Шива-янтра Ганеша-янтра 6 страница
«Когда все запланированные жертвоприношения окончены, в самом конце хомы, я кладу в огонь кокос. Кокос олицетворяет голову поклоняющегося с тремя глазами. Он так же наполнен влагой, как и голова кровью, спинномозговой жидкостью и выделениями желез. Когда я подношу кокос, я подношу огню всё моё сознание с просьбой преобразить его в божественное сознание. Я предлагаю свою «голову», чтобы получить голову божественную. Затем я наклоняюсь к огню и прошу моё божество возвратиться в его дом, и здесь моя хома завершается. Потом, закончив ритуал, я ещё некоторое время сижу у огня и общаюсь с ним.
«Навсегда запомни одно: огонь — это живое существо. Как только ты вызываешь его к жизни, ты несешь за него ответственность. Например, ты не имеешь права тушить его, точно так же, как ты не смеешь душить любое другое живое существо. Ты должен позволить ему умереть по собственной воле. После того как пепел собран, ты должен тщательно вымыть весь участок, так чтобы никто случайно не наступил на остатки пепла. Ненужный пепел следует опустить в воду, причём это должна быть река или океан — но никак не сточная канава! И ещё одно: если тебе кажется, что во время хомы огонь угасает, никогда не дуй непосредственно на него. Всегда обдувай свою ладонь, и пусть отражённый от неё воздух попадает на огонь. Зачем нужно делать так, я тебе объясню... со временем».
Несколько мгновений он молчал, давая мне возможность осмыслить сказанное, а затем продолжил: «Естественно, я не надеюсь, что ты на этот раз запомнишь всё в точности. У тебя ещё будет много возможностей попрактиковаться в хоме, а у меня — исправить твои ошибки, пока я жив и даже позже. Я всегда говорил, что добрая половина наслаждения от просветления достигается по дороге, которая к нему ведёт. По мере того как ты продвигаешься от сознания ограниченного человеческого существа к сознанию неограниченного существа, ты переживаешь самые разнообразные ощущения, чудесные и отталкивающие. Никогда не привязывайся ни к одному из этих ощущений — это лишь верстовые столбы, которые говорят тебе, сколько ты прошёл и сколько ещё осталось пройти. Если ты привяжешься к ним, ты зациклишься на них и перестанешь развиваться.
|
|
|
«Мои «дети» в результате выполнения хомы, как правило, приобретают хороший опыт. Так как Природа добра ко мне, Она обычно добра и к моим духовным детям, если они предварительно приходят ко мне и испрашивают разрешения на свои действия. Однажды один из них в самом конце хомы должен был предложить огню несколько конфет и получить взамен немного прасада. (Прасад — это та порция вашего жертвоприношения, которая возвращается вам для ваших нужд, с тем чтобы вы могли впитать некоторые вибрации того божества, которому вы поклоняетесь. — Авт.) Когда мы подняли коробку с конфетами, все они разом упали в костер и загорелись. Парень, естественно, расстроился, поскольку ему не досталось прасада, но вдруг одна конфета выпала из огня прямо ему на ногу».
|
|
|
«В другой раз их группа закончила свою хому, не использовав самагри в полном объёме. Любыми остатками подобного рода нужно распорядиться должным образом. Поскольку они находились в сельской местности, они пытались угостить ими коров, но ни одна корова не прикоснулась к их угощению. Тебе когда-нибудь приходилось слышать о корове, которая отказывалась бы от смеси риса, кунжута, ячменя, мёда и сахара, щедро посыпанных сухими фруктами и орехами? Не одна, но несколько коров отказались от всего этого. Правда, собака, которая следовала за моими ребятами от самой деревни, была не прочь отведать это угощение, но ей ничего не дали.
«Когда они вернулись в Бомбей, я напомнил «детишкам», что Шива часто является своим приверженцам в форме собаки. Коровы в той местности, где они выполняли хому, отказывались есть, потому что Шива хотел, чтобы они продолжали своё поклонение с этим материалом, или по крайней мере хотел, чтобы приношение предложили ему, в форме собаки, а не коровам. Когда приближаешься к божеству, которому поклоняешься, божество начинает с тобой заигрывать. Играть любят все.
|
|
|
«Вот почему следует приглядывать за своими «духовными» детьми. Детей следует защищать до тех пор, пока они не достигнут такого уровня развития, когда будут способны действовать сами. На хинди слово «ребёнок» звучит как «бачча», что происходит от слова «защищать» (бачана).
