство есть аналогия. Например, два близнеца очень похожи друг на друга, но вряд ли можно сказать, что они являются "аналогами" друг друга. Аналогия – только частный случай сходства. Начало рассуждения по аналогии всегда требует установления определенного сходства. Сама аналогия – это всего лишь продолжение первоначального сходства, перенос его с известных свойств на неизвестные.
Как бы широко ни простиралось и как бы вольно ни истолковывалось сходство, оно никогда не будет полным и абсолютным.
Два близнеца очень похожи, но все-таки во многом они различаются. Настолько различаются, что родители, как правило, не путают их. Две буквы "е" в слове "веер" чрезвычайно похожи, и тем не менее они разные. Одна из них может оказаться пропечатанной слабее, чем другая; если даже типографски они окажутся совершенно идентичными, они все-таки различаются соседствующими с ними буквами или знаками (как в нашем случае). Если бы и в этом буквы "е" совпадали, они все равно остались бы различными: одна из них встречается в предложении раньше другой. Если бы и этого не было, не было бы вообще двух букв, то есть двух разных букв.
Сходство всегда сопряжено с различием и без различия не существует. В этом плане аналогия – это всегда попытка продолжить сходство несходного.
Как только это осознается, встает самый важный вопрос, касающийся аналогии. Рассуждение по аналогии продолжает сходство, причем продолжает его в новом, неизвестном направлении. Не наткнется ли эта попытка расширить сходство на неожиданное различие? Как разумно продолжить и развить установленное начальное сходство? Каковы критерии или гарантии того, что подобные в чем-то объекты окажутся сходными и в других своих свойствах?
Умозаключение по аналогии не дает достоверного знания. Если посылки такого умозаключения являются истинными, то это еще не означает, что и его заключение будет истинным: оно может быть истинным, но может оказаться и ложным.
Простой пример. Квадрат и прямоугольник сходны: это плоские геометрические фигуры, их противоположные стороны равны и параллельны. У прямоугольника, как подсказывает само его название, все углы прямые. Можно заключить по аналогии, что и у квадрата все углы также являются прямыми. Этот вывод истинный. Из сходства квадрата и прямоугольника и того, что у квадрата все стороны равны, можно сделать по аналогии вывод, что и у прямоугольника они равны. Но это уже будет неверно.
Проблематичность, или вероятность, может быть большей или меньшей. Аналогию, дающую высоковероятное знание, принято называть строгой или точной. Научные аналогии обычно являются строгими. Рассуждения по аналогии, нередкие в повседневной жизни, как правило, поверхностны и не особенно строги. От аналогий, встречающихся в художественной литературе, точность вообще не требуется.
Как повысить вероятность выводов по аналогии?
В начале рассуждения по аналогии фиксируется сходство сопоставляемых объектов. Здесь надо стремиться к тому, чтобы было схвачено и выражено действительное, а не поверхностное или мнимое сходство. Желательно, чтобы сравниваемые объекты были подобны в важных, существенных признаках, а не в случайных и второстепенных деталях. Полезно также, чтобы круг совпадающих признаков объектов был как можно шире.
Для строгости аналогии важен, далее, характер связи сходных признаков предметов с переносимым признаком. Информация о сходстве должна быть того же типа, что и информация, распространяемая на другой предмет. Если исходное знание внутренне связано с переносимым признаком, вероятность вывода заметно возрастает.
Кроме того, при проведении аналогии необходимо тщательно учитывать не только сходные черты сопоставляемых предметов, но и их различия. Как бы ни были подобны два предмета, они всегда в чем-то отличаются друг от друга. И если их различия внутренне связаны с признаком, который предполагается перенести с одного предмета на другой, аналогия неминуемо окажется маловероятной, а возможно, вообще разрушится.
Интересный пример неверной аналогии приводят биологи П. и Дж. Медавар в книге "Наука о живом".
