Анималистические стихотворения С. Есенина. Своеобразие поэтического языка.
Большое место в творчестве Есенина занимают эпитеты, сравнения, повторы, метафоры. Они используются как средство живописи, передают многообразие оттенков природы, богатство ее красок, внешние портретные черты героев ("черемуха душистая", "рыжий месяц жеребенком запрягался в наши сани", "во мгле сырой месяц, словно желтый ворон... вьется над землей"). Немаловажную роль в поэзии Есенина, как и в народных песнях, играют повторы. Они используются для передачи душевного состояния человека, для создания ритмического рисунка. Есенин употребляет повторы с перестановкой слов:
Поэзия Есенина насыщена обращениями, часто это обращения к природе:
Используя стилистические особенности народной лирики, Есенин как бы пропускает их через литературные традиции и через свое поэтическое мироощущение.[[2]]
В своей книге “Некрополь” Ф. Ходасевич утверждал, что красота родных рязанских раздолий и русского слова, песни матери и сказки бабушки, Библия деда и духовные стихи странников, деревенская улица и земская школа, лирика Кольцова и Лермонтова, частушки и книги – все эти, порой крайне противоречивые, влияния способствовали раннему поэтическому пробуждению Есенина, которого мать-природа столь щедро наделила драгоценным даром песенного слова. [[3]]
Чаще всего он писал о деревенской природе, которая всегда выглядела у него простой и незамысловатой. Это происходило потому, что эпитеты, сравнения, метафоры Есенин находил в народной речи:
|
|
|
Настроения и чувства Есенина, как и народа, созвучны природе, поэт ищет у нее спасения и успокоения. Природа сопоставляется с переживаниями человека:
Е. С. Роговер высказывал мнение, что есенинская поэзия зрелых лет также обращена к прекрасному. Поэт умеет находить в природе, человеке, истории и современности по-настоящему красивое, самобытное, чарующее своей поэтичностью и неповторимостью. При этом он может так сопрягать эти разные начала бытия, что они взаимопроникают друг в друга. Поэтому Есенин природу опять же очеловечивает, а личность уподобляет образа родного ландшафта, ценя естественное начало в человеке и высоко ставя его природосообразные поступки. Эти же свойства он ценит и в себе[[4]]:
Нередко нас поражает способность Есенина переживать очарование прекрасным, проявить себя, говоря словами лесковского Флягина, как “красоты любитель”. Есть у него стихотворение, которое можно образно назвать лесковским. Это стихотворение “Не жалею, не зову, не плачу…”.
Стихотворение строится как монолог человека, подводящего итог своей многотрудной, но яркой, полной событиями жизни. Лирический герой, как лесковский странник, исходил нескончаемые дороги Отчизны, влекомый “духом бродяжьим”, испытывающий особое очарование тишиной и грустно переживающий ныне своё увядание. С восторгом лирический герой говорит о “о стране берёзового ситца”; ощущает, как “тихо льётся с клёнов листьев медь”; кажется ему, будто он вновь
|
|
|
Невольно вспоминается лесковский Ахилла Десницын, тоже впервые появляющийся на страницах романной хроники “Соборяне” на красном коне, облитом радужными лучами восходящего солнца. Прежняя игра недюженных сил, заразительная восторженность и беспредельная широта души ощущаются в неожиданном восклицании, вырвавшемся из груди есенинского лирического героя:
Но монолог-воспоминание этого скитальца произнесён и эстетически оформлен как элегия. И оттого в первой и последней строфах звучит родственный грустный мотив увяданья природы и человека:
Чуткий к эстетическому богатству сущего, Есенин “расцвечивает” явления окружающего мира: “Покраснела рябина, / Посинела вода”; “Лебединое пенье / Нежит радугу глаз…”. Но эти краски он не придумывает, а подсматривает в родной природе. При этом он тяготеет к чистым, свежим, интенсивным, звенящим тонам. Самым распространённым цветом в лирике Есенина оказывается синий, далее голубой. Эти краски в своей совокупности передают цветовое богатство действительности.
|
|
|
1.1.2. Особенности метафоры в поэзии Есенина.
Метафора (от греч. metaphora - перенос) – это переносное значение слова, когда одно явление или предмет уподобляется другому, причём можно использовать и сходство, и контраст.
Метафора - наиболее распространенное средство образования новых значений.