«То есть ребёнок — это «тот, кто нуждается в защите?» — предположил я.
«Совершенно верно, — подтвердил он. — Например, всякий раз, как мои ребята уходили в джунгли, кто-нибудь обязательно приносил им еду и воду, когда это требовалось. Спроси их сам, если мне не веришь. Как так получается? Я не знаю. Но я знаю, что это так. Однажды они стали лагерем в джунглях и в полночь проснулись от лёгкого беспокойства. Откуда ни возьмись появилась группа местных жителей с факелами в руках, и эти люди сказали, что внезапно у них возникло желание прийти сюда и провести здесь ночь.
«Однако это не означает, что моим «детям» все подносят на серебряном блюдечке, — поспешил добавить он. — Как только кто-то из них начинает суетиться, огонь преподаёт ему урок. Последний раз, когда мы выполняли хому, один из моих «детей» так обжёг руки, что они покрылись волдырями, другой получил сильный ожог ног. С огнём играть опасно. Огонь — живое существо, злоупотреблять им — значит навлекать на себя несчастья. Пока он любит тебя, проблем нет, но если ты изволишь дурачиться — хлопот не оберёшься. Эти двое были полны ревностью, потому что Фредди и Катьяни пришли выполнять хому вместе с нами. Как они смели завидовать! Согласно индийской традиции, к гостю надлежит относиться как к Богу. Почему бы им не пострадать из-за зависти к Богу?»
|
|
|
Вималананда всегда без колебаний шёл на страдания сам и понуждал к страданию других, когда чувствовал, что это необходимо.
«Когда люди завидуют тебе и твоим достижениям, как некоторые из моих ребят тебе (ты сам это знаешь), не беспокойся об этом. Их зависть будет действовать как чудесный огонь, который выжжет все твои дурные кармы. Ты сам почувствуешь, как будешь становиться всё легче и легче, и день за днём они будут брать твои кармы на себя. Огонь всегда сжигает, и если ты поклоняешься ему должным образом, он выжжет все твои дурные кармы».
Спустя год или два после нашей первой хомы, когда мы уже вполне освоились в этой местности, мы с Вималанандой сидели ранним утром около храма после целой ночи поклонения огню. После наших приездов положение в деревне постепенно улучшалось. Возможно, это было просто совпадение, а может быть, как и предсказывал Вималананда, наши действия положительно повлияли на жизнь сельчан. Несомненно, они были довольны нашей хомой. Когда мы поднимались с наших мест, они окружали кострища, терпеливо ожидая, пока пепел костра остынет и его можно будет собрать. Некоторые селяне использовали пепел как лекарство — одна женщина лечила страшную язву на бедре, регулярно прикладывая к ней этот пепел, — другие просто хранили его в доме как счастливую примету. Фермеры, которые использовали пепел на своих полях, сообщали о небывалых урожаях, и их преуспевание благотворно сказывалось на всех жителях деревни, получивших теперь возможность немного денег откладывать впрок. Жители деревни были убеждены в том, что этим поворотом в своих судьбах они обязаны исключительно нашей хоме и правильному умилостивлению божеств. Как только мы начинали прощаться с ними, они просили нас вернуться как можно быстрее.
В то утро, когда мы наблюдали, как они собирают свою долю пепла — свою часть мы оставили себе для подобных же целей, — Вималананда сказал мне: «Даже эфирные существа в округе наслаждаются нашим присутствием. Они не могут непосредственно забирать пепел, как это делают жители. Они просто раздувают его и втягивают в себя, а для нас это выглядит как простое дуновение ветра». Он улыбнулся.
«Когда мы впервые пришли в эту деревню, было похоже, что наш друг, дерево, долго не проживёт, не так ли? А теперь посмотри на него: раскрылись новые листья, и оно восстановило большую часть энергии. Это оттого, что эфирному существу, которое живёт внутри него, тоже по душе наша хома — аромат дыма и звучание наших мантр. Его страдания довлели над этой деревней и теперь, когда оно снова счастливо, оно присматривает за жителями и направляет их к процветанию.