Произведения человеческих рук, используемые в качестве орудий и инструментов, в определенной степени являются продолжением человеческого тела. Применение микроскопа и телескопа наделяет человека сверхзрением. Одежда выполняет некоторые из защитных функций шерстного покрова животных. Антибиотики иногда делают то, чего не могут сделать антитела, находящиеся в крови человека и препятствующие вторжению в его организм инфекции. Гейгеровский счетчик снабжает человека органом чувств, аналога которого у него вообще нет, – он позволяет регистрировать, например, рентгеновское и гамма-излучение. Подобные инструменты иногда называют "внешними органами".
Очевидно, что эти органы претерпевают медленные, веками длящиеся изменения, которые можно назвать "эволюцией". Существуют многие параллели между эволюцией самого человека и эволюцией его "внешних органов". Например, в обоих случаях можно найти рудиментарные органы, вроде давно уже не выполняющих никакой функции волос на лице человека и пуговиц, упорно пришиваемых на обшлага пиджаков. Есть и более серьезные параллели, например то, что эволюционные изменения в обоих случаях происходят не одновременно во всей популяции, но появляются сначала у ограниченного числа ее членов и лишь затем распространяются на всю популяцию. Так, велосипеды и автомобили были вначале только у немногих, а потом постепенно стали общедоступными.
Хотя параллель между эволюцией человека и эволюцией "внешних органов" достаточно очевидна и кое в чем поучительна, она наталкивается на важные различия.
Обычная органическая эволюция идет благодаря действию генетического механизма. Эволюция "внешних органов" возможна лишь благодаря передаче информации от одного поколения к другому по негенетическим каналам. Абсолютно господствующее положение среди них занимает язык. Возможно, именно потому, что тонкостью, гибкостью и способностью передавать информацию язык превосходит генетический механизм, эволюция "внешних органов" и оказывается гораздо более быстродействующим и мощным фактором изменчивости, чем обычная человеческая эволюция.
Далее, процесс эволюции "внешних органов" носит характер постепенного и последовательного накопления, наследования приобретенных черт. Для сохранения цивилизации необходима передача от поколения к поколению накопленных знаний и методов, а также произведений искусства и других творений духа.
В обычной же эволюции подобного накопления нет. Скажем, дети горцев, постоянно двигающихся по склонам, вовсе не рождаются с одной ногой чуть длиннее, чтобы им удобнее было ходить.
И наконец, обычная эволюция необратима, нельзя ожидать, что, допустим, развитие человека пойдет однажды в обратном направлении и приведет со временем к существу, от которого он когда-то произошел. Эволюция же "внешних органов" в принципе может оказаться обратимой – для этого нужно, чтобы произошел полный разрыв культурных связей между поколениями. Будем надеяться, что разум человека этого не допустит.
4. ПОНИМАНИЕ ПО АНАЛОГИИ
Итак, рассуждение по аналогии, порождающее новые идеи и решения, является переносом, продолжением сходства. Понятия, допущения, формально-математические структуры и т.п. из той области, где уже была продемонстрирована успешность их применения, переносятся в другую область, являющуюся для исследователя центром его проблемной ситуации. В основе переноса лежит предположение о сходстве, разумеется, неполном, между двумя областями. Первоначальная ситуация выступает в качестве того образца, под который подгоняется новая ситуация.
Аналогия – мощный генератор новых идей, гипотез, предположений. Причем важно, что аналогии создают для науки не просто запас идей, но арсенал решений, точнее, их полуфабрикатов. Ученые вовсе не склонны, как нередко считается, идти на риск ради самого риска. Перенос идеи, уже апробированной в другой области, увеличивает их убежденность в эффективности используемых методов и, значит, в возможности конечного успеха. Аналоговые переносы – твердая почва для контролируемого риска. С их помощью мобилизуются решения, уже доказавшие свою работоспособность, хотя и в другом контексте, и устанавливаются взаимосвязи между новыми идеями и тем, что уже считается достоверным знанием. Новые идеи не возникают на пустом месте. Они – результат преобразования уже известного, и старый опыт служит для них определенным подкреплением.