Поэтику Есенина отличает тяготение не к отвлеченностям, намекам, туманным символам многозначности, а к вещности и конкретности. Поэт создает свои эпитеты, метафоры, сравнения и образы. Но он создает их по фольклорному принципу: он берет для образа материал из того же деревенского мира и из мира природы и стремится охарактеризовать одно явление или предмет другим. Эпитеты, сравнения, метафоры в лирике Есенина существуют не сами по себе, ради красивой формы, а для того, чтобы полнее и глубже выразить своё мировосприятие.
Отсюда стремление к всеобщей гармонии, к единству всего сущего на земле. Поэтому один из основных законов мира Есенина - это всеобщий метафоризм. Люди, животные, растения, стихии и предметы - все это, по Есенину, дети одной матери - природы.
|
|
|
В программной статье Есенина “Ключи Марии” сказано, что “вся наша образность” построена на сложении “двух противоположных явлений”, то есть на метафоре, и в качестве образца приведены примеры: “Луна – заяц, звёзды – заячьи следы”. Вполне вероятно, что Есенин знал труды А. А. Потебни. Именно у него мы находим рассуждения, многое объясняющие нам в образном языке поэта: “Когда человек создаёт миф, что туча есть гора, солнце – колесо, гром – стук колесницы или рёв быка, завывание ветра – вой собаки, то другое объяснение для него не существует”. С появлением понятийного мышления исчезает миф и рождается метафора: “И мы, как и древний человек, можем назвать мелкие, белые тучи барашками, другого рода облако тканью, душу и жизнь – паром; но для нас это только сравнения, а для человека в мифическом периоде сознания – это полные истины…”.
Строй сравнений, образов, метафор, всех словесных средств взят из крестьянской жизни, родной и понятной.
Е. С. Роговер в одной из своих статей утверждал каждый поэт имеет свою как бы “визитную карточку” : или это особенность поэтической техники, или это богатство и красота лирики, или своеобразие лексики. Всё перечисленное, конечно, относится и к Есенину, но хотелось бы отметись особенности лексики поэта.[[5]]
Конкретность и отчётливость поэтического видения выражается самой обиходной бытовой лексикой, словарь прост, в нём отсутствует книжные и тем более абстрактные слова и выражения. Этим языком пользовались односельчане и земляки, и в нём вне всякой религиозной окраски встречаются религиозные слова, которые поэт использует для выражения своих сугубо светских идей.
В стихотворении “Дымом половодье…” стога сравниваются с церквями, а заунывное пение глухарки с зовом ко всенощной.
И тем не менее не следует видеть в этом религиозность поэта. Он далёк от неё и рисует картину родного края, забытого и заброшенного, залитого половодьем, отрезанного от большого мира, оставленного наедине с унылым жёлтым месяцем, тусклый свет которого освещает стога, и они, как церкви, у прясел окружают село. Но, в отличие от церквей, стога безмолвны, и за них глухарка заунывным и невесёлым пением зовёт ко всенощной в тишину болот.
Видна ещё роща, которая “синим мраком кроет голытьбу”. Вот и вся неброская, нерадостная картина, созданная поэтом, всё, что он увидел в родном затопленном и покрытом синим мраком крае, лишённом радости людей, за которых, право же, не грех и помолиться.
И этот мотив сожаления о бедности и обездоленности родного края пройдёт через раннее творчество поэта, а способы выражения этого глубокого социального мотива в картинах природы, казалось бы, нейтральных к социальным сторонам жизни, будут всё больше совершенствоваться параллельно с развитием словарного запаса поэта.
В стихотворениях “Подражание песне”, “Под венком лесной ромашки”, “Хороша была Танюша…”, “Заиграй, сыграй, тальяночка…”, особенно заметно тяготение поэта к форме и мотивам устного народного творчества. Поэтому в них немало традиционно – фольклорных выражений типа: “лиходейская разлука”, как “коварная свекровь”, “залюбуюсь, загляжусь ли”, “в терем тёмный”, коса – “душегубка-змея”, “парень синеглазый”.
Используются также фольклорные конструкции поэтического образа. “Не кукушки загрустили – плачет Танина родня” (тип образа, хорошо известный поэту из русской народной песни и “Слова о полку Игореве”).
Стихотворение “Хороша была Танюша…” может служить примером умелого обращения начинающего поэта с фольклором. В стихотворении много фольклорных слов, выражений, образов, и построено оно на основе народной песни, на нём чувствуется рука будущего мастера. Здесь поэт использует психологический параллелизм, часто употреблявшийся в народном творчестве для выражения горя, несчастья, грусти. Есенин, однако, соединил его с бодрым частушечным напевом и добился этим глубокого проникновения в душу своей героини: “Побледнела, словно саван, схолодела, как роса, душегубкою-змеёю развилась её коса”; “Ой ты, парень синеглазый, не в обиду я скажу, я пришла тебе сказаться: за другого выхожу”.