«Есть ещё много благотворных знаков, которые большинство людей не в силах истолковать. Ты помнишь ту пару маленьких сов, которые навещали нас несколько раз поздно ночью, когда каждый сосредотачивался на своей хоме? Тех самых, что взлетали и садились на верхние ветви дерева, переговариваясь о чём-то в течение полутора часов, а потом улетали?» Конечно, я помнил. «Совы, как правило, не приближаются близко к огню, но я думаю, что их поведение было благоприятно для всех, кто участвовал в нашей работе.
«Вот истинное поклонение, настоящая йога: не совершенствовать физические позы, но превращать каждый дом в счастливый дом. Если хотя бы за сотней индийских деревень поухаживать как за этой, изменился бы весь уклад жизни в Индии. Отец живёт ради своих детей, а не ради себя, если он настоящий отец».
КУНДАЛИНИ
Вималананда очень тепло относился к своим скаковым лошадям и часто заходил к ним на конюшню, чтобы приласкать и угостить чем-нибудь вкусным. Он навещал даже тех кобылиц, которые больше не участвовали в скачках и доживали свои дни на конном заводе в пригороде Пуны. Однажды во время такого визита на конный завод водитель-авторикша, который нас вёз, неожиданно отказался ехать дальше за город, и оставшиеся полмили мы вынуждены были идти пешком под палящим полуденным солнцем.
За несколько лет до этого у Вималананды был серьёзный сердечный приступ, и теперь он всегда имел при себе сердечные препараты. Возможно, жара, утомление и раздражение от перебранки с рикшей вызвали новый приступ, хотя могла быть и другая причина, о которой я так и не узнал. Как бы то ни было, этот приступ оказался тяжелее обычного и лекарства не помогали. Несмотря на больное сердце, Вималананда продолжал курить, и я помог ему закурить сигарету, пока он стоял на месте, пытаясь справиться с болью.
Мы находились на пустынной дороге, не имея никаких лекарств кроме бесполезных пилюль и не имея возможности добраться до врача. Боль продолжала усиливаться, и мы свернули на обочину, чтобы присесть в воображаемой тени. Когда мы подходили к голой акации, Вималананда в отчаянии запустил свой окурок в небо.
Он сел на землю рядом с акацией. Стоя позади него, я мог лишь гадать о том, что произойдёт дальше. Вдруг что-то заставило меня посмотреть наверх. Там на ветке дымился окурок, аккуратно насаженный на шип акации. Моё сердце забилось: это знак! Я окликнул Вималананду, чтобы он посмотрел. Увидев, он улыбнулся, затем рассмеялся и сказал: «Похоже, Робби, мне всё же не суждено умереть здесь. Природа пока что меня не оставила!» Сразу после этого боль начала отступать.
Вималананда любил Природу, и Природа любила его. В Природе есть порядок, могучий ритм, называемый на санскрите ртам,— все небесные тела подчиняются ему в своём движении. Вималананда привык действовать в гармонии с космическим ритмом, и вселенная привыкла сотрудничать с ним. Когда он в отчаянии бросил окурок с безмолвной мольбой к Природе: «Не позволяй мне умереть на обочине этой дороги!», Природа ответила ему знаком: «Не волнуйся, пока ты со мной, ты в безопасности».
Брошенные окурки не склонны накалываться на шипы акации. Конечно, изредка могут происходить подобные маловероятные события, но что касается Вималананды, то такие «события» сопровождали его чуть ли не каждый день, поэтому здесь требуется более убедительное объяснение, нежели просто совпадение. Безошибочный полёт этого аэродинамически несовершенного предмета был предопределён внутренним событием: мольбой о помощи. Мольба Вималананды поразила космическое «яблочко» с той же точностью и силой, что и его сигарета — свою цель. При этом последнее, видимое событие было вызвано невидимым внутренним аналогично тому, как беспорядочно насыпанные железные опилки образуют узоры, если попадают в невидимое магнитное поле.