Иногда говорят, что применение аналогии ограничено, что новое знание – это как раз то знание, которое не имеет аналогии. История науки убеждает в обратном: самое радикальное новшество обнаруживает некоторые неожиданные аналогии с уже имеющимися знаниями.
Аналогия является также мощным средством установления связи между отдаленными областями и тем самым сближения их.
Одно из наиболее важных понятий в биологии – гомология, т.е. сходство органов животных и растений по основному плану строения. Это сходство объясняется общностью происхождения, параллельной генетической дерминацией или тем, что данные органы являются завершением одного какого-то эволюционного ряда. Гомология – биологическая разновидность аналогии.
Гомологичными являются, например, грудной плавник у рыб, крыло у птиц и передняя конечность у млекопитающих. Все эти органы возникли в процессе развития, начавшегося с простой пятилучевой (пятипалой) структуры.
Лошади, коровы, овцы, свиньи, жирафы входят в группу копытных животных. О них можно сказать, что они "ходят на цыпочках", их копыта гомологичны ногтям и когтям млекопитающих других групп и имеют тот же химический состав. У копытных сустав на передней ноге гомологичен запястью, а на задней – голеностопному суставу. Главный палец передней ноги непарнокопытных, например, лошади, соответствует среднему пальцу, а второй и четвертый превратились в рудименты, не достающие до земли. На передних же ногах парнокопытных, например, коровы, оставшиеся пальцы соответствуют нашему среднему и безымянному. "Как легко заметить, – пишут П. и Дж.Медавар, – изучение гомологии вносит порядок и смысл в то, что иначе выглядело бы огромной беспорядочной грудой зоологической информации".
Аналогия часто используется для облегчения понимания. Особенно хороши для этой цели рассуждения по аналогии, уподобляющие абстрактные, недоступные наблюдению объекты каким-то конкретным вещам, тому, что можно увидеть, услышать, потрогать. Конкретизация отвлеченной идеи, представление ее в образной, наглядной форме нередко дает больше для схватывания этой идеи, чем длинное, основательное, но столь же абстрактное ее разъяснение. Разумеется, далеко не всякую абстракцию можно уподобить чему-то конкретному. Кроме того, такое уподобление значительно упрощает и даже искажает существо дела. И тем не менее удачно подобранный образ очень многое значит для облегчения понимания. Важно только, чтобы он ограничивался своей вспомогательной, служебной ролью и не уводил в сторону от разъясняемого им объекта.
Когда в 20-е годы этого века была выдвинута гипотеза, что атомное ядро состоит лишь из протонов и нейтронов, многие пришли в недоумение: как можно утверждать, что в ядрах нет электронов, если все видят, что они вылетают из ядер? В. Гейзенберг, одним из первых выдвинувший эту гипотезу, вспоминал, как однажды он пытался объяснить свою теорию группе коллег. Ожесточенный спор завязался прямо в университетском кафе, которое было расположено рядом с бассейном. Исчерпав все абстрактные физические доводы, Гейзенберг призвал на помощь более наглядные представления. "Посмотрите в окно! – позвал он коллег. – Вы видите, как в помещение бассейна входят люди. Они одеты. Но неужели вы думаете, что и в бассейне они плавают в пальто? Откуда же берется такая уверенность, что из ядра выходят точно такие же частицы, что были внутри?"
Это – неглубокая аналогия, но и она оказалась в какой-то мере небесполезной.
Рассуждения по аналогии особенно важны, когда речь идет об объектах, недоступных прямому изучению.
Долгое время, пока Луна и планеты Солнечной системы не стали исследоваться с помощью космических аппаратов, о возможности жизни на этих небесных телах рассуждали только по аналогии. Например, сторонники гипотезы о существовании на Марсе растительности искали на Земле места, хотя бы отдаленно напоминающие по климатическим условиям поверхность Марса. Найдя высоко в горах примитивные растения, они оценивали это как аргумент в пользу своей гипотезы.