Простые, незамысловатые слова и выражения, заимствованные из народного творчества и создают тот неподдельный, многим близкий стиль С. Есенина.
Лирический талант Сергея Есенина заметен и в оформлении строк, строф и отдельных стихотворений, в так называемой поэтической технике. Отметим прежде всего словесное своеобразие поэта: радость и горе, буйство и печаль, наполняющие его стихи, он выражает многословно, добиваясь выразительности в каждом слове, в каждой строке. Поэтому обычный размер лучших его лирических стихотворений редко превышает двадцать строк, которых ему достаточно для воплощения подчас сложных и глубоких переживаний или создания законченной и яркой картины.
Две последние строки не только поясняют первые, имеющееся в них метонимическое уподобление содержит целую картину, характерную для сельской жизни. Шкура на колу – знак совершённого убийства, остающегося за пределами стихотворения.
Чуток поэт и к краскам, имеющимся в самом слове или в ряде слов. Коровы говорят у него “на кивливом языке”, капуста “волноватая”. В словах слышится перекличка кив - лив, вол – нов, во - ва.
Звуки как бы подхватывают и поддерживают друг друга, сохраняя заданное звуковое оформление строки, её мелодию. Особенно это заметно в гармонии гласных: твою озёрную тоску; в терем тёмный, в лес зелёный.
Строфа у поэта обычно четырёхстрочная, в которой каждая строка синтаксически закончена, перенос, мешающий напевности, - исключение. Четырёх - и двухстрочные строфы не требуют и сложной системы рифмовки и не дают её многообразия. По своему грамматическому составу рифмы Есенина не одинаковы, однако заметно тяготение поэта к точной рифме, придающей особую гладкость и звонкость стиху.[[6]]
Есенин – едва ли не самый лунный поэт в русской литературе. Распространённейший образ стихотворной атрибутики луна, месяц упоминаются в 351 его произведении более чем 140 раз.
Лунный спектр у Есенина очень разнообразен и может быть подразделён на две группы.
Первая: белый, серебряный, жемчужный, бледный. Здесь собраны традиционные цвета луны, хотя поэзия как раз там и получается, где традиционное преобразуется в необычное.
Во вторую группу, кроме жёлтого, входят: алый, червонный, рыжий, золотой, лимонный, янтарный, синий.
Чаще всего луна или месяц у Есенина – жёлтый. Затем идут: золотой, белый, рыжий, серебряный, лимонный, янтарный, алый, червонный, бледный, синий. Жемчужный цвет употребляется лишь однажды:
Очень характерный для Есенина приём – в смысле его нехарактерности: поэт употребляет чистые, естественные краски, традиционные для древнерусской живописи.
Есенинская луна всегда в движении. Это не известковый шар, вознесённый в небо и навешивающий сонную одурь на мир, а обязательно живое, одухотворённоё:
Сложная метафоричность, которой не избегает Есенин, не может быть отнесена к некому поэтическому экзотизму. “Речь наша есть тот песок, в котором затерялась маленькая жемчужина, - писал Есенин в статье “Отчее слово”.
Многообразная луна Есенина оказывается жёстко подчинённой традиционно – фольклорной образности, от которой столь же зависит, как её небесный двойник – от Земли. Но вместе с тем: как реальная луна управляет приливами земных морей и океанов, так изучение есенинской лунной метафорики позволяет увидеть в кажущейся от повторяемости простоте народных образов концентрат ”весьма длинных и сложных определений мысли” ( Есенин).
В беловом автографе “Черного человека” автором зачеркнута строфа:
Можно даже назвать Есенина лунатиком, для осторожности пояснив: его долгий диалог с лунным светом вызван ощущением, что именно луна, вбирающая в себя и отражающая солнечные лучи, именно луна оказывается наилучшим выразителем лирической сущности: перенести смысл слова с основных на дополнительные его значения.
Если мир и не познаваем в слове, то от живописания словом ему не уйти.[[7]]
Лирика Есенина очень красива и богата. Поэт использует различные художественные средства и приёмы. Основные из них:
Ø Есенин часто употребляет слова с уменьшительными суффиксами. Употребляет он и старые русские слова, сказочные названия: выть, свей и др.