Древний закон тождественности микрокосма и макрокосма утверждает, что не существует других различий между окружающей нас безграничной вселенной и ограниченной внутренней вселенной человеческого тела, кроме одного — уверенности индивидуума в том, что он отличается от окружающей его вселенной. Человек является живым микрокосмом вселенной, а вселенная — живым макрокосмом человека. Оба космоса оказывают влияние друг на друга. Вселенная каждое мгновение влияет на нас, а каждый из нас своими действиями влияет на весь космос, как в хорошую, так и в плохую сторону. Космос — это тело Абсолюта, тот сосуд, через который Абсолют выражает себя. Каждое создание во вселенной содержит по крайней мере искру вселенского сознания, которое и есть Абсолют, однако большинство созданий не могут адекватно выразить это сознание.
Вималананда объясняет это так:
«Чит-Шакти (энергия сознания, или субъективность) самоотождествляется с непроявленным Абсолютом, а Майя-Шакти (энергия бессознательности, или объективность) — с миром, проявлением Абсолюта. Две эти формы Шакти не могут существовать друг без друга. Даже в самой плотной материи присутствует искра сознания, поэтому и камни я считаю живыми, и даже в высших формах сознания есть частичка Майи, поскольку в них всегда, хотя бы в минимальной степени, присутствует ощущение индивидуальности. Как только ты постигаешь истину вселенной, ты забываешь о собственной индивидуальности и осознаешь лишь свою истинную природу. Лишь тогда, когда ты перестанешь существовать, для тебя перестанет существовать и Майя».
Единое пребывает во всём, а Всё определяет Единое. Единство и двойственность сосуществуют одновременно. Где бы ни проявилась Чит-Шакти, там возникают чувство и ум, а в её отсутствие наблюдаются невежество и бесчувственность. Человеческое тело — это сосуд, который через нервную систему наполняется сознанием. Позвоночник и спинной мозг распространяют сознание от мозга, полюса наибольшей осознанности, называемого Шива, к копчику, полюсу наибольшей плотности. При этом каждая клетка тела проявляет свою форму осознания, зависящую от свойств этой клетки.
В основании позвоночного столба, в тонком теле, пребывает Шакти индивидуации. Эта энергия неподвластна индивидууму, пока его сознание прилеплено к мирскому. Эта энергия не что иное, как наша индивидуальная часть космической энергии самоидентификации. Именно благодаря ей мы ощущаем себя отдельными сущностями. Она порождает в нас чувство Я и поэтому называется Ахамкара (букв, «причина Я»). Говоря об эго, Вималананда имел в виду именно Ахамкару, но не фрейдовское эго.
Так же как проницательность, или способность различать, служит главным качеством интеллекта, так и главной особенностью Ахамкары является обособленность, чувство собственности. Ахамкара выделяет часть мира (Майи), делая её нашей собственностью, что делает нас отделёнными от остального мира и придаёт нам оформленность в виде индивидуальных организмов. Ахамкара отождествляется с каждой клеткой тела от зачатия до смерти. Смерть — это прекращение отождествления Ахамкары с телом. Чем сильнее вы отождествляетесь со своей индивидуальностью, своим микрокосмом, тем больше Ахамкара функционирует в качестве вашей индивидуальной Майи и тем меньше она отождествляется с макрокосмом. По мере снижения роли индивидуальности в вашей идентификации она получает больше свободы для отражения макрокосма, что приводит к повышению степени осознания Единого. Ахамкара и Кундалини — это Шакти, действующая в двух противоположных направлениях: Ахамкара соответствует Майя-Шакти, а Кундалини — Чит-Шакти.
Майя-Шакти пробуждает к миру, но поддерживает в сонном состоянии по отношению к Абсолюту, тогда как Чит-Шакти пробуждает к Реальности и усыпляет по отношению к миру. Сознание живого существа обусловлено материей, в которой оно пребывает. Иными словами, основное проявление Майи, с которым мы сталкиваемся, есть материя наших тел. Живя во плоти, каждое существо неизбежно принимает участие в игре Природы, взаимодействуя с окружающим миром посредством того, чем обрастает его личность. Ни одно воплощённое существо не может быть ни полностью плотским, ни полностью духовным. Независимо от степени вашей просветлённости вы никогда не сможете окончательно рассеять свои тёмные качества, пока вы привязаны к плоти.
Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 893; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!