Современные рассуждения о возможности существования разумных цивилизаций на каких-то планетах за пределами Солнечной системы также строятся по аналогии.
Представление о роли умозаключений по аналогии в науке было бы, конечно, неполным без упоминания о моделях и моделировании.
Аналогия является неотъемлемым структурным компонентом любой формы научного моделирования. Модель – это "представитель" или "заместитель" оригинала в познании или практике. Когда невозможно изучать оригинал, строят его модель, исследуют ее и затем полученные результаты переносят на оригинал. Возможность такого переноса основана на том, что модель в определенном смысле "повторяет" оригинал, отображает какие-то его свойства.
Например, для того чтобы изучить аэродинамику нового самолета, делают небольшую его модель и продувают ее в аэродинамической трубе. Результаты продувок переносят затем на самолет.
Моделироваться могут самые разнообразные объекты, живые и неживые системы, инженерные устройства, физические, химические, биологические и социальные процессы. Сами модели также могут быть очень разными. Предметные модели воспроизводят определенные геометрические, физические или функциональные характеристики оригинала. Знаковые модели – это схемы, чертежи, формулы. Важным видом таких моделей являются математические модели, представляющие собой системы формул.
Модель и оригинал сходны в каких-то одних отношениях и различны в других. Модель упрощает в каких-то аспектах оригинал, не воспроизводит всех тех свойств, которые присущи ему. Она имеет к тому же свои собственные свойства, отсутствующие у оригинала. Поэтому распространение на оригинал знания, полученного при исследовании модели, требует осторожности, как, впрочем, и в случае всякого рассуждения по аналогии.
5. ТИПИЧНЫЕ ОШИБКИ
До сих пор речь шла по преимуществу о том, к каким интересным и плодотворным заключениям можно прийти, используя умозаключение по аналогии. Но аналогия может иногда быть заведомо поверхностной, вести к ошибочному выводу, а то и вообще заводить в тупик. Многие бытующие до сих пор предрассудки, вроде веры в приметы или гадания, опираются на ошибочные аналогии.
Нужно помнить поэтому не только о полезных применениях аналогии, но и о тех случаях, когда она ведет к недоразумениям и прямым ошибкам.
Наиболее часто встречающиеся неверные аналогии, пожалуй, те, в которых что-то сравнивается с человеком. Популярность подобных аналогий объясняется, наверное, тем, что человек очень многогранен и уподоблять ему можно многое. Вместе с тем человек кажется настолько простым, что все о нем известно будто бы каждому.
Древние философы, последователи Пифагора, занимавшиеся астрономией, отказывались допустить беспорядок в мире планет и признать, что они движутся иногда быстрее, иногда медленнее, а иногда и вовсе остаются неподвижными. Ведь никто не потерпел бы такой "суетливости" в движениях солидного человека. Поэтому она нетерпима и в движениях планет. Правда, житейские обстоятельства часто заставляют людей двигаться то быстрее, то медленнее, но в сфере небесных тел "обстоятельствам" нет места.
Как сказал по этому поводу с иронией Цицерон, "предполагать, что звезды должны соблюдать в походке и внешности те правила приличия, которые предписывали самим себе длиннобородые философы, – это значило искать доказательство по аналогии в очень уж далекой области".
Наивно и опрометчиво уподоблять без разбора все, что подворачивается под руку, человеку, его биологическим или социальным особенностям. Человек – очень своеобразный и очень сложный объект. Сопоставлять что-то с ним без глубокого размышления и анализа – значит провести ошибочную параллель.
Уподобление человеку, наделение присущими ему психическими свойствами предметов и явлений неживой природы, небесных тел, животных, мифических существ и т.д. получило название антропоморфизма. Истолкование окружающего мира по аналогии с человеком было широко распространено на ранних ступенях развития общества. Антропоморфизм характерен для всякого религиозного мировоззрения, переносящего облик и свойства человека на вымышленные предметы, вроде чертей, домовых и т.п.