Ø Поэзия Есенина образна. Но образы его тоже просты: «Осень — рыжая кобыла». Образы эти опять-таки заимствованы из фольклора, например, ягненок — образ невинной жертвы.
Ø Интересна и цветовая гамма Есенина. Он чаще всего употребляет три цвета: синий, золотой и красный. И эти цвета тоже символичны.
Синий — стремление к небу, к невозможному, к прекрасному:
Вечером синим, вечером лунным
Был я когда-то красивым и юным.
Золотой — изначальный цвет, из которого всё появилось и в котором всё исчезает: «Звени, звени, златая Русь».
Красный — цвет любви, страсти:
Ø Часто Есенин, используя богатый опыт народной поэзии, прибегает к приему олицетворения:
Черемуха у него "спит в белой накидке", вербы — плачут, тополя — шепчут, "пригорюнились девушки-ели", "словно белой косынкой повязалась сосна", "плачет метель, как цыганская скрипка" и т. д.
Анималистические стихи:Работая с собранием сочинений Сергея Есенина (в пяти томах, т.1-3), я увидела, что в его стихах очень часто встречаются животные и птицы: частотность употребления в среднем 115%. Чаще всего он использует их в 1917-1923 годы (до 189%).Чаще всего встречаются конь, корова, собака, кот, овца. Из птиц – голубь, ворона, соловей, лебедь. Исследователи творчества Сергея Есенина говорят не только о многоцветности его стихов, но и обих многозвучности. Многое можно услышать в стихах поэта: песню соловья, плач глухарей, шум ворон, квохтанье кур, кукареканье петуха, теньканье синицы, храп лошадей, посвист журавлей, окрик уток, лягушиный писк, собачий лай или вой. Многие стихотворения Сергея Есенина – это стихи, идущие от жизни, от знания крестьянского быта. Главное место в них занимает реалистическое изображение деревенской жизни. Они говорят о том, что Есенин не проходил мимо реальной жизни, любовался её пёстрыми картинами. При этом мы видим не просто коня, корову, собаку, а конкретную собаку (беззубый пёс, пёс – почтальон), кота (играющий с клубком), корову (рыжая корова). Поэт подчёркивает их индивидуальность. Ночью луна при тихой погоде стоит стоймя в воде. Когда лошади пили, мне казалось, что они вот–вот выпьют лужу, и радовался, когда она вместе с кругами отплывала от их ртов», - так писал Сергей Есенин в «Автобиографии»2.
Глаза и уши подростка впитывали в себя окружающий мир. Начинающий сочинитель учится у народа, у классиков, постепенно вырабатывая свой стиль.
Многие художественно–изобразительные средства Есенин создаёт с помощью «животных» образов.
Например, эпитеты (белы птахи, чёрные вороны, быстрой птицей, птахой сиротливою), свойственные произведениям УНТ, и «свои» (книги голубиной, забольная кукушка, лебяжьи руки, галочья тревога, кирпичный верблюд).
Часто встречаются образы животных в роли приложения: душегубкою–змеёю, сокол–ветер, стрекотуньи–сороки, тройка–вьюга, ласточки–звёзды, телица–Русь, колосья–кони, мельница– бревенчатая птица.
«Животные» образы связаны с другими явлениями природы. В роли определяемого выступает мир природы, а в качестве определения – животные, птицы.
Большинство из них метафоричны и создают яркий, незабываемый образ (вечерний свет – синий голубь, звезда – журчащая малиновка, радость – синяя голубица, закат – красный лебедь, луна – золотая лягушка, рожь – синяя конница, солнце – ласковый котёнок и т.д.).
Есенинские образы основаны на фольклорных уподоблениях. Но создать такую целостную - природно–деревенскую - «панораму мира» мог только прирождённый художник, которому в молодом деревце виделся детёныш–зверёныш и который боялся, как бы лошади не выпили в реке луну.
Уже в первых поэтических опытах Есенина (1910 год) мы встречаем картины природы, которые даются путём метафоричного образа:
Кленёночек маленький матке зелёное вымя сосёт.
Метафоры рождались на основе народных пословиц, поговорок, загадок. Иногда заимствуя напрямую, иногда подвергая их поэтической переработке, Есенин охотно прибегал к ним. Всем известна загадка о солнце: «Белая кошка – лезет в окошко». В стихах Есенина мы встречаем прямое использование этого образного обозначения солнца: « Ныне солнце, как кошка…», и уже на основе этого сравнения он создаёт производный образ, передающий картину вечерней зари: «В тихий час, когда заря на крыше, как котёнок, моет лапкой рот». «Заря – котёнок» ведёт родословную от «солнца – кошки».