Антропофорны в известной мере многие образы в искусстве, особенно в поэзии. Иногда и в науке употребляются антропоморфные понятия: в кибернетике говорят, например, что машина "запоминает", "решает задачу" и т.п. Но как в искусстве, так и в науке уподобление человеку не понимается буквально. В искусстве оно связано с требованием высокой эмоциональной выразительности, в науке – с нежеланием отходить от обычного употребления слов и усложнять без необходимости свой язык.
Характерный для современности интерес к человеку сместил акценты. Человек предстал как уникальное по своей сложности существо двойственной природы, социальное и биологическое одновременно. Попытки истолковать и понять что-то по аналогии с ним стали встречаться гораздо реже. Но зато возникла тенденция истолковывать самого человека по аналогии с какими-то другими объектами и прежде всего – с другими живыми существами. Такие аналогии допустимы и иногда полезны. Но они требуют особого внимания, поскольку при сравнении человека с чем-то иным всегда есть риск чрезмерного, неоправданного упрощения и умаления его своеобразия и неповторимости.
Многие поверхностные аналогии порождаются уподоблением всего, что придется, числам и отношениям между ними.
Распространенность такого рода аналогий связана скорее всего с ощущением особой сложности и особого положения идеального мира чисел. В нем, как кажется, царит некая таинственная специфическая гармония, слабым отблеском которой являются отношения вещей в обычном мире. Одно время даже говорили о "мистике чисел" и ее влиянии на ход реальных событий. Так, поэт В.Хлебников, сопоставляя даты знаменательных событий, происшедших в прошлом, пытался вывести закон, позволяющий предсказывать точное время наступления будущих великих событий.
Никакой особой таинственности – и тем более мистики – в мире чисел, конечно, нет. Он всего лишь своеобразное отражение реального мира, и не более. Обращаться к числу как к какому-то специфическому, избранному объекту разного рода уподоблений нет особых оснований.
Сейчас это достаточно ясно, но в прошлом "мистика чисел" завораживала даже крупные умы.
Среди самых поверхностных аналогий нужно специально выделить те, которые лежат в основе всякого рода гаданий, предсказаний, прорицаний и т.п. Эти аналогии не только не дают никакого нового знания, но, напротив, уводят с путей, ведущих к нему, предлагают взамен него слепую, лишенную реальных оснований веру.
Гадание и прорицание – это всегда рассуждение по аналогии. Но рассуждение своеобразное, уподобляющее предметы по их внешним, несуществующим признакам. Нередко два объекта истолковываются гадальщиком или прорицателем как сходные не потому, что они на самом деле имеют какие-то общие свойства, а на основе их таинственного внутреннего "родства", их "симпатии" и т.п.
Распространенная группа гаданий опирается на аналогию между телом человека и его судьбой. Сюда относятся гадания по ладони руки, по черепу и т.п.
Какое реальное сходство может быть, скажем, между такими разнопорядковыми вещами, как линии на ладони и жизнь человека, тем более будущая его жизнь? Очевидно, никакого. Если кто-то и способен внушить иллюзию, будто он видит их сходство, то это внушение достигается лишь благодаря долгой традиции истолкования этих линий и заучивания каждым новым гадальщиком традиционных приемов истолкования.
По существу, предметы, которые используются в процессе гадания, выступают как представители чего-то иного, отличного от них самих. Их свойства оказываются только символами, пустыми оболочками для какого-то другого, скрытого от непосвященных содержания.
Если внимательно присмотреться, станет понятно, что и во всех других гаданиях их предметы – гадальные карты, кофейная гуща и т.п. – тоже только символы.
Если принять во внимание вопросы, задаваемые при гадании, станет понятно, что оно относится к рассуждениям по аналогии.
Дата добавления: 2022-01-22; просмотров: 56; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!