В есенинских образах меньше аналогий между человеческой жизнью и природой, но очень много переносов свойств и признаков животных на природные явления, вселенную. Простые метафоры признака и действия поэт объединяет, создавая новый, неразложимый образ («не звенит лебяжьей шеей рожь»). Типичен для Есенина «образ двойственного положения»: две «предметные» метафоры, соединенные своеобразным «мостом» - метафорическим глаголом, образуют нерасчленённое целое, в котором трудно выделить отдельные составные части»3.
Например: «на коне – чёрной тучице в санках – билось пламя–шлея», «за ровной гладью вздрогнувшее небо выводит облако из стойла под уздцы», «чистит месяц в соломенной крыше обоймлённые синью рога», «лижет телёнок горбатый вечера красный подол». Таких образов оч много в стихах Сергея Есенина. Поэт называл свои образы «органическими», имея в виду не только их природную окраску, но и естественность и цельность.
В сравнении с произведениями устного народного творчества, Есенин редко использует приём параллелизма в сочетании с отрицанием (народное: «не кукушечка во сыром бору куковала, добрый молодец в неволюшке горько плачет», есенинское: «плачет где – то иволга, схоронясь в дупло, только мне не плачется – на душе светло»). Мы видим не только сходство, но и отличие есенинского восприятия природы от фольклорного: для Есенина не существует прямой зависимости между человеческим и животным миром, последний живет своей, не зависимой от человека жизнью.
Итак, главнейшая особенность есенинской природы - её очеловеченность. Но, в отличие от традиционного олицетворения, он оживлял природу не только и не столько для сопоставления с человеческой жизнью. Да ему и не надо было «оживлять» природу: она для него живое существо. Поэт обладал редким даром – ощущением слитности с природой Он ощущал себя частицей природы, растворялся в ней. Природа в его стихах оказывается очеловеченной, а человек – «оприродненным», настолько он растворился в животном мире. Еще в раннем детстве зародилась у Есенина искренняя любовь и сердечная жалость ко всему живому. «Птиц и щенят, и всякую живую тварь любил кормить из рук и ласкать», - вспоминала его мать4.
Он шлёт привет воробьям и воронам, готов подпевать птахам в чаще, здороваться с синицей: «Не бойся! Я тебя не трону!». Герою жалко бездомных собак, он не обидит « ни козы, ни зайца». Это
Он готов расцеловать и собаку, и корову. Каждой «корове с вывески мясной лавки» он кланяется издалека. Он готов «нести хвост каждой лошади, как венчального платья шлейф». Ему «приятны свиней испачканные морды и в тишине ночной звенящий голос жаб». С гордостью говорит он о себе:
Он носит цилиндр, так как в нем удобней «золото овса давать кобыле». «Каждому здесь кобелю на шею» он «готов отдать» свой «лучший галстук»:
.
Поэтому легкую походку лирического героя знает каждая собака, «каждая задрипанная лошадь головой кивает» при встрече. Лирический герой, очень близкий автору, то сравнивает себя с животными («а я сам петухом орал»), то противопоставляет себя им («ведь не корова я, не лошадь, не осёл»).
Под «музыку лягушек» он растил себя поэтом; получив наказ от деда («пиши про рожь, но больше про кобыл»), исполняет его:К славе привела родная русская кобыла.
И если А.Блок сравнивал поэта с традиционным соловьем, то Есенин - с лягушкой:
В этом неожиданном сравнении отсвет грузинской легенды о царе Давиде, услышавшем в ответ на похвальбу своими песнями божий глас: «Каждая лягушка в болоте поет не хуже тебя!», и русской сказки о царевне–лягушке, принесшей счастье герою. Даже желанья поэта необычны: «хотел воспеть и прославить крыс», «розу белую с черной жабой я хотел на земле повенчать».
В стихах Сергея Есенина рифменные сочетания, построенные за счёт деревенско–бытовой лексики, активны и заметны: рифмуются слова подчёркнуто непоэтичные, просторечные, диалектные (сосцы – овцы, мох – рог, бойко – тройка, кабак – собак, лебедей – людей, слово – корова). Словарный состав этих рифм свидетельствует о влюблённости поэта в русскую деревню, в природу родного края, во всё живое на земле.
Дата добавления: 2018-02-18; просмотров: 1818; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!